Первый Артефактор семьи Шторм #2



Глава 1
Конец света

Пятно крови растеклось по каменному алтарю и тут же впиталось в него вместе с потоком ветра, который я направил на него тугой струёй. Несколько мгновений и вдруг в лицо ударила холодная темнота.
— Не успел⁈ — крикнул я сам себе, но не услышал собственный голос. Даже мысль, которая билась подобно птице в клетке, не доходила до моего сознания.
Темнота длилась и длилась, облизывая меня холодными, распугивающими мысли языками. После чего вдруг всё кончилось, и я прозрел.
Я оказался в небольшом помещении, похожем на церковный подвал: низкие потолки, белые стены с редкими украшениями в виде фонарей и фресок. Плиточный пол казался серой кладбищенской землёй.
За моей спиной оказался ещё один каменный алтарь, который сейчас медленно оттаивал, переставая быть ледяным, примерзающим к моей одежде и голым рукам.
Я медленно отлип от него, стараясь не содрать кожу. Осколок обсидиана продолжал колоть пальцы своими острыми гранями.
Однако всё моё внимание теперь было приковано к тому, что находилось передо мной. Как я и предполагал, Инъектор оказался шаром. Чёрная сфера, внутри которой медленно вращались потоки туч и облаков.
Размером шар был примерно с полтора баскетбольных мяча и покоился на серебряных, изящно изогнутых ножках. Серо-белая энергия внутри него пульсировала, создавая то задумчивый дымок, то контрастные пугающие образы.
Например, сейчас что-то похожее на череп пыталось пробить поверхность чёрного шара изнутри, но после третьей попытки развеялось и исчезло, дав место двум вращающимся смерчам.
        К сожалению, наслаждаться этими видами времени у меня не было: даже без         Взгляда артефактора         было понятно, что дело дрянь. А уж когда я провёл рукой по глазам и активировал навык, то вообще захотел вернуться обратно домой, к чаю и упоротому Кефиру.      
Поддавшись слабости на мгновение, я нахмурился, сосредоточился и подошёл ближе, изучая обстановку.
Проблема была в следующем: энергетическая оболочка Инъектора треснула, и из открывшейся дыры изливался поток энергии. И даже это была лишь одна загвоздка: щель, как и поток, была неоднородной и за счёт пульсации артефакта края щели постепенно отламывались.
Как я видел, край несколько раз чинили, неумело залепляли, пытаясь остановить поток энергии. Правда использовали для этого практически чистую силу. Что было достаточно глупо, примерно, как пытаться приделать человеку, который потерял руку, руку другого человека.
Чаще всего такая операция не проходит ровно, ткани не приживаются, особенно если тип крови и нервной системы не тот.
Теперь же, за счёт того, что прошлые поколения Штормов пытались решить проблемы артефакта не разбираясь в артефактах, ситуация только ухудшилась.
Зато теперь стало ясно, почему все считали, что они использовали его не по назначению, и к чему готовились родственники в тот день.
На меня выплеснулась ещё одна порция силы и ветра, чуть не сдув обратно к алтарю, что перенёс меня сюда.
— Неприлично прогонять гостя, который только пришёл, — сказал я Инъектору, продолжая двигаться к нему против ветра. — К тому же мне не хочется потерять жизнь из-за дурацких правил этого мира.
        Инъектор будто услышал меня и стал выплёскивать силу медленнее. Радоваться я не стал:         Взгляд         показывал, что артефакт нестабилен и действительно может рвануть в любую минуту.      
По-хорошему нужно вернуться в поместье, взять инструменты, с помощью Координатора понять основные потоки, и нарисовать и выстроить систему отвода откатов. Но времени, драгоценного времени, уже не оставалось.
— Придётся работать с тем, что есть, — проворчал я, доставая из карманов всё, что брал с собой всегда, одновременно напрягая глаза и направляя в них всю имеющуюся у меня силу Дара. Я не имею права пропустить опасные колебания и выбросы.
В руке привычно лежал гравёр, а парочка серебряных слитков вращались между пальцами, как палочки у опытного барабанщика. Обсидиан я убрал пока в карман к остальным кусочкам.
Со стеклянным треском из артефакта вырвался ещё один сгусток ветра, ударяя холодом в лицо. Помещение затряслось, принимая поток, но уже с трудом удерживая накопившийся объём Дара.
— Будем штопать, — решил я, начиная нарезать серебряные пластины на не очень тонкие отрезки, не отводя взгляда от Инъектора.
Бледно-серые потоки энергии атрибута ветра мощными струями били в стороны, а особенно вверх и вправо. Трещина на поверхности шара походила формой на очень длинный, как кусок пиццы, треугольник: внизу тонкая, а наверху широкая.
Значит начнём снизу, с узкого места. Приложил к шару первую пластинку серебра с небольшим контуром, который я быстро вырезал на поверхности металла, направил свой Дар в руку, будто вплавляя металл в «стекло» Инъектора. Как только они соединились между собой, мысленно «остудил» серебро, давая ему сжаться и затянуть трещину.
Получилось. Благодаря этому щель выше тоже сузилась.
Никто не подумал о том, что энергетическое поле и физическое — всегда связаны. Да, можно «штопать» хранилище с помощью чистой энергии, если у тебя её завались и нет планов на вечер и всю оставшуюся жизнь.
У меня же такого запаса не было даже в прошлой жизни, а значит нужно работать не двадцать четыре часа в сутки, а головой. А голова напоминает: серебро имеет мощную магическую структуру, особенно как проводник.
Можно проводить саму энергию, как в батарейке Сухова, а можно проводить энергию защиты, которая экранирует божественный артефакт. А когда энергия будет замкнута вокруг шара, начнётся индукция и… в общем, у нас будет дополнительный слой защиты.
На «стекло» шара лёг следующий серебряный стежок, сужая разрыв, одновременно усиливая исходящий поток. Комната затряслась, не способная впитывать извергаемую энергию.
Мои руки закололо, словно в них воткнулось множество мелких холодных иголок. Или они затекли и теперь приходят в себя. Движения стали скованными, пальцы перестали гнуться. Один слиток серебра выпал на пол с мелодичным звоном.
Несмотря на это, я продолжал нарезать металл, обрабатывать его, однако пришлось переключиться с выверенных контуров на более простые в нанесении руны.
— Придётся переделывать. Возможно, — сказал я сам себе, сдувая с носа каплю ледяного пота. Всё лицо уже покрылось влагой от напряжения.
Внутри Инъектора вспух образ облака, похожего на гриб, поверхность затряслась, будто внутри произошёл взрыв. Раздался треск стекла, часть «швов», что наносили Штормы раньше, отвалились и мелкими искрами врезались в меня. По лицу и рукам потекли тонкие струйки крови.
Поток из шара снова усилился, стараясь отодвинуть меня подальше. Я задрожал от холода, но руки и взгляд не отвёл, накладывая ещё один стежок. Поток ветра становился всё более резким, и тут я вспомнил про мысль Кефариана: он как раз и думал взять на себя часть этой энергии, чтобы вернуть долг и заодно стабилизировать артефакт.
— Кефир! — заорал я в пространство. — Кефариан! Сюда! Быстро!
Я услышал какой-то новый звук, похожий на свист стрелы. Уже приготовился объяснять Кефиру, что ему нужно делать, как в последний момент дёрнулся в сторону. Из Инъектора вылетело воздушное копьё — полноценно сформированное и заточенное, как настоящее оружие.
        Лишь         Взгляд артефактора         позволил мне в последний момент заметить странное колебание силы в исходящих потоках вокруг артефакта и уклониться. Неужели, он начал защищать сам себя? Или это просто совпадение?      
Но главное, что Кефир так и не появился. Одно из двух: либо не слышит, либо… всё ещё витает в неизведанных чайных мирах.
Следующие два стежка на «стекле» дались с большим трудом. Ветер был такой силы, что руки, казалось, превратились в сухофрукты, да ещё и примороженные. Однако оставался последний рывок, самый сложный: нужно было закрыть широкую часть разрыва одновременно двумя пластинами, да ещё и крест-накрест.
До этого момента я старательно не впитывал исходящую силу. Если бы я начал сразу, то наполнился как воздушный шарик и лопнул, расплескав всё вокруг. Я, конечно, предполагал, что в Инъекторе будет много силы, но не рассчитывал, что настолько.
Моё нынешнее тело не способно вынести так много, к тому же на последнем шаге обязательно будет выброс, просто за счёт резко сузившегося отверстия в защите. Учитывая, что мои артефакторные инструменты сейчас ограничены, компенсировать этот последний откат я смогу только собственным телом и духом.
Главное, не дать себе лопнуть, взяв слишком много. Лишь бы хватило на восстановление цикла перерождения, а там будет попроще.
Как только я собрался с духом и сосредоточился на последнем отрезке, поток ветра снова усилился, готовый дорого продать свою свободу и уничтожить меня по ходу дела. Я уже почти не сомневался, что эта сила имеет некое подобие сознания или инстинктов и активно себя защищает.
А как иначе объяснить, что чем ближе завершение ремонта, тем конкретнее удары Даром? Не просто сырая сила, не линии и всполохи, а заклинания?
«Раз, два», — медленно отсчитал я про себя, после чего случилось одновременно несколько вещей.
Во-первых, я рванул вперёд, стремясь наложить «швы» на последний разрыв в защитной оболочке Инъектора.
Во-вторых, я приоткрыл свои энергетические каналы, стараясь впитать как можно меньше Дара. Лишь самую малую необходимость, чтобы получить своё и не дать этой хреновине взорваться. В момент, когда мой внутренний шарик почти лопнул, я снова закрылся.
В-третьих, из шара раздался вой северного ветра во время шторма, и вместе с ним вылетело несколько воздушных лезвий, лишь по случайности не отрезавших мне руки. Они вонзились в потолок, заставив мелкое крошево сыпаться мне на голову.
Ну и в четвёртых, стоило серебру соединить защитный контур в месте разрыва, как защитная оболочка замерцала, загудела и покрыла Инъектор по всему объёму. В месте серебряных швов слой защиты был даже толще за счёт магической индукции.
Я замер статуей на несколько секунд, не веря в то, что у меня всё-таки получилось, после чего я медленно опустился на землю и, опираясь ладонями в пол и мелкое крошево, что насыпалось с потолка, тяжело выдохнул.
Моя грудная клетка превратилась в металлический жёсткий каркас и ни в какую не хотела расслабляться. Руки замёрзли в конец, а пальцы словно превратились в замороженные сосиски, и теперь сопротивлялись любому движению.
Но это всё было не важно. Я направил своё внимание внутрь себя, внимательно осматривая дух и магическую основу своей личности. Получилось ли?
Сначала я видел лишь самую основу, трепещущую на ветру жизни сущность. Душа или нити жизни, как говорил Максим. То, что соединяет нас с телом.
Затем, присмотревшись, я обнаружил кое-что новое. Мой Дар, который достался мне вместе с телом, Дар ветра и воздуха, стал чуть больше. Если раньше он был скорее расфасован по кровеносным сосудам тела, рассредоточен, то теперь у него появился резервуар. Небольшое озеро чистой энергии, откуда я могу черпать силу.
Оно было крошечным, откровенно мелким, как лужа на берегу, после отлива. На копьё воздуха или лезвия, которые атаковали меня во время ремонта Инъектора, этого не хватит, но уже может хватить на более или менее стабильную работу над артефактами. Как минимум, я смогу удерживать концентрацию подольше.
Однако самое важное, ради чего я искал эту штуковину, пока не находил. Цикл перерождения, Нить, то, что делает богов — богами.
В нормальной обстановке я бы провёл неспешный ритуал, подготовился к нему. Медленно напитывался энергией, постепенно открывая потерянные возможности. Сейчас же мне пришлось решать проблему на бегу, штопать линию собственной судьбы, не давая ей оборваться на полуслове. Последнее мне удалось, но какой ценой?
— Я всё ещё смертен, — с кривой ухмылкой сказал я вслух. — Но хотя бы какое-то время продержимся.
В последний раз я оглядел свои «внутренности», оценивая масштаб изменений, как вдруг обратил внимание на одно несоответствие. Нити жизни, что соединяли меня с телом медленно колебались зелёной волной, как водоросли в течении реки. Однако среди них пряталась одна тоненькая белесая линия, маскируясь под водоросль-альбиноса.
Но это была не она. Это был он — цикл перерождения. Очень и очень тонкий, едва заметный, еле держащийся за мою суть, но всё же появившийся.
— Я — бог? — спросил я вслух.
Тут же пришёл ответ:
— Бог последнего мгновения. Или киношного адреналина. А может даже чрезмерного пафоса. Но главное, что тебе удалось!
Я резко обернулся: передо мной сидел, слегка кося глазами, Кефир. Его сине-рыжая шёрстка искрилась серебристыми звёздочками, а морда выражала удовольствие.
— Ты успел, Серёга! Не дал этой штуке рвануть в полной мере. Энергии вокруг, конечно, много, за что вкусное тебе спасибо, но главное, что не произошло масштабного выброса. Как тебе это удалось?
Я сделал вид, что не до конца понял его вопрос, поэтому указал на шар:
— Видишь, залатал разрыв серебряными швами, соединив разрыв в энергетическом кожухе. Если его не закрыть, то рванула уже бы и физическая оболочка, что привело бы к тому самому выбросу.
Кефариан хитро прищурился.
— Интересно, где мы? — Он огляделся, изучая зал.
Он задержал взгляд на потёртом барельефе, на котором люди плыли на древней лодке, потом осмотрел серую плитку пола, усыпанную каменным крошевом, принюхался к воздуху, в котором пахло влагой и свежестью.
        Я тоже постарался отвлечься от своих мыслей и понять, где мы. Судя по моим ощущениями и потокам в материалах вокруг, которые показывал         Взгляд артефактора        , мы находились под землёй.      
— Мы в подземелье, больше сказать не могу, — ответил я, снова переводя внимание на Инъектор.
Нужно ещё немного наполниться его силой, чтобы закрепить цикл перерождения. Нельзя оставлять его в таком виде, иначе любой сильный всплеск Дара или, чего не хотелось бы, смертельный удар, вырвет его к демонам, и я уйду в бесконечность, навсегда. Нужно ещё раз коснуться Инъектора и укрепить себя.
— Кефариан, пошли, осмотрим артефакт, — предложил я лису. — Заодно попробуешь вернуть себе долг. Кстати, за что и для чего тебе энергия?
Лис заворчал, но встал на все четыре лапы и подошёл ближе. Все четыре уха настороженно топорщились.
— За всё в этом мире платится энергией, — наконец сказал он, останавливаясь в паре шагов от Инъектора.
Внутри артефакта медленно перетекали облака, завораживая своим танцем.
— Когда-то твой прадед помог мне, я ему. За одну услугу он не успел расплатиться, пообещав мне это сделать позже, взамен за помощь в последний раз. Он умел красочно описывать перспективы, — хмыкнул лис. — Только вот вместо красочных перспектив достался мне ты, прозрачный. Но сейчас мы это поправим! — довольно закончил он и запрыгнул на постамент с артефактом.
Положив передние лапы на Инъектор, он закрыл глаза. По шерсти побежали искры, в помещении стало теплее. Энергия, которая была вокруг, стала быстро вливаться в лиса, заставляя шерсть встать дыбом.
Затрещали камни, отдавая накопленный потенциал, посыпалась пыль из тех мест, где выбросы и удары Даром оставили трещины. На мгновение показалось, что потолок сейчас рухнет, раздавив нас вместе с артефактом.
А затем всё резко кончилось. Я посмотрел на Кефира и замер от удивления: он сейчас выглядел почти так же, как после чашки чая, то есть, максимально упоротым, с вытаращенными глазами и вывалившимся на бок языком.
— Что с тобой? Чай в голову дал? Повторно, — не удержался я.
Кефариан медленно перевёл взгляд на меня, изучил мои руки, с неприятным звуком втянул воздух и язык. Убрал лапы с Инъектора и сложил их на груди, встав во весь свой лисий рост.
— А теперь рассказывай, — сурово сказал он. Золото его глаз стало по-настоящему обжигающим.
— Что именно? — Нахмурился я.
— Как ты умудрился сделать то, что даже лучшие одарённые и артефакторы не могли сделать ни после Штурма, ни спустя пятьдесят лет? Теперь я не смогу получить свой долг обратно и восстановиться, прозрачный! — рыкнул он на меня, скорее как тигр, а не лис.
— Да что ты от меня хочешь? Я просто зашил разрыв!
Лис помолчал и со вздохом произнёс:
— Ты сделал невозможное: смог полностью запечатать силу бога внутри артефакта.



Глава 2
Важное дело

Я запечатал силу бога внутри артефакта. Звучало как хорошо выполненная работа, честно говоря.
— И что? — улыбнувшись, спросил я. — Проблема же была как раз в этом: вечно подтекало, нужно было ремонтировать, возникали опасные ситуации. А я поменял прокладку в кране и теперь всё хорошо.
Кефариан оскалил зубы и рявкнул:
— Умник! Тогда покрути свой «кран» и дай мне энергии. И ты там вроде обещал своего лекаря подлечить.
Верно. Мне самому нужно укрепить силы, плюс вернуть долг лису и вылечить от проклятья Максима.
— Подвинься, Кефир, — величественно заявил я, отодвигая зверя в сторону. Кефариан проворчал, но ничего не сказал.
Ещё раз оглядев швы на «стекле» чёрного шара и клубящиеся внутри облака, я коснулся рукой поверхности Инъектора, закрыл глаза и глубоко вздохнул. Давай подзарядимся.
Я сосредоточил свой Дар в руке, направляя мягкий поток ветра в сторону артефакта, одновременно приоткрывая свои сосуды для входящей силы. Атрибут ветра стал подчиняться мне с чуть большей лёгкостью, пусть та мощь, что была во мне в первые мгновения перерождения, не вернулась.
Почувствовал вибрацию, услышал лёгкий звон серебра, а затем ничего не произошло. От удивления я открыл глаза, сбивая концентрацию. Тишина в ответ, лишь слегка остыла поверхность шара — вот и весь отклик на моё воздействие.
— Не понял, — пробормотал я, начиная ощупывать артефакт со всех сторон, примерно так же, как Светлана Яровая ощупывала мою голову, когда я очнулся в этом мире.
Однако всё было в порядке. Идеальном. Защита, выстроенная вокруг артефакта, оказалась чудесной настолько, что я сам не мог достучаться до силы внутри. Я не просто остановил разрушение, а создал непреодолимый барьер. По крайней мере на данный момент.
— Доигрался, умник, — возмутился лис. — Как ты это сделал? И, главное, зачем?
— Кефир, успокойся. Я закрыл огромную трещину в защите Инъектора. И сделал это хорошо.
— Прям идеально, — не сдержался Кефариан. Его голос сочился сарказмом.
— Да. Я хороший артефактор, — пожав плечами ответил на это я.
— Но плохой стратег. Теперь мы ничего не можем от него добиться. — Он покачал головой. — Что дальше будем делать?
Я задумался. Передо мной действительно стояло несколько задач, старых и новых: закрепить свой цикл перерождения; помочь Подорожникову; найти другие способы напитать энергией Кефира. А значит мне нужно продолжить жить в этом мире, стать его частью, обеспечить безопасность и комфорт.
Я всё ещё слабенький одарённый воздуха, но моей опорой всегда были не пасы руками и мордобой ногами, а знания и артефакты. Теперь, когда угроза миру устранена, можно заняться более бытовыми вопросами и благоустройством.
Потянувшись и щёлкнув шеей, я повернулся к Кефиру.
— План такой: забираем Инъектор и отдаём его надлежащим службам, после чего идём пить чай и заниматься своими делами, — я хитро улыбнулся.
— Чай — это конечно хорошо, — медленно ответил лис, — но с какого перепугу ты решил отдать семейную реликвию? Это нелогично.
Он поднял лапу и покрутил ею у виска. Я проигнорировал его движение.
— Очень даже логично. Смотри: все его ищут и хотят воспользоваться его силой. Из-за него убили семью, перевернули весь город и даже могилу предка. Если я его не отдам, меня продолжат подозревать, особенно, когда поймут, что я стал немного сильнее.
— Стал? — Кефир прищурился.
— Чуток, — кивнул я. — Не перебивай. Если же отдам артефакт, то все вопросы к моей лояльности, к моим силам и прочему отпадут сами собой. Но самое главное не это, — мрачно прищурился я. — Ты сам понял, что Инъектор запечатан. Его не можешь открыть ты, его не могу открыть я. Возможно, кто-то из высших князей и способен на это, но что-то мне подсказывает, что никто не сможет этого сделать.
«Что-то» подсказывающее — мои опыт и интуиция. Если я правильно оценил ситуацию, то никто в мире сейчас не способен воссоздать артефакты подобного божественного уровня. Ими можно пользоваться, но если они запечатаны, и даже бог не знает, как их открыть, то что говорить про людишек?
Лис же сидел и покачивал головой в такт своим мыслям. Взгляд золотистых глаз был направлен куда-то вне пространства. По шерсти пробегали немногочисленные искры, добавляя волшебства этому необычному зверьку. Наконец он кивнул:
— Решать, конечно, тебе, но мне эта идея не нравится. Несмотря на всю её логичность.
Тогда я решил его добить последним доводом:
— Что касается твоего долга, то я знаю, как его вернуть. — Лис заинтересовано шевельнул хвостом. — Это потребует чуть больше времени, чем напитаться из дырявого Инъектора, но способ гарантированный.
— И какой же?
— Я создам для тебя подходящий накопительный артефакт. Такой, который позволит твоей шерсти засиять ярче, чем фонари на военном полигоне.
— Не врёшь? Справишься? — совсем по-детски уточнил Кефир, глядя на меня из-под бровей. Его выдавал торчащий трубой хвост.
— Справлюсь. Особенно, когда расскажешь для чего тебе эта энергия.
Кефариан замолк, поелозил лапами по полу, не находя себе места, а потом гордо развернулся в сторону алтаря, через который я попал сюда.
— Я подумаю. — Он махнул хвостом и запрыгнул на идеально чистый камень, на который не попало ни пылинки. — За это я подберу тебе не просто самку для спасения рода, но и красавицу.
После чего без лишних слов исчез.
— А помочь с артефактом? — Риторический вопрос повис в воздухе.
Наглая сине-рыжая морда услышала, что хотела, и растворилась в пространстве. Скорее всего пошёл допивать чай и исследовать неизвестные миры для упоротых лис. Оставалось только ухмыльнуться.
— Видимо придётся сделать тебе артефакт с головоломкой. Или электрической искрой, что бьёт по языку. Чтобы знал, как бросать меня одного, — пообещал я лису, после чего взялся за Инъектор.
Артефакт оказался тяжёлым, что и логично: основательная серебряная подставка, шар чуть менее полуметра в диаметре из магического стекла, а точнее из цельного кристалла, похожего на горный хрусталь с покрытием из чёрного оникса. Мои серебряные «швы» в этом весе вообще не чувствовались.
Пока я переносил Инъектор с места на место, успел знатно вспотеть, но запертая внутри артефакта сила даже не подумала вырываться наружу.
«Интересно, а если уроню на землю, что-то случится?» — с научным любопытством подумал я, а потом сам себе ответил: «Если да, то мне хана. Если нет — то хорошо. Но проверять я не буду».
С усилием подняв артефакт на алтарь, я выдохнул и вытер пот со лба. Теперь нужно вернуться домой. Думаю, что процедура будет такой же: кровь, поток Дара ветра и главное вовремя сжать в руках артефакт.
Холодная тьма ударила в лицо и через несколько мгновения я оказался в подвале своего дома.
Здесь всё было как обычно: тихо, ни пылинки, закрытые двери камер и фонари над лестницей, стоптанной множеством ног. Никто и не заметил, как я спас мир.
— Настоящие герои не носят плащей, — сказал я сам себе, после чего заорал во всю глотку: — Андрей! Антон! В подвал!
А вы что думали, я потащу эту махину сам по лестнице? Размечтались. Я свою задачу, насколько мог, выполнил. Теперь пусть работают другие.
Я почувствовал их приближение за несколько секунд, но не благодаря расширению сил, а из-за давления магии Черкасова: буря в пустыне пугала, заставляя сердце биться чаще, а волоски на коже топорщиться, как усы у злого кота.
— Вы вовремя, — сказал я, как ни в чём ни бывало, когда они сбежали по лестнице, готовые атаковать. — Прошу, оттащите наверх.
— Что это? — спросил Сухов, с неприязнью оглядывая массивный артефакт.
— То, что искал весь город, как я понимаю. Пропавший Инъектор семьи Шторм. — Я похлопал ладонью по поверхности шара, словно это был хороший пёс, заслуживший косточку.
Лица моих охранников потемнели, Сухов тихо выругался.
— Вы не рады? — хмыкнул я. — А мне казалось, Андрей, ты мечтаешь от меня избавиться и заняться чем-то более интересным.
Он проигнорировал мою шпильку и спустился по лестнице до конца. Антон спустился за ним следом.
— Откуда ты его вытащил? Он был в доме? Почему же тогда никто его не нашёл? — засыпал меня вопросами Сухов.
— Он вообще настоящий? — прагматично спросил Черкасов.
— Он настоящий. И чуть не рванул, потому что был повреждён, пришлось чинить быстро, — сухо ответил я, наблюдая, как дёрнулось лицо Сухова. Видимо понял, что может случиться, если такая «батарейка» взорвётся. — А не нашли его потому, что убили всю семью. Всем повезло, что у меня оставили в живых, иначе…
Больше я ничего говорить не стал. У меня ещё были свои планы на этот алтарь и на ту комнату.
— Предлагаю нам всем немного успокоиться, выпить быстро кофе, а затем отправиться к Госпоже Вороновой. Думаю, она заждалась. По дороге заскочим проведать Максима, а затем как раз успеем к ужину. Надеюсь, нас покормят, как полагается у бабушки: пирожками и шарлоткой.
А ещё я хочу снять с себя божественный артефакт. Не по себе мне, когда что-то такое меня контролирует.
Первым ответил Антон:
— Пусть пока постоит здесь, подземелье хотя бы частично экранирует его энергию. — Однако в его голосе была неуверенность. Конечно, ведь артефакт не фонил от слова совсем. — Я поднимусь и позвоню начальству.
— Только Вороновой! — крикнул ему в спину Сухов. Правильно, не нужны посредники в таком деле.
Через три минуты Антон вернулся.
— Воронова не отвечает. Я ещё раз позвонил Суворову, тот сказал, что Госпожа решает одну проблему и не может оторваться. Говорит, забрала оставшихся оперативников, даже Константиныча сняла с дежурства.
— Оставшихся? — нахмурился Андрей. Я тоже обратил внимание на эту фразу.
— Полтора десятка человек, они… Пострадали.
* * *
Александра Валерьевна Воронова, княгиня ветра, готова была убивать направо и налево. Однако ей приходилось сдерживаться, поэтому только несколько сумрачных воронов кружили по залу. Учитывая её силу и статус, даже остальные присутствующие молчали и игнорировали магических птичек, глядя в кровавые глаза женщины, скрывающей свой истинный облик.
— Александра Валерьевна, поясните, пожалуйста, почему вы собрали весь свой отдел, всех боевых одарённых и обычных солдат, и направились к дому князя Чумова? Население города с опасением восприняло подобное количество вооружённых людей под своими окнами.
Воронова посмотрела в сторону говорившего и не стал комментировать, что люди вообще не заметили очередную группу вооружённых людей из-за повсеместной подготовки к Параду Победы.
Сидевший на мощном кресле мужчина был достаточно молод, чуть за сорок, но его лицо уже казалось высеченным в камне, массивным и непробиваемым. Великий князь Владимир Юрьевич Долгорукий, одарённый атрибутом земли, унаследованный в чистейшем виде от отца, казался самим олицетворением природной мощи. Даже скалы на его фоне смотрелись эфемерно.
В этом году именно он был председателем Совета князей и ему приходилось разбираться с многими вопросами. В том числе такими.
Воронова, несмотря на юный вид, была почти в два раза старше Долгорукого и помнила его отца, седовласого командира зенитного полка. В той войне он быстро вырос в званиях и теперь его наследник судит её саму.
«Мирное время и военное время — два разных мира. И для них нужны разные люди». Мысленно она усмехнулась, но на её лице не дрогнуло ни единого мускула. Лишь глаза продолжали прожигать председателя насквозь.
— Позвольте уточнить, почему Совет не рассматривает другую проблему, а именно сбитый вертолет с десятком одарённых высокого уровня?
— Какое это отношение имеет к вашей ситуации? — спросил другой голос слева. Он принадлежал Князю огня, Юрию Николаевичу Привалову. — Тем более, нам сообщили, что причина падения вертолёта — технические неполадки.
— Если считать техническими неполадками использование ПЗРК «Букинист» новой модели, то да — неполадки, — не меняя тональности ответила Александра Валерьевна. — К тому же, отношение имеет самое прямое, огненный князь. Среди пострадавших мои люди, как солдаты, так и одарённые. В том числе моя помощница.
Воронова сделала акцент на последнем слове, а затем затихла, давая Высоким князьям осознать сказанное. Первым, разумеется, дошло до Привалова:
— Вы хотите сказать, что моя дочь…?
— Роксана Юрьевна была в том вертолёте. Как и Пётр Романович Меньшиков.
— А что мой внук забыл у вас? — возмущённо подпрыгнул на своём месте Алексей Фёдорович Меньшиков, князь тьмы. Несмотря на солидный возраст, его борода оставалась чёрной, как ночь.
— Он не только сильный одарённый, но и хорош в технике. Он вызвался помочь, — спокойно пояснила Воронова.
— И вы говорите, что вертолёт с нашими наследниками кто-то сбил только сейчас? — рокот пламени в голосе Юрия Николаевича Привалова обдал жаром всё помещение. — Вы не доложили? Вы подозреваете Чумова, раз сразу двинулись на него? Почему не сообщили? — последнюю фразу он уже рычал, как мифический огненный дракон.
— Они живы? Или… — не смог закончить Меньшиков. Несмотря на то, что он был воспитан в семье Князей и Хранителей и готов был отдать свою жизнь за других, но слушать новость о том, что его дети и внуки страдают… он не мог.
Воронова чуть склонила голову, скрывая выражение лица. Вороны, летавшие по залу, наконец уселись на её плечи, а затем медленно рассыпались каскадом перьев, который так и не коснулся земли.
На белоснежных плечах пиджака ни осталась ни пятнышка, но Александра Валерьевна смахнула невидимую пылинку с лацкана, поправила чёрную брошь в виде черепа ворона.
— Мои люди проверили, где производится подобное оружие. Кто основной клиент. Как мы и предполагали — это армия. Но есть, разумеется, и сторонние небольшие заказы для наших иностранных коллег. Удивительно, что все эти заказы проходят через торговый дом, принадлежащий одной семье.
Она повернулась в сторону, где обычно сидел сам Чумов, но которого сегодня не было.
— Забавно, что когда обсуждается его судьба, князя смерти нет рядом с нами. Он бы смог ответить на все наши вопросы. Кстати, где он? — как бы невзначай спросила она.
— Он по делам государственной важности отправился на Ближний Восток, — сказал Долгорукий и нахмурился.
— Хорошее алиби. Но, думаю, люди нашего уровня, — Воронова кратко улыбнулась, — вряд ли будут совершать подобные дела своими руками без прямого указания.
— У вас есть доказательства?
— Пока нет.
— То есть, вы взяли вооружённый отряд, прошлись с ним по улицам столицы, не имея никаких веских доказательств вины человека? — начал злиться Владимир Юрьевич Долгорукий. — Это превышение полномочий. Хотите отстранения?
— Предполагаю, что причина нападения на вертолёт, — продолжила княгиня ветра, проигнорировав эмоциональный выпад председателя, — в том, что кто-то решил, что моя команда смогла добыть то, что спрятали Штормы.
— А они нашли? — раздалось с нескольких сторон заинтересованное.
Воронова торжествующе подняла голову.
— Нет. Однако это показало наглядно, что приказ уничтожить семью моей дочери был не совсем в интересах страны и мира. А скорее в чьих-то личных. Иначе как понять попытку убить тех, кто возвращался с миссии по поиску артефакта? Даже если бы мои люди нашли его, то привезли бы его на хранение доверенным лицам, и все смогли его изучить, как было оговорено изначально. Теперь же это делать опасно: официального Хранителя нет, а есть те, кто хочет воспользоваться, так скажем, оказией.
Она развела руками.
— Что с моей дочерью? — снова рыкнул Привалов, поднимаясь с кресла. На его руках задрожали языки пламени, готовые змеями выплеснуться на Воронову и других Князей.
Александра Валерьевна склонила голову и над ней в воздух снова медленно всплыли три чёрных ворона:
— Как бы это печально ни прозвучало, уважаемые князья…



Глава 3
Исторические встречи

Над головой Александры Валерьевны Вороновой кружило три чёрных ворона, готовые отразить любую атаку со стороны сильнейших одарённых страны, а может быть и планеты.
— Как бы это печально ни прозвучало, уважаемые князья, — женщина сделала паузу. — Пока мы не знаем, кто стоит за всем. Но обещаю вам, как глава антитеррористического подразделения, я найду тех, кто посмел напасть на моих людей.
Она коротко поклонилась, показывая уважение к старшим по званию.
— Что же касается наших детей, то рада обрадовать: они у нас замечательные. Роксана Юрьевна и Пётр Романович быстро среагировали и защитили людей внутри падающей машины. Вертушка всмятку, но что команда, что отряд отделались лишь ушибами да переломами.
— Почему? Почему вы не доложили Совету? Вы ждали целых два дня, чтобы сделать это! — уже не скрывая ненависти рявкнул Юрий Николаевич Привалов. — «Она на задании», говорили вы!
— Она действительно на задании, князь. — Воронова не отвела взгляда. — И выполняет его с гордо поднятой головой, как настоящий воин и защитник. Именно она быстрее всех сориентировалась, организовала одарённых, защитила обычных солдат и пилотов. Только благодаря ей пилоты выжили, поскольку им больше всего досталось от взрыва.
Она яростно осмотрела Зал Князей.
— Что же касается моего решения не сообщать, то это стандартная практика: сокрытие информации в интересах следствия. А учитывая уровень пострадавших и потенциальных подозреваемых — иначе и быть не могло.
По Залу прошёл возмущённый гомон, но председатель Совета Князей Владимир Юрьевич Долгорукий поднял руку, призывая к порядку.
— Результаты расследования есть?
— Будут, — позволила себе улыбку Воронова. — Количество подозреваемых удалось сократить, так что я пойду работать дальше.
Она снова коротко поклонилась и развернулась на каблуках в сторону выходу.
— Александра Валерьевна, не спешите, — остановил её Долгорукий уже более спокойным голосом. — Вы действительно подозреваете Чумова?
— Конечно нет, Великий князь. Он единственный, кто отсутствует в городе и поэтому не сможет быстро ответить на провокацию. Но опросить его по поводу «Букиниста» всё равно придётся. Надеюсь, он согласится на встречу добровольно.
— Я передам ему ваше пожелание, — сказал председатель. — Что же касается вас: найдите уже чёртов Инъектор. Он создаёт слишком много нестабильности уже самим своим фактом отсутствия.
Воронова лишь повернула голову через плечо и молча кивнула.
Лишь покинув Зал Князей и отойдя от него на почтительное расстояние, она позволила себе пробормотать под нос:
— Даже сдохнув, Шторм умудрился доставить мне неприятности. Что ты в нём нашла, Лида?
Марк Константинович ждал её у машины и сразу же открыл дверь. Затем сел рядом, поднял стекло между ними и водителем, достал телефон и протянул Госпоже.
— Ваш внук, Сергей. Судя по тому, что он перезванивает каждые полчаса поочерёдно с Черкасовым, что-то случилось.
Воронова несколько секунд изучала список пропущенных звонков и после этого позвонила в ответ на последний.
* * *
Машина мчала по кольцу, осторожно лавируя в потоке. Черкасов и Сухов сидели в тишине, даже не включая радио. В ногах между мной и Андреем на полу, завёрнутый в обои и пакеты, стоял Инъектор. Мы везли его к Вороновой.
Точнее, сначала я думал проверить свою идею на одном смертельно больном подопытном. Шансов было немного, от чего по рукам и ногам расползалась противная слабость, но попробовать я был обязан.
Всё-таки Макс, каким бы юным дураком он ни был, защитил меня от проклятья. Конечно, я сказал ему, что моя схема отработала бы откат и выжгла проклятье. Однако её хватило как раз на то, что осталось. То, что я со своими ограниченным запасом сил тупо не заметил. Если же бы меня зацепило по полной, как его, то вряд ли бы я продержался так долго. Его спасал Дар жизни, а меня в лучшем случае обдувал бы ветерок, чтобы потеть было не так жарко.
Пусть Инъектор запечатан, но вдруг он сможет ему помочь хоть как-то?
Охранники остались в машине, сторожить нашу самую большую ценность. На нас играло то, что никто не знал о находке. Мы не дождались ответа от Вороновой, поэтому решили ехать сами, по пути заскочив к Подорожникову.
        Меня встретила красивая высокая администратор с очень выбеленными волосами и с широкой лучезарной улыбкой, одетая в белый, практически сияющий магическим светом халат. Хотя, почему «практически»? Он действительно сиял! Правда видеть это мог только я своим         Взглядом артефактора        .      
Костюм девушки был прошит металлическими нитями, напитанными Даром жизни и света. Глядя на девушку, у посетителей складывалось светлое и очень тёплое чувство, будто они попадали в объятия кого-то очень хорошо знакомого.
— Чем могу помочь? — бархатным голосом спросила администратор.
— Хочу спросить о состоянии пациента, Максима Подорожникова. Его привезли несколько часов назад.
Девушка с лёгким укором посмотрела на меня:
— За такое короткое время вы вряд ли получите новую информацию.
— Мне важно знать, жив ли он ещё, — мой голос прозвучал холоднее, чем я планировал.
— Простите, — снова добавила бархата в голос девушка, глянув чуть за меня, — могу ли я узнать, кем вы приходитесь пациенту?
— Он мой…
Не успел я закончить, как меня перебил пожилой голос:
— Герда, где остальные документы? Я просил прислать их ещё час назад.
К стойке администратора притёрся лысый пожилой мужчина лет шестидесяти в очках и халате. Под халатом виднелся практичный свитер из дорогой шерсти. Ручка в кармане халата стоила явно столько же, сколько и свитер, если не больше.
Девушка-администратор несколько потускнела и молча принялась клацать по клавиатуре компьютера в поисках информации.
— Говорили компьютеры облегчат жизнь, ускорят документооборот, — проворчал старый врач. — А по итогу взять папку с бумажками и принести даже через всю больницу в разы быстрее.
— Это пока что, — сказал я. — Пройдёт немного времени и забудут, как писать руками. Только клавиши и будут знать.
— Интересная мысль, молодой человек. — Недоверчиво сказал врач. — А вы к кому? Кто-то из родителей?
Я покачал головой:
— К сожалению, родителям помочь не успели. У вас лежит мой… помощник. Молодой парень, сегодня привезли.
Врач нахмурился, опустил очки, изучая меня вблизи своими бледно-зелёными глазами. На лбу сложилось порядка пяти глубоких морщин.
— Случаем не про юношу-лекаря говорите?
— Да, Максим Подорожников. Вы его лечащий врач?
— Да, Святослав Георгиевич. А вы?
— Я тот, кто его привёз сюда. Надеюсь, что смогу помочь ему.
Врач сделал полшага назад, глядел меня. Скривился.
— Молодой человек, я всё понимаю, но здесь есть врачи, которые позаботятся о вашем друге. У него тяжёлое состояние и нужно быть экспертом, чтобы решить его проблему.
— Насколько я знаю, современная медицина не научилась решать эту проблему. По крайней мере руками людей.
В глазах Святослава Георгиевича мелькнула какая-то странная тень, но он ухмыльнулся и покачал головой. Поманил рукой, и мы отошли к дивану в сторонке, рядом с фикусами и кулером с водой.
— Если вы говорите, что людские руки не способны помочь, то как собрались помогать вы? Хотите запрещённый ритуал провести? — прошипел он очень тихо, чтобы никто не услышал. — За саму мысль об этом я вас сдам туда, куда следует.
— Заметьте, это сказали вы, а не я, — чуть наклонив голову набок ответил я.
Врач стушевался, чем я и воспользовался.
— Максим достаточно талантливый лекарь, много учился и читал. Вскоре собирался получать лицензию лекаря и поступать на врача. Даже будучи, хм, заболевшим, он продолжал лечить себя и предлагать решения. Когда я привёз его к вам, то просил не вылечить, а дать время. Теперь бы я хотел проверить его версию и по возможности отплатить добром: он принял то проклятье, которое должен был получить я.
Святослав Георгиевич поправил очки, словно желая изучить меня внимательнее, под микроскопом. Ему потребовалось всего три секунды, чтобы принять решение:
— Вы нашли то, что может потенциально вылечить его? — Я кивнул. — Тогда идём.
Он повёл меня через холл к лифтам, не забыв крикнуть:
— Герда! Документы!
Девушка закивала, срочно выстукивая «SOS» на клавиатуре.
— Молодёжь, — проворчал дед, когда двери лифта закрылись. — Говорят, что молодые люди быстро разбираются в современных технологиях. Да, что-то нарисовать или напечатать реферат из чужих дипломов они могут, а вот когда дело доходят до реальной работы — сразу тушуются. А если уж думать надо — это вообще конец света.
Не дожидаясь моего ответа, он выскользнул из лифта на третьем этаже и со скоростью удивительной для пожилого человека, рванул по коридору. Справа и слева были широкие двери с окнами, через которые виднелись палаты. Половина стояла пустой, но вторая половина представляло достаточно пугающее зрелище: взрослые и дети, молодые и пожилые люди, истощённые, с тонкими руками, опутанные медицинскими проводами и трубками, в шапочках, из-под которых не выбивается ни один локон волос.
— Онкология, чтоб её. Даже Дар, доставшийся нам от богов, справляется далеко не всегда, — словно почувствовав, о чём я думаю, сказал врач. — Нам сюда.
Он открыл дверь в конце коридора с табличкой: «Интенсивная магическая терапия», впустил меня, закрыл за нами. Указал на халаты справа, а затем попросил снять обувь и надеть специальные тапочки. Сам тоже переоделся, надел шапочку для волос, выдал мне.
— Шевелюра у вас, конечно, молодая и густая, но всё равно сыпется постоянно. В этом поле это может сильно помешать.
Затем мы прошли по ещё одному более короткому коридору, отодвинули дверь слева и вошли в просторную палату. Вдоль стен стояли столы с аппаратурой, артефактами, лекарствами и зельями. Ближе стояли передвижные столики с нераспакованным хирургическим инструментом, а также несколько крупных артефактов-накопителей.
Артефакты выглядели как кубы с длиной грани около полуметра. Вся их поверхность была испещрена рунами и вязью, один был покрыт иероглифами — явно привезли с дальнего Востока. Врачи, что кружили вокруг больничной койки в центре палаты, периодически садились на эти кубы, прикладывали пальцы к некоторым рунам и, закрыв глаза, восстанавливались.
        — Хорошие штуки. Особенно вот тот, с иероглифами, — быстро оценил я входящие и исходящие потоки энергии вокруг кубов         Взглядом артефактора        . — Видно, что опытный человек поработал. Ещё бы добавить один контур рун и покрыть титановой эмалью — и вообще цены не будет.      
Святослав Георгиевич хмуро посмотрел в мою сторону, потом на кубы, потом снова на меня:
— Это лучшее предложение, что доступно на рынке. А вы с одного взгляда решили, что его можно улучшить?
— Поговорим об этом позже, — ответил я, переводя внимание на Максима. А там было на что посмотреть.
Парень спал под наркозом, но даже в медикаментозном сне не мог расслабиться: брови сведены, складки на лбу, быстрый пульс. Воронки-свёрла проклятья расширились и достигли своими острыми краями плеч. До сердца осталось совсем немного.
Однако врачи не просто так ели свой хлеб. Вокруг Максима работало как минимум трое в зелёных халатах, а ещё двое были на замене, «подзаряжаясь» на кубах. Работающая троица защищала зелёным коконом сердце и голову парня, также замедляя распространение тёмного проклятья по телу.
За счёт этой работы чёрные полосы спускались ниже по торсу, но не проникали внутрь.
Врачам помогало две медсестры, одетые в синюю униформу. Они отвечали в основном за аппаратуру, инструменты и обычные лекарства. Зельями или магическими лекарствами занимались только врачи.
— Сколько у него времени?
— Вы говорите это так буднично, молодой человек, — отозвался Святослав Георгиевич. — Состояние тяжёлое, но ухудшается значительно медленнее, чем обычно. Думаю, у него есть как минимум сутки с нашей помощью. — Он наконец повернулся ко мне и серьёзно спросил: — Так в чём ваше предложение?
— Я привёз артефакт. Особый. Возможно, его сила, перенаправленная через вас или ваших коллег, сможет остановить болезнь.
И снова врач быстро обдумал и принял решение:
— Артефакт здесь?
— В машине. Мои люди поднимут.
— Я попрошу их пропустить.
Мы оба вышли из палаты и начали свои звонки. Черкасов просто сказал: «Да», а Святослав Георгиевич кивнул мне, подтверждая, что дорога открыта. Через минут семь звякнул лифт в конце коридора и вышли мои охранники, неся запакованный Инъектор. Рядом с ними шла медсестра в синей униформе и с чемоданчиком в руках.
Остановившись рядом с нами в тамбуре на входе в Интенсивную терапию, троица отчиталась:
— Пришли. Куда ставить? — спросил Антон.
— Лекарства, что вы просили, Святослав Георгиевич. Распишитесь, пожалуйста.
Охранники оставили артефакт на ближайшем столе и подпёрли стены рядом с ним. Медсестра достала бумаги на подпись. Ей было лет двадцать, видимо практикантка, судя по неуверенным движениям: передавая чемодан чуть не уронила его, но врач успел ловко поддержать его снизу.
— Серафима, чуть внимательнее, — мягко сказал Святослав Георгиевич, отдавая подписанные бланки. — Иначе придётся писать очень длинную объяснительную по не целевому использованию сильнодействующих препаратов.
        В глазах мужчины мелькнули хитрые искорки, а девушка покраснела и поправила русые волосы. На пальце блеснуло простое серебряное кольцо с синим камушком. Я склонил голову, активируя         Взгляд артефактора        .      
— Ого! — вырвалось у меня, от чего девушка резко повернулась в мою сторону и покраснела полностью, быстро отведя взгляд.
Святослав Георгиевич принял моё восклицание за восторг в сторону девушки и начал её нахваливать:
— Серафима у нас умница, талантливая девушка. Отличница, сильный одарённый света. Думаю, она даже попробует поработать с вашим подопечным.
Еле сдержался, чтобы не улыбнуться и серьёзно кивнул:
— Свет может успешно противостоять тьме, это разумно. Надеюсь, удастся улучшить состояние Максима.
— Спасибо, — тихо сказала Серафима и, коротко кивнув, ушла обратно к лифту.
— Её смена через два часа. Если хотите, можете задержаться и посмотреть, как она работает, — предложил врач.
Я покачал головой. Меня заинтересовала не девушка, а её кольцо. Давно я не видел подобных артефактов. Они требуют знатных усилий, дорогих материалов. То, что выглядело как серебро на самом деле являлось костью, отполированной серебряной пастой. А камень — что-то из водяной стихии. Только вот энергетика была не чистой воды, но и жизни с кровью.
У самых дверей лифта Серафима оглянулась и посмотрела на меня совсем другим взглядом: не испуганным, а скорее изучающим. Как только она скрылась в лифте, и он уехал, я сказал Святославу Георгиевичу:
— Проверьте, пожалуйста, то, что принесла девушка.
— В смысле? — удивился он, уже готовый изучать артефакт, что я принёс.
— Посмотрите, то ли вам доставили. Не ли там ничего лишнего? — Увидев, что он не понимаем, о чём я, пришлось повысить голос: — Убедитесь, что вам ничего не подсунули в чемоданчик. И не перепутали лекарства. Будет обидно, если вы пациенту вместо снотворного дадите слабительное, верно?
На фоне хмыкнул Сухов, а Черкасов тихо сказал:
— Рекомендую прислушаться к нему — у парня неплохо работает интуиция.
Врач покачал головой, но отщёлкнул замок на чемоданчике и начал перебирать ампулы с лекарствами. Вначале на его лице был тотальный скепсис, но стоило ему взять в руки предпоследний, как он побледнел.
— Как так⁈ Это же, — он замотал головой. Он посмотрел на меня: — Как вы догадались?
Я пожал плечами:
— Вы слишком мягко говорили с ней, а значит доверяете. При этом она вела себя слишком неуверенно. Считайте, что у меня паранойя на фоне событий последних дней, — резко закончил я.
Говорить ему о том, что на пальце девушки был артефакт, меняющий внешность, я не стал. Слишком уж он интересен. Поэтому я переключился на лекарства:
— Надеюсь, там ничего страшного?
Святослав Георгиевич закрыл чемоданчик и помахал рукой:
— Нет-нет, просто небольшая ошибка. Лекарство даже не из рецептурного списка, но неправильное назначение могло бы… повредить пациенту.
— Это случаем не Максиму предназначалось?
— Нет, ему из лекарств нужны только снотворное и обезболивающее. Это для сердца, — он потряс чемоданчиком с лекарствами. — Сейчас быстро отнесу и вернусь. Пока отнесите ваш артефакт в палату к Подорожникову. Ваши коллеги пусть останутся здесь.
Он быстро ушёл, а Сухов тихо сказал:
— Кого-то планировали убить прямо в больнице?
— Видимо. Глянете кого? — так же тихо ответил я.
— Андрей, это по твоей части, — сказал Черкасов. Бывший пограничник кивнул и отошёл к стене, встав, будто ничего не произошло.
Вернулся врач, я взял тяжёлый, замотанный во всякую всячину Инъектор и внёс его в палату. Мне освободили стол, на который я пыхтением и взгромоздил артефакт.
— Массивный, — довольно кивнул Святослав Георгиевич. — И заизолирован отлично, я почти ничего не чувствую.
— Почти? — заинтриговано спросил я. — Вы тонко чувствующий человек.
Врач пожал плечами:
— Человек — система тонкая. Нужно чувствовать биения его токов, сил, течение жидкостей и газов, чтобы понять, что сломалось. А значит нужно чётко отличать вибрации Дара от вибраций перистальтики кишечника.
— Что ж, тогда у нас действительно есть шанс.
Я почувствовал надежду и начал разматывать артефакт. Два отдыхающих на кубах врача обернулись и тоже с интересом наблюдали за нами.
Стоило на свет показаться чёрному матовому стеклу, как Святослав Георгиевич сделал резкий шаг ближе и схватил меня за руку. Пальцы старика оказались невероятно сильными, я почувствовал, как на моей кожи выступают синяки. Однако врач и не думал отпускать меня.
Его лицо стало словно восковая маска: мертвенным и бледным, нос заострился, лишь участившиеся дыхание выдавало, что он живой человек, а не статуя в музее.
— Откуда вы взяли его? — сиплым голосом сказал врач.
— Из дома. Это моё наследство.
— Шторм? — просипел Святослав Георгиевич. — Ты Шторм? Хотя…
Он повернул меня к себе, изучил лицо, касаясь пальцами второй руки.
— Старый дурак, не узнал Шторма. — Он покачал головой. — Твой прадед всегда знал, что я больше интересуюсь не людьми, а их диагнозами. А диагноз тебе я успел поставить, не спрашивая фамилии.



