Боевое командование «Нибелунг»



Локация

Действие цикла «Нибелунг» происходит в звездном Секторе Денеб, который занимает куб пространства со стороной примерно в двести пятьдесят — двести шестьдесят световых лет (2300–2500 петаметров). Сектор расположен в 1300–1500 световых годах от Земли в направлении Денеба, то есть по ходу вращения Галактики и к северу от главной её плоскости. Сам Денеб находится гораздо дальше.



Основные события пятой книги происходят в звездной группе Калаян (один из кластеров сектора Денеб).



 Некоторые обитаемые миры звездной группы Калаян: 

 Гуншу        (звезда Зун) — домашний мир корпорации по терраформингу Лу Бань Инжиниринг.      
 Ильсон        (звезда Арамнури) — домашний мир кластера медицинских и геронтологических центров.      
 Тоско        (звезда Квинс или Айва) малонаселенная планета землевладельцев с небольшими городками.      
 Черный ворон        (звезда Желтый лев) — польскоязычная колония.      
 Тронше        (звезда Тронше) мир-тусовка свободных художников, режиссеров, литераторов и пр.      
 Бородин        (звезда Бунзен) — домашний мир компании Бородин, владельца сети заправок, сервисного обслуживания космических кораблей, заводов по синтезу метанола, палетт для реакторов и др.      
 Крайтон        (звезда Ирис) — мир ранее принадлежащий фонду Крайтона. Одна из самых населенных планет Галактики.      
 Дезерет        (звезда Ефер) бывший мормонский проект (секта Новая Америка).      
 Титуба-4        (звезда Титуба) не до конца терраформированный малонаселенный мир захваченный сквоттерами.      
 Мадаваска        (звезда Акадия) небольшая либеральная колония.      



Пролог
Фонд Крайтона

 (за сто пятьдесят лет до основных событий) 

Хенрик Крайтон хотел оставить по себе память. Он знал, что когда-нибудь умрет и хотел, чтобы после него осталось нечто такое, что помнили бы многие поколения. Он был богат, он купался в роскоши, но единственный его дар заключался в умении делать деньги. А деньги, по его мнению, являлись всего лишь инструментом. Он не мог написать шедевр, достойный Лувра, даже если бы заплатил за пиар; он не мог написать музыку, поэму, пьесу или создать образец для подражания в любой другой области культуры. Он считал себя мыслителем, визионером, но и сформулировать философскую концепцию, чтобы она действительно взорвала общественное мнение и заняла место среди работ Сократа и Канта, он бы не смог. Даже наняв сотню писателей-призраков.
Поэтому Хенрик Крайтон основал фонд. В принципе основать фонд мог любой миллиардер и даже миллионер. Основать и раствориться среди тысяч таких же меценатов и филантропов, о которых скорее всего забудут после смерти или после исполнения предназначения. А если и будут помнить, то только специалисты в узкой области, где усилия фонда привели к реальному результату. Однако, в отличие от тех, кто жертвовал на чужие исследования и воплощал чужие мечты, у Хенрика Крайтона имелось собственная идея. Правда реализовать её оказалось не так-то просто.
* * *
Его люди обнаружили лишь две корпорации, обладающие нужной технологией. Одна из них Life Craft Genetics располагалась в Калифорнии, США, вторая — Bio Seed Innovations держала штаб-квартиру в Меласе, долины Маринер на Марсе. Хенрик Крайтон выбрал первую лишь потому, что, как оказалось, учился вместе с одним из её мажоритарных акционеров.
Они встретились в замке Глен Эйри в Колорадо-Спрингс, который славился подходящей обстановкой для неформальных встреч и приватных переговоров. Приятели сидели в мягких креслах возле знаменитого камина с часами, который разожгли специально для них. Помимо них в замке обосновались немолодые уже участники съезда любителей снежных баранов, во множестве обитающих среди окрестных гор. Шума и суеты пожилые натуралисты почти не производили, а прикрытие было удобным.
— Revenons à nos moutons, — пошутил Крайтон, наблюдая за языками пламени. — На днях я создал фонд своего имени.
— Хотите предложить мне сделать взнос? — усмехнулся мистер Финдли.
— Я бы не стал начинать с этого разговор, Алан, — мягко возразил Крайтон. — Мое дело скорее касается вашего бизнеса.
— Вот как? Это любопытно.
— Цивилизация на пороге больших перемен. Мои аналитики предполагают, что нас ждет не просто стагнация, но смена парадигмы. Прибавьте к этому социальную апатию из-за сброса активной части населения на космический фронтир. Мало того, что человеческая популяция сокращается, на всё это наслаивается биологическое вырождение вида.
— Биологическое? — удивился собеседник. — Наша компания не отметила серьезных изменений за последние десятки лет.
— Ну, Алан, я мыслю более масштабно. Человеческий мозг уменьшается вот уже на протяжении двадцати тысяч лет. Пожалуй с тех, пор как люди перестали добывать себе пищу охотой. Вопрос времени, когда процесс перейдет черту и сработает эффект триггера, за которым мы получим новую человекообразную обезьяну. Собаки отобрали у нас охотничьи инстинкты, зрение, обоняние; затем лошади и машины забрали у нас мускулатуру. Калькуляторы отобрали умение считать, компьютеры умение думать, нейросети умение анализировать и синтезировать, искусственный интеллект взял на себя управление обществом, а медицина и генетика выключили естественный отбор. Не лучше дело обстоит и с эмпатией. Домашние питомцы заменили нам детей. Роботы и чаты с ИИ заменяют человеческие отношения. Ведь отношения вещь сложная, а секс-андроиды или компаньоны не требует сохранения баланса или компромиссов. Мне кажется очевидным, чем все закончится. Поэтому я собираюсь создать… скажем так, резерв человечества.
— Резерв?
— Что-то типа водохранилища. Только для людей.
Алан Финдли не относился к числу дураков. Он размышлял несколько минут, глядя на пламя в камине и быстро повторил тот умозрительный путь, который Крайтон прокладывал годами.
— Допустим вы меня убедили, Хенрик, — сказал Финдли. — Не настолько, чтобы вложиться в ваш фонд, над этим я еще поразмыслю и почитаю отчеты ваших аналитиков. Но мне кажется, вы пришли с какой-то конкретной идеей.
— Я хочу сделать заказ. И получить для начала сто тысяч младенцев ин-витро. Считайте, что это пробная партия.
Взгляд мистера Финдли сразу же потускнел.
— Никак невозможно, Хенрик, при всем уважении и любопытстве. Закон позволяет выращивать детей в пробирке только в конкретную семью под заказ.
— Не вопрос. Я представлю вам пару, желающую усыновить сто тысяч младенцев.
— Это не так просто, Хенрик. Семья должна предоставить гарантии что сможет воспитать ребенка, а даже с одним, знаете ли, часто возникают сложности.
— Допустим мы откроем этой паре счет на скромные десять миллиардов. Что скажете на это?
— Вопрос не только в деньгах, но в эмпатии, социализации, простом человеческом тепле. Комиссия исследует каждую семью и определяет, может ли она взять еще одного ребенка. О десятках даже речь не идет, не говоря уж о ваших цифрах. Я вам больше скажу, Хенрик, найди вы сто тысяч бедных семей, готовых в обмен на круглый счет в банке усыновить ребенка ин-витро, они вряд ли получат разрешение.
— Почему?
— Именно потому, что это покупка.
Крайтон задумался.
— Хорошо. А что если мы выйдем в юрисдикцию… ну, скажем, Аргентины или Марсианских долин?
— На Марсе действуют похожие законы. Что до других миров, то существует строгий запрет на экспорт чувствительных технологий.
— Но это ведь не военные технологии?
— Ну, как сказать, — Финдли усмехнулся. — Помните тот старый фильм про войну клонов? Если кто-то начнет производить тысячи солдат с оптимизированным под бойцовские качества генотипом… о, я вас уверяю разразится такой скандал, что закроют не только нашу компанию и ваш фонд, но и все исследования в этом направлении на столетия.
— Но ваша технология не секретна?
— Нет, но оборудование уникально. Не так просто создать эмбриону нормальную среду для развития, не так просто найти нужную комбинацию генов, чтобы избежать проблем с болезнями, внешностью, а при этом обеспечить разнообразие…
* * *
Одни из старших охранников Крайтона заметил слежку.
— Нас ведут, сэр, — сообщил он. — Причем профессионалы.
В подобной ситуации по разработанному заранее протоколу, Хенрик Крайтон должен был немедленно отправиться на свою ферму в долине Шенандоа в Аппалачах, где имелась серьезна система безопасности и убежище на случай ядерного конфликта. Думать и предпринимать ответные шаги следовало потом.
Так он и поступил. Личный самолет перенес его в город Харрисонбург, а оттуда бронированная машина под усиленной охраной доставила до убежища. Здесь Крайтон мог позволить себе расслабиться. Но роль добычи претила ему, да бесконечно скрываться неизвестно от чего было бессмысленно. Требовалось как можно быстрее найти тех, кто стоит за слежкой, а также узнать их цели.
Алан Финдли на телефонные звонки и электронные письма не отвечал. Его секретарь отделывался стандартными фразами о занятости хозяина. Это заставило Крайтона заподозрить старого приятеля в причастности к событиям. Но зачем ему?
К счастью собственная охранная фирма Кратона состояла из бывших работников спецслужб, а они как правило сохраняют старые контакты. Больших секретов им по старой дружбе никто бы не рассказал, но наводку, чьи именно интересы стоят за слежкой, они дать могли.
— За вами следит АНБ, сэр, и не только оно, — доложил начальник службы безопасности. — Цели слежки неизвестны. Но нам намекнули на участие Бюро промышленности и безопасности при Департаменте коммерции. К сожалению, мы ничего не можем противопоставить федералам.
Крайтон уже догадывался, чьих рук это дело. Он только не мог понять, заинтересован Финдли в чем либо лично, или просто сдал его спецслужбам от греха подальше из-за интереса к запретным технологиям.
Впрочем, после некоторых раздумий, Хенрик решил, что это больше не имеет значения. Плюсом являлось то, что его не собираются убивать или грабить. Из минусов — он потерял друга и наиболее простой путь достижения цели. Вариант с компанией Life Craft Genetics не сработал, но опускать руки Крайтон не собирался.
Он вызвал в убежище Симпсона — своего секретаря по особым поручениям. Симпсон не был головорезом, он был мыслителем с криминальным уклоном. Любую задачу этот человек рассматривал вне контекста этики или ограничений средств. И кроме того, он умел хранить чужие секреты.
На погружение в проблему у секретаря ушли сутки.
— Я так понимаю что марсианская компания теперь тоже под надзором? — спросил его Крайтон на следующий день.
— Скорее всего, сэр. И я бы в любом случае не советовал подкатывать к ним. Они сдадут вас еще быстрее чем Финдли.
— Пожалуй. А что если навербовать физиологов, биологов и самим разработать технологию?
— Преуспевающие ученые все при делах, за другими следят. И даже если бы мы смогли собрать хорошую группу исследователей, у них уйдет уйма времени на работу с нуля.
— Сколько? — спросил Крайтон.
— Десятки лет, — ответил секретарь. — Это не с потолка цифры, я отследил развитие похожих проектов. Десять лет до первых результатов — обычное дело.
— У меня нет столько времени, — сказал Хенрик. — Я хочу увидеть результат еще при своей жизни. Ведь там за горизонтом нет ничего. Найдите решение, Симпсон.
— Да, сэр.
* * *
На всякий случай Крайтон задержался в убежище до появления обнадеживающей информации и выработки новой стратегии. Он не хотел рисковать будущим. Следующий ход он сделает неожиданно, имея на руках хорошие карты. К тому же добровольное изгнание стало хорошим повод насладиться тишиной, чтением и музыкой.
Мистер Симпсон появился через две недели.
— Есть один довольно хитрый вариант, — сообщил секретарь.
— За хитрые варианты я вас и ценю, мистер Симпсон. Хотите выпить?
— Не откажусь, сэр.
Секретарь хорошо разбирался в алкоголе, при том, что употреблял его редко, а Хенрик осознал, что скучает по человеческому общению. Он предложил Симпсону занять кресло у столика (что делал редко) и взял со стеллажа бутылку Старой Вирджинии.
— Вы слышали об эльфийцах? — спросил секретарь, сделав осторожный глоток.
        Все слышали об эльфицах, которые предпочитали называть себя эльфами. Изменение внешнего вида под стандарты вымышленной расы у многих на Земле вызывало недоумение. Общественное мнение посчитало, что ребята попросту заигрались, что они мало чем отличались от фанов, что устраивают соревнования по квиддичу. Тем не менее, эльфийцы, располагающие определенными средствами, сумели заселить единомышленниками целый мир. Они засадили его гигантскими секвойями и мамонтовыми деревьями, фруктовыми садами и дубравами, и чувствовали себя прекрасно. Их женщины и в самом деле выглядели необычайно красиво. Некоторые приятели-миллиардеры Хенрика даже летали на Виньямар в поисках невесты. (        Vinyamar на вымышленном эльфийском языке означает Новая Земля — vinya новый + mar земля        ). Но эльфийки принципиально не выходили замуж за землян.      
— Да, — Крайтон кивнул. — Они изменили генотип своих потомков в пользу более острых ушей и бледной кожи, ну и всякое прочее по мелочи.
— Верно, — согласился Симпсон. — Для нас важно то, что эльфийцы нашли способ обойти запреты и получить нужные технологии.
— И как?
— Довольно просто. Они купили компанию по репликации вымерших животных.
— Это те энтузиасты, что выращивают мамонтов?
— Типа того.
— Но как это относится к нашей проблеме? Ведь насколько я знаю женщины эльфийцев рожают сами, да и мамонтов вынашивают слонихи.
— Верно. Эльфийцев интересовали не репликаторы, а возможность изменения внешности. Ведь реконструкторам вымерших животных часто приходится додумывать детали, имея перед глазами только скелет. Купив компанию, эльфийцы использовали её оборудования и персонал для собственного проекта.
Однако мамонты только вершина айсберга. Специалисты по репликации работают и над другими животными, теми, что не имеют родственных видов в нашу эпоху. И вот для них разрабатывают системы ин-витро, подобные тем, что используют для людей. При небольших доработках, технология вполне может сгодиться.
Симпсон взял паузу, чтобы сделать глоток бурбона.
— Что самое любопытное, контроль со стороны государственных и неправительственных организаций за такими компаниями минимальный. И хотя произвольное изменение фенотипа, когда он выходит за природные вариации человеческого вида, запрещено конвенциями о вмешательстве, наличие суверенной планеты оградило эльфийцев в юридическом аспекте.
— Интересно. И к ним не прилетели крейсеры с Земли, чтобы наказать за отступничество? Не наложили санкции?
Хенрик знал, что не прилетели, вопрос был по большей части риторическим.
— Кому это нужно, сэр, если они не угрожают мироустройству? К подобным проектам все привыкли, этических протестов выращивание вымерших животных не вызывают. Ну, если исключить охоту на них, но охотой занимаются другие. А эльфийцы сделав дело просто заявили, что они те, кто есть. И какие санкции против них можно ввести?
— Так, — Крайтон допил бурбон и решил, что услышал достаточно. — И вы, мистер Симпсон, нашли нечто похожее?
— Да, — Симпсон с гордостью поднял палец. — Компания по репликации вымерших животных Genesis Nest Biotech. Она сейчас в затруднительном положении. Полагаю её можно купить без проблем за смешную цену. Но она имеет и другие преимущества.
— Какие?
— Компания зарегистрирована за пределами Земли. Мы можем купить её незаметно для местных спецслужб и надзорных органов.
— Превосходно. Остался один вопрос, как под носом у тех самых спецслужб осуществить основной проект. Дети народ шумный. А когда их десятки тысяч…
— Я продумал и этот вопрос, -не без гордости заявил секретарь.
— Ничуть не сомневался, — улыбнулся Крайтон.
— Нам нужно проделать тот же трюк, что эльфийцы, — сказал Симпсон.
— То есть купить планету? Не слишком ли это будет дорого?
— Зависит от удаленности, — Симпсон пожал плечами. — Но ведь для нашего дела большое расстояние скорее на руку, так? Меньше внимания. И вот, немного порывшись в каталогах, я нашел довольно уютную планетку в системе Ирис. Корпорация Лу Бань Инжиниринг только что приступила к её терраформированию, а значит мы можем изрядно сэкономить, если инвестируем на начальном этапе.
— Где эта система?
Крайтон активировал наладонный компьютер и вывел над столом проекцию обитаемой галактики.
— Довольно далеко, — Симпсон показал пальцем на нужны участок, который оказался высоко над столом. — Сектор Денеб. Можно сказать, современный фронтир. Там кто только не поселяется. Фанатики, диссиденты, корпорации, желающие получить свободу действий и не платить налоги. Даже термин ввели суверенитизация бизнеса. Думаю это как раз то, что вам нужно, сэр.
— Отлично, мистер Симпсон. Я всегда знал, что могу на вас положиться.
— У меня только один вопрос, сэр, — спросил секретарь, пользуясь благодушием хозяина. — Как вы собираетесь всех их растить и воспитывать? Мы не можем переселить столько приемных семей. Мы даже не найдем столько желающих.
— В независимой юрисдикции нам не понадобятся приемные семьи. Создадим инкубаторы и питомники. Будет нужно найти… ну, пару воспитателей на полсотни детей. Остальное сделают роботы. Они не станут носиться со всей этой инклюзивностью и толерантностью, навязанной этикой и демонстративной эмпатией.
— Вербовка даже такого числа воспитателей привлечет внимание спецслужб, — заметил Симпсон.
— Верно! — Крайтон задумался. — Ну, раз мы собираемся обосноваться… как его там? В секторе Денеб? Вот там и будем вербовать менторов. Так даже лучше. На фронтире люди еще не утратили желание действовать, они не станут воспитывать угодливых слизняков.
— На какой системе ценностей будут расти питомцы?
— Ни на какой! — отрезал Хенрик — В этом и суть. Люди сами разберутся со временем в своих предпочтениях. Мы просто будем производить людей. Много людей. Мы сделаем это идеей фикс целого мира. А старый мир рухнет.



Глава 1
Тренировочный полет

«Нибелунг» лениво, с ускорением в половину от нормального, пронзал пустоту. Он совершал тренировочный полет в системе Ирис и это был первый его полет за несколько месяцев.
Ивор мог гордиться собой. За три года при помощи союзников он создал в звездной группе Калаян прочную оборону. Рубежи на границе патрулировались, главные силы находились в готовности выйти на перехват. Флотская разведка наполнила агентурой многие обитаемые миры соседнего Гамильтона, так что внезапное вторжение с той стороны не грозило. Еще одним элементом обороны могло стать дальнее крейсирование. Оно дополнило бы разведку личными впечатлениями офицеров флота. Контакты со множеством людей в разных системах региона дали бы более глубокое понимание ситуации, чем самые подробные сводки.
К сожалению для крейсирования требовались крейсера. Фрегаты и корветы хорошо справлялись с патрулированием отдельных систем, но длительный автономный рейс требовал корабля покрупнее — крейсера или рейдера. Сгодился бы и эсминец старого типа. Однако в распоряжении Ивора таких кораблей не имелось и он впервые подумал, что адмирал Лосано оказался прав, настаивая на сохранении универсальных кораблей. Для обороны домашних систем и всей Северной дуги это не являлось критичным, но здесь, в отдалении от баз, имея протяженный театр боевых действий, автономные единицы пришлись бы весьма кстати. Шнелльбот не мог вести полноценную разведку, так как имел минимум электронного оборудования. Эсминец ПРО не обладал достаточной ударной мощью, чтобы самостоятельно вести бой со случайным противником, кроме того, он не мог быстро скрыться в гипере.
Так что «Нибелунг» оставался единственным кораблем крейсерского класса в распоряжении Ивора, а он большую часть времени находился на парковке у базовой станции. Как флагману третьей эскадры и всего боевого командования, рейдеру нечасто приходилось покидать орбиту. Решение организационных вопросов, заседания штаба, встречи с представителями союзных флотов и политиками, а так же всё то, что во старые времена называли бумажной работой, не оставляли Ивору много времени на исполнение капитанских функций. Собственно и капитаном он теперь числился лишь формально. Звание командора подняло его на следующую ступеньку флотской иерархии, а командование кораблем Ивору сохранили на время. Как объяснил Маскариль, король поспешил с производством, чтобы Ивор имел преимущество перед другими перспективными командирами. Адмиралы из группы Лосано продвигали наверх своих сослуживцев, король же старался уравновесить их клан собственной креатурой.
«Вы не желаете покидать капитанский мостик, мой друг», — сказал Маскариль перед отлетом. — «И вот вам предоставили возможность еще некоторое время подержаться за джойстик „Нибелунга“, а заодно набраться опыта в управлении боевым командованием. Не просто эскадрой, заметьте, а боевым командованием в составе международных сил, где, кстати говоря, вы будете держать старшинство.»
Так он стал командором.
Это было одно из самых странных и запутанных воинских званий. В одних флотах оно являлось обязательной ступенькой в карьерной лестнице, в других (как в Королевском флоте Райдо) его могли пропустить. Например, Лосано и несколько его старших офицеров с эсминца «Сигрид» звание командора пропустили, сразу став адмиралами.
В целом ряде флотов звание являлось скорее должностью, его присваивали лишь на время операции старшему капитану группы, и после завершения миссии офицер вновь становился простым капитаном. В некоторых случаях командора присваивали даже обычному шкиперу грузового судна, если он держал старшинство в большом караване.
Где-то командоров относили к военачальникам, то есть равняли с адмиралами, где-то оставляли в разряде старших офицеров. В отдельных флотах ввели даже несколько командорских рангов, таких как флагкомандор, капитан-командор и других. Даже писалось это звание по-разному: коммодор, командор, капитан бригадирского ранга. В общем путаницы хватало, особенно когда следовало выстроить отношения между военачальниками различных миров.
* * *
Единственным обитаемым миром в системе Ирис был Крайтон. Для третьей эскадры и всего боевого командования планета оказалась настоящей находкой. Во-первых, система Ирис располагалась на почти равном расстоянии от союзных миров, но при этом находилась ближе к северным границам группы Калаян, куда было проще добраться от Барти. Во-вторых, именно здесь находилась станция «Джон Говард» — крупнейшая база по обслуживанию кораблей и всего тюремного трафика компании PrisonersTravel. Крайтон являлся одним из важнейших её клиентов, а поскольку компания тратила на операционные расходы четверть контрактной суммы, она могла себе позволить строительство колоссальных сооружений.
Теперь флот смог воспользоваться ресурсами Prisoners Travel для своих нужд. Ведь поддержание боеспособности вооруженных сил в отрыве от метрополии во все времена считалось нетривиальной и дорогостоящей задачей. Так что станция стала хорошим подспорьем. И выбор Крайтона для штаб квартиры боевого командования был очевидным.
Не то чтобы это облегчало жизнь Ивора. Принципы стратегии, да и сама его природа, противились тому, чтобы все время сидеть в обороне, а тем более заниматься бумагами. Управленческая работа затягивала, почти не оставляя времени для военной подготовки. Ивору ещё год назад обещали прислать заместителя, тогда он смог бы переложить часть дел на него. Но пока спасала лишь Марта, тянущая на себе всё, что касалось флагмана.
И как будто административной рутины Ивору было мало, по личной инициативе короля на Крайтон прибыла съемочная группа канала Live Pulse Network, чтобы снимать документалку о суровых буднях войны. Та ещё головная боль.

Около часа Ивор просидел в кресле флагмана и стал откровенно скучать. Тактическая проекция просто повторяла то, что выводилось на экраны ОКП и капитанского мостика «Нибелунга» с той лишь разницей, что Ивор не стоял у руля. Он чувствовал себя пассажиром, пусть и высокопоставленным пассажиром.
На флагманском мостике не имелось того же комфорта, что и на капитанском. Во время вращения корабля тяжесть из-за близости к центру почти не ощущалась. Кроме того помещение не отличалось простором, потому что значительную часть пространства вдоль бортов занимали запасные баки с метанолом, кластеры накопителей энергии и ниши, в которые пряталось антенное хозяйство, а большую часть внутреннего объема заполняло вычислительное оборудование, шифровальные устройства, носители информации, тактические проекторы. Такой мостик больше подошел бы корвету или внутрисистемному кораблю, но никак не флагману.
Однако «Нибелунг» вышел в одиночный полет, штаб остался на станции, и флагманский мостик пустовал. Если не считать морского пехотинца, что дежурил у входа, здесь сейчас находился лишь сам Ивор, его флаг-лейтенант Демарсен (что-то вроде секретаря) и старший оператор Юрген, который присматривал за оборудованием.
В прошлую войну Юрген служил на флагманском мостике крейсера «Король Сигурд». Он находился рядом с адмиралом Реймондом, когда тот предпринял свою отчаянную и неожиданно успешную Реконкисту. Адмирал погиб на его глазах и после той операции жизнь и карьера Юргена вошла в черную полосу. Никто из адмиралов не желал брать его к себе. Обычно команда флагманского мостика переходила с корабля на корабль вместе с начальником, а Юрген оказался для всех чужаком. К тому же он прослыл человеком, приносящим несчастье. Ходили слухи, что Лосано направил его в третью эскадру, чтобы досадить командору. Ивор, однако, флотских суеверий не разделял и компетентному специалисту обрадовался.
— Лейтенант Демарсен, мастер Юрген, — сказал Ивор. — Я пройдусь по кораблю с инспекцией, а вы присмотрите здесь за хозяйством.
— Да, сэр.
— Связь, дайте мне каюту мисс Нейтан.
— Третий канал, сэр.
— Мисс Нейтан? Вы можете пройти со своими людьми на флагманский мостик и последить за учениями отсюда.
— О! Большое спасибо, командор! — ответил мягкий женский голос.
Ивор отключился.
— Демарсен, когда заявятся документальщики, усади их и пусть смотрят. Но никаких комментариев и болтовни.
— Да, сэр.

Ивор вышел. Он задумал придать остроты учениям, а инспекция была удобным прикрытием для его приготовлений.
* * *
Нехватка людей сказывалась на боеспособности. За последние пару лет экипаж обновился больше чем на половину. Ивор с трудом привыкал к новым лицам, грустил о старых товарищах. Впрочем, офицеры с «Нибелунга» уходили как правило с повышением. Графиня Демир, Шевалье Тавиани, Барон Вальх стали командорами, возглавив целые флотские округа. Многие другие воспитанники «Нибелунга» выросли до капитанов.
От кадровой карусели, понятно, страдал не только «Нибелунг», но и весь флот. Король присылал молодых лейтенантов, только что получивших патент, с ними прибывали юнкера и юнгфрау; Адмиралтейство при первой возможности переводило офицеров с повышением на новые должности, хотя те едва успевали освоиться и набраться опыта. Хорошо, что хотя бы матросов и специалистов Ивор мог вербовать здесь же на месте, среди населения Крайтона. Однако, новобранцам требовалось в сжатые сроки освоить корабельные системы, вызубрить уставы и инструкции, познакомиться с коллегами, сработаться, стать единой командой. Вот почему время от времени Ивор бросал штабные дела и отправлялся в тренировочный полет.
* * *
Он начал с того, что спустился на несколько палуб ниже и заглянул в отсек беспилотных систем. Помещение являлась прежней берлогой Гарднера, где тот служил еще до войны. Но даже став боцманом, Гарднер большую часть времени обитал здесь, не доверяя старое хозяйство новичкам.
— Эней готов, мистер Гарднер? — спросил Ивор.
Перед боцманом на столе лежал скафандр тяжелого типа, предназначенный для внекорабельной деятельности. Грудь скафандра была раскрыта, а Гарднер пытался соединить самодельный модуль с системой жизнеобеспечения.
— Тупое человечество покорило Шпору Ориона, но так и не стандартизировало разъемы, — выругался Гарднер, разгоняя рукой облачко дыма, что произвел паяльник. — Посмотрите сэр эти их Айпексы, конечно, не подходят к нашим СМА. А коннектор сожрет часть мощности и вообще гиблое дело эти адаптеры. Я конечно перепаиваю, что нужно, но это время и нервы.
Гарднер ругался по привычке. На самом деле ему доставляло удовольствие приспосабливать нестандартные узлы к делу. На Крайтоне была своя школа электроники, свои стандарты, а заказывать всякие мелочи на Барти обходилось слишком дорого и долго.
Гораздо больше проблем доставляло разнообразие стыковочных узлов. На прежних флотах четырех королевств они были унифицированы, но союзники опирались на иные форм-факторы. Приходилось использовать довольно массивные переходники, адаптеры, с которыми выходило много возни по установке. Спасательные корабли, станции сразу строили с большим числом различных соединений на все случае жизни. Но на военном флоте лишние дырки в корпусе не любили.
Впрочем технические стандарты являлись лишь малой частью проблем в отношениях с союзными флотами. Стандарты юридические, военные, организационные, различие в самой философии войны расходились еще больше и наносили вред сотрудничеству.
— Готово! — воскликнул Гарднер.
Он застегнул молнию на груди скафандра, затем надел на обод шлем.

Секция беспилотных систем имела собственную пусковую установку, предназначенную для отстрела различных дронов, маяков и спутников. Туда они и поместили Энея.
— Ну… что положено говорить в таком случае? — спросил Ивор.
— Удачного возвращения на борт! — предположил Гарднер.
Он нажал на рычаг и Эней отправился в путешествие.

— Пока суть да дело, я намерен провести инспекцию. Не проводите меня боцман?
— Да, сэр.
Гарднер быстро собрался и вышел следом за капитаном.
— Что у нас с подготовкой мастеров? — спросил Ивор, когда они поднимались на лифте в носовую часть.
Эскадра не могла себе позволить обучать и экзаменовать младших командиров на Барти. Дорога туда и обратно занимала больше года. Поэтому обучение мастеров осуществляли на месте, благо опыт у Ивора и его людей имелся. Ветераны, такие как Гарднер, являлись опорой капитана, скелетом корабельного организма. Теперь скелет нарастил мышцы, а Ивор собирался проверить их в деле.
— Мы можем поставить Девенпорта старшим мастером в секции ПРО, сэр, — предложил боцман. — Он вполне подготовлен и уверен в себе. А вот на счет Ивамото я сомневаюсь. С компетенцией у него все в порядке, но характер. Боюсь, он будет слишком зависеть от офицера.
— Это плохо?
— Как сказать, сэр. Иногда следует настоять на своем.
— Понимаю.
Боцман не мог напрямую обвинять офицеров в некомпетентности. А лейтенант Бернарди, начальник торпедной секции, был настоящей занозой в заднице. Его знания оставляли желать лучшего, и кроме того он отличался презрительным отношением к нижним чинам. Робкого и замкнутого по природе мастера Ивамото грубое слово, ложное обвинение, даже просто повышение голоса могло ввести в ступор в тот момент, когда от его действий зависел успех боя.
— Но у нас нет иного варианта, мистер Гарднер, — произнес Ивор. — Рубольд мне нужен на мостике, он заменит Бласко, который назначен боцманом на «Зефир».
— Да, сэр, — подчинился, но не согласился Гарднер. — Как скажете.
— Вы все же присматривайте за ним, — добавил примирительно Ивор. — Если не заладится, дайте мне знать.
* * *
Инженерные службы нареканий не вызывали. Значительную часть операторов завербовали на Крайтоне, а население планеты отличалось технологической дисциплиной и знанием основ.
В боевых отсеках все обстояло гораздо хуже. Нововведения требовали от личного состава постоянных тренировок. В военно-космическом училище симуляции обновляли сразу, как только конструкторское бюро Джонсона вносило в проект изменения, а иногда и раньше, чтобы проверить ту или иную задумку. На удаленном театре действий симуляции не обновлялись — Адмиралтейству просто не приходило в голову, что учебный процесс необходимо продолжать во время службы.
Ремонтным бригадам тоже досталось. «Нибелунг» постоянно перестраивался, его отсеки меняли назначение, прокладывались новые линии коммуникаций, электроснабжения, охлаждения. Палубу, с которой раньше запускали боты морской пехоты, переоборудовали под шахты ракет ПРО, а старое оборудование перенесли в ангар.
В ангаре хозяйничал лейтенант Сэлмон. Один из ветеранов «Нибелунга». Ивор ещё во время службы в системе Акоста подал королю прошение о производстве Рика в офицеры. Училище не справлялось, юнкерам и юнгфрау требовалось время на освоение систем, так что флот практиковал производство в офицеры из нижних чинов. Но последнее слово оставалось за королем, так как к офицерскому патенту прилагалось дворянское состояние.
И вот перед самой отправкой «Нибелунга» к союзникам, Рика отозвали на Барти, а через год он нагнал эскадру в новенькой форме и получил должность начальника ангара.
Став офицером Рик стал дворянином и само собой обзавелся поместьем.
— Мне предложили на выбор несколько суровых участков, — говорил он. — Но я попросил отдать мне то ущелье на Майрхофене, в котором я отсиживался, когда нас прижали во время рейда.
Ивор вздохнул. Именно в той неравной схватке он потерял лучшего друга. А Рик чудом выжил.
— И как там в ущелье?
— Не было времени заглянуть, — засмеялся Рик. — Трастовый фонд назначил управляющего, но я даже с ним не увиделся ни разу. Получаю отчеты раз в три месяца и деньги на счет. Но знаете, сэр, после войны я обязательно там поселюсь. Это будет… своего рода компенсацией.

Командор с боцманом двинулись дальше. Навстречу им пробежал ремонтный паучок с установленной журналистами камерой. Съемочная группа пыталась заглянуть в каждую щель. С трудом поборов желание пнуть робота, Ивор завернул в торпедную секцию. Ему было на ком сорвать раздражение.
Лейтенант Бернарди развалился в офицерском кресле, наблюдая за возней подчиненных. При виде командора он вскочил на ноги.
— На два слова, лейтенант, — сказал Ивор и мотнул головой в сторону лифтовой шахты. — А вы, боцман, пока проведите работу с личным составом.
— Да, сэр.
Они с Бернарди вышли в холл возле дверей лифта.
— Я слышал, вы отправили на гауптвахту матроса за то, что он обратился к вам «сэр», а не «милорд».
— Да, это так, сэр, — не стал упираться Бернарди.
— Послушайте, лейтенант. Здесь всё же не поместье. К вам обращаются так, как положено по уставу. В конце концов, на вашем кителе одно кольцо и оно означает флотское звание, а не титул. Это удобно, когда офицеров много. Нижние чины не обязаны знать родословную всех начальников.
— Да, сэр. Но конкретно этот матрос служит в моей секции и он не выполнил прямой приказ обращаться ко мне «милорд». А согласно уставу приказы следует выполнять, если только они не преступны.
— Вы правы, Бернарди. Тем не менее я бы хотел иметь на корабле рабочую атмосферу, а не средневековую казарму. Напряжение в отношениях может привести к нехорошим последствиям во время боя.
— Вы полагаете, мягкое обращение не будет вредить ещё больше, сэр?
— Да, я так полагаю. Вы отвечаете за секцию, я за весь корабль. Поэтому, постарайтесь соблюдать баланс.
— Да, сэр.
— Свободны.
* * *
Ивор добрался, наконец, до капитанского мостика и, не принимая командования кораблем, активировал громкую связь.
— Внимание, экипажу. Говорит капитан. Мы начинаем учения. Объявляю вводную. Некоторое время назад во время внекорабельной деятельности мы потеряли человека. Его выход не был санкционирован и мы узнали о происшествии поздно. «Нибелунг» должен разыскать человека и доставить на орбиту Крайтона. Дополнительная вводная. Все члены экипажа, чьи фамилии начинаются на буквы первой половины алфавита, от А до М, считаются условно выбывшими из строя. Независимо от должностей и званий. Им предписывается немедленно, не передавая никому дела и не оставляя инструкций, покинуть боевые посты, отправиться в свои каюты, где пребывать до конца учений. Конец сообщения.

Так вышло, что сам Ивор и его старший помощник Марта Монаган оказались среди условно выбывших. Управление кораблем взял на себя начальник ОКП лейтенант-коммандер Томкинс. Он начал резво, переставив несколько мастеров, чтобы заполнить наиболее критические позиции. На его счастье большинство старших офицеров корабля находились во второй половине алфавита.
* * *
Каюты капитана и старшего помощника были смежными. Между ними имелась дверь, чтобы старпом мог присоединиться к капитану в кабинете или в столовой, минуя общий коридор с морпехами-часовыми, перед которыми надлежало появляться в униформе. В их с баронессой случае, дверь использовалась не только для срочных совещаний.
Марта появилась перед Ивором в коротком халатике цвета морской волны.
— Как удачно, что наши имена оказались в первой половине списка, — заметила она.
— Удачно? — деланно возмутился Ивор, выключая персональный планшет. — Да я голову сломал, раздумывая, как всё лучше устроить.
— Я приму душ и мы поболтаем, — пообещала Монаган и направилась к ванной комнате.
— В каюте старшего помощника что-то не так с душевой?
— Она меньше на целый квадратный метр, — заявила Марта и, скинув халат, шагнула внутрь. — Там все время касаешься стен. То локтем, то попой.
— Я никогда не был старшим помощником, — сказал он. — Меня сразу произвели в капитаны.
Ивор прекрасно знал планировку помещений. Разговор был частью их игры.
— О, я помню вашу биографию, капитан, до последней буквы, — Марта выглянула из душевой. — Я была малышкой, когда в небе распустились цветами обломки вражеских кораблей. Я стояла в нашем родовом поместье задрав голову уже зная, что капитан из простонародья разделал самозваных повстанцев под орех. Именно тогда я влюбилась в него, даже не увидев фото, именно тогда я решила поступить на флот.
Шум воды под мощным напором прервал разговор на время.
Ивор невольно сравнивал Аду Демир и Марту Монаган. При всей схожести их происхождения, стиля, воспитания, образования и характеров молодые женщины отличались одна от другой. Марта выглядела беззаботной даже в очень сложных ситуациях. Она рисковала, как и все, бывала в боях, но еще не попадала в катастрофическую ситуацию, не теряла корабль и экипаж. Её родители здравствовали, и забота об имении не обременяла Марту. Даже находясь на службе она жила в свое удовольствие. В то время как Ада Демир заявилась на флот фурией, жаждущей мести. И месть подчинила и её службу, и её быт. Может быть благодаря своей целеустремленности графиня занимала теперь ту же должность и то же звание, что сам Ивор. В прочем баронесса продвигалась по карьерной лестнице не менее быстро. Просто начала позже.

Марта вернулась из душа в одних лишь трусиках, сохранив на теле некоторое количество мелких капель, что придавало ей дополнительное очарование. Поток от вентиляции заставил её кожу покрыться пупырышками и Ивор сразу же забыл о делах.
Невесомость застала их в миссионерской позиции, так что они начали дрейф по капитанской спальни не имея возможности маневрировать и не желая размыкать объятья. Видимо Томкинс обнаружил цель. И теперь рассчитывал, как к ней ловчее подойти. Вскоре корабль развернулся и вновь включил двигатели. Ивор с Мартой медленно опустились на ковер. Благо капитанские апартаменты на королевском флоте обставляли с роскошью.
— Было занятно, — произнесла Марта.

Через час или полтора мысли о службе вновь стали одолевать Ивора. Маскариль много лет назад заметил, что он не мог отвлекаться надолго от работы.
— Что думаешь о лейтенантах? — спросил Ивор.
Группу молодых лейтенантов Адмиралтейство прислало несколько месяцев назад. Предыдущие ушли с повышением. Ивору удалось удержать на «Нибелунге» офицерское ядро из Монаган и Томкинса. Кроме того Рик Сэлмон получил офицерский патент. На всех троих Ивор мог положиться. Новичков как следует он изучить не успел.
Марта приподняла голову с его плеча. Как старший помощник она отвечала за боевые отсеки — торпедный, орудийный и секцию ПРО. А поскольку у Ивора много времени отнимала штабная работа, то и с остальными офицерами Марте приходилось работать чаще.
— Ну, о даме Теннант спроси у Томкинса. Как вахтенный офицер она справляется, а успехи в электронной войне лучше оценит начальник ОКП. То же самое касается лейтенанта Шармы.
Аманда Теннант поступила в училище уже после второй кампании и прошла обучение полностью при Райте. А Шарма и вовсе был выходцем с Новой Австралии. К началу восстания Марбаса он закончил второй курс академии. Во время оккупации его семья скрывались в подполье. Затем случилась внезапная Реконкиста и новое наступление Марбаса. Парень едва успел эвакуироваться. Ещё пара лет у его семьи ушло на то, чтобы обосноваться на Барти. И вот курсант недоучка получил офицерский патент от короля и оказался на «Нибелунге» в качестве начальника секции РТР.
Но наибольшее беспокойство вызывал лейтенант Бернарди. Он не учился на морского офицера и не стажировался как юнкер, а был переведен из Королевской Конной Милиции личным указом короля. Флот давно уже не практиковал насильственную вербовку или перевод из других родов войск. Но Бернарди смог вывести из себя даже Фроди. Молодой человек отличался грубым нравом, что выражалось в провоцировании малознакомых людей на оскорбление. Однажды Бернарди устроил дуэль со смертельным исходом и назначение на флот стало для него своеобразной ссылкой. Король проявил мудрость, а Ивору предстояло расплачиваться за это головной болью.
Дуэлянта назначили в торпедную секцию, так как большая часть подготовки к стрельбе все равно ложилась на ОКП или мостик, а с остальным справлялись нижние чины. Вот только теперь требовалось поставить старшим оператором не слишком уверенного в себе человека.
— Сколько у нас еще времени? — спросила Марта, проведя пальцем по щеке командора.
— Всё время мира, баронесса. Вряд ли они выловят беднягу Энея до конца вахты. А когда выловят, нужно будет вернуться на орбиту.
Ивор ошибся. Голос лейтенанта Сальваторе раздался из динамика, едва они с Мартой вернулись к объятиям.
— Сэр, мы получили шифровку от штаба эскадры.

Как командующему Ивору полагался штаб. И штаб ему предоставили. Небольшой. Он состоял всего из нескольких офицеров и дюжины специалистов.
На штабы, а флот развернул четыре территориальных командования, знающих людей не хватало тоже. Поэтому должность начальника контрразведки у Ивора занимал штатский человек, одолженный у маркиза Горского; разведкой занимался майор морской пехоты, а хозяйственными вопросами заведовал обычный чиновник, переведенный из военного министерства. И все равно целый ряд должностей остался незанятым.
Но основная проблема штаба заключалась в том, что по сути он существовал в двух качествах — как орган управления эскадрой и как центр боевого командования. И эти два качества часто конфликтовали. Потому что штабу эскадры следовало находиться на флагмане и перемещаться в боевых порядках во время миссий. В то время, как штаб целевой группы должен быть привязан к определенному пространству (территории, в сухопутных терминах) и ему следовало находиться в сосредоточии коммуникаций, подобно пауку, контролирующем паутину.
— Прочтите, если там нет ничего сверх секретного, — распорядился Ивор.
— Да, сэр. Штабом получена депеша с Новой Сигирии. Коммандер Фармер считает, что вопрос не терпит отлагательства и рекомендует созвать совещание.
— Спасибо, лейтенант. Ответьте штабу, что мы возвращаемся.
Он вызвал мостик.
— Томкинс? Это капитан. Готовьте корабль к возвращению на станцию. Мы со старпомом будем на мостике через… пятнадцать минут.
— Да, сэр. Что с оказавшимся за бортом человеком?
— Отмена задания. Манекену придется еще полетать.
— Да, сэр.
— Что ж, у нас есть целых четверть часа, — сказала Марта соблазнительно потягиваясь, от чего сползла прикрывающая её тело простыня.
— Только если мы переместимся в душ, — сказал Ивор.
— Отличная идея. Заодно и освежимся.
— Но если мы залезем туда вдвоем, ты обязательно коснешься стенок не локтем так попой.



Глава 2
Станция Джон Говард

Океаны — своеобразные аккумуляторы тепла — сглаживают экстремальные температуры, а океанские течения выносят тепло далеко за пределы тропической зоны. Поэтому на планетах с океанами люди селятся на разных широтах. Лишенные океанов планеты имеют гораздо большую площадь суши, но далеко не вся она пригодна для комфортного проживания. Климатическая система сухих планет более проста. Пригодная территория ограничена либо полюсами, либо бореальными поясами, как на Барти, либо экваториальной зоной как на Крайтоне. А за пределами обитаемой зоны свирепствуют экстремальные температуры. Там или слишком жарко, или слишком холодно.
Обычно этому факту не придают значения, потому что колонии, как правило, мало населены. Свободной территории хватает на всех. Крайтон был исключением. Вся его жизнь сосредоточилась в зоне экватора, притом что он считался самым населенным миром сектора Денеб. Перенаселение являлось редкостью для периферии, да и вообще для любого мира за пределами Земли. Однако именно по этой причине Крайтон стал одним из важнейших клиентов пенитенциарной системы четырех королевств. Преступников здесь хватало, а держать их в переполненных тюрьмах означало воспроизводить криминальный мир. Поэтому Фонд Крайтона охотно платил за аутсорс.
Из-за географических особенностей на Крайтоне практически не использовали орбиты с большим наклонением. Лишь несколько исследовательских спутников и ретрансляторов регулярно пролетали над безжизненной территорией, все остальные объекты сосредоточились в узкой полосе экваториальных орбит. Не стала исключением и тюремная станция, хотя она располагалась гораздо выше остальных, чтобы не раздражать местное население. Это стало преимуществом при размещении флота или отправлении тюремных кораблей. Всю тяжесть борьбы с гравитацией брали на себя шаттлы, которым приходилось добираться туда и обратно по много часов.
* * *
Ивор вызвал секцию связи, когда «Нибелунг» подошел достаточно близко к планете, чтобы установить со станцией лазерное соединение, а при разговоре не тратить время на паузы из-за скорости света.
— Лейтенант Сальваторе, это капитан. Будьте любезны соединить меня с начальником штаба по закрытой линии. Я буду ждать у себя в каюте.
— Да, сэр.
Билл Фармер вышел на связь через минуту, словно ждал вызова. Хотя вполне возможно, что ждал.
— Четвертый канал, сэр, — доложил Сальваторе. — Шифрование активировано.
— Коммандер Фармер на линии, — раздался знакомый голос.
— Что случилось, Билл? — спросил Ивор. — Если вы потребовали срочной встречи вместо доклада на очередном скучном заседании, значит информация важная и срочная. С чем мы имеем дело?
— Да, сэр, прошу прощения, что прервал учения, но дело действительно важное. Разведке стало известно, что неопознанная эскадра совершила прыжок из системы Путто в Гамильтоне по вектору на Салемский проход. Всего зафиксировано девять джетов. То есть, предположительно, три боевых корабля. Хотя сенсоры торгового судна, от которого мы получили данные, не отличаются большой точностью и не способны отличить сигнатуру коммерческого двигателя от военного, штаб склонен считать, что мы имеем дело именно с боевыми кораблями, причем с кораблями Марбаса.
— Черт! — бросил Ивор. — Они должно быть уже в проходе. И пока торпеда патруля долетит сюда, они прыгнут куда-то еще.
— Не совсем так сэр, — поправил начальник штаба. — Неопознанная эскадра ушла в гипер на скорости всего около пятьсот километров в секунду.
Билл Фармер замолчал. Замолчал и Ивор. Столь медленная скорость означала, что противник еще не добрался до Салемского прохода. Третья эскадра успевала выйти на перехват. Это также означало, что повстанческий флот обладает системами переохлаждения метанола, так как добираться от Путто до любой из систем Салемского прохода ему предстояло не меньше семи недель.
— У меня на языке вертится дюжина вопросов, — прервал молчание Ивор. — Но полагаю лучше обсудить это на заседании штаба. Так что трубите сбор, Билл! Я буду на месте, как только фиксаторы станции защелкнутся на бортах «Нибелунга». Конец связи.
* * *
Станция Джон Говард напоминала неправильно собранную детскую пирамидку. На центральный стержень были нанизаны кольца. Два самых крупных по четыреста метров в диаметре находились в середине конструкции. На их внешних уровнях расположилась обитаемая зона. Во множество других колец самых разных размеров размещались оранжереи, системы жизнеобеспечения и энергетики, хранилища топлива и воды. Они также служили парковой для кораблей и шаттлов. Каждый год около сотни рейсов свершали тюремные корабли к Северной Дуге и обратно, увозя криминал Крайтона и возвращая обратно тех, кто отбыл заключение и возможно даже встал на путь исправления. Обычно корабли проводили в системе Ирис по несколько недель между рейсами. Так что в любое время около дюжины их были пристыкованы к станции.
Два самых маленьких кольца на концах главного стержня отводились под двигатели, которые раскручивали станцию, создавая на жилых палубах приемлемую гравитацию. В отличие от многих других космических станций, здесь не имелось отдельного вращающегося модуля с уязвимыми соединениями. Станция вращалась целиком, делая вокруг центральной оси чуть больше двух оборотов в минуту. Корабли и шаттлы подходили к одному из двух торцов оси, откуда огромный манипулятор перемещал их в особые гнезда на парковочных кольцах и крепил носом к центру.
Десяток стыковочных узлов и несколько сегментов станции были теперь заняты кораблями Королевского флота. Простые работники PrisonersTravel поначалу ворчали, но затем увидели преимущество для себя в беспокойном соседстве. Корпорация неплохо платила работникам и требовала строгого соблюдения правил, но на мелкие нарушения, не связанные с тюремным режимом, закрывала глаза. Контрабанда алкоголем и легкими наркотиками, различные не предусмотренные флотским уложением развлечения (кулачные поединки со ставками, например), давали тюремщикам дополнительный заработок и скрашивали серость будней.

«Нибелунг» выполнил последний манёвр, уровняв скорость и вращение.
— Джон Говард, это «Нибелунг», — произнес вахтенный офицер. — Просим разрешение на парковку.
— Ожидайте, «Нибелунг», — сообщил диспетчер.
— Приготовиться к изменению силы и вектора тяжести, — объявил по громкой связи боцман Гарднер.
Вскоре корабль был подхвачен манипулятором и медленно перенесен к третьему парковочному кольцу. Во время переноса направление силы тяжести изменилось, а когда «Нибелунг» угнездился между транспортным кораблем и эсминцем-шнелльботом на его нижних палубах воцарилась привычная половина же.
Несколько мачт выдвинулись из парковочного кольца и прочно зафиксировали корпус. Поскольку конструкция не предусматривала шлюзов в носовой части (там располагались топливные баки), к стыковочному узлу со станции выдвинулся переходной трап. Затем к кораблю подключались мачты со всевозможными кабелями и трубами — станция принимала на себя заботу о его энергетике и коммуникациях.
Пристыкованные корабли торчали от парковочных колец во все стороны, точно спицы без обода. На их жилых палубах создавалась искусственная тяжесть в два-три раза меньше земной, что зависело от длинны корпуса. В любом случае экипажи могли по-прежнему обитать в своих каютах, если кораблю не требовался ремонт или профилактические работы. Однако люди предпочитали проводить время на станции — в барах, развлекательных центрах, гостиницах или отправлялись с первым шаттлом на поверхность Крайтона. Неудивительно, что все ожидали стыковку с нетерпением.
Рик Сэлмон, отвечающий за процесс парковки, проверил герметизацию и дал добро.
Ивор активировал громкую связь.
— Говорит капитан. Мы прибыли на станцию Джон Говард. С пятнадцати ноль-ноль по стандартному времени корабль переходит на стояночное расписание вахт. Все свободные от вахты матросы и офицеры могут получить увольнительные.
Каждый офицер и матрос знал расписание наизусть, а если вдруг что-то забывал, то на персональном коммуникаторе нужное время было отмечено и сигнал предупреждал о смене заранее.
— Демарсен, вы идете со мной, — напомнил Ивор. — Но не забывайте, что к вечеру вам нужно подготовить отчет по результатам учений.
— Да, сэр, — ответил флаг-лейтенант.

Вскоре члены команды потянулись к переходному трапу. Поскольку станция вращалась, а корабль стыковался к ней носом, то субъективно команде приходилось подниматься к центральной трубе, где искусственная тяжесть становилась неощутимой.
По центральной трубе люди попадали к двум обитаемым кольцам. В одном из них находилась пересыльная тюрьма (ради чего, собственно, и создавалась станция), в другом — жилые и служебные помещения для тюремного персонала, работников станции, гостей, а также зона отдыха. Флоту отвели почти половину парковочных колец и одну из тюремных секций. Там устроили казармы морской пехоты, кубрики для матросов на случай освобождения кораблей для ремонтных работ. Там же расположился штаб.
— Вы можете прокомментировать причину по которой прервали учения? — спросила мисс Нейтан, оказавшись рядом.
Судя по красному огоньку, её портативная камера была включена.
— Пока нет, — отмахнулся Ивор. — Я и сам ни черта не знаю.
— Вы же понимаете, командор, что не можете вечно скрываться от нас? — не отставала журналистка. — Мы должны отснять достаточно материала и только от вас зависит, сделаем мы это за месяц или будем торчать на чертовой станции целый год.
— Успокойтесь, мисс Нейтан. На станции не так уж и плохо. Сходите в кафе, в спа-салон, в бассейн. Сегодня новостей не будет.
Работники пенитенциарной системы и правда жили неплохо. Рядовой охранник Prisoners Travel зарабатывал больше, чем флотский матрос. И станция предоставляла возможность потратить заработанные деньги, подрядив огромную армию сферы обслуживания. Теперь к её клиентуре добавился флот.
Начальник станции виконтесса Инесса Маллаун неплохо справлялась с возросшей нагрузкой. Кроме Королевского флота на станцию прибывали небольшие корабли с Гуншу и Ильсона, подбрасывая тамошних заключенных для отправки на Барти. Посещали её и обычные торговцы ради отдыха или поставок. Но основной вклад в столпотворение по-прежнему вносил местный трафик.
Заключенные прибывали нескончаемым потоком. Их сортировали, проводили медицинские процедуры и отправляли на недельный карантин. Это делалось с целью предотвратить возможную эпидемию во время длительного перелета и занесения заразы в королевство. Только потом заключенных перемещали в один из тюремных кораблей для отправки на Барти. До войны пунктом назначения чаще выступала Новая Австралия или Волчица. Лететь до них выходило быстрее. Но с потерей двух планет, весь трафик переключили на более удаленные миры Барти и Майрхофен, что увеличивало логистическое плечо и требовало больше рейсов. Компания мирилась с расходами, тем более, что с общим сокращением клиентуры, ценность Крайтона для бизнеса возросла.
Так что на станции никогда не прекращалась жизнь. Прием заключенных с поверхности и отправка отбывших наказание проходили круглые сутки. На планете имелось по одной пересыльной тюрьме в каждом округе, то есть три десятка заведений во всех часовых поясах. Транспортные шаттлы и корабли прибывали на станцию регулярно. Каждый из них доставлял около сотни преступников и забирал чуть меньшее количество отбывших наказание. В центральной трубе постоянно пересекались огромные людские потоки.
Концентрация тысяч заключенных, отбывших срок и гражданских в относительно небольшом объеме требовала повышенного внимания.Потоки старались отделить друг от друга. Стрелки нанесенные на стены указывали направление движения по той или иной стороне. Когда возникала нужна передвижения большого числа заключенных, например, при погрузки в тюремный корабль, из стенок выдвигались сетчатые заграждения, чтобы изолировать один из потоков. Охрана шла (вернее парила) впереди и позади группы, а также рядом с сеткой, готовая пустить в ход шокер или дубинку.
Выходя из трапа, Ивор застал прибытие очередного шаттла.
— Третья секция, блок восемь, досмотровое помещение восемьдесят один, — раздался голос дежурного.
Хотя Ивор ни разу не был свидетелем бунта, попытки напасть на охрану или другого уголовника, подобные истории здесь случались. К такому соседству следовало привыкнуть. Он старался присматривать за своими людьми, когда толпа матросов пересекалась с вереницей заключенных.
Вот и теперь, несмотря на спешку Ивор некоторое время наблюдал за выходящей из трапа командой. Помимо контроля над безопасностью он преследовал еще одну цель. Именно в такие моменты можно подметить нюансы, незаметные на корабле, где всё подчинено дисциплине, а люди распределены по секциям и боевым станциям. Оказавшись без контроля, они дают волю чувствам.
Ивор быстро обнаружил проблему, не увидев Рубольда и Ивамоту среди покидающих корабль. Всё бы ничего, но торпедная секция не нуждалась в дежурстве сразу двух мастеров во время парковки. Там и одного было много. Доклада о неисправности или нарушении дисциплины на мостик не поступало тоже.
Ивор достал коммуникатор и вызвал баронессу Монаган, которая осталась дежурить на «Нибелунге».
— Марта, будь так добра, загляни в журнал и проверь, выданы ли увольнительные Рубольду и Ивамото?
— Нет сэр, — быстро ответила Марта. — В списке их нет.
— Пожалуйста, узнай, в чем дело и разберись. Я спешу на заседание штаба. И чтобы уж покончить с делом, переведи моим приказом Рубольда в команду мостика. Пусть осваивается.
— Да, сэр, сделаю.
— Лейтенант, — сказал Ивор Демарсену. — Давайте поторопимся.
— Можем ли мы пойти с вами, командор? — спросила мисс Нейтан.
— Не в этот раз.
— Я все равно узнаю, в чем дело.
— Непременно, мисс Нейтан, — улыбнулся Ивор. — Всего вам доброго!

На станции было сложно сохранить тайну. В ресторанчиках и развлекательных заведениях главной палубы обитаемого тороида работал главным образом местный персонал. Его проверяла служба безопасностиPrisoners Travel, а не флотская контрразведка, поэтому основное внимание уделялось связям с уголовным миром, а не иностранным шпионам. Но матросов и офицеров невозможно было изолировать. Крайтон и сам по себе был удобен для агентуры Марбаса. Его уголовники раньше отбывали наказание на Новой Австралии и после восстания больше десяти тысяч местных уроженцев присоединились к повстанцам. Разумеется, планетарная полиция (служба безопасности фонда) имела их биометрические параметры в базе данных, но любые фильтры можно взломать или обойти. Поэтому всё, что становилось известно местному обществу, с большой долей вероятности становилось известно Марбасу.
Поэтому, из соображений секретности, штаб располагался в тюремном тороиде, куда кого попало не допускали. Замаскированный среди прочих служеб, он мог действовать относительно скрытно. Во всяком случае, его работа не привлекала внимания гражданского персонала.
Ситуационный центр занимал просторное помещение, где раньше располагался спортивный зал. Теперь стены и потолок покрывали звукопоглощающие панели; в вентиляционной шахте контрразведка установила особые перемычки, препятствующие проникновению, а также сигнализацию. Операторы главного сервера и систем связи работали за стеклянной перегородкой, а в центре находилась комната для совещаний.
Так как Ивор задержался, наблюдая за исходом команды с «Нибелунга», то прибыл на заседание позже других. Кресла вокруг овального стола занимали начальник штаба Билл Фармер, глава разведки майор Марвин, контрразведки Эшли Ларкин, начальник оперативного отдела Поль Баннистер. Кроме них здесь находились представители союзных флотов — лейтенант-коммандер Вонг от Ильсона и коммандер Ли от Гуншу. Несколько членов штаба отсутствовали, так как вопрос не касался их компетенции.
Ивор, махнул рукой, мол начинайте, и уселся в кресло. Демарсен пристроился на стуле за его правым плечом.



Глава 3
Штаб

Пока «Нибелунг» возвращался из тренировочного полета, работники штаба уже расшифровали файлы, прикрепленные к основному сообщению, и подготовили данные для анализа. Доклад начал начальник разведки майор Марвин.
Ивор помнил его ещё по рейду на Майрхофен, где тот начинал службу молодым лейтенантом морской пехоты, переведенным из Королевской конной милиции. Вернее, он находился среди тех офицеров, кого Ивор обменял у генерала Гоже на штурмовые боты. Что ж, ту сделку можно считать удачной. За прошедшие годы Марвин превратился в настоящего вояку. И когда не нашлось свободного флотского офицера на должность начальника разведки, майор заполнил столь важную вакансию.
— Как вы знаете, наша агентура в Гамильтоне заводит хорошие отношения с командами коммерческих судов, — сообщил Марвин. — Наряду с диспетчерами системного контроля и работниками логистических компаний это основной источник информации об активности в регионе. Мы просто не в состоянии контролировать столь обширное пространство с сотнями населенных миров с помощью одних только полевых агентов…

Гамильтон был обречен стать полем боя. Поскольку являлся центральной и крупнейшей звездной группой сектора, откуда возможно контролировать большинство путей и угрожать большинству обитаемых миров. Вместо с тем, регион отличался большой разрозненностью и неустроенностью, что делало его миры легкой добычей для более организованного противника.
Так что расстановка сил вокруг Гамильтона началась почти сразу после окончания Второй фазы галактических войн — так окрестили аналитики активный период, включающий захват Марбасом Холмов и Орхуса, последующей Реконкисты и контрнаступления повстанцев. В процессе подготовки к следующему этапу генерал Марбас окончательно оккупировал Орхус, а королевство заключило альянс с системами группы Калаян. Сам же Гамильтон наполняли небольшие флоты мелких миров и не подконтрольные каким-либо правительствам боевые организации (пираты, политические и мафиозные структуры, мародеры и дезертиры).
Произнося вступительную речь, майор Марвин обращался главным образом к представителям союзных флотов, которые мало что знали о разведке королевского флота. Он сделал паузу, убеждаясь, что участники совещания следят за ходом его размышлений и перешел к конкретике.
— Около недели назад, один из торговцев совершенно случайно зафиксировал коррекцию неизвестной эскадры в системе Путто. К счастью, событие произошло всего в десяти петаметрах от Новой Сигирии, куда направлялось его судно. Шкипер благоразумно дождался, пока неизвестные корабли совершат прыжок и только после этого выполнил собственную коррекцию. По прибытии в Новую Сигрию он связался с нашим парнем, а тот сразу же отправил почтовую капсулу на Крайтон. Только благодаря расторопности агента, а также тому факту, что неизвестная эскадра шла на непривычно медленной скорости, мы имеем возможность перехватить её в одной из систем Салемского прохода.

Начальник оперативного отдела штаба Поль Баннистер нажал кнопку. Над столом возникла и стала медленно вращаться трехмерная проекция северной части сектора Денеб. Тысячи искорок обозначали звезды, объединенные в несколько относительно плотных групп.
Если представить местную астрографию в виде ландшафта, то она больше всего походила на кратер. На его «дне», то есть ближе к главной галактической плоскости, расположилось самое крупное в секторе скопление обитаемых миров. Именно поэтому Гамильтон для удобства делили на четыре субрегиона. По краям этого кратера, на так сказать, валу, находилось несколько меньших групп. На одной стороне и ближе к галактическому центру — Орхус и Холмы, занятые генералом Марбасом; на другой стороне Калаян и Сангай, которые контролировали силы Королевства Райдо, его союзников или флоты нейтральных миров. Дистанция между противными сторонами была слишком велика для прямых перелетов. Над дном «кратера» простиралась Гамильтонская пустошь, практически лишенная звезд (по сути Малая пустошь Северной Дуги являлась её продолжением). Поэтому, чтобы подобраться к противнику, следовало сперва «спуститься» в Гамильтон, пролететь несколько сотен петаметров и только тогда атаковать «вверх по склону». Или же довольно долго лететь в обход вдоль «вала» через Надаль.
Так выглядела диспозиция. Хотя доктрина Фроди предполагала защиту всех контрагентов королевства, включая несколько развитых миров Гамильтона, надежно прикрыть их силами третьей эскадры Ивор не мог. По идее, для надежного контроля за регионом стоило бы развернуть отдельный флот — прямой контроль над обширным пространством требовал много кораблей. Но лишнего флота у королевства не имелось. Впрочем, как и у Марбаса. Обе стороны к тому же опасались удара по своим тылам и цитаделям, поэтому держали большую часть флотов поближе к занятым мирам. Но корабли строились, оружие производилось, офицеры обучались, команды тренировались. Затишье не могло продлиться вечно.
Находясь между враждующим сторонами, обширные пространства Гамильтон очень быстро превратился в своеобразную серую зону. Регион и раньше представлял собой мешанину социальных систем и проектов, религиозных коммун и корпоративных миров. А теперь там оперировали авангарды и разведка двух противоборствующих сил, местные флоты, к которым с недавних пор добавились дезертиры с пиратами.
Оборонная стратегия боевого командования «Нибелунг» строилась на основе указанных астрографии и диспозиции. Если не считать обходных путей, имелось только два направления атаки противника из «ямы» Гамильтона. Они располагались на участках, где границы звездных групп подходили ближе друг к другу. После преодоления обширного пустого пространства между регионами, силы вторжения смогли бы совершать коррекцию лишь в ограниченном числе систем. Их было одиннадцать. Шесть со стороны Дальнего Гамильтона и пять со стороны Большого Гамильтона. В документах их обозначали по названиям наиболее известных систем — Салемский и Минлейский проходы.
Разумеется, оба прохода, то есть все одиннадцать систем, патрулировались совместными силами боевого командования и союзников. Обычно в патруль назначались корветы, фрегаты или мобилизованные торговые корабли. Но что может сделать корвет или даже фрегат против нескольких эсминцев? Только предупредить, выпустив торпеду, а потом удрать, затаиться, или принять неравный бой.
Основные же силы расположились в системе Ирис у Крайтона — на условной вершине группы Калаян, откуда они могли выйти на перехват к одному из проходов или прийти на помощь к любой из союзных систем.
Неизвестная эскадра нацелилась на Салемский проход, который располагался южнее основной массы звезд группы и состоял из шести красных и коричневых карликов. Любой вражеский корабль должен был совершить коррекцию возле одного из них, чтобы пробраться дальше к обитаемым мирам.
Уяснив общую ситуацию, работники штаба перешли к уточнениям.
— Майор, это может быть частью вторжения? — спросил представитель космических сил Ильсона лейтенант-коммандер Брендон Вонг.
— Маловероятно, коммандер, — ответил Марвин. — По нашей оценке флот Марбаса испытывает серьезную проблему с личным составом. Он не готов к полномасштабным наступательным действиям. Пока его стратегия — расширение серой зоны в приграничных районах Гамильтона, возможно создание тайных опорных баз. Но не вторжение.
— Он мог создать флот в тайне от нас, — не успокоился Вонг.
— Он и создает флот в тайне от нас, — согласился Ивор. — Но за исключением пары систем, ему негде найти знающих космос людей. А эта пара систем, как я понимаю, находится под контролем нашей разведки. И пока она не отмечает значительной активности. Генерал может набрать сколько угодно матросов первого года, но не специалистов.
— Он очень осторожен, — добавил Марвин. — Он опасается шпионов, мстителей, саботажников. Что кстати не позволяет нам внедрить своего человека в повстанческий флот на достаточно высокий уровень. Но и ему не позволяет быстро заполнить вакансии.

— Итак, вопрос о вторжении пока не стоит, — заключил Ивор. — Для серьезной операции они отправили слишком маленькие силы. Осталось разобраться с их целью.
— Девять джетов не обязательно три боевых корабля, — подумал вслух начальник оперативного отдела Поль Баннистер.
— Но торговцы не летают толпами, — возразил Марвин.
— Это может быть крейсер, сопровождающий шесть транспортов, или два крейсера, сопровождающие три транспорта, — предположил Поль Баннистер.
— В любом случае военная операция.
— А это не может быть ловушкой? — спросил коммандер Ли, представляющей флот Гуншу. — Повстанцы специально показали несколько джетов торговцу, а в проходе будут поджидать нас большими силами?
— Вряд ли, — ответил Марвин. — Торговец зафиксировал джеты едва появился в системе. Он не стал проводить коррекцию, пока эти корабли не убрались в гипер. В тех местах торговцы опасаются бандитов и не высовываются зря.
— Есть шанс, что они видели прыжок торговца и заранее подготовили спектакль?
— Это маловероятный случай.

— Мы упустили из вида ещё один нюанс, — сказал начальник штаба Билл Фармер. — Малая скорость ухода противника в гипер. От Путто до Салемского прохода слишком далеко, чтобы прыгнуть на столь небольшой скорости входа. Получается около семи недель.
— Если это не какой-нибудь хитрый трюк, значит корабли Марбаса получили, наконец, системы переохлажденного метанола, — Ивор пожал плечами.
— Мы не утверждаем наверняка, что это корабли повстанцев, — напомнил начальник разведки.
— Предположительно, — поправился Ивор. — Хотя не думаю, что пираты, дезертиры, или мелкие флоты местных систем обзавелись новейшим оборудованием. И если бы это был дружественный визит, нас бы предупредили.
— В любом случае мы успеваем на перехват, — сказал Баннистер. — Давайте на этом сосредоточимся. Нам понадобится разгон… всего до двух тысяч. Детская скорость по нынешним временам. И четыре недели в гипере.
— Только если угадаем, к какой из шести звезд прыгнул противник, — заметил начальник штаба. — Шансов угадать не так много. К сожалению торговец мог зафиксировать лишь приблизительное направление.
Ивор задумался. Медленная скорость ухода вражеских кораблей в гипер не давала ему покоя. К чему эта необычная тактика? В принципе, если время терпит, это давало противнику определенное преимущество в маневре. Корабли расходовали мало топлива, могли проводить многочисленные коррекции, облететь достаточно много систем, разнюхивая, что там да как. Для разведывательной миссии — то что нужно. Конечно, если вас не перехватят.
Но имелся еще один аспект. Медленная скорость давала возможность относительно быстро затормозить. И если цель миссии находилась в одной из систем Салемского прохода, какой-нибудь патрульный корабль с шифрами и кодами на борту…
Нет! В его голове промелькнула догадка. Он вспомнил, что как раз как раз в районе Салема сейчас оперировал исследовательский корабль «Птолемей». Не простой исследовательский корабль. Он принадлежал «Астропоиску» и на его борту находилась лично Тимея Ди.

«Птолемей» по заказу короля и в интересах боевого командования исследовал пространство Гамильтона и пустошь над ним. Эта огромная область считалась серой зоной не только в военном смысле, но и в астрономическом. Со стороны Холмов и Орхуса искать тайные объекты было непросто, слишком мало фонового света на окраине Галактики, а после оккупации это стало и вовсе невозможно. Но со стороны звездной группы Калаян дело обещало пойти быстрее. Гамильтон лежал на пути света от галактического центра и это имело решающее значение в методике Одрика.
Правда для оптимального расположения кораблю требовалось спуститься как можно южнее. Вот почему он находился в районе Салема. И хотя одиночному кораблю опасно бродить в пограничье, там дежурили союзные силы.

— Одну секунду, — прервал Ивор выступающего и вывел график «Птолемея» на свой наладонник. — Думаю, я знаю через какую систему они пойдут.
— Вот как? — удивился начальник штаба. — Если честно, мне в голову ничего не приходит.
— Потому что, Билл, вы не знаете всего, — улыбнулся Ивор. — Я почти уверен, что их цель система Е473.
На некоторое время за столом воцарилась тишина.
— «Птолемей», — произнес Билл Фармер, быстро просмотрев оперативные сводки. — Единственное что отличает систему Е473 от других это наличие там разведывательного корабля.
Большинство в штабе боевого командования, как, впрочем, и на всем флоте, не знали о существовании компании «Астропоиск». Тимея не могла раскрывать никому суть исследований, её коды относились к разведуправлению флота. Поэтому все здесь считали «Птолемей» обычным разведывательным кораблём, который развешивал в пространстве аппаратуру слежения, расставлял автономные буи системы позиционирования, а заодно уточнял локальную астрографию для более точных манёвров. Ивор не хотел заострять на миссии внимание, тем более, что в штабе находились союзные офицеры, которым вовсе не стоило знать всех секретов королевства.
— Именно, — Ивор подтвердил догадку начальника штаба. — Уж не знаю, что их конкретно заинтересовало в обычном разведчике. Возможно, захотели получить системы шифрования, коды, базы данных.
На самом деле вопрос был серьезным. Ивор был убежден, что дело не в кодах или базах данных, а в главном секрете Астропоиска. Но как противник смог хотя бы поставить задачу для подобной миссии? Где они прокололись?
И даже если он ошибался, даже если противник действовал на удачу, защита «Птолемея» все равно становилось приоритетной задачей.
Ивор подумал, что им с Тимеей придется полностью пересмотреть график исследований. Где-то в штабе или в компании была утечка и в следующий раз они достанут. Кроме того не мешает дать кораблю фальшивое имя. У третьей эскадры имелась пара левых транспондеров. Пусть числится транспортом, а Ивор внесет позывные в приказ по эскадре.
Это всё что он мог сделать для безопасности корабля в будущем. А пока требовалось ему как-то помочь.
— Кто у нас там? — уточнил Билл Фармер у начальника оперативного отдела.
— Согласно графику систему Е473 патрулирует ильсонский корвет «Силла».
— Это так, — подтвердил Вонг. — Им командует лейтенант-коммандер Сон.

— А если это отвлекающий удар? — спросил Поль Баннистер. — Если противник желает выманить наши силы на периферию, чтобы ударить в другом месте?
— Концепция отвлекающего удара сомнительна, — ответил Ивор. — Она не приводит к нужному эффекту. В большинстве случаев.
— Вот как?
— Именно, — время было не подходящим, чтобы читать лекции, но Ивор все же решил пояснить. — Так называемый отвлекающий удар просто предупредит противника о начале серьезной операции, а тот вовсе не обязательно поспешит перебрасывать резервы к первой же заварушке. В то время, как сам удар потребует подготовки и привлечения ресурсов. Игра не стоит свеч. Скажем, в нашем случае мы отправимся на перехват тремя кораблями, а могли бы отправить всего два. Так что это не даст противнику никакого преимущества. Основные силы останутся здесь и будут ждать настоящего вторжения.
— Однако, если эта группа прыгнет к другой звезде, нам придется отправить еще несколько кораблей. И наши силы станут вполовину меньше. Так что подобный отвлекающий манёвр может иметь смысл.
— Согласен. В каждой теории есть исключения и варианты. Но если бы нас не предупредили заранее, мы отреагировали бы только двумя-тремя кораблями. Из этого и будем исходить.
— Так может не станем спешить? — возразил начальник штаба. — Пусть они пройдут через проход, а мы перехватим их позже?
— Есть причины по которым мне бы не хотелось рисковать.
Причина была все той же и заключалась в том, что корабль «Астропоиска» хранил слишком много секретов, чтобы королевство могло позволить ему быть захваченным даже в виде обломков, тем более кому-то из его команды попасть в плен. Если бы дело не касалось «Птолемея» Ивор мог бы выбирать, но рассекречивать миссию он не имел права, а не зная о её значении, другому офицеру будет сложно выставлять приоритеты. Если противник явился по души астрономов, любая заминка может стать фатальной. Нужно лететь самому.
— Итак, — сказал Ивор подумав. — Мы сформируем группу перехвата из… трех кораблей. И возглавит её «Нибелунг».
— Вы собираетесь пойти сами? — удивился Билл Фармер.
— Мало того я собираюсь прихватить с собой всех вас. Штабу пора поработать в полевых условиях. Вот и потренируемся.
Он провел взглядом по лицам членов штаба, изучая реакцию. К чести офицеров, ни один из них не проявил даже легкой растерянности или смущения.
— Отлично, — кивнул Ивор.
— Кого ещё мы включим в группу? — уточнил Баннистер.
— Один шнелльбот и один эсминец ПРО, — сказал Ивор. — Этого хватит за глаза. Заодно обкатаем в деле взаимодействие. Командиров и конкретные корабли я назову позже, а пока мне нужно предупредить его светлость. Кое-какие наши с ним планы придется отложить.
Еще несколько месяцев назад Ивор обещал сопровождать Маскариля в дипломатической миссии на Бородин, но из-за внезапного рейда противника, его участие оказалось под вопросом.
Про себя он по привычке продолжал звать товарища старым прозвищем Маскариль, хотя тот перестал быть королевским шутом несколько лет назад и занимал теперь посты министра по делам союза и специального посланника короля в регионе Калаян. Вдобавок король присвоил Маскарилю титул герцога. Эварда Эспеланд мог претендовать на него, поскольку в его жилах имелась малая толика королевской крови. Возвышение, однако, не являлось простым подарком короля старому другу или видом фаворитизма. Фроди надеялся на интеллектуальную мощь и культурную гибкость Маскариля, поэтому и отправил его в Калаян сколачивать военный союз с разнообразными, но не слишком воинственными мирами. Высший титул должен был придать фигуре посланника дополнительный вес.

Сразу после заседания штаба Ивор набрал герцога на коммуникаторе, но тот не ответил. Автоматического сообщения Маскариль не оставил тоже. Товарищ был скрытен и не доверял секреты открытым коммуникациям. Он мог быть занят, находиться в пути или проводить время на Крайтоне. Тюремную станцию по какой-то причине не подключали к планетарной сети, любые звонки приходилось делать через диспетчера, даже через цепочку диспетчеров, но для этого нужно знать локальный номер абонента.
Ивор завернул в отдел связи.
— Паула, — обратился он к ещё одной старой знакомой. — Будьте добры, разыщите его светлость герцога Эспеланда. Я не знаю, где он сейчас, на поверхности или в пути, а быть может на станции, но занят чем-то. Коммуникатор молчит. Как свяжитесь, передайте, что мне нужно с ним переговорить и пусть он назначит время. Я бы хотел увидеться с ним до отлета, без спешки.
— Да, сэр. А когда вы улетаете?
— Через пару дней, не позже.
Паула Шелдон занимала в штабе должность начальника связи. Когда-то она была подругой Маскариля и родила от него дочь. Ради дочери на время покинула флот, а теперь вот вернулась. Последние несколько лет они с Маскарилем не встречались, так что Ивор не знал, насколько сложно его офицеру связи вести переговоры с бывшим партнером. Аристократы привыкли к частым переменам, но Паула, как и сам Ивор вышла из простонародья и получила титул дамы после первой войны. Он мог бы использовать, конечно, корабельного связиста, но статус Паулы был выше, что давало ей больше возможностей контактировать с разного рода начальниками коммутаторов и диспетчерами сетей. Так что Ивор оставил деликатность.
— Как договоритесь сразу сообщите мне, я буду на корабле.
— Да, сэр.
* * *
Ради разнообразия они с Мартой обсуждали дела за ужином, а не в постели. Корабельный кок приготовил супчик из лесных грибов и рулет из свинины. На Барти предпочитали потреблять говядину, главным образом мясо бизонов или длиннорогих быков, свиней мало кто держал. На Крайтоне же большая часть населения потребляла курятину. Свинина считалась мясным продуктом для среднего класс, почти деликатесом. Вольный выпас перенаселенная планета не могла себе позволить, поэтому на окраинах многих городов возвышались многоэтажные фермы с искусственным освещением и роботизированным уходом. Зато лесные грибы росли в диких условиях, так как полосы леса защищали обитаемую зону экватора от свирепых полярных ветров.
— Что наш кок добавил в супчик, отчего он стал черным? — спросила с интересом Марта. — Соевый соус?
— Нет, — Ивор улыбнулся. — Просто грибы чернеют от сушки. От этого супчик черный.
— Хм. Знаешь, мне не раз приходилось сушить лесные грибы и готовить из них. Что-то я не припоминаю, чтобы они чернели.
Поместье баронов Монаган располагалось в бореальной зоне и с лесными дарами они были знакомы. Но, видимо, не со всеми.
— Это потому что аристократия кушает только белые грибы, — заявил Ивор.
— А этот?
— Это березовый гриб. Он чернеет во время сушки. Как и осиновый и многие другие виды. Мы, обитатели Соппеля, брали все, что могли унести. В Королевских лесах разрешали сбор только в определенные дни и тогда толпа горожан вытаптывала лес, срезая любой гриб, что годится в котел. Даже сыроежки. Их мы вымачивали в воде, избавляясь от горечи.
— Хм.
Марта отодвинула чашку и взялась за мясо.
— Кого мы возьмем с собой? — спросила она, рассекая ножом рулет. — Я имею в виду на перехват.
— Вопрос должен звучать немного иначе, — поправил Ивор. — Кого я оставлю вместо себя?
Так оно и было. Дело в том, что заместителя ему до сих пор не прислали, а старшим после Ивора офицером считался капитан Типелис, командир эсминца «Зефир». Проблема заключалась в том, что он был йерским бароном и раньше служил во флоте Волчицы. Прошел плен, во время второй кампании дослужился до начальника ОКП на флагмане адмирала Лэнга. Ивор не знал толком ни его характера, ни его способ мышления. Он боялся оставлять барона за старшего эскадры и командования.
А вот капитаном ударного эсминца «Аура» был Вальтер Донован. И рядом с ним Ивор чувствовал себя не вполне комфортно. Виконт был любовником графини Демир, а возможно и оставался таковым в настоящее время. А Ивор еще не вполне проникся свободой сексуальных отношений, царящих среди аристократов, чтобы полностью игнорировать этот момент.
С другой стороны, Донован был его учеником — выпускником первого потока ВКУ, а значит лучшим из лучших. Вдобавок он получил огромный опыт будучи начальником штаба графини во время операции Александр. Именно их дуэт породил большую часть идей, что позволили флоту выдержать натиск превосходящих сил. И кроме того, получив под командование первый в новой серии ударный эсминец, Донован превосходно освоил корабль, сплотил команду. Так что лучшего кандидата в заместители не имелось. Однако, звание коммандера не позволяло Доновану обойти Типелиса, которого уже довольно давно произвели в капитаны.
Тем не менее перестановка решала большинство проблем.
— Надеюсь, барон не обидится, если я захочу посмотреть на него в деле.
— Можно подать это как поощрение, — хитро прищурилась Марта.
— Доновану придется быть в готовности на тот случай, если противник пойдет в другие системы. Он с его опытом должен справиться.
— Хорошо. А эсминец ПРО?
— Думаю посмотреть в деле на Софи Либерман.
Собственно говоря, он знал Софи давно. Еще с тех пор, как будучи юнгфрау, она помогала ему на резервном мостике «Нибелунга», когда основной превратился в пыль. Это был знаменитый «путь карликов» — хорошее испытание для проверки офицеров. Затем во время секретной миссии в Холмы, Софи служила в ОКП «Нибелунга» лейтенантом. И вот теперь получила корабль. Скорее Ивор решил взять её в группу, рассчитывая, что она прикроет спину. Но и посмотреть на Софи как на капитана будет не лишним. Если Ивор не ошибался, девушку ждала замечательная карьера.



Глава 4
Маскариль

— Сэр! — сообщила Паула по станционной связи. — Его светлость сейчас в Сексагесимусе и собирается пробыть там еще сутки. Он передал, что если у вас что-то срочное, не терпящее отлагательства, то вы можете посетить его в апартаментах в башне «Равенство». Люкс «Золотой оазис», сто второй этаж.
— Спасибо, Паула, — Ивор переключился. — Ангар! Рик, будьте так добры, приготовьте мой шаттл и переместите его на парковку. Пусть Бастиан будет наготове.
— Да, сэр.
На станции для малых космических кораблей имелись отдельные места парковки на кольцах малого диаметра ближе к торцам. Старт напрямую из ангара большого корабля мог привести к столкновению с конструкциями станции или другими кораблями. Поэтому шаттлы сперва изымались из ангаров манипулятором и парковались отдельно.
Перед отлетом Ивор прошелся по всему сектору, отведенному флоту. Суета подготовки к миссии его вдохновляла. Три корабля готовились к вылету, их экипажи проверяли оборудование, загружали продовольствие, расходные материалы. Операторы обновляли данные, командиры отрабатывали взаимодействие со штабными работниками. Но и та часть эскадры, что оставалась на станции, вовсе не предавалась праздности. Резерву предстояло быть наготове, появись вдруг противник на ином направлении, случись ещё какая-нибудь неприятность. Поэтому весь персонал занимался сейчас одной работой. Увольнительные отменили, развлекательные и питейные заведения на главном кольце станции опустели.
— Куда летим, сэр? — спросил шеф-пилот Бастиан Аспарагус.
— Аэропорт Сексагесимус-Восток.
Вообще-то местные сокращали название города до «Секси», а когда говорили быстро, то название аэропорта сливалось у них в слово «Сексист». Но приезжие к подобной вольности привыкали не сразу и обычно проговаривали все длинные названия.
— Принято, — Бастинан активировал связь. — Нибелунг-один вызывает станцию Джон Говард, прошу дать разрешение на отправление со второго паковочного.
— Даем разрешение Нибелунг-один, — сообщил диспетчер. — Счастливого пути.
Объятия стыковочного узла ослабли и шаттл, получив небольшой импульс, начал медленно отдаляться от станции.
Бастиан ввел в компьютер маршрут, запустил программу и откинулся на спинку кресла. До самого входа в атмосферу от него не требовалось больше никаких действий, если не случится нечто непредсказуемое. Станция находилась высоко и даже при постоянной работе двигателей, путь до границы атмосферы занимал не менее часа.
* * *
Планета Крайтон с высокой орбиты выглядела, как огромный снежок, перепоясанный коричневой лентой. Этот мир имел не так много пригодной для комфортной жизни территории, чем напоминал Ивору Барти. Правда вместо пустыни его покрывали полярные пустоши — огромные ледники, сковавшие большую часть воды. Проектировщики не рискнули растапливать лед при обустройстве планеты, так как вода затопила бы почти всю сушу, оставив для заселения лишь пару горных хребтов. Поэтому суровый климат оставили таким как был, а там, где на Барти расположился Пустынный пояс, на Крайтоне возник Пояс Жизни — экваториальная обитаемая зона шириной до нескольких тысяч километров. «Краем вечной весны» называли его в туристических справочниках, что не могло никого обмануть. Холодные массы воздуха с ледяных пустошей то и дело переваливали через горы, не давая обитаемой зоне как следует прогреться. Но и солнце порой припекало, что создавало в Поясе Жизни регулярные циклы оттепелей и похолоданий.
Для удобства экваториальный пояс разделили на тридцать шесть округов, два из которых были заняты ледяными перемычками соединяющие северные и южные ледяные массивы. В этом месте не имелось серьезных гор и ледники смогли пробить брешь сквозь «край вечной весны». Несмотря на общее перенаселение планеты рядом с ледниками никто не жил. К ним проложили дорогу, устроили несколько горнолыжных курортов, но из-за многих опасностей они не пользовались спросом. Остальные округа от сурового климата планеты защищали хребты и леса, покрывающие их подножья.
Когда шаттл снизился до эшелонов полета гражданских судов, слепящее отражение от ледников загородила тень гор, и пейзаж под крылом перестал отличаться от любой цивилизованной планеты. Леса, поля, мегаполисы, дороги, аэродромы. Люди селились плотно, малоэтажная застройка попадалась редко. Только очень богатые могли позволить себе загородное жилье.
Сексагесимус был самым крупным городом планеты и столицей Одиннадцатого округа.
* * *
Они сели у терминала для особо важных персон (флот мог себе позволить оплачивать здесь стоянку). Бастиан, захлопнув люк, направился в транзитный бар для пилотов, а Ивор к пограничному контролю. Он приложил к сканеру гостевой чип, через мгновение зажглась зеленая лампочка и турникет пропустил его к стоянке такси. У терминала их всегда дежурило не меньше дюжины — комфортабельные электрокары с настоящими водителями, не какие-то там бюджетные роборикши Милады.
— Башня «Равенство», — коротко сказал он.
Отделенный перегородкой водитель не ответил, только кивнул и уверенно повел машину к шоссе. Для богатых визитеров город создал самые благоприятные условия. Отдельная трасса, ныряя в тоннели и на эстакады, быстро вывела машину к роскошному кварталу, где и расположился отель.
Ивор расплатился, приложив платежный чип к терминалу и направился в лобби.
К люксу, занимаемому герцогом, поднимался отдельный лифт, но попасть в него можно было лишь по специальному разрешению. К счастью Ивора уже ждал портье.
— Его светлость, герцог Эспеланд сейчас в ресторане, — сообщил сотрудник. — Вы можете подняться туда, нажав кнопку «сто», или подождать его в люксе, тогда нужно нажать «сто два».
— Я поднимусь в ресторан.
* * *
На планете Крайтон любили числительные. Ресторан на сотом этаже башни «Равенство» так и назывался Сотый этаж. А Сексагесимус означал на латыни Шестидесятый. Название означало не город за номером шестьдесят, а шестидесятый меридиан, на котором он располагался. Широта на Крайтоне не имела значения.
Ресторан состоял из общего зала и ряда кабинетов по периметру, в одном из которых скрывался Маскариль. Правда на кабинет просторное помещение походило мало. Площадью оно превосходило капитанскую палубу «Нибелунга». Посреди зала стоял обеденный стол с дюжиной кресел, угол занимала барная стойка со стеллажами полными алкоголя. Вдоль стены тянулся длинный диван на тот случай, если у клиента возникнет желание вздремнуть, а если ему приспичит посмотреть новости или шоу, то противоположную стену занимал огромный экран. Остекление от потолка до пола вместо четвертой стены открывало гостям панораму делового центра города.
— Зачем вам ещё и люкс, ваша светлость? — спросил Ивор, оглядываясь. — Вы могли бы жить прямо здесь!
— Заходите, мой друг! — обрадовался Маскариль и махнул рукой.
За столом напротив герцога сидел темнокожий мужчина. Не такой черный, как жители Виминала, но все же гораздо темнее Ивора, Ника Тавиани или Ады Демир, предки которых были выходцами из Южной Европы и Малой Азии.
Несмотря на оптимизацию генома, купирование наследственных болезней и прочих рисков, правление фонда Крайтона отдавало должное разнообразию, поэтому на планете царило смешение рас и разнообразие фенотипов.
— Доктор Кальдер Найтшейд, политический аналитик, — представил собеседника Маскариль.
Имя звучало как европейское, но таковым не являлось. Поскольку у большинства жителей не имелось родителей, их причудливые имена выдавались компьютером. И хотя Джоны и Джеки встречались время от времени, большинство имен не имело привычных аналогов.
— А это наш знаменитый командор Гарру, — показал Маскариль на Ивора. — Присаживайтесь, мой друг.
Гость протянул Ивору визитку.
— Если возникнут вопросы по местной политике, рад буду помочь, командор.
Маскариль взмахнул рукой.
— Да. Мы с доктором Найтшейдом обсуждаем политическую ситуацию Крайтона. От результатов выборов во многом зависит успех нашей миссии. Посидите, послушайте, выпейте что-нибудь. Через полчаса мы закончим и тогда перейдем к нашим делам.
— Да, ваша светлость, — сказал Ивор и налил себе немного бренди.
На Крайтоне, если не считать Долины, виноградников не завелось, поэтому натуральное вино практически не встречалось. Местное население больше налегало на пиво и дистилляты. Бренди гнали из всевозможных плодов и ягод, вроде яблок, малины и смородины, а виски из ржи, кукурузы и гречихи. Продукцию выдерживали в бочках не больше года, поэтому вкус отличался жесткостью, а голова на утро гудела, как термоядерный реактор устаревшего типа.
Ивор предпочитал не употреблять местное пойло и теперь держал стакан в руке просто, чтобы не выглядеть деревенщиной рядом с двумя интеллектуалами.
Обычно он пропускал мимо ушей всю эту политическую чепуху. Он родился и вырос на корпоративной планете, где правил король, который по сути являлся держателем контрольного пакета акций, а значит ему принадлежала вся планета. Поэтому никаких национальных выборов на Барти не проводилось. Да и посещая другие миры, Ивор достаточно быстро понял, что уровень жизни и свободы не слишком зависят от политической системы. Взять хотя бы коррумпированную клановую демократию Квиринала. И где теперь тот Квиринал? Под пятой Марбаса.

— Проблема, мой дорогой герцог, в том, что в условиях бескредитной экономики импульсом к развитию может послужить только наличный капитал, — продолжил свою мысль политолог. — Причем корпоративный капитал корпорациям есть куда потратить, они развивают сами себя. Семейный капитал требует выдержки, словно хороши виски. У вас в королевстве он накапливается больше столетия, а майорат и пенитенциарная рента не позволяет распылить его или пустить на ветер.
— Это так, — согласился Маскариль.
— Ну, вот. А у нас большая часть населения рождается ин-витро и наследство им получать не от кого.
— Однако люди из пробирки не рождаются стерильными, — заметил Маскариль. — На планете проживает значительное число рожденных от живых родителей
— Верно. Но проблема в том, дорогой герцог, что семейный капитал могут скопить немногие, да и то лишь к третьему поколению. Это привело к расслоению и политическому кризису, который усугубился крахом фонда. Для большинства населения доступным остается лишь капитал личный, а он как правило ничтожен.
— Почему?
— В свое время Фонд принял смелое решение выращивать именно пролетариат, хотя в рабочих руках уже тогда не было нужды. Роботы и искусственный интеллект заменили людей, вытеснив их из большинства сфер деятельности. Но Хендрик Крайтон имел собственные представления о грядущем. Он желали спасти человечество от вырождения и сделали ставку на рабочий класс. В результате хотя Крайтон не производил ничего, что могло бы заинтересовать другие миры, он имел огромный рынок рабочей силы, который сам по себе вращал шестеренки его истории.
Гость сделал паузу, чтобы выпить немного томатного сока.
— Этому способствовал и отказ от собственной валюты. Сотрудники фонда (менеджеры, инженеры, учителя и врачи) получали зарплату в земных валютах, а робототехника обеспечивала «пробирочников» всем остальным. Стратегия заключалась в том, что человек с рождения получал ГБО.
— Гарантированное базовое обеспечение? — уточнил Маскариль.
— Именно. То есть он был обеспечен бесплатной едой, одеждой, жилищем и начальным образованием. А вот дальше перед ним вставал выбор. Остаться иждивенцем робототехники до самой смерти или заработать на стороне немного валюты и перейти на другой уровень.
Поэтому на первом этапе люди устраивались на любую работу в других мирах или в космосе. Даже если за труд платили гроши. Работали санитарками, пилотами, ремонтниками, нанимались смотрителями на заправки Большой тройки. Сети в то время как раз расширялись на новые регионы. Выходцы с Крайтона составляли основу низового персонала в корпоративных мирах. Почти половина синих и розовых воротничков на на Ильсоне, Гуншу, Бородине вышла с нашей планеты, как и значительная часть морских пехотинцев, матросов, специалистов флотов многих соседних миров.

Маскариль слушал собеседника внимательно, не забывая при случае блеснуть эрудицией. Он нашел аналогию в китайцах 19 и 20 веков, которые отправлялись на заработки в другие страны и континенты. Кальдер Найтшейд согласился и добавил, что по большей части крайтонцы, как и те китайцы, не оседают в других мирах в качестве эмигрантов, но заработав некоторую сумму, возвращаются домой, где перед ними открываются некоторые дополнительные возможности. Они могут получить высшее образование в одном из университетов Долины, наняться в местную компанию, пойти в политику или планетарную администрацию. А также начать собственный небольшой бизнес.
— Но для серьезных инвестиций личного капитала не хватало? — догадался Маскариль.
— Верно, — кивнул Кальдер Найтшейд. — Поэтому поначалу процветали кооперативы, паевые общества, небольшие фирмы. Лишь много позже Крайтон обзавелся крупными компаниям и даже вышел за пределы системы. Сеть заправочных станций, например, на региональном уровне вполне конкурирует с большой тройкой. Плюс добыча и синтез метанола, изготовление панелей контура. Понемногу все пошло в рост. И валюту начали зарабатывать уже на месте. Но, как я уже сказал, компании вкладывают в собственное развитие.
— Остается еще государственный капитал, — сказал Маскариль. — Или общественный.
— Да, но государство пока что не состоялось. А фонд… его работники проживают в Долине, которая объявила о независимости. У большей же части так называемой Республики Крайтон серьезного капитала нет и развивать экономику нечем.

Собеседники углубились в экономические нюансы и вскоре Ивор потерял нить разговора.
* * *
Никто не знал, по какой причине Фонд Крайтона прекратил существование. Земля была слишком далеко, новости оттуда доходили с большим опозданием и сильно искаженными. Возможно, закончились доноры, или возник коррупционный скандал. Здесь на Крайтоне никто так и не узнал подробностей. Но однажды на планету прибыл представитель юридической компании из Люксембурга и вручил представителям администрации бумагу об отказе фонда от претензий, дальнейшего управления планетой, а также передачи судьбы и всей власти в руки её жителей. Планета оказалась предоставлена самой себе.
Некоторое время, примерно лет десять, мир продолжил жить по инерции. Поступления от Университетов и ряда административных услуг закрывали текущие потребности. Но вскоре наступил кризис.
Крайтон не имел конституции. Лишь внутренние уставные документы. Налоги были не предусмотрены. И в какой-то момент бывший персонал фонда решил, что не может тянуть на себе целый мир. Администрация отделилась от подопечных, провозгласив автономию наиболее комфортного района планеты под названием Долина.
Следом за Долиной еще несколько территорий заявили, что пойдут дальше своим путем. Шестой округ, где проживали белые воротнички считался местным Золотым треугольником (это Маскариль вспомнил о Беверли Хиллз на Земле) и тоже провозгласил автономию. Следом за ним об отделении задумались жители Берега — единственного по-настоящему курортного региона (он протянулся через два округа узкой полосой между озером и горами).
Президент Крайтона являлся фигурой декоративной, а временным органом власти стал Совет мэров. Но и он до сих пор не смог определить сферу компетенции. Города имели разный потенциал, различную численность населения, поэтому споры о квотах и выборах тянулись все три года, что эскадра находилась в системе. И только теперь договорились о выборах в палату представителей по пропорциональной системе (палата мэров собиралась оставить за собой общий контроль). Вот о партийном строительстве и зашел разговор у герцога с политологом.

— Мой дорогой герцог, не дайте ввести себя в заблуждение претенциозным названиям местных партий, — говорил доктор Найтшейд. — Здесь не Надаль и название ровным счетом ничего не означает. К тому же партии возникли сравнительно недавно и еще не устоялись, как стабильные политические институты. У Объединенных демократов в программе нет ничего общего с Первой демократической. Они сожрать друг друга готовы. Консервативная партия по сути не имеет в идеологии никаких консервативных догматов. Народная партия выступает за равные избирательные права и увеличение налогов. Но если следовать обычной политической схеме все они по большей части центристы. Их различие в программах касается вопросов другим политическим системам неведомым. И на первом месте стоит вопрос возобновления Проекта.
— В смысле массового выращивания люде в пробирке? — уточнил Маскариль.
— Именно. Хотя фонд Крайтона и разорился, идея сумасшедших миллиардеров о необходимости увеличения популяции людей, пустила на Крайтоне глубокие корни. Это наша национальная идея, если угодно. Она придает смысл существованию.
— Проект — главный политический водораздел, но ведь наверняка не единственный?
— Разумеется. Есть еще спорный вопрос об избирательном праве. О налогах, о введении собственной валюты.
— Меня больше волнуют вопросы связанные с нашим присутствием, — сказал Маскариль. — А их два. Первый — пенитенциарный аутсорс, от которого во многом зависит наша экономика. Второй — военный союз, от которого зависит безопасность.
— С точки зрения основателей и руководства фонда договор с королевствами выглядел проще и дешевле, чем создание собственной пенитенциарной системы, — сказал Найтшейд. — Теперь же многие считают, что аутсорс — излишняя роскошь. Тюрьмы на Крайтоне, по их мнению, создадут рабочие места и дадут толчок к развитию малого бизнеса за счет поставок и обслуживания пенитенциарной системы. С другой стороны, строить с нуля собственные тюрьмы и обучать персонал тоже дело не из дешевых. Причем нести огромные расходы потребуется сразу, а эффект для экономики наступит не скоро. Поэтому, мнения разделились. Объединенные демократы, Либералы и Народная партия за разрыв отношений, Первая демократическая и Консерваторы за сохранение.
— Значит ли это, что вопрос с присоединением к союзу дает такой же расклад? — уточнил Маскариль.
— Вовсе нет, — Найтшейд усмехнулся. — То есть, две демократических, разумеется, остаются на разных флангах, а вот остальные кто как… Но это ничтожный вопрос, поверьте. Он будет во многом зависеть от состава коалиции, где его принесут в жертву компромиссу.
В нашей политике полно разногласий. Скажем, конфликт между пробирочниками и рожденными в утробе. Он носит скорее общественный и экономический характер, но влияет и на политику. Рожденные людьми имеют в среднем лучшее образование и уровень жизни. А это упирается в вопрос наследования. Пробирочники считают, что этот институт нарушает их права, ведь у них родителей нет, и требуют введения высоких налогов на наследство.
А еще противоречия между поколениями, между сторонниками дальнейшего увеличения популяции и противниками, между семьями бывших работников фонда, которые возомнили себя элитой, и их подопечными. К чему добавлялись и традиционные политические расклады, несовершенство принятой наспех временной конституции, отсутствие политических традиций. В общем клубок сложный, а политическая жизнь бурлит, как нигде на периферии.
* * *
Вскоре политолог ушел и Маскариль расслабился.
— Как вам доктор Найтшейд? У него живой ум, не правда ли?
Видимо на лице Ивора отразилось недоумение, потому что Маскариль усмехнулся.
— Мой друг. В обычных условиях местная политика мало что меняет. Разве что на смену одному клану в результате выборов приходит другой. Но в переломные моменты истории выборы могут принципиально изменить сам курс государства. Его парадигму, общественную мораль и прочее. А у нас, вернее у Крайтона, именно такой момент.
— Не могу иметь компетентного мнения на сей счет, — отмахнулся Ивор.
— В том, что касается наших целей, подумайте вот о чем. Если бы Крайтон присоединился к союзу, мы бы развернули здесь системную оборону. Боевые станции, ретрансляторы, пусковые, базы с запасами топлива и боеприпасов, поставили бы наблюдательные пункты на астероидах и малых планетах. Вторжение Марбаса стало бы практически невозможным. Но разворачивать инфраструктуру в чужой системе с неустойчивым политическим режимом слишком… самонадеянно. А сейчас у нас фактически нет даже дипломатических отношений ни с одним из местных образований. Просто потому что непонятно с кем их устанавливать. Хорошо еще, что нам разрешили использовать пространство и тюремную базу для размещения флота.
Ивор кивнул. С этим аргументом он не спорил, просто не очень понимал, как знание местной политики может помочь. Разве не в интересах местных заручиться поддержкой королевства?
— Однако, вы не просто так спустились с небес, чтобы выпить по стаканчику бренди со старым другом, — сменил тему Маскариль.
Герцог налили себе на два пальца из той же бутылки и поднеся к стакану нос поморщился.
— Да, — Ивор так и не придумал подводку к разговору и решил выложить все напрямик в официальном стиле. — У нас возможная диверсия противника в зоне ответственности командования. Три корабля замечены в прыжке к Салемскому проходу. Полагаю, что это рейд с целью саботажа. Для разведки хватило бы и одного корабля, а для вторжения и десяти мало.
— Насколько серьезна ситуация? — спросил Маскариль. — Стоит ли мне оставаться здесь и готовиться к большой войне? Потому что если так, то я отложу визит на Бородин или даже вовсе его отменю. Но если опасность невелика… этот визит очень важен. А мне необходимо вернуться на Крайтон до выборов.
Бородин служил штаб-квартирой одноименной корпорации, контролирующей секторальную сеть заправок и заводов синтеза метанола. Несколько лет назад повстанцы перестали церемониться с заправочными сетями, начав выдавливать их не только из оккупированного пространства но даже из сопредельных систем. Беззаконие, чинимое Марбасом, давало надежду превратить заправочные корпорации в союзников. Маскариль считал это одной из главных задач нынешнего этапа, а Бородин стал первой целью его дипломатических усилий. Если корпорации Ола и Дюма раскинули сети по всей Шпоре Ориона, а стычки на фронтире воспринимали, как мелкие раздражители, не ставящие под удар весь бизнес, то владельцы Бородина, будучи региональной компанией, прекрасно осознавали опасность.
Королевство могло обрести союзника с большими финансовыми ресурсами, а Королевский флот доступ к огромной флотилии танкеров, базам хранения топлива, расходных материалов, запчастей. Проблема заключалась в том, что корпорация Бородин имела зуб на королевство. В свое время именно флот Райдо первым использовал танкеры и заправочные станции, как фактор борьбы. И хотя королевство не уничтожало собственность подобно генералу, именно его действия сорвали лавину. Во всяком случае так считали директора корпорации.
— Думаю не стоит откладывать визит, — сказал Ивор. — Вряд ли рейд признак большой войны. Пока все выглядит как разведывательная или диверсионная миссия. Однако, к большому моему сожалению, я не смогу сопровождать вашу светлость на Бородин. Так как решил лично отправиться к Салемскому проходу.
— Вот как? — Маскариль нахмурился.
— Да. Но я выделю вам в сопровождение один из эсминцев ПРО. Скажем «Аякс» под командованием Макса Олпорта.
— Я бы предпочел иметь под рукой, вас, мой друг, а не Олпорта, — довольно жестко ответил Маскариль. — Вы командор и смогли бы поддержать своим авторитетом нашу дипломатию. А эсминец ПРО пусть отправится на ликвидацию прорыва. Вы же сами утверждаете, что там ничего серьезного.
— Не все так просто, — Ивор вздохнул. — У меня есть основания полагать, что целью противника является диверсия против корабля Астропоиска. И не мне вам рассказывать, герцог, что стоит на кону. А поскольку никто из моих старших офицеров не допущен к этому секрету, желательно чтобы я отправился туда сам.
— Откуда они могут знать где сейчас «Птолемей» и что он из себя представляет? — удивился Маскариль.
— Хороший вопрос. Возможно, я ошибаюсь, но мне больше ничего не приходит в голову. Возможно, они и не знают, только подозревают, добыв какой-то кусочек информации, а теперь собираются узнать больше. Будут выслеживать его или попытаются захватить. Лучше подстраховаться. Поэтому я отправляюсь на перехват.
Маскариль немного подумал и кивнул.
— Согласен. Вы правы, мой друг.
Затем он вздохнул.
— Знали бы вы, как я скучаю по довоенным временам. Мы с Фроди бродили по борделям и кабакам, спорили об архитектуре и философствовали о развитии общества. А теперь он стал королем, а я чертовым министром по делам союза.
— Не могу разделить полностью ваши чувства, ведь до войны я был всего лишь смотрителем флотской свалки, — Ивор усмехнулся. — С другой стороны, я потерял слишком многих друзей, чтобы радоваться карьерному росту.
— Понимаю. Так или иначе нас с вами ведет долг, — Маскариль задумался. — Нужно ли предупредить союзников по дипломатическим каналам?
— Не думаю, что вообще нужно поднимать тревогу, — Ивор пожал плечами. — Их офицеры в курсе. Вас я предупредил на всякий случай, чтобы вы были настороже. И чтобы объяснить, почему не лечу с вами на Бородин.
— Спасибо, мой друг. И как долго вы будете отсутствовать?
— Надеюсь, не дольше полутора-двух месяцев.
— Кого оставите вместо себя командующим?
— Вальтера Донована. У него большой опыт и отличная подготовка. Думаю вы с ним найдете общий язык.
— Понятно. Хорошей охоты, командор!
— Всего доброго, ваша светлость!



Глава 5
Бюро Джонсона

Время шло.
— Ты готова, моя дорогая? — в очередной раз спросил Фроди.
Он прохаживался перед дверями будуара и старался не проявлять нетерпения. А это было непросто. В конце концов, они собирались не на светский раут, театральную премьеру или заседание Сената. Предстоящий визит носил рабочий характер и терять целый час на одевание…
— В конце концов, мы хоть и монархи, но живем не в средние века, чтобы возиться со всеми этими корсетами, шнуровками, ремешками, застежками, юбками и что там ещё?
— Пояса, кружева, подвески, ожерелья… — добавила Доротея, появляясь из будуара.
— Вах! — произнес Фроди.
В длинном темно-зеленом костюме и красном берете королева выглядела великолепно. Час ожидания того стоил.
— Как называется этот наряд? — спросил король. — Меня тянет схватить тебя за талию и утащить в пещеру.
На самом деле Фроди предпочел бы видеть на месте талии нечто иное, но благоразумно промолчал.
— Это платье у французов называлось амазонка, — улыбнулась Доротея. — В старые времена в него облачались ради верховой езды. Оно скроено так, чтобы простолюдины не могли увидеть обнаженными даже лодыжку госпожи. И я подумала, что для невесомости в окружении рабочих с верфей, такое платье подойдет, как нельзя лучше.
— Барон, мы выходим, — сообщил Фроди по коммуникатору
— Да, сир, — ответил барон Лойтхард. — Коптер готов к вылету.
* * *
Конструкторское бюро Джонсона располагалось на улице Веркстедер в здании переоборудованном из старых мастерских по производству дронов. С развитием военной промышленности прежние хозяева обзавелись более крупными мощностями в Австердаме, а старое здание уступили концерну Янсена, частью которого и являлось конструкторское бюро.
Внутри всё было подчинено инженерии. Компьютеры с большими экранами или проекциями, позволяющие просчитывать и визуализировать крупные узлы в натуральную величину. Трехмерные принтеры, изготавливающие макеты или готовые варианты изделий. Испытательные камеры, проверяющие те или иные решения. Проверка на вакуум, на стойкость к излучениям. В особой башне кратковременно имитировалась невесомость.
Надземные уровни здания заняла обширная научно-техническая инфотека с огромными базами данных, закупленным в том числе в центральных мирах. Старые инженерные решения изучались и порой находили новое применение.
На крыше, под прозрачной, но непроницаемой для шума пирамидой, расположился зимний сад, предназначенный для прогулок и раздумий в тишине — непременной частью изобретательского процесса. Из живности здесь обитали только мелкие птички, наполняя пространство ненавязчивым щебетанием.
— Даже близость космодрома не мешает, — похвастался Джонсон, — показывая хозяйство королю, королеве и небольшой свите.
Мозговые штурмы и презентации в Пирамиде не проводили, во избежание промышленного и военного шпионажа, так что гостям пришлось низвергнуться на лифте в подземные чертоги. Не такие просторные, зато защищенные от всего, что только можно представить.
* * *
С началом войны корабли стали летать быстрее. В том смысле, что увеличивали время разгона, предпочитая выбрать весь запас топлива за один переход. Раньше на пределе летали только частные яхты, пассажирские лайнеры и разведывательные корабли. Теперь от скорости перемещения зависел успех в войне, экономика и само выживание королевства. Операции флота расширились на соседние звездные регионы; переброска подкреплений, снабжение, военные миссии к союзникам стали нетривиальной задачей. Быстрое перемещение требовалось и тюремным кораблям, ведь им приходилось теперь летать дальше, а также обходить занятые противником системы. До войны существовало разделение потоков, когда на Новую Австралию и Волчицу доставляли заключенных из дальних миров, а на Барти и Майрхофин из тех, что поближе. Теперь приходилось перевозить всех на самую окраину Северной Дуги.
Флот, королевские службы, коммерческие компании выжимали максимум из того что имели, а инженеры ломали головы над тем, как увеличить возможности. Решению проблемы король придал высший приоритет, он верил в технический гений Джонсона и никогда не отказывал в финансировании. За последние годы не меньше миллиарда крон перебралось на счета инженера и его подчиненных. Но дело того стоило и вот Джонсон пригласил короля, чтобы порадовать новыми разработками.

На выставочном стенде стояли модели патрульного фрегата, ударного эсминца и эсминца ПРО вторых серий. Всё это верфи Янсена уже передавали флоту. Были здесь и новинки. Крейсер класса «Валькирия», к спуску первого из которых было приурочено мероприятие, а также два, судя по всему, гражданских проекта. Во всяком случае Фроди не увидел ни люков ракетных шахт на корпусах, ни орудийных стволов.
— Это готовые в чертежах, но ещё не построенные прототипы, — пояснил Джонсон. — Пассажирский лайнер класса «Гармония» и новый тюремный корабль класса «Морфей».
— Морфей? — удивился король. — Разве мы не называем наши тюремные корабли по названиям легендарных тюрем?
— Именно так. Но в названии класса заключается новое качество.
— Вот как?
— Да. Министерство юстиции и компания поставили задачу дальнего и быстрого перемещения заключенных.
— Верно, это одна из ключевых наших проблем.
— Ну вот. Наш подход решает проблему. Мы модернизируем тюремные корабли под дальние перелеты. И они смогут перебрасывать контингент гораздо быстрее. Это позволит открыть новые рынки. Если будет, конечно, где размещать заключенных на отбывание срока.
— Мы работаем над этим, Джонсон, уж поверьте. Но ведь такая толпа народу в гипере долго не выдержит.
До сих пор уголовники пребывали во время транспортировки в заторможенном состоянии, вызываемым специальными добавками в рацион. Это снижало стресс от длительного перелета в стесненных условиях и, как следствие, агрессию заключенных. Однако проблему тепловой эмиссии не снимало. А именно она ограничивала протяженность прыжка.
— Мы разработали систему гибернации с охлаждением организма до пятнадцати градусов Цельсия, — сказал инженер. — Она более безопасная и мене энергоемкая, чем прежняя. А тело находящееся в состоянии диапаузы, с пониженным метаболизмом, выделяет на порядок меньше тепла. Этот эффект мы и будем использовать.
— Но ведь анабиоз ведет к повреждению мозга! — припомнил король.
— Полное прекращение метаболизма, как при анабиозе, действительно ведет к повреждению мозга. Его применяют для перевозки животных, предназначенных на убой, которым мозг больше не понадобится. Но гибернация оказывает более мягкое воздействие на мозг и позволяет избежать этих проблем. Она замедляет метаболизм примерно раз в пять, но не прекращает его вовсе.
— Почему же гибернацию не использует флот? — спросила королева.
— Потому, ваше величество, что у неё есть свои недостатки. Прежде всего готовить организм нужно минимум за неделю, а лучше за две.
— Готовить?
— Грубо говоря, человеку следует отъедаться, накапливать жир. Для чего применяют особый медикаментозный комплекс, включающий нужные механизмы. Кроме того и само пробуждение может занять несколько недель. Как вы понимаете, для оперативного использования эта технология не подходит. Нечто похожее, насколько я знаю, активно применяли на ранней стадии экспансии при перевозке колонистов или армий.
— И что же, пребывание заключенного в спячке будет засчитано в срок его заключения? — заинтересовался Фроди.
— Этот вопрос лучше адресовать юристам, ваше величество, — Джонсон улыбнулся. — Но полагаю, раз обычный сон зачисляется в срок, то почему делать исключение для гибернации?
— Да, наверное вы правы.
— Помимо прочего это обезопасит транспортировку заключенных и потребует меньше персонала. Ведь спящие тела не могут устроить бунт.
— Определенно, вы все продумали, Джонсон, — кивнул король. — Не представляю, чтобы мы без вас делали.
* * *
Они проследовали по тоннелю в и оказались в подземном ангаре, посреди которого стоял шаттл. Рядом стоял капитан Пирсон, которому предстояло принять командование над новеньким крейсером.
— Вы, я смотрю, готовы к любому развитию событий, — заметил король.
— Безопасность прежде всего, ваше величество. Шаттлы отсюда взлетают часто, никто не узнает в каком из них находится королевская чета.

Через час они уже вышли на промышленную орбиту и Доротея с интересом разглядывала новый крейсер через большой обзорный иллюминатор шаттла.
— Из-за большего расхода топлива и возросшей массы нам пришлось увеличить запас метанола, — пояснил Джонсон. — Зато мы получили больше переохлажденного вещества, чтобы продлить пребывание в гипере. И что важно при нашей концепции, весь он останется на борту после разгона.
— Насколько это действительно важно? Нет, я путешествовала на кораблях и знаю, что в гиперпространстве невозможно сбросить излишки тепла, но все же…
— Ну, ваше величество, — разъяснил Джонсон. — Скажем, если бы эсминец средних размеров не имел специальных модулей охлаждения, основанных на эндотермической реакции, то его экипаж нагревал бы корабельную среду на один градус каждые три часа.
— Так много?
— Это на вскидку. На самом деле внутренний объем заполнен не только воздухом, но и металлом, водой, топливом и прочими веществами с большой теплоемкостью. При выпуске резервного кислорода из запасных баллонов за счет его расширения температура тоже падает. С другой стороны, тепло выделяют не только люди. Поверьте, конструкторы сражаются за каждый килоджоуль.
— Охотно верю.
— Для охлаждения среды в гипере мы используем около десяти килограммов реактивов, чтобы компенсировать тепловыделение каждого человека каждые сутки. Таким образом при экипаже в пятьдесят человек нам требуется использовать по полтонны реактивов в сутки. И все бы ничего, но кроме массы модули охлаждения имеют объем, а на боевом корабле он и без того в дефиците. Вот почему переохлажденный метанол имеет ключевое значение. С достаточно высокой теплоемкостью он дает нам приятный бонус.
— Пора, ваше величество, — сказал король, обращаясь к супруге.
Королева надавила на большую красную кнопку и ракетный дрон с закрепленной бутылкой игристого вина полетел к корпусу крейсера.
— Нарекаю тебя именем Фрейдис! — произнесла Доротея.
— Превосходно, ваше величество, — воскликнул Джонсон, а Фроди отметил что за последнее время тот поднаторел в дипломатии.
— Когда вы планируете закончить? — спросил король у Пирсона.
— Через месяц, сир, — ответил тот. — Экипаж уже отрабатывает управление на симуляторах.
— Отлично.
* * *
Внутри крейсера еще продолжались отладочные работы, но зал для брифингов подготовили к приему гостей. Там они и расположились в ожидании презентации. Крейсер начал вращение, создав на капитанской палубе половину привычной гравитации, желудки успокоились, а стюарды сразу же подали вино и закуски.
— Разрабатывая концепцию экстренной переброски флота, я сразу поставил перед нашей группой максимальную цель, — произнес инженер.
— Лишь бы она была осуществима, — счел нужным заметить король.
— Да, ваше величество. Мы изучили многовековой опыт космических полетов и обобщили все существующие подходы.
Итак, мы имеем два ограничивающих фактора — скорость разгона-торможения и время пребывания в гипере. Второе значение при помощи системы переохлажденного метанола и увеличенной емкости модулей охлаждения мы довели до восьми недель для боевых кораблей, но это при условии, что топливные баки полны и охлаждены до возможного минимума. Что касается дельты вэ…
— Дельты Вэ? — переспросила королева.
— Дельта вэ означает возможный прирост скорости при определенном запасе топлива.
— Ага, продолжайте.
— Так вот. Само собой напрашивается решение заправить корабль во время разгона и отправить в гиперпространство с полными баками, чтобы он смог все топливо потратить в гипере на охлаждение, а затем на торможение. В центральных мирах использовали буксирное судно для разгона, Гарру использовал танкер для дозаправки во время полета к Хильди, кроме того, в разных флотах использовали дополнительные сбрасываемые баки. У каждого способа имелись достоинства и недостатки, но сейчас не об этом.
Дело в том, что даже при наличии топлива, разгон более чем до трех тысяч километров, не практикуется. Слишком велик риск, что встречная пылинка разрушит корабль. Нельзя сказать, что над проблемой не думали. Думали и нашли три решения. Выбор особой разгонной зоны с минимальной плотностью частиц — например, пространство над плоскостью эклиптики. Использование мощных лазеров для расчистки пути. И, наконец, применение щита, устанавливаемого перед кораблем, который бы принимал удар на себя.
Рассмотрев варианты, мы разработали собственную комбинацию из щита и сбрасываемых топливных баков.
— Ага, — кивнул Фроди. — Кажется начинаю понимать.
— Итак, мы оснащаем корабли носовым сбрасываемым баком, который будет одновременно закачивать топливо в двигатели и предохранять корабль от удара. Чтобы защитить корабль от частиц, летящих по касательной, диаметр бака пришлось увеличить. В нашем проекте он втрое шире корабельного корпуса. Вместе они будут иметь вид гриба со шляпкой.
— Постойте-ка, Джонсон, — прервал инженера король. — А что прикроет корабль во время торможения, если бак останется в пункте отправления? Вы же не предлагаете закрывать контуром и его, это энергетически неэффективно.
— Всё верно, ваше величество, поэтому на помощь придут джеты двигателей. Они довольно эффективно расчищают пространство от мелкой пыли.
— Гениально! — воскликнул Фроди. — Мне не терпится посмотреть на вашу схему в действии.
— Правда, за всё нужно платить, — оговорился Джексон. — Наполненный топливом бак экранирует навигационный радар, а он нужен чтобы уворачиваться от крупных обломков, которые щит поглотить не сможет. Но дополнительный радар на баке усложнит и удорожит систему, к тому же корабли при торможении все равно должны лететь вслепую, а джеты вряд ли уберегут от крупных камней. Вот почему я решил, что контроль за полосой разгона и торможения всё же необходим.
— Для пассажирских лайнеров это подходит, — согласился король. — Но военным часто приходится перебрасывать корабли в необитаемые системы.
— Во-первых, у военных большие допуски риска. А во-вторых, экстренная переброска будет проводиться не одним кораблем, а группой, а значит здесь применима тактика, которую использовал противник в системе Эму. Поочередное отключение двигателей ради очистки сектора для радаров. Кроме того, мы можем поставить на корабль телескопическую мачту, которая вынесет радар за пределы тени.
Разумеется, это не панацея. Мы не можем посылать флот в нападение на таких скоростях. Это касается только переброски. Хорошая новость — данный способ потребует минимальных изменений в конструкции кораблей.
— Согласен, кивнул король. — Вы все продумали.
— Теперь перейдем к реальным цифрам.
Фроди охнул, Доротея улыбнулась, а Джонсон развел руками.
— Итак, в настоящий момент мы имеем удаленный театр боевых действий, куда может потребоваться переброска флота. Это звездная область Калаян.
Джонсон нажал кнопку на пульте. На проекции высветилась часть сектора Денеб, включающая Северную Дугу, Гамильтон, Сангай и Калаян.
— Крайтон, где базируется боевое командование «Нибелунг» отстоит от Барти на сто шесть световых лет. Или чуть больше тысячи петаметров. Современные средства позволяют перебросить туда боевые корабли лишь в несколько этапов, что увеличивает путь, так как нужные системы не расположены на прямой. Значит добавляется время на торможение, разгон и лишнее расстояние.
— Согласен.
— Так вот, сперва мы планировали поставить планку дельта вэ в шесть тысяч километров. Теоретически мы и сейчас можем построить корабль с такими параметрами, скажем для курьерских нужд, но он вряд ли будет пригоден для боевого или коммерческого использования.
— Почему?
— Чтобы разогнать большую массу топлива и конструкцию бака нужны более мощные двигатели, все это съест массу, отведенную под вооружения и военное оборудование. Не говоря уж о проблемах с полосой разгона в два миллиарда километров. И надо понимать, что на скорости в 6000 км. в секунду столкновение с частицей массой всего один грамм высвободит энергию равную четырем тоннам тротила. Бак защитит корабль, но сам разрушится. Ну и наконец, даже шесть тысяч скорости не позволят нам добраться до Крайтона за один прыжок.
На самом деле дельту вэ нам даже пришлось уменьшить до четырех тысяч пятьсот километров, включая резерв. Вот и все цифры. Восьми недель гипера хватит чтобы преодолеть на 4 тысячах разгона 56 световых лет. Или 526 с половиной петаметров. И даже если мы увеличим разгон на несколько процентов, это мало что даст.
— Нам требуется вдвое больше, — сказал король, взглянув еще раз на проекцию.
— Верно. Но! Имея доступ к кое-каким секретам королевства, мы обнаружили подходящий объект примерно на середине пути. Его обнаружили недавно, присвоили номер в каталоге. Но мы для себя называем его Хауленд.
Джонсон вывел проекцию и указал на одинокую бродячую планету посреди Малой пустоши.
— Хауленд? — заинтересовался король. — Откуда такое имя?
— Так назывался островок в Тихом океане на Земле, где великая Амелия Эрхард собиралась сделать промежуточную посадку во время кругосветного перелета на допотопном двухмоторном самолете.
— Собиралась? — уточнил Фроди.
Он всегда был чуток к таким оговоркам. Дружба с Маскарилем приучила короля улавливать нюансы в чужих словах.
— Она не долетела и упала в океан, — Джонсон развел руками. — Её следы искали более века.
— Это не очень хорошее название для планеты, если вы понимаете о чем я.
— Как скажете, ваше величество. Суть в том что через Хауленд наши корабли могут лететь в два этапа. Сперва прыжок Барти — Хауленд дальностью 56 световых лет. И потом от Хауленда до Крайтона еще где-то 52. Вернее мы выбрали не систему Ирис а ближайший к ней коричневый карлик Киви, чтобы не привлекать внимания. Он удобен еще и тем, что в системе мало космической пыли. Оттуда можно прыгнуть к Крайтону уже на нормальной скорости, не привлекая внимания.
— А нельзя использовать не столь секретный объект?
— Тогда маршрут увеличится слишком сильно и мы не сможем прыгнуть в два этапа.
Немаловажно, что коррекция в системе Хауленд требует всего нескольких градусов. Идя на четырех тысячах, даже на четырех тысячах ста, корабль сможем совершить её без торможения и дозаправки, задействовав резервы.
Это позволит сократить время и отказаться от сложной заправочной инфраструктуры, дополнительных баков, специального скоростного танкера или чего-то еще. Достаточно будет держать у Хауленда спасательный борт на случай, если что-то пойдет не так.



Глава 6
Система Е473

Космос лишен рельефа местности и погодных условий, за которыми можно укрыться от средств обнаружения. Астероиды и планеты крайне редко попадаются в нужном месте. Зато колоссальные масштабы пространства скрывают подчас гораздо более эффективно, чем физические преграды.
Интенсивность излучения активных сенсоров уменьшается пропорционально квадрату расстояния, как и отраженный сигнал. И даже если удастся обнаружить противника пассивными сенсорами, будет трудно определить точную дистанцию до него. Тем более, что пока данные достигнут сенсоров, он успеет переместиться.
В ход идет всё — интенсивность эмиссии маршевых двигателей, параметры ускорения, покрытие силуэтом ярких объектов неба, тепловое излучение радиаторов, радиоволны от радаров и передатчиков, отраженный свет центральной звезды… Во время боя можно использовать отражение от ядерных взрывов, следы запуска торпед, выстрелы пушек и донные сигнатуры снарядов. В некоторых случаях, но далеко не всегда, помогает триангуляция. Этот метод требует как минимум двух кораблей с широкой базой между ними.
Все данные стекаются в Оперативный командный пункт (ОКП), который обрабатывает их, сверяет с базами, строит модели и прогнозы. И все равно ошибки в определении дистанции, скорости и даже направления полета бывают настолько серьезными, что перестрелка на дальних дистанциях может продолжаться часами.
Это неизменно вызывало у Ивора ассоциацию с парусными флотами прошлого. В те времена погони порой длились целыми днями, причем соперники могли обстреливать друг друга, не нанося серьезного ущерба. Примитивные пушки, глазомер, волнение, ветер. У каждой эпохи имелись свои проблемы.
* * *
Хотя для эскадры из трех кораблей такая структура командования, как штаб, выглядела избыточной, Ивор решил воспользоваться случаем, чтобы проверить систему управления в реальной боевой обстановке. Он взял на миссию почти всех работников штаба. Дополнительным раздражителем была съемочная группа Live Pulse Network.
Мисс Нейтан с командой давно рвалась принять участие в реальной боевой операции, так что Ивор решил взять их с собой сейчас, чтобы получить возможность отказать в более серьезном случае. По той же причине он пригласил журналистов на разработку плана операции, которую штаб проводил во время гиперпрыжка. Ивор разрешил снимать проекции с оперативной обстановкой, схемы звездных систем, бегущие на экранах компьютеров строки с данными, живые обсуждения плана штабными работниками. Основные секреты, вроде характеристик вооружений, кодов и шифров, алгоритмов действия электронных систем, скрывались в боевых секциях. В любом случае гиперпространство гарантировало миссию от утечки данных из-за невнимательности журналистов.
Штаб не располагал полной картиной. Группа, которую заметил шкипер торгового судна, могла оказаться лишь частью большой эскадры, и цели рейда могли быть любыми. Хотя Ивор настаивал, что противник охотился на «Птолемей», он не исключал и случайного совпадения. В таком случае враг мог пойти через соседние системы, где его встретили бы только патрули. И тогда вся коммуникация пошла бы через Крайтон, а основную работу пришлось бы выполнять уже Доновану. Но варианты действий в системе Е437 штаб предусмотрел кажется все. Вплоть до появления огромной армады вторжения.
Теперь штабные офицеры собрались на флагманском мостике в ожидании первого акта. Во время учений мостик пустовал, лишь старший оператор Юрген присматривал за серверами, средствами связи и шифровальными машинами. Теперь здесь оказалось необычайно тесно, учитывая, что и съемочная группа не захотела отсиживаться в каютах. Юргену даже пришлось смонтировать пару дополнительных кресел.
— Сколько у нас до выхода? — спросил Ивор.
— Около десяти минут, сэр, — ответил Юрген.
— Что ж, дамы и господа, давайте посмотрим, насколько мы оказались точны в расчетах.

Центральный экран транслировал изображение с капитанского мостика и создавалось ощущение, что командующий со штабом и журналистами расположились за спиной корабельной команды. Ивор до сих пор чувствовал неловкость от такого положения. Будь он на месте Марты Монаган, ему бы не понравилось постоянно ощущать спиной взгляды начальства, пусть физически это были обычные видеокамеры.
Марта же, казалось, не замечала контроля, а возможно все дело в привычке — потомственная аристократия с детства находилась в фокусе чужого внимания.
— Мистер Рубольд… — окликнула она.
— Пять минут по таймеру, мэм, — доложил старший оператор.
— Экипажу приготовиться к бою! — произнесла Марта.
Хотя предварительные расчеты давали им минимум сутки форы, Ивор приучал подчиненных выходить из гипера в полной готовности. Это означало, что команде следовало облачиться в комбинезоны и мокасины, представляющие собой основу скафандра (шлемы и перчатки держались под рукой), а сразу после выхода предписывалось активировать пассивные средства защиты.
Несмотря на большой опыт, Ивор о сих пор ощущал холодок перед завершением прыжка. Команда тоже заметно нервничала.
— Распад контура, — доложил Рубольд баронессе. — Мы в обычном пространстве, мэм.
На трансляции с забортных камер появились звезды. Среди них, почти неразличимый глазом, но обозначенный маркером, находился коричневый карлик Е473.
«Нибелунг» никак не проявлял себя. Двигатели оставались холодными, радары и средства связи выключенными, радиаторы прокачивали минимум теплоносителя. На королевском флоте подобная предосторожность давно вошла в привычку. Следовало прослушать эфир, посмотреть, нет ли где признаков сражения, при удаче можно было засечь и след от работы двигателей. Не лишним считалось проверить местные планеты, вдруг кто-то отстаивается на их орбитах.
Впрочем, астрография системы Е473 не отличалась оригинальностью. Вокруг карлика вращалось всего две планеты: массивный супер-юпитер на удалении в миллиард с небольшим километров и землеподобная каменная планета с коротким периодом оборота. Газовый гигант не стал звездой-компаньоном только из-за нехватки материала, собрав почти всё, что вращалось вокруг карлика. Так что по сути система состояла из пустоты. Супер-юпитер 473а имел мощный радиационный пояс, прятаться там мог только безумец. Каменистый мир 437b находился слишком близко к звезде. Пустота таила куда большую опасность. Поэтому эскадра не спешила себя раскрывать.
Плоскость, в которой лежал их вектор, находилась почти перпендикулярно плоскости планетарного диска. Эскадра вышла из гипера ближе к условному южному полюсу системы на дальней от Крайтона стороне, в зоне, где обычно совершали разворот патрульные корабли. Именно с этой стороны должны были прибыть корабли противника и «Нибелунг» собирался оказаться у них за спиной. Но прежде эскадре требовалось погасить высокую скорость, причем так, чтобы след от работы двигателей затерялся на периферии системы. А перед торможением следовало связаться с консортами и союзниками, проверить, все ли в порядке, и обсудить план битвы.
— ОКП, — на правах капитана Ивор командовал через голову Марты. — Найдите мне «Менесфей» и «Зефир», и пусть секция связи организует лазерный канал с ними. Затем начинайте поиск корвета и разведывательного корабля.
— Да, сэр, — ответил Томкинс.
Связью штаба заведовала Паула Шелдон, но она не имела инструментов поиска и пока просто проводила коммуникации через флагманские шифровальные системы.
Консортов ОКП нашел довольно быстро. На таких скоростях даже дальний прыжок через гипер не давал слишком сильный разброс.
— «Менесфей» на второй линии, сэр, — доложил вскоре оператор связи.
— Лейтенант-коммандер Либерман, — представилась капитан эсминца.
— Софи, это Гарру. Надеюсь у вас все в порядке?
— Да, сэр.
— Отлично. Пока вы отдыхали в гипере, мы со штабом в поте лица разрабатывали план операции.
— Мы все очень ценим ваш колоссальный вклад в общее дело, командор.
Ивор улыбнулся. Старым соратникам позволялся легкий сарказм.
— Хорошо. Итак. Чтобы не спугнуть противника мы должны сохранить стандартный протокол патрулирования. Это значит, ильсонский корвет должен будет проводить обычные разгон и торможение. А противник наверняка не станет торопить события и постарается подловить патруль на такой скорости, что бы сделать бессмысленным запуск информационной торпеды, а также затруднить ответную стрельбу.
— Логично, сэр, — согласилась Софи.
— Мы долго думали, как избежать ненужной жертвы союзников и решили заменить корвет вашим «Менесфеем». С продвинутой системой ПРО вы легко отобьете первую атаку, а затем мы все присоединимся к веселью.
Софи Либерман ответила с задержкой, явно пытаясь осмыслить полученную вводную. К её чести размышляла она не долго.
— При всем уважении, сэр, эсминцу будет трудно выдать себя за корвет, — сказала она, быстро обнаружив уязвимое место плана.
— Это верно, — согласился Ивор.
Корветы имели слишком короткий канал единственного маршевого двигателя. Вдвое короче маршевых двигателей эсминца. Из-за чего эмиссия корвета содержала значительное число не прореагировавших частиц, а сами частицы разлетались под более широким углом. Так что джет небольшого патрульного корабля трудно было спутать с любым другим.
В ВКУ Ивор с курсантами моделировал различные способы маскировки и обмана противника. Экспериментировали с ускорением, составом топлива, отключением магнитных колец. Самое простое решение — оставить в работе один двигатель (как у корвета), урезать вдвое подачу топлива в инициирующий реактор, но взамен впрыскивать водород в форсажную камеру. Это давало эмиссию схожую с эмиссией корвета по составу и массе частиц, а также более широкий конус джета.
Однако, не все оказалось так просто. Массой эсминец в несколько раз превосходит корвет и после применения хитростей выдавал слишком слабое ускорение для легкого корабля. Грамотный оператор мог сразу распознать обман.
Но штаб тоже не зря получал флотский паёк.
— Дело в том, Софи, что противник не знает, какой именно патрульный корабль здесь находится, — пояснил Ивор. — Даже если шпионы каким-то образом украли все наши графики патрулирования, мы часто меняем корабли без системы. А патрулированием у нас занимаются не только корветы союзников, но и фрегаты королевского флота. И появление одного из них будет выглядеть естественным.
— Да, сэр, кажется, я поняла идею.
Сигнатуру фрегата подделать было проще. Те, новой серии, что сходили сейчас с верфей Янсена имели по два маршевых двигателя. И хотя их каналы тоже были короче каналов эсминца, но не вдвое, а примерно на четверть. Так что отключив один из трех двигателей, снизив подачу топлива и выпуская водород напрямую в форсажные камеры «Менесфей» мог приблизиться к нужным параметрам. Пусть конус его выхлопа будет несколько узковат, но точные сигнатуры кораблей нового типа вряд ли имелись у противника.
— Он увидит то, что захочет увидеть, — выложил последний аргумент Ивор.
— Сделаем всё, что сможем, командор, — согласилась Либерман.
— Тогда готовьтесь занять место корвета, а мы пока поищем его и сообщим о планах. Бедолага даже не знает, что сюда движется вражеская эскадра.

Вскоре на связь вышел ударный эсминец «Зефир». Типелис доложил, что корабль в порядке, а Ивор ввел капитана в курс дела. С Типелисом было проще, ему по плану предстояло сидеть в засаде вместе с «Нибелунгом».
* * *
Базы данных эскадры располагали сигнатурами всех союзных кораблей и маневрируй корвет «Силла» в пространстве, его обнаружили бы без труда. Но к их прибытию он уже разогнался до нужной скорости и шел по баллистике. Его маршрут, однако, был известен штабу, поэтому приборы «Нибелунга» смогли отследить едва заметное возмущение среды, вызванное воздействием эмиссии маршевых двигателей.
— Фиксируем остаточный след корвета, — сообщил оператор ОКП. — Предположительно он находится в полутора миллиардах километрах от нас.
В расстоянии заключалась проблема. Коммуникационный лазерный луч мог связать два корабля на довольно больших, однако, не беспредельных дистанциях. На дальности в несколько сотен миллионов километров было сложно нацелиться на небольшой объект, а расходимость луча создавала световое пятно в несколько тысяч километров. Корвет же не имел столь чувствительной аппаратуры, чтобы поддерживать стабильную связь при ослабленном сигнале. Хуже того, большое пятно могло демаскировать их, случайно попав на противника или, например, дав блик от корпуса корвета.
Оставалось надеяться, что предварительные расчеты верны и вражеская группа ещё не прибыла в систему. А в этом случае проще было отправить короткий радиоимпульс на флотской волне, с приказом патрульному корвету вернуться в зону разворота. И уже там в спокойной обстановке установить надежную лазерную связь.
— Паула, подготовьте кодовое сообщение лейтенант-коммандеру Сону с приказом вернуться в точку разворота и отправьте его направленным радиосигналом.
— Да, сэр, — ответила Паула Шелдон.
В использовании радиопередач существовал определенный риск. Радиоволны могли болтаться по системе некоторое время, отражаясь от объектов, искажаясь и ослабевая, но все же свидетельствуя о том, что здесь велись переговоры. Противник мог насторожиться, ведь патрульному корвету не с кем разговаривать в системе коричневого карлика. С другой стороны, если противник знал о «Птолемее», обмен сообщениями его не удивит.
С «Птолемеем» тоже требовалось связаться. Он не располагает флотскими кодами и оборудованием для дешифровки, поэтому импульсный радиосигнал не годился. А вести переговоры на гражданских каналах значило полностью раскрыть себя. Оставалась надежда на лазер, для чего нужно было узнать точное местоположение корабля. Но если маршруты патрулей штаб знал, то «Птолемей» всегда работал сам по себе. Пространство скрывало его не только от противника.
В принципе Ивор мог дождаться рандеву с корветом и у его капитана узнать точный курс «Птолемея», но Тимея наверняка начнет задавать вопросы, едва зафиксирует торможение целой эскадры. Предупредить её тихо можно лишь с помощью лазера, а для этого требовалось знать точное положение. Замкнутый круг.
— ОКП, — вызвал Ивор. — «Птолемей» должен быть по нашу сторону от звезды. И… скорее всего к югу от плоскости планетарного диска. Попробуйте отыскать.
Предположение базировалось на знании Ивором методики исследований Тимеи и Одрика. Астрономов устраивал любой курс, лишь бы исследуемая часть пространства находилась между приборами корабля и ярким центром Галактики. Местное светило могло помешать сенсорам, даже такое тусклое, как Е437. То есть «Птолемей» наверняка находился по ту же сторону от звезды, что и «Нибелунг», а значит мог оказаться в доступности.
— Как вам боевая обстановка, мисс Нейтан? — спросил Ивор у журналистки.
— Не скрою, я разочарована, — ответила та. — Все развивается очень… медленно.
— Для этого боги даровали вам монтаж, — усмехнулся Ивор. — А нам флотским приходится иногда сутками ожидать контакта с противником. Я вас предупреждал, что будет довольно скучно.
— Да, командор, — вздохнула мисс Нейтан. — Кажется, нам придется работать вахтами, как и вам.
— Не стоит беспокоиться. Я поручу флаг-лейтенанту Демарсену, чтобы он предупреждал вас о всех зрелищных событиях загодя.
— А если случится какая-то неожиданность?
— Тогда вас предупредит сигнал тревоги.

Непринужденный разговор с журналисткой позволил немного разрядить напряжение от ожидания.
— Мы нашли «Птолемей», — сообщил, наконец, ОКП. — Он у нас за спиной. Двенадцать градусов над плоскостью векторов на Крайтон. Идет курсом почти перпендикулярным нашему. Расстояние около миллиарда шестисот миллионов километров. Скорость порядка пятидесяти километров в секунду. Сбрасываю точные координаты.
— Для лазерной связи слишком велика дистанция, — заметила Паула.
— Вовсе нет, — улыбнулся Ивор. — На «Птолемее» очень чувствительные сенсоры. Они легко примут сигнал и с двух миллиардов. Единственная проблема, что корабль не сможет нам ответить. Потому что у нас-то таких сенсоров нет. Но… мы можем отправить одностороннее сообщение.
— Как скажете, сэр, — с сомнением произнесла Паула.
— Организуйте кодированную передачу из моей каюты, — распорядился Ивор.
Он хотел было передать командование мостиком, но вспомнил, что на флагманском так делать не принято.
— Билл, вы за старшего, — всё же добавил Ивор и направился к себе.
Он не хотел чтобы кто-нибудь услышал его сообщение. Из посвященных в тайну «Астропоиска» кроме него на «Нибелунге» была только Марта.

Ивор вытащил из бара последнюю бутылку черного каннонау с поилкой для употребления в невесомости. Прежде чем начать запись, следовало сформулировать мысль так, чтобы она стала понятна гражданскому лицу, но при этом ничего не упустить и не сказать лишнего. Сделав пару глотков, он нажал на запись.
— Шкиперу корабля «Птолемей» Тимее Ди-Солович. От командора Ивора Гарру. Доброго времени суток, Тимея. Прямо сейчас я нахожусь на известном вам корабле, который вместе с двумя другими прибыл в систему Е437. Вскоре вы зафиксируете работу наших маршевых двигателей. Не пугайтесь.
Вместе с тем должен предупредить, что система в ближайшие несколько суток может стать ареной боевых действий. Сюда движется эскадра противника и я подозреваю, что именно «Птолемей» является целью их миссии. Ума не приложу, как противник смог узнать о вашем маршруте и что он пытается доразведать. Если у вас есть подозрения на этот счет, прошу поделиться после возвращения на Крайтон. Прямо сейчас, полагаю, вам лучше покинуть систему. Разгонитесь по удобному для вас вектору, а мы прикроем, если кто-то будет вас преследовать.
Ивор взял паузу и еще немного подумал. Настаивать на эвакуации и прекращении исследований командор не имел полномочий. Затем он возобновил запись.
— Если же уход по каким-то причинам невозможен, рекомендую затаиться. Возможно, мы быстро ликвидируем угрозу, возможно будет длительный бой, к тому же нельзя точно сказать, когда противник объявится. Все это время вам лучше не выходить на связь, не использовать маршевые двигатели и активные сенсоры, а также приглушить реакторы и уменьшить тепловую эмиссию. Любое излучение может выдать ваше расположение противнику.
Мы переходим в режим радиомолчания до начала активных действий или ликвидации угрозы. Всего доброго, миссис Ди-Солович, командор Гарру, конец сообщения!

Ивор ещё раз перебрал в уме возможные каналы утечки данных, но ничего придумать не смог. Скорее всего проблема с секретностью возникла в компании «Астропоиск» или где-то в бюрократическом болоте королевства. Он решил, что на будущее надо придумать Тимее какой-нибудь псевдонимом. А также ввести отдельную схему шифрования для переговоров. Кроме того им с Одриком следовало бы переименовать корабль. «Птолемей» слишком вычурное имя. Вот, скажем, «Пышка», «Иветта» или «Мисс Гарриет» (Марта заставила его недавно читать вслух Мопассана) — милые имена, в которых не заподозришь корабль, изучающий звезды.

Ивор прокрутил запись и переслал её по корабельной сети Пауле Шелдон.
— Паула, будьте добры повторить передачу несколько раз. Можно на всякий случай воспользоваться лазерами с разной длинной волны.
— Да, сэр.
Вскоре он вернулся на флагманский мостик.
— ОКП! — вызвал Ивор, усаживаясь в кресло командора. — Вы обнаружили в пространстве что-нибудь, о чем я должен знать?
— Нет, сэр.
— Что ж, давайте начнем торможение. Марта, командуйте.
— Приготовиться к ускорению, — почти сразу же прозвучал голос баронессы Монаган.
— Всё готово, мэм, — привычно ответил боцман Гарднер. — Вещи принайтованы, мусор убран. Что-нибудь отлетит, но без этого не бывает.
— Мистер Рубольд, выполняйте маневр.
— Да, мэм, — старший оператор мостика запустил программу.
— Приготовиться к движению! — сообщил механический голос. — Очистить межпалубные коридоры.
Раздался сигнал готовности к изменению ускорения.
— Судя по датчикам, в коридорах никого, мэм. Двери заблокированы.
— Пуск!



Глава 7
Ристретто

— Генерал на мостике! — гаркнул матрос Гейнс по прозвищу Пинта.
Капитан Фолькер Штрауб отдал честь. Марбас жестом предложил всем заниматься своими делами.
— Вы нашли следы беглецов? — спросил он капитана.
— Нет, мой генерал, — ответил Штрауб.
Вот уже много часов флагманский крейсер и дюжина других кораблей повстанческого флота прочесывали на малом ходу систему коричневого карлика Ристретто. Они искали два взбунтовавшихся корабля. Джек Мерсер по прозвищу Вайпер решил заняться частным преступным промыслом и подговорил команды к побегу.
Поиски оказались тщетны. Сенсоры не обнаружили следов эмиссии, антенны не зафиксировали чужих радиоволн, а радары не получили ни малейшего отражения, если не считать пары ближайших астероидов.
— Скорее всего они прыгнули на ту сторону Ристретто, — сказал капитан Штрауб. — А затем использовали гравитацию карлика для смены вектора. Маневр Гарру.
Рядом с карликом, каким бы тусклым он ни был, обнаружить след двигателей чрезвычайно сложно. Излучение звезды мешает сенсорам, а потоки протонов и электронов быстро рассеивают остатки джета. Одни из кораблей поисковой группы прошел в опасной близости от звезды, но так ничего и не нашел.
— То есть чёртов Вайпер скорее всего ушел, — подвел итог бесплодных поисков Марбас.
Флот подняли по тревоге, когда негодяи уже разогнались до трех сотен километров в секунду. Диспетчер станции Арсенал поначалу принял полет за рутинную тренировку и только во время смены, когда персонал сверял данные, стало понятно, что вылет не был санкционирован. Еще через некоторое время в секции отдыха экипажей были обнаружены запертыми и лишенными средств связи несколько членов команды, что отказались от участия в мятеже. Капитан Вайпер из благородства не стал их убивать, а просто лишил возможности поднять тревогу.
Принятые меры дали беглецам большой выигрыш времени. Пока эскадра готовилась, пока разогревала реакторы и разлеталась от станции по векторам поиска, мерзавцев и след простыл.
— Они могли затаиться на окраине и выжидать, — предположил Штрауб. — Но скорее всего ушли к Квириналу или одной из соседних звезд. Старый пройдоха успел подготовиться и запастись переохлажденным метанолом.
— Давай пройдемся ещё разок, — предложил Марбас. — Эти два астероида он мог использовать как прикрытие?
— Вряд ли, — ответил Штрауб.
— Станция Арсенал вызывает командующего, — сообщил офицер связи.
Капитан переключил канал на Марбаса. Некоторое время динамики молчали. Затем раздался знакомый голос:
— Это Инка, мой генерал.
Задержка сигнала составляла всего две минуты, даже с учетом пути через ретранслятор. Но Инка не являлся военным, тем более флотским. Поэтому не догадался сообщить всю информацию сразу.
— Что-то важное? — спросил Марбас. — Мы тут погоней заняты, вообще-то.
— Ну как сказать, — пришел ответ через четыре минуты. — Похоже, генерал, нас обчистили. Я имею в виду выпотрошили один из сейфов Сокровищницы. Тот что с вексельными чипами.
Генерал вздохнул.
— Я скоро буду, — сказал он. — Конец связи.
Подумав ещё с минуту он повернулся к капитану.
— Поворачиваем обратно, Фолькер. Щенок успел нагадить перед бегством. Пусть астероиды проверит кто-то ещё.

Крейсер затормозил, развернулся и, совершив короткий прыжок, пристыковался к станции Арсенал — старейшей базе генерала, основанной ещё до восстания. На всё про всё ушло около часа. Инка ждал возле шлюзов. Когда они перешли во вращающийся модуль и опустились в зону тяжести, Марбас зашагал так энергично, что товарищу пришлось ковылять за ним точно калеке, застигнутому полицией в том старом фильме. В другой ситуации генерал сбавил бы темп, но сейчас он был вне себя от ярости. Ему хотелось крушить мебель, бить антикварные вазы, допросить с пристрастием всех, кто хоть раз выпивал с негодяем Вайпером, а затем расстрелять причастных. А еще лучше провести децимацию, как в старые добрые времена.
Разумеется, ничего подобного он не сделает, но не сделает лишь из желания сохранить реноме. Его знали как хладнокровного, рассудительного лидера, и Марбас решил сохранять этот образ как можно дольше.
— Даффи! — генерал на ходу набрал командора. — Есть какие-то новости от эскадры?
— Нет, мой генерал. Скорее всего стервец улизнул.
— Тогда вот что. Пусть еще разок прочешут пространство, а если так ничего и не найдут, отправь по группе из трех кораблей в каждую из систем, где мерзавец может всплыть. С опережением. Пусть поджидают. И пусть открывают огонь, как только Вайпер выскочит из гиперпространства.
— Он знает все наши протоколы и не станет раскрывать себя. Я бы на его месте…
— Лучше бы тебе не быть на его месте, Дафии, — оборвал генерал. — Сделай, как я говорю.
— Да, сэр.
Коридор кончился. Трупы перед входом в Сокровищницу уже убрали, лишь на стене остались следы от нескольких флешетт и пятна крови. Двое охранников были убиты, один сбежал вместе с Вайпером. наверняка изначально был в деле.
— Зачем им понадобились именные векселя? — спросил Марбас, переступая порог. — Их же нельзя обналичить.
— Все можно обналичить за определенную комиссию, — усмехнулся Инка.

Сейф был вскрыт аккуратно, профессионально, что нисколько не удивляло. Большая часть воинства владела каким-нибудь преступным ремеслом и найти специалиста по сейфам труда не составило бы. Не то что знатока систем жизнеобеспечения. В половине повстанческих кораблей воняло старыми носками или мочой. Парни не смогли освоить элементарные системы биокондиционирования. Но вскрыть сейф — всегда пожалуйста.
— В команде Вайпера был один опытный cerrajero, — сказал Инка, изучая замок. — Наверняка его работа.
Генерал сперва взглянул на друга юности с раздражением. К чему эти проявления эрудиции, сделанные задним числом? Потом осознал, что Инка один из немногих, кому можно доверить щекотливое дело. Слишком многое он запустил, отдавая должное энергии восстания.
— Я хочу чтобы ты возглавил службу лояльности, — сказал он, не имея привычки откладывать такие решения. — Этих каторжников нужно держать на контроле. Внедри на каждый корабль по человеку.
— Уголовники не любят стукачей, — возразил Инка. — Они выбрасывают их в космос без скафандра. Вряд ли я найду добровольцев.
— Придумай что-нибудь. Шантаж, деньги, привилегии. И по возможности отыщи мне наводку, как найти негодяя. Опроси людей, кто его знал, разнюхай о его связях.
— Да, мой генерал, — Инка задумался. — Пожалуй, начну с посредников, которые занимаются скупкой паленых активов. К кому-то из них наши беглецы наверняка обратятся. Если только не покинут сектор.
— Делай, что должно. В расходах не ограничиваю.

На самом деле пропажа генерала не волновала. Ценности, что хранились на Арсенале, собрали в покоренных мирах Квиринала, потроша банковские ячейки и казначейство. Но именные векселя генерал изначально определил к неликвидным активам, поэтому и приказал свалить здесь на станции. С собой на крейсере он возил бумаги на предъявителя, платежные чипы и монету. Да и на что чужие деньги в его Империи? А вот измену прощать не следовало. Его воинство состояло наполовину из уголовников и постоянно балансировало на грани разложения.
— Мне не следовало разрешать капитанам набирать команды самостоятельно, — подумал он вслух.
— А я предупреждала тебя, — сказала принцесса Хельга.
Она появилась за их спинами внезапно, а когда оба повернулись на голос, положила руки на живот. Беременность еще не была заметна и жест как бы напоминал, что принцесса носит под сердцем будущего императора.
— Предупреждала, моя любовь, — не стал отпираться генерал. — Но у меня нет иного источника людей. Я пока еще думаю над проблемой.
Пока большую часть экипажей вербовали капитаны. Возникала даже конкуренция за умелых матросов и специалистов. На них играли в карты, ими обменивались, сманивали. Система работала неплохо, но приводила к тому, что каждый капитан получал людей преданных лично ему, а не генералу Марбасу или повстанческому делу. В чем заключалась серьезная опасность. Это походило на вербовку в пиратские шайки эпохи Тортуги.
Марбас пытался найти решение. Устраивал новобранцам проверки. Но детекторы лжи плохо справлялись. Они способны были выловить большую часть шпионов или тех, кто пришел на повстанческий флот с целью отомстить. А вот будущую фронду предсказать не могли. Преступники такой народ… их мышление не бывает линейным. Они легко заявят о лояльности, а потом вдруг поднимут пиратский флаг. И детектор их не вычислит потому, что на момент проверки те даже не думали предавать, считали приглашение в команду лучшим моментом жизни… но в какой-то момент извращенная логика или какое-то событие ставили их на путь измены.
Вайпер случайно увидел груду вексельных чипов, лежащих без серьезной охраны и вся его лояльность, мечта о карьере, предвкушение стать кем-то вроде небесного бога для сотен миров… всё улетучилось, точно разлитый на солнце метанол.
* * *
Начальник станции командор-инженер Левертон появился в офисе Марбаса вскоре после его возвращения.
— Станция скомпрометирована, — сказал он. — ренегаты знают её орбиту и легко найдут в случае необходимости. Или, что ещё хуже, продадут информацию противнику. Мы сменим коды, конечно, но…
Как раз на такой случай станция имела несколько транспортных кораблей, готовых к отлету в любой момент. На Арсенале сосредоточены лучшие мозги флота и рисковать ими генерал не желал. Но переезд замедлит проекты и процесс перевооружения.
— Мне бы не хотелось сейчас заниматься эвакуацией. Не думаю, что Вайпер вернется в ближайшее время. Однако, на всякий случай будет полезно сменить орбиту.
— Согласен, — отозвался Левертон. — Мы слегка изменим эксцентриситет и наклон относительно плоскости эклиптики. Уже через месяц станцию будет трудно найти.
Чтобы изменить орбиту объекта массой в миллион тонн требовалось много энергии. Однако, при наличие времени, обычные корабельные двигатели эвакуационных грузовиков легко справлялись с задачей.
— Действуйте, Левертон.

Несмотря на простоту решения, оно вызвало небольшой переполох среди персонала. Пришлось остановить вращение обитаемого модуля, а значит убрать силу тяжести. Что в свою очередь потребовало предварительной подготовки. Предметы, оборудование закрепляли, мелочи убирали в контейнеры или шкафы, всё это требовалось занести в журналы, чтобы позже легко найти. Инженеры же страсть, как не любили рутинную работу.
Затем включились двигатели. И хотя ускорение не превысило пяти процентов стандартного, его вектор поменял на время местами стены с полом и потолком. Более суток персоналу пришлось терпеть неудобства.
Всё это время генерал Марбас оставался мрачным. Несмотря на природный оптимизм и энергию, иногда на него накатывало это чувств, будто он взвалил на себя непосильную ношу. Он ни с кем не делился сомнениями даже с принцессой или Инкой. Но перед самим сбой всегда оставался честен.
Дело вязло в рутине. Экспансия теряла темп. А терять темп в его положении было опасно. Король Фроди плёл сеть альянса, который грозил стать серьезным препятствием расширению. Иджис тоже был себе на уме. В южную часть Сектора пока вообще не стоило соваться, чтобы не спугнуть раньше времени. Пока там считали войну местными разборками. И лучше бы продолжали считать так как можно дольше.
Но Северная часть сектора уже прозрела. Судя по разведывательным данным, Верхний Тэнгри тайно наращивал силы. Его флот даже превосходил альянс Райдо, хотя и не имел боевого опыта монархистов.
Множество мелочей требовали немедленного решения, а специалистов для всего не хватало. Конфликт с топливными корпорациями вынудил Марбаса конфисковать заправочные станции и заводы синтеза в зоне досягаемости. Но управление и обслуживание огромной сети требовало людей. И если бы только это. Ремонтные станции, верфи, склады, арсеналы. А класс умников прибывал крайне медленно. Генерал же по-прежнему не желал вовлекать в будущую Империю плебс.
Приходилось повсюду ставить бойцов. Но их тоже на всё не хватало. Флот расширялся. Новые корпуса могли сходить со стапелей еженедельно, а комплектовать экипажи было некем. Особенно не хватало специалистов по двигателям, гиперполю, реакторам, системам жизнеобеспечения, электронике. Большую часть захваченных миров он подверг карантину и блокаде. Отлучил от космоса. Разумеется, их училища перестали готовить специалистов космического профиля, а старым специалистам генерал не доверял. Многие из них жаждали мщения за разрушенные миры.
Разрешение вербовать людей капитанам стало паллиативом. Они привлекали новобранцев романтикой, трофеями, причастностью к большой силе. Поэтому и шли к ним по большей части авантюристы. И вот первый тревожный звонок. Если ничего не предпринять, за ним последуют другие. Империя нуждалась в более дисциплинированном флоте.
Марбас все чаще присматривался к Крайтону. Этот мир людей, выращенных в пробирке, как нельзя лучше подошел бы для его целей. Кто может быть более надежен, чем человек воспитанный в определенной среде, кто будет более предан? Среди его людей были выходцы с Крайтона, он внимательно слушал их рассказы.
Идея создать армию клонов выглядела глупой. Технически он мог взять за образец хорошего воина и подшаманить с генотипом, а затем вырастить тысячи Кидов Покеров, сочетающих ум и физическую силу. Но умные солдаты очень быстро или восстанут, или разбегутся. С другой стороны, тупые неизбежно проиграют войну. Только разнообразие могло сделать армию гибкой и эффективной.
В технологии не было ничего сложного, но вот процесс воспитания, методики, инфраструктура… ему вовсе не хотелось обременять Империю приютами, детскими садами и школами. Это противоречило первоначальной идее цивилизации космических кочевников. К тому же массовое производство людей обязательно будет сопровождаться значительным процентом брака, всевозможными конфликтами, сломленными характерами. И куда девать отбросы?
А вот переложить это бремя на подконтрольную планету… выставить нужные стимулы и забирать в армию только лучших… Вот это может стать идеальным решением.
Да и для тех, кто не пройдет отбор, дело найдется. Ведь генерал собирался расширять Ойкумену, а значит новым мирам потребуются колонисты. Раньше он предполагал просто переселять туда часть людей из других миров, но из истории известно, что невольники плохо осваивают миры. Другое дело воспитанные в этой парадигме с детства. Они будут считать, что попасть на флот и стать первопроходцем новых миров одинаково почетно. Новый Человек для Новой Империи. Вот что ему нужно!

Единственный недостаток Крайтона заключался в нахождении там третьей эскадры проклятого Гарру, союзных флотилий и местных сил обороны. Слишком много переменных для простого захвата. Поэтому последние полгода он занимался решением не столь прямым.
Он вызвал Роберта, одного из своих помощников, уроженца Крайтона. Тот отсидел почти полный срок на Новой Австралии за мошенничество, но у себя на родине сохранил определенные связи. До этого они много раз обсуждали многоходовую операцию.
— Роберт, — сказал генерал. — Тот наш разговор… полагаю, пришло время привести в действие план.
— Да, сэр.
* * *
После принятия важного решения и перехода станции на новую орбиту, Марбас в достаточной степени успокоился. И будучи в хорошем расположении духа навестил принцессу.
— Вскоре я отправляюсь на Надаль, любовь моя.
— Я с тобой! — заявила Хельга.
— Не хочу рисковать ребенком. Я отправлюсь инкогнито на транспортном корабле, а ты останешься на крейсере. Крейсер уйдет на Квиринал, там будет спокойнее. Эта система скомпрометирована, здесь более не безопасно.
— Фи. Тем более мне следует отправиться с тобой. Надаль самое безопасное место в секторе.
— Он напичкан агентурой Горского. Не забывай, мы не проводили там серьезную чистку.
— Я могла бы увидеться с однокурсницами… — не слишком уверенно произнесла принцесса.
— Зачем тебе эти глупые куклы? — генерал фыркнул. — Они заметят беременность, а это будет иметь последствия. К тому же, как я уже говорил, мне нужно посетить планету инкогнито. Предстоит важная встреча.
Принцесса надулась.
Генерал нежно обнял Хельгу, пытаясь ощутить стук ещё одного сердца.
— Я ненадолго, любовь моя. А когда я вернусь мир изменится.



Глава 8
Ловля на живца

На торможение у эскадры ушло чуть менее двух суток, при том, что все это время она выдавала полтора же ускорения. Благо запасы топлива позволяли слегка превысить обычные лимиты. По расчетам оставался еще день до подхода противника. Ивор надеялся, что к тому времени все возмущения, вызванные работой двигателей утихнут. А если и нет, на самом краю системы заметить их будет сложнее.
На всякий случай ещё некоторое время они двигались по баллистике на низкой скорости.
— Вышли в зону ожидания, — сообщила Марта.
Корвет «Силла» уже находился здесь. Обычно патруль делал разворот и начинал разгон ближе к звезде, но дальняя зона была удобнее для засады.
— Вывести модуль «Скальд» на вектор «пиано», — распорядилась Монаган.
— Да, мэм. Модуль «Скальд» за номером сорок два к миссии готов, — доложил оператор секции беспилотных систем.
— Ангар разгерметизирован, ворота открыты, — сообщил Рик Сэлмон.
«Скальд» был сравнительно крупным модулем и его пришлось выводить через ворота ангара, так как в стандартную пусковую шахту он не помещался, а стартовые отсеки шаттлов были заняты.
— Двигатель активирован, антенны развернуты, — сообщил оператор. — Модуль на векторе.
— Связь, сделайте тестовый запрос, — распорядилась Марта.
— Да, мэм, — ответил лейтенант Сальваторе и через минуту отчитался: — Мэм, получен ответ. Модуль в норме.
Большой разведывательно-ретрансляционный модуль типа «Скальд» обладал достаточной автономией для длительной работы. Ему предстояло висеть, вернее медленно двигаться по заданной орбите вокруг звезды, и мониторить пространство в различных диапазонах. В его задачи также входил сбор кодированных сообщений на флотских каналах и выдача их по запросу адресатам с помощью коммуникационного лазера или радиопередачи. Траектория полета модуля была известна всем кораблям эскадры, при необходимости они могли сблизиться с ним, чтобы использовать лазер. Но главная особенность «Скальда» и его отличие от прошлых моделей, заключалась в наличии более крупных и чутких антенн. Их мощность позволяла принимать данные с информационных снарядов, включая и те, что приходит из-за пределов системы. Маршрут модуля был заранее согласован с базой, а значит, случись что, с орбиты Крайтона сюда отправят информационный снаряд. Модуль примет сообщение и раздаст адресатам по запросу.
Недостатком «Скальда» являлись его размеры, масса и стоимость, что не позволяло развертывать такие штуковины везде, где хотелось бы флоту, а также не слишком большой срок автономной работы, требующий регулярного обслуживания.
— «Скальд» вышел на заданную орбиту.
— «Менесфей», ваш черед, — отдал приказ Ивор.

Эсминец Софи Либерман запустил двигатели и направился в обратном направлении, то есть к северному полюсу системы. Таким образом он встал на вектор патрулирования, заняв место корвета «Силла». На разгон с полуторным ускорением до тысячи километров в секунду у «Менесфея» ушло восемь часов.
Остальным следовало разогнаться в том же направлении на малом ходу.
— Приказ кораблям группы, — передал Ивор. — Выполнить разгон по вектору патрулирования до скорости десять километров в секунду. После чего лечь в дрейф. Мостик, синхронизировать движение.
Медленный дрейф давал возможность в случае необходимости оперировать по всей системе. Они могли в любой момент прыгнуть вперед без активации маршевых двигателей. То есть, непредсказуемо для противника. А если бы противник вдруг оказался за спиной, то на торможение и разворот ушло бы всего несколько минут на форсаже. Правда точность стрельбы при низких скоростях падала. Однако, в данной ситуации манёвр был важнее.

Оставалось дождаться противника. Очевидно, по прибытии он не станет сразу включать двигатели на коррекцию, а сперва попытается прощупать обстановку. Значит о его присутствии они некоторое время знать не будут. Расчеты ухода вражеской группы в гипер были приблизительными, основанными на показаниях торгового шкипера, к тому же переданных через третье лицо. Разница могла составлять несколько суток. Это требовало от эскадры находиться в режиме молчания, используя только лазерную связь и пассивные сенсоры. Кроме того не имело смысла держать команду в напряжении несколько суток, так что Ивор распорядился по эскадре понизить уровень тревоги.
Затаился и «Птолемей» Очевидно Тимея не решилась покидать систему. Не могла или не хотела прерывать исследования? Возможно, она считала себя более защищенной под прикрытием эскадры Ивора, чем убегая в неизвестность?
Проявлять какую-то активность теперь мог только «Менесфей», изображающий из себя патрульный фрегат. Все остальные вместе с ильсонским корветом «Силла» затаились и шли на малом ходу по дальней окраине системы.

Развитие ситуации выглядело довольно предсказуемым. Противник знал маршруты патрульных кораблей — это мог быть только вектор на Крайтон. Кроме того, он мог довольно точно вычислить районы разворота. Схема патрулирования тоже не являлась тайной. Корабль разгонялся по вектору на Крайтон до тысячи или полутора тысяч километров в секунду (ради обеспечения эффективного запуска почтовой торпеды), затем дрейфовал по системе неделю или две, тормозил и возвращался на исходную позицию через гипер.
Таким образом диспозиция не являлась для противника тайной. Она в свою очередь определяла единственную возможную тактику. После выхода из гипера эскадра противника должна лечь в дрейф и в полном молчании ждать, пока патрульный корабль не проявит себя. Наиболее удачным для атаки моментом следует считать тот, когда патруль будет заканчивать торможение возле северного полюса системы, но еще не закончит его. Идеальный диапазон скоростей — пятьдесят-сто километров в секунду. Из такого положения отправлять торпеду к Крайтону или уходить туда самому станет бесполезно (и торпеда и корабль проведут в гипере целую вечность и вообще не факт, что прибудут по назначению), а с другой стороны скорость патрульного корабля будет еще достаточно высока, чтобы не позволить ему открыть ответный огонь за спину и быстро затормозить.
Во всяком случае Ивор на месте противника поступил бы именно так.
Запасным вариантов, на тот случай, если время операции ограничено, будет поймать патруль на разгоне в том же северном направлении. Хотя в этом случае у патрульного корабля останется больше пространства для маневра, зато джет двигателя на разгоне не позволит увидеть атаку. Лучших решений попросту не существовало. Атаковать на встречных курсах бессмысленно, это не дало бы атакующему преимущества, да и обратный разгон обычно бывает коротким, а большая часть обратного хода патруль проводит в гиперпространстве.
Разве что противник совсем дурак, но на дурака Ивор давно перестал рассчитывать.
Операция по перехвату могла затянуться на неделю и больше, если бы патрульный корабль к появлению эскадры противника только-только ушел в гипер. Но как раз на этот фактор Ивор мог повлиять. Штаб рассчитал маршрут так, чтобы «Менесфей» проявил себя не позже, чем нужно.
* * *
В оговоренное время «Менесфей» начал торможение. Два из трех его двигателей на части мощности, с отключенными магнитными кольцами и активированными форсажными камерами выдали именно такие конусы, какие мог ожидать противник.
— Выглядит как фрегат, — сообщил Томкинс из ОКП. — Мы конечно фиксируем отличия, но у нас подробная сигнатура в базе данных.
К этому моменту эскадра противника уже наверняка находилась в системе, если вообще собиралась прибыть именно сюда. Ивор не исключал полностью возможность ошибки.
Он, однако оказался прав во всем. Противник проявил себя через шестнадцать часов, когда скорость эсминца «Менесфей» приблизилась к идеальной для перехвата.