Глава 4
О ценности здоровья

— Мой мальчик, мы с твоим прадедом вместе шли по той самой лестнице на вершину. Он дважды вытаскивал меня с того света. А ещё всегда просил смотреть не только на раны и дыры в теле, но и на того, кто эти раны получил.
Святослав Георгиевич тяжело вздохнул.
— В тебе я увидел молодого повесу, который доигрался, подставив своего работника. А теперь решил поиграть в спасителя. Но ты меня удивил дважды за пять минут, Шторм.
— Сергей, — представился я, протягивая руку. — И отчасти вы правы: Максим получил проклятье из-за моих интересов. Пусть и по собственной глупости. Однако давайте перестанем тратить время и займёмся лечением, — я стал серьёзнее.
— Да-да, вы правы. Ты, Сергей, прав, — закивал врач. — Давай попробуем.
Мы передвинули артефакт ближе к Максиму, стараясь не отвлекать тех, кто дежурил у его постели прямо сейчас.
— Как ты думал это сделать? Всё-таки, ветер и лечение — не прямые родственники, — деловито уточнил Святослав Георгиевич.
Честно сказать, я вообще не рассчитывал, что что-то выйдет. Это была скорее попытка сделать хоть что-нибудь от безнадёжности, поскольку я запечатал Инъектор. Но как только врач сказал, что он чувствует какие-то колебания, то надежда зажглась лёгким огоньком. Пришлось вспоминать свои наработки из прошлой жизни.
— Так, смотрите, — я оглядел помещение, — сейчас нам нужно сделать своего рода трансформатор, преобразователь из одного атрибута в другой. Обычно я использую специальные артефакты, но сейчас у нас нет возможности.
Кто ж знал, что меня вообще воспримут всерьёз и дадут попробовать⁈
— Поэтому предлагаю так: один куб-накопитель ставим рядом, один свободный специалист кладёт руку на шар, а вторую — на куб. Начинает очень-очень медленно вытягивать силу из моего артефакта и передавать в куб. Как только он зарядится, остальные подключаются к нему и, не разрывая связи, начинают питать Максима, в смысле, пациента. Понятно?
— Да, — кивнул Святослав Георгиевич. — Матвей, попробуй.
— Меня не выжжет чужая стихия? — спросил врач Матвей, вставая с куба. Ему было до тридцати, явно недавно закончил обучение и теперь продолжает учиться уже в поле.
— В тебе есть сродство с воздухом, очень далёкое. Поэтому я тебя и выбрал, — сказал главный Святослав Георгиевич.
— Всё вы помните, — пробормотал Матвей, но выглядел довольным от того, что столь важный специалист помнит особенности его Дара.
— Остальные не отвлекаемся, поддерживаем пациента.
Матвей тем временем встал около Инъектора, положил руку на его гладкую поверхность. Закрыл глаза и сосредоточился. По его телу скользнула короткая зелёная волна, от которой я почувствовал себя значительно свежее и лучше. Сильный одарённый, с большим запасом.
Прошла минута в томительном молчании, но ничего не происходило. Ещё через полминуты Матвей отпустил шар и вытер пот со лба.
— Чувствую биение Дара внутри, но ничего не могу сделать. Между нами словно стена и её не пробить.
— Серьёзно? — заинтересованно спросил Святослав Георгиевич. — Дайте-ка я попробую.
Теперь старик коснулся чёрной поверхности шара и начал взывать к своему Дару. Вот тут-то всё помещение и озарило зелёным светом. Внутри меня всё заверещало от восторга и наполненности, а окружающие нас врачи выпрямили спины, получив новый заряд сил.
Даже свёрла проклятья сбились на такт и замедлились. К сожалению, лишь на несколько секунд.
По поверхности шара поползли небольшие зелёные молнии, пахнуло холодом. Я вытянул шею, чтобы не пропустить момент, когда этот великий одарённый сможет скрыть установленную мной защиту. Видимо я недооценил возможности людей!
В комнате стало темнее, стеклянная тара и металлические инструменты зазвенели, наполняя странной музыкой палату. Температура упала, и я почувствовал, как лёгкий, едва заметный ветерок прошёлся по комнате.
«Ему удалось!» — подумал я, пододвигая к нему артефакт-куб.
Святослав Георгиевич протянул руку к кубу, коснулся его и, вместо того чтобы накачать энергией, тяжело осел на него, разорвав контакт с Инъектором. Врач почти лёг на лечебный артефакт и стал всасывать из него накопленную ранее силу.
— Невозможно, — пробормотал он. — Он запечатан идеально, ни единой бреши. Как такое случилось? — последний вопрос он задал громче, что все дрогнули. — Я чувствую, что артефакт работает, он не пуст. Но мы не умели делать такое. — Он махнул рукой. — Неужели твои родители разобрались как его запечатать? Неужели именно за это они поплатились?
В глазах старика мелькнула тоска. Я покачал головой.
— Нет, это не родители. Я сделал это сам.
Святослав Георгиевич тяжело поднялся, поправил очки, почесал лысину. Вздохнув, отдал приказания:
— Продолжайте поддерживать мальчика. Матвей, принеси новый артефакт — этот я опустошил неожиданно. Поняли?
Врачи кивнули и вернулись к своей работе. Затем Святослав Георгиевич повернулся ко мне.
— К сожалению, ваш план не сработал, Сергей. — В голосе врача звучало настоящее разочарование. — К сожалению, вы слишком хорошо запечатали артефакт.
Я скупо кивнул. Кулаки непроизвольно сжались, ногти вонзились в ладони. Неприятно. Очень неприятно. Отвратительно!
Но я реально ничего не мог сделать. Я с надеждой посмотрел на Святослава Георгиевича, но тот покачал головой.
— Мы так и не научились лечить такое. Мы постараемся сделать так, чтобы ваш друг не испытывал мучений. Можете попрощаться.
Врачи отступили от койки, давая мне место. Я подошёл ближе, взял его за чёрную руку. Кожа покрылась линиями почти наполовину. Местами выступала кровь из разорванных внутри тела сосудов.
— Прости, Макс, — прошептал я. — Прости за недоверие. Пусть оно и было заслуженным. Ещё есть время. Я постараюсь найти решение. Просто не сдавайся. Я вернусь.
И ушёл, оставив умирающего от неизлечимой болезни парня на больничной койке. Шансов у меня не было, но это не значит, что я не попытаюсь.
* * *
Святославу Георгиевичу Светлому было тяжело признать: он надеялся, что удастся исправить ситуацию. Справиться с редкой болезнью. Проклятье, которое никто не может вылечить, а он, светило науки и Дара — смог! Но все его методы не сработали.
А затем появился этот мальчишка, Шторм, у которого неожиданно открылся Дар. Светлый чувствовал в нём небольшой, но водоворот, который привык видеть в одарённых. Мальчишка, который рискнул вытащить самое ценное, что есть в его семье. То, ради чего убили его родителей и брата. То, о чём Совет Князей говорил несколько раз за последние два месяца.
Он не побоялся и притащил прямо ему под нос Инъектор, чтобы спасти другого. И кого? Мелкого лекаря, который сам на себя подцепил проклятье! Глупость? Да, однозначно! Пытаться лечить то, что заведомо не лечиться — это молодые да старые, иными словами, только глупые и могут.
Или тщеславные, такие как он, Святослав Георгиевич, который хочет добиться большего. Оставить след в истории не как одарённый, а как врач. Как тот, чей пик карьеры был до того, как начался Штурм.
Лечить раны и дыры — вот что он умел и за что его взяли в первые ряды штурмующих Храм. Чтобы не давать мелким душонкам людей ускользать из тел слишком быстро. И он не давал. Латал дыры и раны, пока другой Шторм, такой же наивный, пусть уже и не молодой, не отчитал его перед всем отрядом.
«Лечи человека, а не дыру! Смотри на того, с кем работаешь, а не на его диагноз! Ответ там! Ответ всегда в людях!»
И что же теперь? Божественный артефакт Штормов закрыт. Это невероятно. То, что они не могли, да и не хотели, честно говоря, делать пятьдесят лет, теперь случилось. Сможет ли малявка открыть его вновь? Если смог закрыть, то со временем сможет и ключ к замку подобрать. Но всё же он может сделать это и с другими. Лишить их преимущества.
Готов ли Святослав Георгиевич к этому? Нет. Но зато у него появилась идея, как не позволить другим запечатать его артефакт навсегда.
Святослав Георгиевич дождался окончания рабочего дня, незаметно пробрался в подвал своей больницы, прошёл в дальнюю коморку, приложил к стене ладонь, активируя Дар. Стена медленно отодвинулась в сторону, открывая обычную дверь на замке. Ключ, как всегда, был на шее.
Он открыл дверь, зашёл внутрь и закрыл на собой.
— Что ж. Пришло время нанести упредительный удар, — сказал он в пространство, которое тут же откликнулось на его слова магическим всплеском.
* * *
Сознание разорвало взрывом. Роксана потеряла понимание, где верх, а где низ. Тяжёлая обжигающая вонь гари и раскалённого металла ударила в нос, вскружила голову. Или нет и это вращается падающий вертолёт?
— Нас подбили! — крикнула она в немой попытке перекричать гул двигателей и грохот разрыва.
Свет в кабинет погас, но сквозь дыры от шрапнели в борту летающей машины внутрь проникали мечи солнца, ослепляя.
«Огонь. Там огонь», — почувствовала Привалова, слепо оглядывая грузовой отсек. Повинуясь инстинктам, она потянулась к пламени и приказала ему подчиниться. Пожар на крыше, в районе двигателя, стал стихать, словно застеснявшись своего поведения.
Тут же настала тишина, разрываемая только свистом воздуха. «Погасила искру в двигателе», — мелькнула мысль. — «Завести не успеет».
— Нужно создать кокон! Вокруг нас! — крикнула она и десяток пар глаз уставился на неё.
«Услышали, хорошо. Сколько до земли? Без разницы, ничего не успеем», — метались мысли.
— Земля, кокон вокруг нас! Защитите солдат! — приказала Роксана, чувствуя Даром, как земля стремительно приближается.
— И пилотов! — добавил Пётр.
Краем глаза Привалова увидела, что по его лицу течёт ярко-красная кровь.
— Вода, подушку вокруг людей! Лекарь, готовься, земля — кокон!
— Тьма берёт пилотов! — понял ситуацию Меньшиков, выпуская плотную, похожую на гель тьму.
«Самое то», — подумала Роксана и дёрнулась всем телом от приближающегося ощущения.
— Сейчас!
Одарённые заработали одновременно, сплёвывая кровь от ран и перегрузок. Никто не экономил силы, оперируя чистыми энергиями, без стихий вокруг. А Роксана выставила руку вправо и сжала в кулак. Раздался взрыв — она успела подорвать подлетающий снаряд.
А затем была тьма и удар, выбивший всю жизнь из неё.
Роксана со всхлипом дёрнулась, приходя в себя. Огляделась. Мокрая от слёз и пота подушка, скомканное одеяло, задёрнутые шторами окна. Из узкой щели в комнату падает серая линия света. То ли вечер, то ли пасмурно.
Девушка со стоном приподнялась, до сих пор чувствуя сильную боль в руке и рёбрах: удар о землю, даже в каменно-водяном коконе — удовольствие ниже среднего. На руке была повязка, на рёбрах пластыри.
Не глядя нашарила на прикроватной тумбочке бутылку воды, сорвала крышку, выкинула её на пол и жадно выпила весь литр, не обращая внимания, как водя стекает по подбородку и груди, как намокает ночная сорочка, как от неожиданного перепада температур твердеют соски.
Лишь убедившись, что в бутылке не осталось ни капли, он отбросила её на пол и снова оглядела комнату. Свою комнату в поместье Вороновых.
Рядом с кроватью стояла стойка для медицинской системы, сейчас пустая. Привалова проверила руку и нашла катетер, куда вводили лекарства, сейчас закрытый. Вены вокруг него потемнели, кожа слегка сморщилась, будто постарела. Захотелось его выдрать, но давний опыт из детства заставил остановиться.
Девушка медленно опустила ноги с постели, неуверенно опёрлась на них, поднялась. Держат.
— Надо узнать, что произошло. Все ли выжили? — Почему-то первым перед её внутренним взором мелькнула лицо Петра Меньшикова. Она потрясла головой, от чего внутри стрельнуло.
«Сотрясение?» Ответа не было. Как и документов и записей, как в больнице, чтобы посмотреть собственный диагноз. Придётся идти на разведку.
Роксана медленно добрела до шкафа с одеждой, заглянула внутрь. Костюмы, одно вечернее платье — всё то, что сейчас ей не надеть. Не в её состоянии.
Спас положение махровый халат непонятной сине-зелёной расцветки. Роксана с трудом вспомнила, что это чей-то подарок, кого-то из далёких родственников на один из семейных праздников. Выбросить рука не поднялась, но дома такое носить её вкус не позволял. Поэтому оттащила на работу, «на всякий случай». Вот такой случай и настал.
С шипением продев руки в рукава и подвязав длинный пояс, огненная глянула в зеркало у выхода. Она увидела свои запавшие глаза, синяк на скуле, небольшой аккуратный шов на лбу. Волосы свалялись и выглядели как пакля, но сейчас не до внешнего вида.
«На нас напали. Ударили из какого-то ПЗРК, пытались убить. Решили, что мы нашли артефакт? Но тогда взрыв мог его уничтожить. Или специально и пытались это сделать? Или целью был кто-то из пассажиров?»
Вопросы кружили в её голове, укачивая и заставляя неприятный ком подкатывать к горлу. Пришлось остановиться и опереться на подоконник в длинном светлом коридоре, опоясывающем всё здание. Отдышавшись, она двинулась дальше.
Проверив несколько соседних комнат, она убедилась, что они превращены в лазарет: в каждой стояло по три-четыре койки, с капельницами и более сложными медицинскими аппаратами.
Почти все койки пустовали, лишь на дальней дремал лекарь из их отряда.
«Видимо всех пострадавших собрали в поместье. Воронова явно что-то задумала», — размышляла Роксана, двигаясь дальше по коридору. — «Нужно найти её. В кабинет!»
Однако девушка оказалась разочарована: кабинет Госпожи пустовал, не было даже второй помощницы. Она не встретила ни охраны, ни обслугу. Словно поместье погрузилось в сон.
Роксана решила вернуться к себе, когда почувствовала, что ноги её едва держат.
— Долбанный Шторм, всё из-за него. Не прятал бы артефакт, никто бы не пострадал. А так и семью сгубил, и остальным мучения доставил, — Роксана не замечала, как начала обвинять во всех бедах одного Сергея.
Она остановилась и поморщилась от боли в груди. Может рёбра сломаны? Тогда почему гипс не наложили?
Проходя мимо окна, выходящего на ворота в поместье, она увидела подъезжающую машину. Судя по тому, как её легко пустили на территорию — кто-то из своих. Возможно, сама Воронова.
«Надо поговорить», — решила девушка и, невзирая на боль, начала спускаться по лестнице на первый этаж.
В холле как обычно было тихо и сумрачно. По углам сидели скульптуры воронов в натуральную величину, на полках стояли фигуры поменьше. Под потолком расположилась массивная люстра на сто электрических свечей, удивительно, не в форме гнезда. Александра Валерьевна как-то ответила Роксане на вопрос, почему она не стала этого делать: «Во всём должна быть мера, Роксана Юрьевна. Даже в ненависти и в почитании».
Привалова запахнула халат поплотнее, чувствуя, как по голым ногам заползает лёгкий холодок от входной двери. Ещё раз оглядела себя в зеркале, слегка пригладила волосы, чтобы они не торчали как то самое гнездо. Дошла до стены и нажала на крайне левый выключатель, включая четверть лампочек в люстре.
Стало заметно светлее и приятнее, даже статуи-вороны теперь смотрели не с голодным выражением морд, а с более доброжелательным и даже любопытным. Готовились изучать сцену, которая сейчас перед ними развернётся.
Роксана знала, что в нескольких местах в стены установлены автоматические турели, а также несколько сильных атакующих артефактов, способных задержать нападающих. Однако ни разу не видела, чтобы они использовались: мало в мире идиотов, способных влезть в этот дом непрошенными.
— Да уж. Сейчас это одно из самых безопасных мест на планете, — пробормотала себе под нос девушка.
Если их действительно кто-то атаковал из ПЗРК, то это человек или группа имела не только оружие, но и связи. Мало кто знал об операции. А значит потенциальным врагом может быть кто угодно и, судя по всему, из высших.
За дверьми послышался тихий разговор, но что именно говорили понять было невозможно. Роксана решила подойти поближе, чтобы открыть Вороновой дверь, но тут, неизвестно откуда, появился управдом, Всеволод Николаевич Можайский — мужчина средних лет, занимающийся именно вопросами обеспечения поместья.
Он увидел Привалову, коротко и вежливо ей поклонился.
— Рад приветствовать вас в добром здравии, Роксана Юрьевна. Госпожа просила передать, чтобы вы отдыхали и приходили в себя. — Он замолк, а потом тихо добавил: — Вряд ли она скажем это лично вам, но она гордится тем, как вы повели себя в критической ситуации: благодаря вам все выжили, несмотря на многочисленные травмы.
Привалова вдруг почувствовала, как внутри неё всё расслабилось. Тот лёд, что держал её в напряжении до этого момента, треснул и начал таять, расслабляя не только голову, но и ноги. Захотелось присесть.
— Спасибо, Всеволод Николаевич. Я поприветствую её, а затем пойду отдыхать. — Она махнула в сторону двери.
— К сожалению, Александра Валерьевна ещё не вернулась, — сказал управдом, подходя к двери и берясь за ручки.
— А кто это тогда? Марк Константинович?
Управдом не ответил, распахивая двери и приветствуя стоящих за порогом. Затем он посторонился, пропуская двух мужчин, крупного и стройного, которые тащили что-то объёмное.
Следом за ними, с любопытством крутя головой, будто он на экскурсии, зашёл человек, которого Роксана совсем не ожидала увидеть здесь.
— Сергей? — рыкнула она.
— Какая встреча! — воскликнул Шторм. — Вижу, что и тебя жизнь потрепала.
Привалова сама не заметила, как на кончиках пальцев задрожали язычки пламени.



Глава 5
В рот мне перья

— Сергей? — рыкнула Роксана, стоило мне войти в дом Вороновой.
— Какая встреча! — воскликнул я, отмечая, как её лицо наливается алым, словно краснеющий от перегрузки металл. — Вижу, что и тебя жизнь потрепала.
Девушка выглядела больной и побитой, словно пострадала в уличном драке с хулиганами. Однако это не мешало ей контролировать Дар: язычки пламени сочного оранжевого цвета заплясали на её пальцах, готовый сорваться сварочными струями в мою сторону.
— Из-за тебя! — зарычала она и бросилась в мою сторону.
Что ещё ей сделал я не понял, но инстинкты сработали быстрее, чем успел подумать: рука поднялась, и я закричал ей в ответ:
— Остынь! — Вместе со словами активировал свой Дар, заставляя его бить узким потоком.
Вряд ли бы мне удалось сдуть её подальше, но вот отвлечь…
Задумка удалась: ветер распахнул халат, показывая нам чуть влажную ночную сорочку, красиво облепившую небольшую, правильной формы грудь. Несмотря на ярость берсерка в глазах, девушка моментально сообразила, что оказалась в неподобающем виде перед четырьмя посторонними мужчина.
Роксана резко остановилась и с силой запахнула халат обратно. Она не добежала буквально два метра, но теперь уже не готова была атаковать снова, сбитая с толку. К тому же Черкасов и Сухов поставили Инъектор на ближайший стол и теперь шагнули вперёд, видом показывая, кто дальше вступит в игру.
Привалова, сжимая кулаки на лацканах халата, бросила на меня злой взгляд, резко развернулась и сказала:
— Передайте Госпоже, когда вернётся, что я буду у себя.
Она сделала шаг и тут её повело в сторону. В момент я пересёк разделяющие нас два метра и подхватил падающую девушку.
— Потеряла сознание. Куда нести? — спросил я, и управдом, ничего не спрашивая, пошёл вперёд, указывая дорогу. — А вы ждите здесь. Скоро вернусь.
Черкасов кивнул и достал экспандер, который я не видел пару дней. Сухов отвернулся, но на его лице я не заметил привычного неприятия.
Управдом, который представился Всеволодом Николаевичем, провёл меня на второй этаж и указал комнату, куда отнести бессознательную Роксану. Девушка была горячей на ощупь, у неё явно поднялась температура. Или у огненных одарённых всегда так?
Уложив девушку на кровать, я задумался. Моё прошлое, моя прошлая жизнь словно стала размытой и далёкой. Мать моей дочери, моя бывшая женщина, да сотрёт время её имя, была огненной. Но я забыл, какой она была на ощупь.
В дверях я в последний раз оглянулся на Привалову, покачал головой. Сейчас было бы идеально её придушить или добавить яд. Всё-таки она участвовала в атаке на мой нынешний дом и убила брата того, в чьё тело я попал. Но я ничего не испытывал к ней, кроме лёгкой настороженности.
Тем более я не убиваю просто так. И, будем откровенны, сделать это под взглядом внимательных глаз управдома было бы непросто.
Вернувшись в холл, я попросил Всеволода Николаевича проводить нас до места, где безопасно хранить ценные артефакты. Управдом изучил стоящую перед ним кучу непонятно чего, после чего, не меняя серьёзного выражения лица, поправил густые чёрные волосы и двинулся вперёд.
В этот раз мы прошли по первому этажу, завернули за поворот, где нас ждала мощная металлическая дверь.
— Оружейная, — одновременно сказали управдом и Сухов, первый величественно, а второй — восторженно.
Всеволод Николаевич приложил руку к панели рядом с дверью, дождался щелчка, после чего достал связку ключей и сунул один из них в открывшуюся замочную скважину. Несколько раз провернул. Открыл дверь.
        Мы оказались в небольшой комнате с пустыми оружейными столами, металлическим шкафчиком и ещё одной более массивной дверью. Быстро оценив её         Взглядом артефактора        , сообразил, что она открывается с помощью Дара, а у управдома его нет.      
— Можете оставить свой артефакт здесь. Это самое надёжное место пока Александры Валерьевны нет.
— А скоро она вернётся? — спросил я, не спеша оставлять Инъектор в этом чулане.
— О таких вещах она не отчитывается. У неё важная встреча в Совете князей.
Пришлось повернуться к охранникам:
— Подскажите, насколько надёжно оставлять что-то здесь?
— Если бы мы говорили про ящик с патронами, пулемёт или даже боевой жезл, то этот тамбур вполне сгодился бы ненадолго. Но с этим, — Черкасов указал на Инъектор в руках и покачал головой, — как-то не по себе.
Если уже человеку-пустыне не по себе, что уж говорить про меня.
— Тогда мы вынуждены отказаться. Будем держать рядом, — сказал я, выходя из помещения.
Всеволод Николаевич промолчал, но его походка стала более резкой. Стоило нам отойти подальше от оружейной, управдом подошёл совсем близко и прошептал так, чтобы охранники не услышали:
— Господин Шторм, ваше положение в этом доме крайне шатко. Не стоит задирать нос там, где это не нужно.
Я резко остановился, из-за чего Всеволод Николаевич чуть в меня не врезался.
— Вы мне угрожаете, уважаемый? — в моём голосе вообще не было уважения. — Предполагаю, вы в курсе, что случилось с моей семьёй и кто стоял за всем этим. Вы удивитесь, но я тоже знаю.
На моём лице на мгновение появилась резкая неприятная ухмылка, но которая тут же пропала, оставив испуг для управдома.
— Если вы думаете, что после такого я буду переживать из-за ваших слов, то вы явно стали терять хватку. Доверенные лица госпожи Вороновой должны быть в гораздо лучшей форме, нежели вы. Когда она приедет, я передам ей ваши слова. Думаю, в контексте этого, — я указал себе за спину на запакованный артефакт, — она согласится с моей точкой зрения.
Всеволод Николаевич сделал вид, что его не задели мои слова, но его дыхание ускорилось, а лицо стало бледнее. Неровным движением поправив свои густые волосы, он пошёл быстрым шагом и привёл нас в столовую.
Этот, не побоюсь этого слова, зал был в несколько раз больше нашей малой столовой и в пару раз больше сгоревшей обычной. Огромная золочёная, надеюсь золочёная, а не золотая, люстра свисала с потолка, который терялся где-то в высоте. Судя по всему, он был на уровне потолка второго этажа, если не выше.
Ровно по центру зала и под этой самой люстрой расположился круглый стол, казавшийся в этом помещении крошкой. При этом он был на двенадцать персон, судя по стульям. Сбоку стоял небольшой разделочный стол на колёсиках.
— Красиво жить не запретишь, — с удовольствием сказал я, подходя ближе. — Когда ужин?
Всеволод Николаевич демонстративно достал из кармана часы на цепочке, посмотрел время.
— Как только приедет Госпожа. — И не прощаясь пошёл к двери.
Его красивый уход в закат прервал звонок мобильного телефона, от которого он сбился с шага. Стоило ему снять трубку, как зал наполнил возмущённый голос бабушки. Я не слышал, что именно она говорила, но тональность считывалась легко.
Управдом покраснел до кончиков волос и его красный затылок, казалось, просвечивал даже сквозь густую чёрную шевелюру. Он кивал и говорил: «Да, да, конечно», потом обещал всё подготовить.
В конце концов, когда казалось, что он сейчас упадёт под давлением Вороновой, он сообщил:
— Вы просили сообщить, когда Роксана Юрьевна придёт в себя — сообщаю, она приходила в себя.
— Что значит «приходила»? — неожиданно чётко прозвучало из трубки.
— Эм. В том, что она встретила ваших гостей. Юный Шторм приехал.
Наступила резкая тишина. А затем трубка выдала:
— Ужин на всех. И достань бутылку шираза.
Всеволод Николаевич положил трубку, на мгновение обернулся на нас, получил доброжелательный оскал от Сухова и «V» от меня, и скрылся за дверью.
Через минуту на стол начали накрывать, выставляя тарелки, бокалы, приборы и графины. Пока только с водой.
— Судя по всему, сегодня нас покормят.
Сказав это, я нахмурился. Мы потратили слишком много времени на дорогу, на ожидание и вежливые расшаркивания. Сейчас мы будем есть и улыбаться друг другу, как гиены, готовые сожрать зазевавшегося за столом. Мы будем жить дальше. А вот Максим…
Инъектор поставили на передвижной разделочный столик, охранники сели за обеденный стол. Я же воспользовался затишьем и сделал звонок. Святослав Георгиевич дал мне свой личный номер телефона после того, как мы вышли из палаты.
— Звоните, Сергей, если что-то понадобиться. Мы сделаем всё, что сможем для вашего друга, — сказал он. — Разве что будьте готовы подождать — я телефоне не ношу с собой, храню в кабинете.
По его старому лицу скользнула улыбка, но его мысли были где-то далеко.
Затем мы ушли, и Сухов в машине рассказал, кому были те лекарства, которые мы перехватили. Оказалось, что в соседней палате лежит пожилая женщина. Серьёзная онкология, куча лекарств, обезболивающих, антикоагулянты. При этом нет данных о пациенте, личные вещи убраны, кроме одежды.
— Кто-то очень высокого положения, но без Дара, — уверенно сказал Андрей. — Силы в теле нет, но видно, что человек ухоженный, дорогая одежда, пусть и вида «пижама-халат». Плюс лечение в этой больнице — ох как недёшево.
Я поморщился от этой фразы. Мне ещё предстоит решить этот вопрос.
— Однако, — продолжай Андрей, — здесь даже смертельные диагнозы имеют повышенный шанс на излечение. Поэтому сюда и стремятся попасть.
В общем, мы каким-то образом пресекли передачу неподходящих — а судя по испуганному лицу Святослава Георгиевича очень неподходящих — лекарств пациентке. В медицине я разбираюсь постольку-поскольку, поэтому точно сказать какой эффект произвело бы лишнее лекарство не скажу.
Скорее всего смерть выглядела бы естественной. Например, кровоизлияние в мозгу или сердце: изношенный организм, онкология. Никто бы не стал разбираться. Либо наоборот, изменения были бы очень заметными, чтобы подставить врача или ту Серафиму, под которую мимикрировала девушка с кольцом.
По дороге к машине я постоянно оглядывался, пытаясь найти Серафиму — настоящую или поддельную, — но не находил. Лишь у выхода мы встретили администратора Герду, которую отчитал Святослав Георгиевич. Она смерила нас недовольным взглядом и продолжила медленно печатать на компьютере.
Сейчас же я слушал гудки в телефоне, понимая, что врач скорее всего пошёл отдыхать. Или бегает по больнице и решает свои врачебные дела.
Сбросив звонок, набрал номер приёмной. Ответила Герда — я узнал её бархатный голос.
— Больница Святослава Светлого, приёмное отделение. Чем могу помочь? — последняя фраза прозвучала её голосом настолько двусмысленно, что на мгновение оторвался от трубки проверить номер — вдруг не туда позвонил?
— Это Сергей Шторм. Хочу узнать состояние своего друга, Максима Подорожникова.
Девушка заклацала по клавишам, проверяя информацию.
— К сожалению, ничего не могу вам сообщить по телефону. Мы охраняем медицинскую тайну. Могу дать контакты лечащего врача, но он сможет ответить только в понедельник.
— До понедельника он скорее всего не дотянет.
Девушка деланно вздохнула:
— Тогда предлагаю вам посетить его лично. Всем требуется поддержка в такой трудный момент.
Она говорила вроде мягко и правильно, но у меня её слова вызывали отторжение. Возможно, из-за чрезмерно бархатного, эротичного голоса. Возможно, из-за того, что я чувствовал полное бессилие в этой ситуации. Тем более мы уехали всего полтора часа назад.
Сколько ему осталось? И почему я так переживаю за чужого, в общем-то, человека?
Потому что он дал мне жизнь. Ценой своей. И если у меня хотя бы есть шанс переродиться ещё раз, то у него — нет. И это грузило меня, несмотря на позолоту вокруг.
— Я могу вам ещё чем-то помочь? — прервала мои размышления Герда.
— Спасибо, нет. Постараюсь приехать, как только смогу.
Она пожелала мне приятного вечера и положила трубку. Я же вернулся к столу и налил полный стакан воды, выпил не отрываясь.
— Как там лекарь? — поинтересовался Черкасов.
— Умирает. — Грустно усмехнулся я. — От такого не лечат. К сожалению.
— А почему эта штука не работает? — кивнул Антон на Инъектор.
— Потому что я слишком хорошо её починил, — недовольно сказал я.
Черкасов тихонько хохотнул:
— А ты всё ему свою батарейку доверить не можешь, — он ткнул Сухова в плечо. — А мальчишка с такими вещами управляется.
Андрей Сухов покачал головой:
— Если он починит мне батарейку так, как эту штуку — то есть, чтобы я не мог ей пользоваться, — то даром мне такой ремонт не нужен.
Я проигнорировал их обоих и достал из кармана шар голубого кальцита. Внутри него медленно ворочались зеленоватые огоньки. «Ветер вбирает в себя энергию жизни» — так это можно было назвать.
Направив внутрь свою силу, я заставил огоньки двигаться быстрее, словно светлячки, убегающие от пролетающего мимо хищника.
Любой артефакт нужно подзаряжать. Он может брать энергию из окружающего мира, может от крови или от Дара. Первый долгий и требует специальной подготовки. Второй — кровавый и обычно очень ограниченный по времени, артефакты могут сгореть от неподходящего «топлива». А вот от Дара пусть и требует времени, всё-таки меньше, чем естественным путём из среды, и безопаснее, чем от крови и других источников энергии.
Вчера он позволил мне победить мастера клинка, с тех пор времени особенно не было заняться. Сейчас же, ожидая бабушку (тьфу, ей двадцать пять на вид — ка-а-а-ак⁈) нужно подготовить всё, что возможно.
Левую руку тут же обожгло горячим, как будто на запястье уронили уголёк.
— Так-так, внучок. Решил всё-таки меня расстроить? — раздалось за спиной, и мы втроём вскочили изо стола, поворачиваясь ко входу. К нам шла Воронова.
Ей всё ещё было лет двадцать пять и лишь красные горящие глаза древнего чудовища выдавали её возраст. Она была одета в тёмно-синие платье, в этот раз без пиджака. На тонких пальцах были кольца, на шее — серебряное колье, в ушах серебряные с рубинами серьги. И лишь брошь в виде чёрного черепа ворона чуть выбивались из общего ансамбля.
— Вы всё ещё чудесно выглядите, бабушка, — слегка поклонился я. — С вечеринки вернулись?
— Если бы, — хмыкнула она.
— В таком виде вас с радостью приняли бы в лучших домах, — продолжил я.
— Меня и так принимали в лучшем из возможных домов. Лучше и выше уже просто нет.
Она подошла к столу и замерла рядом. Я среагировал быстрее и подвинул стул, давая Вороновой сесть. Она с любопытством оглянулась.
— Подрос, внучок, подрос. — Она вдруг оскалилась, что сделало выражение её лица пугающим и опасным. — Так что ты задумал против меня?
Она коснулась моей левой руки, браслета, который практически слился с кожей. По запястью прошёл неприятный холодок, который бывает, когда затекает рука. В голове на мгновение стало мутно, а потом неприятное ощущение отступило.
Однако я остался стоять со слегка прикрытыми глазами, делая вид, что Дар контроля всё ещё меня подчиняет. Незачем кому-то знать, что на меня эта штука работает лишь отчасти.
К тому же, моя белая нить, запутавшаяся в нитях жизни, вдруг завибрировала и, по ощущениям, стала сильнее и крепче. Иными словами, цикл перерождения укрепился! Попытка подчинить меня запрещённой в этом мире магии контроля, наоборот усилило мои особенности! Невероятное открытие!
Стоило Вороновой отпустить меня, как я отшатнулся и открыл глаза полностью. Она смотрела на меня удивлённо:
— С чего это ты такой радостный? Ты же только что задумывал что-то против меня.
Я покачал головой.
— Я лишь думал, смогу ли я защититься, если вы решите на меня напасть. — Пожал плечами, глядя на скривившиеся лица Черкасова и Сухова. Ну да, вы ребята здесь меня не станете защищать.
— А есть повод? — Глаза бабушки стали ещё краснее, а вокруг плеча начал формироваться ворон.
Сделав вид, что не обращаю внимание на ворох перьев, я развёл руки в стороны:
— Вообще-то я приехал с подарком. — У Вороновой, как у любой женщины, губы дёрнулись в улыбке. — И заодно очистить имя своих родителей.
После второй фразы она помрачнела:
— Они решили использовать его! Провести ритуал, чтобы раскрыть его!
— Нет. Точнее не совсем. Они планировали провести ритуал, это точно. Но не для того, чтобы открыть Инъектор. А для того, чтобы запечатать.
Бабушка откинулась на стуле и засмеялась.
— Наивная простота. Понимаю, тебя не держали в курсе всех событий, но… — её лицо стало жёстким, когда она продолжила: — Инъекторы невозможно запечатать полностью. Их мощь столь велика, что даже рассеяв Дар богов по всей планете, в них всё ещё очень и очень много энергии. Созданные артефакты неспособны удерживать их полностью.
В этот момент в зал внесли блюда с закусками, и Воронова замолкла. Обслуга выставила всё на стол, поклонилась и вышла.
За это время Александра Валерьевна чуть успокоилась и перешла на более лекторский тон:
— Серёжа, ни один из девяти Инъекторов невозможно запечатать на все сто процентов. Потери идут, небольшие, но постоянно. Кто-то этим пользуется, кто-то нет, но это часть нашей новой реальности. Коллеги, — едка сказала она, — потратили почти пятьдесят лет, чтобы найти способ запечатать их, перестать терять энергию и плодить магические сущности. Но никому, никому не удалось! И, кстати, именно по этому потоку всегда легко найти Инъектор на расстоянии до пятидесяти метров, а с приборами — и того больше.
Я видел удивлённые рожи Андрея и Антона, которые за спиной Вороновой переглянулись между собой, а затем посмотрели на передвижной разделочный стол. Я слегка покачал головой: мужики успокоились, а бабушка посчитала это несогласием с её мыслями.
— Повторюсь: моих родителей наказали ни за что. Они защищали людей и наш мир.
— От чего? От Совета Князей? — ехидно заметила она.
— Нет. От взрыва Инъектора.
То, как побледнела Воронова сказало всё без слов: она представляла, во что это могло вылиться. Но она быстро взяла себя в руки.
— Хорошая, красивая и благородная версия. Но версия. Официальное обвинение другое.
— Да. Но Инъектор Шторма был повреждён и из него действительно хлестала сила Дара, способная нанести сильнейший удар по планете.
— Ты так говоришь, будто видел его.
— Видел. — Кивнул я. — И починил.
Вот тут бабушка уже не выдержала и вскочили со стула, с грохотом уронив его на пол. В дверь заглянула обслуга, но Александра Валерьевна приказала им убираться.
— Дурацкая шутка, внучок! Если ты нашёл Инъектор и решил со мной поиграть…
— Только в наблюдательность, — перебил я её. — И вы, бабуля, проиграли.
Я указал рукой на стол, на котором был неряшливо запакован Инъектор. Воронова развернулась на каблуках, подлетела к нему, порывом перьев содрала и разметала по залу всю упаковку, предъявив свету гладкую поверхность чёрного шара. Белые облачка внутри медленно вальсировали, направляясь по своим облачковым делам.
— Не может… — начала она, но прервала сама себя.
Медленно провела ладонью над поверхностью шара, не касаясь стекла. Создала поток воздуха, от которого в комнате резко стало холоднее. Шар всё также молчал, сверкая стеклом и серебряными заплатками.
— Что это? — спросила Воронова.
— Заплатки. Я же сказал, что починил дыру в нём.
— Нет, я имею в виду что это? — она обвела руками весь артефакт. — Он похож на Инъектор Шторма как две капли воды, но силы в нём нет. Что ты притащил сюда?
— Это тот самый Инъектор, который вы искали и из-за которого убили моих родителей. — В глазах Александры Валерьевной мелькнуло мрачное пламя. — Я смог его найти и починил разрыв. Как раз там, где сейчас серебряные швы. Однако сделал это так хорошо, что полностью запечатал силу внутри.
— Хорошая попытка, — кивнула бабушка. — Но я не верю.
После чего в зале возник гигантский меч, состоящий из ветра и перьев.
— Посмотрим, что там внутри!
Мне же оставалось крикнуть одно:
— В рот мне перья! Что ты творишь⁈
Магический меч понёсся на Инъектор.



Глава 6
Это твой выбор

В голове мелькнула мысль: если Воронова действительно сильна, то вся моя работа по спасению мира пойдёт Кефиру под хвост.
Огромный меч из перьев взвыл от ускорения и врезался со всего маху в стекло Инъектора. Ледяной ветер и лохмотья перьев разнеслись по помещению, уронив на пол посуду и еду.
— Вкусняшки пропали, — пробормотал едва слышно Черкасов. Его, в отличие от Сухова и меня, ветер бабушки даже не шелохнул.
Затем настала тишина, все застыли, ожидая неизбежного. И оно случилось: через пару мгновений раздался хруст.
Я прикрыл глаза, стараясь нащупать цикл перерождения. Когда рванёт, я попробую уцелеть и переродиться. Очень не хочется терять накопленный опыт и перспективы. Может занесёт в новый мир, и я буду к этому готов?
Мысли прервал крик боли: Александра Валерьевна запрокинув голову кричала изо всех сил. Её руки покрылись густой сетью вен, а пальцы растопырились в разные стороны, будто каждый из них был сломан и вывернут.
Теперь уже никто из обслуги не сдерживался: вбежали и те, кто заносил еду, и те, кто готовил, и Всеволод Николаевич. Только вот их всех оттеснили Сухов и Черкасов. Они вскочили на крик и, быстро сообразив, оттащили Госпожу от Инъектора.
— Врача! Быстро! Нужно срастить кости! — прорычал Антон.
Сухов тем временем достал из сумки небольшую аптечку, вытащил оттуда микро-шприц и всадил Вороновой прямо в плечо. Откинул в сторону, и я увидел надпись: «Обезболивающее».
Поварята засуетились, но Всеволод Николаевич встал в дверях и достал телефон:
— Да, я. Быстро в столовую на первом. ОЧЕНЬ БЫСТРО! — рявкнул он в трубку, а затем спокойно сообщил: — Врач скоро будет.
Затем он вывел остальных за дверь и прикрыл за ними. Как только прибежал врач, впустил его, а затем начал с кем-то спорить за порогом:
— Нет, я не могу вас пустить. Нет, всё под контролем. Роксана Юрьевна! Приказано, чтобы вы отдыхали!
Девушка за дверью возмущалась, но не могла пройти сквозь охрану в виде управляющего.
— Пусть войдёт! — крикнул я, прерывая их спор.
— Ты чего? — шепнул Сухов, помогая Черкасову уложить Воронову на пол. Она потеряла сознание от боли. Или от лекарства — надеюсь он не пичкал её просрочкой за свой счёт?
Врач изучал Александру Валерьевну, параллельно поливая её зелёным светом.
— Она её помощница. Одна из. Пусть помогает. По женской части.
Мужики переглянулись в их глазах мелькнула неловкость. Роксана уже просочилась в зал и подбегала к нам, ворча:
— Кто же кладёт на холодный пол, да ещё в платье.
— Матрасов не завезли, — огрызнулся Сухов, но Привалова молча схватила край скатерти и, снося остатки посуды, выдернула.
— Вот, переложите, только аккуратно. — Пока охранники это делали под руководством Всеволода Николаевича и врача, она спросила: — Что случилось?
— Магический откат, — одновременно сказали врач и Черкасов.
— Вы её атаковали⁈ — на пальцах девушки появились неровные огоньки пламени.
— Успокойся, — сказал я, кивнув на её руки. — Снова сознание потеряешь из-за Дара.
Роксана притушила огонь на руках, но не в глазах.
— Она сама атаковала.
— Если бы она атаковала, ты был бы мёртв, Шторм.
— Сергей, — исправил я. — Тем более, она атаковала не меня, а Инъектор.
— Какой ещё к богам собачьим Инъектор? — возмущённо повернулась она и потеряла дар речи. — Что это? — неуверенно спросила она наконец.
— То, ради чего погибла моя семья и те, кто был ей предан, — тихо сказал я, сжимая руку на шаре кальцита в кармане и готовясь к удару.
* * *
Мы сидели втроём. Я попивал шираз, который, оказывается, Воронова подготовила к моему приезду. Роксана сидела напротив, замотавшись в тёплую шерстяную кофту, похожую на халат. Её слегка трясло то ли от температуры, то ли от произошедшего.
Она не смотрела на меня, лишь изредка бросала взгляды в окно, где небо очистилось от облаков и сияли звёзды. Здесь за городом их было видно очень хорошо.
Третьим и невидимым некоторым участником был Кефариан. Четырёхухий лис устроился на столе прямо между нами и с самодовольной улыбкой наблюдал за нашим общением. Он не сказал ни слова с момента появления, но выглядел как кот, объевшийся сметаны. Довольный по самые помидоры.
Роксана не выдержала первой.
— Мне, наверное, стоит извиниться? — начала она неуверенно.
Я пригубил из бокала, продолжая молчать. Хороший вкус.
— Понимаю, что сделанное мной нельзя простить просто так. Но у меня был приказ.
По моему лицо проскользнула гримаса боли. Боли прошлого мира.
Приказ. Воля богов. Судьба. Необходимость. Ради выживания. Ради будущего. Люди всегда находили причины, почему они могут убивать других и друг друга. И делать это с радостью на лице.
Да, бывали случаи, когда человек не шёл на это добровольно и его заставляли, чаще всего используя Дар контроля. Но во всех остальных случаях люди всегда делали этот выбор сами: подчиняться правилам, приказам, заветам и скрижалям. Лишь бы не думать самим, лишь бы слить ответственность за свои действия и решения.
На этом фоне у меня вызывали уважением те люди, которые понимали свой выбор и принимали ответственность за него. Да, они могли отнят чужую жизнь, но и платили за это по полной. Иногда это бывал триумф и последующий травматический синдром, а иногда — муки совести и освобождение в петле.
— Приказ, — тихо повторил я, заставив Роксану, что-то говорившую до этого, замолчать. — Это был твой выбор. Сделать то, что сделала ты.
Я видел памятью настоящего Сергея, как она выжгла Дар брата, его суть. Это не просто убийство, это кощунство. Даже над смертным. Таким образом можно убить бога, при желании.
К тому же это мучительно больно.
Я молча встал, направляясь к выходу из комнаты. На пороге я остановился и бросил через плечо:
— Я отмыл имя своей семьи. Мы не предавали, а пытались защитить.
— Я слышала, — глухо ответила она.
Действительно: Александра Валерьевна, когда пришла в себя, кратко передала мои слова Роксане. И подтвердила, что Инъектор точно настоящий — за это знание она заплатила сполна. А надо было всего лишь поверить мне. Но видимо с доверием здесь трудно.
— Сейчас я уеду. Проводить человека, который рискнул своей жизнью ради меня. Возможно, придётся с ним проститься. Но и это был ЕГО выбор.
Я вышел из комнаты и пошёл искать Черкасова. Пусть отвезёт меня в больницу, а потом уже пусть делает то, что хочет — они с Суховым свою задачу выполнили.
Кефир молча последовал за мной, поблескивая золотистыми глазами.
* * *
Роксана постучала в дверь и услышала короткое:
— Входи.
Александра Валерьевна лежала в постели, руки поверх тонкого одеяла. Они всё ещё были покрыты яркими линиями вен, набухшим от боли и магического отката, но по крайней мере большую часть повреждений в костях удалось убрать.
— Вам повезло, что врач был в доме, — тихо сказала Привалова, присаживаясь на стул рядом с начальницей. У неё уже не было сил изображать из себя несгибаемую.
— А если бы вы не пострадали ранее, то мне сейчас было бы заметно хуже, — с лёгкой улыбкой ответила Воронова.
Сейчас она выглядела лет на сорок вместо двадцати пяти, но Роксана не стала ничего говорить — тема возраста для Госпожи всегда была болезненной.
— Что ты хотела узнать? — прозорливо спросила Воронова у помощницы. — Хочешь сообщить брату? Без проблем, вопрос в целом решён. Меньшиков тоже может позвонить своим родным.
Девушка кивнула, но потом сжала губы.
— Не только это. — Она глубоко вздохнула, пытаясь расслабить плечи. Она старалась не смотреть на нахмурившуюся Александру Валерьевну. — Почему все решили, что Штормы собираются использовать артефакт? Только из-за показаний Светланы? Но они были настолько фрагментарными!
Она сама не заметила, как повысила голос. Теперь в нём не было прежней уверенности, а только лёгкая обида и испуг.
Воронова откинулась на подушки и прикрыла глаза.
— Светлана только подсказала время ритуала. И то, лишь примерное, — наконец ответила она. — Были и другие причины действовать жёстко.
— Какие?
— Серьёзные. — Из-под век блеснули красные глаза. — Настолько, что Совет был готов атаковать немедленно и нанося максимальный урон, в том числе было предложение снести поместье Шторма под ноль, как гарантию. Посмотри на меня, — вдруг сказала Воронова.
Роксана дёрнулась, посмотрела на неё. Алые угли глаз тлели, пугая и завораживая одновременно.
— Мы все действовали исходя из известных нам данных. Мы были уверены, что промедление сможет разрушить всё то, что мы создавали последние пятьдесят лет. Ты действовала из лучших побуждений, чтобы защитить то, что тебе дорого, — жарко шептала Воронова.
Но у Роксаны перед глазами стояло лицо Сергея и одновременно лицо Петра, который обречённо лежал на полу, с обожжёнными руками, кривящийся от боли, знающий, что его ждёт, но не молящий о помиловании. Молчавший даже тогда, когда их всех убивали.
А они «всего лишь» спасали мир. Почему тогда молчали?
И снова лицо Сергея и его слова: «Это был его выбор».
По телу Роксаны прошла судорога, но она не подала виду и лишь кратко кивнула начальнице. Пожелав ей скорейшего выздоровления, девушка вернулась в свою комнату и первым делом набрала брата.
— Всё в порядке? — строго спросил он. Несмотря на позднюю ночь Кирилл Юрьевич звучал бодро, словно не спал и не устал. — Отец рассказал. Воронова превысила свои полномочия.
— Жить буду, — просто ответила Роксана, радуясь разговору с братом. — И Меньшиков, и остальные тоже буду жить. Все в вертолёте выжили.
— Очень рад слышать, — в голосе Кирилла мелькнуло тепло. — Тогда могу спокойно вернуться к делам, в том числе твоим. Я же правильно понимаю, что вас подбили из-за Шторма?
Резко стало холодно в груди. Действительно, есть версия, что нападавшие хотели получить Инъектор. И если он способен вынести удар Вороновой и не разрушиться, то возможно он выдержал бы и взрыв ПЗРК. А их бы просто развеяли по ветру.
— Возможно. Но теперь никто искать артефакт не будет. — Роксана прервала себя, не давая говорить лишнего по телефону.
— Уверена?
— Да. Точно.
— Тогда отдыхай и приходи в себя. Я буду держать тебя в курсе по поводу наших планов.
Роксана уже давно положила трубку, но всё не могла прекратить думать о Сергее. О том, что не остановила брата. Она оправдывала себя тем, что бюрократическая машина долго запрягает, но потом едет неумолимо и её невозможно остановить по щелчку.
Но предательски в голове звучали слова Шторма: «Это твой выбор».
* * *
Перед отъездом я зашёл к бабушке.
— Надо поговорить, Александра Валерьевна.
Она молча кивнула и указала на стул рядом с постелью.
Рядом стояла стойка с капельницей, пиликал аппарат, следящий за пульсом и давлением. Ниже был установлен аппарат, который автоматически выдавливал какой-то огромный шприц, добавляя лекарство в систему.
Теперь Воронова выглядела старше, ближе к сорока годам, но даже в этом случае оставалась привлекательной и пугающей одновременно. Несмотря на то, что она была одета в ночную рубашку, а по руке струились вспухшие от чрезмерной магии вены, она держалась ровно и величественно.
— Что ты хотел обсудить, внучок? — она старалась добавить в голос привычной покровительственности, но чувствовалась усталость.
— Во-первых, хотел сказать спасибо за вино. Очень мило, что вы приготовили для меня именно его. — Я слегка поклонился.
Действительно было вкусно, зачем отрицать? Тем более бабушка сразу же заулыбалась, что омолодило её лет на пять.
— Во-вторых, я хотел бы сообщить, что оставляю артефакт у вас. По крайней мере временно.
Теперь она выглядела более серьёзной.
— Почему? — коротко спросила она.
— Потому что сейчас я не смогу обеспечить ему надлежащую защиту. А учитывая, что никто не поверит, что я смог запечатать силу артефакта, обязательно найдутся те, кто наведается в дом к одинокому слабому мальчишке. А у меня и так ремонт не закончен, — ворчливо закончил я.
Воронова на мгновение приоткрыла рот, но потом быстро собралась.
— Не перестаёшь меня удивлять, Серёжа. Действительно, никто не поверит, что возможно запечатать Инъектор. Только вот почему ты решил, что к тебе придут?
Я поднял бровь, показывая своё недоумение такому вопросы. Бабушка закатила глаза.
— Хорошо-хорошо, ты прав. Просто удивительно слышать это от подростка. Лучше скажи, как тебе удалось это сделать?
— Как сказала Елизавета Васильевна, вдова моего брата — я артефактор семьи Шторм, — с улыбкой сказал я.
— Первый в нашей семье, — прошептала Александра Васильевна.
— Почему же первый? — удивился я. — Прадед смог создать Инъектор, а значит он был первым. Основателем нашего одарённого рода, Хранителем и артефактором.
Бабушка покачала головой.
— Он больше всех знал об артефакте не потому, что создал его, а потому, что потратил больше всего времени и сил на его изучение. А вот кто создал все Инъекторы — это знают только первые Князья и Хранители. Возможно.
Как бы невзначай я посмотрел в ноги бабушки. Там, почти касаясь её лапами, разлёгся Кефир, намывая свой нос — он по дороге умудрился найти колбасу и стащить несколько кусков. Он сделал вид, что не видит меня и его не интересует наш разговор.
«Ага, только уши то торчат получше локаторов», — громко подумал я, чем заставил лиса вздрогнуть. Уши на мгновение опустились, но тут же поднялись, когда я отвернулся.
— Где ты нашёл артефакт? — перевела тему бабушка. — Мы перерыли весь город и даже заглянули в могилу к твоему прадеду. — По её лицу прошла гримаса. — А ты смог его откопать.
Я выдержал пытливый взгляд.
— Семейный секреты. Но скажу одно: если бы во мне не пробудился Дар, то я не смог этого сделать.
— Всё-таки по отпечатку силы, — задумчиво протянула Воронова. — Хотя, твоего отпечатка быть не могло, у тебя не было силы.
Я лишь пожал плечами и задал свой вопрос:
— А зачем вы забрали все вещи родителей? И где… — тут я неожиданно сбился, почувствовав, как к горлу подкатывает ком. Спросить про могилы оказалось невероятно сложно. Память тела проживало потерю по-своему, независимо от меня.
— Пока я не могу тебе ответить, Серёжа. Когда придёт время — я тебе провожу к ним, — сказала она тихо, почти извиняющимся тоном. Или мне показалось.
— И последнее: снимите это. — Я поднял руку, показывая почти впитавшийся в моё тело браслет.
Александра Валерьевна несколько секунд изучала браслет, словно впервые его увидела, а затем покачала головой:
— Нет.
— Считаете, что я приду к вам мстить? — язвительно спросил я.
— И это тоже. Это сейчас ты мой милый пирожочек. Но стоит тебе поднакопить сил, подрасти — и придёшь устраивать разборки к старой женщине.
Она скривилась, будто перед ней положили тушку дохлой лисы. Кефир недовольно шикнул на мои мысли. А вот нефиг подслушивать.
— Однако есть и вторая причина, гораздо более весомая, — продолжила бабушка. — Я не уверена, что смогу снять его с тебя. Он стал частью твоего тела, а такого я не видела никогда. Так что мне потребуется время, чтобы разобраться в происходящем.
Кивнув, я медленно вздохнул, прогоняя мерзкую слабость и, махнув рукой, попросил:
— Тогда разрешите Черкасову отвезти меня до больницы Светлого, а дальше я как-нибудь сам разберусь.
— Хорошо. Передай ему, что я разрешаю действовать по обстановке.
Через полчаса мы уже ухали в сторону больницы. Кефир сидел рядом, облизывался и молчал, проглотив язык. Это начало вызывать у меня беспокойство, но заводить разговор я не спешил. Дома, всё дома.
        Напротив меня сидел Сухов, задумчиво глядя в окно. Он не щелкал молнией, а лишь подзаряжал свой артефакт, из которого сыпалось всё больше незаметных искорок —         Взгляд артефактора         показывал, что его батарейка портится всё быстрее.      
За рулём, как обычно, сидел Черкасов. И если с ним всё было понятно — приказ Вороновой, то чего попёрся Андрей — непонятно. Но сейчас не было ни сил, ни желания это обсуждать.
Меня ждал Максим. И его Смерть.
Когда мы подъехали, с машины скорой помощи сгружали каталку с пациентом. Мужчина был бледен, хрипло дышал, но почему-то на его лице застыла счастливая улыбка. Я видел такое в прошлой жизни: иногда люди радуются смерти как избавлению. Видимо этот ждал её уже в самом скором времени.
На стойке администратора нас встретила сонная Герда, кивнула, узнав, проверила по документам в компьютере. Нахмурила светлые красивые брови.
— В палату можно пройти только вам, — сказала она.
— Мы постоим рядом, всё хорошо, — сказал Антон со своей типичной улыбкой доброго дядюшки.
Лицо Герды разгладилось.
— Тогда я вас провожу. Сейчас посещения только в особенных ситуациях.
Она провела нас до лифта, приложила карточку к специальной панели, только затем нажала вызов. С мелодичным «дзинь» лифт открылся, позволяя нам войти. Снова подъём, длинный коридор и палаты по обеим сторонам, затем широкая дверь в интенсивную терапию.
Здесь я надел халат, бахилы, продезинфицировал руки. Герда убедилась, что Черкасов и Сухов тоже надели бахилы и обработали руки, и лишь после этого повела нас дальше, открывая двери своим пропуском.
— Заходите, — сказала она мне. — А вы посидите вот здесь, на диванчике.
Она указала на небольшой диван, который стоял в конце коридора.
— Обычно здесь отдыхаю медсёстры, но сегодня Святослав Георгиевич выгнал почти всех и запретил входить.
— Что-то случилось? — удивился я.
— Он решил сегодня поработать внеурочно, — протянула она и пошла на выход.
Только у дверей из отделения она столкнулась с двумя санитарами, которые везли каталку с пациентом. Именно его мы встретили внизу, на входе в больницу.
— Куда его? Сказали сразу к вам на этаж, — спросил старший.
Герда не растерялась, взяла документы у санитаров, быстро просмотрела, покачала головой, а потом собралась:
— Идите за мной, вам сюда.
Она провела их мимо нас, завела внутрь пустой палаты.
— Ждите. Как только Святослав Георгиевич освободиться, он придёт.
— Спасибо! — вдруг просипел пациент, не теряя глупой счастливой улыбки.
— Вам нужно помолчать, всё хорошо, — сказала Герда.
Однако, когда она отошла, она посмотрела в сторону палаты Максима и снова покачала головой. Уходя вместе с санитарами, она не удержалась и повернулась к нам:
— Я не знаю, что у вас там произошло, — она указала на палату, — но теперь к нам свозят тяжелобольных со всего города. В основном неясные случаи, у которых нет перспектив. Странный выбор, честно говоря.
Не дожидаясь момента, когда она уйдёт, я заскочил в палату Подорожникова. От увиденного у меня затряслись ноги.