— Фиксируем эмиссию от шести источников, — сообщил ОКП. — Предположительно два вражеских эсминца или легких крейсера. Дистанция до «Менесфея» около миллиарда и ста миллионов километров. Начальная скорость приблизительно 480 километров в секунду. Корабли проводят коррекция, предположительно с целью оптимального выстрела торпедой по цели. Ускорение около 11 км. в секунду за секунду.
«Менесфей» находился далеко впереди и пока не видел джеты противника, а тот вряд ли собирался давать жертве время на реагирование.
Сразу после доклада ОКП на обоих мостиках стало шумно.
— Если бы они вышли дальше от центра, то смогли бы открыть огонь сразу, — предположил Баннистер.
— Тогда они могли бы вовсе упустить патрульный корабль, — заметил Ивор. — Нет, они рассчитали оптимальную зону выхода.
— Меня волнует, что мы отследили только двоих, — сказал начальник штаба.
— Третий летит скрытно, — предположил Ивор. — Но вряд ли он вышел из гипера в другое время.
— Почему? — возразил Билл Фармер. — Он мог выйти раньше и наблюдать за боем издалека. Он мог отправиться в другую систему, чтобы подловить там патруль.
— Это вообще мог быть не третий эсминец, а три транспортных судна, — добавил Баннистер.
— Пока не получим новых данных, будем предполагать что это эсминец и он шел вместе со всеми, — настоял Ивор. — РТР, лейтенант Шарма, попытайтесь отследить не будет ли контакта между этими кораблями и предположительным третьим.
Конечно, если они вышли из гипера вместе, то наверняка использовали лазер, но если разделились, то для поиска вполне могли задействовать радиоволны.
— Мэм, как обозначим противника? — тем временем запросил ОКП у Марты Монаган.
— Засранец? — предложила старпом.
— Это слово в стоп-листе, — вмешался в их разговор Ивор.
— Правда, сэр? — удивилась Марта. — Никогда о таком не слышала.
— У вас баронесса нет достаточно высокого допуска, чтобы изучать все разнообразие оскорбительных терминов не рекомендованных флотом к применению.
Видимо от напряженного ожидания у Ивора возникла потребность пошутить. Где-то за спиной раздался смешок.
— Давайте назовем их Скунсами, — предложил Билл Фармер, подключаясь к линии.
— Давайте, — согласилась Марта. — ОКП! Обозначить противника кодами Скунс-1 и Скунс-2.
— Когда «Менесфей» заметит противника? — запросил Ивор.
— Примерно через час, сэр, — ответил оператор.
— Значит чуть раньше последует залп.
Скунсы летели немного в стороне от той линии, на которой расположилась эскадра Ивора и «Менесфей», ближе к центру системы. Поэтому информацию о действиях противника на «Нибелунге» получали раньше «Менесфея», а о действиях «Менесфея» узнавали позже противника.

Угол вектора входа вражеской эскадры относительно плоскости векторов на Крайтон был известен заранее и составлял 15 градусов. Этот угол давал противнику преимущество. Однако его торпедам следовало преодолеть ещё и боковой снос, так как Скунсы шли в стороне от маршрута патрулирования. В семидесяти миллионах километров к западу, если быть точнее.
Торпеда разгоняется до 10 км. в секунду. Но учитывая дистанцию, этой скорости будет недостаточно для компенсации сноса. Требовалось втрое больше. И ускорение самих эсминцев оставалось единственным способом компенсировать снос.
Что они и предприняли.
— Сколько им ещё нужно? — вновь спросил Ивор.
— Скунсу-Один тридцать минут, — ответил оператор ОКП. — Скунсу-Два тридцать пять.

— Готовность к бою, — распорядилась Марта Монаган. — Сохранять режим тишины.
Старпом имела в виду радиомолчание, что же касается отсеков «Нибелунга», то в них шум лишь нарастал. Разговоры двух мостиков как бы слились в один. Начальник штаба что-то обсуждал с навигатором, начальник оперативного отдела делал запрос в ОКП, в то время как Марта, отвечая нескольким людям сразу, пыталась одновременно командовать кораблем. Индикаторы, обозначающие каналы сплошь заполнились красным. Свободных линий почти не осталось.
Ивору поднятая суета не слишком понравилось. Регламента о разделении полномочий на корабле не существовало, а два центра управления могли привести к хаосу в самый ненужный момент.
— Стоп! — Гаркнул он, борясь с желанием хлопнуть ладонью по пульту. — Паула, будьте добры, отключить флагманский мостик от корабельной сети. С этого момента все переговоры и приказы будут идти через меня или по моему указанию. Если кому-то нужно отправить запрос, сделайте это в письменном виде на терминал.
Наступила тишина.
— Сэр, не стоит ли нам пригласить на мостик журналистов? — спросил флаг-лейтенант Демарсен.
— Пожалуй. Но предупредите их, чтобы сидели молча.
Поль Баннистер занялся наконец-то своим прямым делом, формированием тактической проекции системы с расположением всех потенциальных участников боя и объектов, способных сыграть ту или иную роль. Он мог просто скопировать тактическую схему ОКП, но предпочитал сам расставить фигуры на доске. Начальнику оперативного отдела штаба полагалось не только отслеживать ситуацию, но и прогнозировать её развитие.
— «Птолемей» пока находится за зоной поражения противником, — заметил он. — Однако, если бой переместится или затянется, он окажется в опасности.
— Спасибо, Поль, — кивнул Ивор, который совсем забыл о корабле Астропоиска.
Пока «Нибелунг» изучал пространство и тормозил, расстояние до «Птолемея» выросло почти до двух миллиардов километров. Исследовательский корабль продолжал свой дрейф и понемногу приближался к опасной зоне.
Теперь Ивор окончательно уверовал в то, что главной целью вылазки противника является именно «Птолемей», а скрытность третьего эсминца только подчеркивала важность миссии.
— Паула, дайте мне ОКП «Нибелунга».
— Первая линия, сэр.
— Томкинс, будьте добры рассчитать возможную траекторию полета третьего корабля противника, исходя из предположения, что он вышел из гипера вместе с двумя другими, но продолжил полет по баллистике.
— Да, сэр.
— Поль, сделайте то же самое.
— Да, сэр.
На тактическом экране появился еще один вектор, обозначенный более слабым цветом и знаком вопроса. Предположение ничего не гарантировало. Третий эсминец мог выйти на пару миллиардов километров впереди, позади товарищей, в центре или на любом из краев системы. Но это все, что у них было.
Тем временем «Менесфей» уже заканчивал торможение и приближался к зоне разворота. Для противника настал удобный момент.
— Торпедный залп! — сообщил ОКП. — Четыре торпеды, по паре от каждого Скунса.
«Менесфей» шел с активным радаром и его система ПРО оказалась готова к встрече боеголовок. Две оказались слишком далеко для поражения. Еще две противоракеты с легкостью перехватили.
— Скунсы открыли артиллерийский огонь, — сообщил ОКП. — По девять стволов на вымпел. Темп стрельбы очень высок.
— Новый тип корабля? — предположил Фармер. — При таком темпе стрельбы у них или более мощный реактор, или даже два реактора.
— Или они берут энергию с реверса, — добавил Баннистер.
— Мы уже решили, что имеем дело с новейшим проектом, учитывая длительность их пребывания в гипере, — напомнил Ивор. — Система переохлаждения метанола, мощный осевой блок. В базах данных ОКП его нет. Об эсминцах с такой артиллерийской мощью сведений не поступало. Значит… нужно сопоставить его параметры с последними разведданными. Поль, займитесь этим с майором Марвиным.
— Да, сэр.
Марвин хоть и отвечал за разведку был морским пехотинцем, а значит мог не учесть каких-то технических нюансов. Поэтому Ивор подключил начальника оперативного отдела.
— Почему они сразу не стали стрелять из орудий? — подумал вслух Билл Фармер.
— Ядерный взрыв хороший маркер для уточнения дистанции, — предположил Ивор. — Мы манипулировали с эмиссией, а расхождение данных с сенсоров могло достигать нескольких миллионов километров. Теперь они знают местоположение с точностью до нескольких тысяч.
— Логично. Но я бы на их месте прыгнул ближе.
— Сэр, мы проанализировали данные, — сообщил майор Марвин. — И предполагаем, что это новейшие эсминцы повстанческого флота. Характеристики немного отличаются от класса «Диктатор», но все же корабли можно отнести к этому проекту.
Во время войны или длительного противостояния новым типам вражеских или нейтральных кораблей присваивались кодовые имена. Это было удобно, если не удавалось добыть полные данные, включая оригинальное название проекта. Эсминцам Марбаса присваивали кодовые названия начинающиеся на букву Д.
Около года назад скоростной торговец «Робер Сюркуф», а по совместительству частный разведчик, зафиксировал активность корабля повстанцев в системе Надаль. Во флотских базах данных не нашлось ничего похожего на его сигнатуру, а судя по характеристикам двигатель был новый, использующий магнитный модуль быстрого вращения для стабилизации потока плазмы. Кораблю присвоили кодовое имя «диктатор». И вот теперь они по всей видимости повстречались уже с серийными изделиями.
— Обозначим тип как Диктатор-М, — распорядился Ивор. — Любопытно, сколько еще сюрпризов нас ждет?
— Что ж, у нас будет возможность выяснить это, — пробурчал начальник штаба.
— Итак, по-моему картина предельно ясна, — сказал Ивор. — Я предлагаю атаковать.
— Меня беспокоит потенциальный третий эсминец, что прячется где-то в тени, — возразил Билл Фармер. — Он наверняка ждет от нас действий.
Ивор взглянул на схему. Если Скунс-3 вышел из гипера с остальными, он не сможет стрелять в спину группе «Нибелунга». А если нет?
— Быть может атаковать только «Зефиром»? — предложил Фармер. — Чтобы не раскрывать наше местоположение он мог бы прыгнуть вперед на десять миллионов километров и открыть огонь оттуда.
Ивор поморщился. Военные наставления всех стран и времен неизменно подчеркивали вредность распыления сил. Он и сам обычно следовал принципу концентрации и массирования.
Будь он сейчас на капитанском мостике, отвечай лишь за свой корабль, то просто открыл бы огонь из всего, что есть. Но штабные всегда осторожничают. Иногда их возражения имеют резон. Однако в данном случае эскадра королевского флота заранее заняла выгодную позицию именно для того, чтобы атаковать противника. О чём тут вообще думать?
Ивор все больше убеждался в избыточности штаба для столь небольшого соединения. Руководить действиями эскадры с флагманского мостика было неудобно, он все время чувствовал себя не на своем месте. Тем более, что никакого преимущество лишнее звено не давало, напротив увеличивало время прохождения приказов и сбора информации, так как штаб все равно использовал инструменты корабля. Возможно, для адмиралов, командующих крупными соединениями лишний уровень имел смысл. Возможно, когда разгорится сражение за обитаемую систему с участием всей эскадры, от работы штаба появится польза. Но сейчас флагманский мостик являлся пятым колесом в повозке.
Он решил по возвращении на базу полностью пересмотреть регламент.
А пока…
— «Менесфей» ушел в гипер, — сообщил ОКП.
— Принято.
Ивор предоставил Софи полную свободу в выборе тактики. Скорее всего она совершила короткий прыжок и затаилась. Но могла прыгнуть к северному полюсу системы и после разворота направиться им навстречу. В этом случае «Менесфей» мог подстраховать эскадру, если из тьмы вдруг появится третий эсминец. Хотелось бы ему такой свободы действий и для себя. Ивор еще раз взглянул на штабных работников и решил, что довольно ему сидеть на заднем ряду галерки.
— Билл, командуйте штабом, будете держать связь со мной, — сказал он. — Я на капитанский мостик.
— Да, сэр.
Ну вот и всё. Как гора с плеч. Быстро миновав половину корпуса, Ивор появился в привычной обстановке.
— Капитан на мостике! — крикнул морской пехотинец.
Ивор поймал улыбки команды. Ему были рады.
— Баронесса, я принимаю командование кораблем.
— Мостик ваш, сэр.
В старом капитанском кресле Ивор почувствовал себя словно родился заново. Его накрыло каким-то невиданным прежде спокойствием, уверенностью. Так бывало, когда он надевал свою старую пижаму с корабликами. Умиротворение.
— Ладно, леди и джентльмены, давайте займемся делом, — произнес он. — Марта, подготовьте торпедный залп. Лейтенант Сальваторе, организуйте мне связь с «Силлой» и «Зефиром».

В первом залпе два корабля королевского флота отправили по шесть торпед. Ильсонский корвет добавил к ним две своих. Удар прошел без видимого ущерба для противника. Но на таком расстоянии никто не ожидал попаданий с первого раза. Вспышки, отблески и реакция вражеских кораблей, позволили уточнить данные.
— Пересчитайте дистанцию, — распорядился Ивор. — Орудийная, открывайте огонь по готовности.
— Да, сэр, — сразу же ответил лейтенант Фокс.
Три ствола орудийной башни «Нибелунга» вряд ли могли нанести серьезный урон, а ударный эсминец «Зефир» имел единственное орудие, предназначенное больше для отправки информационных снарядов, чем для боя.
Зато противник ответить не мог, и противоракет не имел. Так что у него оставался небольшой набор возможностей: прыгнуть на другой край системы и там затаиться; или завершить коррекцию и прыгнуть в другую систему; или затормозить, чтобы все же принять бой. В принципе, при их небольшой скорости, вражеские эсминцы могли на форсаже выйти в ноль за… три с половиной часа. Нет, пожалуй, торможение под огнем для них будет слишком рискованным.
— Связь, дайте мне капитана Типелиса.
— «Зефир» на втором канале, сэр.
— Барон. Будьте готовы к прыжку по нынешнему курсу на пару миллиардов. В том случае если Скунсы попытаются скрыться на той стороне системы.
— Да, сэр.
Оставалось ждать действий противника.
— Сэр, это торпедный, — доложил Бернарди. — Мы внесли поправки и готовы к новому залпу.
Доклад был излишним. Лейтенант просто напоминал о себе. Ивор же до выяснения намерений противника стрелять не хотел, опасаясь, что тот прыгнет в гипер сразу после залпа и торпеды уйдут в пустоту.



Глава 9
Сюрприз

— Скунс-Один меняет вектор, — доложил начальник ОКП Томкинс.
— Есть идеи на какой курс он собирается лечь? — спросил Ивор.
— Никаких, сэр. Пока трудно определить его намерения. Скунс-Два повторяет маневр. Скорее всего они отрабатывают коррекцию в несколько этапов.
— Принято.
Как правило всякий корабль проводит смену курса в один этап, так как угол в трехмерном пространстве ничем не отличается от угла на плоскости. При этом наблюдатель может определить цель коррекции, спроецировав дугу поворота на небесную сферу. Обычно это одна-две звезды на дистанции доступности.
Однако, если проводить поворот в два этапа, отрабатывая коррекцию сперва по одной оси, затем по другой, предсказать цель прыжка гораздо сложнее. А затраты топлива и времени будут фактически теми же. Тем более сложно будет определить конечную цель в районах с большим числом доступных для прыжка звезд.
— Хорошо. Продолжайте наблюдение. Что на счет третьего корабля?
— Ничего, сэр, мы… — начал было отвечать Томкинс. — Одну минуту… Внимание! Рядом со Скунс-Один два десятка источников… предположительно шаттлы или боты. Эмиссия совпадает со стандартными плазменными двигателями малых космических кораблей. Пока без подробностей.
Час от часу не легче. Эвакуация? Спецоперация? Что это вообще может быть?
— Вряд ли они задумали высадку на каком-нибудь камне, — произнес Ивор вслух.
Сперва он подумал о «Птолемее». Но астрономов с противником разделял миллиард километров с лишним. Отправлять десант в такую даль означало обречь его на уничтожение. Конечно, гипотетический, вырубив двигатели после разгона, боты могли добраться до «Птолемея» относительно скрытно. А что дальше? Как им погасить скорость? Даже если хватит топлива, длительная работа двигателей позволит определить локацию с точность до сотни километров. А фугасной боеголовке такая точность и не нужна, она сожжет незащищенный бот с гораздо большей дистанции.
— Наблюдать! Если пойдут по баллистике, отметить трассу на проекции.
— Да, сэр.
— Объекты отошли от Скунса-Один на дистанцию пятьдесят километров и теперь сохраняют формацию. Их ускорение совпадает с ускорением носителя.
— Разведмодули? Выстраивают апертуру для детальной разведки? — предположила Марта.
— Хм. Возможно, — Ивор кивнул.
Предположение старпома выглядело правдоподобным. Особенно если противник и правда искал «Птолемей». Такой метод разведки в обычных условиях выглядел слишком затратным и негибким, кроме того работа стольких пусть и малых двигателей демаскирует корабль — слишком много проблем ради получения четких данных. Чтобы точно определить дистанцию гораздо удобнее объединить несколько кораблей в единую сеть. Другое дело, если они ищут в системе скрытый объект — станцию или корабль… тут риск будет оправдан.
— Мы можем разглядеть их подробнее?
— Нет, сэр, — ответил Томкинс. — Поправка. Скунс-Два так же начал развертывание малых аппаратов. Те же двадцать объектов. Схема развертывания идентичная. Предположительно выходят на дистанцию пятьдесят километров от носителя, формируя вокруг эсминца строй в виде сферы.
Тоже необычно. Если бы противника интересовала апертура, дроны построились бы диском.
— Для чего нужна сфера?
— Загадка, — произнесла Марта.
Вот теперь Ивору не хватало штаба. Что за черт! Кажется, ему суждено постоянно метаться между двух стульев.
— Билл, — вызвал Ивор флагманский мостик. — Что думает штаб по поводу этих модулей?
— Пока никаких предположений, сэр. Эскорт? Увеличение апертуры для всеракурсного обзора? Не думаю, что для этого хватит энергии. Мы просматриваем базы данных, ищем похожие схемы и аналогии в тактике и технологии.
— Сообщите, если что-то придет в голову.
— Да, командор.
— Объекты, отделившиеся от Скунс-Два, провели синхронизацию ускорения с носителем. Формация идентичная.
— Надо бы присвоить им какой-то код, — произнес Ивор.
— Добавить еще пару цифр к коду носителей? — спросил Томкинс.
— Пойдет.
— Может жахнуть по ним ядерным фугасом? — предположила Марта Монаган. — А лучше генератором ЭМИ. Или шрапнелью. Эти дроны вряд ли имеют хорошую защиту. Мы выведем их из строя и посмотрим, что предпримет противник.
— Хорошая идея, старпом. Я однако боюсь, что они прыгнут, как только мы выпустим торпеды.
— Но тогда, сэр, им придется бросить свои дроны. Они не успеют вернуть их в ангар. И не думаю, что противник располагает неограниченным запасом. Штуки по виду сложные. Так что мы в любом случае окажемся в выигрыше. А после боя подберем парочку для изучения.
— Верно, — согласился Ивор. — Торпедный! Подготовьте четыре боеголовки с генератором электромагнитного импульса. По две на скунса. И добавьте на каждую цель по одной со шрапнелью.
— Да, сэр, — ответил лейтенант Бернарди и разразился руганью в адрес неповоротливых подчиненных, что было слышно даже через прикрытый ладонью микрофон.
Ивор поморщился.
— Торпеды готовы, сэр, — сообщил Бернарди.
— Ожидайте команды, лейтенант, — на всякий случай приказал Ивор. — ОКП, доложите об изменениях статуса.
— Изменений нет. Противник продолжает коррекцию.
— Вот наглец, — произнес Ивор. — Знает же, что под прицелом.
— Может надеется на поддержку со стороны? — предположила Марта.
Ивор ещё раз взглянул на тактическую проекцию, прикинул, где может скрываться третий эсминец. Если тот вынырнул из гипера раньше других, то есть оказался дальше от центра системы, то гипотетически может ударить им в спину. На скорости выхода в пятьсот километров в секунду он мог дрейфовать по пятьдесят миллионов километров в сутки. И при таком небольшом пробеге всё еще оставался бы на окраине системы.
— Активировать ПРО, — распорядился Ивор. — Лейтенант Стэнли, напоминаю, что на вас защита не только «Нибелунга», но и шнелльбота с корветом.
— Да, сэр.
— Торпедный, открыть огонь!
— Залп! — рявкнул Бернарди.
Торпеды разогнались и исчезли во вспышках гиперперехода. Результат стрельбы на «Нибелунге» получат не сразу. Свету от вспышки предстояло пройти шестьсот пятьдесят миллионов километров, а это займет больше получаса.

На мостик заглянула мисс Нейтан с оператором видеокамеры. Обоих остановил морской пехотинец. «Нибелунг» все еще летел по баллистике, а значит на борту царила невесомость. Но журналисты, похоже, приспособились.
— Что у вас мисс Нейтан?
— Пока затишье хотим поснимать немного работу команды капитанского мостика. Хотелось бы получить видео с разных ракурсов и отснять крупные планы.
— Затишье? — Ивор усмехнулся. — Сейчас самое горячее время. Идет бой, если вы не заметили.
— Однако, по нам не стреляют.
Ивор махнул рукой. Спорить ему не хотелось.
— Пропустите журналистов, капрал.

— Мостик, это ОКП. Оба корабля противника вместе с их модулями убрали ускорение. Идут по баллистике, по всей видимости сохраняя формацию. Но мы практически не фиксируем малые объекты без работы двигателей.
— И наверняка стервецы успели выпустить кучу отражателей и обманок.
Залп противник увидеть не мог, свет дошел до него позже, значит заметил выход торпед из гипера.
— Фиксируем вспышку, еще одну, — сообщил оператор ОКП. — Всего шесть вспышек.
На тактической схеме в секторе отображающем вражеские эсминцы появились обозначения взрывов. Точность оставляла желать лучшего, как и масштаб. По сути одни значки наползли на другие и все смешалось.
Шесть торпед — шесть вспышек. Всё сходится.
— Противник возобновил ускорение. Повреждений не фиксируем.
— Что за чёрт? — воскликнул Ивор. — Мы не могли столько раз промахнуться. Они использовали какие-то новые обманки? Более продвинутую систему РЭБ? ОКП, найдите мне причину.
— Может быть эти их дроны создают помехи? — предположила Марта. — Как-то воздействуют на систему ориентации или наведения.
Боеголовкам с рентгеновским лазером, генератором электромагнитного импульса или шрапнелью требовалось сперва сориентироваться в пространстве, затем обнаружить цель и навестись на неё. Помешать можно на любом этапе. Звездный трекер использует оптические датчики, а значит теоретически их можно ослепить, например, лазером. На практике, однако, это слишком сложная задача, требующая воздействие с разных направлений, так как датчики направлены в разные стороны и потеря нескольких не повлияет на результат. Кроме того, для подобной засветки лучше использовать не дроны, а ресурсы корабля, у которого мощнее энергетика.
Затем следует наведение. Пассивные сенсоры используются редко, для этого нужны особые условия и боевая задача. Основной инструмент поиска цели — радар с относительно небольшим углом обзора, обусловленным габаритами боеголовки. Причем торпеда использует не слишком мощный импульсный радар. Причина та же — недостаточный запас энергии. Такой радар можно обмануть ложными целями, отражающими сигнал. Для чего не требуется созвездие крупных дронов. Старые добрые обманки, дипольные отражатели справятся с задачей не хуже, а их запас куда больше. Создать помехи? Возможно, но они тоже потребуют значительных энергетических ресурсов, которые есть только на корабле. Разве что противник нашел способ эффективно перенаправлять сигнал, чтобы источником помех не навести боеголовку на цель?
Следующий этап — обработка информации. Бортовой компьютер боеголовки должен определить вектор движения цели и свой собственный и рассчитать оптимальный момент для подрыва заряда. Электронику теоретически можно вывести из строя мощным электромагнитным импульсом. Здесь опять же дрон бесполезен.
Ивор пожал плечами. Ни одно из предположений не сулило особых выгод, чтобы создавать столь сложную систему.

— А что на счет дронов? — запросила ОКП Марта. — Они уцелели?
— Одну минутку, обрабатываем информацию… Так… дроны тоже в порядке. Идут синхронно. Сохраняют формацию… Поправка. Пяти или шести объектов мы больше не наблюдаем. Возможно они потеряны.
— Ага! Все же кого-то мы достали! — воскликнула Марта.
— По одной торпеде на дрон выглядит расточительно, — охладил её пыл Ивор. — Шрапнель по идее должна была смести половину, если не больше? В чем мы ошиблись?
— Попробуем фугасом? Если подведем его достаточно близко к формации, они не смогут не сгореть.
Ивор пожал плечами.
— Торпедный. Четыре фугаса. По Скунсу-Один. С опережением по курсу и настройкой на максимальное сближение.
«Нибелунг» и два его спутника шли медленнее противника. Боеголовки после выхода из гипера сохраняли эту разницу. Поэтому запустив торпеды чуть дальше, можно было подождать, пока противник сам их нагонит, а взрыватель сработает при максимальном сближении. Правда системы защиты смогут заметить и расстрелять боеголовки. Но тут уж как повезет.
— Залп!
Торпеды ушли.
Через положенное время ОКП зафиксировал четыре ядерных взрыва рядом со Скунсом-Один. Если бы боеголовки были перехвачены пушками или лазерами, они бы не взорвались. Значит сработали, когда сблизились с кораблем.
— Повреждений не отмечено. Возможно ещё несколько дронов вышло из строя, но Скунс заменил их новыми, — сообщил Томкинс.
— Что, черт возьми, происходит? — воскликнул Ивор.
Если несколько дронов сгорели от близкого ядерного взрыва, то почему уцелели остальные? Пятьдесят километров не та дистанция, чтобы излучение ослабло до безопасного для дрона. Загадка. Следовало выяснить, с чем же эскадра столкнулась?
— Надо бы к ним присмотреться, — сказала Марта, мысленно совершив похожий путь.
Ивор кивнул.
— ОКП! — вызвал он. — Мы сейчас запустим еще пару торпед, а вы постарайтесь максимально подробно снять параметры излучения с дронов противника. Во всех спектрах и диапазонах. Пусть приборы игнорируют корабль. Нас интересуют только дроны.
Их сенсорный комплекс можно было настроить на режим радиогелиографа или чего-то похожего, так как речь шла не о Солнце или другой звезде, а об объекте поменьше. Для этого следовало изменить конфигурацию, перенаправить и синхронизировать антенны, а также загрузить специальные программы для обработки данных. В таком режиме комплекс отсекал излучение центрального объекта и сосредотачивался на слабых сигналах в его окружении.
— На перенастройку нам потребуется полчаса, — доложил лейтенант Шарма. — Но есть проблема, сэр.
— Какая?
— При взрыве боеголовок мы ничего не сможем зафиксировать, сэр. Излучение от взрыва засветит нам все диапазоны. И отсечь его мы не сможем, так как не знаем заранее в каком точно месте сработают боеголовки.
Шарма был прав. И отсечь по спектру не получится, так как ядерный взрыв перегружает весь диапазон.
— А если мы используем торпеды без боеголовок? — предложила Монаган, подключившись к линии. — Или учебные? Имитируем атаку, заставим их активировать РЭБ, но атаковать не будем.
— Это может сработать, — согласился Шарма.
— Отличная идея, старпом, — одобрил Ивор. — Учебных мы не прихватили, но не беда. Торпедный! Дезактивировать боеголовки на двух торпедах. Возьмите обычные фугасные и заблокируйте детонатор. Но все остальные системы пусть будут рабочие. Наведение, ориентация, все как у взрослых.
— Да, капитан, — ответил Бернарди. — Мне нужно отправить человека для внекорабельной работы. Это займет много времени.
— Нет, лейтенант. Это можно сделать с пульта без изъятия ракеты из пусковой. Пусть мастер Ивамото займется этим.
И динамиков послышался окрик.
Ивор в очередной раз поморщился, но вмешиваться не стал, чтобы не ухудшить ситуацию. Если Ивамото не справится со стрессом, придется его заменить. Если справится, нужно будет устроить выволочку лейтенанту. Поправка. Выволочку лейтенанту Бернарди нужно устроить в любом случае.
— Пуск!
Вновь торпеды ушли в гипер раньше, чем противник их заметил. Но при их выходе из гипера его системы слежения сработали как надо.
— Скунс-Один вновь прекратил ускорение, сообщил оператор ОКП.
Тянулись секунды.
— Фиксируем две ядерные вспышки, сэр! — выкрикнул оператор.
— Черт!
Кажется, Ивамото всё же налажал с зарядами.
— Торпедный, в чем дело? — запросил Ивор.
Из динамика доносилась ругань. Бернарди отчитывал мастера за ошибку. Тот оправдывался.
— Лейтенант, дайте мне мастера Ивамото, — приказал Ивор. — Мастер? Это командор. Что не так с боеголовками?
— Я все сделал, как нужно, сэр, — доложил мастер. — Боеголовка не могла взорваться. Я не просто отключил детонатор, я активировал механический предохранитель, который используется во время хранения и перевозки и предотвращает случайную досборку.
— Но она взорвалась!
— Возможно на боеголовку воздействовали извне, — предположил Ивамото.
Его голос, впрочем, звучал не слишком уверенно.
— Это маловероятно, сэр, — вступил в разговор начальник ОКП, который неплохо разбирался в устройстве ядерных боеголовок. — Если бы мы просто отключили электрическую цепь, то да. Но если физически заблокировали возможность создания нужной конфигурации материала, то даже если заставить детонатор сработать каким-нибудь хитрым импульсом, это не вызовет ядерную реакции.
— Ясно, — Ивор вздохнул.
Конечно, оставалась вероятность, что механический предохранитель не сработал или Ивамото не завершил должным образом процедуру, находясь под прессом своего офицера. Но интуиция подсказывала. что проблема в чем-то другом, а вот в чем…
— Пересмотрите журналы действий, — распорядился Ивор. — Подготовьте мне все данные, что могут иметь значения. Может быть мы просмотрели пуски противоракет? Особо мощную пушку? Усиленную броню? Готов выслушать самые неправдоподобные версии. Думайте, ищите. Внеочередной отпуск и премия любому, кто найдет ответ.
На некоторое время мостик затих, как все прочие секции «Нибелунга» и штаб. Даже журналисты не сказали ни слова, машинально начиная обдумывать проблему. Ивор, кстати, вспомнил о других кораблях эскадры.
— Связь, передайте мое предложение консортам.
— Да, сэр! — ответил лейтенант Сальваторе.
Наглость противника начала его раздражать. Сроду такого не было, чтобы кто-то вот так спокойно шел под огнем, совершал маневр, игнорируя все атаки. Точно броненосец древних времен, что не боялся пушечных ядер парусных кораблей.



Глава 10
Кошки-мышки

Время шло. Никто так и не смог придумать внятного объяснения чудесному везению противника. Стрельбу торпедами прекратили, чтобы попусту не расходовать боеприпасы. Лишь башня продолжала лениво постреливать из орудий. Чтобы сбить наводку противник время от времени менял ускорение, поэтому снаряды тоже уходили в никуда.
Зато вскоре Ивор получил ответ на другой вопрос.
— Мостик, это ОКП, — вышел на связь Томкинс. — Кажется, мы готовы предположить, куда собирается прыгнуть Скунс-Один.
— Докладывайте, коммандер, — поторопил слегка раздраженным тоном Ивор.
— Да, сэр. Предположительно эсминец проводит коррекцию на вектор Титубы. Учитывая предыдущий маневр, ему осталось не так много. Около часа.
— Титуба? Что им, ради всех богов, понадобилось на Титубе?
Выбор цели был неожиданным. В системе не имелось ничего опасного или полезного, ничего интересного. И даже для транзита куда-то еще использовать её было бы неудобно.
— А что Скунс-Два? — спросил Ивор.
— Тут нет ясности, сэр. Он немного притормаживает, а его коррекция отличается примерно на пол градуса по курсу, поэтому вектора двух кораблей понемногу расходятся. Но пока сложно определить потенциальную цель. Возможно маневрирование связано с развертыванием малых аппаратов. Например, корабли противника стремятся увеличить апертуру.
— Возможно. Как сильно он тормозит?
Ивора волновало, не собирается ли Скунс-Два задержаться в системе, чтобы начать охоту на «Птолемей»? Противник ведет себя достаточно нагло и способен предпринять диверсию прямо у них под носом.
— Относительно скорости входа в систему — не больше двух метров в секунду за секунду, но учитывая коррекцию, даже меньше.
— Он явно не собирается выходить в ноль, — Ивор немного успокоился. — Но все же, чем их могла заинтересовать Титуба?
— Может быть там секретная база? — предположила Марта.
— Для секретной базы система все же слишком населена, — возразил Томкинс. — Возможно там назначено рандеву.
— Штаб! — вызвал Ивор. — Билл, поройтесь, пожалуйста, в базах данных, найдите мне всё про Титубу. Всё что может заинтересовать противника.
— Да, сэр.
* * *
— Сэр, это РТР, — вызвал Ивора лейтенант Шарма. — Мы проанализировали спектры последнего залпа. И нашли нечто странное.
— Что именно?
— Создается впечатление, что в двух последних случаях взрывались боеголовки не нашего производства. Предыдущие выстрелы пока анализируем.
— Час от часу не легче. А чьи же они?
— Ну, судя по характеристикам, заряды вдвое слабее. Если мы не ошибаемся с дистанцией. А мы не ошибаемся.
— Постороннее воздействие на боеголовку могло уменьшить процент прореагировавших частиц, — предположила Марта.
— Верно, мэм, — согласился лейтенант. — Но кроме этого некоторые нюансы в излучении указывают на иной состав начинки. Соотношение дейтерия и трития в бустере, например.

Первое, что пришло Ивору в голову, это стрелял ильсонский корвет. Он точно не знал, какие заряды используют союзники. Вполне могли использовать что-то купленное на стороне. Только вот в последних залпах корвет не участвовал, а если бы вдруг решил стрелять по собственной инициативе, то сообщил бы командору. И даже если нет, ОКП зафиксировал бы старт.
— ОКП, это мостик. Производились ли самостоятельные пуски торпед с других кораблей? — на всякий случай запросил Ивор.
— Нет, сэр, — ответил оператор. — Запусков с других кораблей не было. За исключением первого залпа.
Мог ли Ивамото чего-то намудрить? Вряд ли. Никто не может изменить состав начинки. Ивор вновь переключился на секцию РТР.
— Спасибо, лейтенант, — сказал он Шарме. — Продолжайте копать.
Пока что находки ничуть не проясняли дело, порождая лишь новые вопросы.
* * *
— Сэр, — вышел на связь начальник штаба. — Пересылаю справку по Титубе.
Тут же на капитанском терминале появился новый значок.
— Если коротко, то ничего интересного там нет, — счел нужным добавить Фармер.
— Спасибо, Билл.
Ивор всё же открыл файл и быстро пробежал глазами по тексту.
На планете Титуба-4 обитали сквоттеры. Откуда они взялись никто так и не разобрался. Прилетели и высадились на поверхность, когда гуншуйцы только начали терраформирование.
Межпланетное законодательство зияло пробелами. Изначально все планеты считались свободными для колонизации. Но после терраформирования они принадлежали тем, кто оплатил процесс. Иногда планеты заселялись так называемыми «купольниками», которые не изменяли среду а просто возводили купольные или подземные поселения с искусственной атмосферой. Это стоило сравнительно дешево. Когда появлялся интерес к такой планете у более состоятельных компаний, с купольниками договаривались, отводя им часть территории после благоустройства. Так, например, возникли на Надале квази-государства Джур и Степь. Банды их населяющие высадились раньше и основали городки под куполами. Компании, представляющей интересы Новой Астурии, пришлось договариваться с ними.
Другое дело, когда сквоттеры высаживались на планету, где терраформирование уже началось. Охранялись такие планеты плохо, при желании можно легко проскочить сквозь охрану. А вот чтобы их выселить требовалась настоящая полицейская операция. В случае с Титубой-4 к тому времени разразился кризис, поэтому корпорация ЛБИ просто махнула на планету рукой и свернула работы. Отчего жизнь на Титубе-4 выглядела как в фильмах про постапокалипсис.
Сквоттеры же, то ли не обладали даже примитивными технологиями, то ли ленились, но оставили все как есть. И теперь вынуждены были ходить за пределами куполов и подземелий в масках, защищающих от вредной пыли и ядовитых газов.
Атмосфера была бедна кислородом, содержала вредные для организма соединения, а едкая мелкая пыль вдобавок содержала перхлораты и соли металлов. Повышенная температура делала вещества еще более агрессивными. Вода почти не появлялась на поверхности в жидком виде, хотя и скапливалась в нескольких подземных полостях. Сквотеры как раз и устроились над этими карстовыми формированиями.
Представитель Гуншу вошел с ними в контакт, предупреждая, что корпорация занимается терраформированием планеты. Но захватчики проигнорировали предупреждение и вообще не склонны были вести переговоры. А гуншуйцы не стали их выселять так как к тому времени покупателей на планету у них не имелось. Но и зря тратить средства не стали. Так что планета оказалась в полуобитаемом статусе.
Марта тоже прочитала файл и только пожала плечами.
— Генерал мог подписать их к своему проекту? — спросила она.
Трудно понять, для какой надобности потребовался полумертвый мир с ленивым населением генералу. А военные не любили непонятных действий противника. Сложно строить тактику, не предполагая замысел врага.
— Вряд ли, — ответил Ивор. — Что он Титубе, что ему Титуба?
Марта улыбнулась, как всегда, когда он демонстрировал знакомство с мировой культурой. Это случалось не часто.
* * *
— Командор, это Томкинс, — раздался голос начальника ОКП. — Мы провели моделирование и можем с большой долей уверенности утверждать, что в точках, где произошли те самые загадочные ослабленные взрывы находились два вражеских дрона. Если быть точным, то Скунс-Один-Семь и Скунс-Один-Двенадцать. Мы предполагаем, что ядерные устройства находились на борту дронов.
— Но зачем взрывать ядерный фугас возле своего корабля? — удивился Ивор.
— Этого мы пока не знаем, — ответил Томкинс. — Возможно это не дроны. Вернее дроны, но не разведывательные. А своего рода система ПРО.
— В смысле? — потребовал разъяснения Ивор.
— Скажем, противник пытается ослепить ядерным взрывом сенсоры на наших боеголовках.
— Возможно. Но насколько это может быть эффективно?
— Ну, — задумался Томкинс. — Это может вывести из строя до тридцати процентов атакующих торпед. Засветить систему звездного трекера достаточно просто. На радар тоже повлияет, возможно вынесет электрические цепи боеголовки.
— Это не просто ядерный фугас, — сказала вдруг Монаган. — Наши боеголовки не взрывались в последних двух залпах. Взрывались только дроны.
— То есть?
— Наши боеголовки уничтожили! Дроны несут на борту рентгеновские лазеры с ядерной накачкой. Это аналог наших противоракет. Только у повстанцев нет ракет с колоссальным ускорением, как у нас, поэтому они выводят дроны на позицию заранее и те просто летят вместе с кораблем.

Разведка флота и Корт роу отслеживали все коммерческие сделки Карса — единственного производителя и обладателя технологии молекулярной запрессовки топлива. Единственного, не считая Королевства Райдо, которое стараниями Джонсона получило лицензию. Согласно данным, никаких крупных контрактов на продажу ракет не заключалось, не покупались и технологии. Теперь стало понятно, что инженеры Марбаса решили проблему ПРО, используя обходной путь.
— Хитро, — признал Ивор. — Но ведь у дрона нет столько топлива, чтобы поддерживать длительное ускорение вместе с кораблем.
— Верно. Но если нужно провести небольшую коррекцию, топлива хватит, — сказал Томкинс. — И боевой маневр они поддержат.
— Кроме того их можно вернуть на борт и дозаправить, или использовать в другой раз, — добавила Монаган. — Нет, что ни говори, а идея отличная.
— Генерал Марбас времени зря не терял, — подключился к разговору Билл Фармер. — Это уже не трофейные корабли с едва обученными экипажами.
— Что вы хотели, сэр? — сказала Марта. — Он захватил верфи Квиринала, а там работали лучшие инженеры во всей северной части сектора.
— Что ж, надо будет осмыслить это новшество после миссии, — сказал Ивор. — Поискать решение, как противостоять этим дронам ПРО, подумать, не стоит ли завести себе нечто подобное? Надо будет составить доклад Джонсону и штабу флота.

— Кстати, о новшествах, — произнесла задумчиво Марта Монаган.
Ивор улыбнулся, терпеливо ожидая продолжения.
— Мы знаем, что на эсминцах установлена система переохлажденного метанола, — сказала Марта. — И чтобы добраться до Титубы им не требовалось лететь в два прыжка с коррекцией на виду у патрульных. Они легко могли разогнаться до двух тысяч, даже до полутора и прыгнуть прямо на Титубу. И мы бы даже не узнали об этом.
— Верно, — согласился Ивор и обратился к начштаба. — Билл, что вы думаете по этому поводу?
— Возможно, что это всё же отвлекающий удар! — ответил тот. — Они собирались вытащить нашу пожарную команду на Титубу, а основными силами напасть где-то ещё. Они ведь не могли знать, что мы их заметим раньше, поэтому намеренно показались здесь, в надежде, что патрульный корвет отправит торпеду на Крайтон и мы всей бандой сорвемся к Титубе.
— В этом есть смысл, — согласился Ивор. — ОКП. Сколько им осталось до окончания маневра?
— Скунсу-Один двадцать пять минут. Скунсу-Два пока непонятно. Если он собирается прыгнуть к карлику А545, то около полутора часов, если к Е881, то больше двух.
Позволить противнику уйти на чертову Титубу Ивор не желал. Не тогда, когда он понятия не имеет, что генералу понадобилось на планете сквоттеров.
— Что ж, давайте ответим на их новинку нашей. Мы и так держали этот туз в рукаве слишком долго. Навигация, рассчитайте курс для запуска мин. Торпедное, приготовьте сброс мин из второй и четвертой пусковой. В первой волне фугасы, во второй лазеры.
Прежде чем отстрелить мины, которые не имели собственных разгонных двигателей, «Нибелунгу» требовалось выйти точным курсом на корабль противника, с учетом суперпозиции и взаимных векторов. Далеко не во всякой тактической ситуации это было возможно, но на это раз «Нибелунг» медленно дрейфовал от точки разворота, откуда мог атаковать практически любую область системы. Невысока скорость хотя и снижала точность, позволяла сравнительно быстро выйти на нужный курс. Однако для повышения точности им следовало разогнать корабль. А он не мог выдать такого ускорения, как торпеда.
— Коррекция и разгон потребуют тысячи секунд ускорения в полтора же, сэр.
— Выполняйте по готовности. Предупредите экипаж и передайте расчеты на «Зефир» для синхронизации. Дадим немного пострелять и барону Типелису.
— Да, сэр.

«Нибелунг» и «Зефир» разогнались. Корвет последовал за ними, хотя мин на его борту не имелось. Лейтенант-коммандер Сон видимо решил, что лучше ему держаться под прикрытием ПРО «Нибелунга».
— Скорость пятьдесят километров в секунду относительно Скунсов, — сообщил навигатор.
— Торпедный, готовы к сбросу мин?
— Готовы сэр, — ответил мастер Ивамото.
— Сброс!
Отстрел мин ощущался на корабле серией слабых толчков, точно роборикша выехала вдруг на булыжную мостовую (пару крутых подъемов в Миладе замостили не брусчаткой, а булыжником).
«Нибелунг» выпустил два десятка мин из двух пусковых труб, столько же добавил «Зефир». Одним из важных преимуществ этого вида оружия являлась незаметность. Сам по себе сброс мин осуществлялся электромагнитной катапультой и не сопровождался какой-либо эмиссией. Лишь уход в гипер производил вспышку, но она была куда слабее, чем факел ракетных двигателей торпед. Впрочем, сейчас это не имело значение, так как скорость и расстояние не позволяли противнику заметить угрозу. На стороне королевского флота в любом случае был фактор внезапности.
Мины первой волны были оснащены ядерными фугасами, хитрая система ПРО противника их не должна будет заметить. Вторая волна несла рентгеновские лазеры, которые требовали наведения. Ивор рассчитывал, что ослепленные первой волной системы защиты среагировать не успеют.
Из-за скорости света, они смогут увидеть результаты стрельбы, когда противник уже получит удар, а значит либо уцелеет и уйдет в гипер, либо нет. На внесение поправок и второй залп у Ивора не останется времени.
Мостик притих в ожидании результата.
— Вывести локацию противника крупным планом на главный экран, — приказал Ивор.
— Да, сэр, ответил Рубольд.

Сперва они видели синтезированное изображения двух эсминцев, окруженных созвездиями дронов. «Кометные хвосты» визуализировали вектора их коррекции. Затем в порядках врага начали рваться мины.
— Противник убрал ускорение, — доложил оператор ОКП.
— Скунс-Одни ушел в гипер, — добавил Томкинс.
На тактической схеме вместо одного из двух кораблей появилась призрачная метка его последней позиции. Тем временем второй эсминец все же получил свое.
— Фиксируем утечку атмосферы из Скунс-Два. Он возобновил ускорение на двух двигателях. Примерно ноль-семьдесят-пять же.
— Быть может отправить «Зефир» за Скунсом-Один, — предложил Билл Фармер.
— На Титубу? — переспросил Ивор.
— Думаю, они не полетят на Титубу, — произнесла Марта Монаган. — Думаю они вообще никуда не прыгнули. Помните как они обманули нас у Хильди? Здесь могли повторить трюк.
— Чтобы что? — спросил Фармер.
— Чтобы мы бросились к Титубе, а они закончили здесь дела, — сказала Марта.
— Звучит логично, — кивнул Ивор.
Если придерживаться его главной версии, что противника интересует «Птолемей», то Марта скорее всего права. Определенно вражеские командиры знали, что делают.
Ивор даже вспотел, когда посчитал карты. У него имелось три корабля, плюс ильсонский корвет. Группа противника предположительно состояла из трех бортов. Теоретически Ивор мог отправить на перехват по одному кораблю за каждым противником. Однако, как только что напомнила Марта, повстанцы могли повторить трюк с ложным уходом. И тогда здесь останется только патрульный корвет и беспомощный «Птолемей».
Но это только поверхностный взгляд. Если копнуть глубже, получалось, что каждый из трех кораблей противника после активации контура мог оказаться в трех разных местах — в другой системе, в этой, но после короткого прыжка или дрейфовать на прежнем месте. Всего получалось девять возможностей со множеством вариантов, а значит минимум девять кораблей потребовалось бы для перехвата. Противник мог растрепать, рассеять эскадру Ивора, а потом спокойно выполнить задачу, для которой хватило бы одного эсминца.
* * *
Дроны Скунса-Один сохранили формацию, продолжая дрейф с неработающими двигателями. По их движению можно было определить, где скрывается корабль, если он лишь имитировал уход в гипер. Правда подсказка светилась на экране недолго. Вскоре один за другим дроны начали взрываться. Но не слепящим ядерным шаром, а довольно слабым зарядом самоуничтожения.
— Отслеживать по счислению, — приказал Ивор.
Зная курс и скорость они могли некоторое время вести корабль, который дрейфовал в обычном пространстве. Но со временем ошибки накапливались и точность расчетов падала. Тем более сложно было найти корабль, который совершил небольшой прыжок, а потом затаился. Снос, вызванный суперпозицией и различными флуктуациями превращал единственную линию курса в искривленный конус из множества вариантов.
— Вряд ли Скунс-Два сможет в ближайшее время куда-нибудь прыгнуть, — подумал вслух Ивор. — Мы можем его добить и это упростит уравнение. С другой стороны, Скунс-Три находится в неизвестном месте, что данное уравнение усложняет.
Для начала следовало решить, что делать со Скунсом-Один. Эту часть уравнения он тоже мог упростить.
— Плевать на Титубу, — решил Ивор. — Если они ушли туда, то и черт с ними. Много вреда отдельный корабль нанести не успеет. А наша основная задача сейчас уберечь «Птолемей». Ей мы и займемся.
Он пробежался взглядом по параметрам на экране, затем оглядел мостик. Команда выглядела спокойной. Корабль уже находился на нужном векторе для отстрела мин по Скунсу-Два, следовало провести лишь небольшую коррекцию. Но Ивор хотел повысить точность залпа.
— Навигатор, рассчитайте поправки к курсу и разгон до… ста километров в секунду, — приказал он. — Надо ударить наверняка. Связь! Дайте мне «Зефир».
— Первая линия, сэр.
— Приветствую, капитан.
— Слушаю, сэр, ответил Типелис.
— Барон! Я собираюсь атаковать Скунс-Два и хочу чтобы вы присоединились к веселью. Мы должны перегрузить его чертово ПВО, а значит выдать максимальный залп.
— Да, сэр, поучаствую с большим удовольствием.
— Затем мы попытаемся найти Скунс-Один. Но покидать систему не будем. Штаб подготовит алгоритм поиска.
— Да, сэр, — подтвердил капитан. — Удачной охоты!
— Торпедный! Подготовьте мины. Все, что остались. Скомбинируйте фугасы, лазеры и ЭМИ. Пусть будет несколько волн. Мы должны добить Скунс-Два.
— Да, сэр, — четко ответил Бернарди.
Ивор переключился, не желая слышать, как лейтенант опять начнет орать на подчиненных.
— Билл! — вызывал он флагманский мостик. — Передайте на корвет, пусть подготовят почтовую торпеду на Крайтон, сбросьте им тактические данные. Мы недооценили хитрость противника, Донована нужно проинформировать.
В отсеках поднялась суета. Корабли возобновили разгон, причем ильсонский корвет одновременно начал коррекцию на Крайтон, так как преследуя Скунсы эскадра сошла с вектора патрулирования, а скорость была недостаточной.
* * *
Они сбросили мины, но не успели узнать результат, как появилась новая вводная.
— Внимание, мостик, это лейтенант Сальваторе. Мы поймали радиопередачу на S-диапазоне. Там… какой-то бред, сэр.
— На S-диапазоне? — удивился Ивор.
Дециметровые волны для дальней связи не использовали из-за низкой скорости передачи данных и меньшей устойчивости к помехам.
— Воспроизведите, — приказал он.
Послышался треск и свист затем мрачный трубный голос произнес: «А если кто осмелится осквернить мой дом или не почтит меня должным образом, я обрушу на него ярость морскую: сокрушу корабли штормами и волнами, а сушу наполню бедствиями, и ни один город не укроется от гнева моего…». Вновь послышался треск и свист, а затем фраза повторилась.
— И так четыре раза, а потом как отрезало, — сказал Сальваторе.
— Что это? — удивился Ивор. — Цитата из Библии или Торы?
На Барти ни то, ни другое не изучали, поэтому Ивор ориентировался по стилю.
— Скорее из «Илиады», — сказала Марта. — Хотя перевод странный.
— «Илиада», — согласился Ивор. — РТР, надеюсь, вы определили, что это за передача и откуда?
— Да, сэр, — ответил лейтенант Шарма. — Диапазон примерно два и два гигагерца. Направление… точно сказать не смогу. Мы едва успели переконфигурировать антенны. Но приблизительно это центр Галактики.
— Но не из центра же Галактики нам «Илиаду» цитировали? — Ивор нахмурился. — И не на дециметровых волнах.
— Нет, сэр. Судя по искажению и помехам, передачу вели не далее чем с двух-трех миллиардов километров.
— То есть они сидят у нас за спиной.
— Да, сэр.
— Проклятье! — Ивор едва удержался чтобы не треснуть кулаком по панели. — Спасибо, лейтенант. У кого какие мысли на этот счет?
— Скунс-Три, — сказал вахтенный офицер.
— Если только у нашего Скальда не пробудилось самосознание и он решил сообщить об этом миру, — пошутила Монаган.
Других версий не появилось. Ивор вздохнул. Никто не любит вдруг возникшую возню за спиной. Сразу хочется удрать подальше и затаиться.
— ОКП! Наложите данные РТР по мощности и направлению сигнала на возможную трассу Скунса-Три, предполагая, что он пришел с того же вектора, что и два других, но вышел из гипера раньше.
— Насколько раньше, сэр?
— Миллиард, полтора, два. Посмотрите разные варианты.
— Попробуем, сэр.
— Есть идея, сэр, — сказал боцман.
— Говорите.
— Скальд. Он наверняка получил тот же сигнал и зафиксировал точное время. Вряд ли взял пеленг, но используя разницу во времени, мы сможем значительно сузить зону поиска.
— Отлично, мистер Гарднер! ОКП, вы слышали? Используйте информацию со Скальда. Благо мы не слишком далеко от него удалились.
Для пеленгации источника небольшая дистанция благом не являлось, зато не потребовалось долго ждать ответ.
— Мы обработали данные, сэр, — сообщил Томкинс. — Пересылаю результат на тактическую проекцию.
Часть пространства системы Е473 окрасилась голубым цветом. Получилось довольно внушительное пятно, причем значительная часть пятна имела более темный оттенок, что означало мертвую зону, недосягаемую для огня «Нибелунга».
Они слишком быстро разогнались ради точного удара по Скунсу-Два и мироздание не замедлило с наказанием. Именно в мертвой зоне, возможно, скрывался враг. А торможение со ста километров в секунду займет немало времени времени. Стоило оно того, или лучше совершить короткий прыжок? Хуже всего, что они не знали точную позицию Скунс-Три, а без этого трудно выбрать оптимальный вариант действия.
— ПРО, держите ушки на макушке, — предупредил Ивор.
— Да, сэр.
Тем временем пришли данные с результатами удара. Ивор даже не стал выводить визуализацию на главный экран.
— Скунс-Два уничтожен, — резюмировал оператор ОКП. — Фиксируем широкий конус тепловых сигнатур, а также радиомаяки спасательных средств и скафандров.
— Билл, свяжитесь с корветом, пусть прерывает разгон и приступит к спасательной операции. Мы с «Зефиром» воздержимся от участия, пока не разберемся со Скунс-Три.
— Да, сэр.
Корвет еще не успел набрать скорость для отправки почтовой торпеды на Крайтон, как ему вновь пришлось менять вектор, теперь ради того, чтобы оказаться среди терпящих бедствие врагов. Такова служба у небольших кораблей.

— Сэр, на связи «Менесфей», — сообщил лейтенант Сальваторе.
— Какого черта? Я запретил использовать радиоволны!
— Это не радио. Лазер.
— Давайте.
— Второй канал.
— Сэр, это Либерман. Мы идем на встречном курсе и готовы присоединиться к спасательным работам, — Софи сделала паузу. — Или, если необходимо, заглянуть в тот темный уголок, откуда пришел радиосигнал. Конечно, не хотелось бы нарваться на неприятности. У нас нет даже приблизительных данных.
— Одну минуту, Софи, — Ивор поставил второй канал на ожидание и задумался.
Хорошо, что во время дискуссий с Лосано и графиней Демир они пришли к компромиссам и отказались от радикальной специализации кораблей в пользу большей универсальности. Теперь даже эсминец ПРО сможет при необходимости атаковать врага. Но соваться в неизвестность и правда не стоило. ОКП и секция РТР как могли сузили область возможного нахождения противника, но она все равно оставалась огромной. Большего никто сделать не мог. Или мог? У Ивора возникла довольно дикая идея, на которую его навел тот факт, что сигнал пришел со стороны центра Галактики. На боевых кораблях не имелось столь мощных средств обнаружения, чтобы обнаружить корабль затаившийся в пустоте. Но ведь в системе находился тот, кто способен заглянуть в самый темный уголок Вселенной.
— ОКП, вы отслеживаете «Птолемей»?
— Да, сэр. Сопровождаем по счислению.
— Паула. Давайте подготовим к отправке на «Птолемей» еще одно сообщение. Мне есть о чем попросить его шкипера. ОКП. Подготовьте все данные по предполагаемым маршрутам Скунса-Три. Все, что удалось зафиксировать или спрогнозировать. Определите не столько район, сколько направление от точки, где находится сейчас «Птолемей».
— Да сэр.
Оставался вопрос, как получить ответ. Ведь Ивор сам запретил использовать радиосвязь, а «Нибелунг» не сможет принять лазер с «Птолемея» на таком расстоянии. С другой стороны, скрываться дальше особого смысла не было. Третий Скунс найден или будет найден когда понадобится радиопередача, а она не выдаст точное местоположение корабля по той же причине, по какой они не могли засечь Скунса. Если бы корабли противника шли в связке, они могли бы возможно организовать пеленгацию. Но их разбросало по системе и связи между ними не имелось. Так что риск минимальный. А если они не найдут Скунс-Один, то «Птолемей» все равно нужно будет отозвать из системы. И вообще ему неплохо было бы вернуться на Крайтон, чтобы пересмотреть протоколы безопасности.

Ивор вновь закрылся в капитанской каюте и включил запись.
— Шкиперу исследовательского судна «Птолемей» миссис Ди-Солович. От командора Гарру. Доброго времени суток, Тимея. К большому сожалению, обстоятельства сложились таким образом, что нам потребуется ваша помощь…



Глава 11
Кид Покер

Кид Покер приказал отправить в эфир загадочную передачу скорее по наитию, чем просчитав определенную реакцию вражеской эскадры. Он так и не осознал до конца, было ли это пробуждением инстинкта древнего примата, бьющего по траве палкой, чтобы вспугнуть змею или поднять дичь. Или же непосредственным любопытством ребенка, что сует прутик в норку, не зная, кто появится оттуда — злобные шершни или мохнатый паук. А быть может не произойдет ничего. Но сунуть прутик казалось естественным стремлением.
К этому моменту паре идущих впереди ищеек так и не удалось ни найти, ни выманить «Птолемей» из тени. Зато в системе внезапно объявилась целая эскадра монархистов во главе с проклятым «Нибелунгом». Кид Покер поначалу решил затаиться, переждать, пока они не уберутся восвояси, а «Птолемей» чем-нибудь не выдаст себя. Теоретически его «Могадор» мог дрейфовать в тени целый месяц. Однако, по четкому поведению противника, Кид Покер быстро понял, что Гарру был известен состав его группы, а возможно и намерения. Откуда? Это следовало выяснить позже. Сейчас важным являлся вывод, что не найдя «Могадор», враги систему не покинут.
Именно поэтому Кид Покер решил ударить палкой по траве.

Он чувствовал себя не очень уютно на боевом корабле. Не его это стихия сшибаться с противником на жестянках посреди пустоты. Он предпочел бы сидеть в своем «Ирокезе» и наблюдать за процессом со стороны. Самое противное в данной ситуации, что Кид Покер не мог повлиять на исход боя. В любой обычной драке, в политической интриге, криминальной разборке, в чем угодно еще, он мог увеличить шансы хитростью, силой, опытом, интуицией. А тут приходилось уповать на умение других, на железяки и лазеры. От него ровным счетом ничего не зависело. Даже в кусты не нырнешь, случись чего. За неимением оных.
Некоторое время он размышлял о причинах провала операции. То ли против них сыграло случайное стечение обстоятельств, то ли в ближний круг генерала проник шпион, то ли сам Кид Покер где-то наследил, дав противнику кончик ниточки. Он перебрал в уме варианты, вспомнил все свои действия и отверг предположения оно за другим. Никто кроме него не знал, куда направляется эскадра и каково будет задание. Даже капитаны эсминцев получили ориентировку в запечатанных конвертах, которые вскрыли уже в после ухода в гипер при последнем прыжке. Это же исключало из перечня возможных причин шпионаж. Так что же, непредвиденная случайность? Но по меркам случайности враг оказался в слишком удобной позиции для перехвата. Значит их где-то заметили и успели среагировать.
В любом случае его план провалился, один из эсминцев ушел в гипер, другой оказался в шаге от гибели, и тогда Кид Покер прибегнул к частичному раскрытию местоположения в надежде спутать противнику карты.
Его спонтанное решение неожиданно помогло спасти миссию от провала.
Когда оптические сенсоры «Могадора» зафиксировали короткий отблеск неизвестного объекта, ни Кид Покер, ни его собеседник не смогли сразу понять, что именно увидели.
— Что это? — воскликнул Кид, в редком эмоциональном порыве. — Явно не корабль. Станция?
Он сидел на флагманском мостике эсминца в адмиральском кресле. Но всем на борту заправлял капитан, да и остальные эсминцы эскадры обходились без дополнительных указаний. Так что флагманский мостик больше напоминал гостевую ложу с двумя зрителями — Кидом Покером и старшим помощником Кларком.
— Сейчас узнаем, сэр, — ответил Кларк, передавая запрос капитану.
Операторы эсминца быстро провели переконфигурацию оптических и инфракрасных сенсоров, чтобы разглядеть ту единственную точку пространства, где зафиксировали блеск. Синтезированное изображение вывели на экран.
Это определенно был «Птолемей». Трудно было спутать его с кем-то еще. Колоссальные периферийные устройства, в которых очевидно и отразились звезды. Их подлинные масштабы потрясли даже привыкшего ко всему Кида Покера. Сотни километров ажурных конструкций в виде диска или параболического отражателя, развернутого как раз в сторону «Могадора». Размеры конструкций легко вычислялись относительно корабля, который выглядел крапинкой на их фоне.
— Думаю, они пытаются обнаружить нас, сэр, — сказал старпом. — Вы подали сигнал, вот они и решили посмотреть, кто там прячется?
— Но как?
Кларк подождал пока компьютеры обработают данные с сенсоров и выведут на большой экран синтезированное изображение объекта. Он взял лазерную указку.
— Могу предположить, что вот это оптические сенсоры, эти инфракрасные, а эти скорее всего элементы приемных радиоантенн, — сказал старпом, который, как оказалось, хорошо разбирался в подобных системах.
— Что они способны разглядеть? — поинтересовался Кид Покер.
— Ну, нас-то найдут наверняка, если знают, где искать. Но вообще с такой апертурой и её наполнением… они способны разглядеть с орбиты Надаля заклепки на куполе Ксаны.
Небольшая планета Ксана в момент противостояния находилась от Надаля в полутора миллиардах километрах. Никаких заклепок на куполе там, разумеется, не было, но Кид Покер понял, о чем идет речь.
— Но что ищет он здесь? — спросил Покер. — Я имею в виду до нашего появления. В этой системе нет ничего, что можно исследовать.
— Астероиды, если только. Металлы.
— Кому нужны металлы так далеко от фабрик? А за пределами?
— Ну, думаю такая конструкция легко увидит Титубу-4. Или Черного Ворона.
Черный Ворон был населенной планетой в системе Золотого Льва. Довольно далеко от карлика Е437. Далековато находилась и Титуба-4, захваченная сквоттерами. Но вряд ли исследовательский корабль изучал отсюда то, до чего можно спокойно долететь.
Смутная мысль зародилась в голове Кида Покера. Она быстро структурировалась, подтягивая из глубин памяти забытые казалось бы знания.
— А… допустим небольшой объект в глубинах космоса эти инструменты разглядеть смогут?
— В глубинах?
— За пределами звездных систем. Там ведь болтаются всякие камни?
— Да, бродячие планеты. Субкарлики. Раньше про них много говорили.
— Вот! Смогут эти сенсорные поля разглядеть такую планету?
— Ну… — старпом замялся. — Так навскидку не скажу. Они ведь темные, почти не излучают ничего и отражать им в темноте нечего, а в тоже время они слишком далеки, чтобы уверенно покрывать звезды. Но… при должном старании это возможно.
Кид понял, что риск окупил себя. «Птолемей» являлся носителем огромных астрономических инструментов, а значит корабль искал астрономические объекты. Не какие-то таинственные аномалии, флуктуации, поля, кротовые норы, а привычные планеты, может быть, субкарлики, или астероиды из нормальной материи. Те из них, что не увидеть обычными средствами, те, что летают между звезд.
И теперь он, наконец, понял, как «Нибелунгу» удалось проскочить незамеченным через целую звездную группу, оставив в дураках генерала Марбаса со всем повстанческим флотом.
Он-то все время искал нечто загадочное, какие-нибудь энергии, потоки, третью Вселенную (популярная у фантастов концепция, что помимо обычного пространства и гиперпространства существует как минимум еще одно, «гипо» пространство, с иными физическими константами). А отгадка все время лежала на виду. Как похищенное письмо в «Похищенном письме» Эдгара По. Впрочем, такое не раз случалось в самых разных сферах и сам Кид Покер мог припомнить пару случаев из собственной практики.
А теперь дело техники, как заполучить знания на свою сторону. Нужно проконсультироваться с учеными, разработать методику. Затем построить исследовательский флот и прочесать весь сектор. Да, это займет годы. Но заниматься этим будет кто-то другой. Свою работу Кид Покер выполнил. Он вытащил кролика из шляпы.
Вот и всё. Конец его долгой охоты, которая началась с внезапного озарения на Надале и продолжилась сперва на Скалигере, а затем на Барти.
Он улыбнулся, не без удовольствия вспомнив последний этап.
* * *
Любой профессиональный преступник фактически ничем не отличается от тайного агента. Он так же рискует, находится на нелегальном положении, прикрываясь легендой, и стремится избежать интереса местных спецслужб. Поэтому сменить один образ жизни на другой для Кида Покера труда не составило. В сущности поменялись лишь цели — его больше не интересовали деньги или сокровища. И хотя к идее империи он относился скептически, его очень увлекала игра с высокими ставками. Кажется, в старые времена это называли адреналиновой наркоманией. Не очень удачное сравнение, потому что Кид Покер предпочитал импровизации тонкий расчет, хотя даже расчет не исключал впрыска гормонов.

Когда он наведался на Скалигер, то сразу понял, кто именно предупредил «Нибелунг» о прибытии генерала Марбаса. Семейка Тимеи Ди промышляла не только восстановленными запчастями, но и торговала информацией. По косвенным данным Кид вскоре выяснил, что они передавали информацию напрямую в Корт роу. Однако весь старый бизнес остался в силе и частными заказами семейство не брезговало. Через них Кид Покер много узнал о различных темных сделках, о местных бандах, что решили заделаться пиратами, о закупки ими оружия.
Он не стал никого сдавать генералу. Повстанцам ни клан Ди, ни мафия, ни пираты в настоящее время не угрожали, а Кид Покер предпочитал владеть информацией, а не насаженными на пики головами врагов.
Помимо прочего родственники Тимеи рассказали об её увлечении астрономией, о замужестве, о покупке старого грузового судна и о компании, которая занималась замерами орбит астероидов и комет, уточнением всевозможных параметров планет и прочими мелочами, что публикуют в многочисленных каталогах.
Кид Покер сразу понял, что компания «Астропоиск» — прикрытие для каких-то иных исследований. Потому что на астероидах много не заработаешь, разве что обнаружишь на каком-то из них концентрированные месторождения редкоземельных металлов. Что в природе случается не часто, на то они и редкоземельные. Но вот измерение полей, излучений, гравитационных волн… тут могло скрываться что-то неординарное. Его знаний не хватало, но суть он ухватил. А за деталями Кид Покер решил наведаться в самое логово монархистов — на Барти.
Пришлось серьезно подготовиться. Он зашел в королевство с черного хода — через Иджис. Компания «Технологии Устойчивости» занималась разработками в области защиты обитателей космических кораблей и станций от вредоносных факторов таких как невесомость, излучение и перегрузки. Компания находилась на грани разорения, когда Кид Покер протянул ей руку помощи с чипом на два миллиона долларов. Не то чтобы два миллиона могли спасти фирму с долгой историей, так как практически все их исследования зашли в тупик. Но продержаться еще пару лет она могла, а Киду большего и не требовалось.
Его знаний хватило, чтобы обобщить данные некоторых брошенных направлений компании и составить правдоподобную компиляцию якобы перспективных и готовых к внедрению разработок. С подобным товаром он стал бы на Барти желанным гостем. Королевство включилось в гонку вооружений, военная экономика находилась на подъеме. Всюду создавались стартапы, шла борьба за контракты, процветала торговля технологиями. Так что младший партнер технологической компании Иджиса сходу вписался в общее бурление.
Конечно, Кид Покер не мог появиться в сосредоточии вражеских спецслужб в том виде, в каком его некогда нашел генерал Марбас. Хотя он отбывал наказание на Новой Австралии, какие-то следы полицейских и тюремных досье могли оказаться в руках Корт роу или разведки флота.
Он изменил внешность. На полноценный курс омоложения и пластики у Кида Покера не оставалось времени. Поэтому он ограничился главным образом косметическими процедурами. С другой стороны, в его сорок с хвостиком стандартных лет организм успешно справлялся с большинством вызовов и не подавал беспокоящих сигналов. Так что глубокая терапия ему не потребовалась и он мог предстать перед молодой баронессой настоящим принцем. Полным сил красивым высоким парнем лет двадцати пяти, к тому же с мозгами.
О том, что Ди и Солович получили баронство Кид Покер узнал уже по прибытии на Барти. Это стало очередным признаком того, что он на верном пути. Фроди не присвоил столь высокий титул ни своему любимцу Ивору Гарру, ни Анне Норман, что спасла ему жизнь (а по некоторым сведениям чуть не стала любовницей), ни многим другим служившим королю верой и правдой. А двум иноземцам вдруг присвоил. Не иначе, как экзотические птички принесли ему в клювике что-то особенное — почти наверняка то, за чем охотился Кид Покер с тех пор, как сопоставил некоторые факты.
* * *
Несмотря на склонность к рациональным действиям, ему все же нравилось ощущение постоянного риска. Холодок в груди, мнительность, когда в каждом встречном подозреваешь агента контрразведки. Каких-то десять лет назад единственной спецслужбой на Барти являлась гвардия, обеспечивающая безопасность королевской семьи. Теперь же агентурой обзавелся едва ли не каждый департамент.
Корт роу играл в этом первую скрипку. Маркиз Горский без стеснения черпал средства из королевской казны, создавая разветвленную агентурную сеть. Разведывательное управление флота учредило отдел собственной безопасности. Получили свои службы и армия, и Королевская конная милиция. Даже Силы системной обороны советника Дейча, по слухам, обзавелись контрразведкой. Причем опасаться её стоило всерьез, хотя бы потому, что никаких точных сведений о ней Кид Покер не обнаружил.
А если этого мало, то выслеживать его как бывшего уголовника, могло и министерство юстиции, и служба безопасности компании Prisoners Travel, и ДПТМС Белича, и даже городская полиция Милады. К счастью сразу после начала восстания Генерал Марбас частью уничтожил, частью прибрал к рукам все базы данных в Новой Австралии. Но оставались следы на родной планете, и королевство в принципе могло запросить сведения у её криминальных ведомств.
Так что риск оставался немалый, отчего Кид Покер старался не приближаться к объектам и людям, находящимся под надзором контрразведки. Но как же ему проникнуть в тайны королевства, не привлекая внимания излишним любопытством?
Молодая баронесса стала нужным ключиком.
* * *
Шпионам в их шпионских делах часто помогает случай. Но если будущий историк пойдет по этому зыбкому пути, объясняя успешность миссии Кида Покера разладом между баронессой Тимеей Ди-Солович и её ветреным мужем бароном Одриком Ди-Соловичем, он ошибется. Цепочка казалось бы стихийных событий на самом деле являлась тщательно спланированной операцией, которой Кид Покер мог гордиться. Еще изучая записи с камер наблюдения на заправочной станции Скарлет, он заметил искру, что пробежала между Одриком и Анной Норман. Эту искру он и попытался раздуть, когда прибыл на Барти под фальшивой личиной торговца технологиями с Иджиса.

Он начал с приглашения на закрытую презентацию новейшего комплекса компенсации перегрузки. Ограничение возможностей человека выдерживать ускорение считалось одной из главных проблем развития космических полетов. Но если ускорение величина физическая, незыблемая, то перегрузка, которую оно вызывает, относится уже к области человеческой физиологии. А с физиологией можно при умении играть. Многочисленные компании предлагали десятки решений от компрессионных костюмов и специальных кресел до медикаментозных добавок в кровь и гелий-кислородных дыхательных смесей. Благодаря их усилиям подготовленный человек (космический торговец, военный или разведчик) мог выдерживать ускорение в два же на протяжении нескольких суток разгона без каких-либо последствий для организма. Уже больше века технологии, казалось, достигли предела; дальнейшие исследования давали лишь доли процентов прибавки. Многие лаборатории отступили.
Кид Покер решил сыграть на этом, прибыв на Барти с якобы новейшим комплексом технологий, позволяющим увеличить порог до ускорения в двадцать один метр в секунду за секунду, при любой продолжительность разгона. Такая прибавка не выглядела революционной и тем вызывала больше доверия у потенциальных клиентов. И хотя для торгового флота игра не стоила свеч, военным лишние пять процентов могли дать решающее преимущество.
Разумеется, Кид Покер не обладал технологией, но его вымысел выглядел правдоподобно. А так как коммерческие компании не раскрывают секреты полностью даже после заключения контракта, разоблачение ему не грозило. Во всяком случае до тех пор, пока кто-то не попытался бы испытать новинку. Кид Покер, однако, не собирался заключать контракт, ему требовался лишь повод встречаться с заинтересованными кругами, чтобы устанавливать контакты и добывать разведданных. Он сумел использовать свой статус и для иной цели.
Однажды Одрик и Анна Норман получили приглашение на презентацию новой технологии. Причем их места оказались рядом. Она проходила в помещении с приглушенным освещением. А на экране время от времени возникали страшные картины нарушения функций организма при сильных перегрузках.
— Для нейтрализации этой угрозы мы сосредоточились на медикаментозном усилении пластичности стенок сосудов, — вещал с нарочитым вдохновением Кид Покер. — В комплексе со стимуляцией сердечной деятельности данные меры повысили устойчивость организма…
Он мог молоть эту псевдонаучную чушь часами, не выходя из образа увлеченного молодого ученого.

За презентацией последовал фуршет и пара подстроенных встреч в романтической обстановке. Заведения, рассчитанные на распущенную аристократию Барти сыграли ему на руку. И — вуаля. Молодые люди не выдержали искушения.

Затем Кид устроил так, чтобы об адюльтере узнала Тимея. Не от него, разумеется, потому что гонцам, принесшим дурную весть, частенько рубят головы. Но устроить разоблачение труда не составило.
Скандал наделал много шума, непривычно много для развратного аристократического мира. А когда пыль слегка улеглась на сцене вновь появился Кид Покер. Он явился перед баронессой источая флюиды соблазна и надежности. Кроме природного дара обольщению помогла собранная на Скалигере информация. Он знал о Тимее много такого, чего не мог бы узнать любой другой претендент на её сердце. Любимые цветы, блюда, музыку, фильмы, истории; все, что её беспокоит, восхищает, раздражает, все, что радует и веселит.
Разумеется, знания следовало использовать осторожно, не перегибая палку и не давая повода для подозрений. Кид Покер справился и получил поцелуй уже на исходе первой недели ухаживания. Дальше все было проще. С его опытом (а среди трофеев числилась, например, нынешняя премьер-министр Новой Астурии) охмурить брошенную девушку было парой пустяков.
Не то, чтобы он не получил удовольствия от обладания юным телом, но все же Кид Покер предпочитал женщин более зрелых и утонченных, а Тимея, при всей своей энергии, выглядела, как провинциалка, каковой и являлась по сути.
Итак, он занял место дурака Одрика. Тут-то все и застопорилось.
Надо отдать должное этим людям. Даже в постели Тимея не открылась ему полностью. Она не говорила и не обсуждала дела их с мужем компании, их работу на короля. А разрушать доверительные отношения расспросами он не хотел. В таком щекотливом деле достаточно допустить единственную ошибку, чтобы пустить под откос всю операцию.
Дело осложнялось тем, что встречались они тайно в небольшой семейной гостинице на Грёне Баккер, вдали от городского шума. Тимея не желала попасть в новости и вернуть интерес публики к их с Одриком ссоре, а быть может давать мужу лишний козырь. Кид Покер, в свою очередь, не желал попадать в поле зрения спецслужб, которые наверняка следили и за особняком баронессы и за офисом компании.
Ему приходилось собирать информацию по крупицам. Заглядывать в наладонник Тимеи, пока она спала или принимала ванну, проверять её чипы с записями. Результаты оказались мизерными.

Между тем его легенда требовала активной деятельности. Кид Покер заключил несколько опционов на поставку небольших антиперегрузочных устройств для шаттлов, ботов и спасательных капсул, а также договорился о полевых испытаниях систем для боевых кораблей. Конечно, при нем образцов оборудования не имелось, но он пообещал, что вскоре прибудет партнер с готовым изделием.
После этого часики начали обратный отсчет. Его могли раскусить в любой момент, приходилось спешить. Он собрал довольно много информации о королевством флоте из других источников, но главная цель так и оставалась недостижимой.
Наконец ему улыбнулась удача. Несмотря на зачистку одного из рабочих чипов, Киду Покеру удалось вытащить из него небольшой кусочек текста. Это оказался фрагмент некоего графика. Там значились даты, название корабля, и система, где он должен будет находиться — коричневый карлик на границы двух звездных регионов. Глухое место, патрулируемое небольшими кораблями, но в остальном вполне подходящее для тайной операции.
Только тогда Кид Покер позволил себе исчезнуть.
* * *
Когда в системе 473 приборы его эсминца идентифицировали сигнатуру «Нибелунга», Кид Покер решил на мгновение, что девочка его переиграла. Подсунула наживку, а Гарру устроил засаду. Подумав, он отбросил версию. Слишком долгое ожидание для операции со столь незначительными результатами, слишком многое пришлось ему открыть. Ведь он увёз из королевства горсточку мелких тайн, а теперь, спустя полтора года, узнал главную и мог открывать шампанское.
Воодушевленный открытием его мозг работал сам по себе, фонтанировал идеями. Кид подумал, что пока генерал построит исследовательский флот и найдет все эти тайные объекты, они могли бы вычислять их иным способом. Например засекать вектора ухода вражеских кораблей. Постепенно, с набором статистики из разных систем, данные смогут указать на искомый объект…
Но хватит! Над деталями пусть ломают голову умники. А его работа закончена.
— Сэр, это капитан Леммерманн, — прозвучало из динамика. — Мы зафиксировали радиосигнал, исходящий от объекта А. Почти одновременно один из эсминцев противника начал коррекцию в нашу сторону. То есть, для нас одновременно, но вообще к моменту второго события, сигнал как раз добрался туда.
— Короче говоря, они нас заметили и собираются атаковать, — свел доклад к единственной фразе Кид Покер.
— Да, сэр. Мы предполагаем это их новый тип эсминца ПРО.
— Кажется, у него есть ударное вооружение? — припомнил Кид Покер.
— Да, сэр, хотя и немного.
— Что ж, капитан, нас здесь больше ничего не держит. Рисковать не будем. Я хочу, чтобы мы начали коррекцию на систему Е216. Нам следует вернуться домой, как можно скорее.
— Да, сэр. Если хотите, мы можем выпустить по объекту А пару торпед. Поражение практически гарантировано, он фактически без защиты.
— Нет. Я не хочу её убивать.
— Её?
— Неважно. Сколько займет коррекция?
— Сорок пять минут, если форсируем до трех же, если пойдем на обычном ускорении, то два часа пятнадцать минут.
— Чем быстрее, тем лучше.
Меньше часа перегрузок Кид Покер готов был выдержать.
— Рекомендую разделить коррекцию на две фазы с коротким прыжком между ними. Так мы уйдем от потенциального огня противника.
— Делайте, как знаете, капитан.
— Да, сэр. Нам придется оставить дроны, мы не успеем их выловить.
— Ничего страшного, капитан. Расходы не имеют значения. Просто дайте им команду на самоуничтожение.
— Да, сэр.



Глава 12
Прерванный отпуск

После миссии на Ивора вновь навалилась бюрократическая рутина. Пока эскадра проводила операцию перехвата, дел, требующих внимания командора, накопилось больше обычного. Снабжение, обучение и тренировки, отчеты Адмиралтейству, рапорты капитанов, комплектование экипажей. Ивору теперь приходилось заниматься всем: от поставок биологических компонентов для оранжерей до решения проблемы сверхнормативного набора статического электричества фрегатами и корветами во время длительного патрулирования.
Основная проблема по-прежнему заключалась в нехватке людей. Как командующий он имел особые полномочия перемещать офицеров с должности на должность. За исключением капитанов кораблей, которых мог назначать и снимать только король. Но простыми перемещениями всех дыр не заткнешь.
Офицерское пополнение присылали из Барти — тоненький ручеек, не способный заполнить вакансии и восполнить потери от выбывших по болезни, ранению или отозванных Адмиралтейством. Что до нижних чинов, то тут у Ивора имелась полная свобода действий. Он мог вербовать матросов и специалистов в любых мирах и в любых количествах, а также распределять их по своему усмотрению. В этом смысле эскадре повезло — Крайтон стал идеальной вербовочной базой. В перенаселенном мире находилось много желающих изменить судьбу. К тому же планета отдавала должное обучению техническим специальностям. Вербовать мастеров здесь выходило дешевле и быстрее, нежели работать через рекрутинговые агентства Иджиса.
Не последнее место среди дел командора занимала обработка разведданных. Несколько дней ушло у Ивора, чтобы разобраться с донесениями по Гамильтону. Источников было много. Флотская разведка, Корт роу, разведслужбы союзников, частное разведбюро Стажевского с Иджиса, работающее по контракту лично с Ивором. А кроме этого, он имел в распоряжении собственную транспортную компанию, полученную в наследство от адмирала Реймонда. Транспортные услуги и торговля оружием служили хорошим прикрытием разведывательных операций.
Помимо активности повстанцев на границе региона, в Гамильтоне происходило множество иных событий, требующих пристального внимания. И прежде всего рождение такого феномена, как космические пираты.
До этого обитая лишь на страницах бульварных романов и кадрах дешевых шоу, космические пираты неожиданно появились в реальности. Под этим понятием, впрочем, объединяли самые разные направления космического криминала: от скромных жуликов, обворовывающих склады на астероидах, когда отлучаются хозяева, до абсолютных отморозков, испытывающих наслаждение от казней и пыток гражданских лиц.
Почти все типы настоящего пиратства появились буквально несколько лет назад, после вторжения Марбаса в группу Холмы. Отбившиеся от поверженных флотов корабли стали первоначальным капиталом в каперских предприятиях. Их команды считали, что продолжают борьбу павших под натиском повстанцев миров. Настоящие флибустьеры вышли из планетарных криминальных сообществ, когда повстанческий флот лишил их прежних пажитей. Пока донесения были слишком разрозненными, чтобы составить представление, а против системных вылазок флота в Гамильтон выступали союзники.
— Что это? — спросил Ивор у флаг-лейтенанта, когда тот протянул ему очередной чип. — Насколько помню, я не поручал вам подготовку каких-либо документов.
— Я решил проявить инициативу, сэр, — сказал Демарсен. — Как вы нам всё время советуете.
— Превосходно! — Ивор и правда давал такой совет нерешительному молодому офицеру. — И что вам удалось придумать?
— Я выделил и проанализировал дела с исчезновением нашего личного состава, сэр. Оказывается мы потеряли довольно много матросов и специалистов.
— Что значит потеряли?
— Сложно сказать, сэр. Возможно они дезертировали, возможно нарвались по время увольнительной на местные банды и теперь лежат с перерезанным горлом где-то в канализации.
— Избавьте меня от мрачных фантазий.
— Да, сэр. Прошу прощения, — лейтенант покраснел и вновь замкнулся в себе.
— Проведите расследование, Виллем, — смягчил тон Ивор. — Составьте для начала список. Обзвоните госпитали и морги, найдите кого-то, кто проверит полицейские отделения и тюрьмы. У наших тюремщиков наверняка большие связи с местными органами правопорядка. Поговорите с товарищами пропавших людей, возможно они что-то знают. Сделайте запрос их командирам. Действуйте, Демарсен, я хочу получить общее представление о проблеме в ближайшие дни.

Лейтенант вышел. Ивор посмотрел на кучу чипов, затем перевел взгляд на экран, где светилось целое созвездие файлов, требующих немедленного рассмотрения. На персональном планшете его ждал также длинный список непрочитанных сообщений.
— Всё, хватит! — решил Ивор и набрал на коммуникаторе код Марты Монаган. — Баронесса, не желаете ли слетать на поверхность, немного развеяться?
— С большим удовольствием, командор.
* * *
Хорошо, когда есть деньги. Доходы от поместья на Барти могли закрыть любые потребности столь скромного в желаниях человека. Говорят, будто рожденные в нищете получив внезапно огромный куш слетают с катушек, начинают тратить без ограничений и внятного плана, транжирить и спускать состояния. С Ивором этого не произошло. Возможно потому, то он был офицером флота и большую часть времени проводил в космосе, где слетать с катушек негде, незачем и вообще опасно. Но определенный уровень и стиль жизни он теперь поддерживал. Этого требовал и статус командующего.
После длительной миссии, устав от текучки, Ивор с Мартой позволили себе один-единственный день отпуска. Сбежав со станции, они решили прогуляться по торговым улочкам Сексагесимуса.
Ивор редко спускался на поверхность, а крупнейший город Крайтона обычно посещал только по делу. Сексагесимус подавлял его офисными башнями и многоэтажными типовыми зданиями, где в тесных квартирках ютились местные жители. Его раздражали узкие тротуары улиц, вечно заполненные спешащими куда-то толпами. Город напоминал старые фильмы про Нью-Йорк, где свободное пространство сжималось коммерческой недвижимостью и транспортом, как тисками.
Перенаселение влияло на все сферы жизни, меняя до неузнаваемости казалось бы привычные для уроженца Барти вещи. До войны родной мир Ивора был слишком мал, чтобы там обосновались какие-либо торговые сети. Не имело смысла держать склады и удлинять логистику без гарантии сбыта. Тем более, что аристократы предпочитали штучный товар и живое обслуживание, а уголовники получали то, что им давали хозяева поместий. Поэтому в Миладе процветали мелкие магазины, лавки, то что определяла облик по-настоящему буржуазного города. С началом войны население королевства резко выросло, однако и тогда торговые сети не заходили на планету уже по причине высокого риска.
Другое дело миры развитые. Ивор долго привыкал к огромным пространствам супермаркетов, моллов, развлекательных центров, к доставке заказов коптерами и выбору по планетарной сети всего, чего душа пожелает. Понятно, что роботы доставляли товар и на Барти, но ни один аристократ не будет покупать что-то по каталогу, не пощупав лично материал, не примерив несколько вариантов, не переговорив с продавцом. Поэтому милые сердцу каждого жителя королевства мелкие заведения держались на плаву.
И как же Ивор обрадовался, когда Марта откопала этот уютный район Сексагесимуса с узкими улочками, небольшими магазинами, ресторанами, салонами, клубами. Говорили, будто много лет назад власти специально выкроили под него местечко на склоне холма. И хотя на Крайтоне малый бизнес не был чем-то исключительным, однако, в данном случае это был скорее маркетинговый ход, рассчитанный на туристов. Настоящий средний класс процветал в Долине или в Шестом округе, а в Сексагесимусе обитали главным образом синие воротнички. Здесь всем заправляли крупные компании, а большинство мелких заведений наверняка принадлежали их торговым сетям.
Ивор мимоходом отметил, что большая часть фасадов была декорировано дешевой имитацией под кирпич, керамическую плитку, природный камень, бревно или доску. Лишь изредка попадался настоящий кирпич или дерево. Притом, что лесов и гор вокруг заселенной зоны имелось достаточно.
Несмотря на это атмосфера улочек позволяла почувствовать себя почти как дома. Сувенирные лавки, увешанные плетеными безделушками, сумочками, поясами, накидками; красивые витиеватые вывески, завлекающие экзотикой; грифельные доски, обещающие скидки.
Здесь тоже собирались толпы, но праздношатающиеся люди резко отличались от спешащих по делам. Их лица светились беззаботностью и дарили встречным улыбки.
— Кажется я устала, — сказала Марта. — Я впитала в себя достаточно местной атмосферы, чтобы захотеть проглотить что-нибудь посерьезней уличной еды.
— Давай, зайдем вон в то заведение, — предложил Ивор, указав на вывеску с глиняным горшком.
Запах дровяной печи, что доносился оттуда, пробуждал аппетит, хотя не факт, что его не испускал спрятанный за вентиляционной решеткой генератор ароматов.
Ресторанчик оказался не из дешевых. В том, что касается цен. А вот его кухня уступала любому заведению средней руки в Миладе. Всё же кормить даже инопланетных туристов не то же самое, что угождать аристократии Барти. Да и продукты на Крайтоне не отличались разнообразием. Здесь доминировало фабричное производство. Животных практически не разводили на свободном выпасе, а овощи с зеленью не выращивали в грунте. Многоуровневые бетонные коробки производили еду промышленным способом.
— Я так скоро начну скучать по кенгурятине, — заметила Марта, вылавливая из супа кусочек курицы. — Кажется бедную птицу кормили одной целлюлозой.
Столы здесь застелили домоткаными скатертями с вышивкой по краям. Суп подали в глубоких глиняных чашках ручной работы. На этом изысканность заведения и заканчивалась. Еда оказалась практически такой же, как в рабочих столовых.
— Мне не дает покоя их новая тактика, — произнес Ивор задумчиво.
— Тебе уже говорили, что ты не умеешь расслабляться и думаешь о работе даже за обедом? — Марта улыбнулась.
— Маскариль напоминает мне об этом почти при каждой встрече, — ответил Ивор. — Я хотел сказать герцог Эспеланд, конечно же.
— Надо поработать над этим, — сказала Марта. — Так что там у тебя на уме?
— Новая тактика.
— Ты имеешь в виду тактику повстанцев? — спросила Марта. — Эти их дроны?
— Нет. Я имею в виду подход на медленной скорости, — уточнил Ивор. — Это переворачивает устоявшиеся у нас представления об образе действия противника, а значит несет потенциальную угрозу.
Пленные со Скунса-Два не смогли прояснить на допросах ни целей миссии, ни новой тактики противника. Все как один заявляли, что эскадра подчинялась некоему гражданскому лицу, лица которого никто из них не видел, а имени не знал.
— Мы находились в идеальной позиции для сражения с полным осведомлением о ситуации, и тем не менее, два из трех кораблей противника смогли уйти, — добавил Ивор с досадой.
— Но ведь медленную эскадру всегда можно перехватить, — заметила Марта. — Эта аксиома.
— Это так, — согласился Ивор. — Но однажды я провел целый караван неповоротливых коммерческих судов. И сумел отбиться от более быстрого противника.
— Я помню. Мы даже проходили это в училище… ах, да, ты же сам и выдал нам исчерпывающий анализ.
Ивор улыбнулся.
— Ты была… вызывающей.
— Скорее зовущей.
Она рассмеялась и отодвинула супчик в сторону. Ивор поступил так же.
— Думаю, нам следует провести симуляцию, — сказал он. — И не просто симуляцию, а штабную игру.
— То есть наш вечер коту под хвост, — Марта вздохнула. — Я-то мечтала завалиться с тобой в дешевый мотель.
— Крайтон — круглая планета, здесь всегда где-нибудь вечер, — улыбнулся Ивор. — Выберемся в другой раз.
— Тогда подгадаем, когда вечер наступит в Долине. У её богатеньких жителей наверняка и пища вкуснее, — баронесса кивнула. — Итак, симуляция.
— Штабная игра. Проблема в том, что у меня нет времени да и охоты программировать алгоритмы противника. Поэтому мы вот как поступим. Я объясню тебе идею в целом, и вы, скажем, с Софи Либерман просто сыграете за силы вторжения. Будете импровизировать по ходу дела, так даже интереснее. А на оборону я поставлю Вальтера Донована, как моего заместителя, и еще кого-то из капитанов.
— Но формально твой заместитель Типелис, — напомнила Марта. — Пока король не пришлет кого-то с большей выслугой.
Ивор мотнул головой.
— Нет, Типелис был с нами у карлика Е473, — сказал он. — И значит может сообразить, что я задумал. А я хочу. чтобы оборону держали приверженцы нашей прежней тактики: быстрые переходы между системами, медленный бой в системе.
Марта задумалась.
— Или же ты хочешь утереть нос Вальтеру, — она поняла указательный палец, как бы подчеркивая, что уверена в своей версии, а потом положила в рот засахаренную вишенку.
Тем временем официант принес горшочки с запеченными корнеплодами.
Ивор кивнул ему, но есть не стал. Он активировал планетарный коммуникатор и вызвал шеф-пилота капитанской гички.
— Бастиан, будь готов к вылету. Мы вскоре будем.
Затем, в течение четверти часа, преодолев коммуникационный лабиринт местной сотовой станции, центра космической связи, коммутатора на Джоне Гордоне и, наконец, соответствующего флотского отдела, Ивор добрался до начальника штаба Фармера.
— Билл, будьте так добры, соберите в ситуационной комнате группу для проведения штабной игры. Я хочу чтобы кроме вас в неё вошли Софи Либерман, Вальтер Донован и еще в пару к Вальтеру кого-то из капитанов по вашем у выбору, но из тех, что не принимали участие в миссии к Салемскому проходу. Этого будет достаточно. Помощники не нужны. Можете взять в себе в напарники Поля Баннистера. Ну и хватит. Когда? Скажем, через два часа будет идеально. Отбой.
Пока он пробирался через операторов, соединения и спутниковые созвездия, а потом говорил с Фармером, Марта успела съесть запеченные корнеплоды, расплатиться и вызвать такси.
* * *
Дождавшись очереди, так как трафик местного аэропорта был перегружен, они выбрались, наконец, за пределы атмосферы. Станция Джон Говард располагалась на высокой орбите, дабы не смущать обывателя концентрацией уголовного элемента над головой. Тюремные транспортные шаттлы, летящие в экономическом режиме, добирались туда с поверхности больше десяти часов. Но Бастиан топливо не экономил и капитанской гичке хватило часа с комфортным ускорением в единицу.
К этому времени офицеры штаба и капитаны собрались в ситуационном зале (ранее это была комната для брифингов начальника тюремной секции). К именам, названным Ивором, начальник штаба добавил Джея Косту, командира ударного эсминца «Борей». Выбор Ивор одобрил: Джей Коста служил под его командованием с первой войны, они вместе прошли Путь карликов. Хотя, если подумать, любой из капитанов третьей эскадры был достоин принять участие в штабной игре.

Они могли провести симуляцию на корабле, и даже создать сеть из всех наличных вымпелов эскадры. Обычно так делали, чтобы натаскать экипажи в условиях близких к боевым. Но сейчас Ивор задумал просто проверить несколько идей. Поэтому в корабельном оборудовании не было нужды, а большое число вовлеченных людей затянуло бы подготовку.
— Вальтер и Джей играют за синих, держат оборону в группе Калаян, — назначил роли Ивор. — Марта и Софи играют за красных и наступают со стороны Гамильтона. Я, Билл и Поль выступаем арбитрами.
Две противоборствующие команды расположились в разных углах комнаты за своими компьютерами так, чтобы не видеть экраны и не слышать разговоры команды противника. Ивор со штабом занял стол в центре зала. В качестве арбитров они собирались следить за ходом схватки на тактической проекции с полным доступом к данным.



Глава 13
Разбор полетов

Симуляция походила на компьютерную сетевую игру, в которую забили реальные технические характеристики кораблей и modus operandi командиров. Как своих так и противника. Причем все известные параметры противника немного завышали, чтобы придать борьбе остроту и компенсировать недостаток разведданных. Что до их командиров, то аналитики Корт роу и разведуправления флота тщательно составляли профили, выжимая информацию из всего, до чего могли дотянуться.
Игра началась. Время было ускорено.
Оперативное соединение «красных», ведомое Мартой и Софи, вошло в группу Калаян через Салемский проход и было замечено патрульным корветом «синих». Он дождался выполнения коррекции, зафиксировал вектор ухода противника и только тогда отправил информационную торпеду в систему Ирис. Однако почти сразу же попал под огонь скрытого второго эшелона и был уничтожен. После этого половина первого эшелона вернулась в обычное пространство и вместе со вторым эшелоном изменила вектор.
Разумеется, всего этого защитники не знали. Они знали лишь то, что сообщила торпеда. Исходя из этого «синие» и принимали решение. Оставив у Крайтона лишь «Нибелунг», они отправились на перехват всей эскадрой. Пять кораблей «красных» были перехвачены у Титубы и частично истреблены, однако другие пятнадцать ушли к малопосещаемому карлику, где вновь изменили вектор. Противник шел на небольшой скорости всего четыреста километров в секунду. Таким образом у защитников в теории имелась уйма времени на ответ, вот только они не знали где искать пропавшую часть эскадры вторжения и недооценивали её численность.
В конце концов «синие» разделились и группами по два-три корабля начали прочесывать ближайшие системы. Шансов наткнуться на противника у них почти не имелось. Корабли, ведомые Софи и Мартой, не вели переговоров на радиоволнах, а значит и обнаружить следы их прохождения через систему можно было только случайно.
В результате «красные» неожиданно появились возле Гуншу, выбили не слишком серьезные боевые станции и размотали всю орбитальную инфраструктуру, включая находящиеся на парковке боевые корабли. Мало того, сделав дело, пятнадцать кораблей спокойно ушли. Гнаться за ними оказалось попросту некому. Эскадра «красных» заложила большую дугу через второстепенные системы и вернулась в Гамильтон через Минлейский проход.
На весь рейд в реальности у противника ушло бы около десяти месяцев. Хорошо, что игрового времени это заняло всего три часа. Но эти три часа заставили Джея Косту и Вальтера Донована сильно понервничать. Не оставили результаты равнодушными и штабных офицеров. Начальник штаба Билл Фармер аж крякнул, когда понял, каким образом «красные» провели «синих», а когда запись сражения прокрутили для всех, он почесал макушку.
— Н-да, дела.
И не сказать, что Коста и Донован уступали в тактической мысли. Один был ветераном, другой выпускником первого потока Училища, оба имели опыт штабной работы и командования. То есть относились к самой что ни на есть флотской элите.

Посадив противников и арбитров за один стол, Ивор набрал на коммуникаторе код Демарсена.
— Виллем, не могли бы вы организовать нам кофе и пончики.
— Из автомата? — спросил флаг-лейтенант.
— Если вы не научились готовить их сами, — улыбнулся Ивор.
— Я могу сбегать на соседнее кольцо, там есть один кафетерий.
— Не стоит.
— Да, сэр.
Ивор отложил комм и окинул взглядом офицеров. Да, они были лучшими, что делало ситуацию еще более печальной.
— Итак, наша задача, дамы и господа, провести разбор полетов, найти недостатки тактики противника и выработать средства противодействия, — сказал он. — И начнем мы с вас, Вальтер. Вам уже приходилось вести затяжные сражения, проходя через множество систем. Вот и высказывайтесь.
— Основное преимущество медленной скорости — небольшая по времени коррекция, — сказал капитан «Ауры». — Мы просто не успевали обнаружить противника, как он заканчивали манёвр и уходил.
— И легко мог затаиться в пространстве на неделю и даже больше, — добавил Билл Фармер.
— И не тратил много топлива, — предложил еще один аргумент Вальтер. — Что позволяло ему задействовать форсаж при коррекции. А значит… время маневра сокращалось еще больше. Если корабль летит со скоростью 500 километров в секунду и ему нужно изменить направление на десять градусов при сохранении той же скорости, то на ускорении в тридцать пять метров в секунду за секунду ему потребуется на это всего…
— Сорок одна минута с половиной, — тут же ответила Марта Монаган.
— Верно. Мы не успеем их даже заметить. Они станут фактически неуловимы.
— Я тут подумал, сэр, — сказал Джей Коста. — Что если объединить данную тактику с вашей концепцией использования гравитационных манёвров, может получиться еще более изощренный инструмент прорыва.
— Тут нужны скорости на порядок ниже, — заметил Ивор. — Но не факт, что они не держат такой вариант про запас.
— И нужно учитывать, что лишнее топливо они смогут расходовать на рекуперативное получение энергии, — добавил Поль Баннистер. — Вот отчего их темп орудийной стрельбы может быть так высок.
Ивор едва заметно вздохнул. Пока что офицеры перечисляли одни лишь минусы.
— Есть еще один важный момент, — сказала Софи. — Поскольку мы теперь знаем, что они способны прыгать на большие расстояния, нам нужно расширит зону патрулирования еще минимум на двадцать-тридцать петаметров.
— А у нас нет для этого сил, — добавил Билл Фармер. — Это десяток систем. мы будем вынуждены, как раньше, задействовать транспортные корабли. Но это паллиатив.
— Проклятье! воскликнул Коста. — Генерал давит на нас даже не особо напрягаясь!
В комнате повисла тишина.
Проблема не была новой. Боевому командованию, как и всему фоту, остро не хватало легких единиц. Четыре фрегата нового типа не могли закрыть все направления. Корветы предоставил Ильсон, но возможности небольшого мира ограничивались десятком бортов. Малые исследовательские суда Гуншу (в размерности фрегатов) вносил свою скромную лепту. Их разрабатывали и строили для предварительной разведки пригодных для освоения планет. Они имели компактный экипаж, усиленные средства защиты от космической радиации, развитую электронику и увеличенный запас топлива. На всякий случай (как то встреча с бандитами, сквоттерами или недобросовестными конкурентами), они имели и дюжину пусковых, а также укороченное орудие. Для патрулирования такие корабли подходили почти идеально, а поскольку новых заказов на терраформирование в данный момент не поступало, большую часть флотилии власти Гуншу передали на общее дело. К сожалению замечательных кораблей в наличии оказалось немного.

Молчание нарушил Демарсен. Он вошел в комнату с парой стюардов, которые несли коробки с пончиками и подносы с кофе. Офицеры быстро разобрали и то и другое. Ивор вдруг подумал, что пончики для подобных посиделок подходят лучше чем пицца. Общая коробка делает отношения излишне неформальными. А у них не корпоратив и не встреча друзей.
— Этот трюк не сработал бы в Северной Дуге, вернее сработал бы не полностью, — сказал Донован, прожевав кусок и сделав глоток. — Там у нас немного вариантов для маневрирования. А здесь выше плотность звезд и самих звезд больше, можно двигаться шажками с короткой коррекцией. Повстанцы спокойно выполнят разворот и вернутся домой.

— Что мы упустили? — спросил Ивор. Сам он к пончикам не притронулся, а кофе слегка пригубил. — Не может у такой тактики не быть слабых мест. Нужно найти их и придумать, как использовать.
У него самого возникла пара идей, но он решил их пока придержать.
— Первое, что приходит в голову, медленное продвижение, — сказал Вальтер. — За время операции, вроде той, что мы сейчас разыграли, в реальности мы успели бы слетать до условной главной базы противника, атаковать её и вернуться обратно. Ну, то есть я имею в виду, раз они отправили крупные силы на операцию, значит база осталась беззащитна.
— Не всегда и не всякая, но держать в уме стоит, — согласился с ним Билл Фармер.
— Меньшая точность, — добавил Поль Баннистер.
— Верно, — Ивор кивнул. — Это могло бы дать преимущество в бою. Однако мы и сами внутри системы предпочитаем сражаться на медленных скоростях. И кроме того меньшая скорость дает более широкий конус стрельбы. Тут не ясно, что лучше.
— Если говорить о перелёте между системами, то и точность прыжка будет меньшей, — сказала Софи Либерман.
— Это не так принципиально, — отмахнулся Вальтер.
— Да, если говорить о транзите. Но перед выходом на цель им потребуется провести более длительную коррекцию. Как минимум, это поможет избежать внезапного удара по инфраструктуре.
— Кроме того, столь дальние расстояния они будут преодолевать серией прыжков, а значит и погрешность будет расти от раза к разу, — добавила Марта.
— Верно! — кивнул Ивор.
— Я тут подумал… — произнес Билл Фармер, вытирая руки салфеткой и стряхивая крошки с мундира. — Чтобы перехватить медленную эскадру нужен полный контроль за пространством систем. Если грубо… свет проходит миллиард километров за час, а обычная сфера операций вокруг звезды имеет радиус в четыре-пять миллиардов. То есть наши пикеты должны располагаться достаточно близко от места коррекции для надежного перехвата.
— Это чертова уйма кораблей! — воскликнул Баннистер. — Кроме того, что может сделать один корабль, если на него выйдет целая эскадра противника? Мы только распылим силы.
— У нас все равно не будет столько сил, — сказала Марта. — Чтобы контролировать сферу радиусом, допустим пять миллиардов километров, с условием фиксации противника в течении получаса, нам потребуется… триста двадцать пять кораблей.
— Вы посчитали в уме? — удивился начальник штаба.
— У меня нет замаскированного нейроконнектора — усмехнулась Марта.
— Не обязательно кораблей, — сказал Ивор. — Достаточно станций, способных отправить информационный снаряд через гиперфазу. Вроде Скальда, но с пушкой.
— Допустим. Это все равно много. У нас и Скальдов-то не хватает.
— А если увеличить время реакции до часа?
— Нет, это все равно не выход.
— Они не могут так летать бесконечно, — заметил Вальтер. — При столь долгом пребывании в гипере им потребуется больше времени на охлаждения метанола. Так что совсем уж частую серия из дальних прыжков они не смогут провести. А значит и в системе задержатся дольше, чем требует коррекция. Помню, нам после шести недель пришлось охлаждать топливо шесть часов.
— Мы не знаем какие у них системы, — сказал Ивор. — Может быть большая площадь радиаторов или меньше энергозатрат. Нужно дать ориентировку разведке, пусть поищет что-то об этом.
— Сделаем, сэр, — энергично кивнул начальник штаба.
— Итак, потребность в охлаждении перед следующим прыжком, — задумчиво произнес Ивор. — Противник скорее всего станет дрейфовать, пока не доведет топливо до нужной температуры. И значит нам следует использовать более чувствительные инфракрасные датчики.
— Есть еще одна мысль, — сказала Марта Монаган.
— Поделитесь, баронесса.
— При столь медленном продвижении перед нами не стоит задача обнаружения. Любой патруль успеет срисовать их сигнатуры и передать информацию дальше, где… допустим, можно настроить системы противодействия.
— Какие?
— Минные поля!
Сперва предложение Марты вызвало у собрания сдержанный смех и улыбки.
Мины в виде устройств, на которых установлен рентгеновский лазер с накачкой ядерным взрывом, могли, разумеется, быть настроены на корабли с определенной сигнатурой и болтаться в пространстве в ожидании, пока конкретная цель или одна из списка целей не появится на доступной дистанции. А тогда…
Но от мин не зря отказались еще на заре освоения Галактики. Огромные пространства космоса не давали таким устройствам никаких шансов на поражение противника. Даже идущий по определенному маршруту корабль мог появиться где угодно: на миллиард километров ближе или дальше от центрального светила, над или под плоскостью планетарного диска. А лазер мог поражать на полторы тысячи километров не больше. Ну на три тысячи, если поставить более мощный заряд. При дальнейшем увеличении мощности усугублялись проблемы с наведением и фокусировкой.
Гипотетически минные поля можно было выставить на основных векторах подхода к конкретной планете. Потому что, как правило, корабли выходили прямо на неё на стандартной скорости и с дистанции позволяющей закончить вовремя торможение. Точка входа — пространство в миллионы кубических километров, которое в принципе можно засеять минами. Но по предсказуемым векторам летали обычно только гражданские корабли или военные в мирное время. Это больше подошло бы для диверсии, но не для боевых действий. А кроме того, в звездных системах все подчинено орбитальной механике, что заставляло бы регулярно переставлять такие поля и привело бы к огромных издержкам.
Однако все это не имело значения в пространстве транзитной системы, где перекрытие всех вариантов проведения коррекции, потребовало бы числа мин с семнадцатью нулями, если не больше. Это был заведомо проигрышный вариант. Поэтому никто и никогда не ставил минных полей в реальности, а рассматривали их на уроках тактики лишь как гипотетический пример.
Примерно такие аргументы и прозвучали в ответ, но Марта не случайно числилась среди лучших выпускников училища.
— В данном случае, нюанс заключался в том, что патрульный корвет может засечь вектор ухода противника в гиперпространство довольно точно, — сказала она. — А значит и выход окажется на определенной линии. Ну, с погрешностью в пятьдесят тысяч километров, не больше. И времени на передачу данных в другую систему и постановку полей будет достаточно.
— Но линия, это не точка, — возразил Вальтер Донован.
— На линии можно расположить последовательно несколько десятков кольцевых минных полей. С радиусом в пятьдесят тысяч на каждое потребуется… ну около трехсот мин для гарантированного поражения.
— Если мы узнаем точный вектор, то можем просто отправить крейсер.
— Да, но крейсеров не напасешься на все системы, в то время как постановщик мин, можно быстро сделать из обычного транспортного корабля.
— Все же нужно учитывать, что противник даже идя по предсказуемому вектору может выйти где угодно. Пять, шесть миллиардов километров вашими ведьмиными кругами не перекрыть.
— Да. Но обычно при медленных скоростях стараются выйти ближе к звезде, чтобы точнее прыгать. А кроме того, он будет лететь многие миллионы километров, совершая коррекцию. Если разместить поля через каждые три миллиона километров в обычной зоне не далее миллиарда от звезды, то какое-нибудь он наверняка заденет.
— Если бы он летел по прямой, но ведь он заложит дугу, чтобы уйти в другую систему.
— Верно. Но стратегия медленного проникновения будет базироваться на небольших углах коррекции.
— А если вместо минного поля будут корабли перехвата? — предложила Софи. — Эскадра, которая пойдёт по нужному вектору так сказать пунктиром, выскакивая из гипера каждые полмиллиарда километров и снимая данные…
— Допустим перехватчики ожидают в одной из соседних систем и прибывают с опережением… — подумал вслух Ивор. — Вопрос, какая базовая скорость им потребуется, чтобы пройти таким образом всю систему за время, которое нужно противнику на коррекцию?
— Если взять практический радиус системы в пять миллиардов, то десять нужно пройти на скорости… Сто километров в секунду. Тогда выйдет по три минуты на гиперпрыжок и, скажем секунд тридцать на снятие данных и подготовку следующего прыжка. Ну пусть минута. По четыре минуты на полмиллиарда, на всю систему восемьдесят минут.
— Двадцать прыжков подряд шнелльбот не потянет, — заметил Донован. — Не хватит запасов энергии в накопителях. Или надо будет прыгать с горячим реакторам, но тогда нужно время на охлаждение.
— А если противник после выхода из гипера затаится и будет дрейфовать? — спросил Поль Баниистер.
— Тогда придется летать по вектору туда и обратно, пока враг не проявит себя чем-то, — не сдавалась Софи. — Подобно тому как противолодочные корабли искали подводные лодки, крейсируя на поверхности.
— На медленной скорости можно дрейфовать целую вечность, — вздохнул Ивор. — Но идея неплоха, Софи, попробуй её докрутить.

Недостатков у предложения нашлось много. Оно годилось, как отправная точка размышлений, однако, вскоре дискуссия выдохлась. И все вновь замолчали.
— Почему они раскрыли новую тактику, а не дождались пока накопят достаточно сил для решающего удара? — спросил в тишине Вальтер. — Они могли застать нас врасплох проводя крупную операцию.
— Они не собирались ничего раскрывать, — ответил Билл Фармер. — Противника случайно заметили в Путто. Если бы не это, его эскадра спокойно совершила бы диверсию и ушла обратно, не оставив явных следов.
— Допустим. Но им пришлось раскрыть и другие козыри, вроде этих дронов ПРО.
— Верно, — кивнул начальник штаба. — По той же причине.
— Должен признать, нам повезло, — сказал Ивор.
На самом деле, как он подозревал, им повезло гораздо больше. Захват «Птолемея» стал бы грандиозным провалом королевского флота.

Ивор неожиданно вспомнил, как его в бытность флайт-офицером командиры игнорировали даже когда он предлагал разумные и эффективные решения. Его рапорты наверное до сих пор хранились в самом пыльном углу архива Адмиралтейства. Он не желал поступать так же со своими подчиненными. И подумал, что стоит расширить круг привлеченных к решению проблемы.
— Билл, подготовьте приказ по эскадре. Пусть капитаны кораблей с офицерами рассмотрят различные варианты сражений в случае применения противником тактики медленного проникновения. Может, найдутся какие-то еще соображения. Позже мы суммируем их и выработаем рекомендации.
— Да, сэр.
— Уже поздно, а наш вечер затянулся. Предлагаю на этом закончить.
* * *
Несмотря на столь долгий и насыщенный день, Ивор не спешил покидать штаб. Он подумал, что союзники теперь запаникуют ещё больше и наверняка потребуют сосредоточить все силы в их домашних системах. А единственное решение, какое он видел, это напротив, увеличение глубины обороны за счет серой зоны. Флоту нужно взять под контроль весь регион Гамильтон. Только тогда он сможет противостоять подобным вылазкам.
Ивор вздохнул и сел за компьютер составлять очередной рапорт в Адмиралтейство. Он также решил написать письмо начальнику Военно-космического училища Райту. Потому что Адмиралтейство может затянуть дело или проигнорировать его соображения, но курсантам следует знать всё о новой тактике, чтоб уже во время учебы вырабатывать нужные рефлексы и придумать противодействие.
От работы Ивора отвлек писк коммуникатора.
— Сэр, я не разбудила? Это Паула Шелдон.
— Нет, я работаю. Что у вас, Паула?
— Яхта его светлости герцога Эспеланда только что вошла в пространство Ириса. Вы просили предупредить.
— Отлично! Спасибо, Паула. Как только она прибудет на станцию, пожалуйста, организуй мне встречу с герцогом.
— Да, сэр.



Глава 14
За край

Королева истязала себя на беговой дорожке. Фроди так и не смог понять, отчего её не устраивает настоящая тропинка в заповеднике? Неужели приятнее пялиться в экран с синтезированным изображением ландшафта?
От раздумий его отвлек писк вызова.
— Ваше величество, барон Одрик Солович просит срочной аудиенции, — доложил камергер по коммуникатору.
Список людей, которые могли просить срочной аудиенции, находясь под воротами дворца, был невелик. Обычно запрос поступал в канцелярию и рассматривался неделями. Одрик числился среди избранных. Он был слишком ценен для королевства, чтобы игнорировать подобные просьбы.
— Зовите его, Гудлинг. Пусть ждет меня в Оружейном зале, — ответил Фроди.
Он ещё раз взглянул на бегущую Доротею, пнул штангу, до которой так и не притронулся, и отправился в душевую. На сегодня со спортом покончено. Через недельку можно будет сделать еще одну попытку. А лучше через месяц.

Стены зала, декорированного под средневековье, были увешаны оружием и доспехами. По идее экспозицию следовало бы обновить. Выбросить дурацкие реплики копий и мечей, развесить по стенам настоящие боевые трофеи. Скафандры, винтовки, куски обшивки уничтоженных кораблей противника…
Камергер впустил Одрика.
— Гудлинг, принесите нам чаю, — распорядился король.
— Какие-нибудь закуски, фрукты? — уточнил камергер.
— Нет, чаю будет достаточно, — сказал Фроди.
Он все еще злился на юного астронома. Некоторое время назад короткий, но бурный роман Одрика с Анной Норман наделал в королевстве много шума. Аристократы, чтобы о них не говорили, любили сплетни и об адюльтере новоиспеченных баронов болтали на каждом шагу. Что лишь усилило раздражение Фроди. Он был неравнодушен к Анне Норман, которая однажды, еще будучи подростком, спасла ему жизнь. Он даже немного заревновал, не понимая, по какой причине девушка отвергла ухаживания короля, но поддалась очарованию иноземного астронома? Неужели корона на голове имеет меньший вес, чем ум в черепушке? К счастью, его влюбленность осталась в прошлом. В конце концов, он сам отказался от дальнейших усилий, встретив прекрасную Доротею. Тем не менее, хотя распутство и супружеские измены считались в королевстве в порядке вещей и не требовали вмешательства, в этот раз король поступил иначе. Ради дела, разумеется.
Ломка была девушкой вольной, её он оставил в покое. А во дворец вызвал нерадивых молодых супругов Тимею с Одриком. И поставил вопрос ребром. К этому времени Тимея выставила мужа за порог их только что построенного дома. А Одрик, когда романтический туман немного рассеялся, явился к ней с повинной и осаждал крепость без надежды на результат.
Король предложил перевернуть страницу. И чтобы выбить остатки дури приказал им отправиться в следующую экспедицию раздельно. Благо компания как раз получила новенький исследовательский корабль «Птолемей» — современный, оснащенный настоящим оборудованием, а не собранным тут и там по мусорным свалкам. Изначально Одрик с Тимеей собирались совершить экспедицию вместе, в то время как старой «Астролябии» предстояло пройти модернизацию. Но измена Одрика и решение Фроди нарушили планы. Модернизацию отложили. Тимея взяла на «Птолемей» напарницу из аристократок, а Одрику на «Астролябию» назначили какого-то старикана из горожан. Оба помощника, разумеется, имели какое-то представление об астрономии и прошли проверку Корт роу.
«Птолемей» отправился изучать звездную группу Гамильтон так как королевство нуждалось в безопасном пути к центральным мирам. Действующий оказался довольно длинным, а альтернативный проходил через зону контроля генерала Марбаса и имел несколько неприятных участков, когда пришлось бы выходить из гипера в известных системах.
Старенькой «Астролябии» поручили исследовать местное пространство, главным образом Северную Дугу и прилегающие районы космоса. Уже первые исследования Одрика принесли несколько удачных открытий — полдюжины скрытых объектов в пределах Северной дуги и Малой Пустоши. Ещё пара объектов на перешейке сделали путь к Хризолитовому Треугольнику менее напряженным. Ну и вишенкой на торте стал объект, который инженер Джонсон окрестил Хаулендом и который готовился стать важным транзитным пунктом в дальних перебросках флота.
И вот, похоже, Одрик явился с новой добычей. Иначе бы не попросился на прием, а отправил бы доклад по инстанции.
— Пейте чай юноша, но не заставляйте меня терять время, — предложил Фроди, когда камергер принес на подносе чайник и чашки.
Одрик даже не притронулся к чашке, а сразу начал рассказ.
Как оказалось, после предыдущих открытий, он решил заглянуть за Большую Северную Пустошь и внутрь её самой. Прежние методы не годились, так как Одрик не мог поставить Пустошь между инструментами и центром Галактики. Тогда он перенастроил сенсоры «Астролябии» так, чтобы она могла искать объекты на фоне света других галактик. Это давало значительную погрешность и требовало уточняющих исследований. Тем не менее…
— Мы нашли блуждающую планету в Большой Северной Пустоши, сир, — сказал Одрик. — Она может служить как укрытием для базы флота, так и мостом для дальнейшего пути.
— Дальнейшего пути куда? — счел нужным уточнить Фроди.
Одрик улыбнулся.
— Мы искали не только скрытые объекты, но попутно исследовали и видимое пространство. Так вот, за Пустошью есть звездная система с интересной планетой. С помощью скрытого объекта до неё можно добраться.
— Чем она привлекательна?
— Планета находится в зоне Златовласки, во-первых, и относится к категории А, во-вторых.
— Категория А? — не понял король.
— Корпорации по терраформировани присваивают эту категорию планетам, которым практически не требуется вмешательства инженеров. Нужен лишь, так сказать, косметический ремонт.
Барон Солович протянул королю чип.
— Здесь все данные, сир.
* * *
На просмотр файлов у короля ушло не больше получаса. Он не считал себя экспертом в области переустройства планет и планетологии вообще, но даже поверхностный взгляд давал представление о потенциале. Кажется, юный повеса заслужил прощения и поощрения.
Фроди вызвал Лойтхарда.
— Барон, я хотел бы встретиться с нашим другом под куполом Лу Бань Инжиниринг. Позвоните ему, дело срочное. И подготовьте коптер.
— Да, сир. Но осмелюсь доложить, что советник Чан сейчас в Миладе.
— Откуда вы знаете… хотя, плевать. Что ему надо в Миладе?
— У его подруги Карины трагедия в семье. Он прибыл на похороны.
— Вот же черт! Я не люблю похороны. Вот что, барон, отправьте от моего имени цветы и соболезнования и давайте отложим встречу.
— Как скажете, мой король.
* * *
Яо Чан, посол планеты Гуншу и представитель компании ЛБИ на Барти, появился у ворот дворца на следующий день. Само собой, как дипломат, он тоже находился в привилегированном списке.
Король принял его в строгом Белом кабинете, чтобы подчеркнуть уважение к утрате. Здесь не было никаких украшений и вычурной обстановки. Только несколько кресел и мраморный горшок с фикусом бенджамина.
— Я не просил вызывать вас, советник, — сказал Фроди смущенно и показал жестом на одно из кресел. — Если кто-то напутал…
— Никак нет, ваше величество, — сказал Яо Чан, позволив себе перебить монарха. — Я понял, что вы искали меня, но не решились беспокоить в такой час. Вы проявили деликатность, это очень трогательно.
— Ну раз уж вы здесь, тогда у меня и вправду есть дело, — сказал Фроди.
— Рыбалка? — предположил Яо Чан.
— Мне не до рыбалки, советник, — отмахнулся Фроди. — Дело вот в чем. Ваши люди заканчивают работу на Астероиде 2038 в системе Акоста. И пока они не вернулись домой, я хотел бы предложить им новый контракт. По терраформированию планеты.
— Но, ваше величество! — удивился посол. — Обычно мы сперва исследуем объект и только потом составляем проект, подбирая команду, нужные инструменты, материалы. Сами понимаете, где-то не хватает воды, где-то её слишком много, не говоря о других веществах, температуре и радиации. А специалисты по астероидам не понимают нюансов планетарной инженерии.
— Всё так, советник. Но лишнего времени у нас нет. А упомянутая планета не требует значительных усилий, она как у вас говорят, из категории А. В основном там требуется запустить бустерную экосистему, подчистить что-то из перхлоратов. Подойдут инженеры-экологи с астероида.
— Вас случаем не пытаются обмануть, ваше величество? — еще больше удивился Яо Чан. — Какой-нибудь мошенник, продающий старые пиратские карты и пригодные для заселения миры. Я знаю все первоклассные планеты в этой части обитаемой Галактики и все они уже кем-то заняты.
— Верно, — король усмехнулся. — Наша планета находится в необитаемой части.
— В смысле?
— Планета находится за пределами Большой пустоши.
— Это возможно, — согласился Чан. — Но как корабли туда попадут?
— Вот за это не беспокойтесь, советник. Королевская лоцманская служба проведет их через пустоту.
* * *
Дело завертелось даже быстрее чем Фроди предполагал. Корпорация Лу Бань Инжиниринг остро нуждалась в новых заказах. Яо Чан в тот же день отправил почтовую капсулу на Гуншу и вскоре получил ответ с положительной резолюцией. А раз так, то сразу встал вопрос о средствах. Тут-то и возникла заминка.
Министр финансов Левин только руками развел.
— Сир! Мы не имеем свободных средств. Флот, системная оборона, строительство и обустройство обиталища забрало большую часть поступлений от пенитенциарной ренты. Разве что задействовать резервы.
Лезть в кубышку Фроди пока не хотел и ради решения проблемы созвал совещание ближнего круга. Выглядело оно как прогулка по Восточному заповеднику.
Если Военный кабинет занимался практическими вопросами ведения войны, то в кругу приближенных особ Фроди обсуждал общие темы, пытаясь нащупать стратегию на годы вперед. Славный командор Гарру, как и Маскариль находились слишком далеко, чтобы принимать участие в беседах, а у королевы Доротеи и принцессы Грай имелись собственные государственные обязанности, на которых они и сосредоточились. Поэтому ближний круг теперь состоял из кузена Бориса, барона Лойтхарда и маркиза Горского.
Маскариля с Гарру королю особенно не хватало. Оба находились там, где в них имелась нужда. Авторитет Гарру вселял в союзников оптимизм, а его третья эскадра поддерживала дипломатические усилия герцога Эспеланда. И только изощренный стиль ведения дел бывшего шута был способен расширить круг друзей королевства. В дипломатической команде на Крайтоне состояли также бывший посол на Надале Виктор Кармайкл и бывший представитель на Пинчо Ральф Олсон — лучшие в своем деле. Под эту троицу Фроди даже создал новое министерство, которое выделили из старого МИД. И всё ради единственной цели — сколотить мощный союз противников экспансии генерала Марбаса.

— Мы ходим по краю пропасти, — сказал Фроди. — Ради будущего и для поддержания наших возможностей я вижу единственный выход в колонизации. Еще один обитаемый мир удвоит ренту, и послужит убежищем на случае поражения.
— Попасть в экономическую пропасть, избегая военной, не лучшее решение, сир, — заметил кузен Борис. — Обустройство даже такой прекрасной планеты не бесплатно и требует много времени.
— У нас тысячи безземельных дворян и сотня тысяч специалистов в области хозяйства и надзора за зеками, — добавил барон Лойтхард. — Однако вряд ли мы быстро найдем уголовный контингент для поддержания экономики столь удаленной планеты. Значит это ляжет бременем на бюджет.
— Джонсон решает проблему с дальней доставкой зеков, — сказал Фроди. — Маскариль обещает найти новых клиентов. Год, два, три и мы решим эту проблему.
— Допустим, — сказал Борис, пнув сосновую шишку. — А что на счет средств?
— После завершения терраформирования новому миру потребуется еще лет пять, чтобы выйти на самоокупаемость, — предположил маркиз Горский.
— У нас нет пяти лет, — с досадой произнес Фроди. — Мы начнем колонизацию параллельно с терраформированием, как только там вырастит уровень кислорода. На планете наверняка будут подходящие участки. Заселим их и сразу начнем взимать королевскую долю. А под неё можно будет расширять флот.
— Это все равно год-два задержки… — начал было Борис.
В этот момент пискнул вызов. Лойтхард прислушался к микрофону в ухе.
— Ваше величество, срочный запрос на встречу от адмирала Лосано. Он уже в воздухе, летит в сторону Восточного заповедника от аэропорта.
— Мы встретимся с ним, — согласился король.
Лойтхард активировал микрофон.
— Посадите коптер адмирала на площадку возле Кленовой рощи. Мы будем там через семь минут.
Тропа разветвлялась и Фроди нахмурился. Их привычный маршрут продолжился бы левой тропкой, а к Кленовой роще требовалось свернуть направо. Тропа вела через заросли, где Фроди, будучи ещё принцем, потерял свою любовницу Розалину Хейзл. Став королем он больше не ходил по ней пешком и не ездил верхом. Вот и теперь Фроди остановился в нерешительности. Он собрался было приказать барону выбрать другое место для рандеву, затем подумал, что бесконечно избегать неприятных мест невозможно, вздохнул и шагнул вперед. И сразу стало легче, словно прошлое отпустило его.

Когда они вышли на опушку Кленовой рощи коптер уже стоял на забетонированной площадке, а его винты не вращались. Адмирал Лосано при полном параде (мундир, ордена) прохаживался взад-вперед вдоль дорожки, ведущей к гостевому домику. Увидев короля с небольшой свитой, он метнулся к ним.
— Что у вас, адмирал? — спросил Фроди, останавливая жестом проявления преданности.
— Новостей сразу несколько, сир.
— Давайте переместимся под крышу, — сказал Фроди. — Я вижу, надвигаются тучи.
— Синоптики не обещали осадков, — заметил Лойтхард. — Это облачко не выглядит угрожающе.
Фроди раздраженно взглянул на начальника Гвардии.
— Я хочу переместиться под крышу.
Больше никто не возражал.
Домик был готов к внезапному визиту. Вдоль стены стояли стулья, по центру несколько столов для фуршета. Фроди открыл холодильник и наугад достал бутылку сока. Сок оказался яблочно-черничным.
— Угощайтесь, господа, присаживайтесь. Что у вас, адмирал?
Поскольку сам король остался на ногах, никто и не подумал сесть. Но напитки с закусками разобрали быстро.
— Во-первых, — начал доклад Лосано. — Капитан Грегори из первой эскадры вернулся с разведывательной миссии в систему Адонис. У него под командованием был шнелльбот второй серии «Африк». Мы подумали, что если в системе затаился противник, у маневренного корабля будет больше шансов на успех.
— И? — поторопил адмирала король.
— Так и вышло. Но Грегори с Вальхом все рассчитали точно. Эсминец зашел по удобному вектору и сбросил несколько зондов до того, как его заметили. Зонды были захвачены гравитацией Волчицы и самостоятельно вышли на нужную орбиту. После этого «Африк» начал разгон с коррекцией на обратный путь, но не успел он набрать и половину нужной скорости, как его атаковал патруль.
— И? — повторил король.
— В задачу миссии не входило принимать бой, — продолжил Лосано. — Капитан Грегори совершил каскад прыжков, после каждого разгоняясь на форсированном режиме. После чего ушел в гипер целым и невредимым.
— Разгон или торможение каскадом изобретение графини Демир, — напомнил Фроди. — Не стоит приписывать Грегори чужие идеи, он и без того заслужил поощрение.
Фроди сделал паузу.
— Я ведь прав? Он вернулся с данными?
— Да, ваше величество. Во время разгона он успел снять со спутников первую порцию информации.
— И? — прозвучало в третий раз.
— Всего лишь несколько часов данных, но их достаточно, чтобы утверждать, что на планете не уцелело ничего технологичнее колеса. Радиоволн ни в одном из диапазонов не зафиксировано. Возможно какое-то оборудование спрятано в горах или в подземельях. Но судя по сельскому хозяйству, людям приходится использовать физический труд для обработки полей. Они пашут на лошадях!
— О, Боги! — ахнул король.
— Хотел бы я на это взглянуть! — произнес маркиз Горский.
Новость никого не оставила равнодушным. Обрабатывать землю с помощью животных в эпоху робототехники решались разве что амиши и им подобные религиозные группы. Сакральный смысл этого от понимания Фроди ускользал, но ему приходилось видеть всякое. Другое дело, когда кого-то вынуждают к изнурительной работе.
— По опросам беженцев, проведенным Корт роу на Волчице оставалось несколько сотен дворянских семей и до десяти тысяч простых жителей, — сообщил маркиз.
— И вот теперь они вынуждены возделывать землю точно в средневековье, — вздохнул кузен Борис, который считал любой физический труд проклятием.
— Слава богам, конная милиция догадалась оставить там лошадей, — заметил как всегда рационально мыслящий барон Лойтхард.
— Они просто не смогли их вывезти при эвакуации, — горько усмехнулся Фроди. — Итак, что вы предлагаете, адмирал?
— Мы предлагаем провести операцию по спасению всех уцелевших жителей Волчицы. Нагрянем туда такими силами, что патруль повстанцев не рискнет высовываться. Избыточными силами. И заберем всех, кто пожелает. Помимо прочего операцию можно будет использовать в пропагандистских целях.
— Вы любите прямые решения, адмирал, — кивнул Фроди. — А если повстанцы перестреляют наши транспорты?
— Не смогут. Один или два корвета обладают ограниченной мощью. Несколько эсминцев ПРО прикроют конвой, а шнелльботы уничтожат противника, если он будет упорствовать. Адмиралтейство считает, что можно отправить все наши транспортные корабли, а нехватку восполнить тюремными.
— Компании и так нелегко, — заметил Горский. — Приходится возить преступников аж из Калаяна. Большей пробег, больше расходов, меньше отпусков.
— Это временное решение, — возразил Лосано. — Спасательная миссия не продлиться долго.
— Допустим, а что с силами прикрытия? — спросил король.
— Мы думаем испробовать в деле Черную эскадру.
— Что это вы задумали, граф? — король нахмурился. — Маджалива не подчиняется штабу флота. Хотите прибрать к рукам мой личный резерв?
На лице адмирала возникло недоумение с толикой страха. Он не ожидал, что король воспримет предложение так близко к сердцу.
— Просто мы подумали, что раз уж на содержание виминальцев уходят значительные средства, то неплохо бы им было начать их отрабатывать.
— Вы забываетесь, Оскар. Это не ваша забота, куда уходят средства из королевской казны. У вас есть свой немалый бюджет, вот им и распоряжайтесь. К тому же Черная эскадра не имеет ни транспортов ни эсминцев ПРО, ни шнелльботов, как и опыта взаимодействия с ними.
— Да, сир. Аргументы звучат убедительно.
— Ещё бы. Отправьте кого-то из эскадры Вальха. И пусть капитан Грегори возглавит операцию. Испытаем его, как командира соединения. Вы ведь все время просите за него, вот и посмотрим, на что он годится.
— Отправить с ним всю первую эскадру?
— Нет. Не стоит оставлять Вальха без кораблей. Вот что, адмирал, возьмите несколько кораблей у Вальха, а остальные пусть добавит графиня Демир.
Графиня командовала второй эскадрой и всей обороной Майрхофена. А путь к Волчице лежал через систему Адлер.
— Да, мой король.
— Что во-вторых?
— Гарру принял небольшое пограничное сражение.
— Насколько серьезно?
— Скорее всего мелкая вылазка. Тревогу вызывают новые корабли противника. Они оснащены системой переохлаждения топлива.
— Что это означает для нас?
— Гарру и союзникам придется установить более широкую оборонительную полосу, увеличить число пикетов. А кораблей для этого недостаточно. Кроме того, у повстанцев появились новые системы ПРО.
— Разве Карс не отказал им в продаже своих ракет?
— Отказал. Но повстанцы решили проблему. Они развертывают вокруг корабля созвездие дронов, которые несут лазеры с ядерной накачкой.
— Умно! — одобрил кузен Борис.
Король взглянул на родича с неприязнью и вернулся к адмиралу.
— Передайте все данные Райту в училище и Джонсону в бюро. Пусть что-нибудь придумают.
— С этим что-то нужно делать, — заметил маркиз. — Мы держим паритет с Марбасом только за счет технологического преимущества. Но Джонсон не всесилен. И как только технологический потенциал выровняется, численный перевес повстанцев позволит им начать наступление.
— Что скажете, адмирал? — спросил король.
— Согласен. И Гарру того же мнения. Он требует подкреплений. Буквально завалил меня рапортами.
— Это ведь не он финансирует войну, — вздохнул Фроди. — Что вы предлагаете?
— Развернуть Второй флот, отправив на Крайтон всё, что мы построили, плюс кое-что из резерва. И если будет высочайше позволено, перебросить туда Черную эскадру. Временно.
— И оставить домашнюю систему без защиты? Тем более когда Грегори уведет часть сил?
— Есть риск, — кивнул Лосано. — С другой стороны, Грегори должен обернуться быстро. А наша активность на фланге заставит врага перегруппироваться, что даст нам время.
— Второй флот… Вы мыслите как Гарру, это подозрительно, — сказал Фроди.
— Когда он прав, то он прав, — пожал плечами адмирал. — Но я бы не стал бросаться в омут без страховки и предлагаю для начала отправить на Крайтон инспекцию с широкими полномочиями. Пополнение нужно использовать эффективно, да и союзникам было бы неплохо внести свою лепту.
— Хорошо. Действуйте. Но все же дождитесь возвращения Грегори с Волчицы.
* * *
Проводив взглядом улетающий коптер адмирала, король вздохнул.
— Возвращаясь к проекту колонизации, — произнес кузен Борис. — Может быть стоит отбить Волчицу? Это сократило бы плечо подвоза заключенных.
— Мы не в состоянии будем её удержать… — возразил маркиз. — Она превратится в фокус, в котором сгорит весь наш флот.
Они заспорили. Фроди слушал вполуха потому что в его голове внезапно зародилось решение. Ведь у королей-основателей тоже средств на всё не хватало. И они нашли выход в раздаче титулов Первым дворянам, которые получали имения и пенитенциарную ренту, но не несли перед короной обязательств.
— То что подошло основателям, подойдет и мне, — произнес Фроди.
— Сир? — переспросил барон Лойтхард.
Два спорщика тоже умолкли.
— Вы, маркиз, помнится, говорили, будто в королевстве около двух сотен семей скопили активы более чем на миллиард крон, но в силу своего ретроградства и твердолобости не желают вкладывать средства в торговлю или в технологии.
— Да, сир.
— Если я предложу им статус Первых дворян в новом мире, они могут раскошелиться? Ведь статус и безопасное будущее для потомков стоят того?
— Не думаю, сир, — с сомнением сказал барон Лойтхард. — Они ленивы и глупы, а освоение новой планеты потребует энергичных действий, помимо расходов. Там долгое время не будет ни заведений Милады, ни достойного общества. Это могло бы привлечь каких-нибудь шотландских горцев, но не наших миллиардеров.
— Допустим, — король склонил голову набок. — А если им предоставить право инвеституры, чтобы они могли наделять имениями других, с определенным куском пирога от пенитенциарной ренты?
— Сир! — воскликнул маркиз. — Вы же не собираетесь учредить феодальную систему?
— Почему нет?
— Потому что вассал обязан служить лорду, а не королю. Вы фактически заложите мину под королевство.
— Во-первых, маркиз, у нас все же не Средние века. Пенитенциарный бизнес останется в руках корпорации, а корпорация принадлежит королю. Во-вторых, мы не станем практиковать феодализм на Барти, лишь на других планетах. А в-третьих, мы можем потерять все прямо сейчас, если не придумаем выход.
— Можно позволить лордам присваивать своим вассалам нижние рыцарские звания, — неуверенно произнес маркиз. — Баннерет, бакалавр, что-то в таком роде.
— Отлично. Барон, я хочу чтобы вы прощупали почву, не объясняя в целом затеи. Пусть ваши люди расспросят богатых затворников исподволь.
— Сделаю, сир. Но даже сейчас могу назвать парочку жлобов, что согласится не раздумывая.
— Вот и отлично.



Глава 15
Политика

Роскошью яхта Маскариля не уступала королевской. Помимо удобных для перелета, работы и отдыха помещений на ней имелись средства противоракетной обороны и даже десяток ударных торпед. По сути яхта являлась эсминцем, перестроенным под нужды единственного хозяина. Правда Маскариль путешествовал не один, да и путешествием его деловые поездки назвать было нельзя. Обычно в миссиях его сопровождали дипломаты, юристы, эксперты, клерки, охрана, друзья.
Для друзей и важных гостей в салоне имелся отдельный бар, несколько столиков с удобными креслами, большой экран и тактический вычислитель. Из особых ниш при необходимости выдвигались ломберный столик, обеденный или бильярдный столы — всех опций не знал, кажется, даже хозяин. В углу был устроен камин. Конечно, его не топили деревом. Живой огонь имитировало устройство, состоящее из генератор пара, подсветки, инфракрасного излучателя, ароматизатора, а также акустической системы, производящей характерные звуки, вроде потрескивания дров и шипения смолы.
Обстановку создали в расчете на переменные условиям полета, будь то невесомость, нормальная тяжесть или перегрузки. Посуда и мебель всегда оставались на своих местах, а напитки, еда или игровые фишки не носились по салону шрапнелью. Климатическая система обеспечивала приятную среду и могла при необходимости справиться даже с дюжиной любителей черных сигар, если бы они закурили разом.
Ивор застал Маскариля в дурном расположении духа. Герцог был одет в роскошный костюм из зеленого бархата. Но поскольку они считались приятелями, позволил себе снять галстук бабочку.
— На яхте время стандартное, мой друг, как и у вас на флоте. Сейчас два часа пополудни, мы можем организовать обед, если хотите.
— Спасибо. На самом деле я не голоден, — ответил Ивор.
— Нет так нет. Тогда обойдемся выпивкой и легкими закусками.
Хозяин яхты нажал на кнопку. Створки шкафчика из красного дерева распахнулись, явив большой выбор алкоголя, лимонадов и соков.
— Берите, что нравится, мой друг, — сказал Маскариль. — На Бородине обитают те еще сибариты, скажу я вам. Ни в чем себе не отказывают. Я забил все трюмы отличными продуктами и алкоголем. Не в пример местному пойлу. А еда… хотите, угощу вас омарами? Мне удалось довезти пару дюжин в аквариуме. На Бородине морей нет, но они выкопали круговой канал и гоняют по нему морскую воду.
— Гоняют? — Спросил Ивор, располагаясь напротив хозяина.
— Омары, они как аристократы, питаются падалью, но любят чистую воду.
Маскариль рассмеялся от собственной шутки.
— Спасибо, ваша светлость, мне достаточно будет орешков и пива.
— Как хотите.
Герцог достал из шкафчика вазы с орешками и фруктами, а из холодильного отделения две бутылки пива. Одну из них протянул Ивору.
— Угощайтесь, мой друг.
— Так как все прошло на Бородине? — спросил Ивор после первого глотка. — Вы явно были не в настроении, когда я вошел.
Маскариль пожал плечами и лениво съел абрикос.
— Бородинцы все ещё думают. Их будет непросто продавить. Но я расстроен не из-за них.
— Что-то случилось в дороге?
— Плохие новости, мой друг. Вы, конечно, слышали последнее выступление Марбаса?
— Я не слушаю враждебную пропаганду, у меня полно других дел.
— Это стоило бы послушать. Проклятый генерал провозгласил собственную доктрину в пику той доктрине Фроди, что привела нас сюда. Он объявил её на Надале и теперь все медиаканалы Шпоры Ориона транслируют его слова, подчеркивая сдержанность и прагматизм текста. Отдельные идиоты-политики даже провозгласили генерала договороспособным.
— Что может предложить Марбас свободным мирам? — Ивор пожал плечами.
— Все то же, что он дал Надалю. Неслучайно он выступил с речью именно там… — Маскариль задумался и махнул рукой. — В общем, он предложил мирам протекторат. Обещает сохранить им полную автономию, кроме боевого флота и внешней политики. Ни налогов, ни насильственного рекрутирования, ни ограничений торговли. А в качестве бонуса — полная защита от внешних угроз. Генерал привел в пример Надаль. С его слов, народы этой планеты, что первой получила статус протектората, теперь живут в мире и заняты развитием собственной экономики. Он заявил, что любой мир группы Гамильтон, согласно доктрине, может принять статус протектората добровольно. Но время ограничено. Одним стандартным годом.
— Хитрый ход, — сказал Ивор.
— Верно. Все миры ему для империи все равно не нужны. А принятие режима протектората позволит без какой-либо борьбы создать базы в ключевой группе сектора.
— И многие уже откликнулись? — поинтересовался Ивор.
— Две системы, как мне рассказали на Бородине. Но Марбас дал год на раздумья. И думаю, многие примут решение на исходе дедлайна. По непроверенным слухам, а корпорация Бородин собирает их не хуже любой разведки, ведь сеть заправочных станций огромна. Так вот, по слухам, несколько миров Дальнего Гамильтона уже отправили к Марбасу делегации. В десятке миров сектора идут дискуссии.
— Да, это неприятно, — согласился Ивор.
— Как раз накануне моего возвращения на Крайтон, сюда пришел очередной пакет дипломатической почты с Барти. Я ознакомился с некоторыми материалами во время торможения. Так вот, по данным Корт роу даже у социалистов на Соледад наблюдается брожение умов. Уж не знаю, как маркиз смог получить сведения из столь замкнутого мира, но король отнесся к ним со всей серьезностью и готов к силовому захвату планеты, если они попытаются отойти к Марбасу. Потому что в противном случае протекторат отрежет Барти от внешнего мира.
— И значит нам не стоит ждать подкрепления в ближайшее время. Адмиралтейству придется усилить четвертую эскадру Тавинани.
— Не уверен. Как бы то ни было, в Гамильтоне ситуация на порядок более сложная.
— То есть у нас есть около года, чтобы подготовиться к новой битве, — заключи Ивор. — Думаю, Марбас даже не сделает паузы, а сразу начнет завоевывать тех, кто откажется.
— Вполне возможно. Впрочем, это в большей степени ваша забота, я имею в виду военных. Что касается моего департамента, то нам, конечно, придется форсировать дипломатические усилия в мирах Большого Гамильтона. Королевству нужна там база и я намерен отправиться на Джефферсон
Джефферсон считался одним из трех самых населенных и самых старых миров региона. И что важно он числился в клиентах компании Prisoners Travel, а значит мог рассчитывать на защиту королевского флота.
— Согласен! — сказал Ивор. — И готов поддержать силой, если потребуется.
— Но! — Маскариль поднял палец. — Прежде всего нам нужно завершить местные дела. Потому что Марбас только часть часть проблемы. Здесь на Крайтоне нас ждет не менее эпическая битва.
— Выборы, — произнес Ивор. — Вы рассказывали мне перед отлетом, но честно говоря я так и не разобрался, которая из партий за что выступает и чего нам ждать.
— И сэкономили кучу времени и нервов, мой друг, — Маскариль нарочито вздохнул. — На самом деле теперь я и сам не могу ничего утверждать. Потому что всё запуталось еще больше. Прежние политические расклады больше не актуальны. Раньше речь шла только о местных проблемах, а для нас на кону стоял оборонительный союз. Но теперь всплыла эта чертова Доктрина Марбаса. А с ней нас ожидает большущая головная боль, мой друг. Большущая.
— Вы полагаете, здесь могут принять протекторат?
— Не исключаю этого. Хотелось бы знать… Я так и не встретился с президентом. Ну и ладно. На самом деле это декоративная фигура, потому что на Крайтоне всем заправляет коллегия мэров, в Долине секретарь, в Шестом округе Совет. Планетарный президент он как бы царствует, но не правит. Встречает делегации, открывает выставки и все в таком роде. А после выборов его должность вообще могут упразднить…
* * *
После возвращения с Бородина, Маскариль завел традицию дважды в неделю собирать на ужин членов своей дипломатической группы, приглашая начальницу станции виконтессу Маллаун и командора Гарру. Герцог называл это Малым политическим советом при специальном посланнике короля.
Его повар в эти дни готовил что-нибудь особенное. Впрочем не требовалось большого умения, чтобы поразить людей, потребляющих месяцами местную скудную пищу. На этот раз ужин начался с салата из рукколы с пармезаном, кедровыми орешками и бальзамическим соусом. Затем подали ассорти из морепродуктов, большой запас которых хозяин доставил с Бородина, а к ассорти выставили несколько видов рислинга и шардоне с Ильсона.
— Помните моего сына Густава? — спросил Ивора Ральф Олсон.
Бывший посол короля на Пинчо налегал больше на вино, чем на морепродукты.
— Конечно, — ответил Ивор. — Хотя во время вынужденного пребывания в системе Скарлет он был слишком молод, чтобы сидеть с нами за одним столом, я помню всех, с кем пришлось пережить приключения.
— Это очень любезно, командор. Да. Так вот, Густав написал, что служит теперь офицером связи при графине Демир.
— Вот как? При штабе или на крейсере?
— Он пока исполняет обе должности. С кадрами у флота проблемы.
— Это верно. Что ж, я рад за него. Графиня Демир опытный командир, Густав многому у неё научится.
Густав не учился на военного, не состоял в конной милиции, поэтому выбор должности офицера связи был логичен. Молодой человек знал языки и культуры, умел завязать разговор и сгладить углы.
Больше часа продолжалась светская болтовня, которой верхушка представителей короля пыталась разнообразить реальность. Новости с поверхности не радовали. Маскариль сидел за столом мрачный и кушал любимых моллюсков и членистоногих без аппетита. Не желая его тревожить, сидящие за столом обращались все больше к Ивору.
— Нам повезло, что Крайтон не имеет собственной валюты, — рассказывала ему Инесса Маллаун, поглощая устрицы со скоростью автомата заряжания осевого блока. — В свое время это сыграло на руку четырем королевствам. Основатель фонда рассудил, что дешевле сплавлять преступников к нам, чем возводить тюрьмы и содержать персонал. Ещё больше он боялся распространения криминала в среде, где фактически все население являлось воспитанниками приютов. Так что Хендрик Крайтон с удовольствием отдал воспитание паршивых овец своей паствы на аутсорс. Даже когда фонд прекратил существование, притока валюты хватило, чтобы продолжать оплату.
— Всё зависит от результатов выборов, — прервав мрачное молчание возразил Маскариль. — Половина партий выступает за создание своей пенитенциарной системы, чтобы валюта не уходила с планеты.
Он вдруг вскочил с кресла и подошел к электронной доске, на которой была изображена сложная таблица с позицией партий по различным аспектам, процентами последних опросов общественного мнения и стрелками, означающими усилия разнообразных акторов. Он окинул таблицу взглядом, а затем вдруг нажал на кнопку, стирающую изображение. Доска стала девственно белой.
— Теперь все это утратило актуальность, — раздраженно бросил Маскариль. — Марбас своей доктриной спутал нам карты. Вчерашние союзники засомневались, вчерашние противники, напротив, раздумывают о союзе против общего врага. Но мнения пока не устоялись и две-три недели аналитики будут гадать на кофейной гуще.

В кают-компанию заглянул секретарь Мугари.
— Ваша светлость, сейчас будут утренние новости Восьмого округа, вы просили напомнить.
Маскариль выбрал нужный канал на панели, а затем включил аппарат для приготовления попкорна. Его он прикупил как раз на Крайтоне. Потребление попкорна являлось частью местной культуры и герцог включал машину всякий раз, когда переходил к обсуждению местных дел, словно окунаясь в аутентичную среду. Никто из гостей попкорн не любил, но Ивору нравился запах. От него веяло теплотой и домашним уютом.

На станции, живущей по стандартному времени, уже наступила ночь, но на планете где-нибудь обязательно начиналось утро, а в утренних новостях обычно передавали обработанные за ночь последние результаты опросов.
На большом экране после короткой заставки возникли две фигуры и графики с результатами.
— Объединенные демократы в нашем округе вырываются вперед, — сообщил главную новость ведущий.
— Звучит печально, — попивая вино равнодушно прокомментировала виконтесса.
Объединенные демократы выступали за создание собственного пенитенциарного ведомства и против союза с королевством, а теперь склонялись к принятию протектората. Их спикеры опирались на пример Новой Астурии, где жизнь шла своим чередом.
— Не беспокойтесь, миледи, — сказал Маскариль. — Общий расклад пока в нашу пользу. Восьмой округ не самый многолюдный. К тому же Объединенные демократы не смогут править одни, им потребуется коалиция с другими партиями, и вот тогда второстепенные вопросы отойдут на второй план.
— Если суммировать все округа, то Первая демократическая пока лидирует, — добавил Олсон. — К сожалению, она не может составить альянс с другими противниками Марбаса из-за персоналистских проблем и мелких разногласий. Либертарианцы тоже выступают против протектората, но их влияние все еще остается незначительным.
Тем временем на экране появился человек в темно-синем мундире Космических сил Крайтона. Судя по титрам — отставной адмирал Броктемп.
— Что скажете о доктрине, адмирал? — спросил его ведущий.
— Для Марбаса наш мир является одним из ключевых, — заявил старик. — Получив его в качестве протектората или захватив, он перережет королевству Райдо пути к союзникам и центральным мирам. А также отрежет Иджис от большинства клиентов, что может склонить планету наемников к сотрудничеству. Нас, однако, не должны волновать проблемы других миров. Для нас важно блюсти собственный интерес. А он в настоящее время сводится к выбору между протекторатом и полноценной оккупацией. И как мне кажется, тут не о чем говорить.
— А что же наши космические силы? — спросил журналист.
— Они годятся для поддержания порядка и не способны всерьез противостоять повстанцам, — категорично заявил Броктемп.
— Но что если они выступят в союзе с Райдо? — не отставал журналист.
— Королевство обречено, поверьте старому адмиралу…

— Старому дураку! — бросила виконтесса и повернулась к Ивору. — Он ведь не прав, командор?
— Мне трудно сказать, — Ивор вздохнул. — Королевский флот способен защитить родной мир. Но что касается многочисленных клиентов, тут я не уверен.
— Вы уж постарайтесь, мой дорогой, — с раздражением сказала виконтесса. — Мне бы не хотелось оставлять станцию.
— Адмирала явно купили, — проворчал Кармайкл. — Не стоит его слушать.
— Важно, что его слушают избиратели, — возразил Маскариль.
* * *
— Сэр, к вам капитан «Аквилона» Брюс Фармер, — доложил флотмастер, исполняющий обязанности секретаря штаба.
— Пусть войдет, — разрешил Ивор.
Коммандер Брюс Фармер был кузеном начальника штаба. Ивор знал его с довоенных времен, так как Брюс служил лейтенантом в торпедном отсеке эсминца «Сигрид». Нельзя сказать что они ладили, из аристократов с флайт-офицером вообще мало кто ладил. Но старые обиды давно ушли, а за время службы под командованием Ивора, Фармер не вызывал никаких нареканий.
В отличие от своего кузена, Брюс принадлежал к консервативной флотской партии Лосано. Адмирал собрал большую часть прежних сослуживцев в Штабе флота. Но не всех. Некоторые, вроде Брюса, выбрали карьеру боевых офицеров. Возможно Лосано направил Фармера в группу Ивора с целью держать руку на пульсе? И пусть. Во всяком случае в компетентности коммандера он не сомневался. Иначе и быть не могло — король Фроди считался ярым противником протекционизма и сам утверждал назначение капитанов. Так что Ивор мог быть уверен, что ему не сбагрили кого попало.
— У нас чрезвычайное происшествие, сэр, — доложил коммандер. — Пропал старший оператор ОКП Брукс. Мы прождали положенные сутки и объявили ЧП. Пока негласно. Я отправлял лейтенанта с матросами на поверхность, чтобы прошлись по кабакам и борделям. По слухам Брукса видели в одном из заведений незадолго до пропажи. Он перетирал что-то с какими-то местными парнями. И на борт не вернулся.
— Странно. Совсем недавно этот вопрос поднимал мой флаг-лейтенант, — сказал Ивор.
Он набрал номер на коммуникаторе, но ответа не последовало. Тогда он вызвал по внутренней сети офицера связи.
— Паула, найдите Демарсена, если не трудно, и попросите его зайти. У меня что-то со связью.
— Да, сэр, — ответила она и усмехнулась. — На самом деле я имею счастье видеть его на протяжении последнего часа. И прямо сейчас он сидит за перегородкой в приемной и ждет возможного вызова.
Собственно, в обязанности флаг-лейтенанта входило всегда быть под рукой, но почему бы просто не включить комм? Демарсен явился через минуту.
— Прошу прощения, сэр, мой комм сдох. Я заказал новый, но с доставкой вышла заминка.
Ивор отмахнулся.
— Итак, Демарсен, — сказал он. — Вы выяснили, куда же пропадают наши квалифицированные кадры?
— Увы, сэр, нет. Я направил запросы в двадцать семь окружных полицейских офисов Крайтона, но не получил даже формальной отписки.
— Разумеется, лейтенант. Ведь полиция Крайтона не обязана отчитываться перед королевским флотом. Мало того, любой запрос она скорее всего воспринимает, как вмешательство в свою прерогативу. Нужно было действовать по неформальным каналам.
— Но, сэр, у меня нет неформальных каналов, — развел руками Демарсен и оживился, вспомнив что-то. — Зато госпитали откликнулись. Неопознанных тел в их моргах нет, а те, что опознаны все местные. А больше мне ничего узнать не удалось.
Конечно, труп можно спрятать где угодно. Но скорее всего матросов похитили, или они дезертировали, или, возможно, с самого начала были засланы в королевский флот со шпионской миссией.
Последняя мысль подкинула Ивору новую версию. Пропажа такого специалиста сама по себе считалась серьезным происшествием. Но если за ней стоял враг, он мог многое узнать у оператора ОКП. О тактике флота, стратегии, распорядке, программах, кодах, дислокации кораблей.
— Паула, будь добра найди мне Ларкина.
— Да, сэр.
— Вам придется подождать, джентльмены, — обратился Ивор к Демаресну и Фармеру. — Так или иначе, мы этот вопрос решим.
Через четверть часа явился Эшли Ларкин.
— У нас пропал оператор с «Аквилона» по имени Брукс… — начал Ивор.
— Я в курсе, сэр. Прошу прощения, что перебил.
— Хорошо, коли в курсе. А почему не доложили?
— Пока нечего докладывать, сэр, — сказал Ларкин.
— Контрразведка проверяла его досье?
— Там все чисто. Насколько возможно. Он уроженец Анаконды. Вербовался через Иджис еще до Реконкисты. Ни в чем таком не замечен. Выпивал в меру, в азартные игры не играл, ставки не делал. Ума не приложу, чем могли его зацепить.
— Женщины?
— Тут с этим проще, чем где бы то ни было, — отмахнулся Ларкин.
— Однако, он по какой-то причине пропал. А на Иджис, кстати, не особенно проверяют историю.
Ивор вспомнил, как уроженцы Джур, которых прислали рекрутинговые компании Иджиса, захватили целый объединенный флот.
— Верно. Но мы пробиваем людей и по другим источникам. Здесь всё чисто.
Конечно, хорошая разведслужба тщательно работает на легендированием агентуры. И даже Корот роу или контрразведка флота может пропустить детали. Тем более, когда большинство специалистов вербуется на стороне.
Ивор приказал копать дальше и отпустил всех троих.
Однако, уже через неделю пропал еще один специалист, занимающий важную должность. Флагмастер Чех служил старшим оператором РЭБ на фрегате «Азавак». И разумеется, также имел доступ к большому количеству секретной информации. Дело осложнялось тем, что фрегату вот-вот предстояло отправиться на патрулирование к Салемскому проходу, а экипаж данного типа кораблей и без того был невелик, так что заменить редкого специалиста оказалось попросту не кем.
— Да что ж это такое! — возмутился Ивор.
Он отправил на «Азавак» одного из своих опытных матросов и созвал онлайн совещание капитанов.
— Объявите по командам предупреждение. Пусть будут осторожнее и докладывают, если заметят подозрительных людей, слежку. И пусть докладывают прямо мне, если по каким-то причинам неудобно использовать обычные каналы. С этого момента увольнительные давать только группам. Никаких одиночных свиданий. Особенно на поверхность! Пусть приятели ждут под дверью, если кому-то приспичит провести ночь с женщиной.
Объявление произвело нужный эффект. Уже на следующий день к командору на прием попросился мастер.
— Шефмастер Стайгер, сэр, — представился он. — Помощник боцмана с эсминца «Аура».
— Не стойте, шефмастер, садитесь.
Ивор не любил излишние проявления чинопочитания. Ему было важно чтобы люди выполняли свою работу качественно и вовремя, а не вытягивались жердью перед офицерами. Тем более не следовало подчеркивать иерархию при деликатном разговоре.
Шефмастер сел на край стула, держа спину прямо.
— Рассказывайте, Стайгер.
— Такое дело, сэр. Мне предложили перейти в другой флот на офицерскую должность.
— Кто предложил? — удивился Ивор. — Когда?
— Вот я и говорю, сэр. Я в тот раз, если честно, выпил маленько, ну и подсел ко мне парень. Я-то жаловался на рутину, что мол надоело мне все до чертиков. Сгущал краски, понятно. Просто пар спускал. А он сказал, дескать на королевском флоте таким как я карьеру не сделать, благородия не позволят. А они мне сразу дают лейтенанта и торпедную секцию под начало.
— Черта с два не сделать карьеру, — возмутился Ивор. — Я начинал флайтом.
— Я так и сказал и других вспомнил, кого производили в офицеры из мастеров. Ну он и отцепился.
— Так! Но вы не сказали, кто они? Какого флота вербовщики? Местные?
— Не думаю, — покачал головой мастер.
— А как выглядел парень?
— Молодой, — пожал плечами шефмастер.
— А какой антропологический тип? Ну, цвет кожи, разрез глаз.
— Да, всего понемногу. Честно говоря, трудно определить.
— А тюремные татуировки на руках или шее?
— Нет, татуировок не приметил.
Ивор задумался. Мог противник под видом вербовки получать информаторов? Вполне. Правда агентура Марбаса вряд ли оставляла бы свидетелей. Во всяком случае не отпустила бы мастера просто так.
— Вы свободны, мастер, но не пропадайте, возможно понадобитесь.
— Рад служить под вашим начало, сэр! — довольно пафосно заявил флагмастер и вышел.

Пришлось вновь собирать штаб. Начальники разведки и контрразведки явились почти одновременно. Но все же Марвин опередил штатского коллегу, а начальника штаба пришлось подождать.
— Прошу прощения, сэр, я посещал с инспекцией наши фрегаты. Завтра «Азавак» уходит к Салемскому.
Ивор махнул рукой, мол, знаю, а потом жестом пригласил Фармера сесть.
— Положение угрожающее, — начал Ивор. — Если это деятельность противника у нас возникнут серьезные бреши в безопасности кораблей. Если это настоящие вербовщики… с Иджис или еще откуда-то, мы лишимся лучших кадров и опять же получим ослабление боеготовности.
— Пока не удалось ничего выяснить, сэр, — сказал Ларкин. — мы взяли под контроль все коммуникации с планетой, насколько это возможно, но…
— Если это Марбас, то ему выгоднее было бы оставить агента у нас, чтобы получать свежую информацию, — предположил Марвин. — Что толку от протухших кодов, мы меняем их при каждом подозрении на утечку?
— У него проблемы с комплектованием, — возразил Ларкин. — Завербовав специалиста он смог бы убить одним выстрелом двух кенгуру — получить разведданные и укомплектовать собственный штат.
— Может быть подсунуть ему кого-то и получить двойного агента? — загорелся идеей Марвин.
— Они не объявляют о наборе, — отмахнулся Ивор. — Вербуют того, кого выбирают сами. Если кто-то проявит инициативу его скорее прирежут.
Марвин кивнул, но судя по лицу от идеи не отказался, а начал придумывать, как бы это сделать ловчее.
— Мы поступим иначе, — предложил Ивор. — Штаб отберет дюжину самых надежных специалистов и запустит по кабакам. На станции, на поверхности. Но с условием! Если их попытаются вербануть, чтобы дали знак нашему человеку.
— Да, сэр, — одновременно сказали Ларкин с Марвином и посмотрели друг на друга.
— Сами разбирайтесь, чья это сфера, — отмахнулся Ивор. — Можете действовать вместе. Пусть ваши агенты проследят по цепочке. А если случайно наткнетесь на беглецов, проследите и за ними.
— Да, сэр, сделаем, — пообещал Билл Фармер. — Я тут посмотрел на список, все пропавшие, они не наши. В смысле не с Барти или Майрхофена.
— У нас чужаков больше половины, — возразил Марвин.
— Да. Но среди пропавших наших ни одного.
— Ищут менее преданных королю? — предположил Ларкин.
— Возможно, — кивнул Марвин. — Но я к тому, что и нам придется найти чужаков для подставы, иначе не клюнут.
— Верно, — согласился Ивор. — Просмотрите с контрразведкой личные дела и отберите самых надежных. Я хочу закрыть этот вопрос, как можно скорее.