Глава 7
Лекари

Увиденное в палате меня потрясло. За годы прошлой жизни повидал достаточно, но то, что сейчас происходило передо мной, заставляло трястись всё тело.
Святослав Георгиевич стоял рядом с постелью Максима, положив одну руку тому на грудь чуть выше сердца, а вторую — на солнечное сплетение. Вокруг них полыхало зелёное пламя, от чего реальность казалась искажённой.
Рядом с врачом на кубе-батарейке стоял шар на золотистых ножках, сияющий светло-зелёными огнями. Из него вытекала невероятно мощная и возвышающая энергия.
        Стоило мне глянуть на него         Взглядом артефактора        , как сразу же чуть не ослеп — настолько ярким была этот свет.      
Раз в полминуты Святослав Георгиевич касался шара, провоцируя его сиять ещё сильнее, а затем делал пометки в тетради, которая лежала рядом прямо на животе Максима. Всё это не открывая глаз.
Подорожников лежал в одной медицинской рубашке с закатанными рукавами. Только трубка системы с лекарством была прикреплена к катетеру на шее, плюс пара датчиков, который считывали пульс.
Но самое интересное было в другом: чёрные полосы, которые как корни оплетали его руки и достигли плеч, когда я в последний раз их видел, отступали и сейчас сползли ниже локтя. Зелёная энергия Дара выжигала заразу, прогоняя «свёрла» проклятья из организма.
— Инъектор? — вдруг допёрло до меня.
Врач дёрнулся, «посмотрел» на меня закрытыми глазами, молча кивнул и сосредоточился снова на больном. Стоило ему отвлечься, как болезнь снова скакнула обратно к локтям, но Святослав Георгиевич усилил давление Дара, прогоняя проклятье.
— Всё-таки оно очень сильное, это демоническое проклятье. Я такого никогда не видел, — подумал я, обращаясь к Кефариану.
— Было бы странно, если бы ты такое видел. Даже я такое помню с большим трудом, — снизошёл до разговора со мной лис. Он уселся на стол, на котором в прошлый визит находился мой Инъектор.
— Это Инъектор атрибута жизни, да? — спросил я очевидное.
— Ага. Помню, как твой прадед ругался на этого мужика, когда он не те слова произносил при ритуале, — Лис засмеялся тоненьким противным смехом. — А он стоял, взрослый зрелый мужик, и обтекал, как мелкая сошка на приёме у большого босса.
— Сколько ему тогда лет? Если он пятьдесят лет назад был взрослым.
— Чуть за сотню, получается. Артефакт его поддерживает, — сказал Кефир. — Видимо именно поэтому он здесь, в больнице имени себя любимого, а не на Совете Князей. Скорее всего артефакт хранился где-то тут, что помогало ему сохранить здоровье и долголетие, а также слегка помогало тяжёлым пациентам. Умно, — протянул лис.
— Тогда почему сейчас он вытащил Инъектор? — спросил я и сам себе ответил: — Потому что я его спровоцировал, показав свой.
Я поднял руки, ощущая тепло жизни. Она впитывалось в меня, очищая и восстанавливая после драк, напряжения, стрессов. Моих и тех, что были до меня.
— Кстати, Кефариан, раз столько энергии уходит в сторону, не хочешь напитаться? Пока дают надо брать, — предложил я Кефиру.
— А ты думаешь я просто так, ради извращённого удовольствия разглядываю то, как лекарь пытается спасти от смерти другого лекаря? Ты настолько низкого мнения обо мне⁈ — возмутился Кефир.
— Ну-ну, не обижайся, лисичка лопоухая. Лови момент и восстанавливай силы.
— Тут будет так, на один укус. Но хотя бы так, раз мои партнёры по договору не могут выполнить условия в срок. И даже запомнить, что я лис, а не лисичка, — ворчливо сказал он и перевернулся на спину, будто грелся на солнышке.
Врач колдовал над Максимом ещё полчаса, до тех пор, пока проклятье не застыло смертельным сверлом на самых кончиках его пальцем. Я уже собрался было их поздравить, но вдруг заметил, что Святослав Георгиевич нахмурился, а на его лысой макушке выступили крупные капли пота.
— Что-то не так. — Я сделал шаг ближе к ним. Кефир приподнялся со стола.
        Активировав         Взгляд Артефактора        , увидел загвоздку: «свёрла» проклятья зависли у самых пальцев и не хотели оттуда уходить. Стоило врачу усилить поток энергии жизни, как проклятье чуть отлетало, несколько мгновений дёргалось, будто выискивая новую цель, а затем возвращалось на место. Только плотный кокон живительной силы позволял не впустить отраву обратно.      
— Ему нужна новая цель, — сказал я, и только по тому, как дёрнулся Светлый, понял, что сказал это вслух.
Он снова не открывал глаза, но на его лице появилось растерянное выражение. Понимаю: делать выбор «кто будет жить, а кто умрёт» и так входит в обязанности врача, как бы они ни хотели спасти всех. Но перекладывать проклятье, которое точно убьёт пациента с одного на другого — это уже чересчур.
Решение пришло моментально. Выхватив из кармана несколько слиточков серебра, я подскочил к врачу, и протянул ему:
— Переводите на материал. Серебро впитывает магию и хорошо справляется с тёмными стихиями, снижая их потенциал. Проклятье было на артефакте, а значит сможет вернуться на неживой объект.
Святослав Георгиевич снова показал живость ума и скорость реакции кивнув, и начал аккуратно подталкивать серебро к кистям Максима. Как только по два слитка оказались рядом с каждой рукой, он усилил поток Дара, заставляя «свёрла» проклятья отлипнуть от пальцев юного лекаря. Они снова засуетились в попытке найти цель, но я, воспользовавшись своим даром, «сдул» их ближе к серебру и им пришлось впитаться в металл.
        Уже через тридцать секунд серебро потемнело, словно покрылось окалиной, но проклятье исчезло, только         Взгляд артефактора         позволял заметить сжатые пружины внутри металла.      
Раздался тяжёлый выдох, и Святослав Георгиевич с трудом согнул колени, усаживаясь на второй куб-артефакт. Одну руку он положил на него, а вторую — на свой Инъектор, пытаясь восстановить силы.
Он побледнел и до сих пор не открывал глаза. Я понаблюдал за ним, а затем за артефактом.
Светло-зелёный шар мягко пульсировал. От взгляда на него на губах появлялась улыбка, в то же время иногда сердце пропускало удар, будто чего-то пугаясь. В такие моменты облака зелёной энергии внутри складывались в подобие зубов, когтей, шипов, чтобы затем раствориться в водовороте более мирных образов.
— Жизнь — это не только единороги, которые пукают бабочками, — хрипло сказал Святослав Георгиевич. — Это и зубастая акула, и ядовитый скорпион, и даже малярийный комар. Жизнь может быть прекрасной и жестокой. Но всё же больше прекрасной, — закончил он и наконец открыл глаза. Сейчас они казались серыми, выцветшими.
— Он поправился? — уточнил я.
— Проклятье я снял. Благодаря тебе, Шторм. Как обычно, всё благодаря Шторму, пусть и другому, — по его усталому лицу скользнула довольная улыбка. — Я не вижу серьёзных повреждений в теле, но опасность проклятий не только в ранах на теле, но и в головах и душах людей. Дождитесь, когда он очнётся, поговорите с ним. Вы сможете быстрее понять, всё ли с ним в порядке.
— Что будете делать с этим? — я указал на серебряные слитки. — Их стоит изолировать, чтобы никто не коснулся голыми руками. Желательно переплавить в самом жарком пламени, чтобы выжить заразу.
— Себе забрать не хотите? — вдруг спросил врач.
Соблазн был велик, но интуиция говорила, что с такими вещами лучше не играть. Тем более, у меня есть что-то гораздо более ценное и перспективное — череп демона.
Я покачал головой:
— Уничтожьте, как биологические отходы высокого уровня риска. Даже опытному артефактору с таким не справиться.
Святослав Георгиевич задумчиво согласился и, используя Дар, переместил серебро в металлические миски, в которых обычно стерилизовали инструменты.
Надеюсь, я не пожалею о своём решении.
— Пойдёте отдыхать? — спросил я, зевая, когда врач поднялся. Его лицо приобрело более здоровый оттенок после «подзарядки» у артефактов.
— Сегодня у меня длинная смена, — он пригладил лысину. — Благодаря постоянно вытекающей силе из артефакта я могу помочь множеству людей и сильно продвинуть свои исследования. — Он похлопал себя по карману, в котором лежал блокнот с записями. — Правда я не ожидал, что с вашим другом придётся возиться настолько долго — сразу несколько других диагнозов удалось поправить буквально за час. Кстати!
Он вытащил блокнот, внёс несколько пометок, после чего подошёл к телефону в палате.
— Герда, организуй, пожалуйста, специалистов по токсичным отходам. Нет, всё в порядке. Пусть сначала заглянут в восьмую, я буду там и выдам им все инструкции. Хорошо, жду.
Он положил трубку, вернулся за Инъектором и пошёл на выход. Лишь дойдя до двери, он остановился.
— Ещё раз спасибо, Сергей Иванович, — сказал он. — Вы позволили увидеть мне то, о чём я забыл. Снова.
Покатив куб со стоящим на нём Инъектором, он покинул помещение, что-то сказал моим охранникам и те с заинтересованными рожами заглянули в палату.
— Ну, как он? — театральным шёпотом, от которого задребезжала техника в палате, спросил Сухов.
— Проклятье сняли. Теперь нужно дождаться, когда придёт в себя. Можете ехать домой, дальше я справлюсь. Вы своё задание выполнили.
Лица мужчин изменились, и Черкасов вдруг сказал:
— У меня приказ действовать по обстоятельствам. Обстоятельства говорят о том, что следует побыть рядом с вами, пока вы ещё что-нибудь не натворили.
Сухов молча кивнул и добавил:
— Я пошёл за кофе. Вам принести?
— Лучше чаю, — сказал я.
— Да-да, а то давно не было! — довольно закивал у меня за спиной Кефир.
— Я передумал! — сказал я, но Антон с Андреем уже исчезли из проёма.
— Хе-хе-хе, — добавил Кефир, вылизывая свою светящуюся шёрстку. После потока энергии из Инъектора он стал выглядел ещё более волшебно. Все четыре уха с восторгом топорщились.
— Пойду, прогуляюсь, — сказал он, спрыгивая со стола.
— Смотри, не лопни, прожора, — пожелал я ему вслед, на что получил лишь возмущённое движение хвостом.
Охранники принесли мне чай, но Кефира рядом уже не было. Так что я спокойно выпил его, не опасаясь, что рыже-синяя морда засунет свои вибриссы (или как усы называются у лис?) в мой стакан.
И всё же чай не помог: я слишком устал за двое суток беспрестанной беготни, суеты, поисков и переговоров. Так что я просто вырубился, прислонившись затылком к стене.
Во сне я видел свой храм из прошлой жизни, поющих песню прислужников, девушку с кинжалом в руках. Снова чувствовал боль в груди от удара. И восторг, с которым я перерождался.
Проснулся я ровно за минуту, до того, как в палату зашёл врач.
— Восемь утра, утренний обход, — сказал нарочито бодро Святослав Георгиевич. В его руках была история болезни, исчирканная пометками.
Сам врач выглядел измотанным, но глаза светились радостью. А ещё светились руки, перебирающие листы.
— Это не вредно? — спросил я, кивая на него.
— Скоро пройдёт, — сказал он, подходя к Максиму и усаживаясь рядом.
Я попробовал встать и только сейчас понял, что накрыт пледом. То-то мне так хорошо спалось. Кто ж такой заботливый?
— Девушка, медсестра, — сказал Кефир, заставив меня вздрогнуть. Усмехнулся. — Нервный. Повезло ей, что ты спал. Иначе бы напугал её заботливое сердечко.
— Герда? — спросил я, складывая плед и укладывая его на стул.
— Та, что вас провожала сюда? Нет, эта была милее, не такая надутая и без побелки на волосах. С каких пор молодёжь так портит свою внешность? А как же натуральная красота? — словно дед запричитал лис.
— Ты бы на людских девушек не засматривался, Кефир. У тебя своя порода, — подколол я его.
— Поговори мне тут. Ты вообще помнишь, для чего вызвал меня, последний из Штормов? Забыл уже? Так вот, напоминаю: найти тебе самку, чтобы ты забацал наследника и тогда Кефир, тьфу ты, Кефариан будет отдыхать!
— Будто ты сейчас сильно перенапрягаешься, — сказал я.
— С тобой только нервы расходуются быстрее, чем бинты в перевязочном пункте. А мне нужно быть полным сил, чтобы выполнить свою задачу. Кстати, — протянул он. — Та медсестричка вполне могла бы подойти.
— Для чего? — сделал вид, что не понимаю лиса.
— Для того самого! И не делай вид, что ты меня не понимаешь! Особенно так громко.
Он запрыгнул на стул, на котором я сидел до этого, и ткнул лапой в бок. Получилось больно. Дать сдачу незаметно я не успел: Святослав Георгиевич поманил меня пальцем.
— Максим, пора просыпаться, — сказал он почти нежно и опустил горящую зелёным светом ладонь парню на лоб.
Глаза под веками затрепетали, ноздри задрожали и через секунду юный лекарь резко вдохнул, а затем застонал.
Внутри меня всё перевернулось, сердце сжалось. Неужели всё напрасно?
— Максим, постарайся продышаться. Нужно разогнать кровь в теле и насытить её кислородом.
— Завещание написать? — прошептал он и закашлялся, издавая звуки, похожие на то, как чихает котёнок.
— Это всегда полезно, — серьёзно ответил Святослав Георгиевич, — но в ближайшее время не актуально. Дыши! — сказал он резче и направил энергию с рук на грудную клетку Подорожникова.
Максим подчинился и начал дышать сначала быстро и поверхностно, а затем всё глубже и медленнее. Наконец он вдохнул особенно глубоко и выдохнул с огромным расслаблением. По лицу расплылась широкая довольная улыбка.
— Спасибо, доктор. Теперь и помирать не страшно, — сказал лекарь спокойным голосом.
За что моментально получил весомый щелбан.
— Рановато вы решили откинуть копыта, молодой человек. Вы их ещё даже отрастить не успели. Лучше сядьте и позвольте провести подробный осмотр.
        Следующие десять минут врач осматривал пациента, задавал вопросы, тыкал пальцем в разные точки на теле и ещё раз спрашивал про ощущения. Я наблюдал за этим с помощью         Взгляда артефактора         и не замечал никаких следов проклятья.      
Да, парень за сутки потерял в весе, под глазами были огромные мешки и синяки, а по истончившимся рукам пробегала дрожь слабости. Но он был жив.
— Максим останется в больнице ещё дня три для осмотра и проверки. Прогоним пару тестов вроде МРТ, КТ головы, проверим сердце. А дальше выпишем. У вас есть кому за вами присмотреть? — спросил Святослав Георгиевич.
— Он побудет у меня, я пригляжу, — сказал я.
Макс уставился на меня с удивлением и в то же время каким-то любопытством. Доктор покивал головой.
— Хорошо. Тогда пообщайтесь немного, а после, Сергей Иванович, отправляйтесь отдыхать сами. Вы выглядите не сильно лучше Максима и без проклятья.
— Он прав, прозрачный, — добавил невидимый лис. — Если мало спать, то кое-что не будет стоять.
Услышав моё внутреннее шипение, он невинным голосом добавил:
— Я про ноги. А ты что подумал?
Проигнорировав смех Кефира, я сел рядом с Подорожниковым.
— Спасибо. Ты принял на себя проклятье, зная, что оно смертельно.
Он покачал головой.
— Вам всё-таки удалось вылечить меня? Я помню, вы говорили, что у вас есть идея. Она сработала, да? — он явно до сих пор не верил, что жив. И что боли нет.
— Не совсем, — сказал я, а на его нахмуренное лицо добавил: — Я всё-таки нашёл Инъектор, но по определённым причинам, мы не смогли его использовать.
— Понимаю. Это чрезмерно ценный груз. Зачем его таскать по городу, когда все его ищут.
— Не, притащить мы его притащили. Просто он не сработал так как надо, — я широко ухмыльнулся. — Зато Святослав Георгиевич увидел в этом подсказку и использовал свой Инъектор, атрибута жизни.
— Ого! — только и смог сказать парень.
— И даже с ним Светлый промучился с тобой больше всего. Остальных «просто больных» он стабилизировал в разы быстрее, в том числе со смертельными диагнозами.
Юный лекарь откинулся на подушки, провёл рукой по лбу, будто снимая с неё паутинку. А затем резко сел, закачался от головокружения, но затем сделал ещё более странную вещь: начал слезать с кровати.
— Эй, ты что творишь? — Я попытался его удержать, но использовал мои руки, как опору, чтобы… опуститься на колено.
— Сергей Иванович, простите меня за то, что действовал за вашей спиной. Я всегда был предан Петру Ивановичу, опирался на него. Но. — Он сделал паузу, пытаясь отдышаться. Всё это время он смотрел в пол. — Но вы показали, что готовы пойти дальше. Вы в прямом смысле рисковали своей жизнью и свободой, чтобы дать мне хотя бы шанс. И он появился! — Он поднял лицо, по которому стекали слёзы. — Спасибо вам за жизнь! За возможность! Я буду предан вам до конца! Я готов принести клятву крови, верности, отдать вам свою Нить жизни, которую сохранил только благодаря вам!
Максим вцепился мне в ладони, боясь отпустить их, боясь, что я уйду. Я видел в его глазах страх и восторг, смешанные с болью и слабостью. Знакомое состояние. Мне тогда было примерно столько же, сколько ему, и я жил свою вторую короткую жизнь. Тогда я встретил своего наставника.
— Вставай, Макс, — резко сказал я, поднимая его и встряхивая.
Лекарь тяжело дышал, потел, но это был пот слабости выздоравливающего, а не умирающего.
— Ты же лекарь! Талантливый и сильный. Соберись. Не стоит падать в ноги другим, даже если обязан им жизнью. Представь, что пациенты начнут валяться в твоих ногах. Ради этого ты делаешь своё дело? Помогаешь другим?
— Нет, — неуверенно прошептал он.
— Тогда благодари, но с честью, признавайся в верности, но с гордостью. Чтобы чувствовать себя достойным рядом с теми, с кем хочешь идти.
Он опустил голову, сел на край кровати. Я же хлопнул его по плечу, заставляя подпрыгнуть.
— Я буду рад твоей компании, Максим. Тем более у тебя неплохо получается с обоями.
Наконец он улыбнулся.
— Но прежде, чем продолжим ремонт, ты должен прийти в себя. Так что выполняй все требования врача и быстрее поправляйся. Понял?
Он закивал, послушно залез в кровать и накрылся тонким одеялом по самый подбородок, как делают дети.
Попрощавшись, я подмигнул Кефиру, который спрыгнул на пол, и мы вместе пошли на выход. Нужно было срочно выспаться и прийти в себя.
Однако в дверях вдруг возник силуэт и Кефир выдал:
— О, а вот и твоя будущая самка, прозрачный.



Глава 8
Время учиться

— Как тебе, Сергей? Готов брать самку и плодить с ней щенят? Тьфу, лисят!
Мы с девушкой застыли по обе стороны прохода. Она смотрела на меня чуть испуганно, а я — с научным интересом. И дело совсем не в словах Кефира, с чего это он решил, что способен подобрать мне подходящую женщину…
— Могу, — вклинился он в мои мысли, но я его проигнорировал.
А всё потому, что передо мной стояла Серафима — девушка, которая принесла вчера вечером чемоданчик с лекарствами, одно из которых могло привести к незаметному летальному исходу.
Сейчас она держала в руках лишь набор белья для больничной кровати, да коробку виниловых перчаток. Увидев меня, она покраснела, но, когда поняла, что я не спешу отходить в сторону, нахмурилась.
— Подвиньтесь, мне нужно работать. Пожалуйста, — неуверенно закончила она.
Я не сдвинулся, продолжая осматривать её. Она не выдержала.
— Что-то не так? — она постаралась осмотреть себя, но вещи в руках мешали.
— Нет, всё в порядке. Просто пытался понять: мы с вами не встречались ранее? — наконец ответил я.
Серафима слегка смутилась, отвела глаза в сторону.
— Возможно, — тихо сказала она. — Много работы, я не всегда запоминаю лица.
— Не страшно, — широко улыбнулся я. — Продолжайте заботиться о пациентах и они обязательно скажут спасибо. Да, Макс?
— Конечно! — Теперь и Максим заулыбался, когда увидел, какая симпатичная медсестра к нему пришла.
Серафима тоже слегка улыбнулась и вошла в палату, как только я её пропустил. Задержавшись на пороге, я как бы невзначай спросил:
— А у вас случаем сестры-близнеца нет?
Тихое «ой» прозвучало одновременно мило и беспомощно. Тонкие плечи напрягались, а на скулах выступили яркие пятна. Кулачки под постельным бельём сжались, но она ответила неожиданно твёрдо:
— Плохая шутка. Покиньте помещение! Приёмное время не пришло.
— Как скажете, — кивнул я и с довольной улыбкой ушёл.
Мужики ждали меня внизу в машине.
— Что это сейчас было, Сергей? — спросил Кефир, сбитый с толку.
Я кратко рассказал про ночную встречу и наши находки.
— Решил взять девочку на горячем и сдать с поличным? — поинтересовался лис. — В такой ситуации она действительно может стать сговорчивей. Быстрее выполню свою задачу.
Я покачал головой.
— Дело в том, что сейчас мы увидели настоящую Серафиму, а ночью — кого-то, кто ей прикидывался. И она, настоящая, знает, что её кто-то подменяет.
— С чего ты взял?
— У этой Серафимы не было кольца-артефакта, меняющего внешность.
Меня заинтриговала эта маленькая головоломка, поэтому стоило мне вернуться домой, как я набросал на бумаге примерный чертёж артефакта. В отличие от многих других, здесь играли роль не только материалы с обработкой, но и конкретная сила, атрибуты, которые нужно выло правильно влить в конструкцию.
— Скорее всего немного жизни для создания реалистичности, света и тьмы для преломления. И контроль, — задумчиво бормотал я. Без Дара контроля такое не провести. Причём он нужен не для управления другими, а для того, чтобы сдерживать себя. Вести себя как человек, которому ты подражаешь.
Учитывая, что магия контроля здесь под запретом, то это очередной артефакт прошлой эпохи. А может запрещённый новодел.
Я осмотрел браслет на руке, который оставила мне бабушка. Его уже почти не было видно. Она сказала, что это нетипичная реакция на человека. Возможно, причина в том, что я не совсем обычный человек.
Однако развивать мысль дальше, как и заниматься проектированием артефактов у меня тупо не было сил. Поэтому быстро закинув заметки в стол и оставив довольно урчащего Кефира в остатках его коробки, я пошёл спать в свою комнату.
Пожалуй, это были лучшие часы моей жизни в этом мире: меня не беспокоили ни мысли, ни охранники, ни сны, ни убийцы в разных воплощениях. Я погрузился в расслабляющую темноту и покачивался в ней, как на лодке, стоящей у причала в бухте неподалёку от Сплита в Хорватии.
Проснулся я почти так же, как и на той лодке: от падения на пол. Только тогда началась буря и начала бить яхту бортом о причал, из-за чего я свалился с кровати. Сейчас же меня разбудил телефонный звонок. Очень громкий телефонный звонок.
— Почему я не выключил телефон? Или хотя бы звук? — проворчал я себе под нос и нажал зелёную кнопку. — Алло?
— Сергей Шторм, добрый день. Вас беспокоят из Гильдии Артефакторов. Меня зовут Фелисия. Звоню, чтобы напомнить вам о завтрашнем экзамене. Опоздание на него будет расцениваться как несдача. Повторная пересдача в этом случае будет возможна лишь через месяц. Приятного вечера.
И положила трубку, не дожидаясь, пока я отвечу. Если бы я был в привычном мире, то предположил бы, со мной поговорил робот, но здесь технологии до такого уровня не дошли. Не дошли же ведь?
Откинувшись обратно на кровать, я на мгновение закрыл глаза. Голова гудела от усталости, глаза были сухими и будто выжатыми, как апельсин после соковыжималки. Пальцы подрагивали, выпуская накопившийся нервяк последней недели.
— Ну что, готов к трудовым подвигам и службе на благо рода? — блестящий, как звёзды и пафосный, как меч-бензопила Кефариан, стоял на трюмо, гордо выпятив грудь. Судя по всему, он чувствовал себя прекрасно, напитавшись энергией Инъекторов.
— Снова ты за своё, — ответил я, натягивая на голову подушку.
Лис в ту же секунду приземлился мне на живот, выбивая из меня воздух. Подушка с глухим стуком врезалась в потолок — я её сдул от неожиданности.
— У тебя завтра экзамен, а ты даже учебник не открыл и домашку не сделал! — как мама-наседка проворковал Кефир. — Как ты собираешься произвести впечатление на самку, если будешь тупой, как пробка?
Я резко вдохнул и сделал движение пальцами. Прилипшая подушка с потолка с ускорением полетела вниз и, чуть изменив траекторию в конце пути, врезалась в голову Кефира. Лис распластался по мне, вывалив язык. Золотистые глаза разошлись в разные стороны, как детских мультиках.
Тишина длилась недолго, потому что лис начал говорить у меня в голове, не открывая рта и продолжая пялиться одновременно в разные стороны:
— Что это за отношение к лучшему другу и помощнику? У меня было такое хорошее настроение, а ты его норовишь испортить! У меня исчезли всякие цифры перед глазами, сил стало больше, тебя уже хотят убить не так страстно. Ты даже спаса своего нерадивого помощника! А тут такая подстава.
Не в силах больше слушать эту магическую зверушку, а столкнул его с себя и уронил на пол. Кефир попробовал изобразить из себя коврик, но ему надоело через три секунды, и он вскочил на все четыре лапы.
— Подъём! Время для новых вершин, достижений и чашек чая!
— Тебе только бы чай, Кефир.
— Ты же сам не хочешь ни самок, ни учёбы. Так что значит наливай чай.
— А как ты мне поможешь с учёбой, тем более в области, в которой я и так разбираюсь получше многих? — с ехидцей заметил я, а потом сразу поругал себя за длинный язык.
Лис лишь бросил на меня хитрый взгляд и помахал правыми ушами.
Несмотря на противное состояние, он был прав в одном: нужно хотя бы посмотреть на требования. В беготне я совсем забыл про экзамен, не до него было. Тут вообще мир мог закончиться окончательно и бесповоротно, какие Гильдии и отчёты.
Но теперь ситуация немного стабилизировалась и нужно получить корочку, чтобы начать свободно делать то, что я умею лучше всего: сидеть в своей норке и шуршать, периодически совершая набеги на склады с ценными ресурсами. Как лисе, что залезает в курятник, чтобы навести шороху и полакомиться свежими яйцами и мяском.
Последний образ меня повеселил, заставив подниматься быстрее. Накинув халат, я спустился вниз на кухню. Дома стояла тишина, словно все мои соседи по особняку тоже спали.
Я выглянул в окно, чтобы проверить свою догадку и увидел зевающего Черкасова у машины. Они с Суховым продолжали нести дежурство по очереди, теперь уже по собственной воле. Как ни странно, но меня это радовало.
Было бы крайне печально остаться совсем одному. Кефир не в счёт.
— Почему это я не в счёт? — возмутился лис.
— Потому что ты не снимешь обои и не подержишь молоток, пока я прибиваю новую полку, — ответил я, почесав его между ушей. Кефариан от удовольствия зажмурился.
— Не прекращай ещё лет двадцать пять и, возможно, мне уже не нужна будет внешняя подпитка!
— Размечтался, — со смехом прервал я процесс. — Ладно, давай посмотрим, что меня завтра ждёт.
Сделав себе несколько бутербродов и заварив какао, в который Кефир, наученный горьким опытом аллергии, точно не будет пускать слюни, я достал книжечку Гильдии для подготовки к экзамену.
Толщины в ней было всего ничего, поэтому я не стал пролистывать ничего и даже оценил выходные данные. Судя по ним, сей учебник напечатали в Лифляндской губернии в количестве двадцать тысяч экземпляров. У меня в руках было четвёртое издание. Если предположить, что каждое предыдущее было плюс-минус такое по тиражу, то артефакторика — не самое популярное направление.
Изучив учебник побольше, я примерно понял почему: конкуренция со стороны немагических технологий была чудовищной. К тому же артефактами сами люди смогли заняться только пятьдесят лет назад и за это время сделали всё возможное, но совсем не так много, как могли бы.
Всё дело в том, что обычные технологии решали почти все вопросы, которые могли решать Даром, уже решены так или иначе механикой и электроникой. Боги умели делать совсем уникальные инструменты, вроде защитных артефактов или дарующих дополнительную силу атаки, но в целом делали это для себя, а не для людей.
Сейчас же артефакторика была узкоспециализированной наукой для одарённых и заинтересованных. Дорогой, специфичной, требующей серьёзной подготовки и дисциплины, что подходило далеко не всем.
Когда с историей было покончено, пошла классическая мутотень про технику безопасности, ограничения для разных классов и так далее. Для меня самым интересным стала информация о том, как получают те или иные ранги.
Система оказалась достаточно простой и наглядной: после сдачи экзамена все получали ранг Подмастерье, этакий промежуточный статус, позволяющий работать над реальными проектами, но не дающий доступа ко всем материалам, плюс накладывающий запрет на атакующие артефакты, за исключением практических работ в учебных заведениях.
Далее следовали ранги от первого до седьмого, которые были выстроены в зависимости от силы заклинаний, которые создавали одарённые. Артефактор первого ранга мог создать артефакты первого ранга, что значило, что подобную силу мог выдать одарённый начального уровня. Причём можно был создавать как защитный, так и атакующий артефакт, как и другие их виды.
Чем выше становился ранг, тем уже специализация, поскольку мало кто мог разобраться одновременно в разных видах артефактах. В принципе, здесь понятно: тот, кто собирает автоматы, вряд ли сильно разбирается в том, как делать телефоны или даже танковую броню.
В отличие от обычных людей, у меня есть иное преимущество — долгая жизнь и память. А значит узость специализации грозит мне в меньшей степени.
Затем пошли совсем скучные требования к безопасности, некоторые из которых вызывали у меня смех. Особенно меня позабавили пункты:
 «при выплеске энергии рекомендуется находиться на расстоянии, превышающем выплеск»        (да ладно! Кто бы мог подумать? А если стоишь рядом и не планировал выплеск?);      
 «обязательно покрывать рунами выходные и входные каналы»        (а если контурами делать выгоднее? Или даже вязью? Или наоборот нужно обеспечить беспрепятственный выход, например, в атакующем артефакте? К тому же в артефакте Андрея Сухова, который он всё не даст мне починить, таких рун точно нет);      
 «перед наполнением артефакта Даром, убедитесь, что взяли нужный артефакт»        (хотя ладно, после двенадцати часов гравировки можно схватить со стола не только другой артефакт, но и вообще что-то постороннее и попытаться наполнить энергией чайник или даже кота).      
Часам к девяти вечера я закончил читать и делать пометки на полях, после чего нашёл Черкасова и сказал ему, что завтра в девяти утра нужно быть в Гильдии на экзамене. Он молча кивнул, подтверждая мои слова.
Однако стоило мне отойти от него, охранник окрикнул меня.
— Когда ты дрался с испанцем, что ты тогда использовал? Я такого не видел раньше. — В его тёмных глазах блеснуло любопытство.
— Защитный артефакт, — пожал я плечами.
— А как тогда атаковал? — удивился Антон.
— А как можно атаковать баллистическим щитом или латной перчаткой? — риторически ответил я. Антон кивнул, понимая. — Хотя это, — я достал из кармана шар кальцита и покатал его на ладони, — скорее энергетический щит из фантастики. Знаешь, который отражает атаку во врага?
Не знаю, как здесь с кино и книжками, но раз люди здесь развивают похожие технологии, то и фантастика у них должна быть похожей. Хотя… учитывая, что боги здесь жили как правители, сложно сказать. Может они фантастику запретили, как пропаганду непотребного образа мысли, кто их знает.
Антон нахмурился, пытаясь понять, что я имел ввиду, но вскоре его лоб разгладился.
— Энергетическое зеркало! — Он поднял палец вверх. — Читал ещё в школе, что у некоторых богов было заклинание, которое отражало любой физический урон обратно к тому, кто его наносил.
— Вот, что-то отдалённое похожее. Только ещё может запомнить последнюю атаку.
Глаза Черкасова загорелись.
— А можешь сделать мне такую штуку?
Я аж удивился.
— Зачем тебе? С твое силой считается даже Воронова, а уж остальные и подавно боятся. Слишком она специфичная.
— Это и проблема, — серьёзно пояснил он. — Не всегда нужно доставать молот, чтобы прогнать воробья с горшка с цветами. Иначе можно и воробья в пыль, и горшок в кашу. А потом отвечать перед владельцами горшка и воробья.
— Хм, понял. Тебе нужно не для усиления, а для контроля, что-то более спокойное и безопасное для одарённых попроще.
Он кивнул.
— Хорошо. Сдам экзамен, найду подходящий материал, и сделаю. Единственное… — но он не дал мне закончить:
— Я заплачу. Понимаю, что это стоит денег. Так что скажи сумму и рассчитаемся.
Мы договорились, что продолжим разговор после экзамена завтра, а пока нужно отдохнуть и собраться с силами.
Ночь пролетела быстро и подъём в шесть утра не дал полностью прийти в себя. Голова слегка гудела, даже таблетку хотелось принять, но понимал, что она скорее замедлит мою реакцию и притупит наблюдательность.
Я, конечно, не собирался заваливать теорию, но планировал быстренько решить все вопросы с помощью практики. Каждый претендент на лицензию артефактора обязан был показать, что он умеет делать руками. Требовался рабочий и безопасный — последнее было подчёркнуто трижды, — артефакт.
У меня уже были идеи, что сделать. Однако точный выбор зависел от того, какие материалы попадутся мне в качестве старта. Случайным образом из девяти материалов выбиралось три. Некоторые сочетались идеально, некоторые — не очень. Зато качественное выполнение работы из нестандартных комплектов повышало оценку.
Плюс нельзя было использовать свои инструменты и материалы. Только то, что выдаст комиссия — это для равных стартовых условий.
В общем, пока я быстро делал небольшую зарядку, чтобы разбудить тело, и страдал под контрастным душем, чтобы разбудить мозг, выстроилась некоторая система, как действовать на экзамене при разных раскладах.
Мне могут попасться не те материалы, меня могут засудить — я помнил, как изменились лица Чумова и Мосина, когда они услышали фамилию Шторм. Может случиться нападение лис-убийц или выключиться свет. В любом случае мне нужно сейчас получить разрешение на работу и не парить себе мозг.
В начале восьмого мы выехали из дома, направляясь в сторону Гильдии. Дорога могла занять больше часа: утро понедельника, весь город спешил на работу, в надежде проскочить пробки и, разумеется, вставал в пробки, только пораньше.
Мы толкались по одному из проспектов, на котором, несмотря на его три ряда в одну сторону, казалось собрались все машины столицы. Они гудели друг на друга, водители то орали, то молчали, то вели беседы, то мило завтракали прямо за рулём, разматывая бумажные пакеты с закусками.
Одного водителя застал аж за бритьём электрической бритвой. Он вставил витой проводок-пружинку в прикуриватель и теперь выравнивал щетину на подбородке, глядя в зеркало заднего вида. Соседи по пробке позабыли о своих бутербродах и ругани, когда это заметили.
Когда мы застряли на одном месте минут на пятнадцать, я начал нервничать. Черкасов же спокойно смотрел перед собой, словно спал с открытыми глазами, просыпаясь только в редкие моменты движения.
Сухов дремал, привалившись к центральной стойке машины, но одну руку по привычке держал на артефакте-батарейке. Я видел, как по его карману растекаются, а затем медленно исчезают искорки энергии.
— Мы когда-нибудь доедем? — не выдержал я.
— Всё успеем. Именно поэтому мы выехали пораньше, — успокаивал меня Антон.
Наконец что-то произошло, и мы за раз проскочили аж половину квартала и свернули в нужную сторону. Машина ускорилась, Черкасов пару раз срезал через дворы. Порадовался, что у нас не лимузин — на нём мы бы точно застряли в заставленных дворах.
Мне казалось вначале, что здесь машин сильно меньше, чем в прошлом мире, но видимо мне просто везло. Возможно все были в отпусках и сейчас, когда лето постепенно подходило к концу, народ возвращался домой и выводил свои машины на дороги.
К Гильдии мы подъехали без двадцати девять. Неожиданно на парковке оказалось очень много машин, так что Черкасову пришлось елозить, чтобы найти себе место. Не выдержав этой задержки, я выскочил на улицу и устремился к центральному входу.
Времени было с запасом, но всё же с очень небольшим. Пока дойдёшь до административной части, пока всякие бюрократические препоны. Вот что люди с удовольствием позаимствовали у богов, так это бюрократическую махину: пока достучишься до нужного бога, в этом случае человека, семь потов сойдёт и трое сапог сотрёшь.
У входа меня ожидала неприятность: дверь была закрыта. Несколько раз подёргав за ручку, я убедился, что заперто на все ключи. Приглядевшись сквозь полупрозрачное стекло, увидел несколько человек, постучал.
Меня заметили и жестами начали показывать, чтобы обошёл, мол, вход с другой стороны. Кивнул в благодарность, ускорил шаг. Ещё бы найти нужный вход.
Боковая дверь выглядела заброшенной, поэтому у неё я даже не остановился. Зато c противоположной стороны действительно оказалась ещё одна, в которую как раз входило небольшое семейство: мужчина с двумя детьми, сыном лет двадцати и дочкой лет шестнадцати. Видимо сестра будет болеть за брата.
Не замедляя шаг приблизился ко входу, натянул вежливую улыбку, готовый войти в Гильдию, как в последний момент резко остановился.
На входе стоял уже знакомый мне металлоискатель, со встроенной проверкой на божественность. И рядом с ним, не сводя глаз с заходящих гостей, стояли двое в серых костюмах с узнаваемым значком на лацкане: три собачьи головы в треугольнике ошейника.
Гончие кого-то искали и почему-то я был уверен, что меня.



Глава 9
Экзамен артефактора

Увидев Гончих, я резко остановился. По телу прошла дрожь от воспоминаний, как меня проверяла та женщина, Татьяна Кислицина. Мне казалось, что меня вывернуло наизнанку. И было это, как назло, прямо здесь, у Гильдии Артефакторов!
В прошлой раз мне повезло, и она ничего не заподозрила. А сейчас? У меня укрепилась Нить цикла перерождения. Она всё ещё тонкая и едва заметная в остальном массиве нитей жизни, но всё равно она есть. Сможет ли артефакт учуять меня? А Гончие, что они сделают?
Я не сомневался, что у них есть возможность и право остановить бога. А уж если говорить про бога моего уровня, то тем более, ведь у меня ни своих сил никогда особо не было, ни тело в этом вопросе не подсобило.
Я застыл в неуверенности. Если я сейчас уйду, то как минимум не сдам экзамен и смогу пересдать лишь через месяц. Но сейчас даже это меня волновало меня гораздо меньше: если я просто развернусь и резко убегу, то Гончие заподозрат неладное. А если эти ищейки имеют хотя бы толику нюха, то быстро сообразят, что делать.
Из тяжёлых мыслей меня вырвал писк металлодетектора. Охранник на входе, а также Гончие моментально перевели внимание на входящую семью. Глава семейства остановился с прямой спиной, сын вжал голову в плечи, дочь закрутила головой.
— Достаньте, пожалуйста, металлические вещи и положите на этот поднос, — пробубнил явно не в первый раз за утро охранник.
На поднос легли мобильный телефон, часы на цепочке, несколько монет. Глава семейства шагнул назад и прошёл металлодетектор снова. В этот раз писка не было.
— Молодые люди? — перевёл внимание охранник на младших.
Девочка вздёрнула нос, вышла и прошла детектор ещё раз, не вызвав писка.
— Мы можем идти? Мы спешим, — капризно сказала она, но охранник остался спокоен.
— Молодой человек, ваша очередь.
А вот парень вдруг задёргался и начал смотреть по сторонам. Охранник напрягся, Гончие сделали шаг ближе к нему. Это мой шанс! Я зашагал вперёд.
— Сын, что происходит? — недовольно спросил отец. — Выкладывай свои вещи и пойдём, времени мало, Ангелина права.
Посмотрев на отца, как затравленный зверь, сын с тяжёлым вздохом достал из кармана небольшую тканевую скрутку с инструментами и положил на поднос.
— Что это? — спросил охранник и попросил раскрыть скрутку.
В эту секунду один из Гончих подошёл вплотную.
— Вы должны пройти дополнительную проверку.
Сын побледнел, а отец дёрнулся, как от пощёчины.
— Что вы себе позволяете⁈ — прошипел он, слыша, как я подошёл сзади. — У нас экзамен и вы нас задерживаете.
— Мы чувствуем божественную энергию, — сказал второй из Гончих. — Это не обсуждается.
Сын затрясся, по лицу потекли крупные капли пота. Неужели он ещё один новорожденный бог?
— Олег, ты что, взял мои инструменты с собой? — неожиданно визгливо ударил по ушам голос девушки. Никого не спрашивая, она схватила скрутку с подноса и раскрыла её. — Ты дурак? Сказано же: нельзя брать свои инструменты! Хочешь, чтобы я завалила? — Тут её глаза округлись, а лицо залилось краской бешенства. — Ты ещё и ЭТО взял⁈
        Она взяла в руку небольшой предмет. Это оказалась небольшая игла, выточенная из необычного сине-белого материала.         Взгляд артефактора         тут же сообщил, что это невероятный источник энергии, а значит — божественный материал.      
— Господа, — уверенно повернулась девушка к Гончим, — мой брат взял с собой мои инструменты, в том числе из материала божественного уровня. Подарок отца на шестнадцатилетние. Предлагаю передать их отцу, чтобы все убедились, что у меня нет запрещённых правилами предметов.
Ангелина зло посмотрела на старшего брата и тот вжал голову в плечи. Что ж, значит это он пришёл болеть за сестру, а не наоборот.
Гончие быстро переговорили между собой и кивком отпустили семью. Спасибо им, они подсказал мне выход из ситуации.
Я смело поднял голову и зашагал вперёд, под арку металлодетектора, готовый в любую секунду дёрнуться от «неожиданного» писка. Вместо этого мне в грудь упёрлась крепкая рука.
— Прошу прощения, одну минутку подождите, — сказал охранник и подвинул меня в сторону.
Я обернулся: за моей спиной абсолютно бесшумно остановился чёрный лимузин. Судя по значку на борту это был ЗИС, а судя по обводам — что-то из раритетной классики. Его белые боковины колёс выгодно смотрелись на фоне тёмного корпуса.
Из машины вышел водитель, открыл заднюю дверь, выпуская молодого гибкого парня в костюме. Он быстро скинул пиджак, накинул поданный кожаный фартук и прошёл ко входу. Кивнув мне, как знакомому, он проскользнул сквозь металлодетектор, вызвав его реакцию.
Тут же, не дожидаясь реакции Гончих, вытащил из-под рубашки амулет, показал его охране и те, молча кивнув, пропустили его. Как только он отошёл на достаточное расстояние, один из Гончих шепнул другому:
— Ещё ни разу не видел артефакт Хранителя так близко.
Артефакт Хранителя? Амулет? Я автоматически коснулся рукой груди, где слегка подзабытый висел амулет Око Шторма. Красивая безделушка, которая ничего не стоила в плане силы. Но у другого Хранителя это божественный артефакт? Ничего не понимаю.
Однако времени думать не было совсем, нужно было быстро проходить, благо меня уже звали. Я сделал шаг вперёд, прошёл рамку детектора, и он моментально сработал.
— Металлические предметы и…
Я не дал ему закончить и вытащил из кармана красный камушек, обработанный под небольшую призму. Она не помогла на охоте на крыс, но сейчас сработает как пропуск в Гильдию.
— Что это? — спросил один из Гончих. Почувствовал силу, гад.
— Божественный металл, атрибут крови. Полезная безделушка.
Он внимательно изучал меня, после чего я закатил глаза:
— Меня неделю назад проверила ваша коллега, Татьяна Кислицына. Знаете такую?
Судя по вытянувшимся рожам, знали и очень хорошо. Видимо Гончая первого ранга — это что-то значимое.
— Могу идти? — спросил я, получил кивок Гончих и уже собрался двигаться, как охранник меня остановил.
— Секунду, — его голос звучал спокойно, но почему-то у меня по спине прошли мурашки. Что-то заподозрил?
Он достал широкую палку, нажал кнопку. Взгляд артефактора показал, что по палке прошёл электрический ток.
— Поднимите руки, проверю вас на металлические предметы. — Он начал водить ручным металлодетектором по моему телу.
Я выдохнул. В тот момент, когда палка пискнула на уровне груди.
— Что у вас там?
Что ж. Этого следовало ожидать. Я медленно расстегнул рубашку и достал цепочку. Все трое уставились на Око Шторма.
— Два Хранителя в один день? — прошептал один из Гончих, но тут же заткнулся, с испугом глядя на меня.
— Теперь мы закончили? — убирая амулет спросил я.
— Да-да, конечно. Поторопитесь. Вам вперёд по коридору, а потом справа будет указатель, куда идти.
У меня оставалось пять минут, чтобы добежать до экзамена.
Я не стал изображать из себя степенного аристократа и рванул изо всех сил вперёд по коридору. На стенах висели картины и плакаты, но времени рассматривать их не было.
Чуть не пропустил указатель у поворота, вернулся назад, побежал дальше. Появились звуки: не только эхо шагов, но и гул голосов, лязг металла, смех, шуршание микрофона. Раздался классический стук при проверке связи, а затем сочный баритон объявил:
— Участники, до старта экзамена осталось две минуты, займите свои места. Регистрирующиеся — поспешите, важно, чтобы ваши данные были вписаны до первого свистка!
Стало ещё шумнее, началась суета, видимо не все зарегистрировались, как и я.
В большой зал посреди административной части Гильдии я влетел на всех парах и за мной тут же закрыли двери. Я последний? А ведь всё из-за этого Хранителя на лимузине. Ладно, отставить детские обиды. Сначала документы, потом экзамен и лицензия.
В зале оказалось много народа: были как участники, которых легко можно было определить или по фартукам, или по нервным бледным лицам. Также было много сопровождающих. Также были организаторы и целый ведущий, который сейчас, поправляя зачёсанные назад волосы, кланялся молодому Хранителю.
Девушку Ангелину, которую чуть не подставил брат Олег, я тоже увидел: он краснел, а она уходила по узкому коридору в следующий зал. Видимо там будет непосредственно экзамен.
Кстати, почему никто не сказал мне, да и в книжке не написал, что экзамен проводится в столь шумной манере? Я бы принарядился или фокусы какие выучил.
Ладно-ладно, выдохни. Нашёл из-за чего нервничать. Сейчас быстро отстреляешься с теорией, а затем изготовишь небольшое произведение искусства. Но с начала регистрация.
Передо мной освободился столик, и девушка-регистратор быстро выдала лист анкеты. Я внёс имя, дату, поставил подпись. Показал девушке, и та кивнула, подтверждая, что я успел. После этого заполнил оставшиеся поля с данными из паспорта — благо Антон напомнил его взять с собой.
Сдал я бумаги в девять ноль две и пошёл на экзамен, слушая, как ведущий приветствует публику.
— Уважаемые участники и гости экзамена Гильдии Артефакторов! Рады вас приветствовать на юбилейном сотом экзамене! В честь такого события мы проводим эту встречу не так, как обычно. У нас будут, разумеется, стандартные вопросы и необходимые ответы, но также будут и необычные решения и испытания для юных дарований. Тем более, что у нас собрались юные мастера со всего города и даже несколько человек с разных концов страны!
Раздались аплодисменты, в том время как я нашёл свой рабочий стол. Пока что на нём лежали только ручка и лист бумаги, плюс пенал с инструментами: резаком, надфилями трёх видов и холодным паяльником. Вывод розетки был прямо на столе.
Моё место оказалось между двумя мне уже известными персонажами: Ангелиной и Хранителем. Впереди был тощий паренёк с копной бронзовых волос, а сзади уселась молодая женщина около тридцати в неброской одежде и с очень тяжёлым подбородком. Таким вполне можно крушить камень. Несмотря на это, женщина оставалась милой, особенно когда коротко улыбалась, слушая ведущего.
— Отдельно хочу поприветствовать выдающихся участников нашего состязания… Я сказал состязания? — Он засмеялся. — Я имел в виду экзамена. Прошу простить, старая привычка.
Он может и оговорился, но вот народ за столами начал оглядываться, изучая конкурентов. В глазах зажглось пламя конкуренции, а в движениях некоторых появилась хищная грация. Другие, наоборот, сбились и стали суетиться над столами.
Мои соседи лишь коротко посмотрели по сторонам и вернулись в спокойное состояние, будто ничего не произошло.
— Рады приветствовать гостью из Екатеринбурга, юную Ангелину Демидову, наследницу семьи Демидовых, главных добытчиков ценных металлов в стране! Её приехал поддержать сам Анатолий Валерьянович Демидов!
Девушка за соседним столом коротко махнула рукой, не отводя взгляда от набора инструментов.
— Также приветствуем студента нашего Университета, мастера земли, проявившего особый талант к артефакторике — Всеволода Кузьмина!
Парень с бронзовыми волосами поднял руку и сжал её в кулак. По пальцам пробежала лёгкая волна Дара земли жёлто-коричневого цвета.
— Отдельное внимание предлагаем уделить Виолетте Троцкой! В прошлом известный корпоративный управленец, а теперь — независимый эксперт, который решил расширить свою сферу деятельности.
Женщина за мной не стесняясь помахала руками всему залу, обернувшись вокруг своей оси.
— Ну и конечно пристальное внимание сегодня приковано к наследнику особенной семьи. Господа, позвольте представить вам официального Хранителя семьи Чумовых — Алексея Яростного!
Зал взорвался аплодисментами. Кое-кто даже вскочил с мест, не в силах сдержать восторг. Алексей аккуратно помахал рукой, приветствуя зрителей. Кивнул нескольким людям, видимо знакомым. Среди них я заметил и Чумова — председателя Гильдии.
Что ж, значит у него что-то со смертью. Интересный способ работать с артефактами, не скрою. Хотя, чего уж там, мой воздух тоже не слишком способствует этому направлению, разве что как вытяжка. Земля, огонь — вот основные лидеры. Обычно.
Но в этом мире всё необычно, так что не будем отвлекаться на мелочи. Я всё к одарённым людям привыкнуть до конца не могу.
— А теперь расскажем про условия экзамена, — начал было ведущий, но тут к нему подошёл Роман Чумов и нашептал что-то на ухо. — Правда? — донеслось приглушённо, но затем ведущий повысил голос и сообщил: — Господа, это ещё не все сюрпризы! Наш с вами экзамен посетил также другой крайне интересный молодой человек! Вы удивитесь, но теперь среди нас находятся как минимум два Хранителя!
Зал загомонил, а я почувствовал лёгкую пульсацию в висках. Я старался не афишировать, что Око Шторма у меня, учитывая, как я его заполучил. Плюс я понимал, что подобные реликвии, даже не имеющие магической силы, имеют иную силу — как символ, знамя, как атрибут власти. Сейчас я не в позиции того, кто может свободно размахивать такими регалиями.
Но вот болтливая охрана и такой же Чумов — не смогли смолчать.
— Представляю вашему вниманию — Сергея Шторма!
Зал на мгновение замер. Потом побежали шёпотки: «Тот самый Шторм?», «А его семья, вы слышали?», «Два Хранителя⁈». После колкие взгляды. Даже мои соседи по экзамену оглянулись и уже пристально изучили меня.
Яростный снова кивнул как равному и отвернулся. Ангелина скривила губу, но вернулась к инструментам, будто они могли ответить на все вопросы вселенной. Не могут, я проверял. Дольше всех задержал взгляд Кузьмин и я успел разглядеть высокий лоб, небольшой шрам между бровями, цепкие карие глаза. Оглядываться за спину я не стал.
— Что ж, раз с представлением закончено, давайте расскажем вам правила экзамена. Наконец, — посмеялся ведущий. Его зачёсанные назад волосы масляно блестели. — У нас будет три этапа вместо стандартных двух.
В зале повисла тишина и сосредоточеннее стали именно участники экзамена-тире-соревнования.
— Первый самый понятный и даже скучный, как минимум для зрителей — теоретические вопросы. У нас есть правила, регламент, а значит это нужно пройти. В момент экзамена необходимо соблюдать тишину, чтобы не отвлекать участников. За подсказки из зала участник будет дисквалифицирован на два месяца, а тот, кто подсказывал — оштрафован и выведен из зала, без права посещать Гильдию ближайшие полгода. Понятно? — неожиданно строго спросил ведущий, что все в зале закивали.
        Неужели контроль? Я пригляделся к нему         Взглядом артефактора        , но ничего такого не заметил. Видимо просто хороший оратор.      
— Провал по первому этапу обычно нивелировал усилия по второму. Однако в этот раз у вас будет возможность набрать необходимые очки для сдачи экзамена, выполнив требования второго и третьего этапов. Что же вас ждёт?
Ведущий сделал драматическую паузу, от чего многие участники заскрипели зубами, а парочка ребят послабее даже прижала руки к голове, борясь с поступающей от стресса тошнотой.
— На втором этапе вам придётся создать артефакт. Сложность будет в том, что вам выдадут три из девяти материалов случайным образом.
Все выдохнули, правило было стандартным. Только вот рано выдохнули.
— А ещё вам выдадут карточку, на которой будет указан тип артефакта, который вы должны сделать из предоставленных материалов! Тоже случайным образом!
А вот это уже интересно. Я задумался, анализируя набор материалов. Какие-то больше подходят для атакующих, какие-то для защитных, почти ничто в этой коллекции не годится для адекватного накопительного артефакта и иных поддерживающих. Но всё же может попасться что угодно в какой угодно комбинации.
— Любопытно, —протянул я. Одновременно с ещё четырьмя соседями.
Мы все переглянулись, понимая, как глупо выглядим. Первым тихонько засмеялся я. Затем ко мне присоединился Алексей Яростный, а после Виолетта и Всеволод. Только Ангелина Демидова оставалась серьёзной, как бывают нарочито серьёзными подростки.
По крайней мере будет интересно. Ведущий же тем временем продолжал.
— Вижу, что некоторые участники уже оценили наше нововведение. — Остальные участники экзамена испепелили нашу пятёрку взглядами. — Но позвольте вам рассказать, что вас ждёт на третьем этапе!
Вдруг ведущий спустился со своего места и прошёлся вдоль столов участников. Он стал говорить тихо, а микрофон разносил его шёпот по залу:
— Ваша задача будет не просто создать артефакт на втором этапе. А сделать такой, который позволит вам на третьем этапе показать его во всей красе! Вас объединят в команды, в которой каждый будет отвечать за разные функции. А затем вам нужно будет победить другую команду. Что-то вроде камень-ножницы-бумага, только с помощью артефактов. И здесь может победить любая сторона!
А вот это уже подстава, честно говоря. Если за себя я отвечаю, то вот за членов своей команды — нет. Уровень здесь явно разный. Если бы ко мне в команду попали мои соседи, то шанс на победу был бы достаточно высоким. Не зря же их так представляли. Если же я окажусь в команде против них… Вряд ли вывезу.
— А как получить зачёт за этот этап? — подняла руку Ангелина. — Создаётся впечатление, что это двоичная система: либо победил, либо проиграл.
Тут на место ведущего вышел Роман Чумов. Ведущий его представил и передал микрофон.
— Действительно, в такой модели поединка невозможно победить обеим сторонам. Как и в реальной жизни, в реальном бою.
Кто-то в зале шепнул:
— Но мы то не воины, мы артефакторы.
Молчаливая поддержка разлилась по залу.
— Верно, вы не воины. Но уметь держать удар должны также крепко, как и остальные люди. Иначе бы мы не победили богов пятьдесят лет назад. Третий этап проводится не просто так. Он — отборочный тур для тех, кто хочет участвовать в мероприятиях, посвящённых Победе. Мы долго не могли согласовать эту возможность, поэтому никого не предупредили заранее. И тем интереснее видеть здесь цвет молодого поколения. Тех, кто способен внести свежую струю в наше дело. Так что провал третьего этапа не лишит вас права получить ранг. Зато победители пойдут дальше. На самый верх. Как когда-то на самый верх шли наши предки.
Роман демонстративно посмотрел на часы, улыбнулся.
— Что ж, пора прекращать тратить ваше время. Нужно начинать экзамен. Раздайте задания участникам.
Всем положили на стол конверты с заданиями, частично запечатанные — чтобы нельзя было подсмотреть, но можно было открыть моментально с помощью резца.
— Начинаю обратный отсчёт: пять, четыре, три, два один! Начали экзамен артефактора!



Глава 10
Дружеский кофеек

Раздался резкий звук, от которого вздрогнули все экзаменующиеся. Кто придумал притащить спортивный гудок для арены в замкнутое пространство? Превратить экзамен в шоу? Ладно-ладно, пошли смотреть вопросы теории, пока время не истекло.
Конверт моментально поддался лезвию гравировального ножа, на стол выпал сложенные лист А4 с вопросами. Отвечать нужно было на заранее выданном пустом листе.
Пробежав глазами по списку, я быстро выделил элементарные вопросы, типа «опишите свойства серебра как магического проводника» и «основные атрибуты Дара». Последних, кстати, всего девять: свет, тьма, вода, огонь, воздух, земля, жизнь, смерть и контроль. Последний под запретом — это я тоже написал. Знаем этих бюрократов за их любовь к буквализму.
Однако были вопросы и посложнее. В первую очередь это касалось вопросов безопасности и юридических тонкостей. То, что я смогу сделать с закрытыми глазами и заткнув нос, для других смертельно опасно из-за ядовитых испарений, например. И не всё я могу логически угадать.
Благо все основные темы были озвучены в учебнике, а я внимательно его читал. Вызовом, как всегда в таких случаях, являлись вопросы, намеренно запутывающие и вводящие в заблуждение формулировкой или вариантами ответов.
Например, как корректно ответить на вопрос: «Поступил заказ на атакующий артефакт, огненный атрибут. Для выполнения заказа требуется как минимум один материал из ограниченного списка. Его предоставил клиент. Вопрос: нужно ли вам отчитываться перед Гильдией за использование подобного материала?»
Ограниченный список — это материалы повышенной опасности и стоимости. Они не запрещены, но всё-таки представляют определённую угрозу в неумелых руках. Если у человека есть такой материал, то, согласно законодательной логике, у него уже есть разрешение, иначе официально он не смог бы его приобрести.
Однако с бытовой логики всё обстоит иначе: он мог добыть ресурс незаконно, а затем обратиться ко мне именно для того, чтобы не светиться перед Гильдией. Учитывая, что он с 98% вероятностью одарённый, раз ему нужен артефакт, у него явно будут какие-то связи и силы, чтобы в случае моего излишнего любопытства и приверженности закону, прийти на разговор.
В общем, я так и написал, убрав только мысль про «разговор». Благо, что в этом пункте отвечать требовалось развёрнуто.
А вот следующий вопрос меня сбил с толку. Вопрос звучал разумно: Как обезопасить выходные каналы артефакта? А вот варианты ответа мне совсем не понравились.
        А)         обязательно покрывать рунами выходные и входные каналы 
        Б)         при желании
покрывать рунами выходные и входные каналы 
        В)         никогда не покрывать рунами выходные и входные каналы 
        Г)         покрывать рунами выходные и входные каналы в зависимости от вида артефакта 
Проблема заключалась в том, что в учебнике правильным вариантом был пункт А. Я запомнил его из-за забавной формулировки. С другой стороны, как минимум два варианта, Б и Г, выглядели разумно. Г так вообще был пиком разумности, и рука автоматически тянулась выбрать его.
И как бы не прав был учебник, всё-таки профессиональная гордость не могла позволить выбрать вариант «А». Я широко черканул букву «Г» на листе и отодвинул его от себя.
— Первый участник закончил тестовую часть! — объявил было ведущий, но на него зашикали со всех сторон. В зале требовалась тишина.
Участники нервно оглянулись, пытаясь найти того, кто сдал быстрее них. Я же автоматически склонил голову над столом, стараясь не привлекать лишнего внимания. Прошлые жизни научили меня одному: если у тебя нет возможности противостоять в прямом бою, не привлекай внимание и копи силы. Изобретай хитрые планы. Или артефакты.
Мой ритуал, который я проводил перед смертью в прошлой жизни, должен был поднять меня на новый уровень, усилить мои возможности, но вместо этого я оказался в другом мире в очень слабом теле. С другой стороны, здесь я всего за десять дней дошёл до экзамена на звание артефактора, не говоря о всяких развлечениях, вроде спасения мира.
В течение следующих пятнадцати минут закончили и остальные участники экзамена. Прошёл работник Гильдии, собрал ответы, убедился, что все листы подписаны и на них указан вариант задания. Снова заговорил ведущий:
— Поздравляем с завершением первого этапа. Небольшой технический перерыв и мы продолжим наш экзамен! Заодно вы узнаете результаты теоретической части.
Экзаменующиеся встали, начали потягиваться. Знакомые начали обсуждать задания, кто-то уже охал, понимая, что ошибся, кто-то радовался, что написал ответ правильно.
Я решил тихонько выйти в коридор, чтобы побыть в тишине и настроиться на работу с артефактами, но меня окликнули:
— Шторм!
Тело само развернулось, хотя я был против. Но рефлексы вбиваются на глубоком уровне и от них так просто не избавишься.
Передо мной стоял Алексей Яростный. Короткие чёрные волосы, чуть смуглая кожа, будто он только что вернулся с южных морей. Хотя, может оно так и было.
— Слушаю, господин Хранитель, — спокойно сказал я.
Алексей усмехнулся.
— Не хочешь кофе, господин Хранитель? — отзеркалил он моё обращение.
— Только без молока, — слегка улыбнувшись ответил я.
— Тогда придётся пить бурду — без молока в местном аппарате только такое наливают. — Он показал за спину, куда-то в глубина административного отдела. — Ну или малиновый типа чай, от которого зубы потом скрипят.
— Звучит интересно. Как раз потом артефакт сделать, который поможет эти зубы почистить.
— А зубная щётка тебе не подойдёт? — с вызовом вклинилась в наш разговор Ангелина Демидова.
— Это слишком скучно, особенно на экзамене артефакторов, — ответил я.
— Пошли быстрее кофе пить, а то времени не так много. Сейчас явно столы поменяют, — Яростный кивнул в сторону, откуда как раз заносили столы покрепче.
— Боятся, что мы тут взорвём что-то? — присоединился к разговору бронзоволосый Всеволод Кузьмин. — Лучше бы защитные амулеты тогда поставили.
— Они стоят дороже, чем большинство участников, — добавила весомо Виолетта Троцкая. Она тоже подошла к нашей группе. — Кто там на кофе звал?
— Вот он, как самый местный, — показал я на Алексея. — Ну что, путеводная звезда, веди нас, господин Хранитель.
Остальные переглянулись и стали чуть скованнее. Всё-таки статус Хранителя в этом мире означал очень и очень многое.
— Забейте. Сейчас мы вместе сдаём экзамены. Погнали! — сказал Яростный и пошёл в зал, где мы проходили регистрацию.
Оттуда мы свернули в небольшой коридор, прошли мимо закрытых кабинетов и вышли к кофейному аппарату, в котором действительно наливали кофе. Цены были адекватными, но когда я полез в карман, Алексей сделал широкий жест рукой:
— Угощаю! — А потом понизил голос: — Если бы был открыт кабинет Ромки, то сделал бы нормальный кофе из хорошего аппарата, но пока только это.
Он подмигнул. С другой стороны, если бы он готовил кофе сам, то отравить нас было бы проще.
— Мне обычный чёрный, — сказал я.
— Я предупредил про вкус, —пожал Яростный плечами, после чего быстро закинул монетки в приёмник и нажал кнопку. — Кто следующий?
— Дамы вперёд, — галантно сказал Всеволод, пропуская Ангелину и Виолетту.
Они выбрали капучино. Судя по довольным кивкам парней, мы все догадались, что они сделают именно такой выбор.
— А мне малиновую химию, — сказал Кузьмин, когда остальные получили по стаканчику.
— Поддержу, — согласился с ним Алексей и налил два стакана чая. Искусственный запах малины разлился по помещению.
Мы молча выпили, переглядываясь. Я закончил первым и выкинул стакан в урну у аппарата.
— Ну что, у кого какие ошибки в теории? — с ухмылкой спросил я, и первым же сказал: — Думаю, что я напортачил с вопросом о выходных каналах. Правда я не согласен с учебником в этом вопросе, так что готов нести ответственность за минус бал.
Виолетта нахмурилась, вспоминая свои задания. Всеволод пожал плечами, мол, у него-то всё в порядке. Ангелина покраснела, будто вспомнила какую-то неудачу, но промолчала. Зато Алексей меня поддержал:
— У меня был похожий вопрос: подходили три варианта ответа, в зависимости от уровня артефактора и его атрибута. Пришлось выбирать между скучным и правильным. — Он скривился, заставив остальных усмехнуться.
— Сколько у нас времени до старта второй части? — спросил Всеволод.
— Думаешь, я вас специально задерживаю? — хитро спросил Яростный.
— Ну, как минимум ты родственник председателя, а значит к тебе отнесутся более лояльно даже за нарушение некоторых правил, — прямолинейно сказал я, засунув руки в карман. Остальные переглянулись и проверили время.
— Это непрофессионально, — резко ответил Алексей, не заметив, как сжал в кулаке пустой картонный стакан. — Связи не должны решать там, где решают опыт и знания.
— Мне нравится твой подход, — дружелюбно улыбнулся я ему и похлопал по плечу. — Хранители должны подавать пример другим артефакторам, верно?
— Точно, ты же тоже Хранитель. Шторм, верно? — спросила Виолетта. Я кивнул. — Мои соболезнования. Слышала про твою семью.
Я снова кивнул. А что ещё сказать? Это не мои родственники, так что пофиг? Не думаю, что это хорошая идея.
— А что случилось? — с любопытством спросила Ангелина.
Остальные повернулись к ней с неприкрытым удивлением. Девушка стушевалась.
— Всё хорошо, — успокоил я всех. — Невозможно уследить за всеми новостями. Особенно, если они не касаются тебя напрямую.
— Но атака на Хранителей это то, что касается всех, — сдерживая гнев сказал Кузьмин.
— Думаешь? — наклонив голову спросил я, глядя прямо в глаза. Он стушевался.
— Конечно. Это же про безопасность всего мира, — неуверенно ответил он.
— Поэтому хорошо, что Хранитель не один, а их целых восемь! — вмешался Алексей. — Ладно, пойдём в сторону зала, а то нас действительно всех обвинят в неуважении к Гильдии. Я-то выкручусь, как правильно заметил Сергей, а вот вам будет грустнее, — засмеявшись сказал он и начал подталкивать всех на выход.
Когда все отошли чуть вперёд, он наклонился к моему уху и прошептал:
— Будь осторожен, кто-то копает под Штормов.
Также шёпотом я ответил:
— Я догадался.
Он не удержал смешок.
— Это ещё не закончилось.
А затем мы вышли ко всем и переспрашивать уже не было возможности. Под аплодисменты все участники экзамена вернулись к столам, оглядели лежащие на них запечатанные сургучом деревянные ящики с материалами и посмотрели на ведущего.
Настала спокойная тишина. Ведущий вышел вперёд и объявил:
— Правила второго этапа расскажет председатель Гильдии Артефакторов — Роман Чумов.
Вышел Роман, кивнул присутствующим, дружелюбно улыбнулся. Молодой симпатичный парень, который владеет магией разложения — смесь смерти и тьмы. А ведь одарённых темным даром всегда представляли старыми, уродливыми, искажёнными. Но это зависит не от Дара, а от человека.
— Участники, как и было сказано ранее, каждому достанется свой набор материалов. Так же каждый из вас получает случайный тип артефакта, который необходимо изготовить. Задача этого этапа в том, чтобы проверить ваши реальные навыки, а также приспособляемость к переменчивым условиям рынка.
Что-то в его голосе мне не понравилось. Вроде говорит складно и прямо, но будто не договаривает. Будто есть что-то ещё, кроме того, что он говорит вслух.
— Поскольку все знали, за какими столами вы сидели на теоретическом экзамене, и чтобы Гильдию не обвинили в подсуживании кого бы то ни было, — он усмехнулся. — Я-то знаю, что вы тут все подумали…
Яростный поднял руку и помахал, а по залу пронёсся короткий смешок и снова настала тишина.
— … по этой причине каждый сейчас подойдёт к столу наблюдателей, — он указал на длинный стол, за которым сидело пятеро человек жюри, — и выберет случайным образом номер стола, а также возьмёт конверт с типом артефакта. Всё будет определяться вашей собственной рукой. Как и в принципе всё у артефакторов.
После команды все по очереди направились к жюри брать номерки и конверты. Буквально через пять минут остались только мы с Яростным.
— Давай, Хранитель, — кивнул я ему. — Сделай выбор.
— Уверен? — хмуро оглядел два незанятых стола Алексей.
— Я справлюсь с любым набором. — Пожал плечами.
— Уверенно, — хмыкнул он и взял номерок, показал мне. — Девятый. Значит тебе достался…
— Тринадцатый, — уверенно взял я последний номер и показал Алексею и жюри. — Что делать будешь?
Он как раз брал конверт с типом артефакта. Оставался только мой, и я его подтянул к себе.
— Атакующий. — Яростный выглядел разочарованным. — Это слишком скучно.
— Посмотрим, как ты расстроишься, когда придётся выйти с ним на бой, — сказал я, открывая свой конверт.
— Что у тебя? — Я показал ему. — Поддержка? Ещё скучнее. Я надеялся проверить тебя в столкновении.
В его глазах мелькнул азарт, но тут же погас.
— Не переживай. Может быть не всё ещё потеряно, — похлопал я его по плечу. — Артефакты, как и любой другой предмет, можно использовать разными способами. Так что удачи.
— Удачи.
Мы встали к своим столам. Участники экзамена замерли в ожидании взмаха руки ведущего, и как только его ладонь опустилась вниз, вскрыли запечатанные ящики.
— Что ж, поддерживающий артефакт и так было сложно сделать, но с этим… — пробормотал я себе под нос, изучая попавшиеся материалы. — С этим будет весело.
Я глянул в бок, осмотрев ресурсы на столах коллег. У Яростного был отличный набор из рубина, серебра и каменного дерева — отлично для атакующего огненного артефакта. Его лицо выражало печаль и даже брезгливость, но он ни на секунду не останавливался, раскладывая материалы и готовясь к работе.
У Виолетты было серебро, рубин и обсидиан. Если ей попалась защита, то может выйти что-то крайне интересное. Разве что с обсидианом нужно аккуратно, он хрупкий.
Остальных их своих бывших соседей я не видел, а новички слишком нервничали. Один уже начал резать по металлу, да только на первых же линиях ошибся.
— Тебе же пальцы оторвёт, когда будешь использовать это! — тихо проворчал я, глядя на его руки.
Он почувствовал мой взгляд или услышал мои слова и повернулся. Его зелёные глаза расширились, и он суетливо начал править линии на серебре.
— Ещё хуже, — пробормотал я, после чего, наконец, разложил свои материалы.
        Набор был грустным: обсидиан, пластинка меди, кварц.         Взгляд артефактора         показывал, что это максимально простые, базовые материалы с небольшим запасом энергии и хрупкой внутренней структурой. Из этого «супового набора» в принципе не так много, что можно сделать, а уж поддерживающий или накапливающий энергию артефакт тем более.      
Проблема усиливалась тем, что я был обязан использовать все три материала. Из меди я уже делал защитный браслет, и он помог мне при ловле крыс. От воспоминаний передёрнуло. Тогда только благодаря Максиму и его целебно-атакующей магии, да моему опыту удалось победить без излишних потерь.
Сейчас же стоило подумать и подумать широко. Поскольку мне предстояло не только сделать и презентовать артефакт, но и использовать его против других.
Так, значит нужно исходить из реальной ситуации. Что у нас на столах? Медь, серебро, обсидиан, рубин, кварц, каменное дерево, мелкие аметисты, дубовые пластины, гранитные слитки.
Ничего выдающегося, но имеющее практическую ценность для артефактора любого уровня. Из такого действительно можно собрать что угодно, кроме нормальной батареи и чего-то действительно мощного.
Вот только мощность артефакта зависит не только от материалов, но и от мастерства. И широты взглядов артефактора.
Я увидел, как Яростный уверенно вырезает рукоять из каменного дерева. Скорее всего решил сделать боевой жезл для усиления атаки, с добавлением огненного атрибута от рубина. В его руках это может стать сильным аргументом. Судя по скорости, с которой летели стружки, его разложение действовало сильно и точно.
Виолетта начала растягивать слиточек серебра на тонкие нити и плести кружево, вставляя раз в несколько сантиметров обсидиан с внутренней стороны «кружева», а рубин с внешней. Видимо что-то вроде огненного щита. Интересное решение, видно, что не девочка и уже повидала жизнь.
Интересно, что там придумали Всеволод и Ангелина? Я глянул на соседа с зелёными глазами. Он расписал слиток рунами и вязью, а теперь пристраивал к нему аметист. Что-то для концентрации. Может быть как поддерживающим, так и атакующим. Несмотря на кривое исполнение, голова у парня работала что надо.
Ладно, время идёт, нужно заняться своим проектом. Благо, что у меня перед глазами за последнее время побывали лучшие примеры, которые доступны в этом мире. Один из них, пожалуй, можно взять за основу. Там даже материалы использовались похожие.
Осталось придумать, какие символы и контуры нанести на выбранный артефакт.
Три часа, выделенные на экзамен, пролетели незаметно. Я был в своей стихии и наслаждался процессом. Каждая линия ложилась ровно, каждый отщеп от обсидиана отлетал в нужную сторону и занимал своё место.
Против меня и моей пока неведомой команды будут все атрибуты этого экзамена. При этом я сам не смогу долго поддерживать ни бой, ни защиту. В этом смысле поддерживающий артефакт — это то, что максимально раскроет мой скромный потенциал. И потенциал тех, кто будет рядом.
Зато противники, даже самые мощные, будут вынуждены действовать осторожно. Будет обидно отдать мне победу, да ещё и за собственный счёт.
Я не удержался от усмешки, когда сделал последний штрих и завершил контролирующий контур по поверхности артефакта. Да, полномасштабную версию этого артефакта я пока не представляю как сделать, но мини-копию, которая даст мне дополнительные силы — легко.
К тому же она легко введёт в заблуждение самых сильных соперников, напугает слабых, а когда они все разберутся… я уже сдам экзамен.
Что ж, ведущий объявил о конце второго этапа. Пора переходить к следующему!



Глава 11
Слюнявые угрозы

Светлана Яровая стояла в огромном помещении, окна которого выходили одновременно на все стороны. И со всех сторон открывался невероятный вид на столицу, залитую солнцем.
Однако, как бы ни притягивал взгляд город, всё её внимание было приковано к мужчине, который сидел перед ней. Пожилой, но при этом выглядел крепким. В чуть винтажном костюме, но идеально по фигуре. С завязанными глазами, но он всё равно как будто видел её насквозь.
Рядом со Светланой стояла женщина по имени Анна. Она была одета в синее платье, на плечах лежал тонкий шерстяной платок невероятно умелой вязки. Обе женщины молчали, ожидая решения главы Церберов.
— Ты уверена, что хочешь стать одной из нас? — наконец сухо спросил старик.
— Да, — резко ответила Яровая. — Тем более вы сами пригласили.
Мужчина покачал головой:
— Тебе сказали, что ты не готова. Но оставили возможность. Думаешь, так быстро смогла изменить себя? — По его губам скользнула едва заметная улыбка, которая тут же скрылась.
Светлана почувствовала, как ярость поднимается из живота, готовая поглотить разум. Что этот старик себе позволяет? Но она сдержалась и, глубоко вздохнув, спокойно ответила:
— Я приняла решение и готова воспользоваться вашей возможностью.
— Кто он? — вдруг спросил глава Церберов, и Светлана вновь подумала, что он видит её насквозь.
— О чём вы? — сделала вид, что не понимает вопроса.
Старик с повязкой на глазах усмехнулся, не скрываясь.
— Что ж ты сама решила. — Он встал изо стола, поправил пиджак, застегнув пуговицу. — Светлана Яровая, я разрешаю тебе войти в Чертоги Церберов и начать своё обучение. Теперь ты принадлежишь нашему клану и делаешь то, что тебе приказано. Понятно? — его голос стал совсем сухим, как ледяной ветер, хлестающий кусочками льда.
— Поняла.
— Анна, проводи её и ответь на основные вопросы.
— Хорошо, глава, — кивнула Анна и развернулась на выход.
Когда они коснулись двери к лестнице, ведущей вниз, глава Церберов бросил Светлане в спину:
— Кстати, Шторма мы уже проверили.
Светлана замерла в проходе, обернулась, но старик уже сел за стол и, казалось, задремал. По её лицу проскользнули растерянность, удивление, а затем и ярость.
Прежде, чем она успела что-то сказать, Анна положила руку ей на плечо:
— Теперь ты часть клана. Делай то, что сказано.
С её руки в тело Светланы потекла какая-та энергия, от которой ноги стали ватными, а голова зашумела.
Её план поймать и наказать Сергея Шторма провалился, а сама она попала в зависимость от Церберов. От которых не уйти. Никто не уходил.
«А я уйду. И Шторму отомщу», — подумала она, спускаясь по ступеням на этаж ниже. — «Он узнает, кто его главный враг и что эту битву ему не выиграть».
Анна шла чуть за ней и мягко улыбалась. Люди не меняются, сколько бы лет ни прошло. И это им на руку.
* * *
Весь поток экзаменующихся разделили на три группы и направили к членам жюри. На каждую группу приходилось по двое проверяющих: к пятерым членам жюри присоединился и сам Роман Чумов.
Я стоял в очереди, которая создавала поддерживающие и аккумулирующие артефакты. Судя по тому, что я видел, сдадут экзамен среди них далеко не все. И дело не только в том, что данный тип артефакта сложно собрать из предложенных материалов, но и из-за качества работы.
У многих материалы были встроены друг в друга без соблюдения полярности и энергетических потоков. Да, они небольшие, но на таком уровне это вдвойне важно! Да, не взорвётся, но и заметной помощи тоже не получишь.
        Всего два человека кроме меня сделали что-то удобоваримое. Одним из них казался Всеволод Кузьмин, выдающийся студент с бронзовыми волосами. Ему удалось собрать подобие энергетической батарейки и, судя по увиденному         Взглядом артефактора        , накопителем у него выступал рубин и аметист, а вот корпус он сделал из дуба с рунами и подобием контуров. Одноразовый, но в рамках экзамена — изящное решение.      
Вторым была девушка с длинными волосами, скрывающими лицо. Она держалась неуверенно, сутулилась, но её аметистово-обсидиановый с каменным деревом в качестве основы амулет мягко пульсировал, позволяя лучше контролировать свой Дар. Крайне полезная штука в бою, когда эмоции зашкаливают.
У защитников и атакующих дела были получше. Почти у всех получилось хоть что-то, а несколько вообще можно было назвать местечковыми шедеврами.
— Ну-с, юный Шторм, покажите, что подготовили вы, — отвлёк меня от наблюдений голос проверяющего. Мужчина средних лет, цепкий взгляд военного инженера, прямая спина и костюм военного кроя.
— Я бы показал вам что-то атакующее, но пока придётся довольствоваться этим, — сказал я, раскрывая ладони и опуская на стол свою работу.
Мужчина осмотрел меня, будто изучая карту будущих боевых действий, а потом посмотрел на артефакт. Его брови поползли от удивления вверх.
— Это? Это? Я правильно понимаю? — с нескрываемым восторгом закудахтал он. Смотрелось забавно.
Вместо ответа я пожал плечами и улыбнулся. Проверяющий сосредоточился, прошёлся Даром (у него оказалась смесь огня и земли) по рунам и контурам артефакта, покрутил его в руках.
— Конструкция выглядит безопасной. Впитывает силу. Что ещё умеет?
— Делиться силой с другими. Независимо от атрибута.
Его глаза сверкнули, а кулак автоматически сжался вокруг артефакта. Но я протянул руку вперёд, и ему пришлось вернуть.
— Меня зовут Виктор Александрович Жуков. Я бы хотел обсудить с вами ваш, хм, проект, после окончания экзамена.
— Как только получу лицензию, в смысле, ранг, так сразу сможем пообщаться. — Кивнул я ему и отошёл, давая место следующему.
Что ж, у меня появился потенциальный интересант и возможно даже будущий клиент. Желание получить официальное разрешение оказалось не только разумным, но и выгодным.
— Ну что, готов к бою? — спросил Алексей Яростный, подходя ко мне. Рядом с ним уже стояли Ангелина, Виолетта и Всеволод.
У девушек были защитные артефакты, у Яростного атакующий, у Всеволода, как и у меня — поддерживающий.
— Думаю, у вас выйдет сильная команда, — сказал я.
— У нас? А ты? — удивился Яростный.
— Я не настолько удачлив, чтобы попасть в команду сильнейших, — усмехнулся я в ответ.
— Что ж, скоро узнаем, на что способны Хранители, — похлопал меня по плечу Всеволод. Он видимо попривык к нашему статусу и тому, что мы ведём себя как обычные люди, а не зазнавшиеся уроды. — Кстати, покажешь свой артефакт?
Молча раскрыл ладони и показал. Первым среагировал Алексей.
— Это что, Инъектор⁈
Все остальные потрясённо замерли.
— Так, мини-копия, — ответил я, поведя плечом, мол, ничего такого.
Яростный посмотрел на меня очень строго. Не по возрасту строго.
— В Шторме скрывается гораздо больше, чем кажется на первый взгляд. — Он прикрыл глаза, а когда открыл снова был улыбчивым, как до моей презентации. — Ладно, покажем, что могут Хранители!
— Удачи вам! — неожиданно сказала вечно хмурая Ангелина, после чего покраснела.
— Всем нам удачи, — добавила Виолетта, и мы все отошли к краю зала.
Пока наши артефакты проверялись, столы убрали, огородили большую площадку, поставили четыре защитных артефакта военного типа.
— Не думал, что военные такое используют, — прошептал я, глядя на выкрашенные в классический тёмно-зелёный цвет столбы на мощных ящиках.
— В основном для тренировок одарённых, — шёпотом ответил Алексей. — И иногда для охраны различных магических приблуд, которые могут быть интересны не самым чистым на руку людям.
— Значит склады с патронами такие не охраняют?
— Золотыми будут такие патроны, — проворчал Хранитель. — Лучше бетонного бункера для этих целей пока ничего не придумали. Как и постоянной смены караула. Не доверяют они пока артефактам.
Нас прервал вышедший вперёд ведущий. Он щёлкнул микрофоном и по залу разнёсся сочный баритон:
— Начинаем третий этап — схватка! Сейчас вы разделитесь на команды. Чтобы было максимально честно и приближенно к реальной ситуации, в каждой команде будет по одному артефакту каждого класса. Однако в остальном это будут случайные люди.
В зале зароптали, но вмешался Чумов:
— Мой дед рассказывал, что в первые дни, когда люди лишь готовились к Штурму, это было сборище непонятно кого с неизвестно кем. — В зале посмеялись. — Но чем дальше они заходили, чем больше тренировались и чем больнее становились потери, тем более сплочёнными становились люди. Незнакомцы превращались в боевых братьев, а бывшие конкуренты становились идеальными напарниками. А уж когда они пошли на Штурм, они стали единым механизмом. Единым богом Победы, который смог сбросить тиранию девяти богов!
По моей сути, моему внутреннему божеству прошла нервная дрожь. Они так легко и радостно говорят об убийстве богов, опираются на этот факт, строят свою жизнь. И продолжают охоту изо дня в день. Только случайность и удача помогли мне выжить в первые дни. Теперь я буду осторожнее. Пусть считают меня своим. Талантливым, но обычным.
— Получите номера команд! — заявил ведущий, и к нам вышла девушка-администратор, одна из тех, которая принимала заявки от участников экзамена.
— Удачи! Удачи! — говорила она каждому, кто брал конверт с номером внутри.
У меня девушка будто бы задержалась на чуть дольше, посмотрела пристально в глаза, чуть наклонилась, привлекая внимание к декольте. Молодое тело само отреагировало, но я всё же отвёл взгляд и оценил серебряный поднос. Не артефакт, но красивая художественная работа.
В конверте меня ждала цифра шесть. Пожав плечами, я сказал «спасибо» и пошёл искать своих коллег по команде.
На удивление, мне повезло: защитный артефакт нам сделала Ангелина. Он походил на тонкую иглу. Увидев, что я с ней в одной команде, она аж хлопнула пару раз, но потом смутилась и отвернулась, глядя на трибуны. Проследив за её взглядом, я видел её брата, который махал ей рукой и серьёзного отца. Заметив меня, он кивнул.
Кстати, я сказал повезло? Поспешил: атакующим в нашей команде оказался тот самый парень с зелёными глазами, который косячил с линиями на серебре. Когда я увидел, что он натворил с полученными материалами, я чуть не застонал.
— Это же может рвануть в любую секунду!
Кто-то озвучил мои мысли? А, Ангелина. В отличие от меня девушка оказалась менее сдержанной и сразу высказала своё мнение. Парень вжал голову в плечи, но ответил:
— Вот и не взорвётся! Я уже так делал. Это просто, как её, а — семейная методика!
— А сколько пальцев у твоих предков? Меньше десяти? — спросил я.
— Как вы? — удивился было он, но быстро смекнув, что к чему, хмуро замолк. — В любом случае мы в одной команде. И наша задача победить! Я хочу попасть на соревнования, о которых говорил господин председатель.
— Это мой путь, — пробормотал я себе под нос, проигнорировал взгляды своих партнёров и быстро осмотрел другие команды. — Лучше скажите, что вы видите вокруг?
Я никогда не вмешивался в войны богов и тем более людей. Напрямую. Но три сотни лет в обществе, которое воюет всегда, так или иначе заставляет разобраться в вопросе. А значит и в некоторых технологиях. Например, в необходимости разведки.
Первым делом я оценил команду Алексея Яростного. У того была девушка из поддержки, которая очень стеснялась, но сделала толковый артефакт. На защите была Виолетта. Опасные.
— Вон те могу быть серьёзной помехой, — тихо пробормотала Ангелина. — У них мощный защитный артефакт. Похож на те, что используются в шахтах для защиты от обвалов.
— Отражает энергию? — уточнил я, изучая чужую работу.
— Да, плюс сплавляет камень. Здесь, конечно, рубин не такой большой и качественный, но всё равно может обжечь.
— А вон те справа, — подал голос зеленоглазый, — у них все три артефакта больше похожи на атакующие.
 Взгляд артефактора         подтвердил его мысль.      
— Интересное сочетание. Кстати, я Сергей, а это Ангелина, — представился я.
— Знаю, — буркнул парень. — Я Кирилл. Кирилл Томбовский.
— Будем знакомы. — Мы пожали руку. — А теперь немного о нашей тактике…
Потребовалось пять минут, чтобы в общих чертах описать свой план. Ребята хотели было поспорить, но я показал преимущество своей идеи.
— Кто бы не был наш противник — это сработает. Если слабый — ослабит его ещё сильнее. Если сильный — то сильнее станем мы. Главное, чтобы твой артефакт выдержал, Кирилл.
— Выдержит. Говорю же — это семейная методика.
Ангелина закатила глаза, но промолчала. Я просто кивнул. Исправлять больше ничего нельзя, резаки мы сдали. Так что остаётся уповать на то, что всё сложится удачно.
— Команды, построиться! — объявил ведущий, и мы все выстроились вокруг огороженной артефактами площадки. — Объявляем результаты первого этапа экзамена!
Дальше он зачитывал имена и баллы, кто сколько получил. Услышав цифру, многие сжимали кулаки и радостно улыбались, но были и те, кто стыдливо прикрывал лицо из-за низкой оценки.
— Сергей Шторм, двадцать пять балов из тридцати. Алексей Яростный — двадцать пять баллов. Ангелина Демидова — двадцать восемь. Виолетта Троцкая — двадцать восемь, и Всеволод Кузьмин — двадцать девять из тридцати.
— В чём вы так ошиблись? — удивилась рядом со мной Ангелина. — Вы же разбираетесь в артефактах лучше большинства… — она замолкла, увидев косые взгляды соседних команд.
Алексей стоял чуть в стороне, склонив голову так, что лица было не видно. Казалось, он расстроен или скрывает свой гнев. Однако, когда он поднял голову, по его лицу блуждала хитрая улыбка. По губам прочитал, как он прошептал: «Политика».
Нам занизили балы?
— Теперь результаты второго этапа. Если коротко — прошли все. Вы создали рабочие артефакты, пусть их уровень разный. — Ведущий сменил тональность, заговорил спокойнее и глубже. — Кого-то это расстроит, но по сумме баллов шестеро не прошли экзамен. — Все почувствовали напряжение. — Если бы мы оценивали только по этим двум этапам. Однако в этот раз ситуация иная: вы готовитесь к схватке с коллегами. И эта схватка может дать вам недостающие баллы. А может даже превысить ваши ожидания.
Дурное предчувствие комом подкатило к горлу. Что-то здесь не так. Но что именно? Неужели бой нужен, чтобы кого-то случайно убить? Нет проще способа подставить кого-то и отправить на тот свет, чем в момент, когда все и так дерутся.
Этой мысли мешало наличие защитных артефактов и во-он той шкатулки, которую достал Виктор Жуков, военный, который проверял мой артефакт.
— На поле будут выходить по две команды, — продолжал ведущий. — Ваша задача — вытеснить противника за красную линию или остаться на ногах до конца схватки. Использовать можно любые приёмы и заклинания до второго уровня. При использовании более высокой магии — дисквалификация.
В зале была только молодёжь, большинство со смешанными атрибутами. Вряд ли кто-то кроме парочки в принципе может нанести удар третьего уровня. Я вообще могу лишь первого со своими, даже возросшими, силами.
— Для того, чтобы обезопасить вас, каждому выходящему на поле будет выдан особый артефакт. Он защитит вас от любого удара или заклинания, которое выше первого уровня. Таким образом для вас сохранится риск, но он будет контролируемым. Нанесение вреда и увечий также будет караться дисквалификацией. Причём не только с экзамена — вы не сможете вступить в Гильдию в течение как минимум пяти лет!
Люди загомонили, но довольно: всё-таки никто не хотел пострадать на обычном экзамене. Особенно, если к нему не готовились. Вот это ещё одна странность: подготовили новый формат, но не предупредили о нём. Ради шоу? Или есть более весомая причина?
Ангелина оглянулась на трибуны: её брат сидел бледный, а отец сжал губы, но более никак не выдавал свою тревогу.
— Держись плана и всё будет хорошо, — сказал ей я. И добавил: — А Кирилла пустим вперёд, чтобы получал все оплеухи.
— Почему оплеухи мне? —возмутился он.
— Потому что атакующие берсерки идут впереди и получают больше всех. А вторая линия приводит его в порядок. Если останется, что приводить-то, — ободряюще объяснил я.
Томбовский побледнел и сильнее впился пальцами в свой кривой артефакт. У него вышла вытянутая трубка, покрытая кривоватой вязью рун, местами были намёки на контуры, которые выглядели максимально криво. Видимо именно так и учили его в семье.
Я отвёл взгляд. Надеюсь, он сможет нанести хотя бы пару ударов прежде, чем ему оторвёт руки.
Организаторы тем временем достали прозрачную коробку, накидали туда заранее подготовленные шарики с номерками, вслепую перемешали, а затем начали жеребьёвку. Нам достался противник под номером четыре.
По стечению обстоятельств нам попалась команда, чьи все три артефакта очень походили на атакующие. Два рубина и один аметист, как ядра, а значит атака огнём и возможно что-то ментальное.
Аметист — вообще тонкая грань между запрещённым Даром контроля и инструментом концентрации и управления вниманием.
Нам пришлось посмотреть три «боя», прежде чем пришла наша очередь. Команду номер один раскатали, будто они вообще ничего не делали. Причём подавили в первую очередь обычными заклинаниями: атаки света ослепляли, а земли — выпихивали с арены. Бой закончился за пару минут.
Дальше вышли вторые против восьмых — неизвестные мне ребята против Алексея с его командой. Мои знакомые решили не спешить и показали класс: Яростный фактически превратил свою силу смерти в чёрный огонь при помощи короткого скипетра, не давая противникам подойти.
Виолетта отбивала ажурным щитом атаки, некоторые оказались вполне впечатляющими, по верхней грани второго уровня.
Третья девушка стояла как бы не при делах, но в момент, когда пламя Яростного уменьшилось и противник ударил изо всех сил прямо в него, она резко шагнула к командиру и положила артефакт ему на плечо. Алексей вспыхнул чёрным и разбросал направленный на него Дар в стороны. Разноцветные сгустки ударили в защитное поле по периметру, заставив его загудеть.
Закончив с представлением, троица моментально собралась и единым ударом вынесла противника за пределы поля. Тем только оставалось тяжело дышать и благодарить организаторов за защитные амулеты: удар был мощным.
— Могу снизить балл за показуху, — сказал вдруг Кирилл. В его глазах горел какой-то безумный азарт. — Если мы идём на бой, то он должен быть эффективным и быстрым. Если же у нас презентация, то тогда да — красота и показуха.
— Твои предки были на Штурме? — спросил я.
Он оскалился:
— А чьи не были? Только не всем повезло оказаться в первых рядах.
Я покачал головой, сомневаясь в том, что первые ряды — это удача. Но меня прервали:
— На арену выходят команды номер четыре и номер шесть!
Три парня из противоположной команды показали нам кулаки и достаточно гадко улыбнулись.
— Покажем этим зазнайкам, что значит настоящая сила! — крикнул один из них.
— Хороший настрой! — поддержал его ведущий. — Один Хранитель показал высокий уровень. Но сможет ли второй показать что-то столь же интересное?
Я пожал плечами, надел предоставленный амулет и вывел ребят на арену. Защитное поле за нами закрылось, отсекая зрителей и часть шума.
— Готов размазывать сопли, Шторм? — бросил мне один из противников, круглолицый с щетиной парень.
— Если только перестанешь слюнями брызгать, безымянное чмо, — брезгливо ответил я, доставая свой мини-Инъектор.
Парня перекосило, но он на удивление быстро справился с собой, а затем добавил так, чтобы слышали только те, кто стоит на арене:
— Что-то ты не был таким смелым, когда пришли за твоей семьёй. Хочешь отправиться вслед за ними?