Глава 16
Вторая эскадра

Всё повторялось. Графиня опять отвечала за безопасность целой системы, что расположена на границе и закрывает путь к домашнему миру. Вот только из этой системы не отступишь, не сбежишь, не вымотаешь врага арьергардными боями. Глубина обороны стала гораздо меньше и теперь, случись что, придется сражаться жестко, неся большие потери.
Теперь она имела под рукой куда более мощные силы, командуя ими с настоящего крейсера, а не с экспериментального шнелльбота, лишенного орудий. Правда её флагман был древним, еще марсианской постройки. Он был едва ли не более древним чем легендарный «Нибелунг» и относился к той паре кораблей, что прикупили на Соледад в конце первой войны.
Сейчас «Город Милада» висел на орбите Майрхофена. Через обзорные экраны крейсера медленно проплывал сложный ландшафт планеты — горы и плато покрытые снегом, с огромным шрамом каньона Новый Маринер.
Графиня помнила то время, когда впервые прилетела сюда на «Нибелунге» в самоубийственной попытке перехватить инициативу врага. Тогда они готовились к каждому бою, как к последнему. И она, вчерашняя гражданская, почти без опыта, но уже старший помощник капитана, готовилась умереть вместе со всеми. Потому что других офицеров в то время у короля не было. Да и самого короля не было тоже. Был принц. И был «Нибелунг», и его капитан Ивор Гарру.
Графиня вздохнула. Оба её любовника сейчас находились на Крайтоне, за тысячу петаметров от Майрхофена. Еще об одном своем парне, что остался на Барти, она вспоминать не любила. Он оказался не той породы, чтобы быть достойным разделить с ней общество. Она постаралась вычеркнуть его из памяти. Возможно по этой причине заводить кого-то еще графиня не пожелала. Ей с избытком хватало заботы о подчиненных. Взрывной рост флота привел к тому, что на мостики боевых кораблей вставали вчерашние юнкера и юнгфрау. Им требовалась опека.
Впрочем, разве не такой была она сама много лет назад?
Замороженная планета навевала тоску. Служба на флоте давно тяготила графиню. Большую часть времени отнимала рутина, какой Ада Демир вполне могла наслаждаться в собственном имении. Она скучала по усадьбе, по решениям, не требующим отправлять кого-то на смерть или готовить к смертельному бою. Король наверняка согласился бы на её отставку. После битвы при Хильди война перешла в фазу низкой интенсивности, как выражаются аналитики. Образовался устойчивый баланс сил. У противоборствующих сторон еще долго не будет возможности всерьез атаковать. Ещё долго война будет ограничиваться мелкими стычками в серой зоне. Эта работа не для ветеранов. Пусть набираются опыта новички.
К тому же на долю её эскадры не досталось даже пограничных боев. Она стерегла подходы к домашней системе, охраняла Майрхофен, который тоже стал частью королевства. И покидать зону ответственности не могла. Приказ на этот счет был строг.
Даже разведывательный рейс на Волчицу поручили эсминцу из первой эскадры Вальха, а не кому-то из её подчиненных. А жаль. Графиня с удовольствием отправилась бы туда сама. В свое время она потеряла в районе Волчицы вспомогательный крейсер «Аранхуэс» под командой Поля Ротберга. До сих пор эта потеря саднила, словно старая так и не извлеченная из тела заноза.
Миссию в серую зону выполнил новый шнелльбот «Африк» под командованием капитана Грегори, которому благотворил сам Лосано. Старого лиса раздражало, что почти все высшие должности в действующем фоте занимали выученики Ивора Гарру. Ему удалось прибрать к рукам штаб, но все четыре эскадры возглавляли те, кто прошел школу «Нибелунга». Несмотря на годы и потери, скрытое соперничество между «птенцами Гарру» и креатурой Лосано продолжалось до сих пор. Два десятка офицеров и дюжина юнкеров с эсминца «Сигрид» стали капитанами или получили высокие штабные должности. Все нынешние адмиралы начинали карьеру под командованием Лосано.
Но король предпочитал находиться над схваткой и соблюдал баланс между кланами. Выходцев из команды «Нибелунга» назначили капитанами кораблей не реже. А к боевой школе рейдера следовало добавить кадетов Военно-космического училища. Особенно первые два выпуска.
Среди капитанов второй эскадры имелись представители обоих кланов.
Вполне вероятно, что и назначение на миссию Грегори стало частью баланса. Графиню даже не посвятили в подробности. Два месяца назад «Африк» проследовал мимо них туда, а через несколько недель вернулся обратно. Грегори из вежливости и соображений субординации поприветствовал командора с губернатором, но никаких подробностей не сообщил и Ада Демир осталась наблюдать с орбиты за скучным заснеженным пейзажем Майрхофена.
Она так и не смогла полюбить свой нынешний флагман так как полюбила в свое время «Нибелунг» или новенький «Принц Эгиль» или даже «Робин айленд», переделанный из тюремного транспорта. Возможно дело заключалось в том, что крейсер сменил множество хозяев, в том числе совершенно ей незнакомых. Он часто переходил из рук в руки и даже записи о его прошлом не сохранились полностью, так как многие файлы терялись при перепродажах умышленно или случайно. Старые подходы к строительству еще напоминали о себе архаичной планировкой, например, отдельным отсеком для вычислительной техники, где до сих пор стояли отключенные сервера. У Королевского флота Райдо не имелось ни специальных программ для них, ни желания возвращаться к довоенной архитектуре. Но и убрать сервера не рискнули, оставив пылиться в резерве. Зато на крейсере имелись осевые орудия и орудийная башня, просторный флагманский мостик, много места для людей, оборудования — всё что нужно для функционирования штаба.
Каюты, предназначенные для капитана и адмирала, были просторны и роскошно обставлены. Когда строили этот крейсер никто всерьез не собирался воевать в космосе. Служба на космическом флоте относилась к сущностям статусным, а статус подразумевал роскошь для начальников. За многие годы эксплуатации былая роскошь поблекла, к тому же она не отвечала вкусам, сложившимся у аристократии Барти. Вычурно, эклектично, напыщенно. Так обставляют жилища нувориши, тянущие словно сороки в гнездо все блестяшки с округи.
Графине обещали передать новенький крейсер класса Валькирия, как только он будет построен. Но в первую очередь подкрепления отправляли на Крайтон. Считалось, что именно там сейчас горячая точка. К тому же король хотел показать союзникам все самое лучшее.
Впрочем, её вторую и по важности, и по номеру эскадру тоже не обделяли вниманием. Если Эрику Вальху для обороны домашней системы передали все шнелльботы первой серии, графиня получила четыре новеньких, а к ним еще два эсминца ПРО. Кроме того на подступах к Майрхофену развернули полдюжины боевых станций. Недостаток патрульных фрегатов (ей пока прислали только два из четырех запланированных) пришлось восполнять по старой привычке подручными средствами — транспортными кораблями и одним из ветеранов королевского флота — вспомогательным крейсером «Алькатрас».
С другой стороны, её эскадре не требовалось совершать рейды в нейтральное разоренное пространство, достаточно было присматривать за тремя соседними системами. Она несколько раз подавала рапорт с предложением провести разведывательные миссии, но Адмиралтейство не принимало её идеи во внимание. И даже единственны рейд в серую зону начальник штаба поручил первой эскадре.
— Депеша с Барти, мэм, — сообщил офицер связи Густав Олсон. — Шифр общий.
Это означало что лейтенант уже декодировал сообщение. Если бы послание содержало особо секретную информацию, приказы пришли бы под командорским шифром. И ей пришлось бы возиться с дешифровкой самой.
— Прочтите.
— К нам отправляют группу кораблей, которой мы должны оказать всяческое содействие.
— И?
— Никаких подробностей, мэм, просто предупреждение.
Не зная цель и состав группы, невозможно решить заранее, что ей может понадобиться, поэтому Ада на всякий случай привела в повышенную готовность все имеющиеся корабли.
— Проверить все системы, заправиться, командам отменить увольнительные! — распорядилась она.
* * *
Ждать пришлось недолго. Адмиралтейство отправило депешу уже после ухода группы. Прошлый опыт всех научил осторожности. Чем меньше пройдет времени, тем меньше шансов, что информация утечет к врагу.
Но пару дней ей все же дали.
— Фиксируем многочисленные джеты, — сообщил оператор ОКП. — Предположительно несколько боевых кораблей и около десяти транспортных.
— Миледи, нас вызывает капитан Грегори с ударного эсминца «Африк», — добавил офицер связи Олсон.
Как оказалось, всё тот же капитан Рэй Грегори на том же новеньком эсминце уже командовал сводной группой. Правда в остальном она состояла из кораблей старых типов.
ОКП расшифровал сигнатуры и на душе у графине потеплело. Знакомые ей названия — шнелльбот «Розалина Хейзл», эсминец ПРО первой серии «Адмирал Реймонд», а кроме них в группе шел бывший корабль графини «Принц Эгиль» под командованием старого сослуживца Лемэтра.
С боевыми прибыло около дюжины транспортных кораблей, включая еще один её бывший корабль «Роббен Айленд». На нём графиня перевозила беженцев и эмигрантов после первой войны. Впрочем старых знакомых среди прибывших оказалось много. Так или иначе она пересекалась с большинством кораблей королевского флота. На одних служила сама, другие входили в её эскадры, с третьими сражалась бок-о-бок, четвертые защищала.
Странный состав группы заставил её задуматься. Какое задание на этот раз получил Грегори? Больше всего это походило на десантную операцию. Если транспорты забиты морской пехотой, армейскими частями, то это потянет на экспедиционную бригаду. Вторжение на Надаль? Дальше?
Ответы она могла получить лишь через сутки, после полного торможения гостей. Болтать в эфире даже по закрытой линии не стоило. Они с Грегори обменялись приветствиями и договорились о встрече.
* * *
Через сутки шаттл с «Африка» прибыл на крейсер. Здесь Грегори уже ждала Ада Демир, её заместитель Эвелин Форд и начальник штаба Мартинес.
— Какую помощь мы можем вам оказать, капитан? — спросила графиня. — В прошлый визит вы не сообщили мне об итогах разведки. Промчались мимо нас точно сумасшедший.
— Мне приказали молчать, мэм, — сказал с сожалением в голосе Грегори. — Нельзя было, чтобы об операции узнало слишком много людей. Так как уже тогда планировалась вторая часть.
— Вот как? Но теперь-то вы можете рассказать подробности?
Грегори кивнул.
— Тогда давайте пройдем в зал для брифингов.
Пока они опускались на нижние палубы, крейсер возобновил вращение. Стюарды накрыли стол, выставив напитки с закусками.
— Мы отправляемся на Волчицу забрать наших людей, которых не успели эвакуировать во время оборонительной операции, — сообщил Гергори. — Или, скорее, тех, кто не захотел уйти тогда.
— А теперь они согласятся? — спросила Эвелин.
— За три с половиной года у них развеялись иллюзии, что королевство может вернуть планету в обозримом будущем, — Грегори пожал плечами. — Кроме того, сейчас они пребывают фактически в средневековье. Пашут землю на лошадях, жгут дерева для согрева и приготовления пищи. У них не осталось ни роботов. ни синтезаторов, ни генераторов энергии. У них нет радио.
— Какой ужас! — воскликнула графиня.
Она представила на мгновение, что если бы ей пришлось организовывать подобную работу в имении? Гнать людей под солнце в жару, копать канавы для воды, чтобы вырастить немного пропитания.
А еще она вспомнила, как они с генералом Гоже готовили эвакуацию Новой Австралии. На Волчице очевидно посчитали подготовку излишней, удаленность от главной оси войны сыграла с начальством злую шутку. расслабились, понадеялись на прибытие помощи. Поэтому многим пришлось уносить ноги в спешке, бросая нажитое, а кто-то не успел и этого.
— Как вы узнали об их положении, если у них нет даже радио? — спросил Мартинес. — Высадили разведгруппу?
— Было бы заманчиво, но нет. Во время рейда мы запустили на орбиту несколько спутников и успели снять с них информацию перед уходом в гипер. Более подробную обстановку уточним на месте. Сейчас спутники работают на запись.
— А патруль противника их не уничтожит? — спросила графиня.
Грегори улыбнулся.
— Мы все сделали тихо. От Белоснежки прыгнули на Шагрин, там развернулись и уже на малом ходу прыгнули к Волчице. Вышли на окраине притормозили и запустили торпеды, на которых вместо боеголовок были спутники. После торможения и выхода из гипера их захватила гравитация планеты, а собственные двигатели вывели на нужную орбиту. Мы же начали разгон на Карлик-215 и потом мимо вас домой. Всё прошло четко.
— Хитро, — одобрила графиня.
— Была опасность что нас перехватят в системе Шагрин, но там противника не оказалось. Не погнался патруль за нами и к карлику. Возможно заподозрил ловушку.
— С Новой Австралии мы эвакуировали практически всех, — графиня вздохнула, вспоминая в какой спешке это происходило. — Но нам было проще. Мы успели освободить только Центральную провинцию и когда пришло время уходить, люди оказались сосредоточены в одном месте.
— Адмирал Лосано говорил, как нам повезло, что не нужно проводить спасательную миссию ещё и там.
— Вряд ли мы смогли бы провернуть такое нашими силами. У Новой Австралии обычно дежурит полная вражеская эскадра, в то время как у Волчицы лишь небольшой патруль.
— Это так, — согласился Грегори.
— Хорошо. И каков план?
— Всё что мы смогли разузнать во время разведки, это локализовать возможные места поселений. В основном ориентировались на возделанные поля. Мы получили всего несколько часов записей до прыжка, поэтому данные неполные. Какая-то часть людей могла кормиться с лесных ресурсов или пасти скот так, что с орбиты этого не разглядеть. При нынешнем входе в систему мы снимем обобщенные данные со спутников и проанализируем изменения ландшафта за длительный период. Перегон стад, костры, вырубка леса.
— Понятно.
— После выхода на орбиту сразу начнем забирать людей из тех мест, которые знаем, а параллельно вести расспросы, обрабатывать данные и уточнять карту.
— Хорошо, — графиня удовлетворенно кивнула. — Не хочу вас расстраивать, Грегори, но я отправляюсь с вами. И пользуясь более высоким званием беру управление операцией на себя.
— Но, миледи! — Грегори оказался не готов к такому вероломству. — Меня назначили на руководство приказом штаба флота, как человека знающего ситуацию!
— И как старший начальник на месте я имею право этот приказ изменить. Если бы вы имели именной указ короля, дело другое. Но по линии флота я имею все полномочия. Тем более, что я не меняю целей операции. Что до ваших знаний, капитан, то я непременно ими воспользуюсь.
Грегори надулся, как мальчишка. Ещё бы у него из под носа уволят славу и возможность продвинуться по карьерной лестнице.
— Я требую согласовать это с королем, мэм! Насколько я знаю, он утверждал мою кандидатуру.
— Мы не можем ждать столько.
— В таком случае мы должны обратиться к губернатору.
Теоретически, губернатор Кречман, как представитель короля и верховный правитель королевства Хагалаз, мог вмешаться в их спор. Но она решила, что сможет уломать графа.
— Ладно! Ваша взяла Грегори. Мы отправляемся на аудиенцию.
* * *
Командорский шаттл сел на площадку возле Ледяного Замка. Губернатор встретил их у порога дворца. Он не обязан был этого делать, но графине всегда оказывал особое почтение. Всё же она защищала систему.
В небольшом зале для неофициальных приемов слуги накрыли стол. На стенах висели картины, головы и рога трофейных животных. Их шкуры лежали тут и там, словно приглашая гостя прилечь. Пылал во всю мощь камин, создавая в помещении особый уют.
— Короли умели жить, — признала графиня обведя зал взглядом.
До сих пор они с губернатором встречались в более официальной обстановке. Но сегодняшний визит был вне плана и возможно Филипп готовился провести вечер с супругой.
— Они умели жить, пока не погибли, — заметил губернатор. — Больше мы такой ошибки не допустим. У нас усилена планетарная оборона, а на самый крайний случай есть несколько способов эвакуироваться или спрятаться.
— Спрятаться? — удивился Грегори.
— Иногда это лучшее решение, — ничуть не смутился Кречман. — Здесь в горах есть пещеры уводящие на несколько километров вглубь скального массива. В них вас не обнаружат никакими средствами. Зато оттуда можно отслеживать ситуацию. Но… надеюсь до этого не дойдет. Так что у вас за миссия, капитан?
Грегори коротко обрисовал задачу.
— Мы попытаемся вытащить всех и закроем эту тему, — сказал он в заключение.
— Куда нам еще дворян, — проворчал губернатор. — Здесь мы расписали уже каждое ущелье. Не плато же нарезать на имения? Тамошняя жизнь не для людей. Там могут жить только овцебыки, яки и гималайские медведи.
— Мы должны позаботиться о своих, — сказала Ада Демир.
— Так-то оно так. Но ведь они сами отказались от эвакуации, когда была такая возможность, — сказал губернатор.
— Не у всех была возможность, — сказала графиня. — Они не думали, что мятежники разрушат всю инфраструктуру, включая энергетику. Или рассчитывали, что мы вернемся. Вы и сами только что говорили об убежище в горах.
— И все же они поступили в крайней степени неразумно, — продолжал ворчать Кречман. — И теперь наши лучшие люди должны рисковать собой ради их вызволения.
— Такова природа всякой армии, губернатор, — улыбнулась Ада Демир. — Мы рискуем собой, чтобы другие могли наслаждаться жизнью.
Впрочем графиня отлично понимала губернатора. Она знала его младшего сына, Джереми, который служил на «Нибелунге» и погиб во время первой войны. Как раз во время рейда на Майрхофен. И знала старшего Виктора, что будучи капитаном вспомогательного крейсера «Черный дельфин» прошел с ней всю оборонительную операцию вплоть до битвы при Хильди. Теперь Виктор продолжает служить в эскадре Вальха.
Им было о чем поговорить с графом все эти годы, было кого вспомнить. И эти воспоминания только укрепили графиню в желании отправиться на Волчицу лично. За ней остался должок, который, в отличие от многих других, она могла если не вернуть, то хотя бы попытаться.
Как раз об этом и зашла речь дальше, когда командор и капитан рассказали свое видение ситуации.
— Какого черта, миледи, вы сами хотите сунуть голову в улей? — спросил губернатор. — Вам не нужно доказывать храбрость.
— У меня личное дело на Волчице, Филипп.
Как графиня, она могла обращаться к графу по имени. Тем более, они вполне ладили и можно сказать дружили.
— Личное дело? — удивился он. — Надо же…
— Во время прошлой войны я отправила туда вспомогательный крейсер «Аранхуэс» под командой Поля Ротберга. Перед ним стояла задача отвлечь часть сил противника. И если честно, это была самоубийственная миссия. Вряд ли корабль пропал в гиперпространстве. Гораздо выше вероятность того, что он погиб в системе Адонис у Волчицы. Возможно успел сбросить буй, или передать что-то людям на поверхность. Я хочу узнать тайну его гибели. И воздать должное соратникам.
Эти её слова больше повлияли не на Кречмана, а на Грегори. Во всяком случае в его глазах возникло понимание.
Вслух графиня этого не сказала, но про себя решила, что это будет её последняя миссия. Она должна закрыть гештальт с потерей «Аранхуэса». А потом можно и в отставку, в родное имение.
— Вы сможете расспросить эвакуированных и они расскажут все что знают, — произнес губернатор.
— Я должна быть на месте сама.
Губернатор лично разлил вино по бокалам и предложил гостям тост.
— За короля!
Демир и Грегори вернули салют.
— Кто останется старшим офицером, пока вы будете в отъезде? — спросил губернатор.
— Эвелин Форд.
— Не слишком ли она молода?
— Не беспокойтесь, Филипп, у неё достаточно опыта. А её «Афелий» современный корабль, который в состоянии заменить флагман.
— Положусь на ваше мнение, миледи.
* * *
Вечер у губернатора не прошел даром. Во всяком случае внешне Грегори смирился с передачей командования, а что и как там у него кипело внутри, графиня могла только догадываться. Ну ничего, несправедливость закаляет характер воина не хуже хорошего боя.
Дискуссии перешли в практическую плоскость для чего капитаны и штаб собрались на крейсере.
Грегори вставил в приемное устройство чип и вывел проекцию Северной дуги.
— Поскольку мы планируем выходить на орбиту Волчицы, не имеет смысла хитрить с векторами прибытия. Поэтому мы просто проследуем в систему Адонис по кратчайшему пути. Через карлик Пятьсот один.
Графиня кивнула, соглашаясь. Карлик 501 был расположен почти на середине пути между Волчицей и Майрхофеном. От карлика до Волчицы около ста пятидесяти петаметров. При скорости входа тысяча шестьсот пятьдесят километров в секунду это сорок два дня полета в гипере. Ровно шесть недель, которые может себе позволить старый крейсер Ады Демир и транспортные корабли при половинной заправке переохлажденным метанолом.
— Мы войдем в систему двумя эшелонами, чтобы в случае сопротивления гарантировано перебить пикет. Хотя… — Грегори развел руками. — Я не думаю, что противник осмелится выступить против таких значительных сил. Для обеспечения операции нам нужны будут все танкеры, что есть. И желательно корабль с боеприпасами.
— Хороший план, — одобрила графиня.
— Но поскольку теперь командуете вы, миледи…
— Нет. Не будем ничего менять. Я приняла командование не ради этого. Давайте распределим корабли по эшелонам и посмотрим, что нам нужно добавить.
— Нам нужны эсминцы ПРО. Одного «Адмирала Реймонда» будет мало для прикрытия такой операции.
— Согласна. Я добавлю оба своих. «Менелай» и «Одиссей». Надеюсь пока мы будем заняты, сюда не нагрянет эскадра противника.
— Не хотелось бы остаться совсем без прикрытия, — заметила Эвелин Форд, которой предстояло исполнять обязанности старшего офицера.
— У нас есть ракеты ПРО на боевой станции Петерболд, — возразила графиня. — Временно перегруппируете корабли под её прикрытие. Вам я оставлю весь штаб. Кроме Чарли. Его я хочу иметь под рукой. Ну, а что до ударных средств…
Она жестом вернула слово Грегори.
— Ударные возможности у нас достаточные, особенно если учитывать ваш крейсер, миледи, — сказал Грегори.
— Достаточные для операции, Рэй… — она назвала его по имени, чтобы показать доброе отношение. — Но ваши шнелльботы старой серии. Поэтому я предлагаю заменить их двумя моими. А ваши поставить на отсечные позиции.
— На отсечные позиции?
— Пусть «Розалина Хейзл» и «Принц Эгиль» останутся в качестве заслона у карлика Пятьсот один. На тот случай если за нами увяжется погоня, тем более если она пойдет с опережением. Там же оставим один из танкеров. Капитан Лемэтр достаточно опытен, чтобы возглавить эту группу.
— Да, мэм, — немного подумав согласился Грегори. — Так будет лучше.
— Отлично. В таком случае вы, Грегори, возьмете на себя первый эшелон и при вас будут все эсминцы ПРО для прикрытия. А я с транспортными судами пойду во втором эшелоне и буду уничтожать всё, что встанет у вас и у нас на пути.
— Выглядит как план.
— Что ж, тогда давайте займем свои места.
Проводив капитанов, графиня отправилась на мостик. Получив крейсер и новое назначение, она сразу отказалась от идеи разделять людей между флагманским мостиком и капитанским. Графиня вполне уверенно управляла эскадрой и защитой пространства из капитанского кресла.
* * *
Путь через карлик 501 прошел без происшествий. У Марбаса не имелось столько сил, чтобы держать патрули во всех системах. А если вдруг здесь и затаился какой-нибудь борт, капитан Лемэтр с двумя шнелльботами остался присматривать за системой и уничтожит противника на разгоне.
Но вообще по данным разведки повстанцы не ставили целью охоту за кораблями в серой зоне. Они просто желали предотвратить восстановления двух бывших королевств. Для этого было достаточно патруля возле Волчицы. Он призовет основные силы при малейшей попытке возведения инфраструктуры. А поскольку сводная эскадра графини собиралась совершить короткий визит ради эвакуации, основные силы повстанцев просто не успеют им помешать.
Даже если у Новой Австралии будет достаточно сил.
* * *
Спустя сорок два дня они появились в системе Адонис. И почти сразу же ОКП зафиксировал работу маршевых двигателей.
— Судя по сигнатуре это наш бывший корвет…
Корвет разгонялся по вектору на Новую Австралию. Необычной оказалась скорость — две тысячи двести.
— Мы не можем его перехватить. Разве что начнем коррекцию на Новую Австралию.
Их вектора образовали почти прямой угол, что делало стрельбу невозможной. Для надежного перехвата сюда следовало прыгать аж от самого Барти. Правда скорость крейсера была невелика и если успеть провести коррекцию…
— Нет, он в трех миллиардах от нас, то есть уже три часа ускоряется.
— Уход в гипер, — сообщил оператор ОКП. — Выход через миллион километров.
— Использует вашу тактику, мэм, — ухмыльнулся начальник штаба. — Она не сработала бы, будь у нас возможность прыгнуть поближе к нему. Но с трех миллиардов он сможет прыгать на миллион-два сколько угодно долго. И понемногу разгонится до максимума.
— Мог бы и не прыгать, — сказал Смит. — нам его все равно не достать.
— Он не может быть уверен, что кто-то не вошел в систему раньше на малом ходу, — возразила графиня. Возможно нам стоило так поступить. Перехватить патруль надежнее, чем надеяться на то, что времени на эвакуацию хватит.
— А если он запустит торпеду, мы даже не заметим.
— Ему нет нужды запускать торпеду, — сказала Ада Демир. — Он прекрасно может прыгнуть сам. Если останется ему придется тормозить двое суток под нашим огнем. Это верная смерть.
— Корвет ушел в гипер, — доложил вскоре оператор ОКП. — И пока больше не вынырнул.
— Мы даже не успели дать ему кодовое имя.
— Зато мы зафиксировали его скорость ухода. Навигатор, рассчитайте время прибытия патруля к Новой Австралии.
— Да, миледи.
— Корвет ушел на скорости две тысячи пятьсот. Расстояние между Адонисом и Эму сто сорок два петаметра. Итого он доберется до Новой Австралии за… двадцать три дня, чуть меньше.
— Допустим, эскадра противника находится на орбите Новой Австралии в полной готовности, — произнесла графиня. — Допустим она отбудет сюда сразу, как получит информацию от корвета. Допустим, противник прыгнет с той же максимальной скоростью, использовав ровно половину запаса, чтобы не попасть в сражение совсем без топлива. Итого… сорок восемь дней, включая разгон.
Ада Демир вгляделась в экран, разделенный на сегменты. Из каждого на неё смотрел капитан или шкипер.
— Итак, дамы и господа, у нас есть сорок пять дней на все про все. После чего мы должны успеть разогнаться и покинуть систему. За работу.



Глава 17
Стини

Много лет назад отбывающий наказание за убийство Стини присоединился к восстанию Марбаса. Он начал службу в повстанческом флоте старшим офицером трофейного эсминца. В первом же сражении проявил себя храбро, быстро стал капитаном, а затем, оказавшись в группе перспективных ветеранов повстанческого движения, возглавил одну из эскадр. Межу прочим он командовал второй эскадрой в сражении при Хильди.
И что же? На этом все и закончилось. Все его товарищи, кто не погиб, продвинулись выше, возглавили крупные соединения. А его карьера застопорилась. О нем словно забыли.
Правда прямо сейчас он получил самостоятельное командование, возглавив пикет у Новой Австралии, а значит его эскадре из трех крейсеров и шести эсминцев придали несколько вспомогательных кораблей. Вдобавок время от времени сюда присылали проштрафившиеся команды для несения дежурства на дальних подступах в соседних системах.
Новая Австралия давно перестала быть развитым миром. По приказу генерала Марбаса её вбомбили в каменный век в конце горячей фазы войны. На планете ещё копошились людишки, но повстанцы не спускались на поверхность даже ради развлечения. Приказ на этот счет был строг.
Кто-нибудь мог счесть назначение на границу ссылкой, но Стини прошел школу Даффи и знал, что любое самостоятельное командование даже в такой дыре — это всегда возможность. Возможность, наконец, проявить себя и продвинуться выше. Так что он гонял на тренировках и симуляциях вверенное подразделение до седьмого пота. И ждал подходящего случая.
Как любил говаривать начитанный Даффи: Fortes fortuna adiuvat — удача покоряется смелым. Стини развил идею, выведя собственную максиму — удача покоряется терпеливым и наблюдательным. Он караулил шанс. И в конце концов, получил то, что хотел.
Разведывательная миссия противника на Волчицу почти наверняка предваряла более крупную операцию. Вопрос заключался в том, появятся ли вражеские силы вновь у Волчицы или король решил устроить вылазку к Новой Австралии? Менять дислокацию эскадры Стини не желал. Разделять силы не желал тем более. Но как в таком случае прикрыть и Волчицу и Новую Австралию?
— Мы изменим график службы, — заявил он капитанам. — Отныне мы начнем патрулирование непосредственно в пространстве Эму.
— Но зачем? У нас здесь есть почтовая станция, которая предупредит Надаль, случись что. Нет смысла тратить ресурс кораблей.
— Мы будем патрулировать не по вектору на Надаль, а по вектору на Волчицу.
— И мы это сделаем, чтобы… — с сарказмом начал капитан Корвин.
Корвин был заместителем командующего эскадры и ему позволялся сарказм. Даффи научил Стини ценить людей, способных говорить в правду в лицо и подвергать сомнениям начальственную мысль. В том, однако, случае, если только спорами фронда и ограничивалась. Никакой вольности в выполнении приказов Стини не допускал.
— Чтобы оказаться в системе Адонис раньше, чем может предполагать противник, мы разделим эскадру на два дивизиона. Каждый будет выходить на вектор с разгоном до двух тысяч километров в секунду. Он пройдет по маршруту за двадцать дней. Затем после торможения вернется на орбиту Новой Австралии, где получит две недели на восстановление, а после отдыха выйдет на маршрут вновь. Я хочу чтобы дивизион начинал торможение только после того, как разгонится следующий. Это понятно?
— Нас не поймают со спущенными штанами, если все корабли будут в полете?
— Риск есть. Но, во-первых, он не велик. Во-вторых, в момент, когда все корабли будут в деле, один из дивизионов будет разгоняться с дальней от противника стороны системы. Так что у него будет возможность открыть огонь с выгодной позиции.
Зато, как только придет весточка с Волчицы, дивизион сможет сразу сорваться в полет.

Проведя совещание, он отправил в систему Адонис второй корвет с приказом увеличить скорость патрулирования.
* * *
Всё вроде бы наладилось, но Стини продолжал размышлять. В какой-то момент он понял, что вовсе не обязательно разгоняться дивизионами. С опытными капитанами можно работать раздельно, они всё равно справятся с навигацией.
Стини начал думать, как выставить на вектор максимальное число бортов. Пространство, откуда возможно уходить в гиперпространство с нужной точностью, не бесконечно. Если использовать всё протяжение системы и пролетать мимо звезды, то путь под влиянием гравитации превратится в дугу, а дуга — это постоянное изменение вектора выхода. По этой причине обычно использовали для патрулирования только половину системы. Либо летели на звезду, либо от неё (принимая во внимание, конечно, движение самой звезды). Половины системы, однако, не хватало для его нового замысла.
И тогда он подумал, почему бы не миновать звезду коротким гиперпрыжком? И продолжать полет по другую сторону? Идея выглядела простой. Как до неё никто не додумался раньше? Наверное никому не требовалось держать на векторе восемь бортов из девяти.
Правда гравитация звезды все равно оказывала влияние, но уже не на курс, а на разгон и торможение, добавляя примерно километр в секунду скорости при движении к звезде, и забирая обратно этот бонус на другой стороне системы. Мелочь, которую, однако, следовало учитывать. Чтобы все корабли прыгнули в нужное место в одно время, влияние звезды требовалось компенсировать, причем компенсация имела плавающее значение. Кроме того, следовало рассмотреть множество сценариев действий противника и развития событий, а корабли нуждались в синхронизации действий, так как сигнал между первым и последним бортом на векторе шел больше восьми часов.
Задачка не из простых. Чтобы её решить Стини собрал лучших тактиков, навигаторов и программистов эскадры и вместе с ними разработал подробный план, учитывающий множество нюансов; с четкой задачей для каждого корабля при каждом сценарии в каждый момент времени при различном местоположении.
Наверное впервые в жизни он испытал удовольствие от интеллектуальной работы, но через трое суток, килограммов высосанных леденцов со стимулятором и выпитых литров кофе он получил свой шедевр.
Новую тактику он называл карусель. Теперь каждый корабль разгонялся шестьдесят часов до двух тысяч четырехсот километров в секунду, шел по баллистике больше месяца, совершая короткий прыжок возле Эму, а когда оказывался на другом конце системы тормозил на протяжении еще шестидесяти часов. После выхода в ноль он с небольшим разгоном прыгал к Новой Австралии, проводил профилактику и отправлялся на исходную, где заправлялся от танкера.
Таким образом на векторе всегда находилась восемь кораблей из девяти.
* * *
Что ж, Стини сорвал джек-пот, вернее получил возможность сорвать джек-пот. Патрульный корвет ворвался в систему Эму с вектора Волчицы на скорости две с половиной тысячи. Он сообщил о прибытии в систему Адонис вражеской эскадры и большого каравана транспортных судов. К сожалению собственный крейсер Стини только-только начинал разгон и не успевал к веселью.
Судя по сообщению корвета эскадра к Волчице явилась крупная — целых семь боевых кораблей, но Стини больше заинтересовали транспорты. Их целью могла быть эвакуация системы или восстановление орбитальной инфраструктуры, но они вполне могли оказаться элементом более сложной боевой операции, предусматривающей развертывание боевых станций. О них сведений поступало немного. Всё что сообщало командование это малая заметность станций и возможность вести огонь на уровне крейсера. Был серьезный риск нарваться на западню с эшелонированной обороной.
Стини, однако, долго не думал. Он мог вызвать подмогу и ждать, выбросив в мусорную корзину все планы и приготовления. И упустив единственный шанс проявить себя, почти наверняка распрощаться с карьерой. Или мог приказать эскадре подождать пока разгонится флагман. И опять же упустить шанс.
Лишь одно мгновение и одни вздох Стини уделил сожалению, что не сможет лично принять участие в операции. И более не медлил. Он остановился на одном из вариантов действия под названием «удар растопыренными пальцами» и подал капитанам кодовый сигнал. А потом связался с заместителем, которому предстояло открывать действие.
— Наведи там шороху, Корвин! — напутствовал Стини. — Поднимите дичь из травы. Но не атакуй сразу, лишний час или два дрейфа ничего не решат. Разберись с обстановкой, а потом наноси удар. Разнесите там все, до чего дотянитесь.
Монархисты наверняка заметили уходящий патрульный корвет и посчитали карты. Их ждал сюрприз. Потому что эскадре не требовалась подготовка и длительный разгон. Получив кодовый сигнал, корабли провели небольшие коррекции, добавив заодно к скорости еще пятьдесят-шестьдесят километров в секунду и только тогда прыгнули в гипер.



Глава 18
Киви

Точка Вильгельм находилась посреди пустоты, как и дюжина других точек, обозначенных флотскими кодами на случай внезапных рандеву. Эта отличалась лишь тем, что здесь скудные лучи коричневого карлика Киви отражались в структурных элементах стандартного завода по производству тюбингов. Роботы, оснащенные небольшими ракетными двигателями и множеством манипуляторов, собирали из модулей нечто похожее на корпус корабля. Это можно было бы принять за обычную верфь, вот только рядом не имелось ни производства панелей контура, ни стапелей, где монтировали бы на корпуса разнообразное оборудование, ни складов с компонентами, ни обитаемых станций для операторов и инженеров. Да и собираемая конструкция выглядела слишком короткой, имея при этом слишком большой диаметр. Она больше походила на огромный жестяной барабан, чем на корпус корабля. И этот барабан просто висел в пустоте в пятидесяти миллионах километрах от коричневого карлика.
Ещё одной странностью являлось отсутствие в системе Киви добывающих комплексов. Коричневый карлик не имел в окрестностях диска из пыли и крупных обломков. Древняя космическая катастрофа сорвала большую часть вещества из гравитационных объятий центрального светила, что так и не стало звездой. Поэтому сырье для производства доставлялись из астероидного пояса Ириса. То есть, материалы перемещали через гиперпространство, что редко практиковалось в кораблестроении поскольку увеличивало издержки.
Обычно в необитаемых системах, к тому же лишенных ресурсов, производство не разворачивали, но для Киви по какой-то причине сделали исключение.
— Автономная станция? — предположил Демарсен. — Что-нибудь вроде нашего Скальда, только побольше.
— На корпусе нет ни одного шлюза или хотя бы выхода для кабеля, — возразила Марта Монаган. — Даже креплений для периферии нет.
— Если не считать небольшого стыковочного узла на торце, — тем не менее настаивал Демарсен.
Действительно на одном из торцов «барабана» ровно по центру расположился стыковочный узел. Это. однако, был глухой узел, предназначенный для жесткой сцепки и перекачки топлива. Такие использовали буксиры и танкеры.

«Нибелунг» висел всего в паре километров от конструкции. Приборы транслировали изображение на большой экран кают-компании, что позволяло обсуждать увиденное, например, за обедом.
— Такую штуковину было бы сложно переправлять сюда целиком, — сказала Марта, попивая кофе из специальной чашки для невесомости. — Она не поместится ни в один грузовой корабль. Разве что в те громадины, что перевозят заводы.
— Но почему бы не доставлять сюда готовые компоненты? — спросил Ивор. — Тюбинги проще изготавливать на орбите Крайтона.
— Это привлекло бы внимание, — предположил начальник контрразведки Эшли Ларкин. — Любой шпион заинтересуется необычным заказом, а по кривизне тюбингов можно рассчитать общую геометрию конструкции. В то время, как первичные материалы могут поставляться для сотен различных изделий.
— Возможно, — согласился Ивор. — Однако, даже наблюдая геометрию воочию, я ума не приложу, что это такое будет. И кроме того, Эшли, почему в таком случае наняли компанию с Крайтона, а не прислали проверенных людей с Барти?

Несколько месяцев назад инженерный отдел Адмиралтейства заключил договор с местным производителем корабельных систем. В подробности не посвятили ни Ивора, ни Маскариля. Возможно Лосано таким образом давал им осознать их место в иерархии принятия решений. Чуть позже с почтовой капсулой пришли рабочие чертежи конструкторского бюро Джонсона и программы для производства объекта. И вот местная компания «Орбитальный монтаж и строительство» развернула в нужном месте пространства завод и прислала рой сборочных роботов. Рабочие по всей видимости не знали подробностей. Было бы странно держать проект в тайне от собственных военных и раскрывать детали местным. Война требовала полной секретности. Все помнили, как пал Квиринал из-за регулярного проведения парадов.
«Все, что делает вас предсказуемым, вас убивает» — высказался когда-то давно по этому поводу Маскариль.
— Думаю, это топливный бак, — неожиданно предположила Монаган.
Ларкин посмотрел на не с интересом.
— Топливный бак? — удивился Ивор. — В такой глуши куда проще заправляться от танкеров, чем держать бак посреди пустоты. И если даже ставить бак для резерва его бы сделали сферическим. Это оптимальная форма.
— Я думаю, это сбрасываемый топливный бак, — сказала Монаган.
Сбрасываемые баки не были диковинкой. В прежние времена в центральных мирах их использовали для разгона разведывательных кораблей. Обычно баки выполняли в форме длинных цилиндров, которые крепились вдоль бортов, подобно тому, как меньшие аналоги подвешивали под крылья шаттлов, ботов или атмосферников. Заодно они защищали команду от радиации и ударов метеоритов. Позже от них повсеместно отказались из-за сложной логистики.
— Конструкция слишком массивная и в единственном экземпляре, — с сомнением произнес Ивор.
— Я думаю, этот бак не для крепления вдоль борта, он носовой.
— Хм. Это не лишено смысла. Но его диаметр подойдет только для самых крупных грузовиков. Он метров пятьдесят в диаметре.
— Шестьдесят, — уточнила Монаган. — Я подсветила радаром и вычислила.
Марта слыла королевой топологии, а уж примитивный цилиндр могла обсчитать не напрягая извилин.
— Давай поспорим на ужин, — предложил Ивор.
Он ничего не терял, так как все равно собирался пригласить Марту. А уж оплатить ужин мог любой из них. Но игра придавала изюминку отношениям.
— Согласна, — сказала Марта.
— Ждать ответа не долго, — сказал Ивор. — Согласно приказам прибытие состоится через два часа.
— Полагаете, конструкция связана с гостем, сэр? — удивился Демарсен.
— Не исключено.
Именно ради встречи «Нибелунг» вылетел в систему Киви. Адмиралтейство в секретной депеше потребовало расчистить определенный сектор системы от любых кораблей. По этой же причине «Нибелунг» висел в точке Вильгельм рядом с заводом. Им предписывалось наблюдать за режимом и вмешаться, если то-то пойдет не так. Но никаких подробностей: что за гость, какова цель визита, к чему такая секретность?
Коричневый карлик, названный то ли в честь птицы, то ли в честь фрукта, располагался всего в полутора световых годах от Ириса. Тем самым он оказался удобен для тайных учений или рандеву. Возле Крайтона постоянно отирались торговцы из множества миров, сам Крайтон и его космические станции наверняка переполняла агентура противника. Любое движение королевского флота или усилия дипломатического корпуса становились известны генералу. Транзит через Киви затруднял гипотетическим шпионам слежку, не давая точно определить, откуда кто прибыл или куда направился. А значит, Служба королевских лоцманов могла направлять сюда корабли, прокладывая маршрут через секретные объекты «Астропоиска».
Ради секретности «Нибелунг» прибыл сюда один и висел в полном одиночестве, если не считать здоровенного непонятного цилиндра и завода по выпуску тюбингов. Насколько знал Ивор, все работники «Орбитального монтажа и строительства» получили оплачиваемые отпуска, а сборочные роботы собрались на зарядной станции. Производство остановили якобы на профилактику.
Мало того, начальник штаба Фармер устроил съемочной группе мисс Нейтан экскурсию по совершенно секретному фрегату лишь бы она не напрашивалась в рядовой рейс «Нибелунга».

— ОКП вызывает капитана, — раздался голос Томкинса по громкой связи. — Фиксируем работу маршевых двигателей в северном секторе.
По уставу его сейчас можно было называть и капитаном, и командором. По должности или по званию. Ивор активировал гарнитуру.
— Это Гарру. Через минуту я буду на мостике.
Марта сунула чашку с недопитым кофе в бокс и отправилась следом. Ожидание закончилось. Впрочем гостю еще предстояло торможение и Ивор собирался узнать, как долго оно продлится.
— Командор на мостике! — крикнул морской пехотинец.
— Всё в порядке? — спросил Ивор вахтенного офицера.
— Да, сэр, — ответил тот.
— Отлично. Я принимаю командование кораблем.
— Мостик ваш, — передал власть вахтенный офицер.
— ОКП, доложите обстановку.
— Вектор входа… ну похоже это вектор с объекта Хауленд.
Ивор сжал зубы. Излишняя секретность не позволяла ему рассказывать о находках «Астропоиска» даже самым проверенным офицерам. Режим секретности мешал работе. Вот и теперь, начальник ОКП получил под роспись секретные параметры вектора входа без каких-либо объяснений, что это за объект и где расположен. Выглядело всё довольно глупо, так как Томкинс без труда смог сложить два и два, но повинуясь дисциплине, не задавал вопросов и не делился догадками.
— Скорость… четыре тысячи двести.
— Четыре тысячи двести километров? — уточнил Ивор.
— Точно так, сэр, — ответил Томкинс и добавил: — Похоже наш рекорд превзошли.
Рекорд скорости «Нибелунг» и его спутники из Черной эскадры установили, когда пересекали Малую пустошь, пытаясь поспеть к генеральному сражению при Хильди. Опытным путем выяснилось, что идея летать на столь высоких скоростях так себе — не лучшая, что приходила Ивору в голову. Основная проблема заключалась в том, что на бешеной скорости почти невозможно сражаться. Корабль абсолютно лишен маневра и способен вести огонь только в очень узком секторе. Про отсутствие топлива для торможения и говорить не приходится.
Однако в использовании высоких скоростей для некоторых специальных задач, как то курьерская служба, доставка важных людей или переброска флота на другой театр действий, смысл как раз имелся.
— Он наверняка использовал для разгона сбрасываемый бак, — подумал вслух Ивор.
— А значит наш «барабан» скорее всего выполняет ту же функцию, — заявила Монаган. — И раз уж я угадала на счет бака…
— Да, баронесса, мы навестим один из лучших ресторанов Крайтона, как только выкроим время, — пообещал Ивор. — Томкинс, как долго они будут тормозить?
— Корабль производит торможение на пятнадцати метрах в секунду за секунду. При таких параметрах ему потребуется… семьдесят восемь часов. Но это до полной остановки, сэр, чего делать совсем не обязательно. Если он намерен снизить скорость, провести коррекцию и прыгнуть к Крайтону, времени потребуется меньше. Скажем, при торможении до тысячи, это меньше шестидесяти часов.
— В любом случае уйма времени.
— И пространства тоже, — добавила Монаган. — Теперь понятно зачем им такой большой сектор, свободный от кораблей и астероидов. Почти шестьсот миллионов километров это самый большой тормозной путь, не считая нашего у Хильди, но мы все же тормозили на одном же и попутно сражались.
— Лейтенант Сальваторе, мы можем с ними связаться? — запросил Ивор
— Да, сэр. Но думаю пока не имеет смысла. Они слишком далеко и в разговоре возникнут большие паузы.
— Ладно. Сами сообщат, если нужно.
— Длительное торможение на полутора же это… довольно рискованно, — произнесла Марта задумчиво. — Даже на минимальном форсаже у них рано закончится топливо.
— Полагаете что-то случилось, мэм? — поинтересовался вахтенный офицер.
— Не знаю. Если бы что-то произошло дома, мы бы получили почтовую капсулу. Разве что какие-то проблемы на корабле.
— Раненные или больные? — предположил Ивор. — Нестабильная работа реактора? Не думаю. Большое ускорение лишь усугубит любую проблему.
— К счастью на большинство загадок мы скоро получим ответы, — сказала Марта.

— Передача на флотском канале, сэр, — сообщил лейтенант Сальваторе. — Небольшие искажения из-за скорости и довольно сильные помехи, но сообщение повторяется и мы смогли почистить и восстановить его полностью.
— Воспроизведите нам запись, лейтенант, — распорядился Ивор.
Раздался щелчок, затем шипение. Наконец, они услышали знакомый голос: «Это капитан Клод Пирсон, крейсер „Фрейдис“, королевский флот Райдо. В мои намерения входит снизить скорость до полутора тысяч километров, совершить коррекцию и прыжок на Ирис. Прошу сообщить, если имеются какие-либо данные, требующие изменения данного графика. Капитан Пирсон. Конец сообщения.»
— Ну, что ж, поприветствуйте капитана Пирсона от моего имени, — сказал Ивор. — И сообщите, что мы вскоре присоединимся к нему. График менять не нужно.
У всех отлегло от сердца. А Ивор был особенно рад такому пополнению. В самом начале войны Пирсон стал одним из трех офицеров, переведенных под его командование из Королевской конной милиции. Тогда Ивору часто приходилось конфликтовать с дворянами, недовольными, что их отдали под власть простолюдина. Конфликт остался в прошлом. Сейчас Пирсону предстояло стать его заместителем и лучшей кандидатуры нельзя было пожелать. Капитан имел огромный опыт боевых действий и командования кораблем. Он прошел с графиней Демир всю серию арьергардных сражений во время прошлой кампании. И заслуженно получил «Фрейдис» — головной крейсер новейшего класса «Валькирия». Ивор не видел его даже в чертежах, только в программе перевооружения флота, где указывались требуемые параметры. Судя по скорости и ускорению, Джонсон и его люди эти параметры превзошли.

— Марта, полагаю оптимальным для нас будет выйти на вектор полета к Крайтону на скорости полторы тысячи километров в секунду. Согласуйте с Пирсоном и рассчитай наш манёвр так, чтобы мы встретились с крейсером перед прыжком. Я хочу нанести визит капитану, а заодно первым в этой части Галактики осмотреть новинку.
— Да, сэр.
* * *
Корабли уравняли вектора только через двое с лишним суток. Они ненадолго легли в дрейф и капитанский шаттл, отвалив от стыковочного узла, унес Ивора с Мартой навстречу старому соратнику.
Капитан Пирсон встречал их в ангаре.
— Разрешите подняться на борт? — спросил Ивор.
— Разрешаю! Добро пожаловать на «Фрейдис», сэр!
Они пожали руки друг другу. Затем капитан поприветствовал Марту.
— Покажете мне новинку, Клод? — спросил Ивор.
— С большим удовольствием, сэр. Хотя нас еще ждет торжественный ужин со старшими офицерами.
— Я не прихватил большинство своих. Все они, разумеется, изъявляли желание все тут потрогать и посмотреть, но… у них будет время на Крайтоне.
Так как корабль возобновил ускорение, им пришлось подниматься к носовым отсекам на лифте. Они начали с них и понемногу спускались к корме, как обычно проводит смотр капитан. Не имело смысла менять устоявшийся порядок.
Ивор отметил, что многое на крейсере выглядело как на кораблях прежних проектов. То же оборудование, те же механизмы.
— Каналы маршевых двигателей вроде бы больше диаметром, — заметил он. — ОКП докладывал мне, что сигнатура мощнее и напоминает коммерческие модели.
— Так и есть, сэр, — улыбнулся Пирсон. — Чтобы поддерживать нужное ускорение со сбрасываемым баком на носу, инженеру Джонсону пришлось поставить более мощные двигатели. А поскольку военных такого размера в нашем распоряжении не имелось, он поставил гражданские, добавив к ним форсажную камеру, рекуператор энергии и всякого иного по мелочи. Каналы и магнитные кольца имеют больший диаметр, большую массу и больший расход энергии. За все это пришлось бы заплатить уменьшением боевых возможностей. Но Джонсон пошел другим путем, увеличив длину крейсера до ста сорока метров. Лишние метры ушли на дополнительный запас топлива. И все равно его хватает только на четыре с половиной тысячи километров дельты вэ. Но зато при полупустых баках мы можем выдавать два и два же без форсажа и сверхнормативного расхода топлива.
— А как экипаж справляется с ускорением, сэр? — спросила Марта. — С превышением двух же больше суток идти не рекомендуется.
— Тут мутная история, коммандер, — признался Пирсон. — Королевство подписало меморандум с одной компанией, изучающей противодействие перегрузкам. Сама она с Иджис, но проводила презентацию новых технологий на Барти.
— И что же случилось? — заинтересовался Ивор.
— Её представитель внезапно исчез, — сказал Пирсон. — Не явился на несколько запланированных встреч, даже аванс за аренду конференц-зала не забрал. Мутная история.
Пирсон подумал и добавил:
— Но наши инженеры разработали похожую схему. Какие-то наработки по физиологии взяли у союзников. И… можно сказать, получили комплекс мероприятий, позволяющий разгонять корабль на двадцати двух метрах в секунду в квадрате в течение трех-четырех суток без вреда для здоровья, сохраняя работоспособность и ясность сознания экипажа. Тренированного экипажа, разумеется.
— Круто! — сказала Марта.
Из дальнейших рассказов Пирсона Ивор понял, что класс «валькирия» стал компромиссом между двумя подходами к организации боевых порядков: узкой специализации и универсальности. Крейсер нес как ударные торпеды и мины, так и ракеты ПРО, а кроме того мог выступать флагманом, имея развитую электронику и системы управления.
* * *
За торжественным ужином, когда отшумели приветственные тосты и верноподданнические речи, они смогли поговорить об общих делах.
— Ваши доклады не пропали втуне, командор, — тихо, так чтобы слышал только Ивор, сказал Пирсон. — Адмиралтейство осознает значение региона Гамильтон, дальних патрулей, демонстрации флага и диверсий на коммуникациях противника. Основной бизнес королевства под угрозой. Перегоны стали слишком большими, а гуманистические миры боятся войны. Инженеры работают над повышением дальности и сроков пребывания в гипере. Так что королевство всерьез рассматривает вопрос о развертывании здесь Второго флота.
— Насколько всерьез? — уточнил Ивор.
— Король примет решение, как только будет построено достаточно корпусов, — сказал Пирсон. — Пока же у нас наблюдается нехватка всего. И людей, и боеприпасов, и кораблей, и даже, как поговаривают, финансов. Многие выступают за отправку сюда Черной эскадры. Но она не подчиняется Адмиралтейству, а король имеет для неё какие-то иные виды.
Они проговорили несколько часов и Ивор остался доволен разговором. С прибытием Пирсона он обрел полноценного заместителя и уже подумывал, как это развяжет ему руки для проведения операций.



Глава 19
Спасательная операция

Казалось бы сорока пяти дней достаточно, чтобы затормозить, выйти на орбиту Волчицы, найти и погрузить на корабли всех выживших. Однако все оказалось не так просто. Бедные обитатели разоренной планеты расползлись по поверхности точно муравьи, потерявшие королеву.
Мониторинг с помощью корабельных сенсоров и развернутой спутниковой группировки не давал точных данных. Там, где люди занялись сельским хозяйством, проблем почти не возникло — возделанные поля хорошо отслеживались с орбиты. Но не все кормились тяжелым трудом землепашцев. Где-то, вероятно, уцелели синтезаторы пищи, где-то охота или рыбалка давали куда больше продуктов питания при меньших затратах физической силы и времени. А охотничьи угодья раскинулись широко и люди распределились ради максимальной эффективности.
Развалины городов и селений добавляли путаницы. Среди на вид брошенных зданий встречались обитаемые. Где-то возводились новые постройки, но из-за утраты технологий их трудно было отличить от развалин.
А размеры обитаемой зоны планеты не уступали Земле. На Волчице не возникло океанов, только мелководные моря и озера. Однако не имелось здесь и обширных пустынь или полярных пустошей. Непригодные для жизни болота распределились по поверхности равномерно, а моря изобиловали островами, поэтому спасателям приходилось изучать каждый клочок суши.
Приборы боевых кораблей не предназначались для поиска людей на поверхности планет, транспортные суда имели ограниченный набор инструментов, а специализированных орбитальных зондов не хватало. Адмиралтейство при планировании операции в целом верно оценило объем работ, но как всегда не учло некоторых деталей. Поискам мешала облачность, природные пожары, а кроме того немало нашлось тех, кто нарочно скрывался от взоров с орбиты. Тотальная бомбардировка Волчицы повстанцами заставила её обитателей прятаться. Как люди могли узнать, что на орбите свои?
Поиск, однако, стал только началом. Эвакуация доставляла не меньше проблем. Шаттлы приходилось сажать на малоприспособленных полянках, а спасательным группам пробираться через леса или болота к деревням и хуторам.
Людей поднимали всеми средствами, что имелись в распоряжении эскадры. Даже свой личный шаттл Ада Демир отдала на общее дело. Шутка ли эвакуировать тысячи людей.

Сама графиня только однажды спустилась на поверхность и несколько часов бродила по развалинам столицы Валерии. Когда-то это был значительный город, второй по величине среди четырех королевств. От него почти ничего не осталось — ровные квадратики битого камня на месте особняков, выгоревшие сады. Только в центре, где раньше была многоэтажная застройка руины предстали перед взором графини в виде отдельных стен или осевших на груды камня верхних этажей. От этого пейзаж получался еще более зловещим.
Она бывала здесь в детстве во время семейных путешествий и теперь не узнала ни одной улицы, ни одного здания. Только Марину, как называли гавань яхт-клуба, можно было определить по развалинам. Из воды повсюду торчали мачты затонувших парусных лодок, разбитые корпуса лежали на берегу и догнивали точно выброшенная штормом рыба (сама рыба здесь не водилась, моря были слишком солеными). От здания яхт-клуба вообще ничего не осталось, а блоки из которых были сложены пирсы разбросало по округе, как фишки на зеленом сукне.
— Повстанцы предупредили о бомбардировке, но не все восприняли предупреждение всерьез, — сказал один из спасенных. — Многие так и погибли.

Штаб постоянно искал возможности повысить эффективность поисков. Они задействовали, казалось, все доступные инструменты, даже не предназначенные для подобной работы. Инфракрасные сенсоры искали следы очагов, лидары пытались заглянуть сквозь растительный покров и обнаружить скрытые строения; операторы с помощью спектральных датчиков искали среды загрязнений; программисты перебирали алгоритмы и модели, чтобы обнаружить на снимках поверхности признаки примитивной человеческой деятельности.
Свободные от вахты и эвакуации служащие занимались опросами спасенных. Многие из них требовали медицинской помощи, но Ада Демир настояла, чтобы главные вопросы задавали каждому.
— Где еще могут скрываться люди? Слышали ли вы что-либо о вспомогательном крейсере, который пришел в систему уже после эвакуации во время последней войны? Не принимались ли какие-то сообщения о сражении в системе между повстанцами и королевскими силами?
— Ничего, мэм, — докладывал старший помощник.
— Мы можем проложить маршруты эвакуационных шаттлов так, чтобы они заодно мониторили местность, — предложил старший офицер ангара. — С высоты в несколько километров даже небольшой костер или очаг будет лучше заметен.
— Сделайте это.

На исходе первой недели поисков они потеряли один из шаттлов. Флот платил за успех миссии жизнями пилотов.
— «Аранхуэс» мог и не долететь сюда, — скорее предположил, чем сказал в утешение начальник штаба.
— Он точно покинул систему Эму.
— Его могли перехватить в системе Шагрин.
— Маловероятно. Ему требовалась очень небольшая коррекция. Другое дело, что он мог отправиться куда-то еще. Но мы тогда отступали по главной оси и не получили ни единого сигнала. Нет, я уверена, что он добрался сюда. А если добрался, то наверняка постарался уцелеть или хотя бы оставить весточку.

Графиня вздохнула. Поль Ротберг сослужил им службу, отвлекая на себя часть вражеских сил, запутывая их командиров. И хотя это было вынужденное решение (корабль не имел системы переохлаждения метанола и не мог совершить длительный прыжок), графиня не переставала корить себя за потерю. Хотя ни за что бы не признала вину перед Адмиралтейством. Её терзания совести были только её терзаниями.
* * *
К исходу пятой недели эскадра подняла на орбиту большую часть людей. В точках сбора на поверхности оставалось несколько сот человек. Транспортные корабли уже собиралась в обратный путь, когда пришло сообщение с одного из них.
— Миледи, это шкипер полицейского корабля «Карабанчель». Мы получили сведения, которые вас возможно заинтересуют.
Она вылетела на «Карабанчель» через несколько минут. Благо шаттл как раз заправлялся после эвакуационного рейса. А если бы не оказалось под рукой шаттла, то отправилась бы хоть на космоцикле. Потому что сообщение зародило надежду.
«Карабанчель» был одолжен у корпорации Prisoners Travel и являлся обычным тюремным кораблем не переделанным в транспорт. Поэтому эвакуированных здесь размещали в камерах и каютах для персонала.
Графиню провели в один из таких блоков.
Свидетель — немолодой уже человек, бывший охранник в дворянском имении, не мог точно вспомнить дату события. Так что это могло быть все, что угодно. И тем не менее…
— Я видел спасательную капсулу. Деревенщина приняла бы её за обычный метеорит или обломок уничтоженной почтовой станции и не обратила бы внимания. Но я когда-то давно участвовал в учениях и видел, как садятся спасательные капсулы. Это точно была одна из них.
— Вы не сообщили об этом властям?
— Мэм, — махнул пожилой человек рукой. — Они к тому времени уже сбежали. А потом нас начали бомбить с орбиты и такая мелочь просто вылетела из головы.
Еще одно очко в пользу того, что это могла быть капсула с «Аранхуэса». Время совпадало. Хотя могла быть и шлюпка со сбитого вражеского корабля. Или просто беспризорный арсенальный контейнер.
— Вы можете показать куда она летела.
— Только приблизительно, мэм.
— Тогда собирайтесь. Мы отправляемся на флагман.
Спасенный с удовольствием поменял камеру на гостевую каюту боевого корабля. А графиня отдала бы ему и капитанскую, был бы толк.
Оператор создал трехмерную проекцию местности и они со свидетелем некоторое время пытались воссоздать траекторию капсулы. Возможное место падения находилось посреди огромного засоленного болота, называемого Иризима, в честь какого-то древнего болотного божества. Местность эта так и осталась неосвоенной. Велика была вероятность, что капсула попросту сгинула в топях.
— У нас уйдет не одна неделя на то, чтобы прочесать его всё, — сказал Мартинес.
— Будем исследовать столько сколько нужно.
— Хочу напомнить, мэм, что вражеский корвет отправился за подмогой, — не сдавался начальник штаба. — Через два дня здесь может появиться целая эскадра противника.
— Это минимальный срок, Чарли, они не могли быть наготове, им потребуется время на обдумывание и разработку плана, на профилактику, сбор экипажей, заправку. Они могут взять меньший разгон, в конце концов.
— Миледи, при всем уважении, вы пытаетесь придумать повод, чтобы задержаться. Скорость корвета и то, что он тянул с прыжком до последнего момента, свидетельствуют о том, что к нашему прибытию подготовились.
— Если бы они подготовились, то ждали бы нас прямо здесь в засаде.
— Тем не менее…
— Хорошо. Пусть караван уходит по графику. Старшим назначаю капитана Грегори. «Город Милада» останется здесь. И будет искать людей. Но пусть Рэй одолжит мне несколько шаттлов и пилотов.

Она собрала своих людей и добровольцев с других корабле эскадры.
— Поторапливайтесь, леди и джентльмены. Противник может нагрянуть уже через пару дней и нам лучше к этому времени быть в гиперпространстве. Я хочу чтобы все шаттлы были задействованы полное время. Найдите пилотов. Если добровольцев нет среди нижних чинов, пусть за штурвал садятся офицеры, все они прошли летную подготовку. Пусть экипажи меняются каждые восемь часов.
Теперь что касается крейсера. Я хочу, чтобы мы перешли на эллиптическую орбиту, позволяющую зависать над этим местом дольше. И чтобы все сенсоры были так или иначе настроены на поиск людей.
— Болота слишком активные, много горячих источников, на тепловизоре мешанина. Если люди укрыты в каких-нибудь шалашах или палатках, мы их просто не увидим ни с орбиты, ни с воздуха.
— А капсула.
— Ну, мало вероятно, что она упала на один из островков.
— Пускайте сигнальные ракеты. Быть может они дадут знак.
— Скорее они примут наши поисковые группы за вражеские и спрячутся еще сильнее. А возможно они уже сейчас так поступили.
— Верно. И по радио не объявишь. Вряд ли они имеют передатчик.
— Матюгальник, — сказал боцман Янг.
— Что вы имеете в виду?
— Громкоговоритель. Такой большой рупор со звукоусилением. Их применяли для предупреждения больших толп или информирования населения во время стихийных бедствий. Я видел в шоу. Прицепляли к коптеру и летали над нужными районами.
— Я поняла о чем речь. Но у нас нет больших коптеров. Те, что есть у морпехов, имеют небольшой радиус действия, они вряд ли потянут аппаратуру.
— И к шаттлу такую штуку не приделаешь, — добавил начальник штаба. — К тому же его двигатели забьют шумом любой звук.
— У нас есть водород, — предложил старпом. — И непроницаемый для молекул водорода легкий полимер. Мы можем сделать аэростаты и прикрепить к ним динамики.
— Затем отследим ветер и запустим с нужной стороны, — поддержал старпома боцман.
— Это может сработать, — согласилась графиня. — Приготовьте аппаратуру для записи сообщения.
* * *
Эскадра и караван транспортных судов стартовали с орбиты Волчицы, а «Город Милада» остался в одиночестве.
«Говорит графиня Ада Демир королевский флот Райдо. Я обращаюсь к матросам и офицерам, которые спаслись с одного из наших кораблей. Подайте знак. Дымом, большим костром, ракетой. Любым имеющимся способом. Через сорок восемь часов мы улетим и больше не вернемся сюда.»
Это сообщение транслировалось вновь и вновь, менялись в нем только оставшиеся до отлета часы.
Матросы, как проклятые, трудились над производством шаров и громкоговорителей. В ход пошли запчасти, а потом и снятые с корабельной сети динамики и записывающие устройства. Людей охватил невиданный энтузиазм. Они знали, что графиня ищет пропавших товарищей, таких же флотских парней, как они. Возможно даже их личных знакомых.
Шаттлы проносились над болотом и сбрасывали контейнеры. Шары наполнялись водородом, и выходили каждый на свой эшелон, где их подхватывал ветер и уносил в нужную сторону.
Зонды летали над болотом, а на крейсере отслеживали и фиксировали их трассы. Метеоролог исследовал погоду, а наземные группы пытались запустить шары над еще не охваченным поисками районам.
— Вижу огонь и дым! — сообщил дежурный оператор. — Передаю координаты.
— Вижу людей. Они машут флагом, — сообщил чуть позже пилот шаттла.
Графиня вывела изображение на экран и выкрутила приближение на максимум. Флаг оказался куском термоткани на шесте.
— Там есть где посадить шаттл? — запросила она пилота.
— Да, мэм.
— Забирайте наших людей оттуда, — закончив разговор, она повернулась к старшему помощнику. — Все поисковые группы вернуть на борт. Корабль готовить к отправлению. Если разгонимся чуть быстрее, как раз догоним своих у карлика Пятьсот один.
— Да, миледи.
На крейсере началась привычная суета на этот раз усиленная гордостью от удачного окончания операции.
* * *
Шаттл доставил на борт четверых выживших, голодных, отощавших.
Как и все флотские — от матроса до офицера, эти четверо проходили курсы по выживанию. Никто из них не предполагал, что знания могут понадобиться. У служащего на военном космическом корабле гораздо больше шансов погибнуть в открытом космосе, сгореть в звезде или в чужой атмосфере, попасть на планету вовсе без атмосферы, чем оказаться посреди дикой природы. Даже если где-то существовали дикие уголки, они почти всегда находились под контролем властей.
И вот чудо случилось. И четверке пришлось потрудиться, чтобы выжить. Первые недели они искали путь, но вскоре выяснилось, что непролазные топи окружали их островок со всех сторон. Ни брода, ни кочек, чтобы перекинуть мостик, ни материала, чтобы выложить гать.
Под островом из-за дождей образовалась пресноводная линза, они выбирали жидкую грязь из выкопанной ямы и процеживали её через соломенные маты и куски ткани. Они обмазывались глиной, чтобы не быть искусанными насекомыми, которые пробрались в эту экосистему. Так бывало с мелкими кровососущими, кусачими видами, разносчиками заразы. Они попадали на планеты с Земли, прячась в шкурах животных, в посевном материале.
Им приходилось питаться змеями и лягушками, изредка удавалось поймать птицу. Им приходилось долго очищать воду, потому что даже кипячение не избавляло её от всех вредных примесей. Иногда их островок затягивало испарениями и они укрывались в землянке, завешенной их мокрой одеждой. Иногда наступал холод, иногда невыносимая липкая жара. Они чудом не подцепили какую-нибудь лихорадку.

Ада Демир разглядывала их со смесью радости и разочарования. Она не знала никого из четверки. Все же это был не её корабль. Она помнила офицеров, возможно пару морских пехотинцев и дежурного по ангару, что встречали её во время редких визитов на «Аранхуэс». Но эти четверо были ей незнакомы. Мало того они даже не смогли ничего толком рассказать о последних часах корабля. Обитатели нижней палубы во все времена оставались по большей части в неведении. Вроде кочегаров на паровых броненосцах. О катастрофе они узнавали, когда корпус начинал вибрировать от корабельного ревуна, а в отсеки врывалась вода, или вакуум.
— По нам попали. Сильно приложили, мэм. Раздался приказ покинуть корабль. Нам четверым повезло, как раз оказались рядом с аварийным люком в инженерном. Успели забраться в капсулу и дропнуть. А остальные… похоже, нет. Пролетели часа три, не больше, затем вошли в атмосферу. Система сработала как надо: парашют, тормозные двигатели, вычислитель выбрал местечко посуше, а то бы потонули в болоте. На островке и выживали как могли.
— А перед этим, как долго корабль шел с ускорением? — спросила графиня.
— Тормозили-то? Да почти сутки.
— Значит чуть-чуть не успели.
Вот и все. Почти никаких ответов. Однако сейчас это не имело значения. Это были люди с одного из кораблей её прежней эскадры. Люди, которых она когда-то отправила на верную смерть, а теперь вернула. Это стало своего рода искуплением и концом всех её терзаний.
Пусть графиня не знала спасенных, но среди нижних чинов знакомые у них нашлись. Боцман Янг знал двоих, а в команде крейсера служили земляки всех четверых. И вскоре матросы с «Аранхуэса», как ни в чем не бывало, уже шутили со старыми и новыми товарищами, узнавали новости и строили планы на будущее.



Глава 20
Rudeltaktik

Ада Демир заняла капитанское кресло, а «Город Милада» готовился запустить двигатели, как вдруг поднялась тревога.
— Внимание! — сообщил начальник ОКП Кошта. — Фиксируем массовую торпедную атаку на караван. Многочисленные ядерные взрывы на дистанции от двух до десяти тысяч километров от транспортных судов. Судя по вытянутому облаку плазмы стреляют примерно с вектора Новой Австралии и на достаточно большой скорости. Наши эсминцы ПРО поставили защиту, выпустив около тридцати противоракет. Результат не ясен.
— Отменить подготовки к отлету! — тут же отреагировала графиня. — Прекратить активность в эфире. Вырубить все активные сенсоры. Теплообмен на минимум. Обозначить противника кодом Агрессор. Наблюдать. Связь только лазером.
— Они появились на двое суток раньше, чем мы рассчитывали, — заметил Мартинес выныривая из коридора.
Начальник штаба только полчаса назад отправился спать после долгой спасательной операции, но явился на мостик уже через три минуты после объявления тревоги. И графиня отметила, что он выглядел свежим.
— Двое суток, что нам требовались на разгон, — добавил старший помощник Смит.
— В случайные совпадения я не верю, — сказала графиня. — Неужели они находились на нужном векторе и только ожидали сигнала?
— Или разогнались сверх лимита, — предположил Мартинес.
— Возможно, — графиня кивнула и запросила ОКП. — Каково положение наших кораблей?
— Караван примерно в трех миллионах километрах от Волчицы. Он на векторе семь часов и набрал скорость двести сорок пять километров в секунду.
— Останавливать поздно, — решила графиня.
— Ещё серия взрывов, — доложил оператор. — Предположительно шрапнель.
— Наиболее очевидное для каравана решение, сделать небольшой прыжок по вектору и продолжить разгон на окраине, — предложил начальник штаба.
— Но Грегори этого не сделал, — заметила графиня.
И отругала себя за то что не рассмотрела столь простую возможность. А ведь именно она когда-то впервые применила подобный трюк. Похоже сказывалась усталость.
— Связь дайте мне «Африк» по лазеру. ОКП, найдите точное место пуска.
— Капитан" Грегори на первой линии, мэм.
— Приветствую, миледи.
Задержка сигнала составляла десять секунд в каждую сторону. В таком темпе и пришлось разговаривать.
— Рэй, мне кажется, вам следует продолжить разгон и уходить по плану. Но почему вы не сделали короткий прыжок?
— Я не могу прыгнуть, миледи. На данный момент у трех транспортных кораблей повреждены панели контура. Ремонтные команды их заменяют, но огонь слишком плотный и из строя выходят другие. Я приказал ремонт временно прекратить, чтобы не тратить зря запасные части.
У боевых кораблей панели во время движения в обычном пространстве убирались в ниши или прикрывались выносными щитами. У тюремных и транспортных кораблей большая часть панелей контура была интегрирована в корпус. И они не имели системы быстрого дистанционного ремонта, подобной флотской. В случае попадания в корабль шальной песчинки, второй помощник шкипера облачался в скафандр для внекорабельной деятельности и лез за борт с запасной панелью. Битую изымали и заменяли новой. Во время сражения при массированной атаке, включающей заряды со шрапнелью, и не менее массированном залпе противоракет, разного рода фрагментов носилось вокруг великое множество.
— Что предлагаете? — спросила графиня.
— От шнелльботов в прикрытии мало толку, а на форсаже они смогли бы выйти в ноль за пару часов. И потом навязать бой противнику на малом ходу.
— При торможении они сожгут все топливо, а также сами останутся без прикрытия ПРО.
— Ну, чтобы не подставляться они могут прыгнуть вперед, предложил Грегори. — Тогда можно тормозить не так активно и топлива хватит для боя в системе. Полагаю, караван обойдется без них, тем более, что у Пятьсот первого вы предусмотрительно оставили заслон.
Свой шнелльбот Грегори в боевую группу не включил, хотя к нему относились те же самые аргументы. Он предпочел прикрывать караван и графиня задумалась. Любое решение имело минусы. Оставаясь под огнем Грегори больше рисковал и выключал свой шнелльбот из активного боя. С другой стороны ему проще было организовать защиту подопечных судов находясь рядом.
— Хорошо. Но давайте подождем данных о противнике, тогда и решим.
— Да, мэм. А что на счет вас?
— Мы пока посидим в тени. Демир, конец связи.

— Фиксируем прилет еще одного залпа, — сообщил через пятнадцать минут оператор ОКП.
Транспортные корабли, как переделанные из тюремных, так и одолженные у корпорации, не имели форсажных камер. Они не могли быстро уходить в гипер, как шнелльботы даже если бы контур был цел. А еще им требовался разгон до тысячи шестисот пятидесяти километров в секунду, потому что с таким числом людей на борту они могли пробыть в гипере не больше шести недель. Полупустой танкер мог разгоняться быстрее и проводить в прыжке больше времени. Но разделять конвой и вовсе не имело смысла. К тому же люди были важнее. С ускорением всего в один же транспортам требовалось сорок семь часов до достижения нужной скорости.
А противнику, чтобы бить точнее, требовалось подлететь ближе. Однако, его высокая скорость и почти прямой угол между векторами, не позволяли стрелять с короткой дистанции. Это сократило бы время боя. Или даже сделало бы его невозможным.
— Хотелось бы знать, сколько нам нужно продержаться? — подумала вслух графиня.
— Для этого надо определить всего две вещи, — улыбнулся начальник штаба. — Дистанцию стрельбы и скорость противника. К сожалению, мы пока не знаем ни того, ни другого.
— Однако можно воспользоваться логикой, — улыбнулась графиня. — Поскольку маловероятно, что все время, пока шла спасательная операция, противник скрывался в тени, да еще и дрейфовал с высокой скоростью по нужному вектору, остается одно — корабли пришли от Новой Австралии. А оттуда они могли успеть к нашему отлету только взяв максимальный разгон. Две с половиной тысячи километров в секунду или немного больше. Это означает довольно узкий конус стрельбы. То есть Агрессор вынужден стрелять с очень большой дистанции, рискуя ударить по пустому месту, или он стреляет со средней дистанции, но тогда вскоре караван покинет зону поражения.
— Какую дистанцию выбрали бы вы, миледи?
— Не знаю.
Пока что вся надежда оставалась только на эсминцы ПРО. Они сблизились с подопечными транспортными судами насколько это было возможно. Ада Демир плохо знала их капитанов. Коммандер Кретон считался не самым успевающим кадетом ВКУ, зато ему пришлось послужить на «Адмирале Ремонде» во время битвы при Хильди. Теперь он возглавлял «Менелай». Сам «Адмирал Реймонд» теперь вел в бой коммандер Картер. Его графиня вовсе не знала. А вот капитан «Одиссея» капитан Перкинс успел послужить лейтенантом на «Нибелунге» под командованием Гарру, а затем на «Покупке» под командованием Тавиани. Он не мог не научиться воевать при таких командирах.

— Караван убавил ускорение на десять процентов, — сообщил оператор ОКП.
Грегори сделал это для того, чтобы сбить прицел. Противник мог фиксировать изменения и корректировать стрельбу только получив данные, а они шли на скорости света довольно долго. По крайней мере «Город Милада» еще не зафиксировал первый залп противника, хотя прошло уже полчаса. За час из-за небольшого изменения ускорения набегало пять тысяч километров разницы в локации. А после того, как противник заметит изменения, Грегори мог восстановить нормальное ускорение и прицел бы вновь сбился.
— Трюк неплохой, — одобрила графиня. — Правда общее время разгона увеличивается.
Возможно, предугадывая такое решение или из-за трудностей с точным прицеливанием, Агрессор начиная с третьего залпа стал рассредоточивать огонь, чтобы накрывать более широкую зону. Это играло на руку каравану, заставляя противника расходовать больше торпед. Пожалуй, он расходовал их чересчур много.
— Они летят точно из прорвы, — подумала вслух графиня.
— Кто, мэм? — не понял старший помощник.
— Торпеды. Агрессор стреляет, как в последний раз.
— Возможно, повстанцы отправили сюда все корабли, что дежурили у Новой Австралии.
— Вряд ли больше половины эскадры. Четыре или пять бортов. Все скопом они не успели бы разогнаться до максимума, а значит находились на векторе частями.
— Возможно, караван покидает конус поражения? — предположил начальник штаба. — И они запускают все что есть в погребах.
— Хотелось бы верить, — произнесла графиня. — ОКП, что вы думаете?
— Одну минуту, мэм, — ответил Кошта. — Мы как раз заканчиваем симуляцию.
Прошло минут пять.
— Это ОКП, — вышел на связь оператор. — Судя по плотности огня, противник явно пытается перегрузить возможности эсминцев ПРО. Но, мэм, это не настоящие боеголовки. Мы склоняемся к тому, что в первом залпе находилось до половины ложных целей, а во втором и вовсе две трети.
По голосу графиня узнала молодого оператора Паркса.
— Аргументы? — потребовала она.
— Если желаете, мэм, я могу показать симуляцию, — сказал Паркс.
— Жду вас на мостике, мастер.
Паркс явился красный, как рак. От волнения он не сразу смог вставить чип в вычислитель.
— Вот смотрите, миледи. — он, наконец, активировал вспомогательную проекцию. — Это схема на основе данных эсминцев ПРО. Если мы отследим движение боеголовок в обратном направлении, то их вектора как бы сходятся в одной точке.
— Понятно.
Боеголовка фиксировалась радарами эсминцев ПРО на протяжении всего времени, пока запускалась и наводилась противоракета. Черточки на схеме означали короткий путь каждой боеголовки и позволяли определить, как направление, так и скорость. Когда смышленый оператор продлил черточки в обратном направлении, они сошлись в одной точке. Каждые несколько штук образовывали свой пучок.
— Напоминает разлет частиц в ускорители после столкновения, — заметил старпом.
Графиня осуждающе посмотрела на него. Легкомысленные метафоры мешали ей думать.
— Они срабатывают в разное время, — догадалась она. — Вот почему кажется, что это разные боеголовки.
После выхода из гипера головная часть такой торпеды разделялась, а отдельные элементы активировались в разное время и в разных местах. Их габариты увеличивались за счет раздувания оболочки, делая объект заметным для радаров. Небольшие генераторы имитировали излучение, а микродвигатели выпускали джеты, как если бы система наведения разворачивала стержни импульсного лазера в направлении цели. Разумеется, по каждой такой угрозе отрабатывала противоракета, принимая её за реальную боеголовку с рентгеновским лазером.
— У наших эсминцев может не хватить боезапаса, — мрачно заметила графиня Демир, обозревая тактическую ситуацию. — Сколько обманок может поместиться в одной торпеде?
— Здесь мы видим дюжину, а здесь только девять. Возможно, некоторые не успели развернуться, когда их задело взрывами противоракет или осколками.
— В Училище вы отрабатывали противодействие этой тактике? — спросила графиня у старшего помощника.
— Да, мэм, — ответил Смит. — Предполагалось, что мы станем применять по кластерам обманок ударные торпеды со шрапнелью. К сожалению они не способны стрелять за спину на текущей скорости.
Чтобы опередить обманки ударным торпедам следовало уходить в ультракороткий гиперпрыжок почти без разгона. После выхода у них не останется времени на прицел и шрапнель разлетится на удачу. Но и обманок в разных местах достаточно много. Какие-то будут поражены.
— Пусть выбивают те, что по курсу. Думаю, следует стрелять после появления первой же боеголовки, остальные будут где-то неподалеку. Составьте приказ, Чарли.
— Да, мэм, — ответил начальник штаба и принялся набрасывать на планшете текст. — Это приведет к перерасходу ударных птичек, но они сейчас не слишком полезны.
— А вы, Паркс, поищите другие решения. Можно же как-то их вычислить?
— Да, миледи. Пока обманки летят в свернутом виде радар их не видит. Но это не из-за мощности радара, а из-за программы ПРО, которая игнорирует мелкие объекты, чтобы не тратить на них ресурс.
— Почему радар не видит их до разделения? — спросил Смит.
— Я предполагаю, что подрыв заряда, который разбрасывает элементы, происходит еще в гипере. То есть, заряд одновременно рвет контур и дает импульс элементам. Фактически они существуют вместе в обычном пространстве не больше микросекунды.
— Занятно, — сказала Ада Демир.
— Если программу переработать, она отследит появление целей из общего, так сказать, гнезда, — добавил Паркс. — И проигнорирует их.
— Займитесь этим, Паркс. Свяжитесь от моего имени с эсминцами ПРО и закройте дыру в обороне.
— Да, мэм.

Итак, противник применил очередную хитрость, что стало для каравана неприятным сюрпризом. Вернее, сами обманки сюрпризом не являлись, эта тактика давно отрабатывалась на симуляциях, обсуждалась на семинарах. Но повстанцы её усовершенствовали так, что даже штаб не разобрался, в чем дело. И если бы не инициатива Паркса…
Аде Демир сейчас явно не хватало проницательности Вальтера Донована и изощренного ума Ивора Гарру. Её штаб и офицеры мостика не имели такого опыта сражений. Смит прошел с ней всю прошлую войну, но он сидел в торпедном отсеке, а не на мостике, к выработке решений не привлекался. А опыт начальника штаба Мартинеса исчерпывался злополучным первым сражением и не менее злополучным полетом эсминца «Сигрид» сквозь пустоту. После чего Лосано поставил Чарли на административную работу в Адмиралтействе.
— Не исключено, что используя такое число обманок, противник как раз преследовал цель создать больше осколков от противоракет, — предположила графиня. — Фактически мы сами повредили свои корабли.
— Не отказываться же из-за этого от обороны? — пожал плечами начальник штаба. — В любом случае сперва им нужно выйти из-под обстрела.
А чтобы выйти из-под обстрела требовалось прояснить обстановку.

— Миледи, сообщение с «Африка», — доложил офицер связи Олсон.
— Зачитайте.
— Капитан Грегори командору Демир. Мною принято решение разделить караван, чтобы вывести из под удара неповрежденные корабли. Группу Караван-Два из шести транспортов и одного танкера будет сопровождать эсминец ПРО «Адмирал Реймонд». Они прыгнут на миллиард километров и продолжат разгон. Четыре поврежденных транспортных судна, танкер и остальные эсминцы останутся со мной в группе Караван-Один и продолжат разгон под огнем. Прошу одобрения. Грегори.
— Логично, — кивнула графиня. — Сообщите, что я одобряю.
— Если только никто не прячется в тени, — заметил начальник штаба.
— Этого мы все равно не можем предугадать.
* * *
Пуск первого залпа противника ОКП зафиксировал только через два с половиной часа после разрывов боеголовок. Это означало, что дистанция выстрелов составляла порядка двух с половиной миллиардов километров. Так как Агрессор шел по баллистике, получить иные данные они не могли. Даже зафиксировав разгон торпед второго залпа, ОКП не определил точную скорость носителей. Стало, однако, ясно, что вектор противника направлен точно на Волчицу — разгон десятков торпед на большом расстоянии выглядит одной мерцающей звездочкой и вторая звездочка засветилась в той же точке небесной сферы, что и первая.
— Если исходить из формы облака плазмы, скорость Агрессора… где-то в диапазоне от двух тысяч до двух с половиной тысяч километров в секунду, — доложил оператор. — Точнее пока не сказать.
Когда боеголовка взрывалась на высокой скорости, взрыв вместо огненного шара принимал яйцеобразную форму. По вытянутости овоида можно было примерно определить направление и скорость полета как самой торпеды, так и носителя.
— Мистер Паркс! Давайте не будем гадать. Постройте динамическую схему векторов Караван-Один и вражеской эскадры. Исходя из дистанции два с половиной миллиарда километров и скорости две тысячи пятьсот.
— Выполняем, мэм, — с должным энтузиазмом отозвался оператор.
— Хорошо, что на такой дистанции артиллерийский огонь малоэффективен, — заметил начальник штаба.
— Пока им хватает торпед.
— Готово, мэм! — доложил оператор.
— Итак, первый вопрос. При данных параметрах, когда Караван-Один выйдет за конус стрельбы противника?
— Примерно через полчаса, мэм, — сообщил Паркс. — Когда наши корабли удалятся на десять миллионов километров от планеты. Но это при условии, что противник не начнет коррекцию. Тогда он сможет выиграть лишний час или около того.
— Хорошо, пусть еще час обстрела, пусть даже больше, учитывая трюки Грегори с ускорением, — решила графиня. — Продержимся.
— Они надеялись застать нас на орбите и расстрелять с короткой дистанции, — предположил старший помощник.
— Вероятно. Хотя с орбиты мы могли бы разлететься по всей системе и началась бы пресловутая собачья свалка. Я на их месте летела бы по баллистике до тех пор, пока противник не встанет на вектор. То есть поступила бы ровно так, как они.

Прошел час, стрельба не утихла. Взрывы боеголовок и перехват обманок продолжили накрывать группу Караван-Один с прежней интенсивностью. Казалось что на расстрел транспортных судов явился весь флот.
— Странно. По всем расчетам Грегори должен был уже выйти за конус стрельбы Агрессора. А если бы противник маневрировал, мы бы увидели джеты.
— Агрессор мог начать маневр в последние два часа, — предположил начальник штаба. — Это не дало бы большую прибавку, но все же…
— Допустим, — графиня помассировала глаза. — Подождем ещё.