Глава 12
Время жечь

Я мирный, белый и пушистый. Никого не трогаю, не убиваю, не калечу зазря. За триста лет прошлых жизней это крайне непросто было сделать, особенно когда в первые пару смертей был вынужден скрываться от голодранцев с ножами и топорами.
Однако такое неприкрытое оскорбление и бравада убийством — это немного за гранью. Особенно, когда ты молокосос с хреновым атакующим жезлом.
— О, а полиция так и не нашла напавших, — задумчиво протянул я, проводя рукой по мини-Инъектору, активируя его.
Появился лёгкий поток воздуха, засасывающий внутрь артефакта. Ладонь мягко прилипла к шару, будто я положил руку на щётку включенного пылесоса.
— И не найдут, — довольно сказал предводитель шайки, иначе я и назвать их не мог.
Почему-то закралась мысль, что они-то не случайно собрались в одну команду.
— Ну ты же расскажешь, верно? — кивнув партнёрам, спросил я.
Ангелина активировала свой артефакт, похожий на иглу, а Кирилл вышел чуть вперёд, заставляя дребезжать Даром свой скипетр-трубку. Да, атакующие артефакты в основном походили на скипетры — самое простое и понятное решение при ограниченный ресурсах.
— Размечтался, Шторм. Я размажу тебя, как это сделали с твоей семьёй!
Троица напротив зажгла пламенем все свои артефакты. Видимо сейчас нас закидают огненными шарами.
Ведущий за пределами поля скомандовал:
— Начали!
Противник мгновенно перешёл в атаку, на арене моментально стало жарко. Аметистовая игла, сплавленная Даром с кварцем и обсидианом, нанесла несколько уколов в сторону летящих на нас огненных шаров, и те развалились.
— Круто! — поддержал я Ангелину, видя, как по лицу девушки потекли капли пота. Дар её артефакт жрал совсем не экономично. — Следующие на мне!
Она кивнула, наблюдая, как свою атаку провёл Тамбовский. Его разрисованная рунами и подобием контуров трубка засияла фиолетовым, исходящим из аметиста, и ударила тонким лучом прямо в противника с «поддерживающим» артефактом. Почему в кавычках? Да потому, что он атаковал лучше, чем поддерживал. Как их жюри пропустило?
Укол фиолетовым светом столкнул противника почти на метр назад, и теперь я внимательно посмотрел на Кирилла. Он использовал свой Дар — свет — и, концентрируя его через серебро и аметист, превратил почти что в силовую атаку. Умно. Убивать-то нам не надо, просто вывести за пределы поля.
Спустя мгновение пошла вторая волна атаки противника, только теперь на нас летело всего два шара, потому что третий пытался отдышаться. Даже лучше, чем я планировал.
— Мой черёд! — крикнул я, подбрасывая мини-инъектор в воздух перед нами и задерживая его там с помощью силы своего Дара.
Огненные шары подлетели ближе, чтобы через мгновение изменить свою траекторию. С ускорением они полетели к моему артефакту и, врезавшись с грохотом, исчезли.
— Эй, у них второй защитный артефакт! — возмутился обладатель «защитного» артефакта у противника.
— Кто бы говорил! — возмутилась Ангелина и нанесла несколько уколов своей иглой в их сторону.
Тычки вышли слабоватыми за счёт расстояния, но неприятными. Противники собрались и одновременно ударили по нам.
— Сейчас? — спросил Кирилл, но я лишь молча усилил поток ветра, заставляя шары огня лететь к Инъектору.
С грохотом они схлопнулись. Инъектор, бывший чёрным от обсидианового покрытия, накалился и стал красным. Всё, емкость кварца закончилась, сейчас начнут плавиться медные ножки.
— Сейчас⁈ — крикнула Ангелина, размахивая иглой, стараясь дотянуться до противника, но «защитный» артефакт вдруг действительно сработал как защита, отбив атаку девушки.
        Противник собрался и теперь уже пошёл навстречу, чтобы сократить дистанцию и нанести удар вблизи. Плюс они явно заметили, что мой артефакт на пределе мощности — это и без         Взгляда артефактора         было понятно.      
Так что…
— Сейчас!
Усилием воли я втянул мини-инъектор к свою ладонь, Кирилл шагнул назад и положил руку на него. Ангелина также подскочила и коснулась шара.
— Горячо! — не удержалась она.
— То ли ещё будет, — довольно ответил я и отпустил накопленную силу вовне.
Дар моментально напитал огромной горячей волной моих партнёров, заставляя их гореть от непривычного переизбытка энергии. А дальше они просто сделали то же самое, что делали раньше: Кирилл ударил узким фиолетовым лучом, вокруг которого сейчас сияла огненная спираль; а Ангелина уколола иглой, которая выдала практически конус огня.
Двух соперников просто снесло с поля, впечатав в защитное поле. Они медленно сползали по нему на пол.
Глава команды не остановился, а лишь зарычал:
— Решил использовать запрещённые заклинания⁈ Ну держись, тварь!
Он сделал круговое движение артефактом над головой, словно размахивая лассо, а затем его глаза запылали пламенем — он призывал весь свой Дар. Огонь плюс свет, хорошее сочетание. Чтобы уничтожать врагов и ересь или ересь во врагах.
Последовавший удар был в несколько раз сильнее первых. На нас летела настоящая огненная медуза: с широкой шляпкой и горящими щупальцами. Времени думать не оставалось, поэтому сделал то, что подсказал опыт:
— Удар! — крикнул я, выводя из ступора партнёров по команде. С задержкой, но они ударили по медузе, замедляя и ослабляя её. Совсем чуть-чуть.
На шее задрожал защитный артефакт, чувствуя угрозу, но я сразу понял, что он не спасёт — его порог заклинание четвёртого уровня, а на нас летело пятого.
— Ложись! — крикнул я, выпрыгивая вперёд, и отправляя мини-инъектор в полёт в сторону огненной медузы.
Сам я лечь не успел: взрывная волна от столкновения наших Даров снесла меня назад, и я споткнулся об кого-то, лежащего на полу. Затылок впечатался в арену, не давая времени почувствовать боль от опаляющего жара на лице.
* * *
Роксана Юрьевна Привалова лежала на своей постели и смотрела в потолок. Трезвонил телефон, но она не могла его взять — сил не было. Не было сил ни думать, ни переживать, ни выздоравливать.
Лишь когда трубка начала требовать внимания в четвёртый раз, она повернулась и взяла её.
— Что с тобой⁈ — почти прорычал Кирилл Привалов, её брат. — Чёртова Воронова не пускает меня к тебе и не говорит, что произошло.
— Аккуратнее с моей начальницей, — едва улыбнулась Роксана. — Она очень злопамятная женщина.
— Да мне без разницы! Что у тебя происходит⁈
Роксана поняла, как ей приятно от разливающегося по телу тепла. Брат искренне заботился о ней, переживал.
— Всё хорошо. Я в порядке. Просто сил почти нет. Пришлось использовать заклятие верхнего пятого уровня при атаке. Едва не выжгла себя.
— Я уже занимаюсь этим вопросом. Найду, кто посмел навредить тебе. — Голос Кирилла не выражал ничего кроме жажды крови. — Воронова навела кипиш в Совете, обвиняла князя Чумова, а потом сказала, что он ни при чём. Что в голове у этой бабки⁈
— Не выражайся о ней так, — резко ответила Роксана и почувствовала, как закружилась голова. Тише добавила: — По крайней мере при мне. Всё-таки она начальница и многое мне дала.
Кирилл сбавил обороты:
— Хорошо. В любом случае я прошу тебя переехать домой. Мы приглядим за тобой, а отец просто спалил уже пару гардин от негодования. Куда заехать? В поместье, как я понимаю?
Мозги у брата варили всегда. Либо Воронова сама сказала, где их искать.
— Я, — неуверенно начала Привалова. — Я немного задержусь.
Даже не видя брата, она поняла, что его глаза сузились.
— Если тебя держат силой — намекни.
— Нет-нет! — замотала девушка головой. — Просто…
Она поняла, что покраснела, но всё-таки сказала:
— Меньшиков ещё не пришёл в себя окончательно. — Кирилл на том конце замолчал, переваривая новость. — Он вытащил меня из горящего вертолёта, дождался помощи и только после этого вырубился. Я-я должна его поблагодарить. Лично, — совсем сбившись тихо закончила она.
Она услышала усмешку в телефоне.
— Сестрёнка повзрослела. Хорошо, держи в курсе. Как только он придёт в себя — сразу звони. Думаю, князь тьмы тоже не рад, что его потомок находится в заложниках у безумной бабки.
— Кирилл!
— Прости-прости, твоей начальницы, — сказал он без всякого раскаяния.
Закончив разговор, Роксана вышла из комнаты и прошла в другие покои, в которых находился Роман. Никого внутри не было, поэтому она села рядом и взяла его за бледную руку.
— Спасибо, — в очередной раз сказала она, поглаживая его по пальцам. — Спасибо тебе.
И вдруг глаза Меньшикова дрогнули, а из горла раздался звук.
* * *
Тело окружало тепло. Сначала оно было неприятным, жгучим, но постепенно сменилось на приятное и успокаивающее, как тёплый плед или объятья любимой дочери.
— Он приходит в себя, — раздался далёкий голос, и сознание откликнулось на его слова.
Действительно, пора просыпаться.
С трудом разлепив глаза, я понял, что кожа на лице горячая, а веки прилипли к глазным яблокам — настолько всё пересохло.
— Пить, — просипел я и тут же получил бутылку воды.
Не меньше половины вылилось мне на грудь, но половина всё-таки попала в меня. Через полминуты стало легче дышать, думать и даже шевелиться.
С кряхтением я приподнялся и мне помогли сесть.
— Сколько пальцев видишь? — спросил Алексей и выставил передо мной свою руку.
— Семнадцать с половиной, — буркнул я на его три двоящихся пальца.
— Жить будет, — довольно кивнул Яростный и отступил.
Удалось сфокусировать взгляд. Люди всё ещё немного плыли, но теперь я видел сосредоточенную физиономию врача, злые лица Чумова и Мосина (этот откуда взялся?), беспокоящиеся Ангелины, Кирилла, Виолетты. Всеволод и Алексей улыбались, глядя на мою красную рожу.
— Шторм, что ты вытворяешь? — тихо наехал на меня Роман Чумов, председатель Гильдии Артефакторов.
— Защищаю свою команду, — ответил я, чувствуя очередной приступ сухости во рту. — Атаку пятого уровня ваши артефакты бы не пережили.
Лицо Мосина на заднем фоне дёрнулось, и он посмотрел в сторону. Я перевёл взгляд туда и увидел, что парочка врачей колдует над обгоревшим главой шайки. Один из стационарных защитных артефактов дымился, будто его тоже прожарило.
— Ждёте пока очнусь, чтобы починил артефакт? — спросил я, чувствуя, как снова накатывает головокружение. Кирилл подсунул мне ещё одну бутылку с водой, за что я её благодарно выпил, а потом довольно кивнул.
Тем временем Роман хмуро спросил:
— Ага, ещё скажи, что ты умеешь чинить военные артефакты.
— Умею. Только вот не могу. Лицензии, в смысле, ранга нет. — Пожал я плечами. — Кстати, мы сдали?
Я посмотрел на свою команду и та, не выдержав моего «щенячьего» взгляда, хихикнула. А потом все вместе посмотрели на Чумова. Он нахмурился, но это не подействовало: он был лишь немногим старше, а часть из нас была примерно того же уровня и статуса, что и он. Мы не тот восточный мужичок-артефактор, который лебезил перед ним.
Поняв, что мы не реагируем на его взгляд, он вздохнул:
— Результаты будут позже. Нужно провести последний бой.
— Тогда я действительно могу глянуть артефакт, — тяжело поднялся я и, удивительно, меня поддержала за руку Ангелина.
Когда я посмотрел на неё, она смутилась и отпустила мой локоть.
— Если ты его доломаешь, то о ранге можешь забыть, — вмешался Мосин.
— Почти то же самое говорил Боткин, Варлам Семёнович, — сказал я ему с широкой улыбкой. — Но в итоге он заплатил мне за ремонт. По дружбе. — Подмигнул я.
Проковыляв мимо раненого противника и даже не взглянув на него, я присел рядом с ящиком. Боковая дверца была открыта, показывая нам нутро артефакта. Толстый провод питания лежал рядом, выдернутый из розетки. Прикольно, работает на электричестве?
— Скучно, — протянул я, изучая начинку.
Военные не любили сложные решение. Нормальные военные. Им нужна надёжность, мощность и простота обслуживания. Здесь как раз всё так и было: титановая пластина с нанесёнными на ней узорами, несколько разноцветных камней разного размера и стоимости, в центре стоит квадратный бриллиант со стороной длиной около сантиметра. Один такой уже стоит нормально, а уж в комплекте со всем остальным и подавно.
Что же тогда дымится?
Я залез практически целиком в коробку (шучу, полголовы влезло, не больше), изучая его содержимое. Принюхался. Гарью почти не пахло, так что дым мог иметь иное происхождение. Прошёлся по линиям, оценил крепления. Правая сторона слегка грелась, видимо замыкание.
Взгляд артефактора показал жёсткие прямые потоки энергии. Военные предпочитали прямое столкновение, удар в лоб. Даже в Даре. Тем более, что этот барьер частично сдерживал не только заклинания, но и физический урон.
Вспомнилось, как два противника съезжали по стенке, отлетев с поля. Захихикал.
— Что там? Веселящий газ? — недовольно спросил Мосин, но Чумов постарался его успокоить. — Не затыкай мне рот. Он чуть не убили противника своей атакой!
— Защитой, — гулко ответил я из коробки. — У нас дисквалификация была после атака третьего уровня, насколько я помню. А он выбрал пятого. Вам же как одарённому частично огненного атрибута это должно быть видно.
Мосин замолчал, не найдя что ответить. Его базовыми атрибутами были земля и огонь, но скрестились они как-то интересно, и я пока не мог понять, как именно.
Видимо он шкурой отвечал за сохранность артефактов, поэтому так нервничал. Ладно, заглянем дальше.
— Нашёл! — сказал я, когда увидел проблему. — Один из предохранительных камней перегорел и почти лопнул. Из него до сих пор идёт дым, в попытке выровнять питание.
В голове мелькнула мысль, от чего руки похолодели.
— Всем назад! Что-то до сих пор даёт нагрузку на систему! Может рвануть!
Чумов за моей спиной обеспокоено распорядился всем отойти назад. Сопротивлялся Варлам Семёнович, но спустя полминуты и он отошёл, ворча что-то про то, что я сейчас украду артефакт.
Угу, в карман положу и со свистом уйду, конечно.
Ситуация, на самом деле, была неприятной. То ли закоротило систему, то ли внутренняя энергия зациклилась в умножителе и теперь бегала по внутренностям артефакта, не выходя наружу в виде защитного барьера.
Если включим сейчас, во время переходного процесса нагрузка вырастет и кристалл выбьет. Если попробую его вытащить, то может тряхнуть меня или бомбануть. Если же дождаться разрыва кристалла, то разнесёт и артефакт, и часть помещения, и репутацию Мосина. Он, конечно, пока ничего хорошего мне не сделал, но и плохого тоже не успел. Ворчание не в счёт.
Что сделаем? Перемычку. Усилим нагрузку на другой кристалл стабилизации, но он будет целым.
Высунул голову из коробки.
— Кусок серебра! И резец.
Яростный вместе с Ангелиной тут же сорвались с места и уже через полминуты принесли мне нужное. После чего отошли, подчиняясь моим взмахам руки.
— Ещё на шаг дальше! — крикнул я всем, оглядывая стоящих и лежащих. Глава шайки уже пришёл в себя и теперь с усмешкой глядел на меня, шевеля обгоревшими пальцами.
Смейся-смейся, урод. С тобой мы ещё поговорим в более, скажем так, интимной обстановке.
Я снова залез внутрь, изучил схему, вылез и стал вытягивать из слитка серебра тонкую нить своей волей и Даром. Краем глаза заметил, как некоторые из участников закивали, оценивая мой подход.
Вытянув примерно двадцать сантиметров серебряной нити, я сложил и скрутил её несколько раз, создавать достаточно толстый провод. Обрезал края, создавая однонаправленный канал из множества тонких линий. Замотал изолентой, которая валялась рядом на полу.
Вдруг закашлялся и выплюнул немного крови мой противник. Все резко посмотрел на него, от чего он замер. Как таракан, которого застали посреди кухни. Даже пальцами перестал шевелить и взгляд стал испуганным, что ли.
Мне же было не до него — дым усилился. Ситуация накалилась, внутри коробки стало жарче, металл стал слегка, пока слегка, обжигать руки. Ощущение, будто пытаюсь почистить горящий мангал. Сейчас только водой плеснуть, чтобы пар поднялся.
Что-то заставило меня вздрогнуть и замереть. Кристалл щёлкал, как щёлкают раскалённые дрова в камине. Или когда трескается стекло, сдерживающее поток воды.
Да демоны вас побери! Артефакт работает, несмотря на отключение питания! И что-то сдерживает!
        Вытащив голову из железной коробки, я огляделся. Арена рядом, а на ней осколки моего мини-Инъектора и… идиота кусок! Лежит скипетр. Да, треснутый и горелый, но явно работающий, если верить         Взгляду артефактора        . А ему стоит верить.      
Слегка обернувшись, я увидел, что глава шайки снова шевелит пальцами. Силён, бродяга, удалённо управляет артефактом. Дара у него ого-го сколько, если даже в таком состоянии может пакостничать. Вот бы ему врезать сейчас, но, боюсь, такие действия мне клиентов не приведут.
А раз его не спешат выкидывать с экзамена, значит здесь действительно что-то не чисто. Будем выводить на чистую воду.
Распускаем провод, собираем фигурку человечка. Надеваем на него одёжку из изоленты. Собираем «верёвку» подлиннее, скручиваем фигурке ручки-ножки. Демонстративно выкидываем её в сторону, сбивая с толку колдующего одарённого.
Теперь, пока он на мгновение отвлёкся, быстро внутрь артефакта, руки тоже засовываем. Очень неудобно, но что делать. Вдруг он знает, как выглядят экранирующие артефакты.
Завалявшиеся в глубине кармана осколки обсидиана играют на руку и встают в пазы небольшой решётки, которую я настругал из остатков слитка.
Слышу возмущённый голос Мосина, который тоже увидел фигурку.
— Ещё немного, — с кряхтением шепчу я, и накрываю центральный бриллиант своей решёткой. — Защиту ставь!
От моего рёва задребезжали стенки артефакта, но я почувствовал, как вокруг активировали несколько артефактов.
За спиной раздалось низкое «вух» и волна жара понеслась на ничего не подозревающую публику. Затем глубокие «бульк» и «вших», несколько грубых ругательств и крик боли. От последнего я довольно улыбнулся.
        Когда я вылез из ящика и огляделся, заметил несколько пятен гари на полу, людей в напряжённых позах и сияющие во         Взгляде артефактора         защитные предметы. Некоторые, как игла Ангелины Демидовой и ажурный щит Виолетты Троцкой, мне были знакомы.      
Кричал же мой партнёр по битве. Ну, в смысле, противник с огненный жезлом. Не скрываясь, я подошёл к нему и присел неподалёку:
— Тебя родители не учили в детстве, что играть с огнём опасно? — Как только ко мне подошли Чумов и Мосин, я громче сказал: — Покушение при всех? Думаешь, это разумно?
Лежащий ещё раз дёрнулся, но прекратил кричать, переходя на всхлипы. Его руки снова краснели. Я указал на них.
— Откат. Он использовал Дар, чтобы постоянно давить на повреждённый артефакт. Скорее всего целился в вас, Роман.
Парень выпучил глаза, а потом перевёл взгляд на Чумова.
— С чего ты взял? — резко спросил Мосин.
— Атака на новичков-артефакторов заклинанием пятого уровня, способное перегрузить защиту. Это удар не только по нему, но и по всей Гильдии. Не удалось, мы справились. — Во рту снова сухо, но сейчас нельзя прерываться. — Воспользовался поломкой артефакта, использовал удалённо Дар, чтобы повысить шанс взрыва. И снова — удар по Гильдии или, скорее, по её председателю, который не смог обеспечить безопасность молодым людям.
Всё это время я смотрел на парня, который чуть пришёл в себя и теперь становился красным, но не от ожога, а от гнева. Удивительно, но при этом он молчал, не пытаясь себя оправдать.
— Предположу, что кто-то в вашей команде ему подсуживал, — добавил я, тяжело поднимаясь. На недоумённый взгляд, я ответил: — Три огненных атакующих артефакта в одной команде и отсутствие санкций на него до сих пор? Вы серьёзно, Роман?
Чумов повернулся к Мосину, тот побагровел.
— Мне перед армейскими отвечать, — прошипел он, чем вызвал горькие улыбки у всех стоящих вокруг.
Я огляделся и увидел движение на краю зала. Девушка, что выдавала нам номера команд, с серебряным подносом, уходила не оглядываясь. Лишь буквально в последнюю секунду она повернулась, чтобы посмотреть в нашу сторону. Наши глаза встретились, она мило улыбнулась, а на руке, которой она поправила чёлку, блеснуло кольцо.
Артефакт смены внешности!
Я ударил чистой силой, но куда там. Сильный поток воздуха больше напугал соседей, чем достиг другого конца зала.
— Ушла, — сказал я.
— Что ты творишь, Шторм? — теперь это спросил Роман Чумов.
— Увидел человека, который скорее всего помогал этому, — я ткнул рукой в сторону лежащего на полу парня.
— Его зовут Егор, Егор Пламенев. И как ты понял, что это именно она? — спросил Чумов, параллельно отдавая приказ о преследовании девушки, которая только что вышла.
— Не найдёте, — покачал я головой.
— Почему? — спросил он, всё равно отправляя своих людей на поиски.
— Она уже сменила масть.
Я сурово посмотрел на Егора, а тот гадко улыбнулся.
— Я знаю, где она бывает, — шепнул я ему, когда его подняли на носилки и собрались уносить после проведения последнего матча. — И знаю, где будешь ты. Так что мы ещё поговорим. О семейных делах.
Теперь он выглядел не таким уверенным.
— А ещё ты точно провалил экзамен, — сказал я громко. — А вот мы скоро узнаем наши результаты, верно господин председатель?
Чумов сдержанно кивнул. Я услышал, как заскрипели зубы у Пламенева. Что ж, такое бывает от перегрева.
— Уважаемые участники экзамена и гости, — начал Чумов через пять минут. — Приносим извинения за случившееся. Мы рады сообщить, что серьёзно пострадал только участник, который нарушил правила экзамена. Остальные получили лишь небольшие травмы и уже вылечены нашим врачом.
Ангелина, стоя рядом, помахала отцу и брату, которые нетерпеливо переминались на своих местах — всех гостей с трибуны уводили, пока разбирались с безопасностью.
— Настало время объявить результаты. Начнём с конца: Алексей Яростный и Сергей Шторм.



Глава 13
Первый официальный заказ

— Настало время объявить результаты. Начнём с конца: Алексей Яростный и Сергей Шторм.
Неприятное ощущение пробежало по телу. Вроде уже не в первый раз работаю со всякими инстанциями, но каждый раз как в первый раз.
«Начать с конца» — это с тех, кто не сдал? Теорию мы с Алексеем сдали слабо, почему-то.
И тело трясёт. Чёртова молодость.
— Господа Шторм и Яростный показали не слишком убедительные результаты на теоретической части, но думаю многие знают о проблеме излишне талантливых людей — они часто игнорируют правила. — Он позволил себе улыбку, но зал ответил скорее угрюмостью, чем поддержкой. — С другой стороны, за создание артефакта они получают максимальные баллы.
Фух! Значит я в любом случае прошёл. Можно расслабиться. Неожиданно мою руку сжали. Повернул голову. Ангелина.
— Поздравляю, — прошептала она.
— Спасибо, — тихо ответил я.
Она тут же отпустила мою руку и спрятала свои за спиной.
Яростный повернулся ко мне и поднял кулак в приветствии. Я ответил ему тем же. По крайней мере Хранители не ударили в грязь лицом. А учитывая, что Алексей с командой выиграли бой, так вообще отлично. Думаю, они все прошли.
Мы же… зависит от того, сочтут ли нашу победу — победой. Или будет ничья, ведь все участники оказались на земле.
Дальше Чумов прошёлся по списку участников экзамена, называя баллы и общие результаты за два этапа. По ним выходило, что не прошло трое, двое смогли подтянуть балы за счёт практической части. Виолетта, Ангелина, Всеволод и та девушка, что участвовала в команде Яростного — прошли. Кирилл Тамбовский — тоже.
— А теперь самое интересное — итоги боёв. — Чумов сделал драматическую паузу, а ведущий включил барабанную дробь.
По ряду экзаменующихся прошла дрожь, а затем все замерли, словно их заморозили. Нас заморозили.
— Начну с плохих новостей: двое из проваливших основной экзамен, так же не смогли победить в боях. С вами мы вынуждены попрощаться. — Он назвал фамилии. — Приходите через месяц, пробуйте. У вас теперь есть опыт, который поможет вам в следующий раз.
Парень и девушка, с трудом сдерживая слёзы, покинули строй и ушли из зала.
— Также один человек дисквалифицирован и получил запрет на вступление в Гильдию. Он использовал запрещённый уровень заклинания, подвергнув опасности жизнь других участников. Здесь стоит сказать спасибо Сергею Шторму, который создал артефакт, заблокировавший и отразивший большую часть атаки. Нападавший пострадал от неё сам.
Да уж, Егор Пламенный. Сжёг ты своё будущее артефактора. Но видимо тебя это не беспокоило. Ты готовился к этому. Значит знал и про бой, и про то, что среди противников могут оказаться сильные артефакторы и одарённые.
А ещё тебе помогала девушка, которая меняет облик с помощью божественного артефакта. Что же её связывает с больницей и Гильдией артефакторов? В обоих случаях я явно не был главной целью, разве что понятно, что Пламенные имели какое-то отношение к нападению на мой дом. Нужно разобраться.
Я вынырнул из своих мыслей, когда Чумов озвучил следующую команду-победителя:
— Команда Алексея Яростного показала не только преимущества своих артефактов, но и быстро сработалась. Единственный недостаток, что делали это чрезмерно красиво.
Вот теперь зал не только засмеялся, но и зааплодировал.
— Я ж говорил, что за показуху снимут балл, — самодовольно улыбнулся Кирилл. — Теперь осталось понять, как оценили нас.
Кузьмин прошёл с другой командой — благодаря его поддержке, два парня с достаточно слабыми артефактами, продержались. Их противников как раз дисквалифицировали.
— Что касается команды Сергея Шторма против команды Егора Пламенева, то хочу обратить внимание на то, как обе команды быстро сработались. Они действовали заодно, используя особенности артефактов других членов команды, поддерживали друг друга. К сожалению, к концу боя все участники оказались на полу. Но, поскольку двое участников команды Пламенева вылетели за круг, а сам капитан команды дисквалифицирован, то технически победа присуждается команде Шторма!
Зал захлопал. Кирилл затряс кулаками, Демидова аккуратно крутанулась вокруг себя и помахала семье. Однако её отец смотрел на Чумова. Очень хмуро смотрел.
После пошла бюрократическая рутина. Нас всех отвели обратно в административную часть, где рассадили перед кабинетами и заводили по одному к администраторам, которые заполняли документы и выдавали сертификаты о получении ранга Подмастерье.
— Думаю, что как минимум половина получит первый ранг завтра к обеду, — прокомментировал Тамбовский, когда из кабинета вышла Ангелина Демидова.
Теперь всех вызывали по алфавиту, и она ушла одной из первых. Мне же с Яростным придётся ждать до самого конца.
— Да, Кирилл, вокруг много будущих мастеров. — Я с интересом изучал коллег.
Бой показал, что многие из них имеют интересные навыки и нестандартно мыслят. Единственный недостаток — очень молоды и когда станут опытными — быстро умрут, растеряв все знания. Такова природа человека.
Вскоре и Кирилл вернулся с сертификатом. Они с Ангелиной болтали со второй командой. Виолетта представила Екатерину Толмачёву, девушку, что создала интересный защитный артефакт. Она оказалась достаточно стеснительной, но через пять минут уже общалась наравне с остальными. К ним присоединился Кузьмин — с нами ему было интереснее, чем с его временной командой.
Наконец позвали и нас:
— Яростный, Шторм — пройдите, — позвала администратор, открывая широко дверь.
— Видимо мы вместе, — сказал Алексей.
— Ты не в моём вкусе, противный, — ответил я, вызвав смех у Хранителя.
Внутри нас ждала не только девушка-администратор, но и Чумов с Мосиным. Роман улыбался, а вот Варлам Семёнович был хмур и постоянно поглядывал в свой мобильный телефон, будто ожидая, что тот сейчас накинется на него.
— Уважаемые Хранители, спасибо, что выбрали нашу Гильдию, — начал официально Чумов. — Спасибо, что показали уровень, в которому может стремиться новое поколение молодых артефакторов. Мы это очень ценим.
Он приложил руку к сердцу и слегка кивнул. Девушка поклонилась. Мосин смотрел в телефон.
— Теперь моя коллега поможет оформить вам документы.
Мы дали ей паспорта, она начала заполнять форму на компьютере и на магическом бланке. Судя по блеску и потокам энергии, в ткань бумаги были вплетены золотые нити, держащие основной Дар этого простого артефакта. Зато подделать почти невозможно. Если не знаешь как.
Я оглянулся на Алексея и понял по его выражению лица, что он думает примерно о том же.
— Также, согласно заведённой сорок лет назад традиции, каждый Хранитель, который решил посвятить себя изучению артефактов, получает от Гильдии небольшой подарок.
Роман Чумов открыл шкаф за спиной, сдвинул несколько книг и достал две коробочки из каменного дерева.
— Вам предстоит работать на благо мира, страны и своих родов. А значит вы должны быть готовы к определённым испытаниям. — Он открыл коробочку и показал её содержимое. — Это жемчужина опыта. Накопительный артефакт, способный аккумулировать энергию и отдавать её очень медленно. За счёт этого она создаёт благоприятный фон для работающего одарённого.
Он передал нам жемчужины.
— Их создали под руководством твоего прадеда, Сергей Иванович перед тем, как он ушёл из мира. Он не был артефактором, но рассказал другим всё, что знал. Это самая близкая копия Инъектора, которая была создана. До сегодняшнего дня.
Ну да, хорошее примечание. Поскольку я сегодня создал что-то очень похожее. Конечно, моему мини-Инъектору не сравниться с изначальным артефактом, но функционально он близок к нему и даже удобен.
Я ещё раз оглядел жемчужину опыта в руках.
— Мой артефакт похож, но не так совершенен, как этот. Чувствуется разница в опыте.
Лукавлю, но утверждать обратное будет неразумно.
— Понимаю, — кивнул Роман. — И всё же Гильдия заинтересована в том, чтобы вы сделали ещё один артефакт, похожий на тот, что был уничтожен во время экзамена.
— Для чего?
— Чтобы лучше понять, как работать с полноценными версиями. Вы, Сергей Иванович, как Хранитель, — здесь он кивнул в сторону Ока Шторма под рубашкой и сузил глаза, показывая, что всё-таки удивлён этому факту, — знаете об особенностях Инъектора.
— Потеря энергии.
— Да.
Я не стал ему говорить, что решил эту проблему, причём кардинально.
— Я готов обсудить сотрудничество, — сдержанно согласился я. — Но сразу скажу: для стабильной версии потребуются более дорогие материалы.
— Конечно. Поскольку вы теперь официально Подмастерье, то у вас открывается доступ к более широкому спектру ресурсов на рынке. Мы готовы предоставить все необходимые в рамках уровня.
— К сожалению, их будет недостаточно. — Чумов нахмурился на мои слова. — Мне нужна будут парочка ингредиентов более высокого ранга: древнее серебро и уран.
— Может тебе ещё и ракету сразу выдать? — не сдержался молчавший Мосин. — Уран ему подавай. Это епархия военных, а не артефакторов.
Роман Чумов задумчиво посмотрел на Варлама Семёновича.
— Даже не думай, — замотал мужчина головой.
— Но исследование действительно нужно, — уговаривал его Роман.
— Я не могу попросить материал из запретного списка. Даже божественные материалы чуть проще достать, чем стратегический военный ресурс. Тем более для него? — Он недовольно указал рукой на меня.
— Дядя!
Пока они спорили, ко мне склонился Яростный и тихо сказал:
— В Инъекторах есть уран? Никогда не проверял на радиацию. Нужно ли мне надевать свинцовый гульфик? — усмехнулся он.
— Если только на голову, — в тон ему ответил я.
— Он будет слишком большим для головы, — ответил он.
— Тяжело же тебе ходить, — со вздохом ответил я на его пошловатую шутку. Он тихо поржал.
Но пояснять про уран пока ничего не стал.
— Нет. Он пока Подмастерье. У него нет официального стажа. Военные ему не доверяют. Я ему не доверяю! А ещё он артефактор! — возмущался Мосин, ничуть не скрываясь.
— Давайте я вам тогда докажу свою подготовку, — предложил, прерывая их спор. — А ваш родственник, Алексей, проследит, чтобы я не халтурил. Да и господин председатель может проконтролировать мою работу.
Роман хмуро посмотрел на дядю, а потом повернулся ко мне:
— Что ты хочешь предложить?
— Мы так и не починили защитный артефакт, что предоставили вам военные. Как я понял, Варлам Семёнович по этому поводу очень переживает.
— Мои люди справятся, — дёрнул плечом Мосин.
— Также я готов повысить его устойчивость к основным атрибутам примерно на пятнадцать процентов.
— Что⁈ — одновременно спросил Мосин и Яростный. Мне удалось удивить и Хранителя.
— Там не оптимально собрана схема отвода помех и есть потери в контуре. Это можно поправить относительно легко. Мне потребуется несколько драгоценных камней, пара граммов золота и деревяная киянка.
— А киянка зачем? — заинтересовано спросил Алексей. — Отбиваться от Варлама Семёновича, пока он будет ворчать над душой?
— А это придётся делать? — я сделал вид, что задумался, чем снова вызвал смех Хранителя.
— Мне нравится твой стиль. Ты не слишком серьёзный, как эти чинуши, — он кивнул на родственников.
Те были хмурыми, но ничего не говорили. Администратор, которая весь разговор делала вид, что заполняет бумаги, чуть хрюкнула, но тут же сделала вид, что поперхнулась.
— Давай попробуем? — предложил Роман.
— Мне надо позвонить, — ответил Мосин и вышел из кабинета.
Администратор выдала нам документы, попросила направить Дар в документ, чтобы подтвердить право владения. Стоило мне сосредоточиться на потоке силы, как сертификат засиял, покрылся рунами на мгновение, которые затем исчезли среди обычных букв.
— Поздравляю, теперь вы настоящие артефакторы. Уверен, что до первых рангов вы дойдёте очень быстро, — поздравил нас Чумов. — Не забудьте свои жемчужины и коробочки к ним — это тоже простой артефакт, который позволяет мягче распределять энергию по рабочему пространству.
Мы поблагодарили его и убрали артефакты в сумки. Я старался не смеяться. Помимо простого эффекта рассеивания, о котором говорил Роман, внутри был вложен ещё и крайне сильный, плюс скрытный артефакт слежения.
Видимо хотят точно знать, где я работаю. Вдруг рядом с Инъектором. Но нет, ребята, всё, его у меня нет и толку для вас он больше не имеет.
Чумов и Яростный тихо переговаривались о ближайших планах и артефактах, которые нужно создать. Говорили аккуратно, чтобы я не узнал лишнего, но в целом речь шла о ремонте парочки истрепавшихся инструментов и создании трёх новых.
Вернулся Мосин.
— Что такое, дядя? — спросил председатель Гильдии.
Варлам Семёнович покрутил телефон в руке, слегка сжал. На его лице застыло замешательство. Он открыл рот, закрыл, видимо передумав говорить что-то. Вздохнул, махнул рукой.
— Она разрешила провести парню свой эксперимент на усиление.
Даже удивительно, что военные согласились. Редко кого пускают к себе в систему.
— Ха, будто у них был выбор. — Алексей встал с кресла и махнул рукой, подзывая меня. — Поднять защиту на пятнадцать процентов — это же просто манна небесная. Тем более почти на халяву.
Он подмигнул мне. Да, действительно — сейчас брать плату за работу будет не с руки. Нужно показать себя и зарекомендовать перед клиентами. А военные — это прям самый сок: платят много, требует мощно, играют с полученными игрушками от души.
А затем приходят за новой партией, потому что старая сломалась.
Мы пошли обратно в зал, где проходил экзамен. За нами увязались Троцкая и Тамбовский. Они сказали, что Ангелину забрал отец, она просила передать привет и оставила свой номер телефона. Екатерина Толмачёва и Всеволод Кузьмин тоже уехали, оставив контакты — они оказались одногруппниками в Университете.
В зале народу не осталось, все разошлись. Лишь парочка артефакторов в возрасте, накинув халаты, складывала защитные барьеры в большие ящики. Рядом четверо разнорабочих собирали столы и стулья, подметали помещение.
Пострадавший артефакт стоял у стены, куда его оттащили после экзамена. Провод питания как удавка, обмотал торчащий вверх столб квадратного сечения. Крышка технического люка неплотно прикрыта, изнутри пахнет гарью.
— Барьер-М, защитный артефакт четвёртого ранга. Бриллиантовая основа, две дублирующие цепи, система теплоотвода, питается от Дара и электричества в разных режимах, — процитировал базовые характеристики Чумов.
Взяв у работников Гильдии фонарик, я засунул голову внутрь и стал изучать конструкцию. Теперь она не перегревалась, поскольку не было внешнего давления, но дымок внутри чувствовался, от чего першило в горле.
Чтобы починить его, потребуется не так уж много. Проблема лишь в том, что один кусок схемы находится с противоположной стороны титановой платы, на которую нанесён контур и установлены кристаллы. Причём, судя по тем царапинам, что я вижу, частично Барьер-М уже починили, даже заменили потрескавшийся предохранитель.
        Только вот это не сильно помогало, поскольку пока решали эту проблему, прогорела другая сторона. А как туда добраться или хотя бы увидеть, не разбирая военное имущество? Правильно, используя         Взгляд артефактора         и изогнутое лезвие.      
— Принесите гибкое лезвие.
У меня не стали ничего уточнять, а просто выполнили просьбу. Активировав свой навык, я стал видеть будто сквозь металл, отмечая потоки энергии. Теперь прикинул место, куда нужно дотянуться, согнул в нескольких местах гибкий гравёр, просунул в зазор между стенкой и платой.
Если бы поломка была дальше, пришлось бы разбирать полностью, а это другие риски и затраты.
Нанеся несколько рун и создав альтернативный путь энергии, направил силу Дара в пострадавшее место, изолируя его небольшим барьером. Это не спасёт навсегда, но стационарный ремонт поможет, это не проблема в таких системах. Главное не забыть об этом сказать Мосину.
— Так, ремонт закончил, нужно проверить работоспособность. Включите.
Провод воткнули в розетку 320 Вольт, активировали артефакт небольшим потоком силы и фразой-паролем.
— Пароль: «Медуза»? — усмехнулся я. Хорошее совпадение.
Кирилл тоже криво улыбнулся: он явно ещё не до конца отошёл от летящей в его сторону огненной медузы пятого уровня.
Барьер-М слегка загудел, в стороны поползло защитное поле. Я заглянул в ящик, потрогал кристаллы, убедился, что они в норме. Попросил нанести простенькие удары по защите. Чумов лёгким движением направил на артефакт силу разложения первого и второго уровня. В первом случае это была просто чёрная взвесь, похожая на мошек, а во втором — чёрные лезвия с неприятным запахом.
Разложение — сочетание атрибутов тьмы и смерти. Возможно, из-за того, что его Дар не такой чистый, Роман не стал Хранителем семьи, а эта роль перешла боковой ветви, но с более чистым Даром смерти.
        Проверив внутренности Барьера         Взглядом артефактора        , убедился, что система в норме. Изолированный участок греется чуть больше, но это, как я уже говорил, решаемо.      
— Базовый ремонт я закончил. Теперь перейду к апгрейду.
Мне принесли запрошенные кристаллы. Среди них были среднего размера рубин и аметист, горсть мелких бриллиантов, пластинка с граммом золота и киянка. Судя по серому цвету последней, она пылилась где-то во дворе. Хорошо хоть в труху не превратилась.
Яростный с Чумовым иногда кратко переговаривались, обсуждая, что именно я сейчас делаю.
С помощью резца я нанёс достаточно простые руны на рубин и аметист, затем обвёл контуром. Это вызывало живой интерес у всех, кроме Мосина. Варлам Семёнович ворчал под нос, стараясь смотреть куда угодно, кроме как на меня.
Заменив новыми камнями две точки внутри и добавив на титановую пластину несколько новых узоров, а также напитав их энергией Дара, от чего у меня по лицу заструился пот — всё-таки силёнок у меня совсем немного — я вынырнул из коробки.
Вытерев пот со лба, я объявил:
— А теперь самое интересное!
Я взял киянку, и вся вытянули шеи, чтобы ничего не пропустить. Даже Мосин перестал бубнить.
Перед собой на полу я положил несколько мелких бриллиантов, я со всей силы замахнулся и стукнул деревом по алмазу. Посидел с закрытыми глазами и ещё раз вмазал. Такое бессмысленное избиение продолжалось около двух минут, после чего я открыл глаза и улыбнулся:
— Теперь готово.
— Он что делает? — спросила Виолетта у остальных, а потом у меня: — Что ты делаешь?
Я пожал плечами и протянул им один бриллиант. Это была самая простая огранка, которая бывает, но суть не в этом.
        Яростный достал из кармана увеличительно стекло с рунами по краям — тоже артефакт, но рабочий. Позволяет видеть потоки энергии в материале. Не все же обладают         Взглядом артефактора        .      
Рассмотрев камушек, он передал его Чумову вместе с увеличительным стеклом.
— Тебе понравится, — сказал Алексей неожиданно серьёзно.
— Что там? — нетерпеливо спросил Кирилл.
Роман Чумов изучил камень, а потом удивлённо сказал:
— Он структурировал потоки энергии в камне. Они теперь однонаправленны. Но как?
— Фамильный секрет, — пожал я плечами. — Сила Шторма не только в том, чтобы дуть.
Я подмигнул и установил с десяток таких «исправленных» бриллиантов в подготовленные заранее места на титановой пластине.
Закончив и проверив всё, я попросил снова включить Барьер. Загудела система, появилось поле. Чумов нанёс удар третьего уровня. Я откалибровал структуру и попросил ещё раз ударить.
Четвёртый уровень, а затем — слабый пятый. Барьер выдержал.
— Что ж, мощность действительно выросла, —довольно сказал Чумов. — Дядя, звони своим.
— Они не мои, — проворчал Мосин, но уже спокойнее.
Он кратко переговорил по телефону, но тут резко и громко спросил:
— ЧТО⁈
В трубке спокойно ответили. Варлам Семёнович положил трубку и посмотрел на меня:
— Шторм, собирайся. Тебя вызывают на полигон. Прямо сейчас.



Глава 14
Пристрелить артефактора

Машина промчалась по кольцу, а затем съехала на уходящую на восток трассу. Голова слегка гудела, и я тёр виски, в надежде убрать тяжесть.
Усталость и напряжение после экзамена давали о себе знать, но добили сирены. Три машины сопровождения обступили нас с двух сторон и вели вперёд по улицам столицы, не давая задерживаться ни на минуту.
Две были от военных, которые встретили нас в получасе езды от Гильдии, а одна — Княжеский ЗИС, принадлежащий семье Чумовых. У них тоже была мигалка с визжалкой.
Судя по напряжённому затылку Черкасова и сыплющимся искрам Сухова, им очень не нравилась эта поездка. Но они ехали туда, куда нас позвали. Только Сухов закатил глаза со словами:
— Я только привык к спокойной мирной жизни, а тут снова к сапогам ехать.
— Лучше к военным, чем к Гончим, — Антон Черкасов усмехнулся, сел за руль и погнал вслед за ЗИСом Яростного, в который сели также Мосин с Чумовым.
Пока мы ехали, я написал Елизавете Васильевне, вдове моего брата, сообщил, что сдал экзамен артефактора. Она поздравила и пригласила в гости на чашку чая. Я согласился, как будет время — всё равно нужно заглянуть в книги Петра, а так хороший добрый повод.
Затем ответил на сообщения Кирилла, Виолетты, Всеволода, Ангелины и Екатерины Толмачёвой, с которыми мы проверили связь. Ребят не разрешили брать на полигон к военным, так что им пришлось отправиться по домам.
— В общагу не зову, но в кафешке можем встретиться, — сказал Кирилл, пожимая руку на прощание.
Когда я её сжал, он слегка зашипел.
— Обжог, — сказал он в ответ на мой немой вопрос. — Всё-таки руны не до конца отвели жар артефакта.
— Повезло, что руку совсем не оторвало, — сказал я и похлопал его по плечу. — Её бы я так легко, как Барьер, не починил.
Кирилл смутился и расслабился только тогда, когда рядом засмеялась Виолетта.
Теперь они все слали сообщения, в которых требовали встречу для празднования получения ранга. Ответил коротко: «Как освобожусь — договоримся».
Выключив телефон, я откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Часть моего плана выполнена. Теперь нужно получить ранг повыше, более высокий доступ к ресурсам и начать делать нормальные артефакты. Пару защитных, тройку атакующих и, конечно, накопительные. Для себя и Кефира.
Кстати, а где лис? Почему ни разу не вылез за всё время, что я сдавал экзамен? Не хотел отвлекать или нашёл недопитый чай и снова улетел в неизведанные дали? Ответов пока не было и на мысленный призыв он не отвечал. А ведь делал вид, что ему нравится кататься на машинах.
Я также немного подумал о природе лиса. Он является энергетической сущностью, которая иногда может взаимодействовать с материей. Читает мои мысли, но не видит чужие. Заключил контракт с моими предками и получает за него свою оплату при окончании.
Вспомнилась его энергетика. Противоречие, которое раньше не бросалось в глаза. Когда он был заперт в комнате и спал в своей коробке, оттуда шла мощная и очень приятная энергия Дара. Сейчас же от него почти не «пахло» Даром, лишь немного после того, как он впитал в себя часть энергии Инъектора.
Плюс его истинный размер явно побольше, чем он показывает мне сейчас: в начале он появился в виде существа размером с коридор дома. Хотя, может это как раз была иллюзия.
Всё-таки непонятный он. Как и его цели. Надо аккуратно выяснить, что он хочет на самом деле. Как я понял, время у меня есть — пока не заделаю наследника семьи.
Я усмехнулся себе под нос и открыл глаза. Машина как раз остановилась у высокого забора-рябицы с колючей проволокой по верху и массивными дозорными вышками по периметру. Из узкой бойницы на нашу машину не скрываясь смотрело дуло крупнокалиберного пулемёта.
Впереди из княжеского ЗИСа вышел Мосин и с хмурым лицом растолковывал что-то солдату на посту у ворот.
— Не ждали нас, — прокомментировал Черкасов. — Иногда удивляешься тупизне ребят в тылу.
— Поэтому и в тылу, что на передовой бы их прикопали у стенки и никто не заметил потери бойца, — ответил Андрей Сухов.
— Скучно, — сказал я и вышел из машины. Охранники даже не успели среагировать на мою выходку.
Забавный каламбурчик вышел.
Подходя к Мосину с солдатом, услышал:
— У нас приказ от начальства — приехать на полигон! Ты хотя бы видишь, чья машина перед тобой⁈ — возмущался Семён Варламович, размахивая руками. — Я ж тебя сгною, салага!
— У меня приказ, — чуть нервно ответил солдат, но на наезд Мосина не ответил.
Военные джипы сопровождения стояли на своих местах, но никто не спешил выходить.
— Что, даже Князей не пускают? — с улыбочкой спросил я у Семёна Варламовича. — Просят показать регалии?
Услышав фразу про князей, солдат побледнел и крепче сжал в руках автоматическую винтовку. Пролепетал:
— Территорию закрыли десять минут назад. Сказали, что не только князей, но и богов не пускать, если те явятся.
Кто-то хорошо пошутил над солдатнёй: тут к ним и почти князья, и почти боги приехали. Причём по просьбе самих хозяев.
— Думаю, что приказ пришёл чуть раньше, чем следовало, — сказал я примиряюще скорее для Мосина, чем для солдатика. — Позвоните, скажите, что мы у ворот, а доблестные солдаты ревностно выполняют свой долг.
— Я этому ревностному, — прорычал Мосин, выбирая телефон для звонка. — Алло?
Видимо ответили слишком быстро, поскольку голос Семёна Варламовича звучал слегка потерянно.
— Да-да, мы приехали, застряли на воротах. Хорошо, вторые ворота. Да, секунду. — Он положил трубку и сказал солдату: — Сейчас перезвонят.
У него даже злости в голосе не было, только лёгкая растерянность.
Через десять секунд зашумела рация, и мрачный голос сообщил:
— Открыть ворота, немедленно.
— Но, капитан? — начал было солдат, но его перебили:
— Живо! Ради них и перекрывали территорию. Быстрее!
Бросив рацию, солдат быстро кинулся открывать ворота. На удивление, оказалось, что они непростые, а с артефакторными элементами: защитное поле, рунический замок, чтобы нельзя было просто взломать, парочка интересных кубиков сразу за воротами.
 Взгляд артефактора         показал, что в кубы закачен огненный Дар. Судя по запасу, может жахнуть заклинанием четвёртого уровня, а то и пятого. От обычной машины останется лишь две половинки обгорелого остова, а в борту бронированной образуется приятная дырка с обугленными краями.      
Хорошая штука, пусть и грубо сделанная.
Наконец мы заехали на территорию полигона и проехали по серо-пепельной равнине. Бетонные плиты дорог терялись на фоне посеревшей травы. Казалось, что вокруг нас поле седины, а не природа, пусть и пострадавшая от человека.
Остановились мы у классического авиационного ангара, рядом с которым стояло несколько мужчин в военной форме. Самым выдающимся был мужчина за шестьдесят, с огромными белыми усами, в солнечных синеватых очках. Его широченные плечи, казалось, сейчас прорвут китель с нашивками, говорящими о высоком звании.
— Генерал, — пожав руку, поприветствовал его Мосин.
— Семён Варламович, рад видеть вас. И молодёжь тоже. — В его голосе не было ни капли радости.
Генерал цепко изучил нашу компанию, остановив взгляд на Яростном и мне.
— Который у нас специалист по защитным барьерам? — спросил он.
— Сергей Иванович Шторм, артефактор, — представил меня Мосин, бросив в мою сторону предостерегающий взгляд.
Я сделал шаг вперёд и протянул руку:
— Приятно познакомиться. Буду рад помочь, чем смогу.
Генерал продолжал изучающе смотреть на меня, сняв очки и не подавая руку.
— Шторм, говоришь, — сказал усатый. — Тот самый? — Он перевёл взгляд на Мосина.
Семён Варламович не успел ответить, я его опередил:
— Других не осталось.
Сказал спокойно, с лёгким вызовом, чем вызвал смешок, спрятанный за кашлем, у Алексея Яростного.
Генерал хмыкнул.
— И ты смог усилить Барьер Анны прямо на ходу, используя простые материалы? — в его голосе звучала скорее издевка, чем любопытство.
— Если считать киянку простой — то да, — ответил я, пожав плечами.
— Киянку? — нахмурился генерал. — Шутки шутишь, мелкий?
— Он действительно использовал киянку в процессе, — вдруг вмешался Яростный, а когда на него посмотрели, с достоинством ответил: — Алексей Яростный, Хранитель семьи Чумовых.
Роман Чумов встал с ним рядом и кивнул.
Генерал надел очки обратно, скрывая серые глаза за синеватыми линзами. Сделал жевательное движение, будто пытаясь прожевать ситуацию.
— Семён Варламович, с каких пор в наши дела вмешиваются посторонние? У нас был уговор, и я даже пошёл к тебе навстречу с вашим экзаменом. Но это, — он обвёл руками нашу группу, словно перед ним стояла стайка новобранцев, рекомендованных как элита спецназа.
— Но это будущее, — раздался голос. — Будущее технологий и Дара, уважаемый Сергей Петрович.
К нам подошла женщина. Мне пришлось слегка задрать голову, чтобы рассмотреть её лицо. Она была одета в военную форму строго по фигуре. Благодаря этому она смотрелась привлекательно, несмотря на отсутствие чего-либо выдающегося во внешнем виде.
— Анна Петровна, — проворчал генерал. — Вы как всегда вовремя.
— Работа такая, опережать события, — хмыкнула она. Видимо у них есть какие-то свои споры и давние. — Рада приветствовать Хранителей! Я капитан Анна Петровна Суворова. Военный инженер и артефактор четвёртого ранга. Глава исследовательского центра военных технологий и артефакторики. Вы меня заинтересовали.
Сергей Петрович поджал губы и недовольно пошевелил усами.
— Нам хватило обычных пушек, чтобы победить богов. Теперь-то нам зачем артефакты?
— Мы уже обсуждали это сотни раз, генерал Хасин. Повторяться не буду, — железно ответила Анна Петровна и, махнув рукой, позвала нас за собой. — Хочу кое-что с вами обсудить, молодые люди.
— А Барьер? — в недоумении спросил Мосин, указывая руками на багажник ЗИСа.
Суворова отдала короткий приказ и несколько человек подскочили к машине и вытащили ящик, в который мы запаковали защитный артефакт. Уложив его на тележку, потащили за нами.
Генерал с седыми усами остался стоять у ангара вместе с Мосиным и Чумовым.
— Идите, — тихо сказал нам Роман. — Я позже подойду. Надо прикрыть старика.
Он подмигнул и вернул себе серьёзное выражение лица. Генерал с трудом сдерживался, но говорил тихо. Мосин выглядел бледным, но плотно сжатые кулаки выдавали в нём гнев.
— Идёмте, покажите, как вы смогли улучшить моё изобретение, — сказала Анна Петровна.
Ой-ой, кажется, я влип. Никто не любит, когда без спроса улучшают не свою работу. Ну, ничего, проврёмся. Сфера защиты из голубого кальцита в кармане, как и парочка других безделушек. Справимся.
Мы спустились на лифте на несколько этажей под землю, вышли в небольшой, но хорошо освещённой комнате, где нас попросили сдать артефакты. Вот и защита, ага.
Спас ситуацию Яростный:
— На мне фамильный артефакт семьи Чумовых. Я не могу, как Хранитель, снимать его. Особенно в неизвестном мне месте, — закончил он чуть язвительнее, чем следовало.
Суворова задумалась. Спросила:
— Он же божественный, верно?
— Да, в нём есть божественные материалы. Так что вот та рамка на него громко накричит. — Он указал вперёд на рамку металлодетектора.
Блин, снова она. Если бы не Алексей, я бы просто снял с себя всё и прошёл бы под рамкой. И она бы сработала. Вряд ли бы у меня были шансы выбраться затем на поверхность.
— Я не могу её отключить.
— А я не могу снять его.
— Значит сейчас будет громко, — поддержал я его и шагнул первым в рамку.
Тут же заработала сигнализация. Решётка на лифте опустилась, отсекая выход, замигали лампочки, по общей связи запись сообщила: «На базе божественное проникновение! Внимание, повторяем: божественное проникновение».
Я молча достал из-под одежды свой кулон и показал Анне Петровне, которая автоматически выхватила пистолет из кобуры.
Ей потребовалось секунд пять, чтобы прийти в себя, достать рацию, ввести какой-то сложный пароль и проговорить в неё что-то. Через минуту сигнализация отключилась. Решётка на лифте осталась.
Что ж, у меня две новости: хорошая и плохая. Хорошая в том, что нас не выгнали и пустили дальше. Видимо ценность моей работы их устраивает.
Плохая же в том, что теперь металлодетекторы точно срабатывают на мой цикл перерождения, ведь пирамидку я забыл положить в карман. А в Оке Шторма нет никакой энергетики, божественной в особенности. И кто-то обязательно это поймёт.
Анна Петровна тем временем пришла в себя, снова набрала что-то на рации и проговорила короткую фразу. С той стороны ответили ещё короче.
— Теперь проходите. Сработает только металлодетектор.
Алексей прошёл за мной, и по ушам ударил писк датчика, а затем стих. Суворова смотрела на нас с гораздо большим подозрением, чем при знакомстве, но поскольку нас двое, да ещё и Хранителей, то есть глав рода, то ей сложно будет нам что-то предъявить.
Она прошла за нами, оставив своё оружие и некоторые другие вещи в железном шкафу у входа. На неё металлодетектор не среагировал.
— Надеюсь, мальчики, вы не станете нападать на беззащитную женщину? — Она демонстративно убрала прядь каштановых волос за ухо. Однако в этом движении не было ни капли кокетства.
— Мы подумаем, — ответил Яростный с лёгким кивком. — Покажете, где будет работать Шторм? Надеюсь, в этот раз тебе позволят достать внутренности Барьера, а то я тоже хочу посмотреть, что ты там наделал.
Анна Петровна подошла к широкой двери, приложила свой пропуск и активировала Дар. Хорошая проверка, отпечаток Дара. Двери разошлись в стороны, открывая перед нами большую лабораторию.
В помещении было пусто и тихо. Звук шагов терялся среди столов с аппаратурой, мягких кресел и нескольких высоких, под два метра, фикусов у дальней стены. Между двумя из них находилась ещё одна дверь: грузовой лифт.
Оттуда как раз выезжала платформа с улучшенной версией Барьера. Мужчина чуть за тридцать, с небольшим пузиком и длинными кучерявыми чёрными волосами, стоял на платформе и отталкивался от пола одной ногой. Один его глаз был прикрыт повязкой, из-под которой торчали нитки марли.
— Анна Петровна, куда посылку? — спросил толстенький.
— Ставь поближе к этим столам, Егор. Сейчас будем разбираться.
Егор подкатил к нам, огляделся, протянул руку:
— Егор Валуев, артефактор второго ранга, помощник Анны Петровны.
Мы с Алексеем представились, чем вызвали у Егора неожиданную реакцию: он начал с восторгом подпрыгивать на одной ноге.
— Хранители! Сразу два! А можно вопрос? — И не дожидаясь нашего ответа, начал сыпать: — А правда, что Инъекторы — это восьмой, вне ранговый, класс? А ещё говорят, что из них выходит энергия, это так? А можно потрогать?
— Егор. Егор! — отвлекла его Суворова. — Установи Барьер. Его улучшили. Говорят, на пятнадцать процентов. Надо проверить.
— На сколько? — теперь Егор был в шоке. — Мы же и так задрали показатели за счёт массива бриллианта? Туда что, ещё более крупный камень поставили? Ну тогда и цена выросла несоразмерно!
— Успокойся, — чуть поморщилась женщина. — Эти молодые люди внесли изменения в схему.
Егор обернулся и чёрные волосы плеснули мне по лицу. Он даже не извинился.
— Я слышал, что Хранители Чумовых специализируются на оружии, но чтобы на защите? Это что-то новенькое, хотя с их ресурсами, — он задумался.
Я повернулся к Алексею, тот пожал плечами:
— Дурное влияние Мосина.
Анна Петровна тихонько засмеялась.
— Да, Семён Варламович в свою секту оружейников тянет всю семью и не только. Вон, даже генералы ждут от вас что-то помощнее, чем танковая пушка и желательно бесплатно. Но дилемму щита и меча никто не отменял.
— Защита должна расти вслед, а лучше опережать оружие, — закончил за неё я.
— Верно. — Она кивнула. — Кстати, Егор, как я поняла, улучшение сделал не Яростный, а Шторм. Ну что, Сергей Иванович, расскажешь нам, что ты там натворил?
— С удовольствием, — ответил я, и стал показывать на исправленном Барьере-М, что и как я сделал.
Периодически Анна и Егор спрашивали у меня почему именно так, а не иначе. В одном месте мы долго спорили: я доказывал, что так эффективнее и рост цены оправдан, в то время как Егор возмущался, выпучив один глаз, что начальство их придушит за очередное удорожание.
Короче, классические споры разработчиков и оптимизаторов. Без них никуда. Даже если делаешь что-то необычное с помощью Дара. Пока твой артефакт в единичном числе для личного пользования — он может стоить хоть как годовой ВВП банановой республики. Если же это заказ другого человека или даже серия, то вопрос цены становится ребром.
В итоге мы вчетвером, — к нашему обсуждению вскоре присоединился и Алексей, — нашли способ, как поднять уровень защиты ещё на пять процентов, не повышая стоимость артефакта сверху того, что предложил я.
— Скорее всего наши генералы начнут спорить даже и-за этого. Но прирост на двадцать процентов — это очень серьёзно, — довольно покачал головой Егор.
— Не уверен, что их убедят слова и наши вычисления. Они продолжают верить толстой броне и мощным пушкам больше, чем нашим волшебным коробочкам, — с лёгкой грустинкой сказала Анна Петровна. — А уж после того, что их повредил молодой пацан на соревнованиях артефакторов — вообще могут прикрыть разработку. «Не показали должного уровня эффективности», — явно кого-то процитировав, противным голосом сказала Суворова.
— Тогда у меня есть идея, как доказать эффективность нашего решения и сохранить разработку, — сказал я, закидывая руки за голову и чуть отклоняясь назад. Спина устала склоняться над чертежами и расчётами.
— А поподробнее можно? Я записываю! — сказал Егор Валуев, поправляя длинные волосы, которые налипли на губу.
— Что больше всего любят военные? — спросил я.
— Стрелять. — Яростный.
— Бомбить. — Егор.
— Выжигать, — закатив глаза подтвердила Анна Петровна.
Я усмехнулся и развел руки в стороны, как конферансье на сцене.
— Тогда давайте предложим им пристрелить артефактора!



Глава 15
На расстоянии выстрела

— Пристрелить артефактора? — задумчиво повторил Яростный. — Слушай, это может быть хороший бренд. Надо зарегистрировать. Юрист знакомый есть?
— Есть адвокат.
— Думаю, он тоже сможет помочь, — довольно кивнул Алексей. — Но ты поторопись — я готов сам зарегистрировать торговую марку.
Анна Петровна Суворова и её помощник Егор Валуев, вытаращив все три глаза, слушали наш разговор.
— Хранители, — покачала головой Суворова.
Я, чуть задрав голову, подмигнул ей.
— Вы лучше скажите, что именно вы хотите сделать? Нарисовать на себе мишень? — помощник Анны Петровны нервно убирал вьющиеся тёмные волосы со лба, но те постоянно возвращались обратно, мешая делать записи в блокноте.
— Всё просто: берём Барьер-М, называем его Барьер-М2, выставляем у стенки. Между стенкой и барьером становлюсь я, с широкой улыбкой говорю: «Стреляйте, я весь ваш». Они выстрелят, барьер отразит пули и даже снаряд, а также магию вплоть до нижнего пятого уровня. Военные скажут «вах!» и закажут апгрейд остальных систем.
— Почему ты уверен в этом? — спросил Яростный.
Анна Петровна покачивала головой, что-то просчитывая про себя. Поэтому я сказал за неё:
— Рост защиты на двадцать процентов при росте стоимости на десять, а то и меньше — это очень выгодно. К тому же гениальность данного барьера, — я сделал небольшой поклон в сторону Суворовой и Валуева, — в том, что он защищает не только от урона Даром, но и от кинетической атаки, иными словами — от пуль и снарядов. Да, он не может защищать одновременно от всех атрибутов Дара и гаубицы, но при минимальных настройках это достаточно универсальный агрегат. А военные такое любят, при условии простоты обслуживания.
— Откуда ты это знаешь? Не помню, чтобы Штормы сотрудничали с оборонным комплексом раньше? — удивилась Анна Петровна.
Я пожал плечами и ничего не ответил. Пусть сами думают, откуда у меня такой опыт.
Через пять минут мы разошлись: Суворова занялась подготовкой площадки наверху и переговорами с генералами, Валуев заносил изменения Барьера в компьютер, а мы с Яростным проверяли плату и источники питания внутри артефакта.
Плюс мы сделали ещё одну правку, о которой не стали говорить ни Валуеву, ни Суворовой. Но что-то мне подсказывало, что она скоро понадобится.
* * *
Роксана Привалова, дочь одного из Высших князей, оперативница и огненная одарённая, с тихим писком отдёрнула свою руку и почти отпрыгнула в сторону. Помешал стул, на котором она сидела — чуть не упав с него, она прижала ладони к груди, наблюдая за тем, как приходит в себя Пётр Меньшиков.
Темноволосый парень выглядел сейчас беззащитно, но девушка помнила, как он действовал в Мавзолее и как вытащил её из рухнувшего вертолёта. Как угостил соком.
Пётр повернул голову и слегка застонал. Но телу девушки прошла дрожь и побежали мурашки. Совсем не от сострадания. Но она не успела понять свои ощущения, как Меньшиков открыл глаза.
— Роксана, — прошептал он, глядя ей прямо с глаза.
Привалова замерла, будто её застали за чём-то неприличным, но Пётр не отвел взгляда. Наоборот, он словно стал ближе, пусть ни на секунду не приподнимался над постелью.
— Как ты? — наконец спросила Роксана.
Он усмехнулся и тут же поморщился.
— Лучше, чем думал, — ответил он спустя несколько секунд. — Сколько?
Роксана поняла, что он про дни.
— Пятый день. — А потом не дожидаясь вопросов, начала быстро говорить: — Мы у Вороновых в поместье, она защищала нас, приставила врачей. Тебе досталось, пришлось повозиться. Я очень…
Она не закончила, но Меньшиков понял.
— Спасибо.
— Это тебе спасибо. Ты вытащил меня, вынес из огня!
Парень покачал головой.
— Ты спасла всех.
Он снова прикрыл глаза, сглотнул, поморщился.
— Сейчас дам воды! — засуетилась девушка, схватила стоящий рядом кувшин, налила в него воды. Стекло зазвенело в такт трясущимся рукам.
— Вот! — поднесла к потрескавшимся сухим губам. Ей показалось, что когда стекло коснулось этих губ, раздался лёгкий стук. Сердце сжалось.
Пётр выпил весь стакан мелкими глотками, а затем выдохнул. Лицо расслабилось, появилась лёгкая улыбка и едва заметный румянец.
— Спасибо, фея. — Голос звучал спокойнее, мягче.
— Какая я тебе фея, — ворчливо сказала Роксана.
— Огненная, какая ещё? — с усмешкой ответил он, не открывая глаз. В этот раз он не закашлялся.
* * *
Александра Валерьевна Воронова изучала документы и доклады своих людей, когда зазвонил телефон. Номер был заблокирован, но она лишь усмехнулась.
— Да, Андрей, — поприветствовала она.
На той стороне помолчали, а потом тяжело вздохнули:
— Неужели только я использую функцию сокрытия номера?
— Не только ты, — довольно сказала Воронова. — Но лишь ты умеешь звонить тогда, когда я очень занята. У остальных информаторов график не совпадает с моим.
Это была лишь часть правды. Но вторую часть Андрею знать не следует.
— Хорошо, — с лёгкой безнадёгой протянул информатор. После этого собрался и его голос стал суше: — У меня новости по поводу вашего внука, Сергея Шторма.
— Ну и что в этот раз учудил внучок?
Александра Валерьевна до сих пор не могла отойти от того факта, что он притащил ей Инъектор быстрее, чем кто-либо. А уж то, что она его не признала и потеряла запас своей молодости — вообще выводило её из себя.
Она, конечно, вернула себе несколько лет, но нужные ей ингредиенты так просто не достать. Плюс силу Дара она пока тоже не восстановила, а для процедуры нужен полный заряд. И время на восстановление, которого у неё сейчас нет.
Ой как ни вовремя случилось нападение на её людей. У неё уже были версии, кто именно стоит за всем этим, но пока она не поняла мотива, и поэтому не спешила раскрывать карты.
Информатор заговорил:
— Сегодня он пришёл на экзамен в Гильдию артефакторов.
— О, всё-таки он решил всерьёз заняться своим хобби, — перебила его Госпожа. — И как у него успехи?
Андрей не удержался и хмыкнул:
— Он сдал. Причём теорию так себе, а вот практикой дотянул.
— А ещё книжный червь, называется. — Покачала головой Воронова.
— А также, — не дал себя сбить информатор, — он выиграл командный бой против огненных одарённых и защитился от удара заклинанием пятого уровня.
От этой новости Воронова аж откинулась на спинку стула и прикрыла глаза рукой, пытаясь переварить услышанное.
— У них были бои⁈ И он победил? С помощью артефакта?
— Да. Как я понял, он из подручных материалов, что выдают прямо на экзамене, смог сделать что-то похожее на Инъектор.
У Александры Валерьевны на мгновение закружилась голова. Сергей говорил, что он — артефактор. Первый в семье. Но чтобы он сразу же сделал что-то подобное⁈
— Гильдия его забрала себе?
— Артефакт? Нет. Он взорвался, отразив большую часть энергии удара. Аж пробили защитный барьер вокруг арены.
— Защитный барьер? — нахмурилась Воронова. — Но они есть только у военных. Суворова занимается этим вопросом.
— Именно. И они одолжили несколько штук для арены. И судя по всему, что-то пошло не так.
— Почему ты так решил? — Александра Валерьевна почувствовала укол беспокойства. За внука, пусть у них никогда не было тёплых отношений.
— Потому что после получения ранга, Сергей в компании с несколькими представителями Чумовых, которые управляют Гильдией, отправился на военный полигон артефакторики.
— Зачем он им понадобился там?
— Пока не ясно, мы проверим. Вроде как это был не конвой, но кто знает Князя смерти и его наследников…
Воронова сжала переносицу, пытаясь собрать все кусочки паззла воедино. Пока не получалось.
— И ещё одно, — сказал Андрей, пока в трубке висела тишина.
— Что ещё?
— Сергей представился Хранителем и его опознали Гончие.
— В смысле?
— У него было Око Шторма. С божественной силой.
— Не может такого быть! Мы не нашли Око во время… — Госпожа прервала саму себя. — В общем, мы не знаем, где артефакт. Тем более в полном виде. Его не активировали с момента смерти предка Шторма!
— На соревнованиях было два Хранителя: от Чумовых и от Штормов. И у обоих сканер обнаружил божественный материал, а дежурные Гончие это подтвердили.
— А эти-то что делали там?
— По приказу Главы Церберов усилен контроль по всему городу, особенно в публичных местах.
— Да, точно, Анна говорила. — Покачала головой Воронова. — Значит, Око Шторма, говоришь? Ты видел его?
— Не видел, но источник надёжный. Так что да, теперь ваш внук официально стал Хранителем.
— Поняла. Проследи за полигоном — не допусти, чтобы они навредили Сергею.
Она положила трубку и уставилась в окно. Лес слегка колыхался от ветра.
— Если ты стал Хранителем, то какого хрена лысого ты отдал Инъектор? Неужели ты смог запечатать его с помощью этой штуки?
Но ещё больше её беспокоило то, что теперь Сергей является не только артефактором и Хранителем, но и главой Штормов. Семьи, которая последние пятьдесят лет вечно устраивала какие-то неприятности всем остальным.
Её мягкость по отношению к внуку уже не казалась ей разумным решением.
* * *
Через полчаса подготовки в лаборатории мы поднялись на поверхность, и тусклое солнце, скрытое за облаками, ослепило нас, заставив зажмуриться. Здесь всё также серебрилась сединой трава, стоял авиационный ангар и рядом с ним толпились люди. Только стало их заметно больше.
Впереди стоял знакомый мне генерал Хасин с белыми усами, за ним — его помощники и ещё пятёрка военных высокого ранга. Чуть в стороне стояли улыбчивый Роман Чумов и недовольный Семён Мосин. Председатель гильдии говорил с кем-то по телефону, а оружейник — теперь я понял, как он использует свой дар земли и огня — молча шевелил губами, обсуждая что-то с самим собою.
Не убирая с лица улыбки, к нам подошёл Роман и тихо спросил:
— Вы чего удумали? Тут все так воодушевились, когда узнали, что можно будет «пострелять в одного из этих артефакторов». Надеюсь, не в тебя? — кивнул он на Яростного.
— Я бы не против, но дело взял в руки вот этот вот парень, — Алексей указал на меня.
— Шторм, — многозначительно сказал Чумов. — Надеюсь ты знаешь, что делаешь.
Он хотел сказать что-то ещё, но промолчал. Зато Мосин добавил:
— Не все в курсе, что случилось с твоей семьёй на самом деле. Но это не значит, что никто не в курсе.
— А вы в курсе, Семён Варламович? — спросил я с нейтральным выражением лица. — Буду рад узнать подробности.
Он скривился.
— Спроси у своей бабушки.
— Обязательно.
В этот момент к нам подошёл Егор. Он болезненно щурился от света, постоянно моргал единственным глазом, но старался смотреть прямо на нас.
— Ну что, готов? — спросил Валуев. Я кивнул. — Тогда поехали на полигон. Там уже всё готово.
Мы сели в грузовики, наши машины с водителями остались у ангара. Рядом со мной устроился Сухов, перекинулся парой фраз с сопровождающими в кабине и замолчал, держа в руках свой слегка дырявый артефакт. Искры едва заметно сыпались из него на пол грузовика.
Мы прокатились по базе и через три минуты вылезали посреди полигона. Вокруг нас был песок, клочки травы и даже парочка сосен, с трудом удерживающиеся на остатках корней. Виднелись следы танковых гусениц, вдалеке дымилась воронка, а слева торчал флагшток с конусом, указывающим направление ветра.
Сейчас мы стояли на большой бетонной площадке. С одной стороны находилась стенка с креплениями для мишеней и манекенов, с другой — подобие трибун, рядом с которыми размещались позиции для стрелков.
Почти все военные устроились на трибунах, кроме нескольких солдат, которые приехали позже. Они расчехляли пистолеты, штурмовые винтовки и даже одну снайперскую. От вида последней по мне пробежала дрожь — такая хреновина пробьёт не только Барьер, но и стену за ней.
Кстати, Барьер-М2 уже установили и сейчас Егор вместе с Анной Петровной делали последние настройки. Перед ними появилась едва заметная плёнка, по которой изредка пробегали красные и чёрные искорки.
— Настроили на огонь и тьму, верно? — спросил я, подходя к ним. Они молча кивнули, не отвлекаясь от аппарата. — Значит пусть начинают с третьего уровня атак, плюс пистолеты и штурмовые винтовки. Снайперскую я хотел бы отодвинуть на попозже.
— Я передам, — сказала Суворова и поднялась, снова начав нависать надо мной. Некомфортно.
Через пять минут мы все вместе вернулись к трибунам. Суворова переговорила с солдатами по поводу стрельбы, Чумов вывел двух одарённых, чтобы показать магические атаки. Лёгкий гул разговоров затих и все взгляды обратились ко мне.
Погнали.
— Господа! Меня зовут Сергей Шторм, Хранитель и артефактор.
Генерал с белыми усами хмыкнул, парочка других чинов нахмурилась, один вежливо улыбнулся.
— Меня пригласили коллеги, чтобы помочь улучшить защитный артефакт Барьер-М, благодаря которому можно обеспечить защиту не только от Дара, но и от обычного оружия. Благодаря моим знаниям и опыту коллег, удалось поднять эффективность защиты на двадцать процентов, почти не увеличивая стоимость оборудования.
Энтузиазма среди присутствующих стало больше.
— Однако я понимаю, что вы, военные, люди дела и словами вас не убедить. Поэтому я предлагаю желающим проверить наш артефакт. А чтобы показать уверенность в том, что он способен выдержать новые нагрузки, я лично встану за барьером. Попробуйте попасть в артефактора!
Солдаты с оружием пожали плечами, а вот офицеры за их спинами стали гораздо более возбуждёнными. Оно и понятно: на реальном поле боя такие артефакты везде не натыкаешь. А вот защитить центры принятия решений, места дислокации офицеров — самое оно.
— Ладно, Шторм, иди и дай знак, когда будешь готов. Мы проверим. Правильно я понимаю, что теперь барьер должен выдержать в том числе и пятый уровень? — белоусый генерал Хасин стал серьёзнее, но в то же время и спокойнее.
— Да. Базовый пятый уровень сдержит прямо сейчас.
— Понятно. — Кивнул он и вдруг хитро улыбнулся. Ох, не нравится мне это. Что он задумал?
Только вот ответить я не мог, потому что сам генерал Даром не обладал, да и мне нужно было идти.
Зайдя за линию действия Барьера-М2, я активировал его, проверил настройки на внешней панели, убедился, что включены огонь и тьма. И пока все готовились, дёрнул ещё парочку тумблеров — наши с Яростным нововведения.
Алексей стоял рядом со своими родственниками и с нахмуренными бровями наблюдал за происходящим. Даже немного приятно, что посторонние люди за меня переживают.
Прозвучал приказ, солдаты выхватили пистолеты и одновременно выстрелили. Через мгновение невидимое защитное поле передо мной заволновалось и стало заметным. Пули с тихим звоном упали на бетон, смятые от удара.
То, что барьер защищает и от физического воздействия стало ясно во время нашего боя на экзамене. Тогда Кирилл и Ангелина откинули противников далеко за круг и те врезались в стену. Это оказалось побочным эффектом работы бриллианта, о котором сначала не думали, по крайней мере так сказал Егор. Что ж, теперь это преимущество, которое продаю военным я, а не местные артефакторы. Гы.
Ещё несколько пуль врезались в барьер, артефакт загудел, но справился. Я же стоял, заложив руки за спину. Боковой ветерок раздувал мои волосы, солнышко грело, а пули до меня не долетали. Хорошо!
Снова резкий приказ, пистолеты сменили на винтовки, начался обстрел короткими, по три, очередями. Чёрные и красные искры засверкали в воздухе, артефакт загудел сильнее, воздух вокруг стал теплее.
— Понятно, физические атаки он переносит хуже Дара, — пробормотал я. — Теплоотвод стоит улучшить.
В барьер всадили по два рожка, после чего оружие поставили на предохранители. На сцену вышли одарённые.
Чумов, Мосин и неизвестный мужчина, судя по всему, чистый огненный атрибут, встали в линию и начали посылать в меня атаки по очереди. Третий уровень.
Барьер спокойно отражал атакующие заклятия. Суворова и Валуев, которые стояли чуть в стороне от атакующих, качали головами и что-то обговаривали между собой. Я их понимаю — атаковали-то не только тьмой и огнём, но и разложением, которое имеет атрибут смерти, и землёй, а Барьер справлялся.
Они глянули на Алексея Яростного, и тот сделал вид, что ни при чём. Но самодовольная улыбка всё же вылезла на его лицо снова.
Затем одарённые перешли на четвёртый уровень и стали бить почти одновременно. Барьер закачался, зажужжал, но выдержал. Я увидел, как на панели артефакта замигала лампочка. Перегрев, плохо.
Подскочил к нему и, не снимая защиты, попробовал проверить, что именно опять накрылось. За искрами и цветными облаками атак никто не видел, что я делаю.
        — Так-так, — бормотал я, изучая артефакт         Взглядом Артефактора        . Открывать ящик сейчас было бы слишком опасно — может долбануть.      
Вдруг артефакт перешёл на визжащую ноту и появился дымок: в барьер ударило заклинание пятого уровня. Затем ещё одно. И ещё одно. Лампочки замигали в нескольких местах, появился резкий запах гари. Но артефакт держался, пусть и с трудом.
— Кажется, я слегка тебя переоценил, — сказал я, доставая резец и начиная выводить руны и контуры прямо на поверхности металлической коробки. В этом металле не было силы, как в тех, что у меня дома, но на пару минут этого хватит.
Стабилизировав потоки и обеспечив вывод тепла, я убедился, что почти все лампочки погасли. Выдохнул и, как раз в тот момент, когда одарённые опустили руки и жезлы, встал, показывая, что я всё ещё жив.
Я помахал рукой, надеясь, что не видно, как я вспотел.
А затем я увидел, как генерал с белыми усами достал рацию, что-то в неё сказал. Через тридцать секунд раздался рокот и из-за трибуны на полигон выехал… танк!
Его огромная, почти безразмерная пушка уставилась прямо на меня.
— Огонь! — чётко услышал я, и раздался грохот выстрела.



Глава 16
Вместо тысячи слов

Вы как знаете, а вот я, услышав «Огонь!» на фоне танка, тут же упал на землю и прикрыл голову руками. Мне жизнь мила. Особенно сейчас, когда переродиться не могу.
Раздался грохот выстрела, и земля вокруг меня затряслась. Полетели осколки, всё заволокло дымом и пылью.
«Разнесло», — подумал я, ощущая, как мелкие куски кирпича из стены за мной режут спину и кожу на руках. Надо было хоть рюкзак оставить, но он в машине лежит.
С другой стороны, меня радовало то, что я ещё могу об этом думать, а значит жив. Как выглядит и чувствуется смерть я прекрасно знаю. Там о царапинах уже не переживаешь.
Стоило пыли немного осесть, я поднялся и закашлялся. Через несколько секунд ко мне подскочили Валуев и Яростный. Сзади из тени выходила Суворова.
— Жив! — выдохнул Егор, вытирая покрасневший глаз. — Ты мне ещё должен рассказать, что вы там наделали внутри!
— А я думал ты за меня переживаешь, — ответил я и снова закашлялся.
— Ой, — сказал Валуев и почесал неловко затылок.
— Ну ты дал! — восторженно сказал Алексей и сильно хлопнул меня по спине.
Я зашипел от боли, и Хранитель тут же извинился. В этот момент до нас дошла Суворова и сурово изучила моё состояние.
— Ну ты и вляпался, Шторм, — сказала она резко, а потом развернулась на каблуках и пошла обратно быстрыми, чуть дёрганными шагами.
— Я что-то упустил?
— Попытку покушения, — сказал Алексей.
— На кого? — удивился Валуев.
— Снаряд? — вдруг понял я.
— Да, — кивнул Яростный. — Они зарядили кумулятивный снаряд с разрывной сердцевиной. Он выше пятого уровня заклинания по убойной мощи.
— Теперь не удивительно, что барьер разнесло. Повезло, что меня вместе с ним на кусочки не порвало.
— Потому что барьер большую часть отразил. — Хранитель перекинул мою руку себе на плечо и подмигнул: — А теперь изобрази из себя умирающего.
Егор встал рядом, и мы втроём медленно вышли к трибунам, у которых суетились военные. Парочка человек лежали на земле, закованные в наручники. Судя по форме — танкисты.
Сам танк походил на плавленный сыр: металл обшивки потёк, из люков сочился дымок, искрили приборы.
Сухов, бледный, с перекошенным лицом, висел на руках у солдат, пытаясь вырваться. Чумов ему что-то втолковывал.
— Идут! — громко, чтобы все услышали, сказала Анна Петровна.
К нам повернулись все. У кого-то на лице было написано облегчение, как у Сухова, Чумова и даже Мосина. У кого-то безразличие, как у белоусого Хасина. По лицу улыбчивого офицера проскользнуло недовольное выражение лица и моментально скрылось за лощённым выражением довольства.
За трибуной взвизгнули тормоза и вскоре к нам подбежал врач. Он начал поливать меня зелёной волной, заставляя царапины на спине и руках стягиваться быстрее. Затем он ощупал мой лоб, прослушал сердце без фонендоскопа, прямо ладонью, закончив осмотр фразой:
— Жить будет.
Парни дотащили меня до трибун, усадили на скамейку, встали подобием стражей рядом. Андрей Сухов тут же появился рядом, сжимая побелевшими от напряжения пальцами свой артефакт. Судя по тому, что из него сейчас не сыпались искры, он только что использовал его.
Видимо искрящаяся электроника танка — его рук дело.
Вперёд вышла Суворова, подняла руку, и вокруг всё затихло.
— От лица командования и от себя лично приношу извинения за произошедшее. Наши люди превысили свои полномочия и нарушили приказ. Исполнители схвачены и будут наказаны. Также мы найдём тех, кто отдал преступный приказ.
Оно грозно оглядела присутствующих, но никто не отвёл взгляда.
— Позволите пообщаться с ними лично? — спросил я, делая вид, что с трудом сижу.
— Прямо сейчас?
— Чуть позже. Мне нужно подготовиться. — По моему лицу пронеслась крайне неприятная ухмылка.
— Я не позволю калечить моих людей, даже если они выполнили чужой приказ, — вдруг вступился за скованных танкистов Хасин.
— Генерал! — возмутилась Суворова.
— Это ответственность армии, капитан! — пресёк он разговор. — Самосуд — это не по закону.
Его остановил мой смех. Мне действительно было весело.
— Я не собираюсь наносить вред вашим людям. В отличие от них, я за гуманизм. — Я стал серьёзнее. — Но поговорить хочу. Готов сделать это на вашей территории, завтра. Нужно прийти в себя.
Я сделал движение рукой, показывая потрёпанного себя. Сухов кивнул.
— Вы лучше обеспечьте им достойную охрану. В отличие от меня, как я уже сказал, миролюбивого, те, кто попросил ребят об услуге, явно не столь ценят человеческие жизни. Я тому яркий пример. — Невесело усмехнулся. — Зато можно сказать даже больше: Барьер-М2 эффективнее на двадцать четыре процента. И я готов получить роялти за использование моих наработок.
Всё, хватит работать за улыбку.
— Что ты… — начал было улыбчивый офицер, но его прервала Анна Петровна:
— Он прав. Шторм сделал серьёзный вклад в нашу разработку, как и Яростный. Оба будут включена в патент. Однако, что насчёт выплат, господин Шторм, — Суворова повернулась ко мне, — военные разработки иначе регистрируются. Поэтому мы сможем вам выплатить лишь за часы, которые вы потратили с нами в лаборатории. По сверхурочному тарифу.
Хасин заворчал, но промолчал — для него это действительно был лучший выход. Но я недооценил Суворову.
— Так же наш полигон готов выплатить компенсацию за потенциальный вред, который вы могли получить из-за несанкционированного использования оружия.
— Капитан!
— Генерал! Мы чуть не убили Хранителя, вы понимаете?
— Их и так, — начал он, но заткнулся и покачал головой. Видимо он был в курсе приказа и разрешения на ликвидацию моей семьи.
Быстро я привык говорить «моя семья».
— Хорошо, распорядись и займись этим вопросом, а я займусь своими людьми.
Взгляд, который генерал направил на танкистов, не сулил им ничего хорошего. Главное, чтобы не убил раньше времени. Мне нужно успеть сделать один очень интересный артефакт. Слегка запретный, судя по местным правилам.
Через полчаса меня уже посадили в машину к едва сдерживающему себя Черкасову. Его успокаивала лично Суворова, тихо объясняя ситуацию. Когда же Антон смог сесть за руль, Анна Петровна заглянула ко мне в салон.
— Есть ли пожелания, как именно выплатить компенсацию?
— Деньгами проще всего.
— Армейские бухгалтеры устроят нам очередное Ватерлоо, но я поговорю с ними. Но если придумаете какие-то альтернативные варианты — я с радостью их рассмотрю.
— Хорошо. Спасибо за интересную работу.
Суворова покачала головой:
— Неужели Штормы всегда были такими безбашенными?
Я лишь пожал плечами в ответ, и мы поехали домой.
Наконец-то отдых! Целых три часа ничегонеделания, лежания на кровати в тишине и покое.
Больше времени у меня не было, нужно было поработать. Завтра мне нужен новый артефакт, чтобы поговорить по душам с теми танкистами. Наверняка генерал Хасин и компания всё разузнают до меня, но проблема не в том, что они будут молчать в принципе, а в том, что их заставят молчать при мне.
В отличие от своих, я ничего не могу с ними сделать: ни пытки, ни Дар использовать нет возможности. Вспомнилась Лиза, которая была рядом со Светланой, когда я пришёл в себя в этом мире. Она могла вмешиваться в мой мозг, давить на него. Даже нанесла урон, несовместимый с жизнью…
Только с тех пор я её ни разу не видел и ничего о ней не слышал несмотря на то, что я уже виделся с Вороновой и даже Приваловой, которая сама себя поджарила. Светлана мне звонила (кстати, а она куда пропала — поиздевалась и всё, в домик?), а Лизы будто никогда не существовало.
Возможно дело в том, что она как-то связана с магией контроля, запрещённой в это мире. Поэтому никто не должен её знать.
Пока в голове это не складывалось, поэтому я решил заняться тем, что действительно умел и любил: артефактами!
Зайдя в свою мастерскую, бывшую комнату Сергея, я в очередной раз поморщился: запах гари в доме оставался силён, пусть потихоньку и выветривался. Но сейчас не до него, нужно разобраться с теми, кто напал на меня.
Было ли это случайное нападение, игра конкурентов, промышленный шпионаж и убийство, либо атаковавшие меня связаны с теми, кто разносил мой дом? Надо позвонить бабушке, уточнить.
— О, легка на помине! — удивился я, когда зазвонил телефон. — Слушаю, бабуля!
— Ты в порядке? — неожиданно беспокойным голосом спросила Воронова.
— Да, в принципе всё ок. Слегка поранился, когда упал. А что?
— Слегка поранился? От выстрела танка⁈ — перешла на рычание бабушка.
— Александра Валерьевна, спокойнее! В вашем возрасте стресс вреден, — не удержался я от язвительности. Помнил, что она теперь выглядела не как моя сестра, а хотя бы как мать.
— Сергей, это не шутки.
— Конечно, — уже совершенно серьёзно ответил я. — Поэтому я завтра поговорю с теми, кто на меня напал и узнаю, кто их послал.
— Мальчик мой, этим я займусь сама. Нечего лезть тигру в пасть — военные не любят, когда мы лезем в их дела.
— Они сами залезли в мои, никто их не просил, — жёстко ответил я. — Я уже договорился, завтра встреча.
Мне показалось, что бабушка на том конце провода всплеснула руками, а затем глубоко вздохнула.
— Серёжа, мои люди проверят, кто за этим стоит. Никто не имеет права атаковать мою семью.
— Угу, — громко подтвердил я. Сработало.
— Так надо было.
— Угу, — также подтвердил я. А что она хотела, что я начну её благодарить за убийство невиновных?
Вороновой пришлось помолчать, видимо, чтобы собраться с мыслями. Я тем временем разложил по столу имеющиеся у меня материалы и прикинул, всё ли у меня есть.
— В общем, делай что хочешь. Ты взрослый парень, а теперь ещё и Хранитель. Кстати, где ты нашёл Око Шторма?
Её голос оставался ровным и усталым, будто она просто так интересовалась, но по телу пробежала дрожь.
— Подарили, — хмыкнул я. — Приятели.
— Хорошие у тебя приятели. Они же помогли его активировать, да? И артефакт запечатать?
— Инъектор я запечатал сам, — с профессиональной гордостью ответил я. — И нет, приятели не помогали мне с Оком. Я разобрался сам. — Последнюю фразу я добавил спустя небольшую паузу. Надеюсь, Воронова её не заметила.
Если бы я сказал, что он до сих пор обычное украшение, то меня бы явно заподозрили в самом страшном грехе этого мира — божественности. С другой стороны, значит есть способ его как-то превратить в артефакт. Осталось понять как.
— Может тогда мне вернуть тебе Инъектор, раз ты у нас теперь официально Хранитель? — спросила Воронова.
— Пусть побудет у вас. Сейчас я всё ещё не могу обеспечить ему безопасность.
Да и толку от него сейчас нет.
— Хорошо, — медленно сказала Александра Валерьевна. — Тогда береги себя и не лезь на рожон. Мои люди проверят армейских, как смогут.
— Спасибо. Я сам их проверю.
Мы распрощались, я положил трубку и покачал головой. Скорее всего она не стоит за этим покушением. И даже готова защищать меня, раз не отозвала своих людей приказом. Но доверять ей я тоже не могу. А уж этот интерес к Оку Шторма.
Я вытащил украшение из-под рубашки, осмотрел. Красивая штука, тонкая работа. Но «божественный артефакт»?
Чего-то я не понимаю. Но сейчас нужно сосредоточиться на решении актуальных задач. Допрос свидетелей.
Я прикинул списки того, что у меня есть и что нужно — недоставало платиновых пластин и хорошо было бы кость магического животного для лучшего воздействия. Но сейчас мне не хотелось вылезать из дома, да и вряд ли магазин Гильдии работает в девять вечера.
Хорошо, что я перед отъездом на полигон заскочил в «Золотое руно» и прикупил стартовый набор. В мусорной корзине в этот раз было пусто, так что бесплатных ништяков урвать не удалось.
— Кстати, это идея!
Я достал красную металлическую пирамидку и поставил на стол перед собой. Совсем недавно я сглупил и посчитал, что она огненного атрибута. А оказалось, что она атрибута крови — смесь базовых жизни, земли и воды.
Атрибут крови хорошо подходит для лечения, убийства и… контроля. Если ты контролируешь чужую кровь, то фактически управляешь чужим телом. Мощная и трудная для изучения грань Дара.
Этот металл можно использовать вместо кости — будет сродство по крови и влияние артефакта усилится. Платину же заменим обычной медью с таушировкой из серебра.
Но самое главное, конечно, — ядро из аметиста, который я нашёл в гараже предков. Он достаточно крупный, чтобы создать сильное поле влияния.
— Это уже Дар контроля, но если на экзамене Гильдии используют аметисты, то почему я не могу? — бормотал я себе под нос, отсекая лишнее с кристалла.
Пришлось его предварительно огранить в сердцевидную форму. Осколки аккуратно убрал в мешочек и положил его в стол. Поверх вычерчивал руны и контуры, придавая потоку энергии внутри камня подходящую форму.
Также руны создавали точки воздействия — всё-таки нужно вливать в артефакт Дар, чтобы он работал. В этом мире это требовалось особенно. Непонятно почему, если материалы, зачастую даже самые обычные, были напитаны энергией по самое не могу.
В итоге вышла плоская медная коробочка, похожая на флягу, внутри которой пряталось аметистовое сердце. Вершина красной пирамидки с другими рунами торчала с верхней стороны коробочки, в то время как основание упиралось как раз в аметист.
Внутри поверхность коробочки была испещрена контурами и выемками, куда я вбил нити серебра, сплавляя их чистой энергией Дара. Внимательный взгляд обнаружил бы здесь и пентакли, и треугольники, и даже спирали, которые соединялись в единый узор, в единое предложение.
Артефакты можно назвать проигрывателями Дара внутри материи. Заключённая и направленная энергия материала, умноженная на Дар артефактора или пользователя, должна выброситься наружу определённым образом. Именно начертание знаков и формул на артефакте позволяет получить необходимый эффект.
Так что к часу ночи у меня был модифицированная версия «Говоруна» — артефакта, который позволяет упростить разговор с теми, кто говорить не хочет.
Быстро умывшись, я пошёл спать.
На утро, быстро позавтракав, мы поехали по указанному Анной Петровной адресу. Там нас должны были ждать танкисты для допроса. Говорун лежал в кармане на груди, рядом с Оком Шторма.
Кефир так и не появился. Лиса не было уже сутки, и я начинал переживать.
Проехав вдоль реки и понаблюдав парк на противоположной стороне, мы остановились у массивного здания.
— Забавно, они держат подозреваемых в Центральном здании, — усмехнулся Сухов, открывая передо мной дверь. — Я бы на их месте спрятал этот позор человечества куда поглубже и потемнее.
— Слишком много шума вышло. — К нам подошёл Егор Валуев.
Он надел подобие военного кителя, который сидел на нём мешковато. Зато повязка на глазу стала гораздо опрятнее, и марля из-под неё не торчала.
— Нас тоже вызвали, будем отчитываться руководству, — ответил он на не заданный вопрос. — А пока я вас провожу к допросной.
Егор завёл нас в здание, показал свой пропуск и помог оформить временные нам. Мы сдали оружие, но артефакты мне оставили — сканеры на них тупо не сработали.
— Ничего, дальше будут проверять лучше, — с улыбкой заметил Егор. — Мы вчера с Яростным ещё два часа яростно обсуждали ваши нововведения, — довольно потёр руки Валуев. — Интересно с вами, Хранители.
Я промолчал, наблюдая за окружающей действительностью. Скупо украшенные коридоры, коричневая плитка на полу, казарменно-простая краска на стенах. Иногда попадались штандарты, картины и растения, но в целом помещения казались пустыми. Если не считать многочисленных солдат с автоматами.
Возможно, внутри кабинетов повеселее, но двери в них были тщательно закрыты и, если даже мы подходили к открытым, то их сразу же перед нашим носом закрывали.
— Параноики, — проворчал Андрей.
Через пять минут Егор остановился у стеклянных дверей.
— Вам туда. По коридору до конца и там вас встретят. Там же проверят артефакты, — он подмигнул. — Я пошёл по своим делам, Анна Петровна ждёт.
Он ушёл, а мы отправились на допрос. Как и сказал Валуев, здесь нас проверили гораздо тщательнее. Снова сработал детектор божественности, но я заранее показал им Око Шторма и назвал свой новый статус — Хранитель.
После этого ощупывать меня стали гораздо аккуратнее.
Сухову пришлось сдать свою батарейку, я для вида отдал несколько мелких артефактов и даже картонную коробку со Следопытом. Попросил не открывать, чтобы не испортить (а точнее, чтобы крысиный череп не видели).
Убедившись, что кроме Ока на груди ничего не фонит, нас пустили дальше. Говорун, спрятанный за несуществующей аурой Ока Шторма остался со мной.
Пока это прокатывало, но всё же нужно думать, как скрывать свою ауру и цикл перерождения. Иначе где-нибудь обязательно заставят снять артефакт и быстро выяснят правду.
Карцер оказался вполне симпатичным помещением нейтрально-серых тонов. Здесь уже были не только военные, но и одарённые, которые проверяли входящих и выходящих. Мне выделили небольшую каморку с металлическим столом и наблюдателя от армейских, который молчаливой тенью стоял в углу.
Я предполагал, что нас не оставят наедине. Сухов стоял у дверей снаружи.
Ввели одного танкиста, парня чуть старше Сергея. Второго, как сказал конвоир, скрутил ротавирус и теперь он не отлипает от унитаза. Судя по отчасти зажившим фингалам у танкиста, которого привели, говорили с ними жёстко. Но лечили — Дар открыл невероятные возможности по выбиванию признаний: почти убил — вылечил и так по кругу.
Судорожно вздохнув, я прикрыл глаза, будто слишком нервничал и настраивался на разговор. От моего «нервного напряжения» по комнате разошёлся лёгкий поток ветра, создавая эффект того, что я не контролирую магию.
Наблюдатель в углу напрягся, готовый сделать рывок. Судя по потокам силы — земля с водой. Неприятное сочетание атрибутов. Для противника.
Я успокоился, ветер исчез, и наблюдатель расслабился. Как раз для того, чтобы резко схватиться за грудь.
— У тебя двадцать секунд, чтобы сказать, кто отдал приказ, — мрачно сказал я танкисту, который сидел передо мной. — Затем он нападёт на тебя, поскольку увидит твой побег.
— Что? — опешил танкист, повернув голову к наблюдателю. Тот тяжело дышал и не обращал на нас внимания.
— Пятнадцать. Четырнадцать.
Наблюдатель задрожал, сделал шаг в нашу сторону.
— Он начинает подозревать. Десять.
— Я уже всё сказал!
— Как знаешь. Шесть.
У меня на лбу проступил пот от напряжения, но танкист этого не видел — он смотрел только на наблюдателя.
— Четыре. Три. Два.
— Хорошо, скажу!
— Один!
Танкист сжался, когда над ним навис наблюдатель. Его глаза слепо смотрели куда-то в стену, а руки сжимались в кулаки. А затем он резко выдохнул, выпрямился и недоумевающе начал оглядываться.
Зато парень танкист со стоном упал лицом на стол. Потекла тонкая струйка крови. Упс, перестарался.
— Что произошло? Что с ним? Ты напал на него⁈ — Наблюдатель стал доставать дубинку.
Я отпрянул:
— Это он напал! И вы его остановили! Спасибо вам! — наигранно испугался я.
Говорун в исполнении через Дар крови оказался гораздо эффективнее, чем с магической костью. Человек почти полностью терял сознательный контроль над собой.
— Если бы не вы, он попытался бы напасть на меня снова!
Наблюдатель потряс головой, но быстро сообразил. Он подбежал к двери, рванул на себя, крикнул:
— Врача! Подозреваемому плохо.
Ко мне ворвался Сухов, проигнорировав армейского. Тот и не стал спорить, когда Андрей прикрыл меня.
Я же слегка отпустил контроль над парнем. Тот сразу задрал голову и вытаращил испуганные глаза.
— Говори, — сказал я так, чтобы услышал только он и Сухов.
— Юсупов, — успел он шепнуть, как в помещение заскочили двое врачей и двое конвоиров. У одного из них до сих пор был стаканчик кофе в руках. Только в допросной он его выкинул, освобождая руки.
Они быстро увели танкиста, который продолжал в ужасе смотреть на меня.
        «Допрос» продлился чуть больше двух минут. Хорошо, что здесь не было камер и других наблюдателей. Ради проверки этого я и «выдыхал». Воздействуя Даром на пространство, я смог         Взглядом артефактора         оценить отражения энергии и убедиться, что вокруг лишь приятный и никчёмный с артефакторной точки зрения бетон.      
На выходе меня попросили подписать документ, в котором я не предъявляю больше никаких претензий и больше не буду требовать допроса у подозреваемых. Военные смотрели на меня с подозрением, но ничего не говорили.
Валуев и Суворова ещё не вернулись со своих дел, поэтому мы просто покинули Центр и сели в машину.
Подъехав к дому, ожидая, пока откроют ворота с фигурной птицей, заметил торчащий из почтового ящика конверт. Нарочито так торчащий, чтобы точно не пропустили, особенно его красные линии по краям.
Не дожидаясь, пока машина заедет внутрь, я выскочил на улицу и достал конверт. Разорвав его, вытащил бумагу с крупным красным заголовком:
«Уведомление о конфискации имущества».



Глава 17
Про лопату и экскаватор

«Уведомление о конфискации имущества».
Дальше строки о городском департаменте, о невыполнении требований о сохранении культурного наследия, о необходимости покинуть помещения в течение трёх суток.
— Флеймигатор тебе заднюю дверцу! — выругался я, сминая бумагу. — Я тут мир спасаю, а они меня выселяют из дома!
— Что случилось? — подошёл Сухов, а за ним и Черкасов.
— Хотят отобрать дом из-за его внешнего вида. У меня было десять дней, но тут всё закрутилось, не до ремонта стало.
Не говоря о том, что денег у меня тоже не было, приходилось зарабатывать. Сейчас стало чуть легче после Зарудной, плюс обещают военные заплатить.
— Вот не могли подождать? Десять дней на ремонт особняка, серьёзно⁈
Тут меня кольнула догадка.
— Идём в дом, нужно изучить документы внимательнее.
Закрыв за собой ворота и двери, закипятив чайник и разогрев плов, который остался с прошлого дня, мы уселись за столом, и я стал изучать уведомления. Не только то, что пришло сейчас, но и выданное мне раньше тем лощёным типом, Альфредом Веньяминовичем Сикорским, чтоб его, из городского департамента сохранения исторического наследия.
Срок десять дней, чтобы привести в порядок здание, внешний вид. Дата… девять дней назад. Действие — с момента получения. Я получал в руки, а значит прошло действительно только девять дней! Кто-то поспешил и положил новое уведомление раньше срока. Ошибка?
Оказалось, что нет: во второй бумаге мелким шрифтом в конце было указано, что уведомление по закону номер какой-то должно быть выслано не позднее, чем за сутки до истечения срока, выданного на исправление.
— Сутки — это немного, но всё-таки не совсем пустота. Строители знакомые есть? — спросил я у своих охранников.
— Есть.
— Я позвоню.
Оба вышли в другие комнаты, чтобы переговорить. Я крикнул им вслед:
— И уточните по ценам! Нужно привести в порядок фасад и окна!
Через пять минут у меня был расклад: за сутки ремонт сделать можно, но с привлечением одарённых. Такие бригады есть, но у них очередь из самых состоятельных клиентов, плюс цены — в пол особняка.
Обычные бригады тоже справляются, но такие сроки маловероятны, к тому же за срочность тоже нужно платить.
— Может продлим срок? — задумался я.
Достал телефон, нашёл номер адвоката Зарудного.
— Михаил Семёнович? Это Сергей Шторм. Нужна ваша консультация.
— Слушаю, Сергей Иванович. Что стряслось? — Он не сказал «опять», но оно прозвучало в тишине.
— У меня пытаются отобрать особняк.
— Кто?
— Городской департамент сохранения исторического наследия. Мол, я плохо ухаживаю за культурным наследием.
— Погодите-ка, — удивился Зарудный. — Нападение было совершенно около месяца назад. Плюс погибли бывшие владельцы. Пока вступить в наследство, пока оформить смету, нанять рабочих — никак не должны придираться.
— Но вот уведомление о конфискации лежит передо мной.
— Вам как минимум должны были сообщить за десять дней! — возмущался адвокат.
— Так и было. Девять дней назад ко мне пришёл некий Сикорский из департамента, нахамил и оставил уведомление.
— Почему же вы мне на сообщили, Сергей? — расстроенно спросил Михаил Семёнович. — Я бы смог оспорить, запросить продление.
— Не подумал о таком, — честно признался я. — В тот момент было совсем не до этого. Мы что-то можем сделать теперь?
Зарудный задумался, а затем попросил дать время.
Перезвонил он лишь через час:
— Сергей, новость средней паршивости. Да, мы можем обжаловать решение департамента, но сделать это возможно будет теперь только после процедуры конфискации. Укажем на несостоятельность претензии, неадекватные сроки, которые не учитывали реальную обстановку.
— А вот без конфискации никак нельзя?
— Увы. Только если вы к моменту появления представителей департамента не покажете им фасад в историческом исполнении. Я предположу, что вы уже изучали этот вопрос.
— Да. Всё упирается в короткие сроки и неадекватные деньги. Ни времени, ни денег в нужном количестве у меня сейчас нет.
— Понимаю. Рекомендую доехать до банка и поговорить с управляющим. Может они предложат какое-то решение, например, льготный кредит. — Его голос звучал совсем не уверенно. — Я же подготовлю текст заявления, чтобы был под рукой, и мы могли сразу же его отправить в департамент.
Я поблагодарил его и положил трубку. Что-то мне подсказывало, что банк вряд ли даст мне столько, чтобы нанять на сверхурочную работу бригаду одарённых строителей.
Хотя вынужден признать: это действительно хорошая идея использовать Дар таким образом. Делать то, что невозможно сделать строительной техникой или то, что требует кучу времени, но быстро. И получать за это внушительное вознаграждение.
Был бы у меня Дар земли, то можно было бы подумать. Хотя, ветер пригодился бы тоже, будь он на порядок сильнее.
А если предложить им парочку полезных артефактов? Звучит вкусно. Хотя, стоп. Сейчас нужно думать о другом. И, кажись, у меня появилась идея, что нужно сделать.
Я снова взял в руки телефон, набрал номер и стал ждать ответа.
* * *
Кирилл Юрьевич Привалов нервно пригладил волосы, прежде чем войти в этот кабинет. Кирилл был сильным одарённым, умным и расчётливым чиновником, наследником Князя, в конце концов. Но трепетал как неопытный юнец, когда стоял у этих дверей.
Наконец он легонько постучал и тут же получил приглашение входить. Закрыв за собой, он прошёл по небольшой приёмной напрямую к открытой двери непосредственно в кабинет.
— Присаживайтесь, Кирилл Юрьевич, — поприветствовал его мужчина, сидящий в глубоком кожаном кресле.
Пожилой, с копной густых, выцветших от лет волос, с аккуратными усами и бородкой такого же пепельно-серого цвета. Широкий лоб пересекали глубокие морщины, а глаза вообще, казалось, утопали в них.
Одетый в тёмно-бордовый сюртук устаревшего кроя, с крупными перстнями на пальцах, мужчина казался реликтом далёкой эпохи, не принадлежащий этому миру. Это было близко к правде. Он был из тех, кто правил миром людей ещё тогда, когда были живы боги. Правил на местах и, после смерти девятерых, ушёл в тень, но не перестал быть менее могущественным.
— Что тебя привело ко мне, Кирилл Юрьевич? — голос мужчины звучал спокойно, тихо, но уверенно. Кириллу не приходилось напрягаться, чтобы услышать его.
— Я выполнил вашу просьбу, Яков Иосифович.
— Тем более, она совпала с интересами твоей семьи, да? — проницательно уточнил мужчина.
Кирилл кивнул.
— Хорошо. Что-то ещё?
Кирилл замялся, но быстро собрался и объяснил:
— Мои информаторы сообщили, что Шторм отдал Инъектор Вороновой. И что артефакт какой-то не такой, как раньше. В нём больше нет потерь. Он запечатан.
Яков Иосифович поднял одну бровь. Кирилл продолжил:
— Я не до конца разобрался, но кажется, что Сергей Шторм, наследник, который не имел Дара, всё-таки стал одарённым после смерти семьи, а затем ему удалось найти спрятанный Инъектор и запечатать его. Вы просили докладывать о таких странностях.
— Это действительно важная новость, — степенно кивнул седой мужчина. — Расскажи мне побольше про этого Сергея. Может ли он помешать нашим планам?
— Не думаю. Он слишком молод и неопытен. Он не тренировался Дару, его не пускали к управлению семьёй. Он даже не додумался обратиться к адвокату, когда получил уведомление от департамента культурного наследия.
— Что ж, тогда буду ждать новостей, — сказал Яков Иосифович. — Возьми во-он ту книгу, в зелёной обложке. Она будет тебе полезна в ближайшее время.
Кирилл встал, вежливо кивнул и взял указанную книгу. «Плетения Дара. Огонь». Учебник, которого никто никогда не видел, и никто никогда о нём не узнает, кроме самых доверенных лиц.
Билет Кирилла в высшую лигу. Туда, где сила решает всё.
* * *
На следующее утро я решил встать пораньше, несмотря на то что лёг в три часа ночи. И то, спать пришлось накрыв голову подушкой.
Ну очень хотелось удостовериться, что мой план сработал, а заодно полюбоваться рожами тех, кто придёт предъявлять претензии.
Коридор на первом этаже был заставлен мешками, завален разобранными строительными лесами, коробками с кусками стекла. Тут же стояло несколько пар сапог. Повезло, что я вспомнил о заказе, который мы разместили в стекольной мастерской до того, как Максиму поплохело. Квитанция оказалась у меня в кармане и стёкла спокойно привезли.
Первым делом я вышел на улицу и услышал, как кто-то истерично ругается матом. Разнообразия в этом потоке не было, поэтому быстро наскучило. Стало понятно, что человек явно испытывает страх и неуверенность в завтрашнем дне. А то и в сегодняшнем.
— Да-да, я трезвый! Нет, мне не кажется! Фото уже сделал!
— А вы получили разрешение на фотографирование частной собственности? — спросил я, выглянув из-за ворот.
Человек в длинном пальто и шляпе с узкими полами дёрнулся и чуть не выронил телефон. Пока ловил, чуть не споткнулся о крупную сумку, стоящую у его ног.
— Шторм здесь. — В телефоне что-то ответили. — Хорошо, понял.
Он положил трубку, убрал телефон в карман пальто и, прокашлявшись, заговорил:
— Господин Шторм, меня зовут Евгений Ходынков. Я представитель департамента исторического наследия и по заданию департамента пришёл провести финальный осмотр здания перед его конфискацией.
— Если она произойдёт, — хмыкнул я.
Думаю, его формально прислали проверить дом, чтобы затем быстро подписать уже готовые документы о конфискации.
— В смысле? — сделал вид, что не понял меня Ходынков.
— В прямом. — Жёстко ответил я. И мягче уже добавил: — Но вы можете удостовериться, что зря приехали.
Я открыл ворота, приглашая проверяющего на территорию. Тот аккуратно зашёл, прикрываясь сумкой, словно ожидая нападения из кустов. По крайней мере много внимания он сначала уделили именно кустам.
Однако ему пришлось поднять глаза и рассмотреть сам особняк. Здание же сияло почти первозданной чистотой, чуть грязными, но целыми стёклами, а деревянные щиты, которые раньше служили заплатками, сейчас ровной стопкой лежали у гаража.
Черкасов, попивая кофе из кружки с дельфинами, тряпочкой протирал стекло машины, Сухов сидел на крыльце, положив под попу старый пыльный плед. Вообще-то я попросил его выбросить, но меня не послушали. Плед выбросить, а не Сухова.
Проверяющий Ходынков настороженно посмотрел на охранников, но ничего не сказал. Он молча достал папку, вынул из неё фотографии, табличку с полями для галочек.
— Что ж, давайте оценим разрушения.
— Думаю вы имели в виду изменения, — нажимом ответил я, заставив собеседника резко закивать.
— Да-да, конечно.
Он сделал вид, что внимательно изучает фотографии, которые показывали внешний вид особняка до ремонта. Заглянув ему через плечо, я увидел красивые кадры, которые делали явно с нашей территории.
— Какие у вас замечательные снимки, — протянул я. Мужик снова дёрнулся. Нервный какой. Переведу тему: — Посмотрите, как мы поправили барельефы: все на месте, штукатурка укреплена, а сам фасад очищен и приведён к виду, который был обозначен в документах департамента ещё до того, как стал имуществом нашей семьи.
Ходынков уронил один лист бумаги на землю.
— Но как вы… — сбился он, но собрался и серьёзно уточнил: — Как вам удалось столь быстро привести дом в порядок? Вчера ещё ничего не было.
— Мы тщательно готовились. Просто не выставляли это напоказ. — Не скрывая хитрой улыбки ответил я. — Предзаказ материала, переговоры с опытными строителями — это требует времени, вы понимаете? — Я подмигнул, открыто издеваясь. — Но затем всё сошлось воедино и у нас получилось выполнить требования департамента.
— Невозможно качественно выполнить такую работу за столь короткий срок! — вдруг возмутился он. — Все команды, которые имеют подобный опыт сейчас заняты на больших проектах, а те, что могут сделать хотя бы нормально уже от… — он замолк, понимая, что слегка сболтнул лишнего.
Ничего, у меня уже есть несколько пунктов, за которые эти ребята заплатят мне. По полной ставке.
— Как же вы планируете проверить качество работы? Устроите пожар?
— Что вы! — искренне возмутился он. — Что за варварские методы. У департамента есть свои инструменты.
Он опустил на землю объёмную сумку, с громким «вжух» расстегнул молнию и вытащил несколько инструментов: молоточек, металлические колышки и бинокль. Если первые два были обычными инструментами, то бинокль оказался артефактом.
        Мой         Взгляд         сразу указал, что он стихии земли и воздуха. Крепкие руны, немного вязи, золотые нити, вплавленные в корпус. Интересная вещица, как раз по мне.      
Ходынков установил несколько колышков в землю, парочку аккуратно вбил в стену здания. Черкасов и Сухов внимательно за ним наблюдали, но проверяющий, как начал работу, больше не отвлекался и не реагировал на внешние раздражители.
Евгений приложил «бинокль» к глазам, произнёс фразу-активатор и из линз полился голубоватый свет. Затем он сформировался в узкие линии, которые вцепились в колышки. Между ними начали пробегать сполохи света.
Раздалось лёгкое гудение, которое постепенно стало ниже. Завибрировала земля, мелкие камешки стали подпрыгивать, а затем слегка затрещала стена.
— Ты что творишь? — вскочил Черкасов, который чувствовал землю Даром. — Землетрясение устроить решил?
В Ходынкова ударила лёгкая волна воздуха, сбивая его в сторону. Волна песка, которая появилась из ниоткуда, прошла мимо.
— Он при исполнении, — ответил я на тёмный взгляд Антона. А затем спросил уже у Евгения: — Что вы тут задумали?
Ходынков держался за грудь, куда я ударил его воздушной волной. «Бинокль» он опустил вниз и голубые линии исчезли из воздуха.
— Это метод резонансной проверки! Самый безопасный из тех, что придумало человечество! — с недовольным лицом объяснял Евгений. — Не нужно ничего ломать, а обмануть невозможно, потому что если бы вы приклеили барельеф на сопли, то он бы отвалился. А нормальная работа сразу видна. — Он постучал пальцем по «биноклю».
— Значит претензий к ремонту у вас нет? — спросил я приятно удивлённый.
— К этой стене — нет. А дальше посмотрим, — буркнул Ходынков, исподлобья посмотрев на Черкасова.
Тот лишь пожал плечами и стал допивать кофе, второй рукой работая с экспандером. Стекло машины блестело в утреннем солнце, пробивавшемся сквозь листву.
Через час мы закончили обход, и проверяющий заполнил все анкеты.
— Так, теперь посмотрим внутри, — сказал он, убирая бинокль в сумку и делая шаг к крыльцу.
— Не-не-не, — встал я перед ним, расставив руки. — Ваша работа закончена здесь.
— Но мне нужно проверить, — начал было Ходынков, но я перебил его:
— Претензия департамента была ко внешнему виду. Мы его исправили. Внутреннее содержание, если это не касается перепланировки, полностью в зоне нашей ответственности. Хоть розовым плюшем можем обить стены с потолком.
По лицу Евгения пробежала гримаса отвращения.
— Но мне предписано проверить всё здание: от чердака до подвала.
— А мне предписано, — я достал уведомление департамента, — «привести здание в порядок, чтобы не нарушить исторический ансамбль». И это сделано, вы только что подтвердили. — Я кивнул в сторону заполненных документов в папке.
Не только они готовились, но и я. Зарудный покопался в формулировках и законах и быстро нашёл лазейку, как сделать минимум при максимальном результате.
Когда Ходынков понял, что ничего не может сделать, он достал телефон.
— Альфред Веньяминович, это Ходынков. Да, проверил. Всё в норме. Да-да, я проверил Резонатором, ремонт сделан качественно. Нет, фасад восстановлен до исторической нормы. Как в каталоге. Не знаю как, но они хорошо подготовились. Внутрь войти не могу. Нет, говорят, что в уведомлении речь только о фасаде и внешнем виде. Хорошо. — Он протянул трубку мне. — Это вас.
— Слушаю вас, Альфред Веньяминович, — поприветствовал я представителя департамента. — Чем могу служить?
— Сергей Иванович, — начал он нарочито вежливо, мне аж скулы свело от неприязни. — Мне кажется, что вы не до конца поняли ситуацию.
— И в чём же я не понял её?
— Решение о конфискации уже принято, и вы сейчас мешаете исполнению законной власти. Вы не понимаете, что нарушаете закон?
— Зато вы прекрасно понимаете, что нарушаете закон, «уважаемый» Альфред Веньяминович, — ничуть не пугаясь ответил я. — Причём не только тем, что говорите о том, что приняли решение до исполнения необходимых процедур. Это мелочь. — Я позволил себе сухой смешок.
— Вы на что-то намекаете? — сухо и неприятно спросил Сикорский.
— Нет, говорю прямо, — пожав плечами ответил я. — Ваши люди нарушили закон, причём несколько раз. И если вы продолжите угрожать мне, то мы будем вынуждены решать проблему не только в судебном порядке.
— А в каком ещё? — издевательски спросил он.
— Скоро узнаете, — мило ответил я. — Кстати, не рекомендую посылать своих людей без надлежащей подготовки.
— Мои люди оснащены лучшим инструментом и максимально качественно выполняют работу, — неожиданно гордо произнёс Сикорский. — Качество зданий в столице должно быть на высоте.
Ходынков, который слышал частично разговор, выпятил грудь. Гордость ты наша.
— К техническому персоналу у меня претензий нет. А вот к, скажем так, остальным — есть.
— Ты не посмеешь! — рыкнул Сикорский, но я уже его не слушал.
Я махнул рукой, от чего Ходынков передо мной дёрнулся и оглянулся. Его глаза вылезли из орбит, поэтому, когда он снова посмотрел на меня, на его лице застыл страх.
Никто не заметил, как в суете осмотра, с пыльного пледа поднялся Андрей Сухов и скрылся в неизвестном направлении. Зато теперь он, в компании нескольких вооружённых винтовками солдат, заводил через ворота двоих мужчин в чёрной одежде. Их оружие мой охранник нёс в руках.
— Знаете, Сикорский, — сказал я в трубку с лёгким пренебрежением, — вы там интересовались, как нам это удалось. Так вот, помните, есть такая поговорка: «два солдата и лопата заменяют экскаватор?»