Прошел еще час. Стрельба продолжалась в прежнем темпе. Это начинало раздражать. Мог ли противник прихватить с собой корабли снабжения с боезапасом и пополнять погреба прямо во время сражения? Вряд ли, не с такими скоростями. Ада Демир уже взмокла от бесконечного напряжения. Хотелось принять душ, переодеться, но даже четверти часа не выдавалось, чтобы передохнуть.
— Фиксируем след торпедного залпа. Локация со сдвигом в двадцать миллионов километров вдоль вектора каравана. Предполагаем еще одну группу противника.
— Черт. Обозначить новую группу кодом Агрессор-Два.
— Да, мэм.
— Rudeltaktik — первым догадался начальник штаба.
— Что? — переспросил Смит.
— Похоже, Чарли, ты прав, — заметила графиня.
— Это тактика волчьей стаи адмирала Дёница, — пояснил начальник штаба старпому. — Атака подводных лодок на караваны судов в Атлантике. Вторая мировая. Они выстраивались в линию, чтобы не пропустить добычу на огромном пространстве, а потом атаковали с разных курсов.
— В нашем случае они идут параллельными векторами со сдвигом в двадцать миллионов километров, — добавила графиня. — Таким образом каждая группа имеет свой конус стрельбы на нашей трассе, причем первые два конуса соприкасаются. А дальше могут быть варианты. Вряд ли противник не предусмотрел возможность короткого прыжка.
Все разом взглянули на тактическую схему, где как раз обозначились первые конусы стрельбы. Фактически в системе Адонис сложилась очень редкая для космоса ситуация, когда вектора движения противников пересекались почти под прямым углом. Только бедная астрография Северной дуги, важность Волчицы и цели миссии смогли в совокупности создать такие условия. В областях с большей плотностью звезд в их распоряжении оказалось бы куда больше вариантов отхода. Даже отсюда боевой корабль мог прыгнуть прямо на Барти. Но не устаревшие транспортные суда, под завязку набитые людьми.
— Мы могли бы проделать точно такой же трюк, чтобы перехватить патрульный корвет, — заметил начальник штаба.
— Вы можете записать эту идею в блокнот, Чарли, чтобы применить в следующий раз, — графиня улыбнулась. — Так и набираются опыта.
Для перехвата патрульных кораблей эта тактика на первый взгляд годилась, ведь их вектор патрулирования обычно предсказуем. Однако корвет или фрегат вполне успеет запустить почтовую торпеду, а отвлекать на перехват огромные силы не всегда разумно.
— Интересно, сколько их может быть? — задался вопросом старпом. — Я имею в виду таких групп?
— Если миледи права и здесь половина эскадры, их не может быть много, — сказал Чарли. — Но мне почему-то кажется, что они выложили еще не все козыри.
— Если у них по кораблю на каждый сектор стрельбы, то они могли перекрыть всю трассу разгона. И будут избивать Караван-Одни на протяжении всех оставшихся тридцати с лишним часов.
— Мы можем сократить путь, если подумать, — сказал навигатор.
— Как, мистер Шрот?
— До карлика 501 около ста пятидесяти петаметров, что требует разгона до тысячи шестьсот пятьдесят километров в секунду, — как и все флотские математики Шрот начал с подробного описания задачи. — А так как транспортные суда разгоняются лишь на одном же, мы получаем около сорока восьми часов. Зато до Персика всего восемьдесят восемь петаметров. И скорость входа нужна куда меньшая. При э… скорости восемьсот километров в секунду разгон потребует всего двадцать три часа, а гиперфаза займет сорок четыре дня. Что терпимо.
— А сколько займет коррекция?
— Чем раньше караван её проведет, тем меньше времени понадобится. Им нужно изменить курс на четырнадцать градусов. При текущей скорости в пятьсот пятьдесят километров в секунду на это уйдет меньше четырех часов. Но когда они разгонятся до семисот пятидесяти, понадобится уже больше пяти часов.
— Многовато в любом случае, — заметил Мартинес.
— Не так много, как требует разгон на Пятьсот первый, — пожала плечами графиня. — Караван-Один сможет уйти в гипер не дожидаясь полного избиения, если конечно, мы отвлечем противника и предоставим время на ремонт контура.
— Неплохое решение, — кивнул начальник штаба. — За исключением того факта, что в системе Персика у нас нет заслона.
— Но противник об этом не знает, — возразила графиня.
— Он догадается. Так как изменение вектора будет явно вынужденным. Иначе мы сразу же разгонялись бы в сторону Персика.
— Согласна, — кивнула графиня. — Однако, после того как мы вступим в дело, противник ни в чем не будет уверен. К тому же с транспортами уйдут эсминцы ПРО.
— Почти без противоракет.
— Тут уж как есть.
Начальник штаба еще некоторое время думал, потом кивнул.
— Кажется, лучшего варианта нам все равно не придумать.
— Ну что ж, полагаю нам пришла пора вмешаться, — решила Ада Демир. — Чарли, готовьте приказы для Грегори и перешлите на «Африк» со всеми выкладками.
— Да, мэм, — ответил начальник штаба.
— А мы… — Ада Демир повернулась к навигатору. — Можем ли мы, мистер Шрот, незаметно прыгнуть Агрессору за спину? Прямо с орбиты. Вспышку гиперперехода могут проглядеть, но если нам потребуется даже небольшой разгон, боюсь, скрытно проделать маневр не выйдет.
Так как «Город Милада» задержался на орбите, он являлся единственным, кто мог принять бой и о существовании коего противник до поры не знал. Картинка для врага выглядела слишком очевидной — экспедиционная эскадра стартовала с орбиты и разгонялась на карлик Пятьсот один. Даже если патрульный корвет полтора месяца назад отправил точные данные о её составе, за это время какие-то корабли могли уйти домой раньше или патрулировать в соседней системе. Кто мог предположить, что одинокий крейсер задержится на орбите? Во имя чего?
— Ну, мэм… — навигатор запустил баллистический вычислитель и ввел несколько цифр. — Мы можем совершить серию маневров в перицентре для перехода на высокую эллиптическую орбиту. При включении двигателей на форсаж крейсер будет закрыт от противника планетой. За три витка мы добавим нужную скорость и тогда прыгнем при выходе из-за горизонта.
Волчица располагалась не слишком выгодно для этого. Звезда Адонис светила с другой стороны и крейсер будет вынужден активировать контур находясь на темной стороне. Это могло демаскировать их. С другой стороны, расстояние достаточно велико, чтобы принять вспышку за грозу или полярное сияние.
— Рискнем, — решила графиня. — Прыгаем на максимальное удаление. Нам ведь еще и тормозить.
— Расчет времени шесть часов двадцать семь минут, мэм, — сообщил навигатор. — Первый маневр через шестнадцать минут. Второй через час сорок одну и третий через четыре часа двадцать четыре минуты. Это даст нам скорость с учетом суперпозиции в… десять с половиной километров в секунду по вектору на Новую Австралию.
— Отлично. Готовьте программу.
— Да, мэм.
— А если у них второй эшелон? — спросил старший помощник.
— Возможно, но маловероятно. Я по прежнему склонна доверять данным разведки, что в системе Эму повстанцы держали не больше эскадры. Чтобы добраться сюда так быстро, им пришлось постоянно гонять корабли по вектору, а это возможно только если разделить эскадру. Поэтому уже здесь пришлось выбирать между разделением на эшелоны или на сектора стрельбы. А как мы видим, они выбрали сектора.
— Логично. Хотя я бы все равно поставил один борт прикрывать спину.
— Не исключено. Но один борт нам сильно не повредит. Разве что атакует Караван-Два.
— Мэм, сообщение с «Африка», — доложил офицер связи Олсон. — Капитан Грегори выражает согласие и принимает приказ к исполнению.
— Караван-Один начал коррекцию на Персик, — почти сразу же передали из ОКП.
Графиня осмотрела мостик. Она была довольна командой, люди не подвели. Но все они выглядели уставшими. Еще бы! Им пришлось переключиться с напряженной поисково-спасательной операции на космический бой. С другой стороны, крейсеру еще шесть с лишним часов предстояло оставаться в тени, а команде попусту жечь нервы. Так не пойдет.
Графиня активировала переговорное устройство.
— Лейтенант Дженкинс и вся третья вахта, на мостик!
Затем она вновь посмотрела на своих людей.
— Итак, леди и джентльмены, я объявляю шесть часов сна. Вы все, включая младшего оператора и морского пехотинца на входе, должны сдав вахту отправиться по каютам. Выполнять!



Глава 21
Прощание с Волчицей

Ада Демир распорядилась не будить никого из боевой вахты, разве только тактическая ситуация изменится кардинальным образом. И, разумеется, молодой Дженкинс не посчитал никакую ситуацию достаточно серьезной, чтобы побеспокоить графиню. Так что она вместе с другими явилась на мостик отдохнувшей и посвежевшей как раз к окончанию маневров перехода на высокоэллиптическую орбиту.
— Лейтенант доложите обстановку.
Дженкинс коротко пересказал события, что произошли за время его дежурства.
Пока противник не беспокоил ушедшую в отрыв группу Караван-два. Возможно, что он не имел кораблей в той части системы. А вот Караван-Один, который успешно провел коррекцию на Персик, достаточно сильно потрепали. Пытаясь отвлечь противника от транспортных судов, капитан Грегори использовал разнообразные трюки. Он приказал кораблям имитировать прыжок, но затаиться на баллистической траектории, а сам на исправном «Африке» действительно прыгнул и в новой локации выпустил имитаторы. Противник не купился на хитрость. Видимо потому, что незамкнутый полностью контур поврежденных судов не мог дать адекватной сигнатуры.
Положение ухудшилось, когда один из транспортных кораблей «Чончокоро» начал терять метанол из основных баков. Его небольшая команда не смогла разобраться в причине, но со стороны было похоже, что осколок чиркнул корпус по касательной, вскрыв сразу несколько десятков отсеков. Шрам не выглядел широким и глубоким, но топливо интенсивно испарялось даже через узкую щель. Помимо проблемы с утечкой, судно лишилось большого числа панелей контура.
У остальных пока обходилось без серьезных повреждений.
— Если перевести людей с «Чончокоро» на другие корабли, у тех не хватит ресурсов на перелет, — сказал начальник штаба. — Они и так забиты под завязку.
— А у «Чончокоро» может не хватить метанола даже на прыжок к Персику, — добавила графиня. — Но людей мы не бросим. Чарли проведите опрос шкиперов и посчитайте, сколько людей они могут взять на борт дополнительно. Если пристроим хотя бы половину, то высвободим ресурсы «Чончокоро» и он сможет уйти в гипер на меньшей скорости. Как только ликвидирует утечку и поправит контур. Кстати, заодно попросите помочь и панелями контура. И не стесняйтесь в выражениях, давите сильнее. Эти парни любят скрывать ресурсы.
— Да, миледи, — усмехнулся Карлос Мартинес. — Думаю, я найду верный подход к их черствым сердцам.
Начальник штаба отправился в отсек связи, а графиня вспомнила, что еще не приняла вахту.
— Хорошая работа, лейтенант, — сказала она. — Я принимаю командование кораблем.
— Мостик ваш, миледи.
— Сколько осталось до прыжка?
Навигатор был уже на месте и проверял исполнение программы.
— Пятнадцать минут, мэм.
— Что ж, давайте сделаем это. Связь, передайте Грегори, что мы уходим на окраину. Все решения по Каравану теперь принимает он.
Поскольку крейсер собирался прыгнуть без ускорения двигателями, используя только орбитальную скорость, предупреждать о смене статуса команду не было необходимости. Реактор был заранее заглушен, теплоноситель охлажден, а периферия свернута. Гипотетический (как надеялась Ада Демир) наблюдатель, летящий со стороны Новой Австралии, мог увидеть, как на самой кромке атмосферы Волчицы вспыхнула и тут же погасла малая искорка.
* * *
Полет в гипере за спину противнику занял два с половиной часа. Пока «Город Милада» совершал свой медленный прыжок, Грегори провел эвакуацию части пассажиров с подбитого «Чончокоро». Группа Караван-Один легла в дрейф, чтобы обеспечить работу шаттлов, а эсминцы окружили транспортные суда тучей дипольных отражателей, надувных обманок и электронных имитаторов.
Сама по себе эвакуация прошла на редкость удачно. Лишенный ускорения караван быстро отстал от той точки, где должен был оказаться по счислению. За первый час набежало больше пятидесяти тысяч километров, а за два часа четверть миллиона. Поэтому два залпа противника ушли в пустоту. Во избежание паники и давки, Грегори отправил на судно морскую пехоту. Пассажиры организованно заполнили шаттлы и те развезли их по кораблям. Затем на тех же шаттлах прибыли ремонтные бригады. Они быстро устранили утечку метанола и заделали бреши привезенными с собой запасными панелями контура. Едва ремонтники с морской пехотой вернулись, полупустой «Чончокоро» активировал генератор гиперполя и благополучно исчез из пространства.
Грегори постарался замаскировать его гиперпереход усилением маскировочных мероприятий. Он даже пожертвовал несколькими противоракетами, чтобы яркими вспышками их взрывов перекрыть свечение контура перед прыжком. Противнику незачем было знать о бедственном положении одного из кораблей. За ним могли отправить погоню с опережением, а тогда новая битва развернулась бы уже в системе Персика и у истощенной эскадры Грегори там не имелось бы никаких преимуществ.
Однако долгий полет по баллистике не только продлил остальным время разгона, но и дал возможность противнику лучше подготовить данные, чтобы выстрелить с большей точностью. Едва «Чончокоро» скрылся, как на Караван-Один обрушился огненный вал.

О ходе эвакуации на борту «Города Милады» узнавали с задержкой в два с половиной часа. Связисты Грегори отправляли кодированные сообщения, а ОКП анализировал данные сенсоров.

Бесконечно везти Грегори не могло. Даже с учетом сокращения времени и маршрута разгона.
— «Африк» доложил о попадание в инженерный отсек. Есть погибшие и раненные. Эсминец потерял вторую линию риформинга. В корпусе брешь, выбито несколько панелей контура.
Ускорение шнелльбота упало до единицы. Питать форсажную камеру ему теперь было нечем, оставшаяся линия едва успевала выделить водород для маршевых двигателей. Это повреждение, однако, не являлось критичным — корабль все равно находился при медленном караване. Эсминец ПРО «Одиссей» тоже получил повреждения, но быстро справился с ними и в команде обошлось без жертв. А вот «Индиго» получил ущерб, которые невозможно было устранить на ходу. Разрушение энергетического реактора, разгерметизация почти четверти отсеков. Луч рентгеновского лазера прошелся по накопителям энергии, вызывая каскадные разряды и взрывы. Больше десяти человек из его экипажа погибли и многие получили ранения. Грегори принял решение снять экипаж и взорвать эсминец.
— Проклятье! — только и смогла произнести графиня.
Это был её эсминец, а не Грегори. В том смысле, что он входил в её вторую эскадру. И она отвечала за корабль. Но именно она запретила Грегори отделять эсминцы от каравана. А потом они разогнались еще сильнее и менять решение стало поздно.
«Роббен Айленд» сблизился с эсминцем и забрал людей. Благо на этот раз предстояло разместить всего сорок пять человек команды. Резерва систем жизнеобеспечения на транспорте хватило.

— Ничего, вскоре мы немного отвлечем их. ОКП, вы уже обнаружили Агрессоров?
— Да, мэм. Агрессор-Три как раз вступил в бой, — сообщил оператор. — Дистанция сто двадцать миллионов километрах почти прямо по обратному курсу. Сто семьдесят семь градусов и пятнадцать минут на норд-ост-тень-норд. Предположительно крейсер класса Диктатор. Идет по баллистике. Мы отследили пламя торпед при запуске.
— Сколько осталось Каравану?
— Около семи часов.
— Вопрос вот в чем, — объявила помощникам графиня. — Стоит ли нам атаковать сейчас или дождаться окончания разгона Каравана-Один?
«Город Милада» летел по баллистике, удаляясь к краю системы на десяти километрах в секунду. Это не имело значение для колоссальных расстояний нынешнего сражения, но позволяло крейсеру оставаться в тени. Они могли погасить скорость в любой момент — это дело нескольких минут. Противник едва успеет зафиксировать маневр, как торпеды начнут рваться в его порядках. Но фактор внезапности графиня могла разыграть только один раз.
С одной стороны, Рэй Грегори собирался проводить ремонт контуров поврежденных транспортов только после разгона. Внезапное появление крейсера в тылу могло отвлечь противника и тем самым обеспечить спокойную обстановку для проведения ремонта.
С другой стороны, «Город Милада» мог выступить раньше и предотвратить новый потенциальный ущерб каравану. В этом случае, однако, крейсер не смог бы использовать внезапность на заключительной стадии.
— Противник в любом случае вычислит место и время окончания разгона, — заметил начальник штаба. — Уже вычислил. Так что в конечную точку он выдаст полный залп, в надежде накрыть Караван-Один в момент перехода. Когда корабли займутся ремонтом или хуже того свернут периферию перед прыжком.
— Однако внезапное нападение с тыла собьет его с толку, — сказал Смит. — Мы могли бы выиграть время.
— Верно, — согласилась после раздумий графиня. — Но, полагаю, нам важнее никого больше не потерять, а караван может и не дожить до прыжка. Поэтому я предлагаю ударить прямо сейчас.
Она посмотрела на помощников. Возражений не последовало.
— Башня, осевой блок, вы начинаете первыми, — распорядилась графиня.
— Да, мэм, — ответили оба артиллерийских офицера.
Орудия придавали достаточную скорость снарядам, чтобы компенсировать движение крейсера в противоположную сторону. Причем противник даже не увидит ни выстрелов, ни даже снарядов, пока одни из них не врежется в носовую часть (цель сама налетит на снаряд после его появления в обычном пространстве), если, конечно противник двигался носовой частью вперед. Что не факт. «Город Милада», например собрался стрелять кормой. Осевой блок мог стрелять как по курсу, так и в обратную сторону, а башня и вовсе куда угодно.
— Огонь!
Крейсер начало трясти от отдачи. В отличие от лазеров и торпед, электромагнитные орудия передавали импульс на корпус, придавая крейсеру в данном случае дополнительный разгон.
Чтобы не выдавать себя раньше времени, на снарядах отключили донный нагрев. Это не позволяло корректировать стрельбу, зато делало снаряды незаметными для оптических и инфракрасных сенсоров противника. Стрелять пришлось наугад, по счислению.

— Инженерный, — вызвала графиня. — После первого попадания, мы начнем тормозить на тридцати метрах в секунду в квадрате пока не выйдем в ноль
— Да, мэм, — ответил главный инженер.
— Торпедный, готовьте залп по Агрессору-Три после трехсот секунд торможения, — продолжила командовать графиня. — Десять фугасных и десять с ИРЛ. Не будем экономить. Тем более точности у нас не будет никакой.
— Десять фугасных и десять с лазером, — подтвердили из торпедного.
— Сразу после включения двигателей активировать радары ПРО. Надеюсь, вы поставили патч Паркса? Мне не нужны сюрпризы.
— Мы готовы, миледи, — ответил оператор секции ПРО.
На «Миладе» противоракетная оборона была не слишком мощной. Старый крейсер модернизировали, как могли, но впихнуть в него все новинки было попросту невозможно. Так что противоракет имелось всего ничего.
— Есть попадание! Фиксируем выброс топлива из носовых баков.
— Приготовится к перегрузке! — гаркнул по корабельной связи боцман Янг.
— Запустить двигатели!
Несмотря на навалившуюся тяжесть, всех людей на мостике и на борту крейсера охватило невиданное воодушевление. Долгие часы ожидания закончились. Они больше не были зрителями, вынужденными наблюдать за гибелью товарищей. Они снова стали бойцами. Воинами королевского флота.
Противник узнал о их появлением, получив снаряд в бак с метанолом. Но уйти в гипер не успевал. Или не захотел. Ведь после прыжка пришлось бы пересчитывать данные по запуску торпед.
— Фиксируем работу дронов, — сообщил оператор ОКП.
— Каких дронов? — удивился Смит.
— Агрессор-Три окружен роем дронов, сэр, — вмешался в разговор начальник ОКП Кошта. — Всего порядка двадцати единиц.
— Нас ищут? — предположил Смит.
— Не думаю, — произнесла графиня. — Адмиралтейство сообщало о стычке Гарру с разведкой противника. Повстанцы использовали дроны как средство ПРО. Вот что, лейтенант, попытайтесь засечь на каком диапазоне ими управляют. Возможно наш хакер взломает один из них.
Тем временем начали взрываться торпеды. Из-за ничтожной скорости входа в гиперфазу, они возвращались в пространство с большим разбросом. Иногда в десятки тысяч километров.
— Вспышка в пятидесяти километрах от цели, еще одна. Это наиболее удачные выстрелы.
— Мы попусту расходуем торпеды, — заметил Смит.
— У нас есть еще, — улыбнулась графиня.
Старший помощник иной раз вел себя как торговец. Он пытался приберечь торпеды, хотя в данной обстановке все решалось именно в массированной атаке. Или не решалось.
— Дронов стало меньше, мэм. Те, что остались перераспределились, закрыв сферу.
— Насколько меньше?
— Двух или трех не хватает.
— Видимо все же ПРО, — произнесла графиня. — Торпедный, приготовьте еще один залп по Агрессору-Три. Четыре торпеды. Фугасные боеголовки. Орудиям взять максимальный темп стрельбы.

Как приятно пастись за спиной у противника зная, что он не сможет ничего предпринять пока не затормозит. А тормозить ему на такой скорости не меньше суток, даже при использовании форсажа. Особенно радовал факт наличия на борту артиллерии.
Тем и хорош старый крейсер, что мог палить из орудий, запас снарядов у которых был неисчерпаем. Они могли стрелять пока есть энергия, а её мог подать реактор, или рекуперация с маршевых двигателей, или накопители. В прошлый раз она воевала без артиллерии и теперь по достоинству оценила дополнительную возможность. И никакие хитрые дроны не могли помешать орудиям.
— Думаю, мэм, у них лазерная связь, — предположил Смит.
— С двадцатью дронами?
— Ну, тут не нужен мощный лазер. Вот такая финтифлюшка, — старпом отмерил ногтем половину пальца. — Вроде лазерной указки. Спокойно передаст нужное число бит.
— Если лазеры слабые, мы могли бы попытаться засветить их приемники, мэм, — предложил старший оператор мостика Мур. — Скажем в момент выстрела пройтись мощным лазером. Пятно будет большое, охватит сразу несколько штук, но энергии хватит чтобы перебить сигнал.
— Только если мы угадаем с длинной волны.
— Для помех это не обязательно.
— Хорошо, мистер Мур, займитесь этим. Возьмите под управление пару лазеров противометеоритной защиты.
— Да, мэм.

— Фиксируем еще один корабль противника, — сообщил начальник ОКП. — Как и предсказывала первоначальная модель, он в двадцати миллионах от Агрессора-Три. Пока не проявляет активности, но мы получили тепловую сигнатуру.
— Обозначить кодом Агрессор-Четыре.
Фактически это был последний корабль, способный обстреливать Караван-Один в заключительные пару часов разгона и примерно час, необходимый командам на ремонт контуров. Ему не потребуется экономить торпеды, когда настанет черед стрелять.
Но и «Миладе» никто не помешает ударить Агрессору под хвост.
С последним утверждением она ошиблась.
— Мэм! — раздался встревоженный голос оператора. — У нас активация ПРО. Перехвачены две торпеды. Уточняем место и вектор запуска. Так… торпедный залп по курсу. Примерно двести пятьдесят миллионов километров. Почти ровно по нашему вектору.
Хотя крейсер почти вышел в нуль, он продолжали медленно дрейфовать к краю системы. То есть «по курсу» означало с другой стороны от каравана.
— Обозначить кодом Агрессор… Агрессор-Красный, — графиня поймала недоуменный взгляд начальника штаба и пояснила: — Не хотела сбивать нумерацию.
— Кто это может быть? — спросил Смит.
— Второй корвет, — предположил Мартинес. — Или фрегат. Их тут два должны были дежурить. Похоже один затаился в точке разворота и на малом ходу пробрался к нам за спину.
— Возможно, — кивнула графиня. — Мы как-то забыли про него. И кстати это ваша обязанность, Чарли, напоминать мне о подобных вещах.
— Виноват, миледи, — склонил голову начальник штаба.
— А он, получается все это время торчал в системе, наблюдая за поисковыми операциями и эвакуацией.
— Но не смог ничего предпринять.
— На наше счастье.
— Мы движемся в его направлении, можем дать ему бой, — предложил старпом. — Или же перепрыгнуть и ударить в корму.
— Именно этого он и добивается. Отвлечет нас от товарищей, а они тем временем добьют караван. Нет, мы не будем прыгать, а лучше отдадим его на растерзание нашей башне. Это самое большее, на что он может рассчитывать.
Графиня передала приказ артиллеристам и теперь башня стреляла в одну сторону (по ходу движения), а осевой блок в другую (через корму).
Корвет выпустил еще четыре торпеды. Но даже слабенькой ПРО старого крейсера хватило, чтобы отбиться от скромного боекомплекта противника.
— Повреждение носового бака, — доложил оператор центра борьбы ха живучесть.
Графиня мельком взглянула на схему. Они потеряли всего один из многочисленных сегментов хранения метанола и это всё, чего смог добиться корвет.
Орудий у него не имелось и он предпочел выйти из боя.
— Агрессор-Красный ушел в гипер, — доложили из ОКП.
— Или имитировал прыжок, — добавил Смит.
— Не важно, он нам более не опасен. Перевести весь огонь на Агрессор-Четыре.
— Да, мэм.

Они обстреливали Агрессор-Четыре около двух часов. Противник уворачивался как мог, делал короткие прыжки или имитировал их. Дроны, которыми он был окружен понемногу выходили из строя.
Агрессор в свою очередь, пытался добить караван, но результаты его огня пока не прошли путь в два с половиной миллиарда километров.
— Согласно графику, Караван-Один уже закончил ремонт и вышел в гипер, — доложил Кошта. — Вы просили напомнить.
— Давайте на всякий случай подержим врага в напряжении еще полчаса и будем уходить.
Что ж. Она потеряла эсминец и несколько членов его экипажа, еще пара кораблей получили повреждения. Но им удалось вытащить уйму народа с Волчицы.
Полный анализ эффективности операции можно будет дать позже, а сейчас она испытывала удовлетворение.
— Сколько у противника займет торможение?
— Тридцать два часа, мэм. Если не принимать во внимание Агрессор-Красный.
— Хорошо. Старпом, давайте пересчитаем программу разгона на Персик.
— Нам не подходит восемьсот километров в секунду, мэм? — удивился Смит. — Мы уложимся в двадцать три часа даже без форсажа.
— Это станет приглашением к преследованию. Нет. Давайте разгонимся до тысячи трехсот. Хорошее число. Останется топливо на коррекцию и торможение.
— Но у противника все равно нет танкеров. Они истратят на торможение все топливо до последней капли. И будут куковать на орбите. Даже если с ними прибыли танкеры они несутся сейчас по баллистике на бешеной скорости. Им тоже потребуется время на торможение после нашего ухода.
— Верно. Но мы не знаем, что еще скрывается в пустоте. Не будем рисковать.
— Как скажете, миледи, — Смит сделал легкий поклон.
Ада Демир покинула кресло.
— Старпом, мостик ваш! — сказала она.
— Мостик мой, командор, — ответил Смит. — Боцман командуйте.
— Приготовится к ускорению! — раздалось по громкой связи предупреждение мастера Янга.
Старый крейсер вздрогнул и начал разгон на Персик. Почти сутки противники будут видеть друг друга и ничего не предпринимать. Странная ситуация. Но таковы выверты космических битв.
Отправляясь к себе в каюту графиня вдруг поняла, что больше не хочет подавать прошение об отставке.



Глава 22
Капитаны

Утопая в чрезмерно мягком кресле Ивор потягивал черное каннонау, любимое вино, доставленное на крейсере «Менесфей» как личный подарок короля. Рядом в таких же креслах вели непринужденную беседу капитаны его эскадры. Он собрал их на вечеринку, чтобы если не сдружить, то хотя бы истончить барьеры, неизбежно возникающие между офицерами, находящимися на разных ступеньках иерархии.
Королевский флот Райдо расширялся гигантскими темпами. Вчерашние кадеты становились капитанами кораблей, взлетая по карьерной лестнице в рекордные сроки. О таком повышении в мирное время никто бы и не мечтал. Фрегатами и эсминцами командовали вчерашние кадеты и юнкера. За несколько лет они успевали дорасти до звания лейтенант-коммандера, дающего возможность встать на мостике небольшого военного корабля. Однако полных коммандеров все равно не хватало и молодые люди порой возглавляли даже эсминцы. Что не удивительно — эсминцы составляли основу обновленного флота. И верфи Янсена собирал их в четыре рабочие смены.
Поводом для вечеринки послужила третья годовщина создания боевого командования «Нибелунг». Три с половиной года назад, Ивор передал систему Акоста только что сформированной четвертой эскадре Ника Тавиани, а сам, с горсткой сподвижников отправился в звездную группу Калаян начинать новое доселе неслыханное дело. Королевский флот впервые решил обосноваться настолько далеко от дома.
Постепенно Адмиралтейство усиливало эскадру новыми кораблями с проверенными офицерами. Крейсер «Менесфей» капитана Пирсона стал последними, что вошел в состав боевого командования. С его прибытием эскадра стала мощнее, чем довоенный флот всего королевства, гораздо более грозной силой за счет новых вооружений и технологий.

Наверное именно в этот момент Ивор осознал, что уже не является самым опытным капитаном королевского флота. Он провел первые и самые тяжелые баталии войны, это так, но его сражения носили тактический характер, в то время, как графиня Демир и её штаб проводили операции стратегического характера. Их серия арьергардных боев с уничтожением запасов метанола фактически сорвала блицкриг повстанцев. Графиня навязала превосходящим силам противника свою игру, замедлила продвижение и в конце концов, перехватила инициативу. Клод Пирсон сыграл не последнюю роль в тех операциях.
Заслуги Ивора не померкли, заняв свое скромное место в военной истории Барти. Флот же от продвижения талантливых офицеров только выиграл. Ставка на единственного способного полководца многие армии в истории заводила в тупик. Королевский флот выстраивал систему, а как известно Fleiß schlägt Grips («усердие побеждает талант», или «порядок бьет класс»). Хотя и не всегда.

— Однако, вполне уютно, — заметил капитан Пирсон, оглядывая зал.
— Компания Prisoners Travel здорово нас выручила, — сказал Ивор. — Мы потратили бы уйму сил и времени на развертывание полноценной инфраструктуры. Ремонт, обслуживание систем, снабжение она взяла на себя. А кроме того станция предоставила куда больше возможностей для отдыха и развлечения персонала. Огромное пространство и многолюдность сами по себе позволяют людям отвлечься от служебной рутины без затрат времени и ресурсов на посещение планеты.
— Пожалуй, — кивнул Пирсон и, сделав глоток местного бренди, скривился. — Меня в целом ввели в курс дела перед отправкой сюда. Обрисовали обстановку, задачи, доступные ресурсы. Но не рассказали о стратегии.
Как бывший начальник штаба в эскадре графини Демир, он мыслил масштабно даже став капитаном.
— Со стратегией все плохо, — признал Ивор. — Мы кардинально расходимся с союзниками в данном вопросе. А действовать в отрыве от союзников слишком… рискованно в политическом смысле.
— Они не желают лезть на рожон? — догадался Пирсон.
— Их можно понять, — сказал Ивор. — Их космические силы невелики, состоят в основном из корветов или полувоенных разведывательных кораблей. Хорошо для патрулирования, но не для боя. Они желают, чтобы мы занимались исключительно обороной союзных миров.
Поэтому мы и сидим здесь в системе Ирис, на приблизительно равном удалении от союзных миров. Точно паук на краю паутины, готовый броситься на перехват. Если по какой-то причине мы не успеваем перехватить противника на подходе, союзная планета будет обороняться, а потеряв орбиту, ждать помощи. В любом случае эскадра рано или поздно придет и вышибет агрессора из системы.
— А вы не в восторге от этого плана?
— В нем все не так, начиная от места базирования.
— Места базирования? — удивился Пирсон. — Но, командор, вы сами только что утверждали, что базирование на станцию стало большой удачей и позволило избежать массы проблем. Ведь в других эскадрах экипажам, знаете ли, приходится обитать в тесноте, на кораблях с пониженной силой тяжести, а то и вовсе в условиях невесомости.
— Станция позволила нам неплохо устроиться здесь, — согласился Ивор. — Другое дело Крайтон. Здесь развитая орбитальная инфраструктура, крупный трафик, густонаселенные города… Обратная сторона медали заключается в том, что в таком мире легко спрятаться шпиону и целой шпионской сети. Мы словно на витрине, а генерал Марбас наверняка осведомлен о каждом нашем шаге. Вот, скажем, недавно у нас начали пропадать специалисты, а мы ничего не можем с этим сделать.
— Пропадать? — удивился Пирсон. — И никаких следов?
— Пока никаких. Быть может, работает агентура Марбаса, быть может, парни сами сбегают на вольные хлеба. Имея немного валюты на Крайтоне можно неплохо устроиться. Но почему-то пропадают лучшие кадры.
— Буду иметь в виду, — кивнул Пирсон и усмехнулся. — В смысле, буду присматривать за командой.
— Рано или поздно мы с этим разберемся, — сказал Ивор, подливая в бокал вина. — Но это Крайтон.
На самом деле, главный недостаток Крайтона, на его взгляд, заключался в том, что мир не желал присоединяться к альянсу. Будучи прагматиками, временные власти не выступали против присутствия флота в системе. Экономика Крайтона от этого только выигрывала. И доктрина Фроди вполне устраивала местное общество. В конце концов, этот мир являлся крупным клиентом королевства, поставляя на Барти множество уголовников. Но брать на себя союзнические обязательства никто из политиков не желал. Тем более в преддверии выборов. Хотя флот у Крайтона имелся сравнительно неплохой.
— Нам бы не помешали их корветы, — заметил Ивор, возвращаясь к собственным размышлениям о недостатки патрульных единиц.
Пирсон бросил на командора удивленный взгляд, так как часть размышлений Ивора осталась от него скрытой.
— Легкие единицы наша вечная проблема, — пояснил Ивор. — В отличие от Северной Дуги здесь слишком много опорных систем, через которые можно проложить маршрут. Да и возможности кораблей со времен первой войны значительно выросли. Недавно мы столкнулись с новым типом эсминца, способным проводить в гипере больше шести недель. Значит перекрывать нужно больше систем. А перекрывать нечем. Приходится задействовать гражданские суда, что не сулит ничего хорошего. Именно поэтому троих из четверых капитанов патрульных фрегатов здесь сейчас нет. Бедолаги патрулируют ключевые транзитные системы на границе с Гамильтоном.
* * *
Коммуникатор Ивора завибрировал. Он взглянул на экран. Там появилось уведомление о получении станционной сетью на его имя частного письма от некой дамы с Иджиса.
Частные письма, если они не требовали неотложного действия, как правило не отправляли с помощью почтовых капсул, а посылали с различной оказией. Например, с грузовым судном, идущим через нужную систему. Очевидно один из таких грузовиков только что пристыковался к станции и слил в местную сеть предназначенный местным адресатам массив информации, получив взамен небольшую сумму на счет.
— Прошу прощения, — сказал Ивор Пирсону. — Мне нужно отойти по делам.
Вернувшись к себе Ивор зашел в личный аккаунт, отметил письмо, как прочитанное. Потом удалил. Читать смысла не было. Его автор наверняка сгенерировал полный романтических оборотов текст с помощью простенькой программы. Сам факт получения письма являлся кодом, означающим, что на станцию Джон Говард прибыл Тревор Хант. И не просто прибыл, а просит личной встречи с Ивором. А личную встречу шкипер просил только если раздобыл что-то серьезное.
Это была собственная разведка Ивора. Помимо данных флотского управления, Корт роу и спецслужб союзников, Ивор получал информацию из множества источников. И первым среди них была базирующаяся на Иджис транспортная компания «СД Транзит». Шкиперы Тревор Хант и Артур Линн приносили Ивору ценные сведения о противнике, так как под видом торговцев могли перемещаться в чужом пространстве. Покойный адмирал Реймонд несмотря на свое безумие, а возможно и благодаря ему, создал эту частную разведслужбу и теперь она приносила плоды Ивору, который её унаследовал.
Мало того, свою доли прибыли от торговых операций Ивор тратил на услуги Разведывательного бюро Стажевского, что располагалось там же на Иджисе. Он стал привилегированным клиентом частного агентства и парни Стажевского уже несколько лет работали в основном по запросам Ивора. Поток оказался настолько интенсивным, что бюро пришлось расширить дело, наняв ещё несколько сыщиков. Сведения от РБС также переправлялись с Тревором Хантом или Артуром Линном, хотя настоящую роль шкиперов на Иджис никто не знал.
* * *
Ивор встречался со своей агентурой прямо на станции. Многолюдность и суета, большое число гражданских лиц, в том числе местных, являлись огромной проблемой для флота в смысле безопасности и сохранения тайны. Однако, все эти факторы играли на руку Ивору, когда нужно было не привлекая лишнего внимания встретиться с одним из шкиперов. Компания «СД Транзит» вела дела с тюремщиками, доставляя различные мелочи, вроде усыпляющего газа или шокеров, поэтому появление на станции торговца с Иджис никого не удивляло. Однако простому торговцу не по чину было встречаться с командором.
Получив кодовый сигнал, Ивор направился в ресторан «Адмирал», арендованный разведкой флота как раз для подобных нужд. Ресторан имел приватные кабинеты, защищенные от прослушивания, а кроме того был соединен грузовым подъемником с баром и медиацентром для нижних чинов, что располагался палубой выше (то есть, ближе к оси вращения станции). Бар также контролировался флотом. Здесь всегда царил сумрак и любой посетитель оставался практически незамеченным. Но если он называл бармену нужный пароль, то препровождался к подъемнику и попадал в ресторан.
Ни на одном конце схемы, никто не мог увидеть их вместе. Они встречались только в приватном кабинете.
— Раз вас видеть, командор,– приветствовал шкипер, закрывая дверь.
— Взаимно, мистер Хант. Присаживайтесь, угощайтесь.
— Достаточно будет пива, — сказал шкипер. — В космосе с хорошим пивом туго.
Зная вкусы Тревора Ивор уже выставил на стол несколько запотевших бутылок. Пиво под ироничным брендом «Либерти» варили прямо на станции и бутылировали без пастеризации. Оно отличалось насыщенным вкусом и пользовалось популярностью у гостей.
— Вот тактические данные, которые нам удалось записать, — сказал шкипер, передавая чип.
Корабли «СД Транзит» при каждом удобном случае записывали сигнатуры вражеских кораблей на свое тайное тщательно замаскированное оборудование. Кроме того записывался весь эфирный трафик. Разумеется, переговоры и обмен данными противник шифровал, кодировал, разносил по широкой полосе частот. Однако сопоставление самого факта переговоров, их продолжительности, используемых диапазонов с последующими действиями кораблей часто помогали получить разнообразную информацию. Например, определить, кто является консортом, а кто флагманом, и кто из флагманов старший. В общем материала для анализа хватало.
Поскольку Марбас не закрыл торговлю для протекторатов и некоторых других миров, компании с нейтрального Иджиса могли их посещать. А «СД Транзит» торговал оружием, что было хорошим прикрытием, так как даже повстанцы нуждались во всяких мелочах и компонентах, которые не могли пока производить.
— Но они двигаются к полной автономии, — заметил шкипер. — Раньше охотно брали модули инерционной системы, а в последний раз отменили заказ. А это не пустяк.
Конечно, шкипер не стал бы беспокоить командора и подвергать себя риску из-за сигнатур и тактических данных. Он мог скинуть файлы на подставной почтовый ящик по внутренней сети станции, которая имела почти неограниченную пропускную способность. И хотя Ивор любил пообщаться лично, чтобы ощутить обстановку, пусть и через впечатление третьего лица, он тоже не желал компрометировать шкипера. Ведь Тревору Ханту еще не раз предстояло отправиться во вражеское логово. Однако, раз уж тот сам настоял на встрече, Ивор был рад поговорить.
Причиной очной встречи послужил перехваченный разговор.
— Во время визита на Надаль мне удалось послушать переговоры диспетчера орбитальной базы с капитаном одного из повстанческих кораблей, — рассказывал Хант попивая пиво прямо из горлышка. — Ничего секретного, поэтому обошлось без шифрования. Они оказались давними друзьями и в основном трепались про общих знакомых, про доктрину Марбаса. И между прочим диспетчер рассказал своему корешу о вспыхнувшем среди повстанцев скандале. Суть вот в чем, — шкипер взял паузу, чтобы сделать несколько глотков. — Служил у Марбаса такой капитан Джек Вайпер. То есть, его настоящее имя, как я понял, Джек Мерсер, а Вайпер — прозвище. Служил неплохо, участвовал в сражении при Хильди, получил благодарность от командора. Вскоре под командованием у него оказалось уже три корабля. Люди к нему так и ломились. Говорили, что добр он к матросам, хотя и требователен. И вдруг пару месяцев назад этот самый Вайпер решил заделаться пиратом. Поднял бунт и с двумя кораблями ушел от генерала в неизвестном направлении.
Генерал так осерчал, что запретил капитанам нанимать людей самостоятельно. Потому что, как оказалось, Джек Вайпер целый год подбирал себе в кабаках отпетых ублюдков, пока не сколотил из них шайку. И все за счет генерала. И корабли, и оружие, и снаряжение. А самое главное, эти двое, что трепались, диспетчер с капитаном, вовсе не осуждали его. На словах не поддерживали, конечно, но если судить по интонациям, восхищались, а то и завидовали.
— Отличная новость, — сказал Ивор. — То есть, с бандами, похоже, придется повозиться, но то, что доверия у Марбаса к своим стало меньше, это хорошо.
— Вот и я так подумал, — осклабился Хант и хлебнул пива. — А что до прочего, то по Гамильтону ходят нехорошие слухи о нападениях на орбитальные склады небольших миров. Это, так сказать, «речные пираты», если вы понимаете о чем я.
Речными в древности называли не только банды, что промышляли на речных коммуникациях, но и тех пиратов, которые вместо рискованного и долгого морского промысла предпочитали атаковать торговые корабли на рейдах и грабить склады в богатых портах вроде Лондона, Кантона, Калькутты, как правило располагающиеся на реках или в их эстуариях.
Шкипер рассказал несколько историй о внезапных налетах на парковочных и погрузочных орбитах. Столь рискованное предприятие требует действовать быстро и слаженно. Так, чтобы жертва даже не успела поднять тревогу. Тогда пираты спокойно уходили в нужном направлении, а ограбленный корабль могли обнаружить выпотрошенным через неделю или больше.
— Орбиты пусть охраняют местные власти, — сказал Ивор. — В конце концов, для того и существует полиция, чтобы ловить мелких грабителей. Но информацию стоит отслеживать. В какой-то момент любая из этих шаек может захотеть большего.
— Именно. К этому я и веду, — обрадовался Тревор Хант. — Как раз недавно говорили о захвате на орбите небольшого скоростного судна, вроде моего «Сюркуфа». Оно пропало с концами и я боюсь вскоре всплывет в медиа в связи с атакой на какого-нибудь жирного медленного торговца. А возможно уже всплыло.

Пока немногочисленные пиратские шайки использовали обычные коммерческие корабли, те служили скорее транспортом, чем средством нападения. Дезертирство Джека Вайпера стало не первым тревожным звонком. При захвате Холмов, а затем Орхуса, Марбас не досчитался около двух дюжин небольших бортов класса фрегат или эсминец, которые принадлежали местным флотам. Две дюжины, это не считая Черной эскадры, которая прибилась к Королевскому флоту. Аналитики Корт роу склонялись к мнению, что часть из пропавших кораблей вскоре всплывет на рынке военных услуг. Не в Иджис, там они давно объявились бы, но где-нибудь ближе к центральным мирам. Однако, какая-то часть скорее всего начнет собственный бизнес на торговых коммуникациях. И, конечно, они не станут промышлять в Холмах или Орхусе, где шастают патрули Марбаса. Вряд ли их стоит ожидать и в благополучной части сектора. А вот Гамильтон с его положением серой зоны сейчас лучшее место для всякого рода отбросов.
Ивор в очередной раз посетовал, что у него связаны руки и он не может двинуть эскадру в серую зону.



Глава 23
Сеанс одновременной игры

Грузовой корабль «Тагиш» только выглядел торговцем. Внутри он больше напоминал роскошную яхту. Несколько кормовых отсеков были отделены от грузовых трюмов и оборудованы новейшими комплексами жизнеобеспечения. Имелось на борту кое-какое вооружение, а также электронные системы военного образца. Вот они и зафиксировали появление в пространстве Нубейро гостя. И не просто зафиксировали, а довольно быстро идентифицировали сигнатру.
— Крейсер «Восстание» начал торможение на одном же с расчетом выйти на орбиту Надаля через сутки с небольшим, — доложил шкипер «Тагиша».
Генерал не обрадовался появлению в системе Нубейро своего флагмана. Надаль наверняка кишел шпионами маркиза Горского. Они не упустят возможности устроить диверсию. Еще больше его беспокоило нарушение приказа. Генерал ясно дал понять Штраубу, что крейсер должен ждать его возвращения в системе Бизон-Экрю. И раз капитан ослушался, значит случилось что-то серьезное. И генерал прежде всего подумал о принцессе, вернее о её беременности. Насколько он знал у женщин с эльфийским модом она всегда протекает спокойно, без осложнений. Но вот на счет своего генотипа уверенности не было. Мало ли какая наследственная болезнь проскочила через игольное ушко программ редактирования.
— Марк, — обратился он к шкиперу. — Установите связь с «Восстанием». Сделайте запрос от моего имени. Пусть сообщат цель прибытия.
Ответ пришел через полчаса.
— Прошу прощения, мой генерал, — сообщил капитан Фолькер Штрауб. — Принцесса Хельга пожелала вас видеть.
* * *
Несмотря на обещание генерала прибыть на борт «Восстания» сразу, как только флагман выйдет на орбиту, принцесса ждать не захотела и вылетела на шаттле еще до окончания торможения. Ей наверняка пришлось перенести повышенную перегрузку, что в её положении вряд ли было разумным. Но Хельга вообще редко прислушивалась к голосу разума.
Она ворвалась на борт «Тагиша» настоящей фурией.
«Бывают ли беременные фурии?» — размышлял генерал, наблюдая через окно шлюзовой камеры за мечущей молнии принцессой. — «Античные богини, случалось, рожали от простых людей. Так появился, например, Эней. Не назвать ли будущего императора Энеем?»
— Что это было, чёрт возьми? — набросилась на него Хельга, едва открылись двери шлюза.
Несмотря на поздний срок беременности, её живот едва нарушал природную стройность тела, а других следов и вовсе не было видно. Но выброс кортизола и эстрогена, усталость и раздражительность никакие генные модификации убрать не смогли.
Марбас ответил улыбкой.
— Я чертовски рад, что с тобой всё в порядке, моё сердце, — сказал он. — И ты прекрасно выглядишь. Впрочем, как всегда.
Она выдохнула.
— Прости, мой генерал, я вспылила. И этому имелась причина.
— Какая из многих? — делано удивился Марбас. — Мне пришлось принять несколько судьбоносных решений.
— Вот именно, мой герой! Вот именно! — воскликнула Хельга. — Не имеет значения, как много, и насколько они судьбоносны! Важно, что ты принял решения даже не переговорив со мной, не посоветовавшись, даже не предупредив!
— Мне пришлось импровизировать, любовь моя, — генерал развел руками. — Появился хороший шанс развязать сразу несколько сложных узлов. Если ты не против, мы могли пройти в мою каюту и поговорить наедине.

Она громко выдохнула и кивнула. Марбас жестом показал путь и они направились к лифту. «Тагиш» был достаточно крупным судном, чтобы вращение могло создать приемлемую силу тяжести на нижних палубах.
Генерал не любил пышные обеденные церемонии, но отдавал должное кухне. Поэтому на скромном столе без роскошных сервизов и сонма слуг их дожидалось гора фаршированных перцев и несколько соусниц.
— Твои любимые «колокольчики», — сказал генерал. — Правда я попросил повара использовать менее жирный фарш и менее калорийный рис. Он выбрал смесь телятины с индейкой и черный рис из Нуэво Эбро.
— Ха! Ты думаешь в моем положении лишние калории повредят?
— Если тебе нужны калории, ты всегда можешь добавить сколько угодно майонеза, — генерал улыбнулся.

Они вернулись к разговору после третьего съеденного принцессой перца.
— Так что? — спросила она отпивая из чашки травяной чай. — Это измена Вайпера заставила тебя объявить доктрину?
— Вайпер тут ни при чем. По его следу уже идут и думаю, он вскоре заплатит головой за предательство. Что до доктрины я объявил оферту, только и всего. На доктрину Фроди ответил доктриной Марбаса.
— Разве наличие свободных миров не противоречит концепции Империи? — спросила принцесса.
Она покосилась на горку перцев, как бы раздумывая, не положить ли себе в тарелку еще несколько штук? Но, похоже, решила повременить.
— Я согласна, что протекторат Надаль стал отличным тактическим приемом, — продолжила Хельга. — Ты выбил из-под Фроди стул одним точным ударом. К тому же здесь твои друзья, твое племя. Но раздавать подобные преференции всем желающим…
Марбас дал принцессе выговориться и не отказал себе в удовольствии понаблюдать за ней. Он и правда соскучился по любимой женщине. Всё же правы те, кто утверждает, что разлука делает людей ближе.
Наконец, перцы соблазнили Хельгу и она вновь переключилась на еду, а генерал получил возможность объяснить всё без спешки.
— Однажды мне попалась в руки книга про великого шахматиста, — произнес он, начав изложение идеи издалека. — В те времена еще не придумали компьютеров, а шахматные сражения вызывали такой же ажиотаж, как гонки на аэрокарах в узких ущельях. Так вот. Как-то раз, этому шахматисту предстояла очень важная игра. От которой зависела то ли его жизнь и свобода, то ли жизни многих других людей, я сейчас не упомню. Важно, что он играл против врага, причем играл сразу против нескольких дюжин соперников. Это называлось сеансом одновременной игры. Мало того, играть ему предстояло вслепую, то есть, он не видел игровые доски, а только получал информацию об очередном ходе.
— Круто! — согласилась Хельга.
— Как я уже говорил, он был великим шахматистом и, конечно, умел играть вслепую на нескольких досках, — продолжил рассказ генерал, одновременно наполняя свою чашку ароматным чаем из чугунного чайника. — Проблема заключалась в том, что он в тот момент оказался нездоров, а откладывать игру было нельзя.
Марбас сделал пробный глоток и остался доволен.
— Великий шахматист умел вычленять главное, а главное заключалось в том, что ему требовалась общая победа, а не победа в каждой отдельной партии. И тогда он стал упрощать ситуацию. Он предлагал соперникам ничью в самых запутанных случаях, оставляя наиболее простые позиции для дальнейшей игры. Ничья с великим гроссмейстером выглядела почетной, на неё многие согласились. И в конце концов, выиграл в общем счете.
— Я слышала о чем-то подобном, — произнесла задумчиво Хельга. — Но, кажется, тот сюжет был комедийным. И в шахматы играл жулик.
— Возможно, — генерал улыбнулся. — Это хороший стратегический ход, его могли использовать разные люди.
— То есть, если я правильно поняла, ты сравниваешь себя с великим, но больным шахматистом. Почему?
— У тебя острый ум, моё сердце! — согласился генерал. — У нас проблема. Проблема с людьми, с квалифицированными кадрами прежде всего. Это пока не так заметно со стороны из-за масштабов нашей экспансии, но… мы находимся в шаге от поражения.
— Даже так?
— Да, дорогая. Мы не можем рассчитывать только на силу. И численностью уступаем остальному человечеству. Поэтому должны действовать с умом. Мы уже получили преимущество, отказываясь от захвата поверхностей планет. Тем самым избавили себя от ведения затяжных сухопутных сражений, непомерных расходов на содержание армейских частей, крупных формирований морской пехоты, полицейских сил. Мы флот и пользуемся его преимуществами…

На самом деле он не придумал ничего нового. Проекция силы применительно к морским империям была проанализирована еще в девятнадцатом веке, в эпоху парусников. Перенос этой стратегии в космос давал еще больший эффект. Если морской блокаде державы могли противопоставить сухопутные пути, пусть и более затратные по времени и средствам, то в космосе контроль над орбитой изолировал мир полностью. Даже радиопереговоры с соседями становились затруднены из-за длительности прохождения сигнала. Конечно, они смогут передавать пакеты информации, что будут идти десять-пятнадцать лет и больше. Но большой угрозы такие коммуникации не несли.
Это высвобождало для генерала средства, давало возможность сосредоточиться только на флоте. Лишь морская пехоты имела пока ограниченное применение.

— Так вот, — продолжил генерал после паузы. — Объявляя доктрину, я ещё более упростил ситуацию, чтобы концентрировать ресурсы на важном. Предоставляя протекторат, мы получаем ряд миров, которые в противном случае пришлось бы завоевывать и удерживать. Автономия даже сотни планет никак не отразится на общих планах, а мы сможем использовать их торговые связи, их орбитальную инфраструктуру вместо того, чтобы ставить на все позиции доверенных людей. В конце концов, пусть в строгом имперском саду будет несколько клумб с экзотическими растениями.
— Если ты когда-нибудь не уколешься о ядовитый шип, — заметила принцесса. Ей идея явно не нравилась.
— Ну, протекторат предусматривает отказ от флота и дипломатии. А шипы будут держать меня в тонусе.
— Как скажешь, мой герой.
Принцесса, наконец, окончательно насытилась и откинулась на спинку кресла.
— Что до нехватки людей, то я бы подождала, — произнесла она. — Когда миры деградируют до уровня средневековья, у их населения сразу появится интерес к службе в имперских войсках.
— Это так, мое сердце. Если бы у нас имелось лишнее время… если бы деградирующие миры могли сохранить квалификацию… Но они обязательно растеряют всю компетенцию, связанную с космосом. Однако, кажется, я нашел решение.
Генерал взял пульт и активировал проекцию со схемой сектора Денеб. Затем маркером отметил одну из звезд.
— Ирис? — принцесса прочла сопроводительную надпись.
— Крайтон — то, что нам нужно, — сказал генерал. — Огромное население не знающее толком, чем заняться.
— Парни из пробирки, — принцесса погладила живот. — Думаешь им можно доверять?
— По сути они глина, из которой можно вылепить все что угодно, — усмехнулся генерал. — Королевский флот вербует там специалистов, но это все равно, что добывать бизона ради единственного стейка.
Он подумал, что причиной выбора Крайтона, как базы королевского флота, являлось не только астрографическое положение. Возможно, проблема людей встала и перед монархистами.
— Гарру один раз поймал тебя, а в другой раз ушел от тебя. Лезть в его логово довольно рискованно, — сказала Хельга.
— Я знаю, любовь моя. Но мы можем себе позволить утратить инициативу. Подумай ещё вот о чем. Где мы спрячем нашего ребенка, чтобы он мог расти, обучаться, воспитываться в безопасности и вдали от дворцовых интриг? В мирах обреченных на деградацию? Они не смогут дать ему нужный уровень. В центральных мирах? Он будет находиться под прицелом враждебных спецслужб. А на Крайтоне сотни центров обучения, тысячи квази-семей с большим разбросом генотипа. Среди них легко спрятать кого угодно. И довольно просто отслеживать из-за их централизованной системы. У нашего сына будут лучшие менторы и семь братьев и сестер, которые будут ему верны даже не зная, что он император.
— А если мы проживем дольше, чем принц повзрослеет? — она улыбнулась.
— Поступит на наш флот простым офицером.
— Что ж… Двинем на Крайтон прямо сейчас?
— Флот пока не готов. А мы можем упустить подходящий момент.
— Подходящий момент? — удивилась Хельга.
— Мир можно покорить не только с помощью силы. Но и политикой.
— Ага, протекторат, — догадалась Хельга. — Почему ты уверен, что они примут его?
— Я же говорил, что провел здесь несколько важных встреч. Вскоре на Крайтоне состоятся национальные выборы. И я сделал ставку. Если дело выгорит, мы тогда же сможем провозгласить Империю.
— Да уж, — согласилась принцесса. — В парадигме восстания давно стало тесно. Пусть мы продолжаем войну с монархистами, наши цели давно изменились. Ты уже придумал название?
— Хотел посоветоваться с тобой. Я склоняюсь к двум вариантам: Ассамблея и Доминация. Первое подчеркивало бы стремление пересобрать человечество на новых принципах, второе отражало бы идею нашего доминирования в космосе.
— Если ты хочешь устроить очередную парламентскую говорильню, назови Ассамблеей, — фыркнула Хельга. — Я понимаю, что ты вкладываешь в это слово иной смысл, но люди не станут разбираться в твоих мотивах, они подтянут старые стереотипы, так им проще. А стереотипы имеют свойство прорастать сорняками.
— Всё так, любовь моя.
— Что же касается Доминации, то это слово может напугать нейтралов, зато даст отличный ориентир для потенциальных сподвижников. Я бы остановилась на нем.
— Решено, — Марбас улыбнулся. — Ты права, душа моя.
Принцесса задумалась и нахмурилась.
— Ты специально подкинул мне эту задачку, чтобы загладить вину.
— Я не настолько изощрен в манипуляциях.
— Ха. Рассказывай. Соблазнил бедную девушку.
— Ты не была бедной.
Она улыбнулась и чуть опустила глаза.

Что она умела, так это возбуждать в нем страсть. Казалось бы, после стольких лет партнерства, когда они испробовали в отношениях всё, что только придумало человечество, один её жест, одна улыбка заставляли его точно молодого жеребца фыркать и стучать копытом. Ну и кто тут мастер манипуляций?
К счастью рядом с гостиной находилась спальня.
* * *
Они вернулись к разговору через пару часов, когда утолили распаленную долгой разлукой страсть. Впрочем, покидать кровать пока не собирались.
— Доминация красиво звучит, — еще раз согласилась Хельга. — Но одним лишь этим ты от меня не отделаешься.
— Что же ты хочешь, мое сердце?
— Думаю, нам стоит дать красивые названия флотам и эскадрам, — произнесла Хельга.
— Хорошо, — улыбнулся генерал. — Предлагай. Я исполню любое твое желание.
— Можно назвать флоты легионами.
— Легионы римлян дрались в пешем строю. Я бы хотел сохранить образ конницы. Но монгольская десятичная система слишком проста.
— У монгольской конницы были и крылья, — сказала Хельга. — Кстати, как и у римских легионов. Это хороши образ. У римлян они играли вспомогательную роль, а у нас станут основой.
— Поделим каждый легион на два крыла? — переспросил Марбас. — Согласен, это достаточно образно и довольно удобно. Агрессивный командир не любит манипулировать большим числом подразделений, он мыслит как кулачный боец — одной рукой бьет, другой прикрывает. А эскадры… у итальянцев было хорошее название сторм то есть стая.
— Эскадры назови лучше турмами.
— Турмами?
— Так назывались конные отряды римлян.
— Верно. Пусть каждое крыло будет объединять несколько турм.

Они углубились в поиск исторических аналогий. Оба они мечтали об Империи еще со студенческих времен, когда только начали тайно встречаться. Это была их игра, которая неожиданно воплотилась в реальность. Но они возвращались к ней всякий раз, оставаясь наедине.
Вызов от шкипера прервал развлечение.
— Пришла шифровка из Квиринала, мой генерал. Помечена, как срочная.
Почтовые станции находились под контролем повстанцев. Коммерческая переписка не заглохла с провозглашением Протектората Надаль, но по большей части почту теперь использовал только повстанческий флот.
— Спасибо, Марк, перебрось на мой терминал.
— Уже сделано, мой генерал, я просто предупредил о срочности. Если помешал, то прошу прощения.
— Ты все правильно сделал.

Марбас переложил подушку под спину так, чтобы принять сидячее положение и включил планшет. Найдя новое сообщение, он запустил программу дешифровки, для чего ввел кодовую фразу, которую держал в голове. Письмо оказалось от Кида Покера и вскоре он смог прочесть его.
Три года назад Кид Покер доложил ему, что Королевский флот каким-то образом научился совершать маневры в пустом пространстве. По этой причине от них ускользнул «Нибелунг». Подробностей Кид Покер не узнал, но начал расследование. Генерал дал ему карт-бланш, обещал покрыть любые расходы и оказать любую вооруженную поддержку. Около года назад, вернувшись из дерзкой вылазки на Барти, Кид попросил у него три эсминца. И получил их без вопросов.
И вот наконец, его лучший агент докопался до истины.
— Проклятье! — воскликнул генерал. — Почему столь очевидное решение больше никому не пришло в голову?
— Какое именно? — нежно улыбнулась Хельга.
Она откинула простынь в сторону, обнажив грудь.
— Королевство использует для навигации блуждающие звезды и планеты-сироты.
— Хм. Это многое объясняет.
— Да, — генерал чувствовал себя, как игрок, которого обыграли хитрым трюком.
Впрочем, все не так просто, какие-то ограничения имелись и у затерянных объектов, но все равно…
— Где нам взять астрономов? — спросил он. — Кто в наше время занимается астрономией?
— В Малом Университете Моронго наверняка занимаются, — спокойно ответила Хельга. — Они изучают все науки, даже те, что в наше время не востребованы.

Моронго был миром ученых диссидентов, не признающих политические или этические запреты на получение знаний. Со временем они во многих сферах опередили даже землян. Правда сокровенными знаниями ни с кем не делились. Для иноземных студентов на планете учредили Большой университет Моронго, с ограниченной научной программой. А последователи обучались в Малом и там, как ходили слухи, действительно изучали всё на свете.
— Верно, — согласился генерал. — Но до группы Оногоро две сотни световых лет.
— Что нам сотни световых лет? — усмехнулась Хельга.
— Ты вновь права, моя любовь. Как только разберемся с Крайтоном, наведаемся туда. Наверняка у них в запасе много интересных секретов и помимо астрономии.
— Вот такой настрой мне нравится больше, мой генерал.
— Жаль мы не сможем наблюдать за событиями на Крайтоне в реальном времени. Но мои люди будут присылать отчеты ежедневно.
— До выборов еще полно времени.
— О! Игра начнется немного раньше, любовь моя.



Глава 24
Арест

Доктор Хакетт рекомендовал Ивору побольше ходить при нормальной гравитации. Желательно энергичным шагом и не менее четырех километров в стандартные сутки. Хотя среди союзников значился передовой медицинский мир, сердечно-сосудистую систему восстанавливать непросто даже с технологиями Ильсона. Гораздо проще не запускать.
— Некоторые предпочитают бег, но я бы остановился на ходьбе, — сказал Кормак Хакетт. — У вас, как у большинства людей, что проводят много времени в невесомости, костные ткани ослаблены, а бег создает чрезмерную ударную нагрузку. Поэтому — ходьба.

На станции Джон Говард бегали, шагали, ездили на велосипедах и просто гуляли по главной палубе обитаемого тороида. Тюремный модуль не имел сквозного прохода по соображениям безопасности, а гражданский вполне годился для прогулок. Галерея, как её называли, превращалась то в улочки между блоками жилых комплексов, то в пассажи с магазинами, ресторанами, спортивными залами; то ветвилась садовыми дорожками идущими через оранжерею, где даже перекинули пару мостиков через пруд с карпами кои. Ивор быстро втянулся в ежедневный моцион. Во всяком случае совершать небольшое путешествие по станции ему было интереснее, чем смотреть на экран беговой дорожки в тренажёрном зале. Всё выглядело как обычная прогулка по поверхности планеты, если забывать, что под ногами только два метра наполненных водой баков, а дальше за тонкой стенкой бескрайний космос.
Точная длинна галереи, как утверждала информационная сеть, составляла тысяча двести пятьдесят метров, так что Ивор делал всякий раз три круга против вращения станции. Психологически так было удобнее. При ходьбе против вращения из-за эффекта Кориолиса организм ощущал движение как подъем вверх по пологому склону, что совпадало с пейзажем, находящимся перед глазами. При движении по вращению возникал когнитивный диссонанс — визуально вы вроде бы поднимались, а нагрузка говорила об обратном. Старожилы не обращали на эффект внимания, но Ивор привык к кораблю, где во время искусственной силы тяжести передвигались по плоским палубам или вертикальным коридорам.
Регулярные прогулки ему понравились. Не то, чтобы он чувствовал прилив сил после каждого круга, но внезапно заметил, что занятие это помогает отрешиться от административной текучки, служебной рутины, проанализировать ситуацию в целом и разглядеть перспективу. Ему даже не требовалось ставить цель, мысли сами лезли в голову.
* * *
Срочный вызов застал Ивора на пути через хозяйственно-бытовую секцию, напротив прачечной, где роботизированная система выгружала из модуля готовые комплекты постельного белья и загружала их в транспортную трубу. Почти всю бытовую инфраструктуру инженеры скрыли от глаз, но часть механизмов застеклили, видимо ради развлечения любопытных прохожих.
— Слушаю, Гарру, — ответил на вызов Ивор.
— Мистер Гарру, это Мугари.
— Мугари? — Ивор попытался припомнить, где слышал это имя и этот голос.
— Я секретарь его светлости герцога Эспеланда.
— Ах, да. Надеюсь его светлость в порядке?
— Э-э… не совсем. Он позвонил мне. И… сообщил, что арестован.
— Арестован? — удивился Ивор. — Кем, где, за что?
— К сожалению герцог и сам не знал за что. Ему позволили сделать один звонок. Как я понял, так положено по местному закону. И… поскольку я находился в Секси, мой номер оказался единственным, куда его светлость смог дозвониться.
Станция не имела прямой связи с планетой. Такой режим установили еще до войны из соображений безопасности. Чтобы уголовный элемент не мог поддерживать связь с сообщниками, получать и передавать информацию, организовать нападение, побег. Даже если кто-то нелегально пронесет в камеру комм. Вся внешняя связь шла через коммутатор станции, а затем через окружные узлы Крайтона с живыми операторами.
— Я попытался зайти в окружной офис полиции, но там мне ничего толком не рассказали. Так что я сразу на шаттл и сюда.
— Так, — Ивор сошел с дорожки, чтобы не мешать прохожим. — Послушайте, Мугари, вы уже сообщили новость советнику Кармайклу?
— Да, сэр. Ему я позвонил первому.
— Хорошо. Тогда нам наверное нужны будут подробности. Где вы сейчас?
— Я на яхте его светлости. Это второе парковочное кольцо.
— Ждите, я скоро буду.
Ивор попытался вспомнить, где ближайший радиальный коридор, и решил, что лучше вернуться немного обратно. Так что он развернулся и направился «вниз по склону».
По дороге набрал Кармайкла.
— Советник? Это Гарру. Мне только что сообщили о… ситуации с его светлостью. Поскольку это по большей части дипломатическая проблема, хотелось бы знать, что вы намерены делать?
— Приветствую, командор. Прямо сейчас я пытаюсь выяснить подробности. Похоже его светлость крепко влип. За неправильный переход улицы такого уровня людей не арестовывают. Однако, я не хочу поднимать шум раньше времени.
— Тогда нам нужно встретиться и согласовать действия. Я, как вы понимаете, обязан защищать посланника короля всеми доступными средствами.
— О, боги! Ивор! Только не открывайте огонь! Нам нет смысла предпринимать что-либо до получения подробной информации.
— Я не мальчишка, Виктор. Сперва разберемся.
— Где вы?
— На главной палубе, на прогулке. Где-то в жилой зоне Дельта.
— Хорошо. Я собираюсь сделать еще пару звонков и отправлюсь в офис к Инессе Маллаун. Давайте встретимся там. У виконтессы есть связи на поверхности и кроме того она отвечает за станцию.
— Логично. Я буду там, как только смогу. А что с Мугари? Заскочить за ним?
— Я его вызову туда же.
— Отлично.
Ивор поднялся к осевому коридору, сменил шахту и спустился в секцию, где располагалась администрация тюрьмы и всей станции.

Здесь уже был советник Кармайкл, его коллега Ральф Олсон и сама виконтесса Маллаун, а вскоре появился и секретарь Маскариля.
— В чем конкретно его обвиняют? — спросила виконтесса, едва Мугари вошел.
— Ему еще не предъявили обвинение, — ответил тот, застыв на полушаге. — Он сказал, что находился в окружном управлении криминальной полиции. Но меня не пустили внутрь.
— Садитесь, что торчите! — раздраженно бросила виконтесса. — Окружное управление занимается только тяжкими преступлениями. Во что влип наш герцог?
— Он сказал что не знает, — развел руками Мугари.
— Не хочу расстраивать вас господа, — произнесла Маллаун, обращаясь уже ко всем. — Но здешняя правовая система довольно специфична. Это если мягко выражаться. Наша компания регулярно проводит исследования среди заключенных. И касаемо Крайтона аналитики пришли к выводу, что половина зеков либо невиновна в том, что им инкриминируют, либо заслуживает гораздо более мягкого приговора даже по местному кодексу. В каком городе его взяли? Какой это округ?
— Его светлость проводил вечер в Вестсайде, это пригород Сексагесимуса, какой округ не знаю, — сказал Магари. — Но полицейское управление прямо в городе.
— Значит, одиннадцатый, — сказала виконтесса и обратилась к Кармайклу. — На ночь его наверняка отправляют в окружную тюрьму. Но разве герцог не защищен дипломатическим иммунитетом?
Как-то так получилась что Инесса Маллаун взяла инициативу в свои руки. С другой стороны, всё правильно — это был её кабинет и её станция и по большому счету она была старожилкой этого мира.
— Не все так просто, миледи, — осторожно ответил Кармакл. — Если обвинение серьезное, дипломатический иммунитет не поможет. К тому же его по сути нет. Местные власти не считают герцога дипломатом, ведь формально он не представляет наш МИД. Он министр по делам союза. А у Райдо здесь даже нет дипломатического представительства. Раньше правление фонда вело дела с вашей компанией, а вся документация хранилась на Новой Австралии. По сути это было межкорпоративные отношения. Не дипломатические. После восстания Марбаса мы не стали здесь ничего менять. У нас, знаете ли, дел хватало.
— Знаю, как никто другой, — буркнула виконтесса. — Но ведь Эдвард представляет короля!
— Это так. Но его здесь многие считают простым лоббистом, вроде тех, что продвигают экономические интересы.
— Он же герцог, черт возьми, не шваль подзаборная! — воскликнула Маллаун. — Король специально дал ему высочайший титул, чтобы сделать фигуру значительной.
— Так оно и есть, — Кармайкл вздохнул. — И я подозреваю… нет, я уверен, что дело тут нечисто. Его арестовали намеренно, использовав какой-то вздорный повод. А целью является срыв переговоров о военном союзе или какие-то интриги на выборах.
— По вздорному поводу не тащат в окружное управление, уж поверьте мне.
— Не знаю, — вздохнул Кармайкл.
— Разве у него нет дипломатического паспорта или что там должно иметь на подобный случай? — спросил Ивор. — Верительные грамоты? Я, честно говоря, плохо разбираюсь в этом.
— Нет. Верительные грамоты вручаются при аккредитации посла, у нас же дело до этого не дошло. Мы все ждали провозглашения Республики и уже тогда собирались установить отношения. Что до паспортов, то обычно мы обговариваем подобные нюансы заранее. И нашей карты идентификации личности бывает достаточно для неприкосновенности. Но Эспеланд… он не совсем дипломат, понимаете?
— Вы уже говорили, — кивнул Ивор.
— Я имею в виду не статус, а его образ мышления. Он запросто может ляпнуть что-нибудь во время разговора.
— Разве что отпустить остроту, — отмахнулся Ивор, но тут же понял, что как раз отмахиваться и не следовало. — Вот же черт! Он мог оскорбить кого-то из местных шишек!
Все четверо замолчали на время.
— Какие у нас активы на поверхности? — спросил после паузы Ивор, привычно проясняя диспозицию. — Я помню одного политолога, он много общался с герцогом. Можно поговорить с ним, попросить выяснить подробности ареста. Ещё можно подключить съемочную группу Live Pulse Network, они вроде бы работали с местными журналистами.
— Вы с ума сошли! — зашипел советник. — Простите, Гарру. Вырвалось. Мне бы не хотелось раздувать скандал, а журналистам только дай повод.
— Если не мы зарядим журналистов, их зарядят другие, — заметила виконтесса.
— Давайте всё же отложим огласку, — настаивал Кармайкл. — Иногда проще решать дела в тишине.
— Хорошо, тут спорить не буду, — согласилась виконтесса.
— Вы можете запросить власти, чтобы мы узнали хотя бы в чем дело? — спросил Кармайкл.
— К сожалению, советник, наша юрисдикция над заключенными начинается на комингсе наших шаттлов. Мы не управляем ничем на поверхности.
— Прекрасно понимаю. Однако нам сейчас нужно выяснить подробности дела. Герцог арестован, а мы так и не знаем за что. И что ему грозит.
— Не все так просто, сладенький. Мы не лезем в их систему правосудия. За что, кому и сколько дали, не нашего ума дело. Такова политика корпорации. Мы лишь получаем контингент в окружной тюрьме с сопроводительными документами. И следим, чтобы он оттрубил столько, сколько выписал суд.
— А с начальником тюрьмы вы контактируете? — спросил Ивор.
Виконтесса вздохнула.
— Очень не люблю, знаете ли, выходить за рамки деловых отношений. Но, похоже других вариантов нет. — Она включила интерком. — Тони, устрой мне разговор с начальником тюрьмы одиннадцатого округа. Кто у нас там? Джарет Стоунбрук? Звони ему. Я понимаю, что там сейчас раннее утро. Что ж, если будет недоволен, я как-нибудь переживу. Давай. Жду.
— Хорошо. Тогда… я все же поищу политолога, — сказал Ивор. — У меня где-то имелась его визитка.
— Валяйте, командор, дело вероятно затянется.

Штаб флота располагался в соседней секции служебного тороида, поэтому Ивор добрался за пять минут. Визитка нашлась в ящике стола, куда он сбрасывал весь подобный мусор, предполагая, что тот никогда не понадобится. Но все же не выбрасывал, как раз в расчете на редкий случай, вроде нынешнего.
Прямой коммуникации с планетой не имелось и он вызвал отдел связи штаба.
— Паула, у меня есть визитка одного местного парня. Я хочу задать ему пару вопросов. Но это срочно.
— Да, сэр. На визитке должен быть региональный код и номер.
— Ага, — Ивор еще раз осмотрел картонку. — Одиннадцать. Эйч, Кей, Эм. Сорок два, Сто шестьдесят пять.
— Одиннадцать код Сексагесимуса. Как зовут человека?
— Зовут его доктор Найтшейд. Кальдер Найтшейд, доктор философии и политический аналитик.
— Хорошо, сэр, ждите.
— Я буду у себя. Постарайся найти как можно быстрее.
— Да, сэр.

На преодоление лабиринта местных коммуникаций и поиск абонента у Паулы ушло минут десять.
— Мистер Найтшейд на линии, сэр, — сообщила она.
— Простите что разбудил, — сказал Ивор. — Дело срочное.
— Ничего, командор, я еще не ложился. У нас тут небольшая вечеринка.
Голос политолога и правда сопровождался фоном из голосов, смеха, музыки, звона и прочих звуков чужого веселья.
— Герцог не собирался на ней быть? — на всякий случай спросил Ивор.
— Нет. Это местное сборище. А что, вы ищите герцога Эспеланда?
— Проблема в том, что его арестовали.
— Арестовали? — удивился Найтшейд — Где?
— Я не знаю подробностей. Но сейчас он томится в вашей окружной тюрьме. И я собственно звоню, чтобы узнать, нельзя ли как-то выяснить подробности?
Пауза длилась почти минуту.
— К арестованным нет доступа, командор. Таковы правила. Только адвокат может получить встречу до суда. Рекомендую нанять самого пронырливого адвоката, потому, что дело пахнет не слишком приятно.
— Об этом мы догадались.
— В свою очередь я попытаюсь разузнать что-то по своим каналам. И сразу же вам сообщу.
— Благодарю, мистер Найтшейд.
* * *
Джарет Стоунбрук, начальник окружной тюрьмы сообщил виконтессе, что всего лишь содержит обвиняемых и подробностей дела не знает, но обещал связаться с управлением криминальной полиции. На что у него ушло всего минут двадцать. Ивор как раз вернулся и едва успел пересказать свой разговор с политологом, когда Стоунбрук вновь вышел на связь. Инесса Маллаун включила динамик, чтобы слышали все.
— Его подозревают по очень серьезным статьям, мэм, — сказал начальник окружной тюрьмы.
— По каким? — уточнила виконтесса.
— Номера вам ничего не скажут. Но… сперва герцога застукали на свидании с несовершеннолетней Лайорой Торневаль. А затем девушка пропала. Поэтому к срамной статье добавилось подозрение в убийстве или похищении.
— Бред! — произнес Кармайкл.
Начальник окружной тюрьмы его не услышал.
— Как она могла пропасть за несколько часов? — поинтересовалась виконтесса.
— Её сопитомники хватились и подали заявление в полицию. Она всегда возвращалась до полуночи.
Сопитомниками, как объяснил Ральф Олсон, на Крайтоне называли юношей и девушек, что родились из пробирок одной партии (хотя и с абсолютно разным генотипом). Они росли и воспитывались вместе — обычно восемь человек. Эта группа заменяла пробирочникам семью и нередко они помогали друг другу даже после совершеннолетия.
— Что посоветуете нам делать? — спросила виконтесса.
— Поскольку между нами нет дипломатических отношений, доступ к арестованному может получить только адвокат с лицензией Одиннадцатого округа. Желаю удачи, мэм.
Начальник тюрьмы отключился. Кармайкл вскочил на ноги, Олсон, напротив, в бессилии откинулся на спинку кресла.
— Ни за что не поверю, что полиция провела следствие за несколько часов после подачи заявления, — произнес он. — Так быстро полиция не работает даже в кино. Наверняка дело сфабриковали.
— Не сомневаюсь в этом. Но… нам нужно предпринять некоторые шаги. Из интервью с заключенными мы знаем, что адвокаты практически не имеют никакого влияния на решения судов. Декоративные фигуры, если вы понимаете о чем я.
— Так что? Выходить на президента? — спросил Олсон.
— Президент в дела округа не полезет. У меня есть идея получше, — сказала виконтесса и нажала на клавишу интеркома. — Тони! Кто у нас в карантине из самых крутых местных ублюдков? Рован Эшфорд? Тащи его задницу сюда. Нет, кандалы не нужны, скажи на приватный разговор. Он не сбежит, если будет заинтригован.
Она отключила связь.
— Что ж, через полчаса мы выясним, кто нам сможет помочь?
— Вы собираетесь обратиться за помощью к местному криминалу? — удивился Кармайкл. — Они смогут устроить налет на тюрьму?
Виконтесса внезапно расхохоталась.
— Отличная мысль, советник! Их тюрьмы и правда не слишком хорошо охраняются. Обязательно прибегнем к вашей идее, если ничего другого не останется. Но для начала я хочу испробовать легальные средства. И раз к арестованному допускают только адвокатов, нам выбирать не приходится.
— На всякий случай я приведу эскадру в повышенную готовность, — сказал Ивор, который все это время размышлял о собственной роли в этом деле.
— На какой случай? — нахмурился Кармайкл.
— На случай, если это политическая провокация, — пояснил Ивор. — Или если арест часть более широкой операции против королевства.
— Вы понимаете, что это подорвет все наши усилия… — начал Кармайкл.
— Командор прав, — отрезала Инесса Маллаун. — Я на всякий случай приостановлю транспортировку новых заключенных, и отдам приказ всем нашим шаттлам вернуться на станцию. Хотя из-за флота у нас не хватает причальных систем, справимся…
Ивор в который раз удивился, что такая хрупкая на вид женщина, способна поддерживать железную дисциплину на станции. Но рулила она уверенно.
* * *
Вскоре два охранника завели в кабинет молодого и довольно стильного парня, на котором даже тюремная роба сидела ладно. Он мазнул взглядом по присутствующим и остановился на на виконтессе. Её он рассматривал бесцеремонно, точно прицениваясь. Она только хмыкнула.
— Садитесь, мистер Эшфорд.
Парень сел.
— Что ж, мистер Эшфорд. Так получилось, что нам нужен совет человека, знакомого с местным правосудием. И если говорить конкретно, нам нужен адвокат по уголовным делам, имеющий право практиковать в Одиннадцатом округе. Лучший в своем деле.
— Ого, во что вы вляпались, леди, раз не смогли перетереть вопрос с коллегами?
— Неважно.
— Допустим, я знаю такого адвоката. Что мне обломится за совет?
— Расклад вот какой, мистер Эшфорд. У меня нет полномочий скинуть даже сутки с вашего срока. Но! При всей гуманности нашей пенитенциарной системы, она отнюдь не однородна. В одних имениях отбывать срок лучше, чем в других. И я говорю не только о нравах владельцев, но и, например, о климате. Как вам понравится большое плато Майрхофена, где снег по пояс, а из зверья водятся только овцебыки и карибу. Или граница Пустынного пояса на Барти, где дождь выпадает раз в год, а в остальное время капли испаряются не долетев до поверхности?
— Это одна сторона медали, как я понимаю, а что на счет другой?
— Могу написать маркизу Горскому и он пристроит вас к делу.
Ивор удивился тому, как начальница тюрьмы произнесла имя маркиза. Она явно рассчитывая, что оно произведет впечатление на местного уголовника. Эшфорд имя узнал, но предложение отверг.
— Ну, нет, леди, — сказал он. — На власть я работать не стану. Не по понятиям.
— Тогда могу предложить просто хорошее место.
— Какой там климат?
— Благоприятный.
Эшфорд тянул, возможно, провоцируя виконтессу на срыв. Она не поддавалась. Они еще немного поиграли в торги, после чего парень махнул рукой.
— Ладно леди, записывайте. Торн Блекридж — вот тот, кто вам нужен. С кичи не снимет, конечно, иначе я бы здесь не сидел перед вами. Но маляву передать или свести с кем нужным, это устроит запросто.



Глава 25
Повышенная готовность

Хотя информация об аресте королевского посланника не вышла за пределы узкого круга лиц, тревожные импульсы распространились по станции, отчего она погрузилась в атмосферу нервного ожидания. Её подчеркивали мелкие детали, вроде закрытых магазинов, которые в это время обычно работали, необычная тишина в коридорах. Работников корпорации, матросов, морских пехотинцев постепенно становилось все меньше, и вскоре в публичном пространстве остались лишь команды торговых судов и редкие работники сервиса. Осевой коридор выглядел полупустым. Заключенных больше не перемещали между шаттлами кораблями и тюремными секциями. Причину этого Ивор знал — виконтесса отозвала шаттлы и прекратила регулярный трафик. Теперь шаттлы отправляли только ради возвращения с поверхности отпускников и доставки смены на предприятия сервиса.

Ивор появился в штабе, когда все уже собрались.
— Отпуска на поверхность отменить, — сразу же приказал он. — Увольнительные на станцию выдавать на короткое время с обязательной ночевкой на корабле. Боеготовность повысить, но тревогу не поднимать. Займитесь этим, Билл.
— Да, сэр.
— Корабли заправить, довести до нормы боекомплект, продовольствие и прочее. Эта задача на вас, Тейлор. И вот ещё что. На «Аяксе» проблема с радаром. Его ремонтируют слишком медленно. Возьмите людей и запчасти с «Менесфея» и «Нибелунга», пусть они помогут. Пусть работают круглые сутки, но радар починят…
— Да, сэр, — ответил начальник отдела логистики.
— Теперь разведка. Мне нужны все данные по местному флоту, что у нас есть. Кроме того, хорошо бы изучить его намерения. Найдите выходы на служащих, слушайте переговоры. О любых изменениях в распорядке докладывать немедленно.
— Сделаем, командор, — ответил Марвин.
— Добавьте пограничный и миграционный контроль, а также системный патруль.
Марвин кивнул.
— Оперативный отдел, с этой минуты начинайте отслеживать всю тактическую ситуацию в системе в режиме реального времени. Если не хватит операторов, одолжите на кораблях.
— Да, сэр.
— Вопросы есть?
— Что с союзниками? — спросил Фармер.
Ивор скривился.
— Ничего. Лучше оставить их в неведении, как можно дольше.
Разумеется, он не собирался вовлекать союзников в политический конфликт с Крайтоном. Но сейчас поймал себя на нежелании даже информировать их о проблеме. Начнутся запросы, расспросы, возражения. Возможно попытаются дистанцироваться от королевского флота, выйдут с каким-нибудь заявлением. Ивору вовсе не хотелось тратить на них время, нервы и силы.
С другой стороны, он понимал, что Ильсон и Гуншу имеют давние связи с Крайтоном, их дипломатическими каналами можно воспользоваться.
— Если союзники начнут задавать вопросы, отсылайте их к Кармайклу. Говорите что вопрос вне компетенции флота. На этом всё. Собираемся через… шесть часов. К этому времени я хочу иметь все ответы.
* * *
С адвокатом всё вышло, как надо. Его наняли дистанционно, чтобы не терять время, объяснили ситуацию и перевели на счет аванс в тысячу кредитов Гуншу. Торн Блекридж сразу же посетил полицейское управление и, получив там нужные данные, отправился в окружную тюрьму, но пробыл там недолго.
В аэропорту Сексагесимус-Восток адвоката ждал шаттл с «Нибелунга». Так что всего через несколько часов после найма, Блекридж прибыл на станцию с первым докладом. У шлюзов его встретил работник компании и проводил в кабинет начальницы. Куда, как уже повелось, собрались и другие заинтересованные лица.
Блекридж выглядел не таким, какими адвокатов показывают в шоу. Не плейбой, вроде дорогих корпоративных юристов, но и не растяпа из низшей категории этого племени. Он напомнил Ивору бармена Тома. Такой же уверенный в себе, но готовый услужить клиенту.
— Как он там? — с беспокойством спросил Кармайкл.
— Кто? — переспросил Блекридж. — Ваш посланец Эспеланд?
— Полагаете меня сейчас интересует кто-то ещё? — вспылил Кармайкл.
— Джентльмены! — призвала к порядку виконтесса.
— Прошу прощения, миледи
— Мне не удалось встретиться с ним сегодня, — сказал адвокат. — Тюрьма закрыта для посещений. Завтра выходной день и значит она тоже будет закрыта. А вот после завтра я встречусь с клиентом и обговорю стратегию защиты.
— Два дня без посещений! — пробубнил сквозь зубы Кармайкл.
— Нам бы хотелось узнать подробности, — более доброжелательным тоном объявила начальница станции. — В чем обвиняют герцога и чего ждать процесса?
— Н-да, мисс, — кивнул адвокат. — Положение его более чем серьезное.
Все сразу притихли, а Блекридж вытащил чип.
— В полицейском управлении я получил копию видеозаписи из ресторана «Сфинкс», которая будет фигурировать в материалах дела, — сказал он. — «Сфинкс» это ресторан, где встречаются парочки. Особого рода парочки, если вы понимаете, о чем я.
— Нет, — сказал Ральф Олсон.
— Разовые свидания с девицами легкого повеления, так, кажется, это называется.
— Ну Маскариль, я имею в виду герцог Эспеланд, насколько я помню, любил изучать злачные места, — заметил Ивор. — Он делал это с познавательной целью.
— Да, и похоже тяга к познаниям его подвела, — сказал адвокат. — У вас есть проектор, чтобы не показывать каждому на наладоннике?
Инесса молча указала на панель с гнездами для чипов.
Блекридж вставил чип и нажал кнопку воспроизведения.