Глава 18
Чуть крови и вкусные булочки

— Два солдата и лопата? — протянул сквозь зубы Сикорский. — Умно. Но ты должен понять, Шторм, что ты не потянешь это здание.
— Это уже моя проблема, но не департамента. Так что прошу принять документы об осмотре, идеальном историческом состоянии фасада и… — я сделал театральную паузу, — оплатить неустойку.
— Чего? Ты совсем…
Я не дал ему закончить:
— Во-первых, «вы», а не «ты». Мы не друзья и на брудершафт не пили. — Надеюсь здесь такая фраза в ходу. — Во-вторых, вы послали людей со взрывчаткой в сумках. — Сухов как раз показал сумку с мелкими пластинками взрывчатки и дистанционными детонаторами. Прикольная штука.
— Это не мы…
— В-третьих, ваши люди и ранее проникали на территорию моего поместья без разрешения!
— У вас нет доказательств!
— Уверены, Сикорский? — Я молча выдернул папку у замершего в ужасе Ходынкова. — Удобно, что используете фотоаппарат, который автоматически ставит дату на снимки. Упрощает идентификацию.
Теперь Сикорский молчал.
— Так что, Альфред Веньянимович, в ваших же интересах замять ситуацию, выплатить неустойку и прекратить мне мешать жить. Иначе и мне придётся начать делать это в ответ. Вы меня услышали?
После недолгой паузы он ответил:
— Да.
Думаю, у него сейчас в голове лёгкая шизофрения: какой-то молодой пацан без сил и поддержки, вдруг призвал военных для ремонта и легко, без боя, отбил наезд департамента. И того, кто стоит за этим. Ну не верю я, что ситуация «просто возникла».
— Что касается моих людей…
— О них не беспокойтесь. Мои люди с ними разберутся и передадут их в надлежащие службы.
После этого я положил трубку и передал телефон Ходынков.
— Евгений, я оставлю у себя часть документов, но вот эту вашу форму, которая подтверждает, что всё в порядке, отдам вам. Копия побудет у меня. Договорились?
Он судорожно закивал, и его рука дёрнулась к карману пальто. В этот раз Черкасов его перехватил, впечатав песком в землю. Обшарив его карманы, Антон недовольно покачал головой:
— Фляжка, — понюхал, — с дешёвым пойлом.
— Не очень-то вас ценят, на самом деле, — кивнул я мужчине, и тот, вжав голову в плечи, засобирался.
Особенно он переживал за сохранность артефакта, но он мне не нужен был. Список пожеланий Сикорскому я приложил к отчёту Ходынкова. Чтобы не потерял. А пока что у меня есть работа поинтереснее.
Ходынкова вывели за забор и с тёплыми пожеланиями (я надеюсь) отправили восвояси. А вот парни со взрывчаткой остались на более серьёзный разговор. Занимались этим Черкасов с Суховым, я же подошёл к самому высокому среди военных.
— Вот мама обрадуется, когда узнает, — сказал парень и покачал головой.
— Думаешь, Анна Петровна будет переживать? — спросил я у сына Суворовой, который ростом, кажется, превзошёл даже её.
— Нет, зачем? — солдат пожал плечами. — Она в очередной раз убедится, что я не зря пошёл в стройбат. Прошёл проверку артефактом.
— Спасибо, Святослав, действительно очень помогли. — Я пожал руку парню. — Без вас бы эти упыри отобрали фамильный дом.
— Зато благодаря этим упырям мы дёшево отделались от вас, — с ухмылкой отметил парень, подразумевая под «мы» армию. — Бухгалтеры с радостью вцепились в эту возможность.
Да уж, армейским бюрократам проще отправить стройбат и роту солдат на строительство дачи Хранителю, чем выплатить ему компенсацию деньгами. Святослав Суворов неплохо ориентировался в мутных водах армейской политики, видимо, благодаря матери.
А ещё он оказался хорошим прорабом. Солдаты из строительного батальона под его началом умудрились за ночь привести в порядок фасад, поменять стёкла и даже почистить штукатурку здания, придав ей изначальный вид, о котором я даже не подозревал.
Дом стал выглядеть приветливее и светлее. Оказалось, что Святослав уже сталкивался раньше с департаментом и быстро добыл документы из архива, чтобы убедиться, как на самом деле выглядел дом. Чтобы не было даже формального повода придраться.
Как именно он в десять вечера добыл эту информацию, я уточнять не стал.
Пока он спал, я сделал несколько простых артефактов, а точнее четыре, и развесил их по углам забора. «Сторожа» или «Горгульи», кто как их называл, представляли из себя кристаллы, с нанесёнными на них рунами, который создавали специальное поле.
Сами по себе «Сторожа» ничего сделать не могли, но они позволяли Одарённым чувствовать, когда кто-то приближается. Особенно, если приближается человек с Даром.
У меня самого сил на такое не хватило бы, поэтому я повесил их на Сухова. Как только он почувствовал, что кто-то лезет на нашу территорию, он тут же поднялся вместе с оставшимися парнями Святослава.
— Что будешь делать со шпионами? — спросил Суворов-младший.
— Поговорю, — пожал я плечами.
— Просто поговоришь? — недоверчиво спросил Святослав. — Когда к нам проникали, хм, представители враждебной фракции, мама обычно спускала на них Псов.
— Бедные собачки, — покачал я головой.
— Не, я не про собак. ПЕС — это Приграничный Егерь Самодвижущийся. Летающий артефакт с атакующим элементом. В то время мама экспериментировала с молниями.
Хороший артефактор. И конкурсы у неё интересные.
— Я предпочитаю давать людям шанс. Жизнь одна, — пожал я плечами.
— Только не все умеют пользоваться ею во благо, — проворчал Суворов.
— Это их выбор.
Спустившись в подвал, в котором временно заперли наших диверсантов, я достал артефакт из металла с атрибутом крови — нужно узнать, как он называется, — и, используя его, выяснил, что они хотели получить.
Несмотря на всю их подготовку и силу воли, сложно врать, когда сердце и кровь подчиняются другому человеку. Когда они вдруг замирают, в глазах темнеет, а затем вдруг снова всё возвращается на круги своя.
Под наблюдением Черкасова, они рассказали, что департамент послал их удостовериться, что всё пройдёт гладко, и вмешиваться только если ситуация станет критической.
Критическая, в их понятиях, это когда не удастся получить здание к себе на баланс.
— А что дальше с ним происходит? С конфискованным зданием?
— Его продают на аукционе, с хорошей скидкой.
— Покупатель уже есть?
Я понимал, что ответ положительный, но эти двое ничего не знали конкретного. Они просто должны были чуток испортить фасад, пока мы ходили внутри.
Не свезло.
Затем я сдал их Суворову и тот вместе с остатками своей команды двинулся на базу, пообещав передать диверсантов куда следует. А там пусть бюрократы сами решают, кто кому на ногу наступил: военные историкам или историки военным.
* * *
Кирилл Полетаев снова стучал в дверь кабинета и снова ждал, когда его пригласят.
— Яков Иосифович, к сожалению, здание осталось у владельца. — В его словах не было страха, лишь лёгкая грусть.
— Это было бы слишком просто, если бы удалось с первого раза, — хмыкнул в усы пожилой мужчина. — Штормы всегда были удачливыми. Что касается другой части нашего плана?
— Точная картография стен и фундамента у нас. — Кирилл вытащил из-за спины папку и положил её на стол. — Но внутренние помещения…
— О, он всё-таки позвонил адвокату, верно?
— Да, он разобрался в юридических аспектах и ограничился ремонтом внешней стороны здания, чем выполнил требования департамента.
— Молодец, мальчик, — непонятно кого похвалил Яков Иосифович — то ли Сергея, то ли Кирилла. — В любом случая, первый шаг сделан и теперь нам проще будет нанести удар.
— Конечно, — кивнул Кирилл. — Что-то ещё нужно сделать?
Пожилой мужчина покачал головой.
— Иди поучись немного. Скоро тебе пригодится вся сила, что будет доступна. Нас ждёт время перемен.
— Как скажете, — снова кивнул Кирилл и вышел из кабинета.
Вернувшись в свой кабинет и усевшись за стол, он достал телефон и позвонил:
— Сестра, есть дело. Да, насчёт Шторма. Думаю, тебе понравится то, что я задумал.
* * *
Наступил вечер. Не стучали молотки, исчезли звук скребков и матюки солдат-строителей. Никто не пытался отобрать у меня дом. Мир не пытался взорваться или прибить меня руками юного и не очень одарённого.
Я сидел в столовой, пил чай с молоком на английский манер и наслаждался тишиной. Впервые за те пару недель, что я очнулся в этом мире, меня никто не трогал. Впервые у меня появилось время и пространство подумать, что делать дальше и как этого достичь.
В принципе, базовая линия не изменилась: я хочу восстановить свой цикл перерождения, а значит мне нужно накачать себя энергией. Чтобы этого добиться, мне нужно создать парочку достаточно сложных артефактов.
Затем нужно собрать артефакты, похожие на те, что я сделал в прошлом мире, и устроить себе улучшение без побочных эффектов. Иными словами, стать нормальным богом, пусть здесь их очень и очень не любят.
Интересно, за что? Надо спросить у парней. Или у Макса? Интересно, скоро его выпишут? Всё-таки на нём использовали Инъектор для лечения.
А ещё интересно, как там моя дочь? Надеюсь, её мать, да сотрёт время её имя, она же моя бывшая супруга, нашли общий язык, и никто не пострадал. Не хотелось вспоминать, как это закончилось для меня.
Вряд ли мы когда-нибудь встретимся, поскольку мало придурков, которые готовы так рисковать, да ещё и используя непроверенные артефакты. Зато у меня теперь есть опыт, и я смогу усилиться несмотря ни на что. Даже на Церберов. Бр-р, неприятная была тогда тётя Гончая.
В итоге вечер я потратил на безделье, чай с булочками и бутылочку вина. Черкасову и Сухову я выставил торт и мужики, несмотря на свою брутальность, без комментариев и с довольными рожами съели его. Даже мне кусочка не оставили, гады.
Ночь прошла мирно, я даже не поверил. Лениво, как настоящий аристократ, встал к одиннадцати утра и, спустившись на первый этаж прямо в халате, сделал себе завтрак.
Пока жарил яичницу, закидывая внутрь помидоры и брокколи, подумал, что было бы удобно нанять повара. Только пока не на что особо. Однако мысль мне понравилась: как только смогу выделить ресурсы, сразу найму человека, который станет делать вкусняшки и подбирать вкусное вино.
А я сам буду спокойно заниматься артефактами.
Не откладывая дело долгий ящик, я собрался, позвал Черкасова, и мы укатили в магазин материалов для артефакторов. В саму Гильдию решили не ехать, заскочили в ближайший филиал «Золотого Руно», благо все адреса были указаны в учебнике на обороте.
Благодаря сертификату Подмастерья, я смог набрать гораздо более ценные ресурсы. Как минимум часть материалов уже прошла обработку Даром, а значит мне не нужно будет тратиться на них. Мои силы, которые пусть и чуток выросли, всё равно были крайне скудны.
Вернувшись домой, я первым делом занялся двумя артефактами: первым был Флеймигатор, который вспомнился мне вместе с письмом о конфискации, а вторым — сфера неуязвимости.
Флеймигатор — атакующий артефакт, который способен выдать струю. Обычно струю пламени, но благодаря моим решениям, можно выдавать атаку разного Дара. Зависит от того, какие именно ресурсы есть у меня прямо сейчас.
В «Золотом Руно» я прикупил кристаллы с атрибутом пламени, тьмы, смерти и жизни. Последний обычно не ставят в подобное оружие, но иногда оно может спасти жизнь сразу нескольким людям: обдав их струёй жизни, раны заживают и шанс дождаться лекаря или врача сильно возрастает.
Сфера неуязвимости, как понятно из названия, защитный артефакт. Бывает двух видов: полный и секторальный. Полный закрывает своего владельца со всех сторон сразу, а секторальный похож на щит, который прикрывает зону тела вокруг самого артефакта.
На Флеймигатор я потратил часа четыре. Теперь я мог остановить нападающего с ножом или мечом и пробить магический барьер первого или второго ранга. Немного, но обычно такое оружие использует эффект неожиданности, так что не все успевают поднять защиту.
Пообедав и прогулявшись вокруг дома, я вернулся к работе над сферой неуязвимости. Я не стал мудрить и делать полную защиту: сейчас у меня не хватит материалов и, на самом деле, это многосоставной артефакт, похожий на лёгкую броню. У меня не хватит концентрации и тупо жизненной силы этого тела, чтобы выдержать обработку Даром всех рунных цепочек и контуров.
Так что я сделал подобие баклера, небольшого щита на левую руку. Артефакт был в виде массивного перстня с бриллиантом посередине и всеми доступными мне камушками атрибутов по краям.
Почти мини «Барьер-М», который я помогал допилить до нужного вида военным. Сейчас, благодаря древнему серебру, контурам и напитке Даром от меня самого, эта штука может выдержать несколько ударов первого-второго ранга и один третьего.
Причём это могут быть атаки как дистанционные, так и в ближнем бою. Конечно, от удара напитанного Даром меча у меня скорее сломается кисть, чем лопнет защита, но по крайней мере эта кисть останется частью моего тела.
        Надев перстень, я изучил браслет «подаренный» бабушкой. Он стал почти незаметен под кожей. Я специально ощупал руку, осмотрел         Взглядом артефактора         место, где он раньше находился, но увидел только потоки энергии. Правда, если раньше они были просто малозаметны, то сейчас они вообще сливались с моим кровотоком, потоком лимфы и даже электрическим полем.      
Слился со мной на уровне тела, став его частью. При этом какого-то толку или влияния я не ощущал. Я попробовал представить, как наношу удар Флеймигатором по Вороновой и браслет под кожей нагрелся. Будто ожог получил.
Но стоило перестать думать о плохом, как всё утихло и жар исчез. Интересно, что в такие моменты чувствует бабушка?
Подумав ещё немного, я всё-таки решился и достал резец. Проверил остроту и убедился в отсутствии щербин на лезвии, после чего поставил металл прямо на то место, где прятался браслет. Надавил.
Кровь тёмным пятном набухла вокруг лезвия, кожа разошлась в стороны. Раздался лёгкий скрежет по металлу. На месте.
Боль мешала, но я абстрагировался. Сейчас нужно просто игнорировать её, чтобы разобраться с тем, что происходит. Промокнул салфеткой кровь, аккуратно раздвинул кожу. В свете лампы блеснуло серебро браслета, мрачно уставились на меня обсидиан и другие камни.
Украшение потемнело, что совершенно нормально: материал окислился, напитался моей энергией.
— Сволочь, вот ты кто, — сказал я браслету, постукивая по нему лезвием.
Получается, что если бы не он, то я мог бы стать сильнее. Особенно после работы с Инъектором. Однако эта железяка забирает часть моей силы себе на благо. Конечно, она не хочет, чтобы я её смог снять — она лишиться подпитки.
Я слышал о таких артефактах, но этим знанием владели обычно другие одарённые в моём мире. Я так и не успел с ними разобраться — знатоков этой школы перебили в одной из войн между богами.
Зато вот, радуйся, теперь тебе досталось такое чудо прямо на блюдечке.
Ладно, на сегодня хватит. Я аккуратно закрыл рану, прижал чистой тканью, которую принёс заранее. Тряпка была пропитана лечебным раствором, а поверх я положил кристалл с атрибутом жизни.
Зелёный, как малахит, он был заряжен кем-то из лекарей, что автоматически делало его простым артефактом. Но я изменил форму, улучшил потоки энергии и добавил руны, чтобы просто так не терять заключённый внутри Дар.
Да, он не заменит лечение у врача или лекаря, да и шрам останется, но иногда такое очень даже к месту. Единственное, нужно будет периодически его подзаряжать Даром жизни. Но тут мне повезло — у меня есть собственный лекарь, который обязан мне жизнью.
Однако несмотря на прекрасный вечер, вкусные булочки и замечательное время, проведённое с артефактами, меня беспокоила одна мысль.
Я её загонял в дальний угол, пинал ногами, отвлекался на перерезание кожи и на уборку осколков кристаллов со стола, но она возвращалась, вызывая одновременно беспокойство, удивление и злость.
Эта мысль имела совершенно конкретную форму. Четырёхухую и пушистую.
— Твою мать, Кефир, куда ты пропал⁈



Глава 19
Охота на лиса

На столе Александры Валерьевны лежал доклад. Очень неприятный доклад. Написанный кровью, если так можно сказать.
За последнюю неделю участились нападение на людей. На одарённых людей.
Если раньше Воронова подозревала в атаке на вертолёт двух Князей, то теперь её предположение начало трещать по швам.
Неизвестные атаковали без разбору. Без системы. Кого-то пытались убить обычным оружием. Других — артефактами. Третьих — подстроив несчастные случаи.
Единственная общая черта: никто не использовал Дар. Это наводило на мысль, что за атаками стоит кто-то без Дара. Например, военные. Или обычные люди.
Но чуйка старой оперативницы кричала о том, что ситуация сложнее, чем кажется. Опаснее, чем даже стонущие кровью строчки отчёта.
Она позвонила Анне из Церберов, с надеждой, что они, наконец, нашли появившегося бога. Иначе все факты укажут на то, что именно бог начал свою игру и пытается вернуть свою силу.
Анна ответила сухо:
— Не нашли. Пока.
Тогда Воронова создала из воздуха ворона, крупного и чёрного, и, нашептав ему задание, выпустила в окно. А сама пошла в подвал, изучать Инъектор. Снова.
Как говорил когда-то предок её внука: он ключ ко всему.
* * *
Четырёхухий лис с рыже-синей шерстью пропал с понедельника, как я уехал на экзамен в Гильдию Артефакторов. Он не следил за моими испытаниями, не комментировал общение с военными, не клянчил чай, пока я разбирался с рейдерами из департамента культурного наследия.
Сначала я думал, что Кефариан нашёл где-то кружку чая, напился из неё и валяется тушкой в незаметном углу дома или даже на клумбе с розами. Но за три-то дня можно прийти в себя, особенно если ты магический лис.
Но вот уже четверг, и Кефир до сих пор не подал признаков жизни. Неужели что-то случилось?
Да конечно случилось! Просто так он вряд ли уйдёт, связан договором. Наследника-то я точно родить не успел. Да и долг вернуть ему я не смог.
Кстати, это идея. Возможно, именно в поисках энергии Кефир куда-то отправился и нашёл. Но не энергию, а приключения на пушистый зад!
И всё же, прежде чем рвануть на поиски, я прошёлся по дому. Проверил мастерскую, особенно шкаф, где лежали остатки коробки Кефариана. Картон всё ещё был наполнен энергией, но лиса внутри не оказалось. Как и в комнате в целом.
Затем я спустился в подвал, заглянул во все камеры, залез даже под кровати, чтобы убедиться, что никого там нет.
За этим застал меня Сухов. Андрей искал меня ради какого-то вопроса, но тут же забыл о нём.
— Потерял что-то?
— Наследство, — прокряхтел я, пытаясь нащупать в темноте подкроватного пространства хоть что-то. Но мне попадался лишь камень стены и пола. — Ты что-то хотел?
— Э-эм, — задумался он, а потом ушёл наверх.
Я сразу же вылез обратно. И так планировал, но тут отвлёк он. Я не хотел показывать возможности алтаря.
Убедившись, что мои охранники далеко, капнул кровью и выпустил Дар на каменный алтарь, и спустя мгновение темноты и холодного ветра оказался в секретном убежище.
В воздухе всё ещё дрожали остатки мощной энергии ветра. В прошлый раз я постарался впитать столько, сколько смог и, казалось, что больше ничего не осталось. Тем более после меня ещё Кефир хозяйничал.
Но теперь я чувствовал, что здесь есть чем поживиться. Сел и начал впитывать, потихоньку накачивая свой Дар. При этом стало понятно, что Кефариана здесь не было — он бы не оставил ни капли, высосав ради восполнения своей энергии.
Отдохнув и немного прокачав свои силы, я вернулся в дом. Быстро сгонял за черепом демона, уложил его в сумку и отнёс обратно в убежище на хранение. Пока ему там будет безопаснее.
После прошёлся по особняку, заглядывая в потайные комнаты, коих суммарно оказалось шесть штук: две требовали Дара, а четыре открывались обычными кнопками или мускулами — сдвинул панель и вперёд.
Семейный Музей Штурма снова встретил меня флюоресцентными лампами, баннером с надписью «Смерть богам!». Кефира здесь не было, но я десять минут уделил внимание щиту, наполненному энергией.
        Потрогав его руками и сканируя         Взглядом артефактора,         убедился, что артефакт стабилен и моё вмешательство его не повредило. Подумал ещё немного и отнёс его в подвал, а затем — в секретную коморку за алтарём. Для безопасности.      
Пусть я отбился от основных атак, это не значит, что больше никто не попробует повторить. Думаю те, кто хотел отнять у меня особняк взяли паузу на размышление. А те, кто убивал мою семью — на самом деле, а не те исполнители, среди которых оказались и близкие Сергея — обязательно попробуют вернуться с новыми «чудесными» идеями.
А я всё ещё не бессмертный.
На всякий случай я достал Следопыта. Задумавшись, что может помочь в поиске, быстро нашёл решение: картонная стрелочка легла на медную основу и моментально закружилась, почти взлетев в воздух вертолётом.
Пришлось повозиться с рунами, причём в отличие от камней и металла, здесь вырезать их я не мог — картон это не камень. Нарисовав линии клеем, я прилепил к ним серебряную нить. Стрелочка стала тяжелее, но перестала улетать в неизведанные дали.
Разумеется, Следопыт показывал в никуда. Значит на расстоянии пяти-десяти метров лиса нет. Я прошёлся по дому ещё раз, затем по двору, заглянул под деревья и даже обошёл территорию вокруг, за забором.
Следопыт продолжал спокойно крутиться, не замечая даже намёка на Кефира.
Так, следующий этап — это больница. Там явно есть чем поживиться у Инъектора с атрибутом жизни. Но прежде, чем ехать через весь город — стоит глянуть места поближе. Например, заехать в гости к госпоже Зарудной.
— Антон, собирайся! Едем за конфетами! — громко объявил я, от чего Черкасов в удивлении выронил свой эспандер. — Поедем к Феодосии Александровне на врачебный обход!
Охранники ничего не поняли, но стали собираться. В глазах Антона даже зажглись радостные огонёчки. По крайней мере улыбка у него была крайне широкой.
— На многое не рассчитывай, — чуть осадил я его. — Мне нужно проверить, всё ли хорошо и нет ли новых всплесков энергии. А затем поедем проведаем Максима.
Через полчаса мы, уже с конфетами и даже простым букетом цветом, стучали в двери домика Зарудной. Из окон лился яркий свет, мелькали силуэты — видимо сегодня хозяйка не одна.
Нам, как обычно, открыл управляющий в чёрном кителе и в бессменных пушистых чёрных тапочках.
— Вы на вечеринку? — Он показал удивление лёгким поднятием брови.
Из дома доносилась приглушённая медленная музыка. Судя по редким моментам фальши — живая.
— Мы хотели проведать Феодосию Александровну и проверить подвал — удалось ли полностью зачистить его от вторжения.
Управляющий несколько секунд смотрел на нас, но всё же впустил в прихожую.
— Феодосия Александровна сейчас немного занята, но я ей передам. Вы можете подождать здесь, — он указал Черкасову и Сухову на небольшой диванчик в стороне. — Вы же, господин Шторм, можете спуститься в подвал и всё проверить. Хотя я не заметил ни крыс, ни проявления Дара.
Я кивнул, но молча стал спускаться вниз.
— Кстати, мы починили электричество! — крикнул он мне в спину.
Чудесно. Не нужно будет шариться впотьмах. Хотя местные лампочки светили тускло, пришлось напрягать глаза, чтобы рассмотреть окружение. Следопыт крутился, не давая никаких зацепок на лиса.
Когда я сделал круг по подвалу и вернулся к лестнице, поменял картонную стрелочку на череп крысы с тёмным атрибутом и прошёлся ещё раз. В паре мест череп дёргался, словно норовя остановиться, но тут же начинал вращаться вновь.
Лишь на третий раз, когда я задрал голову и посмотрел на потолок, понял, что всплески Дара идут сверху. Видимо хозяйка или её гости применяют силу. На вечеринке.
Мне стало неуютно. Вспомнился прошлый раз, когда я застал бабулю Зарудную вместе с Антоном и теми магическими щупальцами. Такой контроль над Даром, кстати, показатель большого навыка. Но его применение. Брр.
В общем, Кефира, как и крыс с прочими проблемами, в подвале не оказалось. Поднявшись по лестнице, я встретил бледного Андрея. Сухов сжимал свою батарейку, но выглядел потерянным, словно не понимал, что делать.
— Она забрала Антона, — сказал он, когда я попытался выяснить, что произошло.
— Силой?
Он замотал головой.
— Она была вся, — он поморщился, — в общем, он сам пошёл туда, как под магией контроля.
— Любовь, — со вздохом сказал я. Придётся идти разбираться.
О-очень не хотелось этого делать. Особенно догадываясь, что там меня ждёт.
Я угадал. В общих чертах. Но от этого не сильно легче.
— О, Сергей Иванович! Рада вас видеть. Проходите, не стесняйтесь! — поприветствовала меня хозяйка дома, облачённая в платье из тьмы.
В этот раз оно было ещё откровеннее, с множеством разрезов. Не сказал бы, что это вызывало большой интерес. Зато вот окружающие её люди — даже очень.
В зале находилось ещё шестеро: три женщины и трое мужчин. Одеты они были… скажем так, частично. Но по крайней мере это была физическая одежда, если такой можно назвать полупрозрачное нечто, натянутое на телеса мужчин.
Особенно забавно это смотрелось на толстячке с волосатой грудью. Этому было лет пятьдесят, и именно он играл на музыкальных инструментах. Да, сразу на трёх. С помощью тёмных струй воды — смесь атрибутов воды и тьмы.
Двум другим мужчинам было около тридцати, и выглядели они накачанными и ухоженными.
Дамы выглядели гораздо более соблазнительно, однако больше из-за фантазии, поскольку в момент, когда мы зашли, они прикрылись чёрными шелковыми простынями. Все три были моложе мужчин, с дорогими браслетами и серьгами.
А ещё они с горячим интересом смотрели на застывшего посреди комнаты Антона. Черкасов же не сводил взгляда с Зарудной, сжимая в руках букет.
На моих глазах Феодосия Александровна направила правую руку вперёд, и тёмное щупальце устремилось к Антону. Я хотел было прыгнуть вперёд и толкнуть мужчину, но Черкасов сам шагнул навстречу.
Щупальце коснулось цветов, прошлось по ним мягкой волной, затем поднялось к лицу Антона и нежно погладило по щеке.
«Спасибо», — одними губами сказала Зарудная, после чего щупальце взяло букет и поставило его в вазу на комоде.
Антон коротко поклонился, повернулся к нам и вышел из комнаты. Мне же оставалось улыбнуться и пожелать всем приятного вечера:
— Мы проверили, проблема, о которой мы с вами говорили, решена и рецидива не видно. Это хорошо. Остальным же желаем приятного вечера и интересных, хм, развлечений. Не скучайте!
Закрыв за собой дверь в зал, я, выдыхая горячий воздух, рванул к машине. Да ну нафиг вас всех. Ещё испортите мне лиса. Или сотрудников.
Сухов долго смотрел в затылок напарника, но тот игнорировал его, сосредоточившись на дороге. Так и не получив ответов, Андрей повернулся ко мне — он, как всегда, сидел спиной к ходу движения, — и пробормотал:
— Максим сможет такое вылечить? Или мне ему помочь? — Он показал на свои пальцы.
Я лишь усмехнулся.
Не всё в мире лечится. Даже током.
Мы проехали через вечерний город, лишь краем зацепив пробки в центре. Дома освещали яркие прожекторы, мелкие кафешки зазывно манили лампочками и ярко разукрашенными штендерами. Понятие не имел, что эти штуки, на которых обычно пишут меню и ставят на улицу для привлечения внимания, так называются. Сухов просветил.
По паркам гуляли люди, в магазинах тоже были покупатели. Обратил внимание, как одна девушка в шапочке с кошачьими ушками прыгает от радости, когда парень в длинном лёгком пальто протянул ей вытянутую коробку. Я сначала подумал, что там букет или какая-то одежда, но потом она повернула коробку и я увидел изображение автомата Калашникова в розовом оформлении.
Затем мы выехали на окружную, промчались по ней, съехали на нужную улицу и, завернув к зданию, припарковались у больницы.
Кремовое, почти белое здание также было ярко освещено, и сейчас я наконец нашёл время, чтобы оценить красоту и продуманность лечебницы. Она казалась выше, чем на самом деле, за счёт узких вертикальных полосок ребристого фасада. Между выступающими элементами прятались высокие окна. Судя по столам и компьютерам — административная часть. Палаты и отделения были справа от центрального входа и расположились на пяти этажах.
За стойкой нас встретила незнакомая мне сестра, брюнетка. Тоже симпатичная, видимо здесь это входит в список требований. Она проверила данные в компьютере гораздо быстрее, чем её коллега, после чего спокойно проводила до нужного этажа.
— Вам дан зелёный свет на посещения до выписки, — сказала она, открывая пропуском лифт.
— А Святослав Георгиевич на месте? — спросил я.
— Нет, он отдыхает. Что-то срочное?
Вежливо было бы попросить у него разрешение на поиски по больнице, но что я ему скажу? Что ищу выдуманного друга, и возможно он сейчас сидит и жрёт энергию из вашего Инъектора? После этого я окажусь в палате рядом с Максимом. Привязанным к койке.
Так что я просто прошёл к Максиму. Охранники остались в машине ждать новостей. Надеюсь, Сухов не станет допытываться Черкасова по поводу Зарудной.
Лекарь дремал в постели и выглядел очень хорошо. Свежее лицо, наполнен энергией. Иногда казалось, что у него начинают светиться глаза и пальцы. Изучив его историю болезни, узнал, что за ним постоянно наблюдают. Хотят убедиться в отсутствии последствий использования мощного артефакта.
        На мой         Взгляд артефактора         последствия были. Подорожников стал сильнее. Его каналы стали шире, стабильнее, ткани тела напитались энергией. Теперь он будет сильным лекарем, особенно если продолжит учиться.      
Однако лиса рядом не было. Я не стал будить Максима и вышел из палаты. Огляделся, убедился, что камер нет, как и нет Сторожей или их подобия, после чего прошёлся по этажу. Следопыт молчал.
Вниз я спускался по лестнице, аккуратно заглядывая в коридоры. Если никого не было, выходил и проверял этаж поисковым артефактом. Везде пусто.
Инъектор жизни я почувствовал, когда спустился на минус первый этаж. Тонкая струйка тепла и радости текла по коридору, наполняя тело жизнью и восторгом. Несколько глубоких вдохов и усталость, накопившаяся за день, прошла.
Двинувшись вперёд, я стал осматриваться ещё внимательнее, ожидая усиленной охраны, артефактов или хотя бы станковых пулемётов. Но ничего не было. Лишь толстая металлическая дверь с рунами в конце коридора.
Приоткрытая.
Заглянув в щель, убедился, что помещение небольшое. Всё заставлено растениями в горшках: кустики, рассада, даже пальма с кокосами.
Поднял Следопыта, посмотрел на крутящуюся стрелку. Да, даже если Кефариан здесь, энергия жизни всё забьёт. Надо зайти и осмотреть изнутри. На всякий случай.
Дверь открылась без скрипа. Слегка колыхнулись листья ближайших растений, но больше ничего не произошло. Быстро обошёл помещение, заглянул под пальмы и прочие ветки, пару раз позвал Кефира, но никто не ответил.
        Пора было уходить, но я не мог упустить возможность. Поэтому я подошёл ближе к Инъектору и стал его изучать         Взглядом артефактора        . Как и дома, пришлось закрыть глаза, оперируя только потоками силы, которые были такой силы, что почти ослепляли.      
Шар артефактора был сделан из белого материала, а внутри зеленовато-солнечные линии собирались в клубки то травы, то водорослей, то корней, то шерсти. Золотые ножки сияли в мягком свете Инъектора.
Здесь обнаружилось первое отличие: пусть поток от артефакта шёл мощный, но он был плавным, даже тягучим. Не было ощущения, что сейчас рванёт. Приглядевшись, я нашёл место выхода энергии.
В моём Инъекторе была трещина, которая постепенно расширялась, а здесь оказалось ровное круглое отверстие. Из него, как из горшка, выходили «лианы» энергии, закручиваясь в клубок корней, усики которых тянулись ко всему живому в помещении, напитывали их.
Один «корень» выползал за дверь, превращаясь в тот самый ветерок, который я почувствовал, когда спустился вниз.
Я ещё раз осмотрел Инъектор и мне пришла странная, но логичная мысль: это отверстие в защите было задумано с самого начала. Как предохранительный клапан, понижающий давление в паровом котле.
Только здесь магический котёл.
Тогда следующий вопрос: как я понял по разговорам других Хранителей, они все хотели закрыть Инъекторы, перестать давать утечку. Но зачем, если это было продумано с самого начала, заложено в саму конструкцию?
Почему люди хотели заткнуть их, а создатели Инъекторов — наоборот, оставить «слив»? И кто, вообще, был создателем этих артефактов?
Закончить мысль мне не дали. За спиной раздался ехидный голос:
— А Шторм, как всегда, лезет куда его не просят. Решил присоединиться к мёртвым родственникам, Хранитель?



Глава 20
Я знаю, кто ты

— А Шторм, как всегда, лезет куда его не просят. Решил присоединиться к мёртвым родственникам, Хранитель?
Медленно, очень медленно я обернулся. На пороге стояла Серафима. Точнее «Серафима», я узнал чувство от кольца-артефакта на пальце девушки. Сам же артефакт сейчас видно не было — он прятался за квадратным силуэтом пистолета.
Русые волосы были собраны в тугую косу и лежали на плече. Девушка профессионально стояла чуть боком, сокращая площадь, по которой можно попасть.
— Без резких движений, Хранитель. Руки перед собой! — приказала она.
Я медленно поднял руки, показывая, что они пусты. Ну, как пусты: перстень на левой, да серебряный брусок на запястье правой. Зря я что ли артефактор?
Однако убедившись, что я не делаю резких движений, девушка махнула стволом, показывая, что нужно отойти в сторону. Я послушно встал рядом с пальмой, и парочка кокосов оказалась прямо у меня над головой.
— Решил запечатать и этот Инъектор, Шторм? — вдруг спросила она.
Я аж заморгал от удивления, но руки не опустил.
— С чего ты взяла?
— Все, у кого есть уши, знают, что ты запечатал свой Инъектор. Сделал то, что делать ни в коем случае нельзя было делать. А теперь стоишь рядом с другим, ещё более ценным артефактом?
— Во-первых, почему этот артефакт ценней моего? — с лёгкой обидой в голосе спросил я. — А, во-вторых, с каких это пор нельзя их запечатывать? Все пятьдесят лет люди пытаются это сделать.
Девушка криво усмехнулась, и эта гримаса не совпала с внешностью Серафимы. Видимо это улыбка принадлежит истинному телу, что скрывается под маскировкой.
— Не делай удивлённое лицо, Шторм. Я-то знаю, кто ты на самом деле.
А вот это плохая новость.
— Руки! — крикнула она, и я снова поднял руки перед собой. Простите, задумался, как выбраться из ситуации.
— Для таких как ты энергия жизни крайне опасна, — продолжила «Серафима». — Так что неудивительно, что ты припёрся сюда.
— Эм, что? — Я перестал что-либо понимать. С каких это пор боги боятся атрибута жизни? Да, он не всем нам подвластен, но он помогает телу жить и жить красиво.
— Видимо вы меня с кем-то перепутали, — спокойным голосом начал я. Таким ещё говорят с маленькими детьми, когда они бесятся. — Я искал своего друга. Он пропал и теперь я боюсь, что он попал в беду.
— Ага, — ехидно ответила девушка. — И прячется он под пальмой в больнице тяжелобольных людей. Странные у вас друзья, Шторм.
— Какие есть, — ответил я, пожав плечами. — Жаль, что его здесь нет. Так что ответьте: что вы хотите от меня? Мне нужно продолжать поиски.
Я нервно потёр большими пальцами указательные и средние.
«Серафима» склонила голову набок, чуть нахмурилась. А потом резко улыбнулась, выпрямилась и коротко сказала:
— Понятно.
После чего выстрелила.
Грохот оглушил, ударил быстрее пули. Однако я уже был готов, по крайней мере к пуле: она с шипением вошла в защитное поле сферы неуязвимости, скользнула в сторону и впилась в правое плечо. Рука сразу отнялась, а затем пришла заполоняющая красным боль.
Я упал на пол боком, зажимая левой рукой плечо, и это спасло мне жизнь. Следующая пуля летела в голову, но активированный щит отбил её в сторону. А дальше стрельба прекратилась.
В больнице орала сирена, мигали неприятным красным светом лампочки на потолке, и «Серафима» сбежала.
Вовремя, поскольку через десять секунд в комнату ворвались трое охранников в полном обмундировании. Но самое интересное, они были вооружены в том числе артефактами, чью мощную энергетику я ощущал даже сквозь боль.
Горячая кровь под пальцами пульсировала, выходя толчками. Перед глазами стояла то красная, то чёрная пелена, изредка прерываемая нормальным зрением.
Охранники окружили меня, наставив оружие, но я прошипел сквозь зубы:
— Серафима! Она стреляла!
Не знаю, услышали ли они меня, но уже черед десять секунд шумела рация и один из бойцов просил задержать Серафиму. Затем он же попросил вызвать начальника.
А затем в глазах потемнело окончательно.
Пришёл в себя я резким рывком, как от нашатыря. Только вот его мерзкого запаха не было. Пахло травой, булочками и жизнью.
— Юный Шторм, что же вы себя не бережёте-то? — спросил доброжелательный голос.
Чуть повернув голову, на большее сил не хватило, я увидел Святослава Георгиевича, главу больницы и Хранителя Инъектора жизни. Старичок почесывал свою лысину и с интересом смотрел на меня.
— Спасибо, — прошептал я.
— За что? — удивился врач.
— Что не убили сразу.
Выражение лица доктора Светлого несколько раз сменилось от удивлённого к обиженному, а потом к гневному.
— За кого вы меня держите, Шторм⁈ Я врач, а не убийца.
— Врачи — самые лучшие убийцы, вы же знаете, — мне будто стало легче, и я стал говорить более длинными фразами.
— Сергей, вы сейчас договоритесь!
— И всё-таки убьёте?
Святослав Георгиевич аж подскочил со стула.
— Отключу обезболивающее! Чтобы прочувствовали свою глупость в полной мере.
Я, наконец, огляделся. Больничная палата, медицинские приборы, автоматические системы по подаче лекарств. Куча бинтов на плече и еле подвижная правая рука.
— Серафиму нашли? — спросил я.
Святослав Георгиевич нахмурился.
— Серафима сегодня не дежурит. Но мы позвонили ей домой, не ответила. Охрана проверила камеры — и она действительно была там. — Он подчеркнул «там», намекая на подвал. — Почему она стреляла? И что вы там делали? — Взгляд врача стал подозрительным.
— Я искал друга.
— Подорожникова? Но мальчик был в палате!
— Нет, другого. У него есть странная тяга к предметам с высокой энергетикой. — Вот как сказать, что ищу невидимого лиса, который служит моей семье? Да никак. — В общем, его там не было. Меня удивило другое: почему дверь не была заперта? Это же небезопасно!
Святослав Георгиевич отвёл взгляд.
— Я понял, что слишком эгоистично использовал энергию, давал многому пропасть просто так. Поэтому специально оставляю теперь дверь открытой, чтобы больше пациентов приходили в себя. Однако там была охрана, — он поморщился, словно понюхал тухлое яйцо. — Но вот их отвлекли и они не заметили вас.
— Получается, я случайно прошёл мимо охраны? — удивился я, после чего засмеялся. Боль в плече тут же прострелила так, что из глаз потекли слёзы. — Да уж: не везёт мне в смерти, повезёт в любви.
— Почему Серафима делает это? — спросил врач. — Почему она… ведь я же к ней как к внучке… А она то травит, то стреляет.
Дед выглядел несчастным, но видимо это волновало его даже больше, чем то, что посторонние шастают вокруг мощнейшего артефакта без приглашения.
— Возможно причина в том, что это не совсем Серафима? — спросил я. Боль в руке потихоньку отступала.
— В смысле?
— Девушка, которая передала лекарства и которая стреляла в меня, использовала внешность Серафимы. На ней был артефакт, меняющий внешность.
— И такое могут артефакты? — искренне удивился старик. — То есть это может быть не Серафима, а кто-то другой. Тогда почему она не отвечает?
Потому, что знает, кто использует её лицо. Но это я говорить не стал. Как и о разговоре, который у нас случился.
— Может она просто спит? Или ушла по магазинам, а телефон оставила дома? — предложил я варианты.
Святослав Георгиевич задумчиво покивал, после чего чуть улыбнулся.
— Спасибо тебе, Сергей. Ты меня немного успокоил. — Он снова стал серьёзным: — Но всё же, что ты там забыл? И что от тебя хотела Сера… та девушка. Надеюсь, это девушка.
— Девушка-девушка, артефакты, меняющие пол, не существуют, — уверенно ответил я. — Я искал друга. Он любит залезать во всякие места, где есть энергия. Он пару дней не выходит на связь, такое бывает. Но я ему говорил про ваш Инъектор, так что я думал найду его здесь. А нашёл пулю.
Надеюсь, моя ложь была не слишком явной. Хотя, Кефир действительно такой. Он даже шастал по палатам и собирал энергию Инъектора, пока лечили Подорожникова.
Но видимо я прозвучал достаточно убедительно и моё сердце меня не сдало. А то, что Светлый может учуять ложь по биению сердца и другим чисто медицинским показателям я не сомневался. У каждого одарённого свои возможности, а лекари вообще отдельная каста со своими преимуществами.
— Тебе повезло, что тебя ранили рядом с Инъектором, Шторм. Твой артефакт слегка раздробил пулю и осколок при попадании в тело полетел в лёгкое. Так что энергия жизни не дала тебе истечь кровью и захлебнуться.
Ух, неожиданное открытие.
— Спасибо, что подлатали.
Он махнул рукой.
— Поправляйся и поправляй дела семьи. Я слышал, что у тебя совсем всё плохо.
— Ну, почему, — позволил я себе улыбку. — Вот получил лицензию артефактора, теперь могу предлагать услуги. Один из артефактов как раз прошёл испытания боевым способом.
        Я показал на кольцо. Оно потемнело от использования, но это легко чистится после подзарядки.         Взгляд артефактора         показал, что сама структура не пострадала, а значит «сфера» держит удар пули с близкого расстояния без проблем.      
— Надеюсь, мне такое не пригодится, — сверкнули зелёным пламенем глаза старика, — но я знаю пару человек, кто не откажется от такого. Предложить им?
— Готов даже комиссию заплатить за клиента, — ответил я и протянул ему левую руку. Правая пока не работает.
Святослав Георгиевич ответил на рукопожатие. Кстати, нужно будет показать артефакт в Гильдии, чтобы сразу получить ранг повыше. Нечего сидеть в Подмастерьях дольше положенного.
Мне заставили остаться в больнице до утра. Черкасову и Сухову заранее объяснили, что произошло, но всё же перед отъездом они зашли в палату проведать меня.
— Я доложу Госпоже о произошедшем, — сказал Антон. — Она должна быть в курсе.
Я же лежал полночи без сна: ныла рука, да и мысли мешали уснуть. Что имела ввиду «Серафима», когда говорила, что «знает кто я»? Ведь явно она имела ввиду не богов. Что-то другое. Но что? И почему она шла к Инъектору? Будучи работницей больницы, приближённой Светлого, вряд ли для неё была проблема проверить его в любое время, особенно после послаблений, что сделал глава больницы.
Скорее всего наша встреча здесь — случайность. Роковая. Однако это говорит лишь о том, что нужно поговорить с Серафимой, настоящей. Она точно в курсе, что стоит за всем этим.
Утром меня и Максима выписали. Благодаря Дару и хирургии, моя рана зажила достаточно, чтобы не представлять угрозу. Левая рука работает, голова на месте, можно ехать.
Подорожникова встречали вообще как героя. Черкасов открыл ему дверь, а Сухов с непроницаемым лицом поздравил его с возвращением с того света и выдал коробку конфет.
— Был бы постарше, вручил бы виски, а так… — Он неловко пожал плечами.
Вернулись мы домой часам к десяти. Как раз, чтобы увидеть недовольное лицо Анхельма Дестрезы, испанского фехтовальщика. О, уже неделя пролетела?
— Почему я снова должен ждать тебя, alumno?
— Бандитская пуля, — пожал я одним плечом. Второе пусть и зажило, но оставалось чувствительным, а пальцы на руке — вялыми.
— Хорошая попытка, но у нас будет урок.
— Я не против, маэстро. Дайте лишь в дом пройти и шпагу взять.
Мы вошли в дом, и Дестреза огляделся. Здесь ничего не изменилось, только строительный мусор лежал.
Я переоделся, неловко орудуя правой рукой, вернулся к нему вместе со шпагой и открыл дверь в сгоревшее крыло. Вот тут испанца и проняло.
— Mierdo! — выругался он.
Военные помогли снять остатки обоев, вынесли всю сгоревшую мебель и даже вывезли на своих грузовиках. Но следы копоти на потолке и полу остались. Как и отпечаток тела под лестницей, где погиб мой брат.
Рядом с ним мы и встали. Дестреза несколько раз покосился на отпечаток, но после сосредоточился на мне. Я же… я же использовал гнев и ярость, которые испытывало тело, как способ потренироваться. Следующим могу стать я, если буду недостаточно подготовлен.
Сила решает. Но не грубая, а продуманная. Нет толку быть горой мышц, если ты не вышибала в баре или боец на ринге. Даже они вынуждены вежливо кивать и улыбаться в присутствии начальника — владельца бара или главы федерации.
Не говоря о власти ещё более высокой, будь то верховный правитель или бог.
Так что сила может быть разной. Но тело человека должно уметь вынести эту силу.
Так что без тренировок никуда.
Спустя полтора часа, несколько синяков и даже один укол в больное плечо, мы закончили. Сегодня я работал левой рукой, и испанец действовал чуть мягче. Ругаться, при этом, он не переставал, используя испанские словечки, вперемешку с напоминаниями о смерти родных, как способ держать меня в тонусе.
В итоге я еле стоял на ногах, так что пришлось присесть на ступеньки лестницы. Перил на ней не было, всё сняли и увезли. Слегка фонила ветром музейная комната за стеной, остужая натруженные мышцы.
Испанец выпил чашку кофе и ушёл, оставив меня отдыхать. Только вот времени не было. Нужно продолжить поиски Кефира, а заодно попробовать поговорить с Серафимой. Контактов девушки у меня не было, но я знал, кто мне в этом поможет.
Так что я достал телефон и набрал номер. Думаю, вся информация у неё уже на столе.
* * *
Госпожа Воронова смотрела на запечатанный Инъектор и пыталась собраться с мыслями. На Сергея тоже напали. Какая-то девушка под артефактом маскировки. В больнице. Рядом с другим Инъектором.
Внук выжил, помогли ему его артефакты.
— Быстро ты разобрался с ними, — протянула она, поглаживая прохладное чёрное стекло, которое отказывалось делиться энергией. — И они тебе помогли.
Что же происходит-то? Неужели кто-то действительно решил перекроить игру? Отобрать Инъекторы? Сначала Штормы, теперь Светлов. Хорошо хоть самого старика не атаковали. Хотя, убить лекаря с таким артефактом под боком почти невозможно.
И откуда у девушки такой мощный артефакт? Александра Валерьевна знала все божественные артефакты, которые остались после падения богов. Антитеррористическая деятельность обязывала. Она знала, что такой был, но был уничтожен в боях.
Получается, что нет? Или это новый? Ответа не было.
Зазвонил телефон.
— Да, Серёжа, — ответила Воронова.
— Добрый, Александра Валерьевна. Я по делу, — сказал внук. — Думаю вы уже собрали всю информацию о девушке по имени Серафима.
— Зачем она тебе?
— Ищу невесту, — он странно усмехнулся. — Думаю, смогу у неё кое-что узнать.
— Мы сами сможет всё узнать, — холодно ответила Воронова.
— Чтобы у неё случилось как у меня? Не думаю, что безумный лекарь с атрибутом света вам нужен.
Воронова понимала, что он прав, но не готова была отступить.
— Это не твоя забота, Сергей.
— Моя. — Он сказал это так, что даже Александра Валерьевна вздрогнула. Что-то мощное и торжественное. Как что-то знакомое, но давно забытое. — Её внешностью пользовались, чтобы навредить людям. Её подставили под удар. Думаете, она сейчас будет рада говорить с вами?
— А с тобой?
— А со мной будет. Потому что я кое о чём догадался сильно раньше, чем случилось беда. И я пострадал от «её» рук. И хочу получить ответы. Для себя, а не для системы.
— В чём разница, Серёжа?
— В человечности, — снова странно усмехнулся Шторм. — Мне не нужна её душа и тело, мне неинтересны её личные секретики. Только тот, кто скрывается под её личиной.
— Думаешь, она знает? — проснулось любопытство.
— Уверен. И именно поэтому не хочу, чтобы вы ей навредили.
— Ну да, невеста, — поддела Воронова Сергея.
Он помолчал.
— В общем, жду информации. Если что, можете через парней передать. Они же подстрахуют на случай, если девушка начнёт буянить.
Александра Валерьевна вспомнила мощь Черкасова и особый опыт Сухова и кивнула:
— Хорошо. Даю тебе сутки на поиски. Ты уже доказал, что умеешь находить то, что не видят другие.
Понятное дело, что её люди уже давно проверили все стандартные места и теперь думали о следующем шаге. После запроса Сергея они возьмут небольшую паузу.
— Буду на связи, — сказал внук и положил трубку.
Александра Валерьевна снова погладила Инъектор, почувствовала холод стекла.
— Юный Хранитель. Может хоть он узнает, что сейчас происходит?
После чего поднялась из защищённого подвала и принялась раздавать приказы.



Глава 21
Божественная атака

Пока Черкасов мотался за документами, я сел в мастерскую и принялся делать артефакты. В первую очередь сферу неуязвимости в виде кольца, а затем и новые медные браслеты. Только в этот раз они были чуть иными, хотя тоже могли разок отразить атаку.
Максим отсыпался уже в своей комнате. Он с радостной улыбкой вернулся из больницы. Неделю назад его должны были похоронить, причём он сам сделал этот выбор — принять на себя проклятье. Без надежды на исцеление.
Но ему повезло, у него началась вторая жизнь. И теперь моя задача сделать так, чтобы он не потерял её по глупости. Или чужому злому умыслу.
Поэтому лекарь первым делом получит защитные артефакты, а затем, когда я чуть выдохну, и атакующие.
За охранников я не беспокоился, они оба мощные одарённые и умеют не только в карауле стоять, но и убивать. Причём второе явно лучше, чем первое. Им артефакты пока не нужны. Хотя Черкасов просил сделать ему ту сферу…
Я быстро ему набрал, и он принял заказ.
Через полтора часа Антон привёз необходимые материалы, и я потратил два часа на сферу из голубого кальцита. Камень оказался очень качественным и плотным, так что пришлось потратить время на то, чтобы придать ему форму, а затем покрыть рунами и напитать Даром.
— На, держи. — Выдал я артефакт Черкасову. — Уже знаешь, какую именно атаку хочешь скопировать?
— Да. — Кивнул Антон. На его лице расплылась довольная улыбка.
Судя по его выражению лица, это будет что-то странное. Или забавное. Надеюсь, что он не выберет щупальца Зарудной, а то слишком уж у меня специфические ассоциации с ними. Заржу во время нападения — не поймут.
Параллельно всему этому, я думал, куда могли спрятаться Серафима и Кефир. Антон привёз документы из Штаба. Всё, что собрали на девушку. Кто семья, где училась, отзывы с работы и даже краткий комментарий Святослава Георгиевича.
Очевидные места вроде подруг, родителей и квартирки, которую она арендовала в нескольких остановках от больницы, понятное дело, проверили сразу. Так же проверили медицинский вуз, в котором она учится, но там сейчас подготовка к новому учебному году, а все студенты на практике.
Меня заинтриговало то, что в квартире был образцовый порядок, а значит вряд ли она собиралась впопыхах, убегая от неожиданного звонка. Она просто ушла из дома. Либо знала заранее, либо просто не подозревала о грядущих проблемах.
Также я продолжал анализировать места, в которых мог очутиться Кефариан. Где он мог поднабрать силу? То, что его кто-то схватил и похитил я даже не задумывался: ведь его никто не видит кроме меня.
Если только Кефир слишком нагло ел колбасу с чужого стола и в этот момент по нему стукнули чем-то тяжёлым…
Подорожникова я решил оставить дома. Сказал оценить расходы на оставшийся ремонт и набираться сил. А потом передумал и сказал собираться на небольшую прогулку.
Не задавая вопросы, Макс быстро привёл себя в порядок, и мы сели в машину. По дороге мы заехали на заправку и, глядя на цены на бензин, я почувствовал, как волосы на затылке зашевелились. Хорошо, что пока за эти расходы плачу не я. Но этот вопрос точно пора решить окончательно.
Куда мы помчались? В ещё одно место, где лис мог подпитаться свежей энергией, но куда войти могут только сразу двое — склад, принадлежащий Подорожниковым. А точнее подвал, в котором скрывается новый алтарь.
Использовав Дар на маскировочной стене, мы зашли внутрь, прошли по короткому коридору и вошли в круглую комнату. Стены, как и в прошлый раз, были покрыты вулканическим стеклом, которое экранировало энергию такого же стеклянного алтаря.
В этот раз я уделил чуть больше внимания алтарю, пытаясь понять его назначение и возможности. Внутри вода, вокруг стекло, напитанное энергией земли, огня и воздуха. От чего над поверхностью воды иногда поднимаются небольшие тёплые смерчи.
— Кажется, это алтарь-джакузи, — покачав головой сказал я. — В нём будет приятно лежать, да и размер позволяет. Но думаю, что его просто не успели закончить.
Повернувшись к Максиму, я попросил его:
— Попробуй, опусти в него руку.
— А это не опасно? — сказал он, чуть вжав голову в плечи.
— То есть трогать проклятые артефакты — это нормально, а алтарь, созданный собственный отцом — страшно? — удивился я.
— Я учусь на своих ошибках, — пробормотал лекарь, но всё же закатал рукав и засунул руку в воду алтаря.
Волны и смерчи внутри чаши усилились, раздался лёгкий вой, а затем всё стихло.
— Как ощущения?
— Мокро. — Максим вытащил руку из чаши.
— Значит явно не закончили.
Ещё, конечно, оставался способ активации кровью, но что-то мне подсказывало, что это тоже не сработает, даже если мы вдвоём плеснём туда кровушки. Алтарь действительно не был доведён до конца.
С другой стороны…
— Я созвонюсь со своим адвокатом и попрошу заняться твоим наследством. Чтобы это место не попало в чужие руки. Хорошо?
— Да, это было бы неплохо, — криво улыбнулся Подорожников. Ему явно было непривычно с того, что он станет наследником такого имущества. — А проблем с тем, что мне нет восемнадцати не будет?
— Я уточню, но, если что могу стать твоим опекуном, пока не подрастёшь, — усмехнувшись ответил я. — Всё-таки ты работал с Петром, да и твои родители тоже. Кстати, другие родственники есть?
Он замотал головой.
— Остальные ушли, когда я был совсем мелким. Остались только родители. И тех…
— Кстати, что с ними произошло? — заинтересовался я.
— Мама заболела. Какой-то странной болезнью. Весь папин Дар не помогал, как и более опытных врачей. Пётр Иванович помогал с ними. — Его глаза подёрнулись пеленой воспоминаний, пока он рассматривал свои руки. — Сейчас я понимаю, что оно походило на проклятье, которое я получил. Чёрные вены, боль, потеря концентрации и сознания. Только вот разливалось по телу оно сильно медленнее.
— А чем она занималась?
— Она была домохозяйкой. Без Дара, просто помогала отцу. По образованию она бухгалтер, так что помогала с документами, когда отец старался построить свою практику, да и с делами Петра могла подсобить.
— А отец, чем в основном занимался? Лечил?
— Да, лечил. Получил классические медицинское образование, курсы повышения мастерства для лекарей. Влез из-за этого в долги, поскольку хорошее образование стоит денег. Потом случайно встретился с твоим братом. Пётр Иванович сильно помог нам.
Он покачал головой, слегка улыбнулся.
— Он стал старшим братом и мне. Помогал учиться, отчитывал, когда… в общем, когда начал общаться не с теми людьми. А когда мама ушла, отец погрузился с головой в работу, на меня вообще не осталось времени, — в голосе прозвучала обида и тоска. — Зато Пётр был рядом, подсказывал, помогал. Но я его всё равно не слушал. А затем…
Он резко выдохнул и отвернулся к стене. Смерчи в алтаре стали выше.
— А потом обычное нападение, пытались отобрать кошелёк, он сопротивлялся и его убили. Так бывает.
— Но? — услышал я недосказанность.
Максим усмехнулся.
— Но такого не было. Никто на улице не знал, что случилось. Так не бывает. Кто-то хоть что-то да знает. Кто нанял, кому выгодно, куда заплатили за крышу. А здесь призрак появился, нанёс удар, забрал кошелёк, после чего растворился в темноте.
По телу прошли мурашки. Атака на семью Шторм началась сильно раньше? А Воронова в курсе, что произошло?
— Пойдём, нужно ехать дальше. Тебе нужно отдыхать.
— А зачем мы сюда приехали вообще? Что ищем?
Я пожал плечами и не стал отвечать. Пока мы отвозили домой Подорожникова с Суховым, позвонил бабушке, спросил про отца Максима. Она задумалась и потом кратко обрисовала ситуацию:
— Действительно, никто не был в курсе, что случилось. Да, единственный удар ножом, но патологоанатомы сказали, что применили и Дар, причём тёмный. Но вот была это именно тьма или смерть ответить не смогли. Полиция тогда перерыла город, но ничего не нашла. Ко мне твои родители не обращались, поэтому я узнала о деле спустя лишь пару месяцев.
Значит уже тогда не доверяли? Или знали что-то, что лучше никому не говорить?
— Куда теперь? — спросил Черкасов, когда остальные покинули машину.
Пока идей не было. Можно сгонять в Гильдию, сдать на ранг, но уже поздно, вряд ли они там активно работают. Так что я сказал о месте, которое в прошлый раз проверить не успел:
— Поехали в Храм.
Антон странно на меня посмотрел, но спорить не стал.
Чем ближе мы подъезжали, тем больше гора, на которой стоял Храм, заслоняла собой небо. Подъехав, мы остановились на безразмерной парковке. Машин было мало, и парковка казалось пустой. В стороне сидела группа молодых людей, слушала высокого парня с гитарой, передавала по кругу бутылку. Привычная картина.
Черкасов провёл меня к лестницам. Подниматься десять километров вверх — это то ещё испытание. Как я понял, когда боги были живы, встретиться с ними было возможно, да только далеко не все могли преодолеть ступени. Учитывая, что на высоте падало давление и температура, это был настоящий барьер для непосвящённых.
Однако сейчас можно было выбрать: идти ножками, ехать на эскалаторах, подняться на лифте или по специальному маршруту «взлететь» с помощью Дара.
Мы выбрали один из десятка грузовых лифтов. Большинство из них сейчас были отключены и стояли тёмными кубами на земле, но два продолжали работать, привлекая ярким светом людей и ночных мотыльков.
Однако на входе в лифт нас ждала засада: двери не открывались. Свет горел, зелёная лампочка сообщала, что он свободен, но дверь упорно нас игнорировала. Второй лифт, как назло, тоже не стал перед нами открываться.
— Да чтоб тебя! — ругался Антон, стуча кулаком по трещащему стеклу. — Я впервые за пять лет приехал, а меня не пускают?
— Просто вы не достойны.
Двери нас игнорировали, зато не проигнорировали люди. За нашими спинами появилась группка подростков. Гитара больше не звучала. А бутылку один из них держал как дубинку.
— Так, детки, не лезьте, пожалуйста, — недовольно попросил Черкасов через плечо. — А если это вы сломали лифт, то у вас будут проблемы.
Он специально осмотрел двери, будто искал места взлома или перерезанные провода.
— А ты смешной, дядя, — сказал высокий нескладный парень с чёрными волосами, видимо главарь. — Тебе же сказали: ты недостоин подняться к богам.
— Отвали, пока голову не открутил, — не оборачиваясь сказал Черкасов, и я почувствовал, как его Дар начинает просыпаться. Песочная буря завыла где-то вдали, обещая расправу любому путнику, который окажется на её пути.
Главарь же, взявшись за свою кожаную куртку, заржал. Гитара в правой рукой слезка забренчала в такт. Что-то безумное было в его смехе, но при этом вся остальная компания из шести человек стояла молча, сурово глядя на нас с Антоном.
— Отойди или падешь в ад! — громогласно объявил черноволосый парень, выставляя перед собой гитару, словно меч.
— Ну, всё, — рыкнул Черкасов и резко развернулся. Быстрыми шагами он направился к пацанам. — Задрала, мелочь.
Я почувствовал, как сконцентрировался ветер, как заскрипел на зубах песок, увидел, как Антон сокращает дистанцию и отталкивает гитару в сторону, как странная взвесь поднимается с гитары и устремляется на Черкасова.
— Назад! — крикнул я, но опоздал.
Чёрный клинок вырвался из гитары и нанёс мощный удар в шею Черкасова. Раздался треск, и охранник отлетел в сторону, несколько раз перекатившись по земле. Тёмное лезвие рассыпалось прахом.
— Силён. Но тем интереснее, — сказал нескладный парень, а затем направил гитару на меня. — Ну а ты, недостойный, чем порадуешь?
Он склонил голову на бок, и пацаны за его спиной синхронно повторили движение. Выглядело жутко. Особенно когда они хором ответили:
— Он слабак, прозрачен как вода. Тупо мясо.
— И зачем же такому идти на гору к Богам? Почувствовать хотя бы на секунду, что ты не ничтожество? — ехидно сказал главарь.
— Ничтожество стоит передо мной, — резко ответил я, демонстративно засовывая руки в карман. — Даже представится не могут.
— Нам наплевать на ваши аристократические штучки. Может мне ещё сплясать? — он издевательски поклонился, в то время как шестеро за его спиной продолжали стоять как истуканы.
— Было бы неплохо. На шута ты вполне похож. Но подтанцовка слабовата, — добавил я с непроницаемым выражением лица.
Лицо парня передёрнуло, и он в бешенстве открыл рот. Или пасть? Ибо внутри оказались треугольные острые зубы.
— Мясо! Ты недостоин даже того, чтобы тебя сожрать. Ты просто исчезнешь!
В ту же секунду шестеро шестёрок за его спиной качнулись и рванули ко мне. Между нами было менее десяти метров, так что они оказались рядом моментально. За это время я успел разглядеть лишь треугольные зубы в неожиданно разъехавшихся в стороны пастях, да угольки глаз.
Дальше я просто вскинул правую руку, почти порвав карман, и выпустил перед собой струю пламени, как из огнемёта.
Двое зубастиков тут же превратились в факелы, проорали что-то нецензурное и улеглись догорать мне под ноги. Точнее туда, где я только что стоял — всё-таки отпрыгнуть в сторону додумался.
Поэтому четвёрка монстров пролетела мимо и теперь заходила ко мне с фланга. Дёрнув рукой, я направил Флеймигатор на них и ещё один не успел уйти в сторону.
Раненное плечо отзывалось болью, но как же я рад, что там не сквозной дырки! Иначе меня тут и прижали бы моментально.
Оставшаяся троица стала действовать осторожнее. Теперь они выпустили из пальцев длинные чёрные когти, которые масляно блестели в свете вечерних фонарей.
        Это не люди — я чётко понимал. Сразу после удара по Черкасову я посмотрел на них         Взглядом артефактора         и увидел другие потоки силы. Они скорее походили на животных или даже отчасти на артефакты.      
Магические существа? Роботы?
        Думать времени не было, двое шестёрок пошли в ближний бой, а третий начал закидывать меня когтями из-за их спин. Да, он швырялся своими когтями как арбалетными болтами, и только сфера неуязвимости да         Взгляд артефактора         позволяли отслеживать атаки и отбиваться от них.      
Пока двое других не подошли ближе.
— Кракх! — раздался неприятный звук и чёрные когти одного из монстров застряли в щите.
Он резко потянул на себя, почти выдернув мне запястье, но тут же получил струю пламени в лицо. Передо мной предстал обугленный череп. Когти тут же растворились в воздухе и тело упало на второго противника. Тот едва успел увернуться.
Проблема была в том, что заряд Флеймигатора кончился. Не рассчитывал я на затяжной бой, да ещё и в компании с Черкасовым. Как он, кстати?
Краем глаза осмотрев парковку, я увидел, как главарь банды закинул гитару на плечо и пошёл к лежащему на асфальте Антону. И чуть не получил когтем в глаз. Не надо отвлекаться, понял.
Я уже запыхался, всё-таки за две недели натренироваться толком не успел, да и эти существа оказались значительно быстрее и опаснее людей. Шпаги с собой я не брал, но в кармане находилось то, что отличает любого артефактора: нож для гравировки. Резец.
Перехватив нож обратным хватом, уклонился от удара по лицу и тут же вспорол руку противника в районе подмышки. Раздался вопль. Ок, значит анатомия у нас похожа.
Не давая монстру прийти у себя, шагнул сбоку и резанул по шее. Но получил по ногам: голову и плечи закрывал энергетический щит, а вот ниже его уже не хватало. Пока я отвлёкся на одного, стрелок попал в икру. Я сразу начал хромать.
Зато нападавший с трудом закрывал ладонью кровоточащую рану и не пытался встать с колен, тупо глядя перед собой.
Увидев, что я хромаю к нему, стрелок начал отбегать и усилил обстрел. Когти у него отрастали на ходу, так что он не парился по поводу патронов. Главарь уже подошёл к Антону и склонился над ним.
Зарычав, я побежал вперёд, старясь игнорировать боль в ноге и продолжая отбивать летящие в меня снаряды. Однако моя цель была в другом: главарь отвлёкся на нас, отвернулся от Черкасова.
Я поднял руку и из последних сил, заливая Дар в артефакт, ударил Флеймигатором. Струя пламени стала узкой и длинной, ударив в лицо стрелку, однако до главаря не добралась, потухнув за метр до него.
Мы остались на ногах вдвоём.
— Мясо, а ты ничего. Для мяса. — Он усмехнулся. — Но слишком слаб.
И, больше не заморачиваясь, развернулся и со всей силы ударил возникшим из пустоты клинком тьмы в шею Черкасова.
Раздался грохот, по асфальту поползли трещины, а у меня по рукам потекла кровь. Удивлённый монстр посмотрел через плечо, дёрнулся, когда я провернул резец в его внутренностях.
Пусть между нами было расстояние, но ударив Антона, он наткнулся на барьер и отлетел назад, насадившись точно на подставленный нож. Не зря же я сделал артефакт Черкасову, пусть о браслете отражения он не просил.
В свете фонарей кровь на руках казалась чёрной, матовой. Слегка обжигающей кожу. Я не чувствовал биение сердца, но судя по толчкам, жизнь всё-таки покидала это существо.
— Кто… ты? — прошептал он.
— Ты же не представился, зачем мне говорить? — хрипло ответил я, опускаясь вместе с ним на землю. Тяжёлый, зараза.
— Хэк. Я — Хэк, — просипел он. Кровь уже булькала у него в горле.
— Шторм. Меня зовут Шторм, — вежливо ответил я.
И тут монстр затрясся, забулькал. От смеха.
— Шторм? Ты ещё жив? — Он трясся в конвульсиях смеха и смерти. — Значит…
Что «значит» он сказать не успел, а лишь ещё раз дёрнулся и застыл. Я выдернул руки и нож из его тела, аккуратно вытер об одежду, осматривая бледное лицо. А затем бросился к Антону.
Черкасов лежал без сознания, на шее зрел гигантский синяк, а вокруг запястья алела красная линия ожога. Судя по колебаниям энергии в его кармане, он принял первый удар на сферу из голубого кальцита, а от второго его защитил браслет.
А он ещё отнекивался от подарка. За сферу-то он заплатил, а браслет с гравировкой я всучил ему просто так. Он походил на тот, что я делал для Максима, но в отличие от него не требовал пары. Выступал в виде одноразового спасения от несильного физического и магического урона, направляя его назад противнику. Но Антон сам по себе мощный одарённый и это его спасло.
Аккуратно перевернув его лицом кверху, убедился, что он дышит. Синяки и царапины на лице залечить просто, главное, чтобы не пострадала голова и энергетический центр.
Трясущимися руками я достал телефон и набрал Воронову. Кратко рассказал о ситуации. Выслушал мат и приказы.
— Десять минут! Дождись! — рыкнула бабушка в трубку. — Я их с того света достану!
О, некроманта позовёт? Было бы интересно пообщаться с таким экспертом.
Пока ехали люди Вороновой, я подошёл к Хэку, повернул его голову, чтобы рассмотреть лицо. Ничего выдающегося: обычный пацан, даже зубы почти приняли форму человеческих.
        Активировав         Взгляд артефактора        , прошёлся по телу. Кровь слегка фонила нетипичной энергией, тьмой с примесью чего-то непонятного. Колбы или мензурки у меня не было, поэтому я не поленился и подобрал пустую бутылку из-под алкоголя.      
Продув её воздухом, аккуратно собрал в неё миллилитров пятьдесят крови со всех трупов. Самая сильная была у Хэка, у шестёрок послабее. Пока я обходил их, почувствовал странный запах. Будто тлела солома.
— Твою ж! — удивился я, когда понял, что тела начали дымиться.
Кожа с лиц (у тех, у кого она была) стала сползать, кости с хрустом рассыпаться, одежда истончаться.
— Почему нет фотоаппарата? — выругался я. Но нет: ни обычного, ни в телефоне ничего не было, так что я просто молча наблюдал, как тела рассыпаются с неприятным запахом у меня на глазах.
В итоге, когда на стоянку влетело сразу пять машин с сиренами, вокруг меня было семь луж крови, которая слегка блестела в свете фонарей по краям площадки.
— Помогите Черкасову, он без сознания. Артефакты уберегли жизнь, но он ранен. И соберите кровь, — приказал я, указывая на землю.
Ко мне подошёл высокий мужчина, который показался мне знакомым.
— Почему кровь? Где нападающие?
— Растворились. Какие-то порождения магии, только кровь и осталась. Поторопитесь! — и мужчина, нахмурим густые брови, всё-таки отдал короткий приказ.
— Фёдор Петрович Суворов, — представился он. — Заместитель госпожи Вороновой.
Я наконец понял, кого он мне напоминает:
— Капитан Анна Петровна, случаем, не ваша родственница?
— Сестра. — Он улыбнулся краем губы. — Уже знакомы?
— Да, она мне очень помогла. Не дала подстрелить. Из танка.
На мгновение Фёдор Петрович опешил, но быстро собрался.
— Я рад, что всё хорошо. Расскажите, что здесь произошло.
Я снова повторил свой рассказ, но уже подробнее, чем по телефону, опустив лишь причину, что приехал искать здесь магическое невидимое животное с четырьмя ушами.
— Понятно, — зафиксировал Суворов. — Тогда давай в машину, поехали, отвезём.
— Я всё-таки хочу подняться наверх. Зря что ли приехал?
Фёдор Петрович несколько мгновений смотрел на меня, а затем приказал одному из сопровождающих подняться со мной наверх.
На удивление, в этот раз лифт сразу открылся перед нами и позволил подняться наверх. Неужели эти существа умудрились как-то их заблокировать?
Подъём занял почти пять минут. В большой кабине мы стояли вдвоём с парнем чуть старше меня. Одарённый, пламя и свет. Настоящий паладин. Хех, хорошая компания для бога, который поднимается в верховный Храм.
Когда лифт остановился, то я ничего не увидел: кабина вошла в небольшое здание, которое полностью закрывало обзор на город и сам Храм. Однако стоило раздвижным дверям лифта, а затем и тамбура уйти в стороны, как я потерял дар речи.
Храм действительно впечатлял. Снизу он казался просто зданием, но учитывая высоту… Он был гигантским, довлеющим над всеми, кто здесь оказывался. Колонны выше многих многоэтажных домов. Статуи, поражающие своей грацией и невозможностью. Чего стоило только статуя девушки в облегающем костюме, стоящая на одном пальце.
И здесь всё дышало силой. Невероятной энергией, от которой кружилась голова. Хотя, кружилась она ещё и от недостатка кислорода: всё-таки высота десять кэмэ — это немало.
— Куда идём? — спросил «паладин», как я его стал называть про себя.
На мгновение задумался, а потом быстро понял:
— Туда, где жил бог ветра.
Парень понимающе кивнул, посмотрел на карту, которая висела у выхода, ткнул пальцем.
— Нам сюда. Далековато. Уверены, что по темени поедем?
— Поедем? — удивился я.
— Ну не пешком же здесь ходить? — Он указал на небольшой парк велосипедов и машинок для гольфа, на которых можно было кататься по Храму. — Здесь поместились несколько армий и ещё прочёсывать пришлось. Огромная территория.
Воспользовавшись пропуском антитеррористической службы, паладин взял машинку, и мы покатили туда, где когда-то жил, а затем погиб Бог воздуха и ветра.
В темноте была подсвечена лишь часть зданий, но и они выглядели подавляюще мощно. Несмотря на дыры в стенах, пулевые отверстия и специально оставленную после Штурма гарь.
Также по пути понял, почему на самом деле кружится голова. Энергия богов, что разлилась здесь в огромном количестве, перемешалась в невероятный коктейль, который одновременно опьянял, бил по мозгам и Дару, выворачивал наизнанку.
Паладину за рулём было непросто, но он справлялся. Я же… одновременно кайфовал и боролся с тошнотой. Тело Сергея хотело извернуться, сбежать, стошнить противоречивую энергию этого места. Зато моя божественная сущность плавно втягивала в себя энергию, укрепляя свой Дар и, главное, цикл перерождения.
— Приехали, — сообщил паладин и указал вперёд.
Перед нами был небольшой храм. Небольшой, в сравнении с остальными зданиями здесь наверху. Он был оформлен колоннами, которые как тонкие спички поддерживали ажурную крышу. А ещё у него было множество ступеней вокруг, которые возносили его на очередную высоту.
Я вылез из машинки и подошёл ближе. Здесь стало свежее, приятнее. Тело отозвалось лёгкой ломкой, как после хорошей зарядки. Да, здесь Кефиру должно понравится.
— Оставите меня ненадолго? — через плечо попросил я паладина.
Тот замешкался, но кивнул, отъехав чуть в сторону, чтобы видеть меня, но при этом не мешать.
Главное, чтобы не слышал.
— Кефир! Ты тут? — чуть повысив голос позвал я. Тишина.
Достал Следопыта с картонной стрелкой. Конечно, с такой энергетикой вокруг вряд ли… Стрелка улетела в воздух через мгновение, раскрутившись мощнее, чем винт вертолёта. Логично.
— Кефир! — Я начал ходить по территории у храма, не заходя внутрь. Слишком там было темно и неприятно. — Надо было, всё-таки, раньше ехать, пока светло.
Интересно, а те существа, что напали на нас, остались бы при свете дня?
Вдруг я вздрогнул от странного звука. Будто кто-то провёл камнем по камню. Или когтями.
Резко обернувшись на звук, я активировал кольцо с щитом. Флеймигатор я не зарядил, а после последнего усилия рубин в нём и так потрескался. Из оружия у меня только нож.
— Кто ты?
Нет, это не я спросил. Это был глухой, неприятный и очень усталый голос. Старый пыльный голос.
— А вы?
 Взгляд артефактора         продолжал показывать какофонию энергий, за которой могло прятаться что угодно.      
— Пришёл забрать то, что принадлежит тебе по праву? Вернуть свою силу? — спросил голос.
Ох, мурашки пошли. Не по телу, а по духу и душе. Словно древний страж порога дождался своего героя, меня, и готов предложить великую силу и знание.
Только вот слишком похоже на испытание какого-нибудь сфинкса. Или тёщи.
— Звучит интересно. Какая цена? В рассрочку дадите?
Голос замолк, переваривая мой ответ.
— Что ты хочешь? — спросил устало невидимый собеседник. Я его не мог найти, да и звук словно шёл из разных мест.
— Миллион золотых и горсть божественных материалов.
— Только материалов? А вернуть свою божественную силу?
Ну не, точно испытание. Кто ж в здравом уме в этом мире даст согласие на такое. Таких сразу в дурку или на костёр с расстрелом через повешенье.
— Не понимаю, о чём вы, дяденька! — крикнул я, отступая. Кефира здесь явно нет. — Если материалов не будет, то я пошёл. Дела, знаете ли.
— Мило, — совершенно спокойно и уверенно, будто вся пыль и усталость вдруг пропали, сказал голос. — То есть принести кровь моих слуг на Храмовую гору ты готов, а принять божественное служение нет?
Голос стал вкрадчивым, и вдруг из теней Храма вышла высокая изящная фигура. Сверкнули красным глаза, удлинились руки, и чёрные лезвия устремились ко мне.
Нечеловеческая атака. Божественная.



Глава 22
Хруст костей

Вокруг резко стало темно. Фонари, что освещали дорожки и здания, выключились, словно по щелчку. Остались только серые контуры храма и тёмная тень с длинными руками-клинками.
Божество Тьмы. Здесь. Прямо на Храмовой горе. На виду у всех. И оно чего-то ждало. Кого-то.
Меня.
Отпрыгнув назад, я увернулся от удара клинков, которые как лапы богомола хотели пронзить меня сразу с двух сторон. Послышался лязг, когда лезвия коснулись друг друга. Взметнулись искры.
Точно божество. Тьма, которая становится металлом, тело, которые меняет свои пропорции почти без ограничений — ведь «руки» достигли почти пятиметровой длины!
Но как? Почему его не нашли и не уничтожили? Разве Храм не должны были проверять с его-то энергетикой?
Однако времени на мысли не было, нужно было уворачиваться и… убегать. А что? Я не в состоянии сражаться с богами! Даже в прошлой жизни это удавалось крайней редко и то с артефактами, а уж сейчас тем более.
Удар сверху отвлёк меня, и я почти получил тычок в бок. Разминулись лишь на мгновение. Взвизгнул щит в левой руке, принимая удар сверху, а от удара сбоку я увернулся танцевальным движением.
Эта тварь оказалась на порядок сильнее прошлых монстров — всего один удар и мой щит в нуле, буквально едва мерцает. Следующий удар он лишь ослабит, но не остановит.
Поэтому я продолжал отходить в сторону паладина. Надеюсь, он заметит, что пора вмешиваться и помочь⁈ Оглянуться я не мог, приходилось постоянно уворачиваться от ударов.
Само же божество медленно приближалось, но действовало на расстоянии своими руками-клинками. Скорость атак росла, а красные глаза становились всё больше, постепенно занимая большую часть головы.
— Как интересно, — сказало оно, не замедляя ни на секунду своих атак. — Ты можешь противостоять нам, пусть ты и почти прозрачен, человечек.
— А что, привыкли всяких неудачников ловить по подворотням? — не выдержав, ответил я.
Почему я не сделал несколько сфер неуязвимости для себя? Пригодились бы сейчас. Как и второй Флеймигатор.
Божество хмыкнуло.
— Людишки. Всегда отличались длинным языком. Отрежу!
Укол в лицо был резким, без предупреждения. На автомате я выставил перед собой нож для гравировки и влил в него Дар ветра. Всё, что у меня было.
— Храх!
Клинок тьмы столкнулся с гравером и замер, будто я сдерживал его полноценным мечом. Продлилось это мгновение, но его хватило, чтобы божество выпучило красные глазки и зарычало.
— Умри, мясо!
Второй клинок поднялся вверх, готовый нанести удар, но ждать я не стал: «дунул» ветром и отлетел назад, разрывая дистанцию. Удар пришёлся в пустоту, но даже отсюда, делая неловкие шаги назад, я чувствовал силу.
А потом споткнулся. И упал на спину.
Тёмное божество моментально сократило дистанцию, нависло надо мной, и я увидел не только красные, похожие на идеально отшлифованные рубины, глаза, но и треугольные зубы, как у парней внизу.
— Поиграли, — улыбка разделила лицо существа на две части, а затем оно резко взмахнуло укоротившейся лапой и ударило меня в грудь.
Я успел выставить щит, но он моментально рассыпался. Палец обожгло огнём от перегревшегося и сплавившегося с пальцем кольца. Я заорал от боли, чтобы моментально заткнуться: весь воздух из моей груди вышел.
Мне показалось, что мои рёбра, все сразу, треснули. Кровь плеснула изо рта обжигающей струёй. Накатил жар, а потом резко — холод.
После чего я оглох. Уши заломило так, что они, казалось, сейчас разваляться. От крика. От воя.
Божество надо мной кричало. От боли, от неожиданности. Половина его руки-клинка превратилось в кровавое тёмное месиво, которое растекалось по мне. Запрокинув голову существо орало, неспособное остановиться.
Это был мой шанс. Уронив на землю гравёр, я засунул руку в карман, достал сферу из кальцита и поднял перед собой. Толика Дара потекла внутрь и в ту же секунду в божество ударило две атаки: мои зелёные кинжалы, которыми поделился в своё время Подорожников; и ярко-белый огонь паладина.
— Очнулся, — пробормотал я, наблюдая за тем, как божество тьмы покрывается алыми трещинами и начинает отступать.
— Людишки! — крикнуло оно и попыталось атаковать паладина. Но тот лишь поднял вторую руку и ударил ещё одной струёй вызывающе-светлого пламени.
Я же, перекинув в сферу в обожжённую левую руку, поднял гравёр, напитал его остатками Дара, выгребая с самого донышка, задевая жизненные силы, швырнул нож во врага. Оружие мигнуло в белом пламени, и раздался взрыв.
Под ногами затряслась земля, я снова упал, постанывая от боли. Паладин, не ожидавший такого, тоже закачался и перестал испускать пламя. И я увидел.
Тёмное существо лежало на земле. От рук остались лишь обрубки, тело превратилось в изломанную ветку. И лишь глаза пульсировали ярким красным огнём, освещая мрачным светом окружающий пейзаж.
— Я понял, кто ты, — сказало божество. — Узнал тебя. Твою кровь. Шторм.
Я смотрю, все знают Шторма. Даже непонятные существа, похожие на богов. Учитывая, что его смогли завалить мы вдвоём, я теперь уже был не уверен, что это божество.
— Кто ты? Откуда меня знаешь? — я с трудом подполз поближе, но так, чтобы оно не могло меня ударить.
Но оно не слышало меня, продолжая бредить о своём.
— Хитрая задница, Шторм. Всё продумал. Но всё же, ты не мог. Не мог этого сделать. — Глаза существа вдруг расширились, показывая удивление и откровение. Голова повернулась ко мне. — Ты… точно. Понятно.
Оно отвернулось и засмеялось. Как раз подошёл паладин, держа руки перед собой, готовый атаковать в любую секунду. Существо посмотрело на него.
— Знал бы ты, кого защищаешь, человечек, — засмеялось, булькая кровью, существо.
        Через пару секунд оно замолкло, глаза потускнели. Я напрягся, стараясь активировать         Взгляд артефактора         как можно лучше.      
— Странно, — сказал я вслух.
— Что именно?
— Я был уверен, что это бог. — Я не увидел в нём цикла перерождения. Хотя сила указывала на то, что он должен быть.
— Боги вымерли, — засмеялся паладин. — Всё, их нет.
— Тогда зачем существуют Церберы? — спросил я, наблюдая, как с трупа кожа начинает сползать.
А паладин задумался.
— Возможно это существо было на пути к тому, чтобы стать богом. Здесь идеальное место, чтобы напитаться энергией и силой, — озвучил я идею.
Паладин покачал головой, а затем вызвал подкрепление. Додумался, наконец.
— Кстати, насчёт силы. А почему удар вас не убил? — заинтересовался паладин.
— Почти убил. Он почти раздавил меня. — Рёбра действительно гудели и ныли, а каждый вдох отдавался острой болью. Приходилось дышать очень поверхностно, чтобы не потерять сознание.
— И всё же — у него были клинки, а не молоты. Почему не прорезал? Не разбил? — Он показал на несколько осколков колонн, которые были рассечены во время боя, а я даже не заметил.
— Я артефактор, — просто ответил я и чуть потянул одежду в сторону. Показалась нагрудная пластина. — Не думал, что до такого дойдёт.
Глаза паладина загорелись.
— Ого! А мне такое можно сделать?
Я покачал головой. Картона из коробки Кефира не осталось. Я сделал из него защиту для себя. И не прогадал.
— Что дальше? Продолжите экскурсию, господин Шторм? — спросил паладин, наблюдая, как к нам несутся люди. Кто-то ехал на машинке, а кто-то летел с помощью Дара.
— Думаю, нужно сделать паузу и немного полежать, — откинулся я на спину, не в силах терпеть боль. Так было чуток, но легче.
Вскоре нас окружили люди, меня начали лечить медики: поставили систему, обработали раны, начали заливать Даром жизни. Один пытался обезопасить палец, но, покачав головой, сообщил, что нужно ехать в больницу и там удалять оплавившееся кольцо.
В следующей модели нужно добавить слой изоляции, чтобы такое не повторилось.
Паладин отчитывался перед начальством, следаки исследовали местность и, особенно то, что осталось от трупа неведомого полубожественного существа.
Когда я смог сидеть, вопросы начали задавать и мне. Суворов, который поднялся чуть позже, качал головой и едва сдерживал ругательства, слушая мои ответы.
— Почему сразу не вмешался? — резко спросил он у подчинённого.
— Так ничего не происходило, — глядя перед собой и стоя по стойке смирно отчеканил паладин. — Пока вдруг господин Шторм не начал кричать. После этого я увидел, что его атакуют и сразу бросился на помощь.
— А почему не рядом был?
— Я его отослал. Мне нужно было подумать в одиночестве, — защитил я парня. — Я тоже думал, почему он так долго не видит, но теперь догадался — иллюзия.
— У этого был ещё и Дар иллюзии? — спросил Фёдор Петрович. — Что за тварь ты откопал, Шторм?
— Я на мгновение подумал, что это божество.
— Боги — это зона ответственности Церберов. Я им передам, — покачивая головой сказал Суворов. — Но если бы это был бы бог, то от вас бы и мокрого места не осталось. Всё-таки вас всего двое было, пусть вы оба и одарённые.
— А что это было тогда?
Вопрос паладина повис в воздухе. К моменту, когда меня подняли на носилках и собрались спускать вниз, на поверхности обугленной белым огнём земли остался только череп и немного крови. Остальное растворилось и исчезло. Да и череп, казалось, вот-вот поплывёт и растает, как сливочное масло на сковородке.
* * *
В главной башне Церберов, в высотке похожей на меч, старый мужчина за столом гулко закашлялся и начал сплёвывать. Кровь едкими каплями прожигала поверхность древнего дуба, а затем поднималась сумрачным облаком в воздух, медленно исчезая.
Никого кроме него в зале с шикарным видом не было, но уже через минуту в помещение влетела Анна, задыхаясь от бега.
— Что случилось? Ещё один появился? — спросила она, подбегая к главе. — Ещё один бог?
Глава тяжело дышал и не отвечал, пытаясь прийти в себя.
Анна положила руки ему на плечи и прикрыла глаза. По телу главы пробежали тонкие всполохи зелени, кровь перестала течь изо рта, он смог выпрямиться.
— Это всё ещё больно, — сказал он наконец.
— Но ты всегда терпел, — нежно ответила Анна.
Глава аккуратно коснулся её руки на его плече, погладил нежную, девичью кожу.
— Так что случилось? Их стало двое? Кстати, почему мы до сих пор не нашли первого?
— Потому что так надо, — неожиданно твёрдо ответил глава. — Судьба берегла, не иначе. Потому что теперь он может нам помочь.
— В смысле?
— Они вернулись, — просто ответил старик и указал рукой в сторону Храма. — Они уже здесь. И готовы мстить.
* * *
Меня вернули домой к утру. Сухов и Максим встречали меня в дверях — ждали у входа, как только я им сообщил, что еду обратно.
— Как Антон? — первым делом спросил Сухов.
— Откачали. Лекари и врачи сейчас активно им занимаются, плюс ваши коллеги допрашивают.
Подорожников ничего говорить не стал, а первым делом начал сканировать моё тело, а затем и делать точечные вливания в плечо — последствия пулевого ранения до сих пор сказывались. А ведь прошли сутки с того момента.
— Девушку нашли?
— Нет. Только странное существо, которое я заподозрил в божественности.
Сухов и Подорожников с удивлением выслушали мою историю. Хоть я и подписал документ о неразглашении, но сразу уточнил, что всё равно скажу им. Суворов лишь махнул рукой.
— Если ты мне устроишь панику на улицах города, то пеняй сам на себя.
Угу. А встречать на улицах города непонятных существ, которые похожи на людей, но при этом обладают Даром тьмы, иллюзии, могут менять свою форму и растворяются после смерти — это не создаёт панику, ага.
Интересно, что девушка, которая притворялась Серафимой и проникала в Гильдию, тоже использует иллюзию, пусть и при помощи артефакта. Может они связаны? Если так, то у меня чувство, что мы не сможет найти настоящую Серафиму — её уже сожрали.
Ведь если верить словам тех странных напавших — люди для них просто мясо. Даже одарённые.
Лишь я несколько выделяюсь на их фоне. И, возможно, причина в том, что я тот, кому не место в этом мире — бог.
Сутки, выделенные мне Вороновой на поиск девушки, прошли, поэтому теперь за дело взяться должны были люди бабушки. Однако уверен, что эти поиски снизили интенсивность на фоне последних событий. Думаю, сейчас Храм и окрестности переворачивают вверх дном.
Я же воспользовался паузой и заперся у себя в мастерской. Сделал новое кольцо с щитом, усилив его несколькими камнями. Не забыл добавить прослойку между металлом и кожей: на пальце до сих пор была бледная полоска от ожога. Его удалось почти вылечить, как и восстановить пострадавший сустав, но палец оставался болезненным и опухшим.
С другой стороны, если бы я сделал браслет, то после расплавления пришлось ампутировать всю кисть, а это не входит в мои планы.
Также сделал сразу два Флеймигатора с разными сердцевинами, причём сменными. После атаки светом и пламенем я понял, что против таких противников реально выгоднее использовать свет, чем просто огонь.
Так же пришлось выйти из дома и доехать до оружейного магазина. Поскольку штатного водителя рядом не было, пришлось ехать на такси. Очень странно водитель смотрел на нас, когда я пытался прямо в машине резать пластину для будущего артефакта при помощи кухонного ножа.
Но до оружейного довёз. Нет, покупать автомат я не стал, у меня нет ни желания, ни разрешения на него, а вот достаточно длинный охотничьей нож на крепкой деревянной рукояти…
В общем, пришлось немного похимичить, нанести руны, напитать Даром, станцевать с бубном и получить средне-паршивое оружие ближнего боя. Резак после встречи с тем существом подплавился и безнадёжно затупился. Да, его тоже пришлось купить — в этот раз я взял подороже, но легче по весу, и он лучше проводит Дар.
Я копался до самого вечера и без сил упал в постель в девять часов. В шесть уже встал, сожрал последние остатки еды в холодильнике и отправил Максима с Суховым в магазин за продуктами. По одному из дома теперь лучше не выходить.
Сам же я спустился в подвал к алтарю, перешёл к своему схрону. Думал взять щит, но он был слишком погрызанным да и тяжёлым, так что я отказался от идеи таскать его с собой.
        Зато я десять минут изучал череп демона.         Взгляд артефактора         не мог пробиться под чёрную «глазурь», ощущалось лишь что там кости. Но необычные какие-то. Возникла дурацкая мысль, что возможно череп разобрали и собрали заново не ради магической прихоти, а для гораздо более простых и прагматичных целей.      
В частности, чтобы кости не растворились. Как у тех, что были у Храма. Неужели мы встретили тех самых демонов? Никогда не верил в их существование, но слишком уж как-то странно они себя вели. А уж их энергия.
Неужели и вправду демоны?
Я решил перетащить череп в дом и там его внимательнее изучить. Тем более он обладает защитными свойствами, вдруг смогу использовать на благо уже своего дома?
Пришлось повозиться. Самое странное, что кости внутри были запечатаны без использования рун или иных инструментов артефактора. Словно кто-то просто взял и облил металлом каждую кость, а затем собрал воедино, да так, кости держаться сами, словно живые.
Руны, причём красивые, золотистые, были только внутри глазниц и во рту, на задней стороне зубов и челюсти. Те места, которые защищают артефакт от посягательств. Даже удалось найти полуистлевшее место, куда было вложено проклятье. Там оказалась полноценная пентаграмма с кучей связок, многие из которых исчезли после срабатывания.
        Заодно удалось прочувствовать, что руны есть и внутри, как раз на нижней части черепа, там, где головной мозг соединяется со спинным. Через это отверстие и удалось частично заглянуть внутрь         Взглядом артефактора        .      
Ряди интереса я приложил череп демона к разным поверхностям. На столе он лежал как обычная болванка, а вот на полу или стене автоматические начинал выпускать небольшие энергетические штыри, чтобы вцепиться в поверхность и слиться с ней.
Но мне всё не давал покоя тот факт, что внутри были кости. Учитывая, что это «маячок», то вряд ли внешняя оболочка является основной. А вот внутренности… скорее всего сила вся в них. А значит нужно разобраться.
Я достал новый нож, сосредоточился, направляя чистый Дар в руку, создавая на кончике гравёра белую острую точку. Затем мягко коснулся затылочной кости. Лучше было бы начать с костей поменьше, но на зубах были руны, и я решил их пока не трогать.
От касания посыпались искры, раздался лёгкий вой. Я проигнорировал его — артефакты после напитки Даром становятся чуток, но живыми, а поэтому могут создавать эффект жизни. Защищать себя. Так что меня всякими звуковыми эффектами не проведёшь.
Однако и чёрная «глазурь» эмали оказалась не таким простым материалом. Она упорно сопротивлялась моему воздействию, плевалась тёмными искрами, выла, но не пускала внутрь, отталкивая лезвие ножа. Разве что не кричала: «Помогите, насилуют!»
Но всё же я артефактор с большим стажем. Я сделал вид, что перестал давить, а затем нанёс ослабляющую руну прямо на разрез, после чего резко кольнул в центр.
Раздался треск, трещины зазмеились в разные стороны, после чего эмаль осыпалась как сухая краска со старого забора.
        Моим глазам предстала посеревшая от времени кость, с чёрными точками плесени или болезни. Я пару раз аккуратно коснулся её ножом, осмотрел         Взглядом артефактора        . Обычная кость, даже без энергии внутри. Чисто остаточное сияние жизни, которое когда-то создало эту форму.      
Однако через пару секунд ситуация изменилась: кость стала мягкой, от неё поднялся тёмный дымок. Запахло гнилью и порохом. Тут и помог Дар ветра, которым я стал отгонять дымок в сторону окна, чтобы не задохнуться.
Через минуту от кости ничего не осталось, она полностью испарилась. Как там, у Храма.
Затем я аккуратно проткнул внутреннюю часть эмали, открывая доступ к внутренностям черепа. И здесь меня ждал шок.
Внутри находился мозг. Он отличался от мозга человека, в нём не хватало извилин, но его серо-розовый цвет оставался насыщенным. Мне даже показалось, что он пульсирует, подобно кишечнику, сокращаясь в разных местах.
        А не, не показалось:         Взгляд артефактора         подтвердил электрическую активность, потоки энергии. Живой мозг! В артефакте! В черепе демона? Мозг демона⁈      
А дальше произошло то, что я даже в легендах не слышал.
Мозг внутри чёрной коробки запульсировал, начал сжиматься. Появилось больше извилин, ещё больше и вот уже он покрыт изгибами круче, чем у губки в коралловом рифе.
Череп затрепетал, застучал костями по столу, начал двигаться в мою сторону, заставляя меня отшатнуться.
Вдруг он подпрыгнул и взлетел в воздух, чтобы зависнуть на уровне моей головы. Из чёрных провалов повалил густой чёрный дым без запаха, а затем в дыму показались красные огоньки. Череп уставился на меня, потом медленно оглядел комнату. Вздохнул. Затем ещё раз. И ещё, но уже недовольно. Огоньки в глазницах в пелене дыма стали больше и словно злее.
Я выставил перед собой гравёр и сказал:
— Успокойся. Ты в безопасности.
Ну а что? Спрашивать: «Кто ты?» бессмысленно, у него даже челюсти нет, что уж говорить о головых связках. А если он опасен, то может из страха или ярости ударить по мне. А мне хватило прошлого раза.
Раздался треск, который мне очень не понравился. Как и то, что теперь у черепа появилась нижняя челюсть, которая тут же начала с хрустом двигаться вверх-вниз.
Это уже не похоже на артефакт.
Потоки силы вокруг черепа стали мощнее, поэтому я аккуратно, чтобы не спровоцировать летающую штуку, потянулся к Флеймигатору, готовый активировать его в любую секунду. И замер. Потому что череп заговорил.
— Я вернулся, — проскрипел он, с треском отращивая пару шейных позвонков. — Ты дал мне дорогу, человечек.
Он оглядел меня взглядом полным… голода?
— Ты выглядишь голодным. Исхудал. Как звать то? Может покормить чем? — отступая, спросил я.
— Еда? — красные огоньки задумчиво поднялись вверх, будто закатив глаза. — Мясо!
От того, как он рявкнул, качнулась люстра на потолке. Я услышал, как по ступеням застучали сапоги — Сухов услышал угрозу.
— О, ты тут не один. Приятно, — протрескал череп, отращивая ещё пару позвонков.
— Ты так и не представился, — настаивал я. — Я — Шторм.
Красные огоньки мигнули в удивлении. Причём с задержкой: сначала правый, а потом левый.
— Шторм? Тот самый⁈ — тихо, даже слегка испугано спросил череп.
Я пожал плечами. Ну да, я (что же ты там прадедушка натворил, что тебя все знают⁈)
— ГДЕ ОН! — вдруг заорал череп. Он резко приблизился к моему лицу и только наткнувшись на нож, сделал «шаг» назад. — Где эта тварь?
— Какая? Ты о ком?
— Из-за него всё накрылось жопой Атарона! Весь план! Все заготовки!
— Какие заготовки? На зиму? Грибочки?
Череп замер, глядя на меня, как на идиота. Да, я уже начал понимать его выражения. Кстати, он, кажется, начал отращивать грудной позвонок и первые рёбра.
— Шторм, тебя долго били по голове? Я говорю про предателя, который…
Он не договорил: из стены вдруг вырвался рыже-синий комок ярости и ударил лапами по черепу со всей дури. Костяная конструкция отлетела и врезалась в стену.
— Ты! — взвыл череп и, лязгнув челюстью, ринулся на лиса.
Да, Кефариан вернулся.
Челюсти черепа почти сомкнулись на морде лиса, но тот отскочил, упёрся лапами в стену и снова атаковал, толкнув врага в стену. Раздался хруст.
— Бей! Быстрее! — крикнул Кефир. По его телу разбежались молнии, чтобы через мгновение ударить жёлтым потоком в противника.
Я же следом поднял руку и ударил в него из Флеймигатора Даром света.
Череп заорал от боли и ярости и начал создавать вокруг себя чёрную воронку. А ещё через секунду за спиной открылась дверь и тут же ударила молния. Уже обычная. Сухов. А затем прилетели зелёные клинки — Подорожников.
— Твари! — прорычал череп, теряя в атаке отросшие позвонки и рёбра. — Предатель!
После чего мигнул ярко-красным и рухнул вниз, моментально растеряв весь боевой забор. На полу остался только слегка дымящийся чёрный череп.
— У меня есть вопросы, — протянул Сухов у меня за спиной.
— Да, у меня тоже, — тихо ответил я, глядя на Кефира, у которого по морде из глаз текла чёрная кровь.
Он тяжело дышал и кровожадно улыбался, глядя мне в лицо.

        Что же случилось? Куда пропадал Кефир? Узнаем в продолжении:         https://author.today/reader/507992 



Nota bene

        Книга предоставлена         Цокольным этажом        , где можно скачать и другие книги.      
Сайт заблокирован в России, поэтому доступ к сайту через VPN/прокси.
        У нас есть Telegram-бот, для использования которого нужно: 1) создать группу, 2) добавить в нее бота по         ссылке         и 3) сделать его админом с правом на          «Анонимность»         .      
* * *
Если вам понравилась книга, наградите автора лайком и донатом:
 Первый Артефактор семьи Шторм #2