Появилось изображение, но без звука. Маскариль сидел за столиком, явно предназначенным для двоих. Изредка поглядывал на часы. Затем к столику подошла молодая довольно привлекательная девушка. Она что-то шепнула ему на ухо, а потом уселась в свободное кресло.
Некоторое время они разговаривали, мило улыбаясь друг другу. Затем девушка протянула ему карточку и ушла.
— Камера направлена на его столик, — мрачно заметил Кармайкл. — Думаю это неспроста.
— Завтра я проверю, как в ресторане обстоят дела с приватностью, — пообещал адвокат. — Если записей с других столиков не будет, это станет аргументом защиты. Но если честно, не слишком сильным.
— Почему не записали звук? — поинтересовался Ивор.
— Тоже хороший вопрос, сэр, — кивнул адвокат.

Тем временем немая запись продолжилась. Маскариль некоторое время сидел, скучая. Наконец, подозвал официанта и потребовал расчет. Скинув с чипа нужную сумму, он ушел, даже не притронувшись к пище.
Адвокат остановил воспроизведение.
— Вроде бы ничего криминального не случилось, — заметил Кармайкл.
— Он направился не в лобби, а к лифтам, ведущим в гостиничные номера, — пояснил адвокат, пальцем указав направление на стоп-кадре. — Причем Лайоре Торневаль не исполнилось и шестнадцати.
— А по виду не скажешь, — сказал Олсон. — Но ведь он не поволок её в постель!
— Он взял карточку, где предположительно был указан её гостиничный номер, — пояснил адвокат. — Или, что хуже, это была карта-ключ от двери. Такова версия полиции. Если Эспеланд посетил девушку сразу после встречи в ресторане, это станет центральной уликой обвинения. Даже если она окажется живой. Только секса с несовершеннолетней достаточно, чтобы упечь вашего товарища лет на пять за развратные действия. Здесь, знаете ли, не любят богатых уродов, что хотят вкусить молодое тело.
— Вот черт! — выругался Кармайкл. — О чем же он думал? Его отправят отбывать срок к нам?
— Нет. Но сейчас вам стоит беспокоиться о Лайоре Торневаль. Если к развратным действиям добавят убийство или похищение… сами понимаете.
* * *
Ивору пришлось отложить заседание штаба до следующего дня, так как информации не хватало для принятия политического решения. А утром история стала достоянием общественности.
— Дело осложнилось, командор, — сообщил Ивору Кармайкл. — Кто-то слил подробности прессе и теперь и запись из ресторана и еще какие-то свидетельства гуляют по местной сети и медиаканалам.
Многие каналы поместили на экраны фотографию Лайоры Торневаль, рассказывали её историю. Основной акцент журналисты делали на «семейном» очаге, где Лайору окружали любящие сопитомники. У них брали интервью, показывали обстановку в квартире, личную комнату Лайоры.
Лишь новостной канал из Долины упомянул, что девушка занималась проституцией без лицензии, так как лицензию в Одиннадцатом округе несовершеннолетним не выдают. Но каналы Долины, как заметил Олсон, относились к пробирочникам пренебрежительно, поэтому их комментарии на жителей Сексагесимуса не влияли. Тем более они не влияли на судебную систему округа.
— Медиа представляют эту шлюху, как жертву, — ругался Кармайкл, расхаживая перед экраном. — Хотя на ней клейма негде ставить.
Уже к обеду в городе начались массовые протесты. Ивор и Инесса переговорили и решили объявить полную эвакуацию персонала с поверхности. Хотя отпуска отменили раньше, несколько сотен человек не отгуляли прежние, другие находились на поверхности по делам. Теперь их срочно требовалось поднять на орбиту. Кроме того, работающим на аутсорсе компаниям сферы обслуживание предложили или закрыться или иметь постоянный персонал на борту станции. До окончания кризиса.

По одному из медиаканалов транслировали репортаж с улиц Сексагесимуса с заголовком «В наш Секси пришла беда». Горожан тут и там собиралось много (все же выходной день), но толпа не имела конкретного объекта для ненависти — официального представительства Королевства на планете не было. Поэтому люди приходили к полицейскому управлению и немногим иностранным офисам (благо пустым). В один из них даже полетели камни, когда кто-то выкрикнул, будто фирма работает с «этими высокородными козлами». Психоз подобно лесному пожару вскоре перекинулся на другие города и округа.
В этих условиях эвакуация персонала станции и флота с поверхности планеты проходила сложно. Из-за протестов и демонстраций, из-за выходного дня, а скорее всего и выполняя некие скрытые распоряжения, частные и коммерческие шаттлы отказывались от рейсов на станцию. С другой стороны, флотским и тюремным шаттлам не давали разрешение на вход в атмосферу и посадку. Это не звучало как категорический запрет, но при желании и временные ограничения можно было затягивать до бесконечности.
Молодой лейтенант-коммандер Тейлор, отвечающий за логистику, впервые столкнулся со столь крупной проблемой. Ивор придал ему операторов в помощь и направил к Пауле. Вместе с сотрудниками Prisoners Travel они обзванивали ангары и компании Крайтона, чтобы подрядить на перевозку хоть кого-то.
К счастью, вскоре выяснилось, что три других государственных образования психоз полностью проигнорировали. Теперь наземный транспорт доставлял отпускников в нейтральные аэропорты и оттуда шаттлы понемногу доставляли персонал на станцию.
Они успели едва-едва.
Ближе к вечеру молодые бритые люди начали ходить по кабакам крупных городов в поисках матросов, морпехов, служащих компании и даже простых туристов. Ивор глубоко выдохнул, ощутив какой беды они избежали и как хорошо, что он вовремя запретил отпуска.
— Это не может быть спонтанным проявлением, — неожиданно произнес Ральф Олсон. — Не в течение нескольких часов. Я насмотрелся на прошлой должности на такие протесты. Достаточно нескольких групп профессиональных зачинщиков из спецслужб и дело в шляпе. Если тема серьезная, дальше протесты будут подпитывать себя сами.
— Откуда здесь спецслужбы? — удивился Ивор.
— Их создали из бывшей службы безопасности фонда, — ответил Кармайкл.
— Даже если так, какое им дело до нашего герцога?
Оба дипломата посмотрели на него, как на ребенка.
— Вы забываете, что страна на пороге выборов, — пояснил Кармайкл. — Первых общенациональных выборов в её истории. И вопрос внешней политики один из ключевых. А самая наглядная внешняя политика для населения это наш флот у них над головами.

Ивор задумался. Затем набрал номер старшего помощника.
— Марта, принимай командование «Нибелунгом», я остаюсь в штабе на ночь.
— Да, сэр.
— Повысь боеготовность до полной. Введи усиленные вахты. Отмени даже короткие увольнительные.
— Всё так серьезно?
— Пока не знаю. Но надо держать ушки на макушке. Если придется отойти от станции, оставьте мне шаттл с Бастианом на малом парковочном.
— Берегите себя, командор, — сказала Марта.
Он фыркнул и отключился.
— Когда наш адвокат посетит нас с визитом?
— Когда переговорит с его светлостью, — сказал Кармайкл. То есть, завтра.
— Тогда с вашего позволения я займусь делом, — сказал Ивор.
* * *
Он переместился в соседнюю секцию и собрал штаб.
— Итак, леди и джентльмены, мне нужна подробная оперативная обстановка и полный отчет по космическим силам Крайтона? Давайте начнем с вас, Марвин.
— Флот, как вы знаете, невелик, — начал доклад майор. — Два старых крейсера вроде тех, что королевство купило на Соледад, постоянно торчат на парковочной орбите имея на борту только стояночную вахту. Все три года пока мы здесь находились, они ни разу не запускали маршевые двигатели и вряд ли смогут это сделать оперативно. Называются крейсера простенько «Сто один» и «Сто два». Из крупных бортов в распоряжении флота находится также учебный эсминец «Двести один». Раз в полгода он совершает тренировочный полет к окраине системы и обратно. Иногда запускает пару учебных торпед. Активные силы состоят из шести боевых кораблей класса фрегат, соответственно с номерами 301–306. Собственно фрегатами их называют только сами крайтонцы, по нашему ведомству они проходят как усиленные корветы. Два из них прошли модернизацию, оснащены современной электроникой и могут выступать как разведчики. У остальных на вооружении стандартные торпеды и лазеры производства Минамитори, а также пушки ближнего боя. Все корабли устаревших моделей. И мы легко отбили бы атаку, но…
— Но?
Марвин сделал жест в сторону Баннистера и Ивор перевел взгляд.
— Мы не знаем где сейчас находятся четыре из шести, — сказал начальник оперативного отдела. — В том числе оба модернизированных.
— Как так? — Ивор чуть не выскочил из кресла.
— Ну, мы расценивали их как потенциальных союзников и не отслеживали каждый полет, — пояснил Баннистер. — Около недели назад две пары фрегатов отправились на окраину системы и полагаю до сих пор скрываются где-то там.
— Отлично. То есть, мы можем ждать внезапного удара в любой момент. Если у местного правительства снесет крышу. Или даже у одного из старших офицеров флота.
— Это не всё, — произнёс Марвин.
— Что еще?
— Стационарные базы. Две базы космической пехоты на спутниках Эвеланша — газового гиганта, еще две на поверхности Крайтона. Мы за ними присматриваем. Опасность представляет ракетная база Глен Эйри на одноименном астероиде. Это квазистпутник Крайтона, довольно удобная платформа для космической обороны. Всегда крутится где-то рядом. Общий залп базы до пяти сотен торпед. В обычной войне это легкая цель, координаты известны, но в нашем случае при внезапном ударе…
— Понял. Билл подумайте как нам нейтрализовать угрозу.
Очевидно, что станция Джон Говард являлась их слабым звеном. Она была слишком большой, её нельзя было спрятать и очень трудно оборонять, с неё невозможно было эвакуировать всех людей.
— В первую очередь следует перевести все наличные системы ПРО на круглосуточное дежурство, — предложил Билл Фармер.
Все наличные средства ПРО в распоряжении эскадры состояли из двух профильных эсминцев и «Нибелунга» с крейсером «Фрейдис», на которых имелась нужная электроника и значительные запасы противоракет.
— Думаю, их следует отвести от станции в разные стороны на дистанцию в двести километров и объединить в единую сеть, — продолжил Билл Фармер. — Тогда они смогут перехватывать боеголовки. По расчетам, с двухсот километров станция не получит ущерба от взрыва противоракет.
— Хорошо, — одобрил Ивор. — Сделайте это сразу после совещания. На «Нибелунге» за капитана баронесса Монаган. Но сеть ПРО поручите организовать и возглавить лейтенант-коммандеру Томкинсу. Он в этом деле лучший.
— Да, сэр, — ответил Билл Фармер и начал набрасывать на планшете приказ.
— Я бы пустил один из наших шнелльботов погулять по системе в баллистическом режиме, — предложил Баннистер. — Скрытно. Пусть прикроет разгон орбитальным маневром, или как-то так.
— Отправьте «Борей», — сказал Ивор. — Просчитайте маршрут так, чтобы он проходил поблизости от этого квазиспутника. Пусть принюхается, выяснит, что там да как. Насколько я понимаю, это единственная серьезная угроза. Корветы даже вместе не дадут залп такой плотности.
— Да, сэр, — ответил Баннистер.
— Остальным кораблям присматривать за местными крейсерами и прочей рухлядью. Пусть отойдут от станции на… двадцать-двадцать пять километров. Так они останутся под защитой ПРО, а станция не помешает наблюдению.
— Да, сэр, — повторил Баннистер.
Ивор задумался. С диспозицией он разобрался быстро, дело привычное. Но боевое командование исполняло и другие обязанности, которым не обучают в училищах и не посвящают главы в наставлениях.
— Так, теперь, что касается наших потенциальных интересов на поверхности. Контрразведка имеет агентуру на Крайтоне?
— Да, сэр, — ответил Эшли Ларкин. — Мы завербовали здесь на станции несколько работников сервиса, они работают вахтенным методом и часть из них сейчас на поверхности.
— И у вас сохранилась связь?
— Да. По крайней мере пока мы контролируем станцию.
— Хорошо. Я хочу чтобы вы начали искать подходы к окружной тюрьме, где содержат его светлость. И к департаменту полиции. Было бы не лишним изучить пути перевозки заключенных и прочее. Сами подумайте, я в этом ни черта не разбираюсь.
— Постараемся, сэр.
Ивор посмотрел на майора Крампа.
— Морская пехота… повысить готовность, это самом собой, и… — Ивор задумался, как бы ловчее сформулировать мысль, чтобы не попасть под трибунал. — Вот что, надеюсь не понадобится, но на всякий случай… отберите наиболее проверенных людей для проведения спецоперации на поверхности Крайтона. Морских егерей эскадре не придали, так что, если прижмет, будем обходиться пехотой.
— Да, сэр. ответил майор Крамп, который все понял, как надо.
— Паула, на вас связь с общественностью и союзниками. Возьмите на себя обязанности пресс-офицера.
— Никогда не занималась этим, сэр, при всем уважении.
— У меня нет под рукой других кандидатов. Демарсен занимает слишком незначительную должность и если честно, его язык не так подвешен. К тому же связь по профилю наиболее близка к медиа.
— Только потому что и те и другие говорят в микрофон, — начала возражать Паула, но наткнулась на раздраженный и усталый взгляд Ивора. — Да, сэр. Какова стратегия?
— Стратегия простая. Посылайте всех к нашим дипломатам. Говорите, что флот не имеет к делу отношения и не обладает информацией.
— Ну с этим я, думаю, справлюсь.
— И держите от меня подальше мисс Нейтан с её съемочной группой.
Паула Шелдон хмыкнула.
Ивор подумал, что неплохо было бы иметь в штате настоящего пресс-офицера. Какого-нибудь профессионального болтуна из Адмиралтейства. Отправляя на помощь союзникам третью эскадру, о проблемах такого рода никто даже не задумался.
— На этом всё, леди и джентльмены. За работу!
* * *
Проблемы возникали одна за другой. Примерно десять процентов нижних чинов были местными уроженцами. И вот теперь они оказались в двусмысленной ситуации. С одной стороны товарищи перестали им доверять, с другой, они и сами начинали сомневаться, стоит ли служить чужакам во время острого политического конфликта. Это еще больше подрывало доверие и эскалация в отношениях нарастала. Ивор хорошо помнил, как не слишком большое землячество Джур захватило корабли четырех королевств, положив начало восстанию и серии нынешних войн. Он не ожидал повторения подобного, все же у местного населения не культивировались банды и братство. И вряд ли среди местных политиков нашелся гений, способный внедрить в королевский флот большое число своих людей. Но перестраховаться стоило.
Так как большая часть кораблей уже вышла на позиции, он провел совещание с капитанами в режиме видеоконференции.
— Я хочу чтобы офицеры провели беседу с личным составом, а также послушали, чем живут команды. Нужно отделить потенциальных смутьянов с Крайтона и временно вывести их из активной службы. Дайте им увольнение на станцию, придумайте задание, не связанное с боевой работой, всё что угодно.



Глава 26
Эскалация

Вызов застал Ивора за обедом. Ну как за обедом — ему пришлось довольствоваться едой из автомата (пара пончиков, сэндвич с курятиной, кофе), но и фастфуд ему не дали доесть спокойно.
— Это Паула, сэр. Вас вызывает капитан Пирсон с «Фрейдис».
— Соединяй, — сказал Ивор стряхивая крошки и вытирая рот.
Пирсон вместе с крейсером находился на позиции. В двух сотнях километров от станции Джон Говард.
— Первая линия, сэр.
— Кхе. Слушаю, Гарру.
— Сэр, у меня неотложное дело, — сообщил Пирсон.
— Клод, если это не пожар на корабле и не вторжение в систему орд генерала Марбаса, то дело подождет. У нас тут, знаете ли, политический кризис.
Ивор запоздало подумал, что о вторжении Пирсон сообщил бы обычным способом, а именно подняв тревогу по эскадре.
— Сэр, я полагаю мое дело как раз связано с кризисом, — сообщил тот в подтверждение его мысли.
Как мог быть связан с кризисом недавно прибывший крейсер, Ивор даже гадать не стал.
— Ладно, вываливайте, что у вас там.
— Э… прошу прощения, сэр, тут нужна личная встреча. И желательно сохранить дело в тайне.
— Час от часу не легче, — произнес Ивор. — По флотскому шифрованному каналу никак?
— Никак, сэр.
— Хорошо. Летите сюда. Увидимся… на борту яхты его светлости.
Он выбрал яхту потому, что она была припаркована ближе всего к малым кольцам, куда стыковали шаттлы. Таким образом было проще соблюсти тайну.
— Да сэр.
* * *
На яхте больше не пахло попкорном, не ощущался домашний уют. Никто не включал аппарат, а погасший камин выглядел подделкой. Не было ни напитков, ни закусок, ни шуток хозяина. Секретарь Мугари ходил из угла в угол по кают-компании и слушал, что передают по медиаканалам.
А эфир был заполнен не только скандалом с Маскарилем. Ситуация накануне выборов накалялась и сама по себе. В пятом округе, например, взорвали окружной инкубатор — то место где выращивают людей, а потом содержат несколько месяцев до передачи в питомник. Местные публицисты обвинили во всем радикальные группы соседнего Шестого округа, выступающие за повсеместный запрет искусственного выращивания людей.
Кроме того, по медиаканалам беспрерывно показывали заказные ролики о счастливой жизни Новой Астурии под протекторатом генерала Марбаса. Красочные картинки городской жизни перебивались интервью с лидерами партии лоялистов, опросами местных жителей, экспертными мнения экономистов. Все склонялись к тому, что принятие протектората привело к сокращению военных расходов и эти средства пошли в экономику. Конечно, внешняя торговля просела, но она просела бы в любом случае, а так как ход войны абсолютно не зависел от Надаля, он и не мог на неё повлиять.
Ивор не верил ни слову. Но не ему предстояло идти на выборы.

Яхта Маскариля охранялась морской пехотой. Пехотинец был в курсе визита и сразу пропустил капитана Пирсона внутрь. Тот однако явился не один, а привел с собой красивую девушку в форме лейтенанта Королевского флота. Имени её Ивор не знал, в лицо не помнил, хотя считал, что познакомился уже со всеми офицерами эскадры. Но крейсер «Фрейдис» прибыл недавно, а в суматохе последних дней кого-то Ивор мог пропустить.
— Данута Ворек, младшая дочь шевалье Кароля Ворека, — представил её Пирсон.
Ивор кивнул, хотя не мог вспомнить никакого Кароля Ворека.
— Вас не было на приеме по поводу прибытия крейсера, — заметил он.
— Я несла вахту, сэр.
— Четвертый поток ВКУ? — уточнил Ивор на всякий случай.
— Нет, сэр. Я начинала юнгфрау на «Розалине Хейзл».
— Хорошо. Так что у вас? Только коротко.
— Сэр, информация деликатная. Мне не хотелось бы разглашать её.
Ивор огляделся. В кают-компании никого не было кроме них и секретаря.
— Мистер Мугари, нет ли на борту защищенной каюты, где можно приватно переговорить?
Погруженный в собственные переживания, секретарь не сразу понял, о чем его спрашивают. Затем кивнул.
— Можете говорить здесь, я выйду.
И вышел.
Ивор перевел взгляд на девушку. Она еще некоторое время набиралась смелости потом выпалила:
— Дело в том, что его светлость герцог Эспеланд в тот вечер ждал меня. У нас был запланирован ужин в «Сфинксе», он заказал столик.
— Свидание? — уточнил Ивор.
Девушка покраснела.
— Можно и так сказать, — сказала она. — Хотя мы находились только в начале пути.
У Ивора отлегло от сердца. Он и не думал, что Маскариль мог связаться с несовершеннолетней проституткой, но всё же боялся какого-то обмана со стороны той девицы. А дело оказалось куда как интереснее.
— Как же за столом вместо вас оказалась другая девушка? — спросил Ивор.
— Какая девушка? — неподдельно удивилась Данута.
— Вы что же не смотрите местные новости?
— Нет. Слышала только, что герцог арестован. Теперь припоминаю, что про какую-то девушку тоже. Но… она оказалась за столиком вместо меня?
Молодая лейтенант едва сдержалась, чтобы не зареветь.
— Так… — Ивор поразмыслил и решил, что хуже уже не будет. — Прошу прощения, но в дело придется посвятить еще несколько человек.
Данута вздохнула и кивнула.
— Не расстраивайтесь, лейтенант, люди этого уровня умеют хранить чужие тайны. К тому же все они дворяне.
Сделав несколько звонков Ивор прошелся по кают-компании, попытался включить аппарат попкорна или камин. Ничего не вышло — он не разобрался с интерфейсом.
Вскоре на борт поднялись оба дипломата и начальница станции.
— Нам стоит впредь проводить заседания здесь, а не в моем кабинете, — сказала виконтесса и включила камин, как будто делала это каждый день.
Дануте пришлось повторить свою историю. Затем ей показали запись из ресторана, которую добыл адвокат.
Просмотрев её лейтенант в очередной раз покраснела.
— Дело в том, сэр, что я опоздала на встречу, — она по прежнему обращалась к Ивору, игнорируя присутствие остальных. — Причем, опоздала довольно сильно и позвонить не могла. А когда появилась у ресторана метрдотель сообщил, что герцог уже ушел.
— Почему вы не смогли позвонить? — спросил Олсон.
— Меня задержал водитель такси, — она повернулась к советнику. — Он сперва привез не туда, потом потребовал оплаты долларами Иджис, а у меня при себе имелись только кроны.
— Чушь! — воскликнул Кармайкл. — Везде на Крайтоне принимают к оплате наши кроны.
— Я тоже так думала… а выйти на связь не могла, потому что коммуникатор внезапно потерял коннект с местной станцией.
— Это похоже на провокацию, сэр, — сказал Пирсон.
— Это она и есть, будьте уверены, — заявила виконтесса. — Смердит, как в армейском полевом нужнике. Мы должны записать ваше заявление, милочка, и сбросить его адвокату.
— Но…
— Его могут повесить! — отрезала виконтесса. — И тогда ваш роман закончится не начавшись.
Инесса Маллаун умела уговаривать людей.
* * *
Адвокат прибыл на следующий день. На этот раз они собрались на яхте и гость некоторое время с интересом осматривал роскошную кают-компанию. Яхты на Крайтон прилетали не часто.
— Удалось поговорить с пленником? — спросил Кармайкл, не выдержав ожидания.
— Эспеландом? — переспросил словно очнувшись Блекридж. — Да, он чувствует себя неплохо. От тюремной баланды отказался, я купил ему в стандартный ланч в снековом автомате. Два ланча, если быть точным. Он решил угостить сокамерника.
— У него сокамерник? — ужаснулся Олсон.
— Разумеется. Но, кажется, они поладили. В следующий раз я смогу передать клиенту записку от вас, а он напишет свою.
— Каковы перспективы дела? — спросила виконтесса.
— Весьма удручающие, — не стал скрывать адвокат. — Есть пара моментов в нашу пользу, но хорошей защиты на них не построить.
— А как же показания нашего свидетеля?
— Весьма сожалею, но следствие не собирается принимать в качестве доказательства показания иностранного флотского офицера, имеющего к тому же общее гражданство с обвиняемым и предположительно находящегося с ним в романтических отношениях.
— Разве не присяжные должны оценивать вес доказательств?
— Полиция и прокуратура не будут привлекать присяжных, ссылаясь, как ни странно, на статью закона о защите подсудимого. То есть формально они ограждают процесс от сложившегося в обществе негативного отношения к подозреваемому. Мне нужны железные доказательства, чтобы переиграть эту шайку.
— Мы могли бы нанять кого-то, — предложил Олсон. — У вас же есть какие-нибудь частные детективные агентства?
— Да, советник, но им не позволено браться за тяжкие преступления, — ответил Блекридж. — Считается, что они могут помешать расследованию вольно или невольно.
— Хорошо, — сказал Олсон. — Насколько я знаю, в других мирах подобное ограничение обходят тем, что детективу дают задание напрямую не связанное с делом. Например поиск пропавшей девушки.
— Это может сработать, — кивнул адвокат.
— Тогда давайте так и поступим.
* * *
Неведомый противник опережал их на несколько шагов. Уже через несколько часов некоторые близкие к мэрии каналы сообщили, что чужаки нашли подставную смазливую девицу, готовую обеспечить алиби подлому развратнику и убийце. Девицу нарядили во флотскую форму, чтобы придать вес её словам. Но этот номер не пройдет. Не на тех напали! Столь смехотворная попытка не будет учтена судом.
Уличные протесты вспыхнули с новой силой.
— Что они себе думают? — выругалась виконтесса. — Нашего свидетеля слушать не желают, а беснующуюся толпу используют.
— Они дожимают тему, — предположил Кармайкл. — Сейчас им не нужна справедливость. Они продержат его светлость под обвинением до самых выборов. А все противоречащие версии улики будут заметать под ковер. Правда в этом есть и плюс.
— Плюс? — удивился Ивор. — Честно говоря я не вижу ничего похожего на плюс.
— Возможно, после выборов его отпустят, — пояснил Кармайкл. — Дело будет сделано, исчезнет смысл обострять отношения.
— Не факт, — возразил Олсон. — Если их цель убрать нас из системы, они продолжат разыгрывать эту карту. Что еще хуже, могут провести процесс до выборов и вынести обвинительный приговор.
— О боги, — воскликнул Ивор.
— Они могут сфабриковать все что угодно, — поддержал коллегу Кармайкл. — Вплоть до похищения, изнасилования или убийства. Девушку все еще не нашли.
— И повесят его светлость на главной площади прямо во время открытия избирательных участков, — мрачно добавил Олсон.
— Типун вам на язык, советник, — произнес Ивор.
— Судя по истерии, я бы не исключал ничего, — сказал Олсон.
Все замолчали и сидели так несколько минут. Инесса барабанила пальцами по столу. Олсон прищурился, глядя куда-то вверх, точно примеривая на себя образ демона. Кармайкл прикрыл глаза.
— Так, — сказал Ивор и набрал код на комме. — Демарсен, приготовьте мой шаттл через… час. Мы отбываем на «Нибелунг».
Затем вызвал отдел связи.
— Паула, найди мисс Нейтан, скажи у меня для неё эксклюзив, если поможет с трансляцией. Мне нужна максимально широкая аудитория на поверхности.
— Да, сэр.
Ещё один звонок начальнику оперативного отдела.
— Поль, где у нас «Борей»?
— В сорока тысячах от базы Глен Эйри, — ответил Баннистер.
— Как там обстановка?
— Никаких признаков активности.
— Хорошо. Пусть Коста там и остается.
Ивор оглядел товарищей по комитету.
— Я вступаю в игру.
* * *
Через час вместе с группой журналистов Ивор вылетел на «Нибелунг». Он решил, что заявление сделанное на тюремной станции будет выглядеть не так выигрышно, как обращение с мостика. Марта подыграла, создав на корабле подходящую атмосферу. Полный штат операторов и офицеров в комбинезонах усердно работали на своих боевых станциях. Качество тактической проекции было искусственно занижено, а некоторые важные элементы вовсе удалены. Но на общий план это не повлияло.
Ивор в черной униформе с широкими золотыми кольцами командора на рукавах, занял капитанское кресло.
Мисс Найтон дала отмашку. Камеры нацелились на командора. Сперва взяли общий план, затем на экранах осталось лишь его лицо.

— Говорит Ивор Гарру, командующий третьей эскадры Королевского флота Райдо. Находясь на КР «Нибулунг», флагмане одноименного боевого командования, я хочу сделать следующее важно заявление, касающееся каждого обитателя планеты Крайтон и всей системы Ирис.
Он выдержал паузу и продолжил:
— Некоторое время назад личный посланник короля Фроди, министр по делам союза королевства Райдо был арестован по ложному обвинению и помещен в тюрьму Одиннадцатого округа.
Арест специального посланника нарушает все международные нормы. В то время, как отказ следственных органов принять к сведению свидетельства его невиновности попирает базовые права и процедуры. Это заставляет предположить, что арест дипломата ни что иное как провокация организованная с целью дискредитации королевство Райдо и разрушения сотрудничества между мирами. В связи с этим я, командор Гарру, выдвигаю властям Крайтона и Одиннадцатого округа следующий ультиматум.
Ивор едва не перешел на фальцет и чтобы прочистить горло кашлянул в кулак.
— Я даю двенадцать часов на то, чтобы освободить личного посланника его величества короля Фроди и доставить его на станцию Джон Говард. Я также требую, чтобы прокуратура зарегистрировала предоставленные нами свидетельства его невиновности.
Ради обеспечения безопасности подданных королевства, я принял решение установить блокаду планеты Крайтон и всей системы Ирис. В случае невыполнения требований в двенадцатичасовой срок, блокада продлится до полного улаживания вопроса. Находящиеся под моим командованием корабли взяли под прицел объекты космических сил Крайтона, включая крейсера, находящиеся на парковочной орбите, ракетную базу Глен Эйри и базы морской пехоты на Эвеланш-2 и Эвеланш-3. Я отдал приказ открыть огонь при любой попытке привести эти силы в боевую готовность. Я также без промедления открою огонь при угрозе любого рода кораблям королевскому флота Райдо или станции Джон Говрад.
Я не собираюсь вмешиваться в сам судебный процесс. Но если через двенадцать часов мои законные требования не будут выполнены, я оставляю за собой право начать силовую операцию по освобождению герцога Эспеланда.
Командор Королевского флота Райдо Ивор Гарру. Конец заявления.

— Отлично! — произнесла мисс Найтон. — Это бомба!
— Вы хотели горячий материал, вы его получили.
— Как вы собираетесь… — начала было мисс Найтон.
— Никаких комментариев, — отрезал Ивор. — И попрошу выключить запись.

Он понимал, что в значительной степени блефует. Операцию на поверхности его эскадра может не потянуть. Тем не менее на глазах у журналистов Ивор связался по лазерному каналу с капитаном «Борея» Костой.
— Джей, это Гарру. Воспринимай мое заявление всерьез. Если ракетная база активирует радары и начнет подготовку к стрельбе, приказываю нейтрализовать угрозу любыми средствами.
— Да, сэр.
Затем по внутренней связи он вызвал Томкинса, который сейчас координировал усилия средств обороны.
— Коммандер, мы так и не обнаружили четыре корвета. Будьте начеку. Я хочу, чтобы на ближайшие двенадцать часов вы усилили вахты. Чаще связывайтесь с капитанами эсминцев. Лично ведите переговоры с их операторами. Не давайте парням расслабиться.
— Да, сэр.
Ивор оглядел мостик.
— Что ж, я возвращаюсь на станцию. Баронесса принимайте командование.
— Мостик мой, сэр! — весело и громко произнесла Марта.

Станция к его возвращению уже гудела, точно пчелиный улей когда к него проникает шершень. У выхода из парковочного кольца его ждали дипломаты.
— Вы пошли на серьезный риск, командор, — мрачно заметил Кармайкл. — Не уверен что король одобрит столь радикальные действия.
— Короля здесь нет, — отрезал Ивор. — А в моих инструкциях, конкретно в пункте третьем, недвусмысленно указано, что эскадра обязана обеспечивать безопасность официальных представителей королевства и оказывать содействие их дипломатическим усилиям.
— На счет содействия дипломатическим усилиям я не уверен, — пробурчал Кармайкл. — А что если они упрутся?
— Я нарочно дал им так мало времени, чтобы они не слишком раздумывали. Как раз хватит, чтобы провести необходимые процедуры и освободить его светлость.
— А если нет? — спросил Олсон. — Вы собираетесь десантировать пехоту на поверхность?
— Не сразу, Ивор ухмыльнулся. — Для начала я разнесу в пыль всю их орбитальную инфрастурктуру.
— Жертвы могут вынудить их взять сторону Марбаса.
— Жертв не будет. Мы отстрелим радиаторы их обитаемых станций, они вынуждены будут заглушить реакторы и начать эвакуацию персонала. Если это не поможет, мы разнесем в щепки складские модули, затем ремонтные базы, заправочную станцию, ремонтные доки вместе с кораблями, что проходят ремонт. Поверьте, советник, целей достаточно. Это займет моих ребят на некоторое время.
* * *
— Кажется, нам нужно менять пиар стратегию, — заявила Паула, когда он вернулся в штаб. — Концепция невмешательства флота теперь выглядит немного устаревшей.
— Просто повторяй текст ультиматума, если кто спросит.

Вскоре в его кабинете появились представители союзников. Первым вошел Вонг, из-за его спины выглядывал Ли.
— Во что вы нас втягиваете командор? — спросил Вонг с порога. — Выдвигать ультиматум нейтральной нации это неслыханно!
— Лично вас, как и ваш флот, я никуда не втягиваю, — спокойно ответил Ивор. — Я действую только от имени своего короля.
— Но у нас есть союзные обязательства! — воскликнул Вонг. — Мы приняли их, чтобы защититься от Марбаса, а вы устраивайте войну чуть ли не с самым населенным миром этого сектора!
— Послушайте, лейтенант-коммандер, — устало произнес Ивор. — Я ничего не устраиваю. Я вытащу нашего герцога из каталажки вот и все. Им следовало подумать, прежде чем хватать дипломата.
— Они не считают его дипломатом.
— Важно, что я его таковым считаю.
— Мы будем вынуждены доложить о ситуации нашему правительству, а также подать жалобу вашему начальству, — сказал молчавший до сих пор коммандер Ли.
Ивор вздохнул
— Конечно. Это ваше право.
— Обязанность, — поправил его Ли. — Всего доброго, командор!
Ли развернулся и вышел. Вонг еще некоторое время надувался, точно озёрная лягушка в период брачных игр, потом последовал за коллегой.
— Вам придется несладко, командор, — с улыбкой сказала Паула.

Она оказалась права. И не только из-за конфликта с союзниками. Находиться во время кризиса в ситуационном зале гражданской станции Ивору было невыносимо. Во всяком случае это было куда менее приятно, чем руководить операцией хотя бы с флагманского мостика. Там он мог наблюдать за реальной работой капитана и вахтенных офицеров. А здесь в его распоряжении имелась лишь тактическая проекция, отражающая общую ситуацию в системе Ирис, а также кучка штабных офицеров. Он мог вызвать всех своих капитанов на связь и заслушивать доклады, наблюдая их портреты на экране, но понимал, что тем самым лишь отвлекал бы их от службы. От этого становилось только хуже.
— ОКП крейсера «Фрейдис» зафиксировал направленную кодированную передачу, — сообщил Поль Баннистер. — Предположительно послание скрытым корветам.
Предположение оказалось верным. Через полтора часа сообщение было получено адресатом. Еще полтора часа информация об этом добиралась до сенсоров кораблей эскадры.
— Корабли эскадры фиксируют активность в юго-западном секторе системы, — сообщил один из операторов штаба. — Дистанция около полутора миллиардов километров. Предположительно два корвета осуществляют разгон на одном же по курсу на Крайтон.
На схеме появились искорки потенциально враждебных кораблей. Вскоре они пропали.
— Корветы ушли в гипер, — пояснил Баннистер. — Скорость входа около тридцати километров в секунду. Исходя из этого до планеты им лететь немногим более тридцати пяти минут. Но учитывая, что мы получаем сигнал с полуторачасовым запозданием, они здесь уже около часа.
— Прелестно. И раз мы их не видим, эти черти летят по баллистике.
— Да, сэр, — подтвердил Баннистер.

Ивор собрался было приказать эскадре повысить бдительность, но понял, что уже отдавал подобный приказ несколько раз. Ни к чему проявлять нервозность. Люди проинформированы и знают что делать. Хотя ему лично от этого легче не стало.
Он поднялся из-за стола и принялся ходить по ситуационной комнате из угла в угол. Посмеют ли крайтонцы атаковать королевский флот? Что бы он сам сделал на их месте? Ну, вообще-то он был на их месте. И атаковал. С другой стороны, ему тогда не выдвигали ультиматумов.
* * *
Атака не последовала. Через час Ивор не выдержал и вызвав на связь капитанов, запросил их доклады о ситуации. Ожидаемо он получил односложные ответы. Все в порядке. Потенциальный противник не проявляет активности. Команды на боевых постах.
Затем пришла пора хороших новостей.
— Командор, — сообщил по коммуникатору Кармайкл. — Мы получили благоприятные известия с поверхности. Нашему сыщику удалось отыскать ту распутную девицу в одной из дешевых гостиниц на окраине. Сейчас он берет у неё интервью, в смысле снимает показания. Уф! Вы не поверите, какое облегчение. Обвинение в убийстве теперь снимут, а с остальным как-нибудь разберемся. И не нужно будет ни в кого стрелять.
— Я рад, советник, но пока подождем с отменой тревоги.
— Почему?
— Потому что мы уже один черт навели на них револьвер. И нет смысла его убирать, пока не получим хотя бы герцога.
— Мне кажется, метафора хромает…
— Ничуть, советник. В этом деле нельзя показывать слабость. Они должны отступить первыми.

Деэскалация случилась гораздо раньше.
— Сэр, мы получаем сообщение с планеты на общедоступном канале открытым текстом, — доложила Паула Шелдон. — Это Аларик Фростхавен, мэр Сексагесимуса и председатель Совета мэров Крайтона. И он обращается персонально к вам.
— Соедини меня с ним.
— Это запись, сэр. Мэр не на линии.
— Вот ублюдок. Тогда, Паула, будь так добра, воспроизведи мне сообщение.
Раздался щелчок, затем послышался мощный и уверенный голос политика:
«Командор Гарру, это мэр Фростхавен. Во избежание напрасных жертв среди гражданского населения, я вынужден принять ваш ультиматум и предлагаю установить перемирие. Вашего представителя уже поместили в транспортный шаттл. Как только мы получим от вас сигнал одобрения, герцог Эспеланд будет доставлен на станцию Джон Говард. На шаттле так же прибудет представитель прокуратуры, чтобы зафиксировать показания вашего офицера. Однако, я не собираюсь просто так оставлять это дело. Шантаж в отношениях между мирами не приемлем. Вмешательство в наши внутренние дела, давление на судебную систему неприемлемы. Ваша выходка будет иметь серьезные последствия…»
Ивор даже не дослушал. Угрозы сейчас не имели значения. Сколько бы их не прозвучало.
— Паула, объяви по тому же каналу открытым текстом, что мы разрешаем шаттлу выход на орбиту и стыковку к станции Джон Говард. Затем сообщи на «Фрейдис», чтобы Пирсон немедленно отправил сюда Дануту Ворек. Желательно, чтобы об этом никто не знал. Я свяжусь с виконтессой и мы договоримся как лучше организовать дело.
— Да, сэр.
Подумав Ивор вызвал Крампа.
— Майор, будьте любезны отправить отряд пехотинцев к малому парковочному кольцу. Просто на всякий случай, если мэр Фростхавен задумал какую-нибудь пакость. Я сам буду там через… час.
* * *
Когда Ивор появился у трапа, Инесса Маллаун уже была здесь. И не только она. Поскольку сообщение мэра и ответ командора слышала вся система, к малому парковочному кольцу собралась внушительная толпа любопытных, так что морпехам пришлось не столько прикрывать станцию от возможной диверсии, сколько начальство и пассажиров шаттла от толпы.
— Похоже, нас сняли с крючка, — сказала Ивору виконтесса.
— Будем надеяться, миледи.

Шаттл пристыковался и вскоре Маскариль появился в осевом коридоре. Бывший арестант выглядел помятым, но энергии в нем не убавилось. Он поздоровался со встречающими, помахал рукой публике.
Пока общее внимание было приковано к герцогу, Инесса Маллаун взяла под опеку прибывшего работника прокуратуры и без шума повела его в свой кабинет, где уже ждала Данута Ворек.
А главный виновник торжества под охраной морпехов отправился на яхту, благо она парковалась неподалеку. Господа дипломаты не отставали от герцога, Ивор парил рядом. В какой-то момент он ощутил, что от Маскариля пахло дешевой выпивкой. Не перегаром, а именно свежим спиртом.
— Ахах! Вы заметили, мой друг! — Маскариль понюхал собственное плечо и рассмеялся. — В камере не имелось ни туалетной воды, ни дезодоранта, зато сосед прятал под матрацем, там ужасные матрацы, мой друг, так вот он прятал там бутылку местного бренди. И когда мы договорились, одолжил мне немного для санитарных нужд.
— Договорились?
— Думаю, его подселили, чтобы убить меня. Или изнасиловать. Или сломать челюсть. В общем сделать что-нибудь неприятное. И бутылка бренди была авансом. Но… — глаза Маскариля сверкнули.
— Но?
— Я перекупил его. Сказал, что он получит вдвое больше, если поможет мне с тюремной социализацией.
— Вот так просто?
— Не совсем. Еще я напомнил, что являюсь другом детства короля Фроди, а маркиз Горский был нашим наставником. Не поверите, дружище, но уголовный мир отлично осведомлен о методах Корт роу. Здесь каждый знает, что вчерашний кореш может запросто полоснуть бритвой потому, что за вас объявили награду. Я добавил пару красочных описаний, чтобы усилить впечатление.
Маскариль говорил без остановки, как, наверное, любой, кто пережил стресс, но сохранил рассудок.
— Думаю вашей светлости надо выпить, — произнес Ивор.
— Отличная идея, дружище. Вот только я сперва приму ванну.

Только на яхте после получаса в ванной Маскариль позволил себе расслабиться. Он вышел в кают-компанию в халате, включил камин, выбрал бутылку бренди и налил себе на два пальца. И вдруг резко повернулся к Ивору.
— Какого дьявола, вы угрожали целой планете применить силу?
Ивор от неожиданности чуть не вскочил с кресла.
— Во-первых, не целой планете, милорд, а одному из государств, — нашелся он. — Во-вторых, это был единственный способ заставить их принять наши доказательства. А в третьих, я рад вас видеть смотрящим на мир не через петлю.
— Что ж, я тоже рад. Однако, вы не думали, мой друг, что целью ареста как раз и являлась эскалация с участием флота? Вас провоцировали на грубость и вы поддались. Случайный, а может и не случайный выстрел мог сорвать лавину.
— Думал. И ничуть не жалею о решении, — сказал Ивор. — У нас в Соппеле принято укорачивать наглеца сразу, а не ждать когда он наберет разгон.
— Н-да, в Соппеле. Но здесь не Соппель, мой друг. И теперь всем нам предстоит как-то исправлять этот дипломатический казус. — Маскариль перевел взгляд на Кармайкла и Олсона. — А вы, господа, опытные дипломаты, могли бы подсказать командору…
Кармайкл лишь руками развел.



Глава 27
День выборов

Маскариль оказался прав. По сути противникам союза с королевством было всё равно что использовать в агитации: распутное и преступное поведение залетного аристократа или угрозы твердолобого командующего эскадры. Негатив и обвинения теперь лились из каждого динамика. Местную сеть заполнили карикатуры, мемы, пародии и язвительные комментарии.
— Опросы не радуют, — сообщил Олсон, переключая канал.
Как и раньше они собирались в узком кругу на яхте его светлости.
Выборы приближались. Совет мэров на первый взгляд находился над схваткой, однако, в индивидуальном порядке мэры склонялись к той или иной платформе и поддерживали разные партии. Соответственно те из них, кто занимали доминирующее положение в Совете, во всю использовали влияние.
Видимо получив социологические данные, обещающие прибавку голосов за те или иные решения, Совет неожиданно разорвал контракты на пенитенциарный аутсорс с Prisoners Travel.
На экране появился Аларик Фростхавен, мэр Сексагесимуса и заявил, что города больше не будут платить за зеков.
— Разве мэры имеют полномочия? — удивился Кармайкл.
— Им они не нужны, — пожала плечами виконтесса. — Прежний контракт заключался между фондом и компанией. По сути это был обычный деловой договор и расторгнуть его могла любая сторона, при определенных обстоятельствах, как и обжаловать действия контрагента в Арбитраже на Джероме. Но фонд прекратил существование, его правление отошло от дел, став независимым государством, а Крайтон (государство) вовсе не обязан ничего выполнять. До сих пор отношения продолжались скорее по инерции, каждый округ оплачивал своих уголовников.
Дикторы медиаканалов комментировали решение мэров с большим удовлетворением, явно компенсируя недавнее унижение планеты от ультиматума Ивора. Близкие к мэру Фростхавену каналы не переставали обливать королевство грязью.
— Вы только посмотрите на название их кораблей, а затем загляните в учебники, — говорил на ток-шок местный седовласый историк. — В этих тюрьмах держали политических заключенных, религиозных диссидентов, борцов с расизмом и апартеидом. Компания просто глумится над человечеством. Почем бы им не назвать свои корабли Заксенхаузен или Дахау?
— Из этой ямы нам не выбраться без потерь, — произнес Маскариль.
— Однако, своими выходками они создают кризис, — заметила виконтесса. — Этим можно воспользоваться.
— Кризис? — не понял Маскраиль. — Какой из дюжины вы имеете в виду?
— Тюремный, — начальница станции выловила из вазы яблоко и с хрустом откусила. — Просто так тысячи заключенных им не разместить. В следственных тюрьмах мест мало и у них специфика иная. А настоящую тюрьму построить это не башню с социальным жильем соорудить. Тут особый подход нужен и к охране, и к инфраструктуре, и к материалам. И что, начнут строить концентрационные лагеря, которые только что проклинали? Даже для лагерей на планете нет достаточно подходящих мест. Тюрьмы на окраине городов вряд ли понравятся жителям, а в тундре или в горных лесах так быстро не создать нужную инфраструктуру. Со временем общество начнет задавать вопросы…
— У нас нет этого времени, — возразил Маскариль.
— Мы не забираем зеков только пару недель, а их тюрьмы уже под завязку. До выборов продержатся, конечно, но дальше…

Споры продолжались и на каналах и в кают-компании до самого дня выборов. Ивор накануне вновь объявил по эскадре повышенную готовность. Штаб на этот раз разместился на «Нибелунге», чтобы иметь возможность оперативного управления. Рейдер, как и три других корабля все еще дежурили в двух сотнях километров от станции на тот случай, если ситуация выйдет из-под контроля. Шаттл Ивора ждал на малом парковочном кольце, готовый сорваться куда угодно. Персонал станции тоже затих. Местных, кто тянул долгую смену, отпустили на поверхность, предоставив внеочередной отгул. Остальные с тревогой наблюдали за медиаканалами.
Экзит-полы давали большое расхождение. Местные социологические службы еще не набили руку, не выработали методику, не ввели нужные поправки и не создали адекватной выборки. Какие-то из служб попросту обслуживали интересы той ли иной партии, какие-то ловили рыбу в мутной воде, увеличивая трафик за счет информационных вбросов.
— Это первозданный хаос, друг мой, — не без удовольствия сказал Маскариль Ивору. — Мы будем наблюдать, как формируется политическая система.
Он как будто наслаждался хаосом, невзирая, что результат мог повредить планам Королевства.
Наконец, экзит-полы сменились результатами.
— У нас есть первые данные, — сообщил медиаканал Второго округа.
На экране появились столбики с цифрами.
Изначально экваториальная (обитаемая) зона была поделена на тридцать шесть округов по десять градусов долготы или примерно по тысяче километров, если считать строго по экватору. Однако Шестой округ отделился. Часть Восемнадцатого тоже. Еще два округа занимали необитаемые ледники и горы. Долина была небольшой и с самого начала не входила в это административное деление.
Выборы проходили по пропорциональной системе с барьером в три процента или преодолением десятипроцентного барьера в любом из тридцати двух округов. Это позволяло иметь представительство местным партиям, или небольшим, но имеющим поддержку в отдельных городах.
— Пока неплохо, — заметил Кармайкл.
— Во втором округе живет беднота, — добавил Маскариль. — Если они пойдут за Объединенными демократами это может создать нам проблемы, а если за Народной партией, то у нас будут шансы.
— Народная прикроет наш бизнес, — заметила виконтесса. — Они не желают платить за тюремные услуги.
— Все будет зависеть от коалиционного соглашения, — возразил Маскариль. — Важно чтобы к нам сохранилось доброе отношение, все остальное можно урегулировать. Предложить скидку.
Для Ивора все это выглядело китайской грамотой. Он понимал суть проблемы, но нюансы ускользали.
— В четвертом округе вперед вырываются консерваторы.
— Журналистская трепотня, — отмахнулся Маскариль. — Это не скачки. Тут неважно, кто вырывается вперед. Важен общий баланс по итогам.
Консервативная партия выступала за сохранение экономических связей с королевством, но против вступления в военный союз.

Настало время ужина и слуги начали накрывать на стол.
— Я не ожидаю провала, — сказал гостям Маскариль, неспешно разделывая лобстера. — Но в любом случае дипломатам придется поработать. Полагаю, у нас будет некоторое время, пока партии проведут переговоры о коалиции, а затем еще немного, пока распределят все посты в Парламенте.
Он последовательно отделил клешни, раздробил их специальными щипцами, а затем вилочкой выудил мякоть.
— Если встанет вопрос: бизнес или военный союз, что вы выберете? — поинтересовалась виконтесса.
— Если нам придется решать, к какому составу подтолкнуть коалицию, а оба приза мы не получим? Ну не знаю. Что вы думаете, командор?
— Бизнес, — не раздумывая ответил Гарру. — Космический флот Крайтона невелик и имеет на вооружении только старые корабли. Он пригодился бы нам для патрулирования, но это не критично. С другой стороны, бизнес приносит немалый доход. За счет него содержится станция, которая имеет куда больше значения в наших операциях. А использовать пространство системы или вербовать людей мы можем без заключения союза.
— Превосходно, мой друг, — воскликнул Маскариль.
Виконтесса тоже удовлетворенно кивнула. По крайней мере в этом вопросе они пришли к консенсусу.
Вместе с движением терминатора по поверхности Крайтона отчеты одного округа сменялись отчетами другого.
— Либертарианская партия преодолевает десятипроцентный барьер в Двадцать девятом округе, что означает, что она проходит в Парламент.
— Отлично! — сказал Маскариль.
— Почему вы радуетесь, ваша светлость? — удивился Ивор. — Либертарианцы, как было отмечено на вашей доске, выступают как против военного союза, так и против пенитенциарного аутсорса.
— Не совсем. Они за частные тюрьмы и свободные контракты, заключаемые по тендеру, в котором мы, то есть Prisoners Travel, может принять участие. А значит большая часть рынка скорее останется за нами, если компания предложит хорошую цену.
— Временно, — заметила виконтесса. — Пока местный профильный бизнес не окрепнет достаточно, а тогда нас скорее всего вытурят. Этих мальчиков в костюмах не интересуют гуманные условия содержания. Слишком идеалистично для них.
— Да, согласен. Однако, дело даже не в этом. Либертарианцы все равно станут младшим партнером в коалиции и пойдут на уступки в непринципиальных вопросах. Зато помогут сколотить большинство против Марбаса. Всё же Доминация с их точки зрения большее зло, чем королевство.
— По предварительным данным в Парламент проходят пять национальных партий и две местные. Точное распределение мест будет известно к вечеру завтрашнего дня.
— Кажется, дело в шляпе, — произнес Маскариль. — Давайте выпьем вина по этому поводу. Пока у нас еще есть запасы с виноградников Средней Ауры.
— Как долго они будут договариваться? — спросил Ивор.
— Если судить по опыту других миров, то на создание коалиции и выработку соглашения могут уйти недели, да и на утверждение состава Правительства не меньше.
* * *
Маскариль ошибся и на счет шляпы, и на счет сроков политического процесса. Коалицию сформировали за ночь, а коалиционное соглашение было заключено в течении суток. Вызов его светлости выдернул Ивора из постели.
— Поспешите, мой друг, сейчас начнется пресс-конференция.
Ивор предпочел бы посмотреть её в собственной каюте, а еще лучше в записи, когда выспится. Но Маскарилю отказать не смог.
В кают-компании яхты накрыли стол, выставили еду и напитки. Верхушка представителей королевства опять собралась вместе.
По всем медиаканалам транслировали одну и ту же картинку. Залу Торжеств Сексагесимуса предстояло стать временным прибежищем Парламента, пока не будет избрана официальная столица республики и в ней не построят здание Капитолия. Именно в Зале Торжеств проходила итоговая пресс-конференция. Аларик Фростхавен председательствовал на ней, как бы осеняя своим присутствием процесс возникновения нового института власти, а по сути рождение Республики.
На контрасте со старым зубром местной политики заявление от имени коалиции сделал ничем не примечательный человек.
— Избранные представители Объединенных демократов, Либеральной, Консервативной и Либертарной партий, заявляют о формировании коалиции на следующих принципиальных позициях.
Везде: в зале, в кают-компании, коридорах станции, на улицах городов наступила тишина.
— Первое. Парламент провозглашает создание Республики Крайтон на всей территории планеты, не входящей в три независимых образования — Долину, Шестой округ и Берег. Вопрос о полярных территориях отдается на урегулирование дипломатам. До завершения переговоров и установления дипломатических отношений соблюдаются границы, проведенные по меридианам.
Второе. Мы возобновляем проект фонда Крайтона на определенных оговоренных условиях, позволяющих избежать перенаселения планеты…

Третий пункт поверг в шок всех, кто собрался на яхте его светлости.
— Третье. Мы заявляем, что ради свободного и мирного развития принимаем протекторат Доминации. И в знак солидарности с генералом Марбасом, а также учитывая попытки вмешательство Королевства Райдо в свободные выборы Республики Крайтон, парламент разрывает все соглашения как с самим королевством, так и с его компаниями.
— Продажные шлюхи! — ругнулась виконтесса и с грохотом ударила кулаком по столу. — Ублюдки!
— Вот же черт! — с досадой произнес Маскариль, вытирая салфеткой губы. — Какого дьявола либертаринацы переметнулись в лагерь сторонников протектората? Они что, не понимают?
— Генерал их купил на корню, — заявила виконтесса. — Это ясно как божий день.
— Но как? — нахмурился Маскариль. — Где мы дали маху?
— Еще есть время, — неуверенно произнес Кармайкл. — Соглашение пока только соглашение. Оно не имплементировано в законах. Парламент ничего не утвердил. Правительство тоже не утверждено. Мы можем переубедить, смягчить, отложить…
— Это не выглядит, как импровизация, — покачал головой Маскариль. — Не тогда, когда обстряпали дельце за одну ночь. Фактически нас выдворяют из системы.
— Мы никуда не уйдем, пока не придумаем, что делать со станцией, персоналом и эскадрой, — заявил Ивор. — Не думаю что они рискнут атаковать наши корабли.
— Королю не хватало получить еще одну войну, — произнес Олсон.
— Они и так фактически встали на сторону Марбаса, — сказал Маскариль. — Нас сделали, как мальчишек.
К чести господ дипломатов они не долго рвали на себе волосы. Извилины в их головах понемногу начали шевелиться.
— Мы кажется упустили из виду одну важную вещь, — первым сказал Кармайкл.
— Какую же?
— Пространство Ириса принадлежит не одному только Крайтону, в смысле Республике Крайтон. Формально они контролируют систему. Но на планете еще три государственных образования. И мы могли бы вступить в переговоры с каким-то из них.
— Долина, — сразу ответил Ивор. — У них есть орбитальная база и даже маленький флот из двух вооруженных транспортов.

Бывшие работники фонда всегда держались особняком от подопечных и помимо прочего имели для собственных нужд нечто среднее между скоростным торговцем и ударным эсминцем. На этом классе кораблей можно было перевозить пассажиров или морскую пехоту, ценные грузы или оружие, при необходимости демонстрировать флаг. С появлением в Гамильтоне пиратов и дезертиров ценность вооруженных транспортов только выросла.
— Согласен, — поддержал Ивора Олсон.
Маскариль с виконтессой кивнули соглашаясь.
— Я сейчас же вылетаю на станцию Долины, — предложил Кармайкл, поднимаясь из-за стола. — Нам много не нужно, чтобы юридически зацепиться за орбиту.
— Действуйте, — одобрил Маскариль. — Возьмите мой шаттл.
Станция Долина-Орбита или Луна, как её ещё называли, находилась неподалеку, на стационарной орбите. Точка стояния находилась как раз над страной, что позволяло станции выполнять стразу несколько функций: поддерживать связь, следить за погодой, а кроме того, огромное зеркало подсвечивало Долину лишние два часа в сутки. Это повышало среднюю температуру воздуха на пару градусов и превращало небольшую территорию в райский сад.
Кармайкл вышел, но новости не закончились, а с ними и проблемы для королевства.
— По сообщениям из Зала Торжеств, Республика Карайтон объявила эмбарго станции Джон Говард и королевскому флоту, — заявил журналист
— Мы лишились основного поставщика свежих продуктов, — сказала виконтесса. — Продержимся, конечно, на синтезированной пище, но честно говоря ума не приложу, что буем делать дальше?
* * *
Вскоре Ивору пришлось еще раз посетить яхту его светлости.
— Ивор, дружище, не знаю в чем тут дело, но мой адвокат хочет с вами переговорить, — сказал Маскариль по коммуникатору.
— Ваш адвокат?
— Мне кажется, дело важное.

В кают кампании по-прежнему пылал камин. На столе сиротливо возвышалась ваза с фруктами, рядом на диване сидел Торн Блекридж. Увидев Ивора он вскочил и сделал легкий поклон.
— Приветствую, командор.
— Здравствуйте, мистер Блекридж. Признаться я озадачен.
— Я озадачен не меньше вашего, — ответил тот. — Утром я вылетал из Сексагесимуса сюда, к милорду Эспеланду, чтобы передать документы о снятии с него обвинений. И вот в аэропорту, когда я ожидал попутный шаттл, знаете к вам сейчас нелегко добраться… Так вот, ко мне подошел человек и сунул в руку карточку. Он попросил, а пожалуй даже потребовал передать её командору Ивору Гарру лично в руки.
Адвокат протянул картонку.
Она выглядела абсолютно белой. Но один из уголков слегка отставал, словно призывая потянуть за него. Что Ивор и сделал. Сняв слой белой пленки, он прочел несколько слов, отпечатанных на принтере: «Помните 936? Повторим. МЕО. Тясицу.»
— Как он выглядел? — спросил Ивор.
— Было сумрачно, а он подошел со спины, так что не разглядел.
— Что-то ещё?
— Когда я заявил, что не вхож к командору, он лишь усмехнулся и ответил, что его светлость все устроит в лучшем виде. И я могу рассказать о встрече ему.
— Что вы и сделали, — сказал подошедший к ним Маскариль. — Спасибо мистер Блекридж, мой человек вас проводит.
Маскариль позвонил в самый настоящий колокольчик, появился Мугари и пригласил адвоката на выход.
Когда они остались вдвоем, Ивор протянул картонку товарищу.
— Что это за код? — спросил герцог. — Отдельные слова понимаю, но вместе… Что такое МЕО?
— Так обозначают средние орбиты. Причем в данном случае имеется только один подходящий объект — Крайтон-4. Ремонтно-заправочная станция. Её часто используют для транзита, чтобы пересесть на шаттл летящий в другой округ. А в остальном нечто подобное комическим заправкам Ола или Бородин, или Дюма.
— А 936 это коричневый карлик в Северной Дуге, если не ошибаюсь? — спросил Маскариль.
— Нет, не ошибаетесь. В свою очередь я не понял слово «тясицу»?
— Чайный домик в японском стиле, — ответил Маскариль.
— На заправочной станции?
— Почему нет? У нас здесь имеется перуанский ресторанчик «Лима», который держат филиппинцы, почему бы на заправочной не иметь японскую чайную? Но что значит, повторим?
— Ума не приложу. Ну, первое что приходит на ум, это ловушка, устроенная Марбасом нашему флоту. Это ведь у карлика-936 якобы находилась пиратская база.
— Да, наши вояки отправились туда за шерстью, — вспомнил Маскариль. — И что ваш незнакомец собирается повторить?
— Может быть он сообщает, что на станции засели пираты? — Ивора осенила догадка. — Или люди Марбаса устроили ловушку?
— Кому?
— Понятия не имею.
— Так, мой друг. Давайте подумаем ещё. Человек считал, что я должен быть в курсе.
— Верно. Я проходил через систему 936 несколько раз, но лишь однажды с вами на борту. Думаю речь здесь идет о сопровождении конвоя.
— Путь карликов?
— Именно. Тогда мы останавливались на Ола-936.
— Припоминаю. Но нам, дружище, следует вспомнить все события подробно, чтобы понять, что от нас хотят.
— Почтовая капсула с Барти. Мы тогда договорились ждать на станции в определенное время и получили весточку из дома.
— Хорошо. Возможно маркиз хочет повторить этот трюк и теперь.
— Нет смысла. Зачем вызывать нас на местную заправку, если проще отправить капсулу к тюремной станции. Да и вообще о таком не предупреждают в записке, это делает бессмысленным передачу через гиперпространство.
— Верно. Но капсула могла бы нести рекомендации, ключи.
— Нет все равно слишком сложно.
— Согласен. Что еще?
— Предательство. Наш офицер связи тогда работал на Марбаса и мы его разоблачили как раз на Ола-936.
— Полагаете стоит присмотреться к нашим офицерам связи? Но тогда причем тут Крайтон-4?
— В записке не указана станция, только средняя орбита. Но даже если… возможно там будет контакт, или туда будет отправлено сообщение. Нужно предупредить техническую разведку, пусть слушают эфир.
— Хорошо. Что еще?
— Дезертиры, и еще один парень, помните, Юджин Палмер?
— Ах да, с мотельной библией в качестве шифрокниги.
— Возможно что-то связанное с ним или с маркизом?
— Или с библией, — усмехнулся Маскариль. — Мы будем так долго гадать, дружище.
Ивор задумался. Пожалуй ему стоит лично посетить Крайтон-4. Причем тайно. Если он увидит там кого-то из своих офицеров это будет означать предателя, а если выйдут на связь с ним самим, можно будет решить на месте. А вдруг дело касается пропажи флотских специалистов. С этим он так и не разобрался из-за суматохи с выборами.
— Мне нужно лететь самому, — решил он. — Иначе записку передали бы вам.
— Возможно.
Маскариль запросил схему Крайтон-4 и вывел проекцию. Станция оказалась поменьше тюремной, но существенно крупнее большинства специализированных заправок. Помимо собственно обслуживания кораблей и шаттлов, на ней располагались офисы транспортного контроля, таможни и других служб фонда, а теперь уже Республики Крайтон. А также довольно просторная транзитная зона.
Герцог быстро нашел на схеме чайный домик, который занимал угол обычного гостиничного массива во вращающейся части. Он указал на него Ивору.
— Вот вам тясицу, мой друг. Наш контрагент не указал дату, значит будет поджидать вас там какое-то время.
— Как мне попасть туда не привлекая внимания? Любой шаттл со станции Джон Говард на Крайтон-4 привлечет внимание местных разведок, шпионов Марбаса, журналистов и зевак.
— Значит прямой перелет исключается, — сказал Маскариль. — Думаю, нам поможет Кармайкл. Используем его дипломатическую миссию для прикрытия. Он летает через станцию Долина-орбита.
— Подходит, — кивнул Ивор.
Маскариль пригласил Кармайкла, а пока тот добирался до яхты, Ивор вызвал по комму флаг-лейтенанта.
— Виллем, посмотри в расписание, как часто летают шаттлы между станциями Долина-орбита и Крайтон-4? А также запроси информацию по трафику между ними у Баннистера. И вот ещё что. Сделайте запрос не со своего терминала, а с публичного.
— Сделаю, сэр, — с готовностью ответил Демарсен.
Информация пришла раньше дипломата.
— Регулярные шаттлы со станции Долина-Орбита на поверхность делают остановку у Крайтон-4 три раза в неделю. По вечерам. Понедельник, среда и пятница. Это промежуточный заход перед возвращением в атмосферу. Обратный рейс со сдвигом в сутки.
— А не регулярные?
— Начальник оперативного отдела сообщил, что перелеты происходят не чаще раза в сутки, но без точного времени.
— На то они и не регулярные. Спасибо, Виллем.
— Значит ближайший рейс в понедельник. А наши дипломаты могут полететь на станцию Долины в любое время. Почему бы не нанести рабочий визит в понедельник утром?
Как раз к этому моменту Кармайкл добрался до яхты.
— Слишком заметно, — сказал он, выслушав предложение. — Рискованно. От этих крайтонцев всякого можно ждать. Они не забыли ваших угроз.
— Мне придется пойти на риск.
— А если это ловушка? — не сдавался Кармайкл.
— Я постараюсь не встречаться с несовершеннолетними дамами.
Маскариль кашлянул.
— Это не смешно, сэр, — сказал Кармайкл.
— Если меня схватят, — медленно, но твердо произнес Ивор. — Эскадра ударит главным калибром по орбитальной инфраструктуре республики. Завалит для начала пару пустых корпусов, пусть они сгорят в атмосфере, а люди посмотрят.
Он не шутил и уже отдал необходимые распоряжения.



Глава 28
Привет из прошлого

Кармайкл в очередной раз полетал на станцию Долина-Орбита с дипломатической миссией, а Ивор отправился на его шаттле под видом второго пилота. Организовать такой трюк было проще простого. Личность второго пилота обычно не привлекает внимания. Другое дело, в каком качестве ему попасть на чужой шаттл? Долина хотя и не участвовала в конфликте, вряд ли обрадуется, что их корабли используют для нелегальных операций.
— Мы не можем заявить им напрямик, — сказал Кармайкл. — Но возможно вы отправитесь на поверхность, как наш курьер, об этом договориться проще. И… просто слиняете во время остановки.
— Пилоты не поднимут шум, если пропадет пассажир?
— Пилотов мы возьмем на себя.

Оказалось, что объяснять цель визита вовсе не обязательно. Долина была открыта для посещений иностранцами. Ивор приобрел билет занял место и уже через несколько часов переходил на станцию Крайтон-4.
Здешняя транзитная зона могла разместить небольшую армию. Перенаселенная планета извергала массу людей на работу в космос, в другие миры, принимала гостей. Несколько пересадочных станций едва справлялись с наплывом. Рестораны и кафе не пустовали, кажется, круглыми сутками, но чайный домик и правда оказался местом уединенным.
Ивор нашел вход в декорированный под хижину выступ жилого модуля. У входа лежала груда камней и стояло несколько кадок с растениями, названий которых Ивор не знал. Для космической станции подобный декор выглядел излишним. В случае остановки вращения модуля, все эти камни и кадки придется ловить. Впрочем, возможно их прикрепили или приклеили к палубе.
Вход был сделан намеренно низким, так что Ивору чтобы войти пришлось нагнуться и даже коснуться рукой покрытия.
В небольшой прохладной комнате воцарилась тишина, нарушаемая едва слышными журчанием и всплесками воды. Приглушенный свет проникал сквозь перегородки, сделанные из белой бумаги или тонкого пластика. На стене висел свиток с иероглифами. Гостя встретила девушка в кимоно. Она проводила его к низенькому столику, где жестом предложила сесть на подушку. Хозяйка и правда выглядела как японка. Хотя подобные этнические заведения как правило принадлежали сетевым компаниям, появляясь в различных городах и на станциях после выигранного тендера на обслуживание. Даже корпорации старались избежать монополии и разнообразить сервис.
Не прошло и нескольких минут, как к столику подсел человек. Ивор с трудом узнавал знакомые черты лица среди косметических и маскирующих элементов. К тому же с прежней встречи прошло много времени. Человек устроился на подушке и жестом приветствовал Ивора, но когда тот собирался заговорить, поднял ладонь. Ивор пожал плечами и закрыл рот.
Около пяти минут они просидели молча, пока девушка подавала им чай. Ивор все это время разглядывал визави и понемногу из глубин памяти всплыли дополнительные детали.
— Церемония сильно упрощена, но все же способствует правильному течению мысли.
Знакомый голос завершил процесс узнавания.
— Рад видеть вас, Юджин.
— Давайте без имен, капитан. Здесь мы можем говорить спокойно, хотя не стоит привлекать внимание громкими голосами. Я занимался подготовкой встречи больше недели и срисовал всех возможных шпиков. Видеозаписи из транзитной зоны будут изъяты сразу, как только вы покинете станцию.
Ивор кивнул, отдавая должное тщательности подготовки и сделал глоток. Зеленый чай ему не понравился, а Юджин потреблял его как ни в чем не бывало. Ивора немного раздражала эта приверженность агента Корт роу к этническим церемониалам. Ладно бы они находились на какой-нибудь планете, населенной консервативными японцами. Но соблюдать ритуал на чертовой орбитальной заправке!
— За вами тоже никого не было, — добавил Юджин. — Вы даже не прихватили охрану.
— Не хотел рисковать важной встречей. Она ведь важная?
— Да. Я недавно с Надаля. Насколько можно говорить так о времени при расстояниях в десятки световых лет. Я бы связался с вами раньше, ещё до выборов, но они устроили провокацию, а вы ответили блефом и перекрыли все возможности для контакта.
— Это был не блеф, — заметил Ивор.
— Как скажете, — ухмыльнулся Юджин. — Ладно. Перейдем к делу. Не буду вдаваться в подробности, сами понимаете, конспирация. Но у меня появился доступ к некоторым документам. В частности видеозапись встречи местных политиков с генералом Марбасом в одном пикантном заведении Новой Астурии.
— Надеюсь компромат касается не пикантности? Потому что этим здесь никого не прижать.
— Нет. Просто ведущие политики целых двух партий оказались в кармане у генерала. Не могу раскрывать подробности собственной работы, но в целом я здесь в качестве наблюдателя. Ответственность несут другие, что и позволило мне импровизировать. Как я понимаю, королевство протекторат Крайтона не устраивает.
— Мягко сказано! — воскликнул Ивор, но поймав вежливую улыбку стоящей в проеме официантки, немного сбавил тон. — Это ключевая система для нас в этом регионе.
— Тогда пустите информацию в дело, капитан, — Юджин поставил на стол статуэтку из черного дерева. Видимо специально подбирал под антураж чайного домика. — Внутри спрятан чип с записями. Кроме того файлы содержат имена людей на Надале, Иджисе и Крайтоне, которые могут подтвердить сговор. Это на тот случай, если материалы объявят поддельными. У вас наверняка найдутся специалисты, способные правильно разыграть партию.
— Думаю найдутся. Однако не грозит ли это вам разоблачением?
— Обо мне не думайте. Лично для меня риск минимален. Мое имя тоже в списках свидетелей. Кроме того, я устроил так, чтобы след вывел на другого человека. Официально я покинул планету сразу после оглашения итогов выборов и уже нахожусь на пути к Джерому. А там дополнительно поработаю, чтобы обеспечить алиби. Но обойдемся без подробностей.
— Хорошо.
— Есть еще один вопрос, не связанный с местной политикой, — немного подумав сказал Юджин. — Я отправил информацию нашему общему знакомому маркизу, но пока они решат, что с ней делать, боюсь время будет упущено. А вы находитесь ближе.
— Любопытно.
— Возможно вы слышали, что из повстанческого флота дезертировали несколько капитанов. Вместе с экипажами и кораблями, конечно.
— Слышал о Джеке Вайпере, но без каких-либо подробностей.
— Подробностей не знает никто. Но генерал делегировал капитанам полномочия в наборе людей и видимо некоторые из них собрали пиратскую шайку по своему вкусу. А потом просто ушли на вольные хлеба.
— Мне говорили, что у генерала возникли проблемы с людьми.
Ивор предпочитал не раскрывать источники, как и его собеседник.
— Да, но я не об этом. Марбас очень разозлился и приказал искать изменников, чтобы демонстративно жестоко их наказать.
— И?
Собеседник задумался, как бы сомневаясь в какую часть истории может посвятить командора.
— У меня есть знакомая банда, — сказал он наконец. — Помимо прочего она промышляет скупкой краденого. Не барахла какого-нибудь, а векселей.
— Веселей?
— Есть множество типов векселей, по которым кто угодно не может прийти в банк и получить деньги. Именные векселя, тратты и так далее. Они привязаны к конкретным получателям или условиям получения.
— Понимаю, — Ивор кивнул.
— Если их украсть или захватить, то обналичить не выйдет. Но есть способы обойти ограничения, очистить, так сказать. Моя знакомая банда как раз на этом специализируется.
— Ага. Но какое это имеет отношение к…
— Не спешите, командор, — Юджин улыбнулся. — Генерал Марбас захватил много развитых планет. И на каждой из них имелись банки, конторы и казначейства, где хранились целые кучи таких векселей. Самому генералу они не нужны. Вексельные чипы просто свалили на базе, где на них положил глаз Джек Вайпер.
— Начинаю понимать, — кивнул Ивор.
— Вайпер чувачок дерзкий, но с подобными активами дел не имел. А содержание боевых кораблей обходится недешево. Так что всю доступную наличность он потратил быстро, а затем начал подумывать, как бы ловчее обналичить векселя. Ну в его шайке нашлись люди, которые подсказали, что есть, мол, специалисты, вроде моих знакомых. Обычно они дают четверть цены за паленые векселя. Но Вайпер, похоже, пожадничал и решил объявить аукцион среди скупщиков. Кто больше даст.
— Логично.
— Логично, но нарушает протокол безопасности. Он заранее назначил дату и место.
— И вы?
— Я узнал и Марбас вскоре узнает тоже. Аукцион состоится в системе Мизес. В первое воскресение февраля по стандартному времени. То есть через семь недель.
— Мизес, это же Сад теней?
— Именно.
— Что ж, удобное место, чтобы сбрасывать краденное.
На орбитальной станции Сад Теней, что вращалась вокруг планеты Такер, располагался самый крупный в секторе чёрный рынок. И разумеется, это притягивало криминал всех мастей.
— Но я бы не стал сдавать вам кучку дезертиров, командор. Они наверняка появятся там скрытно, а потом уйдут в центральные миры и больше вы их не увидите.
— Вот как, а зачем же вы поделились информацией?
— Генерал, когда узнает об этом, обязательно организует туда карательную экспедицию. Но вряд ли отправит против двух кораблей крупные силы. Так что у вас есть возможность устроить ловушку и надрать ему зад.
Ивор, наконец, понял
— Сколько времени у меня есть? Мне бы не хотелось появиться в системе позже генерала.
— Ну… он получит сообщение где-то через месяц. Пока соберет эскадру… пока она доберется. А от вас до Сада теней в два раза ближе. Успеете здесь закончить дела, подготовиться… Думаю, если прибудете в Сад Теней за две недели, то опередите его.
— А нельзя ли отправить сообщение генералу немного позже? Мне бы не помешали эти лишние пару недель на подготовку.
— Нет, сэр, — Юджин усмехнулся. — Сообщение часть моего алиби. Оно отправится с Джерома, где сейчас припаркована моя яхта.
— У вас есть своя яхта? — вырвалось у Ивора.
Он впервые видел оперативника с такими возможностями. Вроде тех, легендарных суперагентов из фильмов, что играли в казино и покупали острова.
— Она не вполне моя, я беру её, когда возникает необходимость. Но, как я уже говорил, вам незачем знать подробности. Больше не спрашивайте меня ни о чем, я и так рассказал слишком много.
— Спасибо, Юджин!
— Тогда давайте прощаться, кэп.
Агент Корт Роу поднялся и покинул заведение, а через минуту Ивор направился в зону отлета.
* * *
— Как прошла встреча? — спросила Монаган, забираясь к нему в постель.
Сама она только недавно освободилась от вахты. Спать со старпомом приходилось не так часто. Кто-то из них обычно всегда находился на борту рейдера, а другой занимался делами на поверхности или на станции. Но бывали удачные дни. Вернее ночи. На любом из союзных флотов такая связь стала бы поводом к служебному расследованию и серьезным санкциям, вплоть до увольнения с флота. Но благословенный монархический строй имел иные моральные догмы (или отсутствие таковых), поэтому связь между аристократами считалась в порядке вещей, независимо от их должностей.
Молодая баронесса, впрочем, не претендовала на монополию обладания командором. Однако сам Ивор был сдержан в связях. Не только из-за своего положения. И если уж ему не удалось восстановить отношения с графиней, это вовсе не означало, что он станет уподобляться большинству аристократов и вести разгульную жизнь.
С Мартой было уютно, удобно, им было о чем поговорить и о ком помолчать.
— Встреча с герцогом или некоей личностью, о которой я не могу говорить?– уточнил Ивор.
— С личностью. С его светлостью вы просто выпивали, а он жаловался на местных политиков. И вряд ли рассказал что-то новое.
— Ну пару свежих анекдотов.
— Пф, — Марта стала водить пальцем по его груди, словно делая запись в книге гостей.
— Кажется, у нас есть возможность надрать задницу Марбасу, — произнес он. — Ну не то, чтобы надрать, но покусать?
— Покусать задницу? — Марта рассмеялась. — Поздравляю с пробуждением фантазии, мой командор. Мы обязательно должны это попробовать…
— Я имел в виду не…
Договорить она не дала.
* * *
Организация маркиза Горского на Крайтоне работала непосредственно с с Маскарилем. Ивор не знал местного резидента ни в лицо ни по имени. Почти сразу после провозглашения доктрины Марбаса, Корт роу начала отслеживать её восприятие умами и политическими кругами различных систем. За сторонниками устраивали наблюдение. Их контакты фиксировались. Таким образом разведка не только держала руку на пульсе, но и выявляла потенциальных шпионов или агентов влияния.
Тем не менее на Крайтоне их ждала неудача. Выявленные симпатизанты Марбаса оставались в стороне до самого объявления выборов. А на сцену неожиданно вышли те, кого заподозрить в симпатиях было нельзя.
И вот неожиданная удача — файлы с контактами, записи переговоров, детали сделки.
Когда Маскариль просмотрел полученную Ивором информацию он аж крякнул от удовольствия.
— Это серьезные козыри, мой друг. Серьезнейшие.
Оставалось найти незапятнанных местных политиков, а также сильно запятнанных по другой линии, чтобы правильно разыграть карты.
— Виконтесса, мне нужен тот ваш парень из уголовников, буквально на несколько часов.
— Рован Эшфорд?
— Да, он.
— Не думаю, что имею на это право, милорд, но может быть вы объясните, что собираетесь с ним делать?
— С ним ничего, миледи. Но я подумал, что мы, аристократы не прощаем обид, ведь так. Тем более нанесенных с помощью таких подлых приемов.
— Не могу возразить. Это краеугольный камень благородного сословия.
— Ну вот и даже зная, кто виновен в провокации, я не могу вызвать его на дуэль и заколоть шпагой.
— Тут не приняты дуэли.
— Вот именно, миледи, вот именно. Поэтому я собираюсь ответить врагу его же оружием. И ваш уголовник, мистер Эшфорд мне в этом поможет.
— Я не отпущу его со станции.
— А что на счет моей яхты?
— Если она будет пристыкована к станции. И с неё не будут улетать шаттлы.
— Отлично. Пусть ваши люди доставят его ко мне на несколько часов. И потом я верну его в целости.
* * *
— Садитесь мистер Эшфорд, угощайтесь, — предложил Маскариль. — На моей яхте гостей не различают. Сам король не получил бы более теплого приема.
Эшфорд, еще потирая запястья после снятых наручников, не стал задавать вопросов, а устроился в мягком кресле и налил себе пол стакана виски. Не местного. Ивор отметил, что тот разбирается в алкогольных напитках Барти получше его самого. Во всяком случае он выбрал наиболее дорогое пойло из той полусотни бутылок, что стояли в баре.
Маскариль молчал, рассматривая матерого уголовника. Ивор молчал, так как был тут в качестве гостя. Но молчал и Эшфорд. Лишь поглядывал на Маскариля поверх стакана с таким же хитрым прищуром как и хозяин.
— Отлично! — Маскариль подвел итог игры в гляделки. — Вы знаете кто я?
— Герцог Эспеланд. Посланник короля.
— Верно. Ну, а я знаю, кто вы. И мы можем оказать друг другу услугу.
— Собираетесь продать мне тот же товар второй раз? — усмехнулся уголовник.
— Нет. Все что вам наобещала леди Инесса она выполнит независимо от нашего разговора. Но! У меня есть некоторое влияние в королевстве. Скажем, я могу устроить отбывание вашего срока в собственном имении. А это значит, что весь срок вы будете жить в отдельном домике на берегу реки, ловить рыбу, объедаться говяжьей вырезкой и пить виски из таких вот бутылок…
— Это серьезное предложение. Что вы хотите взамен?
— Мне нужны несколько специалистов. Прежде всего взломщик. Лучший взломщик на планете. И чтобы он согласился на меня поработать не задавая вопросов, а сделав дело и получив гонорар, отправился первым же рейсом, ну, скажем, на Анаконду. И больше сюда бы не возвращался. Я даже готов помочь ему с новыми документами.
— Что нужно украсть.
— Разве я похож на вора? Нет мне нужно кое-что положить. Но вам лучше не знать подробностей.
— И то верно. Что во-вторых?
— Честные неподкупные полицейские из Одиннадцатого, Восьмого и Пятого округов, желательно не мелкая сошка. Вы должны знать тех, кто не спускает нарушение закона и всегда выбирает так сказать светлую сторону.
— Я знаю таких. Старший инспектор Глиммерхарт из Одиннадцатого. Инспектор Сивето из Восьмого. В пятом не знаю. Но могу расспросить парней.
— Сделайте милость. Чем больше имен, тем лучше. Что на счет прокурора?
— В Одиннадцатом? Томми Стоун, конечно же.
— Звучит не по-крайтонски, — заметил Ивор.
— Он рожден людьми, во-первых, а во-вторых, взял псевдоним, когда поступал в Университет Долины.
— А это не медийный образ неподкупного борца? — спросил Маскариль. — Знаете, бывают такие. Работают на больших боссов, поэтому легко сажают мелку сошку?
— Не думаю. Помню историю, когда он пошел против мэра Фростхавена по какому-то вздорному делу о растрате. И заставил аффилированную с мэром компанию вернуть в городской бюджет крупную сумму.
— Устранял конкурента?
— Нет, мужик, если бы он нацелился на мэра, то добивался бы его снятия, а компанию бы просто уничтожил. Тем более что крупнее Фростхавена босса попросту нет. А небольшим ущербом он только раздразнил противника. В общем, не верите, ваше дело покопайтесь в его биографии, если хотите.
— Покопаюсь, — пообещал Маскариль.

Расспросы адвоката, еще одного заключенного, частного детектива и анализ архивных данных убедили Маскариля, что он сделал ставку на нужных людей. Следующую партию выпало играть Ивору.
— Мисс Нейтан, вы можете нам помочь. У вас ведь есть связи на Крайтоне. Среди медиа?
— Если вы собираетесь пропихнуть через меня компромат, то это не сработает. Журналисты не дураки, им тоже не понравится, если материалы будут исходить от королевских подданных.
— Согласен, поэтому от них требуется лишь оказаться в определенным месте. А все остальное свершится само собой.
* * *
Атмосфера в кают-компании яхты его светлости сменилась с унылой на праздничную. Каждая новость точно удар пушечного ядра разрушала возведенную Марбасом крепость.
— Представители двух партий арестованы сегодня утром по ордеру прокурора Томми Стоуна. Группа старшего инспектора Глиммерхарта проводит обыски в их домах. В одном из них найдены компрометирующие материалы, которыми он видимо шантажировал политиков. Имена пока не оглашены, но в офисе прокурора заявили, что фигурантам списка можно предъявить обвинение в коррупции и нелегальной деятельности в интересах иностранного государства. Мы можем предположить, что речь идет о королевстве Райдо.
— Будет весело, когда они узнают, на кого на самом деле работали их политики, — сказал Маскариль.
Так и вышло. Уже через час тональность сообщений изменилась. Ложная версия лишь подогрела интерес публики, а когда правда вскрылась, шумиха обернулась против заговорщиков.
Теперь полицейские управления трех округов осаждали толпы журналистов, инфлюенсеров, стримеров и просто любопытных. Замести под ковер правду стало невозможно. Впрочем, никто этого уже не желал.
— Миссис Торневаль, кто оплатил вам проживание в отеле? — спрашивала журналистка мнимую жертву.
— Этот человек не представился, — заученно произнесла девица.
— Это он заплатил вам, чтобы вы передали герцогу послание?
— Да, я должна была передать, что это от того, кого он ждет.
— В ресторане «Сфинкс»?
— Именно так, мэм.
В этот момент вмешались телохранители и оттеснили журналистов. Лайора Торневаль проследовала внутрь здания полицейского управления.

— Кстати, что все же было на карточке? — спросил Ивор Маскариля.
— Номер апартаментов на двадцатом этаже башни «Сфинкс». Я заподозрил неладное когда поднимался на лифте. Такое предложение не могло исходить от молоденькой лейтенанта королевского флота. Она дворянка, а мы, дворяне ведем игру немного иначе. Если бы она захотела уединиться, сказала бы мне об этом прямо за ужином. Но ужин бы пропускать не стала. Я сообразил лишь в лифте. Решил разобраться, но комм не отвечал. Тогда я спустился в лобби, где меня и арестовали.

Коалиция распалась до приведения правительства к присяге. Объединенные Демократы вышли из неё громко хлопнув дверью. Председатель партии заявил, что с изменниками республики им не по пути. Позже представители Объединенных Демократов заявили, что из-за наглого вмешательства генерала Марбаса пересмотрели позицию относительно Протектората. Теперь о его принятии не может быть и речи. И если ранее они выступали против союза с королевством, то теперь готовы возобновить деловые отношения, хотя и не в военной области. Они предложили Народной партии создать новую коалицию, если придут к компромиссам по некоторым другим вопросам.
— Что на счет задержанных политиков, мистер Родмарс?
— Решать будет суд. Но судя по общественным настроениям, вряд ли негодяи отделаются минимальным наказанием. Мы все глубоко возмущены происшедшим.

— Надеюсь их отправят на Барти, — со зловещим удовлетворением прокомментировала новость виконтесса.
— Маркиз будет доволен… — добавил Маскариль. — Что ж. Не о чтобы мы победили, но интригу генерала нейтрализовали. Правда о военном союзе можно забыть. Они опасаются иметь дела с нами после всего, что произошло.
— Я не хотел помешать вам, — повинился Ивор.
— Вы сделали, что посчитали нужным, — пожал плечами Маскариль.



Глава 29
Харизма

В «Харизме» играли джаз. Причем играли живую музыку на классических акустических инструментах без электронных приспособлений, сопровождения или усиления. На подиуме стояло пианино и ударная установка, музыканты выходили с саксофоном, трубой и контрабасом, их состав постоянно менялся.
Играли разное от знакомых Ивору классических композиций, до собственных импровизаций, среди которых попадались вполне годные. На самом деле ресторан больше напоминал клуб, чем заведение для приема пищи, даже клиенты рассаживались за столиками так, чтобы все могли видеть сцену. Впрочем и пищу здесь подавали весьма изысканную. По меркам Крайтона, конечно. Но все же люди приходили сюда не поесть, а послушать. Долина всегда отличалась высоким уровнем культуры.
Стены были расписаны силуэтами джазовых групп, инструментов, портретами классиков прошлого. Среди них доминировали темнокожие мужчины. Встречались и женщины, в основном вокалистки, встречались и белые апологеты, но всё же основная масса тех, кого называли легендами джаза, имели афроамериканские корни.

Возле их столика появился официант, чтобы принять заказ. Они оба начали с капрезе, а в качестве основного блюда выбрали рибай с печеными корнеплодами и острым соусом. К стейкам Ивор заказал бутылку местного мерло (так ему посоветовал Маскариль, который успел изучить местную кухню).

Марта не относилась к любителям джаза. Обычно она слушала нечто вроде осоверемененной реконструкции старой музыки викингов, кельтов и прочих северных варваров Земли. Подобные вкусы прививали с детства в аристократических семьях Барти. В результате Ивор, который обычно уступал Марте в культурном образовании, смог проявить эрудицию. Его к джазу приохотила еще графиня Демир. И вот теперь он по крайней мере не чувствовал себя полным профаном.
— Парень вон на том рисунке скорее всего Дюк Эллингтон. У него улыбка, как у комика немого кино. Трудно спутать.
— Он был герцогом? — удивилась Марта.
— Это прозвище. Джазовые музыканты происходили чаще из беднейших слоев населения. И даже сделав карьеру не попадали в высшее общество.
— Они были вроде тебя, ты это хочешь сказать? — улыбнулась Марта.

Посидели славно. Важно, что музыка не звучала слишком громко и не мешала разговору. Марта нисколько не удивилась, когда разговор зашел о войне. Видимо уже привыкла к неумению Ивора отвлекаться от службы. А он после всех душных перипетий политики Крайтона, после омерзительной провокации против Маскариля, рвался в космос, точно молодой кенгуру в степь. Ему хотелось совершать гиперпрыжки, чувствовать каждой клеткой запредельные ускорения, лететь на врага, посылая торпеды и снаряды… тем более, что Юджин подкинул неплохую идею для ограниченной, но важной операции.
— Я жажду вакуума, как глоток свежего воздуха, — произнес Ивор в ожидании десерта.
— Метафора хромает на обе ноги, — заметила Марта. — Над стилем ещё надо поработать.
— На обе ноги хромают у нас союзники, — пробурчал Ивор. — Они ни за что не позволят мне залезть в Гамильтон. А время уходит.
Срок аукциона приближался, а Ивор не мог придумать способ убедить союзников в необходимости проведения операции. Наверное так чувствует себя голодный хищник, от которого убегает добыча.

На десерт Марте принесли тирамису, а Ивору чизкейк с кленовым сиропом.
— Какао и кофе здесь не растут, — подумала вслух Марта, пробуя кусочек воздушного десерта.
— Долина поддерживает торговлю со многими мирами. Местные всегда ставили себя особняком от прочего населения планеты.
— Что ж, мы попили и поели, послушали хорошую музыку…
— Вызвать такси?
— Я бы прогулялась.
— Отлично, баронесса. Как раз хотел предложить.

Естественного спутника Крайтон не имел. Но Долина располагала крупной станцией на геостационарной орбите. И одна из функций станции заключалась в ночной подсветке территории. Причем зеркало стометрового диаметра разворачивали не всякий раз, но придерживалось земного графика смены лунных фаз. Помимо небольшого повышения температуры такая подсветка позволяла создать идеальные условия для местной экосистемы, состоящей из обычных земных видов, не подвергшихся генетической модификации. Не исключено, что создатели станции рассматривали и романтический аспект. Во всяком случае серебристый свет придавал ландшафту сказочный вид.
— Красиво, — сказала Марта, беря Ивора под руку.
В Долине всем видам улиц предпочитали бульвары, аллеи и широкие набережные. Особый климат региона позволял высаживать многие виды деревьев: от жакаранды, пальм и цитрусовых до гигантских сосен, пихт и кипарисов. Но жилую зону чаще засаживали декоративными ярко цветущими растениями вроде сирени, каштанов, сакуры.
Внезапно Марта дернула спутника в сторону под тень нависающего над тротуаром дерева. Ивор сперва решил, что её внезапно охватил порыв страсти, как бывало, когда они оставались наедине. Он раскрыл было объятия, но Марта мягко отстранила его руку.
— Не так быстро, моряк, — сказала она. — Лучше обрати внимание на ту дальнюю скамейку.
Ивор перевел взгляд и всмотрелся в лунный сумрак. Серебристый свет скрадывал цвета, но лица без труда распознавались даже с полусотни шагов. На скамейке сидел бывший оператор мостика «Нибелунга» Бласко, что ушел с повышением на «Зефир». А перед боцманом, активно жестикулируя руками стоял незнакомый Ивору человек.
— Это вербовщик, — пояснила Марта. — Я узнала его по описанию.
Ориентировку на вербовщика составил Ларкин, опросив дюжину специалистов эскадры, которых неизвестные люди пытались перевербовать. Когда началась история с Маскарилем, а затем выборы, данная проблема отошла на второй план. Но, как оказалось, враге не дремал и понемногу продолжил свое подлое дело.
К счастью Ивор с Мартой отправились в ресторан в гражданской одежде. При лунном освещении да еще в тени дерева было трудно узнать в гуляющей ночью парочке командора и его спутницу. Во всяком случае, если не сталкиваться лицом к лицу. А они постарались оставаться в тени.
Ивор достал комм и попытался связаться с начальником контрразведки, но не преуспел. Местный узел связи еще не привык к гостям с королевского флота, поэтому Ивора поставили на ожидание.
Встреча с вербовщиком закончилась тем, что Бласко вскочил и отправился в центр города, то есть в их с Мартой сторону. Им пришлось поиграть в обнимашки, пока боцман не прошел мимо. Вербовщик же напротив уселся на скамейку и, раскинув руки, откинулся на спинку. Некоторое время он наблюдал за фальшивой луной, кронами деревьев, а потом прогулочным шагом направился по боковой аллее, ведущей к пруду.
— Нужно за ним проследить, — прошептал Ивор.
— Командор Очевидность, — улыбнулась Марта.
Она с удовольствием приняла игру.

Там где аллея упиралась в небольшой пруд стоял стеклянный павильон. Часть его отвели под бильярдные столы, настольный теннис, игровые автоматы; другую часть занимало уличное кафе. Яркое освещение павильона позволяло видеть всё, что происходит внутри. Вербовщик подошел к столику и уселся напротив ещё одного человека.
— Да, он времени зря не теряет, — проворчал Ивор. — Успевает провести кучу встреч за один вечер. Жаль мы не можем зайти внутрь, нас там могут узнать.
— Зато мы можем подойти ближе, — сказала Марта. — При таком сильном свете нас невозможно будет увидеть изнутри.
Так они и сделали. Изображая из себя пару (впрочем они и были парой) Ивор с Мартой прошли к пруду и, найдя там подходящую тень, стали разглядывать посетителей с другого ракурса.
— Пожалуй я их сфоткаю, — сказала Марта и достала комм. — Отдадим снимки Ларкину. Пусть пробьет по базам данных.
* * *
У Ларкина ушло несколько дней на выяснение всех обстоятельств. После чего он заявился прямо на рейдер и потребовал максимальной секретности. Ивор пригласил его вместе с Мартой в защищенную от прослушки капитанскую каюту.
— Следов вербовщика мы нигде не нашли, — сообщил глава флотской разведки. — Но наши парни опознали объект категорически. А вот его собеседник в базах данных имеется. Это лейтенант Чхан с ильсонского корвета «Вонджон».
— А ведь и правда! — воскликнула Марта. — Я видела его во время визита делегации союзников на «Нибелунг». Кажется, это были переговоры по организации взаимодействия. Но в парке он был в гражданском и я его не узнала.
— Вроде бы наш предполагаемый оппонент не вербует офицеров, — задумчиво произнес Ивор.
— Ну же, командор, не тормозите, — усмехнулась Марта. — Никто не вербует ильсонского офицера. Это он вербует наших моряков.
— Вот черт! — воскликнул Ивор и посмотрел на Ларкина. — Вы согласны с баронессой?
— Да, сэр. Мы тихонько залезли в базы данных пограничной службы Крайтона. И обнаружили нескольких пропавших специалистов в ильсонской форме. Их не выпускают на станцию, но дают увольнительные на Крайтон.
— Наверняка уже тогда во время визита он вынюхивал, кого бы из нижних чинов переманить, — произнесла Марта. — То-то он мне показался слишком старым для лейтенанта. Небось служит в отделе комплектования. Там особо не выслужишься.
— Будем поднимать шум? — спросил Ларкин. — Или отдадим дело нашим дипломатам.
— Ни то, ни другое, — улыбнулся Ивор. — Но теперь я знаю, как нажать на союзников.
* * *
Сроки поджимали, поэтому Ивор назначил совещание на следующий день. Ему требовалось получить одобрение союзников на проведение операции в Гамильтоне. В качестве политической поддержки он пригласил Маскариля.
Проекция высветила фрагмент Большого Гамильтона, примыкающий к Минлейскому проходу. Одна из звездочек была выделена красным цветом.
— По данным разведки несколько кораблей генерала Марбаса должны заявиться в систему Мизес, — начал Ивор. — Она более известна, как Сад Теней, по названию обитаемой станции, что вращается вокруг планеты Такер. Это один из так называемых Мертвых миров, где провалилось терраформирование и люди обитают в искусственной среде. Цель повстанцев — карательная экспедиция против банды дезертиров капитана Джека Мерсера по прозвищу Вайпер. Ранее он ушел от Марбаса, прихватив два боевых корабля класса эсминец, а также «золотой запас» генерала, представляющий собой огромную груду векселей, награбленных в захваченных мирах.
Ивор сделал паузу, а Демарсен для наглядности вывел на вспомогательный экран портрет Вайпера. В общем-то в его внешности не было ничего необычного. Никакой особой свирепости, шрамов, повязки на глазу, попугая на плече. Обычный шкипер, вроде тех, что гоняют грузовые суда на дальние расстояния. Немного диковатый, но в пределах нормы.
— Поскольку время предполагаемого визита противника нам известно с точностью до нескольких дней, а система Мизес находится не так далеко от Минлейского прохода, у эскадры появилась возможность провести короткий рейд с прогнозируемым результатом. Сделав всё быстро мы не ослабим надолго защиту Крайтона и группы Калаян, зато сможем одновременно нанести урон повстанцам и заявить пиратскому элементу о нашем присутствии в регионе.
— Никто не может заранее спрогнозировать результат, — сказал лейтенант-коммандер Брендон Вонг. — При всем уважении, сэр.
— Разумеется. Говоря о прогнозировании, я не имею в виду полную гарантию. Военным обычно приходится опираться на неполные данные. И талант военачальника как раз и заключается в том, чтобы восполнить пробелы в воображении.
— Боюсь, наши правительства не разделяют ваши… воображения, — сказал Вонг.
Это прозвучало не слишком вежливо, но Ивор проигнорировал грубость. Он ждал подходящего момента для ответного выпада.
— Наша позиция не изменилась, — поддержал ильсонца коммандер Ли, представляющий Гуншу. — Мы бы не хотели, чтобы союзный флот участвовал в действиях за пределами группы Калаян.
Ивор в очередной раз отметил странную парадоксальность союзников. Они каким-то образом совмещали показную брутальность, грубость и абсолютное нежелание воевать. Они отнюдь не были трусливыми (он мог убедиться в этом), скорее ленивыми, не желающими оторвать зад от кресла, подумать, как одолеть врага. И опять же, их лень парадоксальным образом не мешала сутками напролет проводить учения, инспекции, не спать ночами, контролируя подчиненных.
— Сейчас мы находимся в состоянии равновесия с повстанцами, но такое положение не продлится долго, — сказал Ивор. — Рано или поздно, кто-то, Марбас или мы, накопит достаточно сил для масштабного вторжения. Всё, что мы сейчас можем, это вести пограничные сражения в серой зоне. Удачная пограничная стычка позволит нам оттянуть неизбежное обострение, выиграть время. Сейчас у Марбаса больше сил, чем у королевства, но большие проблемы с людьми. У нас желающих сражаться достаточно, а основная проблема в оружии. Наши верфи, однако, уже строят более совершенные корабли, чем строил кто-либо в истории. Лет через десять мы можем сравняться с противником в военном потенциале. Но это произойдет только в том случае, если повстанцы не расширят зону своего влияния и вместе с ней базу войны. А они способны расширить. Доктрина Марбаса лишь одна из их стратегий привлечения миров на свою сторону. Поэтому не стоит пренебрегать редкой возможностью надрать противнику зад.
Ивор выдохнул, сказав все что хотел.
— Тем не менее у нас с коллегой четкие инструкции на сей счет, — возразил Ли. — Никаких операций за пределами группы Калаяна. Если мы уведем отсюда ударную мощь, то ослабим силы на Крайтоне. А что если в это время Марбас ударит по одной из наших домашних систем?
— Вот поэтому я выбрал наиболее верный и короткий рейд в серую зону, — терпеливо пояснил Ивор. — У нас есть уникальная возможность подловить повстанцев и дезертиров на взаимной стычке и намазать на хлеб. Полагаю, генерал отправит туда не больше четырех кораблей против двух. Так что нам потребуется столько же. Наш план прост, как печеный картофель. Мы просто подождем, когда они сцепятся, а потом добьем выживших.
— У меня создается впечатление, что вы не пообедали сегодня, командор, — заметил Маскариль. — Две кулинарные метафоры подряд…
Ивор подумал. что последнее время его и правда тянет на глупые сравнения. Возможно он подспудно пытался встать вровень со старыми хорошо образованными аристократами, сыплющими метафорами и цитатами налево и направо. Но с чего бы у него возникло такое желание?
Шутка Маскариля отнюдь не разрядила обстановку. Оба представителя союзных флотов выглядели недовольными. Особенно Вонг.
— Мы предоставили почти все наши легкие единицы для патрулирования, поскольку исходили из согласованной диспозиции, по которой в системе Ирис имеется ударный кулак, готовый прийти на выручку. И вот вы собираетесь увести этот кулак на постороннюю операцию.
— Обороной войну не выиграть, — сказал Ивор.
— Мы не собираемся выигрывать войну, командор, — заметил Ли. — Наша задача защищать родные миры.
— И предоставить противнику возможность наращивать силы? Что будет когда у Марбаса под властью окажется не десятки, а сотни миров с развитой промышленностью, наукой, с квалифицированным населением? Что будет, когда он выйдет к окраинам сектора и мы потеряем связь с остальной Галактикой?
— Тогда он столкнется с мощнейшими флотами Земли, — возразил Вонг. — И они пройдутся по повстанцам паровым катком. И я вижу нашу задачу как раз в том, чтобы продержаться до этого момента.
Ивор вздохнул. Король поставил боевому командованию задачу защищать планеты клиентов, а каким образом защищать, относилось к исключительной компетенции Ивора. К тому же согласно доктрине, он обязан был позаботиться и о мирах в Гамильтоне, от которых зависела экономика королевства. Такие развитые планеты, как Джером, Джефферсон и Анаконда, каждая в отдельности приносила королевству больший доход, чем Ильсон и Гуншу вместе взятые.
В который раз он высказал эти соображения союзникам.
— Почему бы в таком случае флотам Джерома, Джефферсона и Анаконды не заняться этим рейдом? — резонно возразил Вонг. — Три свободных и развитых мира вполне способны выставить эскадру.
— Потому что они боятся за собственные системы, — ответил Ивор. — Потому, что генерал может наведаться к ним в любой момент. И у них нет защиты королевского флота. А мы здесь сидим на жопе, не реагируя на явную возможность нанести удар. Наконец, потому, что они не успевают. Эта информация есть только у нас и она держится в тайне. Успех миссии во многом зависит от секретности.
Собрание затихло, так и не придя к общему мнению. Ивор ждал этого момента, как опытный рыбак, позволяющий рыбе изнурить себя бесплодными попытками освобождения.
— Что ж, мне придется обойтись без согласия союзников, — сказал он, сделав печальное лицо. — И действовать на свой страх и риск.
— Это нарушение договоренности и неуважение к партнерам, — сразу же отреагировал Вонг.
Ивор широко улыбнулся, так как наконец получил ожидаемый повод для контратаки.
— Что ж, давайте поговорим об уважении, — мягко сказал он. — Является ли уважением и следованием союзническому долгу тайное нанесение ущерба Королевскому флоту?
— О чем вы? — не понял Ли. — Это серьезные обвинения.
— Спросите у коммандера Вонга, как его офицеры, явно при содействии командования, тайно переманивают наших специалистов. Тем самым флот Ильсона не только подрывает доверие к себе, как к союзнику, но прямо разрушает сложившееся взаимодействие. Дошло до того, что наш фрегат едва не ушел в патруль без старшего оператора РЭБ! Что увидел бы на мониторах новичок, посети наше пространство вражеская эскадра в его дежурство?
— Мы сманили? — Вонг вскочил с кресла.
— Да. У меня есть сведения, что наш оператор теперь служит офицером на одном из ваших корветов. И не только он. Если этого мало наша контрразведка сняла показания с мастера Бласко, которому через посредника предлагал смену службы ваш лейтенант Чхан.
Возникла зловещая пауза и казалось что между союзниками пробегает электрический ток.
— Я ничего не знал, о том, что вербовка проходит тайно, — сказал Вонг. — Мы расширяем наши флоты и предоставляем вашим матросам перспективы карьерного роста. Поднятие нашего уровня идет на общее благо.
— Почему бы вам, черт возьми, не вербовать людей на Крайтоне? — вспылил Ивор. — Здесь полно специалистов. Мы сами вербуем местных матросов.
— Потому что вы вербуете гражданского специалиста и потом год-два доводите его до военного стандарта в команде, где он перенимает опыт людей, прошедших боевые операции и экстремальные ситуации. А у нас нет людей с боевым опытом, не у кого его перенимать.
— А где ваши люди получат опыт, если вы предпочитаете сидеть в обороне? — ударил аргументом Ивор.
Спор вышел коротким и жарким. Ивор разыграл козыри правильно и получил разрешение совершить один-единственный рейд в Гамильтон. В качестве примирения он даже предложил взять на борт несколько стажеров союзников, чтобы передать им чертов боевой опыт.
* * *
— А вы поднаторели в интригах, мой друг, — сказал Маскариль.
После совещания он предложил Ивору прогуляться по галерее главного тороида станции.
— Мне очень нужен этот рейд, милорд, — ответил Ивор. — Я задыхаюсь торча на парковке. А тут еще эти споры. Когда-то союзники сами настаивали на моем командовании, а теперь, вероятно, жалеют об этом.
— Но вы неплохо управились. С переманиваем персонала дело действительно настолько серьезно? Я должен знать, как представитель короля.
— Да нет, — подумав сказал Ивор и махнул рукой. — Черт с ними, пусть сманивают. Мы-то боялись, что это работа вражеской агентуры. А так… во всяком случае наши секреты не уплыли к Марбасу, а люди живы-здоровы.
— Вот и отлично! — обрадовался Маскариль. — Но впредь будьте осторожны.
— Осторожен?
— Я получил несколько новостей, мой друг, — сказал Маскариль. — Поэтому и предложил прогуляться. Как вы может быть знаете, у меня имеются свои источники во дворце и они не забывают предупредить старого приятеля о грядущих событиях.
— Вашим источником, герцог, является сам король, насколько я помню, — проворчал Ивор. — Судя по вашему не слишком веселому виду, новости не очень.
— Как посмотреть. Мой вид скорее вызван последствиями, которые придется разгребать мне, а не самой новостью. Король отправляет в наш регион дополнительную эскадру для активных действий. Чтобы не бузили союзники из-за того, что вы отвлекаетесь от защиты их домашних систем на погоню за пиратами. Как я понял, к нам перебрасывают группу из трех новеньких крейсеров. Возможно к ним добавят несколько бортов, которые выведут из резерва, но старые проекты будут добираться медленным ходом или проходить модернизацию. Всё это собираются назвать пятой эскадрой, а старшим капитаном назначили Грегори. Вы должны его помнить.
— Разумеется. Он служил на «Сигрид», а потом возглавлял арьергард после сражения у Хильди, пока мы на Барти думали, что делать дальше?
— Верно. Новые крейсера предполагали передать в качестве флагманов графине Демир, барону Вальху и шевалье Тавиани, но… приходится ограбить Петра, чтобы заплатить Павлу. Кроме того Черная эскадра тоже получит задание на нашем театре действий. Сейчас, как я понимаю, парни Янсена модернизируют старые корабли Маджаливы.
И всё это планируется объединить во Второй флот.
— Давно пора, — воодушевился Ивор.
— Еще одна новость состоит в том, что сюда направляется инспекция Адмиралтейства во главе с адмиралом Варгасом. Вы, мой друг, можете оказаться под ударом. Жалобы союзников просто так не пройдут.
— Если я вернусь с победой, это не будет иметь значения.
— Верно. И думаю, вам стоит вернуться до прилета комиссии, чтобы вернуть себе контроль над командованием. А потом… вас наверняка назначат командующим Вторым флотом, по крайней мере король склоняется к такому решению. Вот увидите, мой друг, скоро вы станете адмиралом, а затем и графом.
— Графом?
— Король с некоторых пор награждает таким титулом всех, кто дослужился до адмирала или генерала. Так что готовьте место на гербе для графской короны.
Ивор вздохнул, вспомнив Стивена Харриса, под чьим руководством он служил до войны в ОКП эсминца «Сигрид». Харрис стал адмиралом и погиб в битве при Хильди, так и не получив ни титула, ни признания.
— Как говорят у нас в Соппеле: не считай цыплят, пока они не вылупились.
— У вас разводят цыплят прямо в городе? — удивился Маскариль.
— Это поговорка.
— Я пошутил, друг мой, пошутил.



Глава 30
Засада

Это был один из мертвых миров. Так называли планеты, где терраформирование по тем или иным причинам закончилось неудачей. Тогда толпы не слишком умного или не слишком обеспеченного народа бросились осваивать только что исследованную звездную группу Гамильтон с сотнями планет потенциально пригодными для терраформирования.
Однако между «потенциально» и «пригодными» часто располагалась пропасть, заполнить которую могли лишь профессионалы, обладающие недешевыми технологиями. Тем не менее многие проекты решили обойтись более дешевыми комплексами терраформирования. В то время в моде были «доступные наборы технологий», вроде культур микроорганизмов, нанороботов и прочих «универсальных патентованных средств», способных быстро превратить любую подходящую планету в рай. Высыпи в воду пакетик патентованных генетически оптимизированных микроорганизмов и моря чудесным образом очистятся от солей тяжелых металлов и других примесей. Так это звучало в рекламе. На деле всё оказывалось куда сложнее.
Особенно стремились сэкономить религиозные и политические группы, не обладающие большими средствами или не желающие терять время на методичный подход к трансформации мира. Для многих это закончилось плачевно. Миры вроде бы приведенные к нормальным для человека условиям оказывались нестабильны. Состав атмосферы, погода и климат менялись настолько быстро, что уже в течение одного поколения изменения приводили к более суровым условиям жизни, а в некоторых случаях к полной невозможности её поддерживать.
Возникли суровые миры со слишком низкой температурой или давлением, свирепыми ветрами, с атмосферой бедной кислородом или имеющей в составе вредные соединения. Религиозные общины воспринимали это как испытание и старались приспособиться, но более прагматичные сообщества бежали в соседние развитые миры — на Джефферсон, Анаконду или Джером.
Среди неудачливых миров нашлись и такие, где терраформирование закончилось полной катастрофой, где жить на поверхности планеты стало попросту невозможно. Их прозвали мертвым мирами. Иногда изменения происходили столь стремительно или незаметно, что колония просто не успевала сбежать. Люди погибали целыми поселениями.
А спасать их прибывали исследовательские корабли всё той же компании Лу Бань Инжиниринг, от услуг которой из-за дороговизны сообщества ранее отказывались. Впрочем гуншуйцы занимались эвакуацией не из гуманизма. Они преследовали тем самым две цели. Изучение проблем помогало удосконалить собственные технологии, избежать похожих ошибок, а записи с рассказами и съемками всех ужасов неудачного терраформирования служили хорошим средством привлечь клиентов и выбить из них побольше денег.

Планету Такер в системе Мизес осваивали либертарианцы, анархисты и индивидуалисты различных направлений. Они хотели создать полностью свободный от власти мир. Территории Такера заранее поделили между колониями, а собранных общих средств вполне хватало на терраформирование. И все шло хорошо. Но внезапно проснувшаяся тектоническая активность наполнила атмосферу таким количеством пепла и сернокислотных соединений, что очистить это имеющимися средствами колонисты не могли. Приборы, оборудование жизнеобеспечения быстро вышли из строя, а к счастью пока еще небольшое население эвакуировалось на орбиту.
И тогда, не желая сдаваться, они создали станцию из временных орбитальных модулей и грузовых кораблей, на которых когда-то прибыли в систему. Так как строительство станции не планировалось, не рассчитывалось и осуществлялось впопыхах, Сад Теней представлял собой хаотичное нагромождение конструкций. Но они выжили и нашли свою нишу, основав крупнейший в секторе черный рынок.
* * *
— Что у либертариев по военным кораблям? — спросил Ивор, незадолго до выхода их гиперпространства.
— Предположительно есть не больше дюжины корветов и вооруженных транспортов, — ответил начальник разведки Марвин. — Но они принадлежат частным лицам и не сведены во что-то вроде флота.
— Каждый сам за себя?
— Не совсем, — возразил Марвин. — При общей угрозе они способны выступить вместе.
— Ерунда, — отмахнулся Баннистер. — Без командной и организационной структуры это будет просто толпа кораблей.
— Не стоит недооценивать противника.
— К счастью, они нам не противники. Их локация известна? — спросил Ивор.
— С этим сложнее. Возможно спрятаны в самых разных местах системы, возможно замаскированы под жилые модули.
— Ясно. ОКП! На всякий случай следите за станцией, вдруг от неё что-нибудь отделится.
— Да, сэр.
Не то чтобы Ивор планировал устраивать сражение с местными силами, но всегда лучше держать порох сухим.
— До выхода из гипера пять минут, — сообщил Рубольд.
* * *
Основная сложность операции заключалась в том, что времени оставалось мало. Вернее они вполне успевали прыгнуть к Мизесу на двух тысячах, однако, тогда им пришлось бы и дрейфовать на этой скорости, чтобы не выдать себя. Для сражения высокая скорость была неудобна, она сокращала сектор стрельбы и увеличивала время маневра. К тому же дезертиры, как и каратели Марбаса, могли появиться не сразу. И эскадра тогда оказалась бы в неудобном положении.
Идеальным Ивор считал подход на пятистах километрах в секунду. Но задержка с отправлением из-за проблем с союзниками сделала невозможным такой прыжок. Или им бы пришлось делать коррекцию в одной из соседних систем, что неизбежно привело бы к раскрытию замысла.
Выход нашла Марта. Она предложила воспользоваться одним из скрытых объектов для коррекции и торможения, чтобы появиться в системе Мизес в нужное время на нужной скорости. Дело в том, что Тимея уже исследовала ту часть Большого Гамильтона, где располагался Сад Теней. А «Птолемей» как раз проходил профилактику у станции Джон Говард. Так что Ивор без труда уговорил Тимею и её напарницу стать лоцманами на время операции. Учитывая, что Ивор с Мартой имели допуск к секретам королевства, все вместе они смогли провести тайными тропами три корабля.
Теперь оставалось лишь медленно дрейфовать в ожидании когда пожалуют дезертиры и каратели.
* * *
— Принимаем сигнал транспондера грузового судна «Марк Твен», — сообщил оператор секции связи. — Приписка к Тронше.
— Фиксируем одиночный джет, — добавили из ОКП. — Судя по сигнатуре это «Фрейдис». Торможение на шести метрах в секунду в квадрате. Скорость входа восемьсот километров в секунду. До выхода в ноль им потребуется… тридцать семь часов.
«Фрейдис» шел на одном двигателе с отключенным форсажным модулем и некоторыми другими изменениями сигнатуры, выдавая себя за коммерческое судно. Это было еще одной хитрой деталью их плана.

Появление королевского флота с неизвестного вектора заставило бы обитателей Сада Теней задуматься о столь интересном феномене. А у них, как и у всяких противников государства, имелся пунктик на счет всевозможных заговоров и тайных операций. Даже не разгадав загадку, они бы обязательно распространили деликатную информацию по сетям.
Ивор желал избежать огласки. И придумал выход.
На крейсере проекта «Валькирия» стояли форсированные коммерческие двигатели. Они обладали большей мощностью, чем стандартные флотские. Нюанс заключался в том, что первый в серии образец не был известен никому за пределами королевства, а его сигнатура не была засвечена. Даже Марбас вряд ли знал подробности проекта, а уж Сад Теней и вовсе не распознает маскировку.
Снабженный фальшивым транспондером крейсер примут за обычного торговца. Он подойдет к станции, захватит систему слежения за пространством, расчистив поле битвы для основной группы.

Негативная сторона плана заключалась в том, что им пришлось привлечь к операции Пирсона. Согласно устава ему следовало замещать Ивора на командовании эскадрой. Но только «Фрейдис» Пирсона имел нужные двигатели, чтобы выдать себя за гражданский борт.
Поскольку и Вальтера на этот раз Ивор взял с собой, замещать командора на станции пришлось Типелису. А это вызвало недовольство среди союзников. Не то, чтобы они не доверяли йерскому барону, но все же считали его чужаком, а поэтому решили, что Ивор пренебрегает обязанностями.
Однако, снявши голову по волосам не плачут. Ивор и без того вошел в клинч с союзниками и лишний пункт в их противостоянии уже не мог ухудшить ситуацию.
* * *
«Фрейдис» тормозил больше суток и уже вплотную приблизился к станции, а другие участники действа так и не проявили себя.
— Каратели наверняка уже здесь, — предположила Марта. — Дрейфуют как и мы в ожидании добычи.
На проекции бледным розовым цветом были обозначены возможные вектора входа кораблей Марбаса. У повстанцев оставалось не так много времени для сложных маневров, а значит они прибудут по кратчайшему пути, который легко предвидеть. Три-четыре системы могли послужить транзитом и проекция отражала все возможные варианты.
Королевский флот при любом из них оказывался в лучшем положении.

«Фрейдис» лег в дрейф. Он в приготовился нейтрализовать узел контроля над пространством, но раньше времени делать это не следовало. Обитатели Сада теней постараются отбить узел или задействуют резервную систему. Пирсон ждал команды. Выдавая себя за шкипера, он торговался с разными модулями о цене стыковки и обслуживания. Это позволяло ему находиться на безопасной дистанции, с которой никто даже случайно не увидит люки ракетных шахт и другие военные штуковины.

— Фиксируем джеты. Всего в двадцати тысячах километрах от станции. Судя по сигнатуре один эсминец, предположительно трофейный, захваченный у флота Гебо в начале войны. Второй крейсер класса «Омега» квиринальской постройки.
— Старье.
— Вроде бы разведка докладывала о двух эсминцах Вайпера, — подумал вслух Билл Фармер.
— Возможно к ним присоединился кто-то ещё, — Ивор пожал плечами. — Что там с параметрами?
— Начальная скорость около десяти километров в секунду, торможение на одном же. Они выйдут в ноль через семнадцать минут. Но им придется дрейфовать некоторое время, чтобы достигнуть станции.
— Откуда они появились на такой скорости? — удивился Ивор.
— Вектор входа… ну, сэр, там ничего нет. По крайней мере на доступной дистанции.
— Корабли могли модернизировать, — неуверенно предположил начальник штаба
— Быть может они используют скрытые объекты? — шепнула Марта.
— Вайпер? Вряд ли. Да и скорость… это слишком мало даже для двойных звезд.
— Мне кажется, они просто находились на периферии системы и наблюдали за обстановкой, чтобы ничего не могло сорвать аукцион, — сказал начальник штаба. — А теперь прыгнули оттуда прямо к станции.
— Логично.
Очевидно, что дезертиры проявляли осторожность и прибыли раньше намеченного, чтобы разнюхать обстановку и не дать себе попасть в западню. Никто не доверял контрагентам на черном рынке.
Корабли появились незадолго до аукциона и сразу прыгнули к станции, как бы прикрываясь ей от возможной атаки.
Впрочем, Ивор не собирался воевать с Вайпером.
— Что ж, давайте подождем карателей, — произнес он.

На этот раз ждать не пришлось слишком долго. Едва дезертиры Вайпера вышли в ноль и начали переговоры о стыковке, как появились каратели.
Три корабля начали торможение всего в двадцати миллионах километрах от станции, используя схему переменного отключения двигателей, чтобы очистить радары и сенсоры для наблюдения. Причем дистанция между кораблями была большой.
— Девять джетов, — доложили из ОКП. — Сигнатуры соответствуют крейсерам квиринальской постройки. Скорость тысяча пятьсот километров. Торможение на одном же. Присваиваем коды: Хищник один, два и три.
— Они не успеют затормозить до станции, — произнесла Марта. — Им нужно больше ста миллионов километров пробега.
— Значит, они не собираются тормозить. Во всяком случае не собираются выходить в ноль возле станции.
— И вряд ли они прыгнули сюда из другой системы без разведки. Скорее всего дрейфовали на окраине и прошли через гиперфазу, когда настал удобный момент.
— В этом случае мы вскоре получим сигнатуру активации контура.
Свет от вспышки активного контура мог дойти до наблюдателя через час и больше. И по большому счету это не имело значения.
— Объявите по эскадре боевую тревогу, — распорядился Ивор. — Передайте на «Фрейдис» сигнал о начале операции.
Вновь корабль наполнила рабочая суета. Крейсер Пирсона, как бы уладив вопрос стыковки, начал острожный маневр сближения.
— Люди Марбаса вышли втроем против двух, как мы и предполагали, — заметил Баннистер.
— Значит, тоже не собирались воевать с местными силами обороны, — сказал Ивор.
— И ничего не знают о нас, — добавила Марта. — Даже не выпустили эти защитные дроны.
Она умела выделять важное.

Обе группы шли по направлению к планете Такер, вокруг которой вращалась станция Сад Теней. Между их векторами было около ста десяти градусов. Тройка кораблей Райдо шла под большим углом к эклиптике, а повстанцы почти в главной плоскости системы. Высокая скорость противника не позволяла ему стрелять в сторону кораблей королевского флота. В то время, как низкая скорость и дальняя дистанция «Нибелунга» и его консортов давала возможность открыть огонь в любое время.
Стратегия Марты Монаган полностью оправдалась. Используя скрытые тропки, они оказались в выигрышной позиции, к тому же о их присутствии в системе никто даже не подозревал. Теперь Ивор мог выбирать любую тактику.

Даже если Хищники прыгнут на окраину системы, продолжив торможение там, и некоторое время обе группы не смогут стрелять друг по другу. Даже тогда корабли королевского флота намного раньше успеют погасить скорость или изменить вектор, чтобы открыть огонь. Правда в этом случае они раскроют себя перед дезертирами, которые стрелять как раз смогут и по тем и по другим, а скорее всего просто попытаются удрать из системы или затаиться на баллистической траектории. Именно по этой причине Ивор считал маловероятным такое развитие событий. Хищники сперва должны выполнить задание.
— Торопиться не будем, — сказал он. — Пусть эскадра Марбаса атакует отступников.

— Открытая передача на общих радиочастотах, сэр, — сообщила секция связи. — Исходит от Хищников. Вероятнее всего от Хищника-один.
— Выведете на громкую связь.
Представитель повстанцев говорил медленно, делая драматические паузы. Это позволяло людям на мостике «Нибелунга» да, очевидно, и по всему кораблю, обмениваться комментариями.
«Говорит капитан Финч, командир Шестой турмы, Левого крыла Первого легиона Доминации.»
— Доминации? — удивился Ивор. — Легион? Крыло? Турма? Кажется, мы что-то пропустили. Чем вообще занимается флотская разведка?
— Полагаю Доминация это что-то вроде империи, — сказала Марта. — Ну то есть они намерены доминировать на просторах Галактики. Им давно пора было перестать изображать повстанцев. Особенно после захвата десятков миров. Имперская терминология им больше подходит.
«Я обращаюсь к руководству станции Сад теней с требованием безотлагательно выдать нам дезертиров во главе с презренным капитаном Вайпером, вернуть корабли, ими угнанные, а так же все имущество похищенное у Доминации, ранее известной как повстанческое движение…»
— Он плохо подготовился. У либертарианцев нет единого руководства.
— И они очень не любят когда от них что-то требуют.
«В противном случае мы уничтожим все вооруженные единицы и высадим на станции десант морских пехотинцев. Мы будем проверять модуль за модулем, отсек за отсеком пока не выловим последнего изменника. Сопутствующий ущерб будет на вашей ответственности.»
— Н-да. Бедолаги. Чем они смогут ответить? — Марвин даже вздохнул от сочувствия.
— Меня интересует другое, — произнес Баннистер. — Почему Марбас просто не захватит их, как всех прочих, до кого дотянулся руками?
— Возможно, черный рынок полезен даже диктаторам, — сказал Билл Фармер. — Хотя бы на первое время.

Наверное впервые Ивор и его люди оказались в роли зрителей. Это был не их бой, что позволяло неспешно изучать тактику и модус операнди, не рискуя собственной шкурой.
— Я хочу чтобы наши корабли записали каждый бит информации, поймали каждый фотон и радиосигнал. Разумеется, не раскрывая себя.

Ответа со станции капитан Финч так и не получил. Зато корабли дезертиров неожиданно начали разгон. Лучшим решением было бы разогнаться навстречу карателям и затем прыгнуть им за спину. Но Вайпер по какой-то причине выбрал иное направление.
— Обозначьте их как Балбес-одни и Балбес-два. Каков их вектор?
— С учетом суперпозиции не слишком удобный, фактически они уходят перпендикулярно движению Хищника. Скорее всего намерены прыгнуть к карлику Е992.
— Они не успеют разогнаться.
— Успеют, если будет прыгать каскадом, — сказал Баннистер. — Прыгнув на сто миллионов они гарантировано уйдут из-под удара. А у карлика их возможно поджидает второй эсминец. Который прикроет.
— Или он поджидает здесь же, на окраине системы, — предположила Марта.

Довоенные проекты боевых кораблей требовали гораздо больше времени на подготовку к прыжку. Этим и воспользовались каратели. Ивор заподозрил, что все корабли Марбаса были снабжены тайными маячками, которые активировались по сигналу. Или возможно на борту дезертиров нашелся тайный агент. Так или иначе Хищники открыли огонь не дожидаясь отрыва цели. И огонь этот оказался на редкость точным.
— Ускорение торпед значительно меньше стандартного, а эмиссия плотнее… раза в три, если не больше, — доложил ОКП.
— Толстые торпеды? — удивился Фармер. — Но с какой целью?
— Вспышка! Еще одна. И еще. Серия вспышек из… шести боеголовок. Судя по яркости дистанция ближе к нам чем к Балбесам. О, боги! Корректировка доклада. Дистанции взрывов от ста до пятидесяти километров от Балбеса-Один. Но, сэр! Мощность боеголовок по приблизительным подсчетам около ста мегатонн. Каждая.
— Сто мегатонн? Вот же чёрт.
— Балбес-Один прекратил существование. Фиксируем мощный выброс испарившегося метанола, утечку атмосферы, разлом основных конструкций. Выживших, похоже, нет, только крупные обломки корпуса.
— Такое впечатление, что Финч нарочно выманил их подальше от станции, чтобы наказать на глазах у публики, — предположил Ивор. — И не хотел задеть никого из непричастных.
— Кажется, только что всю нашу концепцию противоракетной обороны спустили в сортир, — сказал Билл Фармер. — Вот что меня волнует сейчас больше всего.
— Вы думаете? ОКП, проанализируйте воздействие поражающих факторов на цель, — запросил Ивор.
— Да, сэр. У нас уже готов первичный анализ. Основной ущерб Балбесу-один причинила не одна какая-то боеголовка, а весь каскад из шести взрывов Фактически первая сдула всю абляционную защиту, и вывела из строя периферийные устройства, вторая прожгла корпус, а остальные уже разрушили его полностью. Люди погибли скорее всего от рентгеновского излучения и потока нейтронов. Каскад взрывов на расстоянии в несколько сот километров и больше не причинил бы серьезного ущерба кораблю с военной защитой. Но гражданское судно…
Военные корабли обладали комплексной защитой из металлов, газов и полимеров эквивалентной примерно пяти сантиметрам свинца и пятидесяти сантиметрам воды. Экраны с абляционным покрытием, губчатые стены корпуса, наполненные газовой смесью и жидкостью, внутренние перегородки и композитные панели. Специально напыление бора, для защиты от жесткого излучения. Всё это предназначалось, чтобы выдержать стандартный ядерный взрыв в нескольких километрах от корабля и даже ближе (чтобы спасти людей за счет разрушения конструкции). Но значительно более мощные устройства могли изменить картину боя. А их применение каскадом усиливало эффект.

— Согласно таблице, при одиночном подрыве угроза для конструкции военного корабля класса крейсер или эсминец — пятьдесят километров; для внешних приборов и сенсоров до тысячи. Для экипажа при повторном подрыве после уничтожения пассивной защиты — сто-двести километров. Гражданское или вспомогательное судно будет уничтожено за несколько сотен километров.
— Ослепить, снести защиту, а потом расстреливать.
Конечно, любой военный корабль имел защищенные сенсоры и антенны, которые выдвигались только в момент использования, а также запасной комплект оборудования. Тем не менее мощная боеголовка наносила серьезный ущерб.
— Эти штуковины глушат корабли, как глубинные бомбы рыбу, — произнес один из операторов мостика.
— С какой вы планеты, мастер Дикенс? — поинтересовался Ивор.
— С Дезерета, сэр.
— Не думал, что у вас есть моря.
— Их и нет, сэр. Сплошная пустыня. Про бомбы я видел в старом кино, сэр.
— Хорошо, мастер Дикенс.
— Сэр! — вызвал узел связи. — Мы принимаем морзянку от Балбеса-два на аварийном канале. Экипаж запросил пощады и готов сдаться на милость победителя. Сообщает, что на борту вышла из строя почти вся электроника. Обещает включить транспондер как только техники переберут электрические цепи.

— Теперь их стратегия медленных передвижений стала более понятна, — сказал начальник штаба. — С такими боеголовками высокая точность будет не очень нужна. Стреляй хоть с места. Они испепелят любого за сто-двести километров, и создадут проблему за тысячу для электроники.
— Причем боеголовкам не нужно тратить время на наведение, — добавила Марта.
— А значит наши противоракеты не успеют их перехватить, — согласился Фармер.
— Зато их собственная ПРО, основанная на развертывании созвездия дронов, справится с задачей лучше. Им потребуется секунда на выстрел.
— Тут может не хватить и секунды. Тем не менее, есть от чего отталкиваться.
— Что ж, генерал времени не терял, — заключил Ивор. — Нам придется полностью пересмотреть тактику.
— И значит мы уже не зря мы отправились сюда, — добавила Марта. — Не вступив в бой уже получили ценную информацию. Теперь будет над чем подумать.
— Как так вышло, что мы не предусмотрели такого поворота событий? — подумал вслух начальник штаба.
— В училище мы много чего моделировали, — сказал Ивор. — Но… решили что слишком расточительно уменьшать количество торпед ради увеличения мощности заряда. Как видите, большие штуковины означают медленный разгон и скорость. А выигрыш… ну я бы не назвал его радикальным, хотя хлопот он нам добавит. Прежде всего…
Ивор не успел договорить.
— Активирован транспондер Балбеса-два.
И почти сразу же.
— Запуск торпед с медленным ускорением! Уход в гиперфазу!
На миг Ивору показалось, что стреляют по его эскадре. Ведь Балбес-два поднял белый флаг. Каким-то образом их вычислили…
Он не успел отдать приказ об активации системы ПРО. И хорошо, иначе их заметили бы по излучению радара.
— Шесть вспышек на дистанции от семидесяти до тысячи километров от Балбеса-два. Корабль получил повреждения. Вероятно на борту и среди обломков остались выжившие.
— Они же сдавались! — воскликнул вахтенный офицер.
— Показательная порка, — произнес начальник разведки Марвин.
— Похоже на то, — согласился с ним Ивор. — Какие будут предложения?
— Думаю, нам следует тихонько уйти домой не обнаруживая себя, — сказал Поль Баннистер. — Подождем, когда они уберутся, и смоемся сами. Нам будет что проанализировать в спокойной обстановке.
— Хищники продолжают торможение.
— Они не уберутся, — сказал Марвин. — Захотят проверить не остался ли кто на станции. Возможно Вайпер и другие главари уговорили драпануть на кораблях не самых умных из подчиненных а сами затихарились.
— В этом лабиринте найти их будет непросто, — добавил Баннистер.
— А у нас «Фрейдис» взял под контроль местную навигацию.
— ОКП, — запросил Ивор. — Когда Хищники выйдут из нашего сектора стрельбы?
— Если не совершат прыжок и сохранят нынешнее ускорение, то… через шесть часов пятнадцать минут.

— Что ж, я вижу только одни выход атаковать?
— Как?
— Как поступают боксеры, когда перестают выдерживать нокаутирующие дальние удары? Они сокращают дистанцию, даже вешаются на плечи соперника. Это то, что нам нужно. Навязав ближний бой мы лишим их возможности применить особо мощные, но не слишком точные боеголовки. И оружие ближнего боя будет иметь решающее значение.
— И раз уж они способны нейтрализовать нашу систему ПРО, мы используем противоракеты, как ударное вооружение на короткой дистанции.
— Очень рискованный трюк, сэр. Нам нужно выйти из гипера буквально среди их построения.
— Мы прыгнем, а затем будем дрейфовать, пока не окажемся в мертвой зоне их термоядерных устройств. И тогда атакуем всем что есть.



Глава 31
Сад теней

Бой был коротким и страшным. Стреляло всё: противоракеты, обычные торпеды снаряженные ядерным фугасом, электромагнитные орудия, автоматические противометеоритные пушки и лазеры. Операторы едва прикасались к клавишам боевых станций, в основном срабатывали заранее заложенные в вычислители алгоритмы. Да люди и не успели бы вмешаться. Светопреставление продолжалось даже не минуты, а секунды. За двадцать-тридцать секунд корабли королевского флота опустошили погреба и осушили без остатка накопители энергии.
Эскадра возникла в рядах противника неожиданно, а после того как иллюминация погасла, только груда обломков продолжала движение по прежнему вектору Хищников. Серия ядерных взрывов настолько стерилизовала пространство, что в эфире не появилось ни единого аварийного маячка.
— Уф! Похоже, всё, — выдохнул Билл Фармер, который кажется задержал дыхание на время боя.
— Отнюдь, — возразил Ивор.
— Полагаете, где-то прячется еще пара крейсеров Марбаса? — спросил Баннистер.
— Нет. Но я согласен с идеей капитана Финча, что часть дезертиров могла укрыться на станции. И я хочу их заполучить. Мы можем найти пленникам различное применение.
Ивор взглянул на экран. Большинство систем корабля маркировались зелеными огоньками.
— Связь, запросите у кораблей информацию о повреждениях и потерях, — распорядился он.
Вскоре поступили отчеты. Обошлось малой кровью. Борта кораблей ошкурило близкими разрывами — своими и чужими, но конструкции выдержали. Большая часть сенсоров была потеряна, но часть уцелела, так как их заранее убрали в ниши. Топливные баки взрывались точно гейзеры на планете вулканов. Большая часть метанола была потеряна. Однако…
— На торможение хватит, благо мы не так быстро летим, — обобщил данные центр борьбы за живучесть.
— Тогда давайте наведаемся в Сад Теней, — произнес Ивор и повернулся к начальнику разведки. — Майор. Мы встанем здесь на ремонт, и я бы хотел, чтобы вы не теряли времени зря, а обзавелись агентурой.

До сих пор разведывательный отдел эскадры главным образом обобщал данные, полученные из различных источников. Его собственная агентура ограничивалась горсткой жителей Крайтона. Станция Сад теней в этом смысле была перспективной для разработки. Как и на любом черном рынке, здесь скапливалась и предлагалась на продажу всевозможная информация.
* * *
Станция выглядела хаотичным нагромождением самых разнообразных модулей, узлов, радиаторных полей и переделанных под жилое пространство транспортных кораблей. Несмотря на это, расположение составных частей очевидно согласовывалось. Вращающиеся сегменты, создающие искусственную силу тяжести выступали одновременно и гиродинами, стабилизирующими всю конструкцию. Части станции уравновешивали друг друга. Без строгого согласования конструкция довольно быстро пошла бы в разнос или начала бы неконтролируемое вращение. Но, похоже, катастрофа с планетой прибавила ума владельцам и они сработали как надо.
Во всем остальном модули держались независимо. Они продавали друг другу и посетителям ресурсы, главным образом энергию, кислород, воду, продукты питания. Небольшие добывающие корабли летали к кометному поясу, но разрабатывали его как дикие старатели древности — без четкого плана или строительства индустриальных объектов. Просто урывали кусок добычи и возвращались, чтобы побыстрее продать.

На запрос о парковке откликнулось два десятка операторов, которые в лучших традициях рекламных зазывал принялись убеждать королевский флот воспользоваться именно их сервисом. Они бессовестно врали, путали собеседника, топили конкурентов. Офицеру связи «Нибелунга», лейтенанту Сальваторе потребовалось около часа, чтобы в бесконечных переговорах и спорах выйти на человека, который в конце концов помог разобраться. За это время «Фрейдис» присоединился к остальным, сменив транспондер на настоящий. Освобожденные работники транспортного контроля так и не поняли, кто и по какой причине их нейтрализовал. С другой стороны, потенциальных злодеев вокруг имелось достаточно. Правда по большей части они летали теперь в виде обломков.
— Мы не будем стыковаться, — сообщил Сальваторе. — Лучше всего оставить корабли дрейфовать, а людей на станцию доставлять шаттлами.
— Тогда за дело!
Марвин и штаб привлекли к поиску людей Марбаса несколько десятков офицеров и столько же смышленых парней из нижних чинов.
— Не давайте запудрить себе мозги, — напутствовал майор. — Эти анархокапиталисты только и думают как вас обобрать. И если к личности они относятся с уважением, этого не отнять, то систему власти ненавидят. А вы как раз представляете власть. Просто так вам не выдадут ни дезертиров, ни агентуру Марбаса. Но могут проговориться в кабаке или в развлекательном комплексе. Так что побольше общайтесь и держите ушки на макушке.
Уговаривать личный состав не пришлось. Кабаки и развлекательные комплексы стали отличным стимулом.

Ивор тоже решил посетить знаменитую станцию. Подлетая к ней на шаттле и обозревая через лобовое стекло нагромождение модулей, он вдруг подумал, насколько вообще уязвимы космические станции и поселения. Ударь капитан по Саду Теней термоядерной боеголовкой, его обитателям даже некуда было бы эвакуироваться. На планете долго не протянуть, а помощь… ну время от времени в систему будут залетать продавцы и покупатели, но увидев кольцо из обломков они скорее всего поспешат в другой место. Участникам черного рынка не свойственна излишняя эмпатия и зря светиться они не любят.
Второй мыслью, следующей из первой, стало осознания уязвимости стратегии генерала Марбаса. Он делал ставку на космос, предоставляя планеты самим себе. Но экосистема планеты способна выдержать даже серьезную ядерную бомбардировку. А вот база, на которой держится жизнь всякой станции слишком хрупка. Даже коронная станция в системе Акоста, построенная в астероиде не выдержит серьезного напора. Чего уж говорить о жестянках.
Знает ли генерал о уязвимости своего мира? Пока между ним и разрушением стоит гуманизм и правила ведения войны, что не позволяют атаковать обиталища с гражданским персоналом и семьями. Но что если среди противников Марбаса появится тот, кто отбросит эти условности? Война ожесточает.
Он поделился своими мыслями с Мартой, которая сидела в кресле второго пилота.
— Командор, — сказала она устало. — У меня до сих пор бойня перед глазами стоит. Давайте отвлечемся от убийств хотя бы на один вечер.
— Давай, — согласился Ивор.
— Хорошо, что ты заговорил об этом, — совсем другим голосом сказала Марта. — Я присмотрела нам номер для молодоженов в модуле Хайнлайн на уровне с пониженной гравитацией. Они утверждают, что такая сила тяжести оптимальна для секса и ссылаются на научные исследования.
— Что-то у меня душа не лежит, — ответил Ивор. — Такое ощущение, что нас обязательно запишут на скрытую камеру.
Марта рассмеялась.
— И что с того? Будут шантажировать? Покажут по местным порноканалам? Это только повысит твой авторитет во Вселенной. Покорителю такого прекрасного тела, каким без сомнения является моё, все будут завидовать.
Ивор всё еще не привык к выкрутасам аристократии.
— Если хочешь, мы устроим точно такое же ускорение на корабле.
— Это называется злоупотребление властью. И я на это пойти не могу!
* * *
После часа или двух кувырков в номере с пониженной гравитацией, Ивор, как обычно, уселся за терминал, чтобы изучить местную систему.
В Саду теней имелся сервис на любой вкус. От шикарных борделей, до не менее шикарных комплексов эвтаназии. Но Ивора больше интересовал черный рынок. Он зарегистрировался в сети, как покупатель и стал просматривать предложения.
Деньги тут принимали самые разные, даже в большем разнообразии, чем на Крайтоне. Помимо десятка местных, котировались планетарные валюты, деньги государств Земли, криптовалюты и даже антикварные монеты. Моргановские доллары, австрийские талеры, 20-франковые монеты с Наполеоном, российские царские червонцы, в общем всё, что душе угодно.
Не менее разнообразным было и предложение. От подержанных магнитных катушек до целых космических станций или астероидных баз, расположенных в каких-то отдаленных системах даже за пределами сектора Денеб. А среди услуг имелись странные предложения, в которых угадывались профессиональные убийцы.
Вещи, недвижимость и услуги Ивора интересовали мало (хотя среди них попадались и любопытные), а вот торговля информацией дело другое.
Продавалось всё, что угодно. Компромат на людей, схемы охраны особняков, чертежи боевых кораблей (в том числе, кстати, новейших крейсеров типа Валькирия королевства Райдо). Контрразведка могла хоть наизнанку вывернуться, но даже намека не получить на источник утечки.
Правда цены выставлялись немеряные, а что ты в итоге получишь, неизвестно. Местный посредник не несет ответственности за качество товара, лишь за его передачу. А продавец остается в тени — это краеугольный камень черного рынка. Лишь небольшой демонстрационный фрагмент досье мог дать представление о том, что ты покупаешь.
Кроме предложения имелся и спрос. Можно было заказать все что угодно, выставив своею цену. Заказать убийство (несколько блогов предлагали варианты как сделать заказ завуалированно), похищение, слежку. На любой планете любого сектора. Набрать команду головорезов для охраны или рэкета — только кинь клич.
Ивор было подумал оставить запрос на поиск пиратской базы, но понял, что пираты наверняка отслеживают такие запросы и просто сменят локацию. А то и вовсе впарят ему липу. Нет, в поисках подобного рода лучше полагаться на королевские службы, частные разведывательные конторы Иджиса и его собственную небольшую компанию, унаследованную от адмирала Реймода.

— Сэр вам входящий из модуля Хаберлер, — раздался мелодичный голос. — Соединить?
Скорее всего это был синтезированный программой голос, хотя кто их тут разберет.
— Ты забыла отключить внутреннюю связь? — спросил Ивор Марту.
Она сидела на кровати нагишом и забавлялась, жонглируя теннисными мячиками.
— Не думала, что кто-то на станции захочет переговорить с нами, — изящными движениями она поймала один за другим шесть мячиков по три в каждую ладонь. — С корабля послали бы сигнал на комм.
— Соедините, — разрешил Ивор и опять повернулся к Марте. — Думаю тебе стоит одеть что-нибудь.

Через пять минут в их апартаменты вошел молодой человек. Он выглядел, как бродяга, вроде тех что живут в Соппеле в картонных коробках и питаются едой из бесплатных автоматов.
Первое впечатление оказалось точным.
— Я автостопщик, — сказал парень. — Путешествовал от заправке к заправке на разных грузовиках, посещал планеты. Но попал в Сад теней и вот уже полгода не могу выбраться. Это как черная дыра в социальном смысле. Здесь ничего не сделают лишь из жалости. За все нужно платить.
— И вы обратились ко мне, потому что…
— Вы не местный, — сказал парень. — И довольно известный капитан.
— Командор, — поправила Марта сквозь зубы.
— Вы вышли из низов и можете войти в мое положение.
— Я вышел из низов потому что брался за любую работу и понемногу продвигался к мечте.
— Понимаю. Но тут невозможно прожить, перебиваясь случайным заработком, — пожаловался парень. — Если бы вы смогли одолжить мне некоторую сумму. Или хотя бы доставить в более подходящий мир.
— Что вы можете предложить взамен? — спросил Ивор.
— Что вам нужно?
— Мне нужна информация. Пираты закупают здесь вооружение, запчасти, возможно, берут заказы на уникальные товары. Вы можете влезть в систему?
— Никто не может влезть в систему, — парень вздохнул. — Единственное, что я могу сделать это мониторить спрос и предложение. Сопоставляя даты, объемы и прочее можно делать анализ. Готов поработать какое-то время в обмен на деньги и эвакуацию в один из благополучных миров…
* * *
Марвин был категорически против.
— Мы, разведчики, не любим инициативников, — сказал майор. — Они люди мутные. Могут работать на противника, на пиратов, на себя самих. Готовы наплести вам с три короба, лишь бы заработать. Лучше всего держать агентуру за яйца. Тогда им сложнее вертеться. Или идеологически близких, но тут нам с нашей монархией без вариантов. Разве кто-то мечтает стать бароном. А вот всякого рода авантюристы, которые сами идут на контакт, боги упаси от таких!
— Это ваша работа перепроверять сведения, — напомнил Ивор. — Проверьте его на детекторе лжи.
— Этим пусть Ларкин занимается. Но я вам сразу скажу, что профессиональный разведчик легко обойдет все эти устройства.
— Он не похож на профессионального разведчика
Марвин вздохнул.
— Профессиональные разведчики не похожи на профессиональных разведчиков.
— Ладно, проверяйте парня с Ларкиным, как хотите, но чтобы предоставили факты до нашего отлета, иначе я завербую его.
* * *
Обратный путь к Крайтону не занял много времени. После ремонта и полной заправки (что обошлось вдвое дороже обычного) они могли прыгнуть на максимальном разгоне.
В системе Ирис их ждали плохие новости.
Исполняющий обязанности командующего Валдис Типелис не стал дожидаться, пока эскадра причалит к станции, и организовал защищенную линию за час до стыковки.
— У вас все хорошо, командор? — спросил он после приветствия.
— Да, капитан. Нам удалось надрать задницу Марбасу. А что у вас?
— У нас возникли проблемы. Пока вы охотились за дезертирами, эскадра противника вошла в Салемский проход и перебила наши пикеты. В трех системах.
— Проклятье! Каковы наши потери?
— Два корвета и фрегат.
— Который фрегат?
— «Азавак» лейтенант-коммандора Мортона.
Ивор вздохнул. Ещё один боевой товарищ. Энтони Мортон был юнкером на «Нибелунге» во время операции по освобождению принцессы Грай на исходе первой войны.
— Что предпринял противник дальше?
— Он не стал углубляться в Калаян. Просто подловил наши патрули на запуске торпед, а потом вынес их. И ушел обратно.
— Каковы ваши действия?
Мы разумеется пошли на перехват. Но в назначенных системах никого не оказалось. Так что я отозвал патрули из остальных систем Салемского прохода и намеревался поступить так же с Минлейским.
— Хорошо. Мы обсудим этот вопрос.
— Союзники недовольны, сэр, — счел нужным добавить Типелис. — Они предлагают распустить группировку в системе Ирис и сосредоточиться на защите домашних миров.
— Вот как?
— Они ушли бы сразу, но потеря нашего фрегата сделал бы такой шаг слишком…
— Трусливым. Я понимаю.
— Да, сэр. Так что они решили дождаться вашего прибытия.
— Хорошо. Созывайте заседание штаба. Я буду в зале для брифингов сразу после стыковки. Конец связи.
Ивор отключил связь. И подумал, что с этой тактикой Марбаса нужно что-то делать. Иначе повстанцы будут откусывать кусок за куском, как гиены.
* * *
Оба представителя союзных флотов старались не смотреть ему в глаза. Очевидно решение об отзыве сил их власти уже приняли и офицеры ничего не могли предпринять.
— Усиление пикетов ничего не даст, — выступил Брендон Вонг с обоснованием не слишком героического решения. — Где вынесли один корвет, там вынесут и два.
— Вы не замеряли фон? — спросил Ивор, чтобы немного сбить общую депрессию. — Не применялось ли во время атаки термоядерное оружие повышенной мощности?
— При всем уважении, сэр, это не имеет значения, — ответил коммандер Ли.
— Данные можно посмотреть в тактическом журнале, сэр, — добавил Типелис. — Но на тип оружия мы остаточные следы не исследовали. Да, там вообще мало что осталось.
— Они могли бы сбросить буй с информацией, — предположил Ивор. — Ведь мы все равно пришли бы туда рано или поздно.
— Или не успели или не подумали.
— Или буй пострадал вместе с кораблями, — гнул своё Ивор. — От мегатонной боеголовки он не защищен. Надо обязать всех наших патрульных отстреливать буй сразу же после получения первых данных о противнике. Или можно поставить по маршруту патруля постоянные станции и сбрасывать информацию лазером.
— Может быть поясните в чем дело? — не выдержал Ли.
— Во время нашей операции противник применил оружие мегатонного класса. Не против нас, против своих инсургентов. Но в любом случае это серьезно повлияет на тактику, особенно в сочетании с медленной скоростью перехода.
Ему удалось заставить участников собрания переключиться на конкретную проблему. И тогда он предложил решение.
— Я бы попросил союзников не спешить с отзывом своих сил. Иначе мы подумаем, чтобы самим вернуться в домашнюю систему. Я предлагаю вот что. Мы изменим протокол патрулирования. Пусть теперь патрули не отправляют почтовую торпеду, а прыгают сами. Как я понял, противник ждал запуска торпеды, чтобы определить положение нашего корабля и атаковать его. Так вот, мы лишим его этой возможности.
— Но тогда противник сможет преследовать патруль с опережением скорости и перехватывать его.
— Чтобы влететь в систему Ирис, где его ждут основные силы? Да еще на скорости, при которой он не сможет совершить быструю коррекцию? Это вряд ли.

Ему удалось убедить союзников отложить отзыв кораблей, но авторитет боевого командования пострадал. Почтовая станция Крайтона едва успевала рассылать капсулы и получать ответы. Представители союзных флотов согласовывали решения с начальством, Ивор отправлял предостережения и отчеты в Адмиралтейство, вновь настаивая на том, чтобы перенести войну в пространство противника, или хотя бы повысить активность в серой зоне.
Союзники же по-прежнему считали, что лучше сосредоточиться на обороне домашних систем.
— Ваш рейд к Саду Теней только ослабил защиту, — говорили они ему. — У нас недостаточно сил, чтобы делать и то и другое.
Сил и правда не доставало. Королевство пообещало прислать боевые станции, чтобы развернуть в ключевых системах. Но Ивор уже понимал, что с применением мощных термоядерный боеголовок этих станций хватит на единственный залп. Требовались иные решения. Например распределение пусковых, радаров и обитаемых модулей на большие расстояния, чтобы даже термоядерный взрыв не мог накрыть все системы разом. Станцию Джон Говард тоже могли уничтожить одной торпедой, а поскольку здесь находился штаб боевого командования, она становилась законной целью. Требовалось подобрать более подходящее место. Лучше всего на каком-нибудь небольшом планетоиде.



Глава 32
Второй флот

Инспекция Адмиралтейства прибыла быстрее обещанных пополнений. Пассажирский лайнер «Гармония» вынырнул из гиперпространства в системе Ирис на небывалой скорости в пять тысяч километров в секунду. Местные службы заранее освободили сектор пространства над главной плоскостью системы. Кармайклу пришлось согласовывать этот вопрос ещё до отлета эскадры Ивора к Саду теней. И только получив подтверждение дипломатов, на Барти одобрили перелет.
— Это рекордный переход сэр, — сказал с восхищением оператор мостика, получив первые данные.
Наверное точно такая же реакция возникла у сотен других наблюдателей. Не только своих, но нейтральных и даже чужих. Тем более, что вектор прибытия был виден любому торговцу. И вектор этот указывал на Барти.
Военные борта шли через тайный объект Хауленд, поэтому ради конспирации их принимали в соседней системе Киви. Но смысл существования пассажирских лайнеров заключался в быстром и беспересадочном перемещении людей. Поэтому по возможности они старались избегать лишних маневров и остановок. И, кажется, инженер Джонсон сделал это возможным. Прибытие «Гармонии» стало открытием прямой линии Барти-Крайтон. Небывалое по прежним временам достижение.
— Они провели в гипере двенадцать недель? — переспросила с недоверием в голосе Марта Монаган.
— Получается, что так, миледи, — ответил вахтенный офицер. — Всё время пока мы охотились на капитана Финча, бедные пассажиры томились в гиперпространстве.
— Надеюсь их не погружают в анабиоз, — сказал кто-то из офицеров.
Про анабиоз на флоте ходили жуткие истории и куда более зловещие мифы. Анабиоз влиял на мозг, причем деградация могла проявить себя через некоторое время после разморозки. И человек неожиданно терял память. А некоторые и вовсе не просыпались. Что до мифов, то рассказывали о кошмарных лунатиках-зомби, просыпающихся на борту такого корабля и бродящих по коридорам с единственным желанием вцепиться зубами в плоть.

Первую передачу, еще с сильными искажениями на орбите Крайтона приняли через несколько часов.

— Говорит Анна Норман, капитан пассажирского лайнера «Гармония», Королевских курьерских линий. Мы рады сообщить об открытие нового маршрута и приветствуем жителей системы Ирис. Надеемся на благополучное торможение и встречу на станции Джон Говард. Анна Норман. Конец сообщения.
Ивор не ожидал услышать это имя. Ломка не любила шататься по космосу. Она даже уволилась с флота, несмотря на огромные карьерные перспективы.
— Сколько им тормозить? — спросил он.
— Сто сорок часов, — ответил оператор.
— И любой камешек может превратить их прилет в катастрофу, — Марта поежилась.
— Ну, мелочь они разгонят джетами, — возразил Ивор. — А для крупных надеюсь припасены лазеры. ОКП, вы регистрируете излучение радара?
— Да, сэр. направление по вектору торможения. Похоже они вынесли радар в на длинной мачте.
— Сэр, мы получили шифровку на флотской волне, — сообщил Сальваторе.
— Перешлите на мой терминал.
Вскоре на экране появилось сообщение: «На борту „Гармонии“ инспектор Адмиралтейства и группа офицеров флота. Прошу обеспечить встречу. Адмирал Варгас».
— Что ж, — произнес Ивор. — У нас есть шесть дней на то, чтобы навести лоск, спрятать трупы и замести под ковер косяки.
* * *
Пассажирский лайнер вблизи выглядел настоящим красавцем. Немногим длиннее крейсера он имел непривычно гладкий корпус, лишенный люков пусковых шахт, орудийных башен, развитого антенного хозяйства и сенсорных кластеров. Только спонсоны противометеоритной защиты выпирали за пределы ровных изгибов его бортов.

Адмирала Варгаса местные подданные королевства встречали, что называется, при полном параде. У трапа, соединяющего станцию с курьерским лайнером, собрались все старшие офицеры боевого командования и весь дипломатический корпус. Хотя Маскариль по статусу превосходил Варгаса, да и миссия адмирала касалась исключительно флота, ему поручили провести анализ отношений с союзниками, а этот вопрос напрямую касался его светлости герцога Эспеланда.
— Провести три месяца в гипере, это же уму непостижимо, — заметил Кармайкл.
— В старые добрые времена корабли из Лондона в Калькутту добирались по полгода и больше, — сказал Маскариль. — Их пассажирам приходилось выдерживать качку, есть солонину и пить тухлую воду; они умирали от лихорадок и обезвоживания, на них нападали пираты, дикари, эскадры противника, а корабли часто тонули и сами по себе от непогоды или от ветхости. Теперь же жалких три месяца нужно лететь в сравнительно щадящих условиях, где из всех неудобств лишь невесомость.

Наконец двери трапа открылись и в осевом коридоре появились первые пассажиры. Все они оказались гражданскими. Коммерсанты, желающие открыть бизнес в бурно развивающемся мире; несколько специалистов Гуншу, что закончили работу на станции Акоста; горстка богатеев, летящих транзитом в Ильсон, чтобы вернуть себе молодость и здоровье.
Затем появились офицеры в флотской униформе. Правда Варгаса среди них не оказалось. Это не слишком удивило встречающих. Ещё во время торможения с корабля сообщили, что инспектор почувствовал себя плохо.
— Адмирал до сих пор в барокамере, милорд, командор, — сообщил Маскарилю с Ивором флаг-лейтенант, приняв подобающий случаю печальный вид. — Ничего опасного, но корабельный доктор считает, что ему не стоит спешить.
— Отлично, — сказал Ивор. — Лейтенант Демарсен проводит вас и поможет устроиться.

Ивора тревожила неопределенность, зато у него появилась возможность спокойно поговорить со шкипером курьерского лайнера, которая перешла на станцию последней.
— Привет, командор! — улыбнулась Ломка выпорхнув из трубы.
Мундир шеф-капитана ей подходил куда лучше, чем прежний лейтенантский, в котором Ивору доводилось видеть девушку раньше.
— Ты больше не называешь меня чуваком? — спросил он.
— Теперь я глава над всеми капитанами компании. Что примерно равно командору. И если бы я позволила себе фамильярность с равным по званию, вы были бы в праве называть меня чиксой или как-нибудь так.
Ломка рассмеялась.
— Шучу, — она приняла серьезный вид. — Я привезла вам адмирала, но он не вполне здоров.
— Что-то с сердцем?
— Мне не положено обсуждать состояние пассажиров.
— Ладно. Тогда возможно ты захочешь обсудить технические детали? Не думал, что когда-нибудь увижу лайнер, способный на такие прыжки.
— О! В свое время, командор, вы не взяли меня на рекордный перелете к Хильди, так что пусть это будет реванш. Что до технических деталей, я с удовольствием расскажу о них, но как на счет хорошего ужина? Последние несколько недель мы питались только консервами.
— Тогда не стоит терять время на перелет в город, — предложил Ивор. — Я знаю отличный ресторанчик прямо на станции.
* * *
Ломка съела два куска пиццы с грибами, пожевала салатик из свежей зелени и только тогда начала рассказ.
— В общем, создав маршрут для переброски флота, Джонсон подумал, что отдавать такие возможности только лишь военным будет неправильным. Он разработал тюремный корабль для обслуживания дальних миров, а потом понял, что с созданием альянса и расширением связей гражданские перевозки потребуют значительно более быстрых перемещений и подумал, почему бы не создать пассажирский лайнер? Королевству ведь нужны нормальные гражданские коммуникации с союзными системами и нейтралами.
Рассказывая, она время от времени делал глоток пива прямо из горлышка.
— Он не хотел, чтобы лайнер тратил время на лишнюю остановку. Это дополнительная инфраструктура и дополнительные десять суток. Кроме того пассажирскому лайнеру лучше прилетать сразу на место без необходимости маскировать вектора со скрытых объектов. Так что наш гениальный инженер проектировал корабль под прямой маршрут. Для этого пришлось сократить число пассажиров и обслуживающего персонала, снабдить корабль другими двигателями и системами спасения, в общем много что переделать.

Ломка рассказывала о создании компании с большой увлеченностью. В условиях медленной экономики начать новый бизнес было непросто. При запредельных ставках кредита заполучить начальный капитал можно было лишь привлечением партнеров. Поэтому на Барти процветали паевые товарищества, обычно объединяющие городских богачей и аристократов. Джонсон заработал достаточно на своих изобретениях, но все же на столь крупный проект не хватало. К тому же он не хотел бросать инженерную работу в Бюро, чтобы полностью отдать себя бизнесом. Поэтому пригласил в партнеры брата и сестру Норман, а также супругов Ди-Солович. Как ни странно Ломка и Тимея стали подругами, хотя именно с их знакомства в отношениях Тимеи и Одрика появилась первая трещинка.
— Пока все упирается в возможности верфей Янсена, — продолжила Ломка. — Они строят корабли для флота, для Prisoners Travel, частные яхты. Вроде бы иностранные заказы появились. Так что мы пока не в приоритете. Но, уверяю, дело наладится.
Мы собираемся развивать сеть маршрутов. Запустить рейсы на Ильсон и на Иджис, а потом выйти на рынок Гамильтона или по крайней мере продать им наши лайнеры и концепции. Идеи Джонсона прекрасно подойдут для Джей-Джей, самой загруженной линии региона.
— Джей-Джей?
— Джером-Джефферсон. Так она звучит на коммерческом сленге. Наши корабли смогут летать гораздо быстрее, а также без промежуточной коррекции, что снимет риск аварии во время транзита.
— Да, неплохая идея.
— В идеале мы хотим объединить линиями все дружественные и нейтральные миры сектора, выйти к Оногоро. Таким образом предотвратить потенциальную изоляцию Барти. Однако, даже наших возможностей не хватит чтобы перепрыгнуть Гамильтонскую пустошь по диагонали к Верхнему Тэнгри. Поэтому важно получить островок стабильности в Большом Гамильтоне.
— Поверь, я только об этом и думаю. Надеюсь после инспекции мне развяжут, наконец, руки. Но скажи мне вот что. Ты же не любила космос.
— Да, командор, не любила, — не стала спорить Ломка. — Но все же держать в руках управление самым быстроходным монстром галактики довольно приятно. А для забавы в атмосфере у меня есть на борту личный шаттл.

 Неделей ранее на Барти 

— Да, сир, — подтвердил адмирал Лосано. — Гарру удалось уничтожить три корабля Марбаса возле Сада теней. С другой стороны, за это же время мы потерли фрегат, а ильсонцы с гуншуйцами по корвету.
— Это война, — многозначительно произнес Фроди.
— Гарру получил сведения о новом оружии Марбаса, — добавил адмирал. — Термоядерные заряды большой мощности. Учитывая их новую тактику, системы ПРО в виде созвездия дронов, а также рост численности флот, положение выглядит угрожающим.
— Итак, только за последний год повстанцы получили системы переохлажденного метанола, собственную систему ПРО, систему преодоления нашей ПРО, о которой сообщила Демир и, наконец, поставили на вооружение мощные термоядерные заряды. Что я пропустил?
— Есть еще один важный вопрос, ваше величество, — сказал адмирал. — Союзники недовольны тем, что Гарру увел половину эскадры на ненужную операцию в Гамилтон. В результате силы Марбаса воспользовались этим и напали на патруль. Ильсонцы потеряли корвет, мы фрегат… а тут еще эта история с шантажом Крайтона. В общем они поставили ультиматум.
— Я читал их послания по дипломатическим каналам и не собираюсь уступать, — возразил король. — В Гамильтоне тоже есть несколько миров, требующих защиты, Мы получаем от них пенитенциарную ренту не меньше чем от Гуншу и Ильсона.
— Даже больше, — согласился адмирал Лосано. — Но вклад в общее дело, я имею в виду флот, вносят только эти два мира.
— И они сами требовали от меня назначить командующим Гарру. Я думал Маскариль решит проблему, я его туда ради этого отправлял. Чёрт. И что вы предлагаете?
— Я думаю мы можем удовлетворить обе стороны. Гарру давно предлагал развернуть дополнительные силы, чтобы они могли спокойно оперировать по всему Гамильтону. У меня куча рапортов от него по этому поводу.
— Для этого мы и развертываем там Второй флот, разве нет?
— Да, сир. Но, боюсь, союзники не поймут, если и Второй флот будет игнорировать их интересы. Адмирал Варгас прибудет на Крайтон со дня на день и мы можем отправить дополнение к его инструкциям.
— Какое дополнение? — нахмурился король.
— Мы с вами обсуждали этот вариант на самый крайний случай и похоже он наступил.
Лосано протянул мелованную бумагу с золотым тиснением и шнуром. Это был проект приказа. Прочитав текст, Фроди вздохнул.
— Я не люблю нарушать обещания, данные друзьям. Маскариль меня съест.
— Он поймет, — сказал маркиз, уже догадываясь, в чем дело.
— Перо!
Камердинер подал королю перо, чернильницу
Король подписал приказ. Затем приложил к расплавленному воску печать.
— Собираетесь отправить приказ с курьером?
— Нет, сир, оригинал мы оставим в архиве, а на Крайтон отправим цифровую копию капсулой.
Король махнул рукой.
— Делайте как считаете нужным.
* * *
Ивор выложил перед Варгасом чип.
— Вот наши наработки по противодействию новой тактике Доминации.
Адмирал уложил чип в ячейку кейса. Он явно еще оправился после болезни и не освоился на станции, но старался держаться уверено.
— Обязательно изучу, командор, — ответил Варгас. — Сейчас, однако, я думаю о том, что местные дела нуждаются в некоторых улучшениях.
— Улучшениях? — насторожился Ивор.
— Вы слишком часто отлучались, Гарру. Командующий должен сидеть в центре со своим штабом, а не гоняться, как мальчишка за пиратами и дезертирами. Чужими дезертирами, заметьте.
— Согласен… в общем смысле.
— В общем смысле?
— Свои соображения я неоднократно излагал в рапортах. Мы не должны оставлять Гамильтон Марбасу. Он не должен чувствовать себя там спокойно.
— Поверьте, Адмиралтейство изучило ваши рапорты Гарру. И согласно с ними… в общем смысле. Однако, к нам регулярно поступали и жалобы от союзников. Они недовольны вашими частыми отлучками и стремлением к эскалации.
— К эскалации? — удивился Ивор. — Но ведь мы уже десять лет воюем с Марбасом.
— Верно. А они нет. И это очень деликатный вопрос, командор. Завтра мы проведем совещание и я поделюсь некоторыми соображениями, а также оглашу ряд решений Адмиралтейства. Только что прибыла шифровка, которую я еще не прочел.
* * *
— Господа штабные офицеры, командиры кораблей, ваша светлость, — начал Варгас, достав копию королевского приказа.
У Ивора от предчувствия екнуло сердце, а Маскариль поморщился, словно съел лимон.
— Повелением короля и приказом командующего королевским флотом адмирала Оскара Лосано, Боевое командование «Нибелунг» упраздняется, а на его основе создается Второй флот королевства Райдо.
По конференц-залу пронесся сдержанный, но явно радостный шум. Идея витала в воздухе давно. Вот только Ивор чувствовал какой-то подвох. И он не ошибся.
— В связи с этим, мне, вице-адмиралу Курту Эдвину Варгасу повелением короля и приказом Адмиралтейства поручено возглавить означенный Второй флот.
До особого распоряжения в подчинение Второго флота переходят все силы королевства, занятые в звездной группе Калаян. Командор Гарру сохраняет за собой командование третьей эскадрой, куда перейдут мобильные единицы для совершения рейдов в группе Гамильтон. Пятая эскадра капитана Грегори возьмет на себя защиту союзных систем в группе. Приказы о перераспределении кораблей вы получите позже. Что касается членов штаба, то мы постараемся сохранить нынешнее ядро.
Ивор некоторое время молчал. Когда господа офицеры столпились возле нового командующего, чтобы лично поздравить с производством, он произнес:
— Курт Эдвин, надо же. Не знал его имени.
— Вы расстроены, мой друг, — сказал Маскариль. — Я понимаю, в некотором смысле это понижение. Вы вновь будете командовать только эскадрой. Но взгляните на это дело под другим углом…
— Ваша светлость говорит это всякий раз, когда меня задвигают, — горько усмехнулся Ивор.
— Разумеется. Потому что я вижу дальше многих. В том числе и дальше вас, уж не обижайтесь.
— Ну, валяйте.
— Вам фактически дали карт-бланш. Теперь ваша голова не будет болеть за оборону союзных планет, за все эти нужные переговоры с союзниками, что противятся вылазкам. Вы, мой друг, стали вольным охотником.
— Ну, признаю, в этом есть смысл. Ели адмирал развяжет мне руки для действий в Гамильтоне, пусть себе сидит на станции и командует.
— Отлично, мой друг. Мне нравится ваш оптимизм. И я помогу вам прижать адмирала, если возникнет такая необходимость. Но, если честно, мне жаль, что ваше производство задерживается.

 Конец пятой книги 



Nota bene

        Книга предоставлена         Цокольным этажом        , где можно скачать и другие книги.      
Сайт заблокирован в России, поэтому доступ к сайту через VPN/прокси.
        У нас есть Telegram-бот, для использования которого нужно: 1) создать группу, 2) добавить в нее бота по         ссылке         и 3) сделать его админом с правом на          «Анонимность»         .      
* * *
Если вам понравилась книга, наградите автора лайком и донатом:
 Боевое командование "Нибелунг"